The expansion of adaptation potential in practice of coping with difficult life situations

Практика оказания помощи людям в трудной жизненной ситуации предполагает поиск и актуализацию ресурсов для успешного совладания с проблемами. Однако опыт решения проблемы — это прежде всего опыт регуляции собственной адаптивной активности, и актуализировать ресурсы следует в соответствии с регуляторными умениями, присвоенными ранее при успешном совладании с жизненными трудностями. В психокоррекционном плане непосредственное воздействие на процессы осознанной саморегуляции может быть затруднительным, поскольку предполагает искусственное моделирование условий приложения произвольной активности. Поэтому считаем целесообразней воздействовать на факторы, детерминирующие изменения в стиле осознанной саморегуляции. К таким факторам мы относим ценности, мотивационно-потребностную сферу и образ психического состояния субъекта ^[8]. Содержательные и формальные показатели данных факторов (предикторов регуляторной активности), позволяющие оптимально управлять собой в трудных ситуациях для поддержания адаптационного баланса, и составляют суть адаптационного потенциала. В настоящей статье покажем возможности расширения адаптационных способностей только в зависимости от образа психического состояния. Общим методологическим основанием исследования для нас являются положения теории осознанной саморегуляции произвольной активности, разрабатываемые в научной школе О. А. Конопкина (В. И. Моросанова, А. К. Осницкий), и концепция образа психического состояния А. О. Прохорова.

Трудная жизненная ситуация предъявляет к процессам регуляции субъектной активности требования адаптации, которая традиционно рассматривается как свойство живой саморегулирующейся системы приспосабливаться к изменяющимся внешним условиям. В соответствии с принципами системного анализа адаптация представляет собой процесс изменения структуры и (или) функции системы, и (или) управляющих воздействий на основе текущей информации с целью достижения оптимального состояния при недостающей априорной информации (или изменяющихся условиях достижения). Ю. М. Забродин определяет адаптированное состояние как соответствие внутреннего информационного запаса информационному содержанию ситуации. В таком случае человек остается адаптированным за счет использования ресурсного опыта. Нарушение же адаптации связано с дефицитом информации как о внешних причинах активности, так и о ее внутренних источниках. Поэтому для преодоления трудности и адаптации приоритетное значение приобретает фактор активного поведения в ситуации информационной неопределенности ^[3]. И здесь, мы считаем, важным условием активности субъекта становится опыт поиска ресурсного поведения в прошлом, в частности, и оптимальной регуляторной активности, в целом. Эффективность субъектного реагирования на воздействие внешних факторов обусловливается силой и выраженностью адаптационного потенциала, под которым будем понимать симптомокомплекс способностей адекватно регулировать физиологические и психологические состояния в изменяющихся условиях.

По Д. А. Леонтьеву, личностный адаптационный потенциал — базовая индивидуальная характеристика человека, включающая уровень личностной зрелости и самодетерминацию. Он направлен на преодоление субъектом заданных обстоятельств и самого себя, что и определяет меру прилагаемых усилий по работе над собой и над обстоятельствами своей жизни ^[6]. Р. М. Баевский предполагает, что набор функциональных приспособительных состояний у всех людей принципиально одинаков, поскольку задан генетически. Однако существенные индивидуальные различия в силе и динамике одних и тех же состояний обусловлены особенностями регуляции, и в первую очередь, особенностями личностной регуляции ^[1]. Исходя из этого положения, А. Г. Маклаков доказывает влияние личностных факторов на процессы психологической адаптации. По его мнению, адаптационный потенциал включает следующие характеристики: нервно-психическую устойчивость, самооценку личности, являющуюся ядром саморегуляции, ощущение социальной поддержки, уровень конфликтности личности и опыт социального общения. Данные характеристики автор считает значимыми при оценке и прогнозе успешности адаптации к трудным ситуациям, а также при оценке скорости восстановления психического баланса ^[7]. Продолжая линию системного анализа, Л. Г. Дикая делает вывод, что в процессе адаптации интегрируются психофизиологические и регуляторные свойства, создавая новые системные качества личности, которые, в свою очередь, гарантируют саморегуляцию поведения человека в новой ситуации и в процессе освоения новых видов деятельности ^[2].

Процессы управления собственной активностью в трудной жизненной ситуации наиболее полно раскрываются в концепции осознанной саморегуляции произвольной активности О. А. Конопкина, где саморегуляция активности понимается как системно-организованный психический процесс по инициации, построению, поддержанию и управлению всеми видами и формами внешней и внутренней активности, которые направлены на достижение принимаемых субъектом целей ^[4]. Сам процесс саморегуляции представлен как система функциональных звеньев, обеспечивающих создание и динамическое отражение в сознании субъекта целостной модели его активности. Функциональные звенья системы осознанной саморегуляции выражены конкретными действенными блоками: принятая субъектом цель деятельности, субъективная модель значимых условий, построение исполнительских действий, контроль и оценка реальных результатов и решение о коррекции системы саморегуляции. На основе анализа данных функциональных звеньев В. И. Моросановой была предложена концепция индивидуального стиля осознанной саморегуляции, включающего процессы планирования, моделирования, программирования и оценивания результатов, а также личностных качеств, служащих основанием для изменения стилевых параметров осознанной саморегуляции ^[9]. Как целостный механизм саморегуляция блокирует внутренние рассогласования психических структур и в тоже время мобилизует ресурсы. Личностные ресурсы в значительной степени определяются способностью к построению интегрированного поведения: чем выше способность к интеграции поведения, тем более успешно преодоление стрессогенных факторов. Введение в теорию осознанной саморегуляции произвольной активности нового понятия – опыта осознанной саморегуляции активности – позволил А. К. Осницкому и его ученикам выделить среди всего опыта область, в которой человек является автором не только результатов деятельности, но и процесса ее организации ^[11]. Регуляторный опыт как открытая система приобретается, обогащается и совершенствуется в течение всей жизни человека, поэтому включение в него практики успешного или неуспешного регулирования произвольной активности в трудных ситуациях — процесс постоянный и непрерывный. Содержание регуляторного опыта представлено субъективными образами целей активности и регуляций усилий, освоенными умениями, привычными оценками достижения успеха и ошибочности действий.

Образ психического состояния, являющийся результатом переживания себя в опыте успешного либо неуспешного совладания с трудной жизненной ситуацией, является для нас приоритетным маркером регуляторного опыта. Именно образ психического состояния может определять диапазон адаптационного потенциала, раскрывающего регуляторные возможности субъекта в ситуационном контексте. Определим образом психического состояния совокупность психологических, соматических, поведенческих и иных характеристик субъекта, представленных в сознании как результат рефлексии соответствующего состояния, переживаемого в реальной ситуации. По А. О. Прохорову, именно в переживании на основе ощущений и рефлексии субъекту дается реальность его психического состояния. Переживание определяет и закрепляет психический образ состояния, интенсивность (яркость) его проявления, тогда как рефлексия устанавливает границы образа, его близость и соответствие актуально переживаемому состоянию [12–13].

Содержание образа состояния обусловлено работой памяти, однако, актуализируясь, он детерминирует активность «здесь-и-теперь», а создавая впечатления из прошлого, переориентирует свое содержание в будущее.

Методика экспериментального исследования

В своей экспериментальной работы мы исходили из следующего предположения: если образ состояния подвижен, гибок, имеет дифференцированные формальные показатели, а его генезис связан с процессами осознания и рефлексии ^[13], то воздействуя на него можно вносить коррективы и в отражение собственной активности в трудной ситуации, и в регуляторные процессы.

Исследование проводилось в реальных условиях оказания психологической помощи людям, оказавшимся в трудных жизненных ситуациях. Испытуемыми выступали участники психотерапевтических групп (тип группы — группа принятия решения) в возрасте 28–42 лет (n =86).

До начала групповых занятий и по их завершению проводилась диагностика субъективного образа состояния и стиля осознанной саморегуляции.

При экспериментальном изучении субъективного образа состояния испытуемым сначала предлагалось составить список своих характеристик в актуально действующей трудной ситуации. Списки корректировались, чтобы убрать дублирующие и невалидные свойства и выстроить структуру по 5 ориентирам: эмоции (переживания), познавательная деятельность, социально-личностная активность, поведение, психофизиологическая активность. На следующем этапе испытуемые должны были вспомнить и назвать свои характеристики в ранее бывшей ситуации, близкой по интенсивности и содержанию к актуальной, но которую они успешно самостоятельно разрешили. Субъективной оценкой успешного разрешения выступало чувство удовлетворения от полученного в ситуации результата. После этого каждая характеристика из двух списков оценивалась по пятибалльной шкале.

Для статистического анализа мы условно выделили индексы мощности, структурированности и интенсивности образа психического состояния.

Индекс мощности — это количество свойств (указанных характеристик), которые субъект приписывает себе. Чем более развернуто содержание образа, тем он мощнее, при этом равнозначность распределения свойств по параметрам оценки и вектору свойства (позитивный – негативный) может игнорироваться.

Индекс структурированности показывает наличие логичных связей между отдельными элементами образа. По нашему мнению, оформленная структура образа стремится к целостности, замыкается и таким образом регулирует субъектную активность в трудной ситуации. Испытуемый получал по 1 баллу за наличие каждого из пяти элементов (эмоции, познавательная деятельность, социально-личностная активность, поведение, психофизиологическая активность). Наличием считалось приписывание себе хотя бы 2 характеристик в элементе; меньшее количество оценивалось в 0 баллов. После этого подсчитывалось соотношение (равновесность) характеристик внутри подструктур. Если соотносились пять элементов с примерно равнозначным количеством характеристик, испытуемый получал 4 балла, если четыре элемента — 3 балла, если три — 2 балла, равновесность двух элементов оценивалась в 1 балл и, если структуры не соотносились в количественном выражении, испытуемый получал 0 баллов.

Индекс интенсивности — это показатель меры, степени напряженности, насыщенности образа. Посчитывался путем сложения оценок испытуемыми своих качеств.

В ходе групповой работы с испытуемыми было проведено 10 занятий, на каждом из которых достаточное время отводилось работе над образами психического состояния. Большинство психотерапевтических практик апеллируют к идеальной модели, которая не всегда отражает действенные качества клиента. Мы полагаем, что у человека есть ресурсные состояния, присвоенные в опыте регуляторной активности, но не используемые в конкретной ситуации. На их осознание и была направлена групповая работа с испытуемыми. Сегодня практическая психология обладает большим набором техник и технологий работы с образом себя, из которых мы заимствовали те, где эффект изменения достигается за счет осознания связи собственных характеристик с опытом совладания с жизненными трудностями. Участники групповых занятий писали себе письмо, сочиняли сказку про героя с набором успешных характеристик, изображали себя графически, визуализировали ресурсные состояния, разрабатывали программы и моделировали условия символического действия с регуляторной характеристикой. Все применяемые техники мы дополнили введением заданий на осознание связи собственных качеств с компонентами стиля осознанной саморегуляции произвольной активности (по В. И. Моросановой). Например, анализируя составленные на диагностическом этапе списки и отвечая на вопросы о том, какие цели мог поставить перед собой человек, обладающий данными характеристиками, на какие свои качества ориентировался бы при планировании деятельности, какие качества помогали ему правильно оценивать себя и обстановку, испытуемые понимали изолированность своих свойств от актуальной ситуации. Аналогичный анализ проводился и с неуспешными характеристиками. Какие цели мог поставить перед собой в ситуации человек с данным набором характеристик? Какие качества не позволили ему запланировать успешный выход из ситуации, а какие, наоборот, позволили проиграть? Почему он не мог вспомнить, что имеет помогающие качества? Если бы он их применял, как проходило его планирование и постановка цели? Или сказочный персонаж изначально оказывался в условиях, где следовало на основе построенное иерархии его качеств определить цели поведения в сказочном пространстве, способы реагирования в соответствии с каждым качеством из иерархии, подобрать атрибуты выхода из сказочных трудностей по «паспорту» качества и т. п.

Мы полагаем, что осознание связи собственных качеств с компонентами стиля саморегуляции произвольной активности позволяет не просто обозначить собственные успешные/ неуспешные характеристики, но и установить причинно-следственные связи между каждым из них и эффективностью применяемой стратегии управления своей активностью. Становится возможным определить, какое именно качество помогает либо мешает процессам постановки цели, разработке условий для собственного изменения, программированию действий и внесению изменений в свой жизненный сценарий. Это и способствовало расширению адаптационного потенциала испытуемых, которые приходили, например, к пониманию того, что бывший в опыте способ построения успешной поведенческой программы мог оказаться в зависимости от нейтрального или оцениваемого как негативное качество. Кроме того, построение иерархии характеристик или их ранжирование позволяет осмыслить, что выбор ресурсов априори у человека есть, что он не зажат в рамки необходимости действовать одним и тем же способом, потому что приписал себя в ситуации только определенное качество. Осознанное построение связи между качествами и регуляторными блоками помогает обозначить и компенсаторные механизмы. Так, свойство, не позволяющее планировать цели активности в соответствии с заданными условиями ситуации, вполне успешно помогает вносить изменения в программы действий.

Не останавливаясь подробно на психотехнической составляющей проведенного исследования, покажем на примере одного упражнения эффекты осознания характеристик в актуально действующей ситуации. Техника «Вечерний обзор» предполагает просмотр событий дня в самом его конце. Просмотр осуществляется в обратном порядке: от последнего события до первого, с вечера до утра. Каждое событие сопровождается воспроизведением собственных качеств, ярко проявившихся в нем. Анализ дневного события проводится по критерию соотнесения своей цели (желания) и достижения/ недостижением результата. Названные в соответствии с целью активности качества в обратном событийном порядке становятся понятными, они отделяются от контекста, появляется возможность для их модификации или снижения в значимости. Сама оценка себя дифференцируется, становится более тонкой: осмысливается не только характеристика, но и способ ее узнавания. Механизм отвлечения качества от ситуации оказывается перспективным: показывает, что если в ситуации сегодня задействованы одни личностные качества, то завтра они могут быть другими.

Результаты исследования и их обсуждение

Таблица 1. Средние значения формальных показателей образа состояния субъектов трудной жизненной ситуации

Примечания. АОС – актуальный образ состояния, ОУС – воспроизведение образа состояния при успешном совладании с предыдущей трудной жизненной ситуацией.

До участия в психотерапевтической группе испытуемые демонстрируют большую мощность образов состояния при воспроизведении своих характеристик в актуальной (проблемной) ситуации, несмотря на то, что вектор приписываемых себе качеств чаще отражает отрицательную модальность (таблица 1). В тоже время положительные характеристики образа себя в ранее успешной ситуации не увеличивает индекса мощности, а даже, наоборот, несколько снижают.

Показатели структурированности у испытуемых и в актуальной трудной ситуации и в ситуации успешного совладания равномерные, но количество выделенных элементов малое. Анализируя структуры образов испытуемых, мы обозначили целый ряд искажений. Например, неравновесное соотношение компонентов структуры (49 % случаев) или доминирование отдельного смыслового элемента в структуре (57 %), что выражается в непродуктивности и в отношении познавательных процессов, и в отношении переживаний, и в отношении внешней активности. Довольно часто качество принимает характер изоляции, жестко доминируя в структуре (42 %). Кроме того, у 39 % испытуемых встречаются случаи иерархического доминирования с внутренним подчинением большинства качеств одному. Важным считаем и результат, полученный у 61 % испытуемых, у которых структуры всех образом почти неподвижны, что может быть признаком замкнутости образа и, одновременно, причиной слабой саморегуляции.

Интенсивность — самый изменчивый параметр субъектного образа состояния. У испытуемых он выше в ситуации актуального состояния (при наличии проблемы). Именно негативным характеристикам испытуемые начисляют больше баллов, чем позитивным при анализе своей активности в ситуации успешного совладания с трудностями.

После проведенных занятий показатели мощности ненамного увеличиваются, но происходит смена негативных характеристик на нейтральные. Но опять-таки свойств, характеризующих субъектов актуально действующей ситуации больше, чем свойств из успешной ситуации. Хотя эти различия и не существенные. Зато увеличивается количество фиксированных структур (1–2 единицы), однако они все еще имеют неравновесное соотношение компонентов. Интенсивность образов меняется значимо после актуализации потенциальных свойств. Если на первом этапе сила образа актуального состояния превышала силу образа себя при успешном совладании, то на третьем — балльное соотношение силы образов равнозначное. Позитивным критерием проведенной групповой работы можно назвать факт того, что представления о своих успешных характеристиках после нее стали сильнее.

Таблица 2. Данные связи образа состояния и уровня саморегуляции у субъектов трудной жизненной ситуации

Стиль осознанной саморегуляции произвольной активности изучался с помощью опросника «Стиль саморегуляции поведения» В. И. Моросановой ^[10]. Анализируя данные общего уровня саморегуляции, следует отметить, что его значения по выборке сильно варьируют (от 12 до 32 баллов) как до проведения групповых занятий с испытуемыми, так и после. При этом большинство участников эксперимента и на первом (79,6 %), и на третьем (64,2 %) этапах демонстрируют его сниженные значения. Регуляторные процессы отличаются зависимостью от ситуационного контекста, прежде всего это касается планирования активности, программирования и оценивания результатов. Подобный результат, на наш взгляд, закономерен сразу после оказания психологической помощи: для переструктурирования стилевых параметров осознанной саморегуляции требуется пролонгированная тренировка умений управления собственной активностью в жизненных условиях. И если воздействовать на образ состояния можно непосредственно здесь-и-сейчас, то влияние на стиль регуляции всегда опосредованно изменениями личностных структур. Данная зависимость и будет создать основание для коррекции регуляторного опыта. Поэтому для нас важнее было определить, как изменение образа психического состояния изменяет его связь с уровнем осознанной саморегуляции.

Анализ корреляций между переменными, проведенный на первом этапе исследования, показал, что мощность и интенсивность актуального образа психического состояния испытуемых в трудной ситуации значимо связаны с уровнем стиля осознанной саморегуляции, в то время, как связь структурированности со стилем саморегуляции – слабая, незначимая. Между образом успешного совладания и стилем осознанной саморегуляции можно обозначить только слабую положительную связь по параметру «Структурированность». Исходя из того, что регуляторные параметры снижены, достоверно можно говорить лишь о том, что чем ниже уровень осознанной саморегуляции, тем меньше и слабее выражен образ себя в трудной жизненной ситуации. Количество связей внутри образов не определяет регуляторной активности ни в актуально действующей ситуации, ни при воспроизведении собственных характеристики как успешных.

После проведения групповых занятий и повторных замеров показатели зависимости регуляторного стиля и образов психического состояния меняются. Снижаются по мощности, структурированности и интенсивности образа актуального состояния и повышаются по всем формальным параметрами образа успешного совладания. Наметившаяся динамика может служить признаком того, что изменения в образах психического состояния способны вносить коррективы в процессы регулирования произвольной активности в трудной жизненной ситуации.

В заключение отметим еще раз, что, образ психического состояния — образование гибкое, способное к динамике в ходе управляемого воздействия. Осознание репертуара собственных качеств расширяет потенциал реагирования в трудной жизненной ситуации, а присвоение скорректированных моделей становится способным вносить изменения в регуляторный опыт.