Populated localities in Tobolsk Province: administrative and unauthorized ways of formation and peculiarities of development in the late XIX – early XX centuries

К особенностям позднеимперского периода истории Российского государства (вторая половина XIX – начало XX вв.) можно отнести интенсификацию процесса заселения и хозяйственного освоения Сибири – одной из самых необжитых территорий страны, долгое время ассоциировавшейся в общественном сознании россиян с краем каторги и ссылки, «гиблым местом», где, однако, «живут вольные и сильные люди». Колонизация сибирской провинции, начавшаяся в конце XVI – начале XVII вв., первоначально привела к формированию каркаса поселений, ставших опорными пунктами для продвижения вглубь региона и формирования системы расселения. По мере закрепления сибирских территорий за Россией, каркас поселенческой сети расширялся, увеличивалась численность составляющих его единиц, менялась типология населенных пунктов – на смену острогам, форпостам, кордонам и другим селениям, имевшим преимущественно оборонительное значение, образовывались слободы, села, деревни, а позже – выселки, заселки, переселенческие поселки, возникшие в результате земледельческого освоения края.

Изучение проблем образования и развития населенных пунктов в Сибири привлекло внимание ученых сравнительно недавно.

В дореволюционной историографии специальных исследований, посвященных данной теме, существовало крайне мало. Можно отметить лишь работы А. И. Воейкова и В. П. Семенова-Тян-Шанского, в которых исследовались соответственно вопросы людности селений Европейской России и Западной Сибири и отличительные признаки городских и сельских населенных пунктов на примере центральной части страны ^{[1; 2]}.

Уже в досоветский период в исследовательской литературе обозначилась тенденция преимущественного изучения городов как наиболее динамично развивающегося типа поселений ^{[3; 4]}.

В советской исторической науке вплоть до середины 1950-х гг. внимания изучению образования и функционирования сельских населенных пунктов практически не уделялось. Обозначенный период представлен только двумя крупными исследованиями. Первое принадлежит экономисту Н. П. Огановскому, подсчитавшему на основе данных статистических обследований 1903 и 1911–1912 гг. общее число населенных пунктов в каждой из губерний и областей Сибири ^[5]. Второе выполнено В. В. Покшишевским, изучившим географические формы заселения Сибири ^[6].

Со второй половины 1950-х до начала 1990-х гг. научные исследования по рассматриваемой проблематике заметно активизировались. Появились работы В. А. Степынина, В. Ф. Борзунова, С. А. Ковалева, А. В. Минжуренко, А. В. Дулова и других ученых, в которых рассматривалась роль природных условий Сибири в выборе мест поселения, затрагивались проблемы социально-экономического развития населенных пунктов, предлагались методы исследования селений городского и сельского типа [7–11].

В постсоветский период в области конкретно-исторических исследований заслуживают внимания труды Н. А. Балюк, А. Д. Колесникова, К. А. Чуркина. В них прослежено становление «селитебной системы», изучены типы и функции сельских поселений в Зауралье конца XVI – начала XX в., образование переселенческих поселков [12–14].

Усиление в последние десятилетия интереса к региональной истории, рост числа работ междисциплинарного характера, выполненных на стыке истории и географии (в рамках т. н. исторической географии), истории и экономики, социологии, культурологии и т. п., обновление методического инструментария исторических исследований открыли возможности для всестороннего осмысления многочисленных аспектов рассматриваемой темы, более глубокой ее проработки путем привлечения широкого круга источников. Благодаря работам В. И. Тютькина, В. А. Зверева, И. И. Сильвановича, Г. С. Хорохордина и др. [15–18] вовлечены в оборот новые виды делопроизводственных и статистических источников, рассмотрены проблемы образования и функционирования переселенческих поселков на Алтае, прослежено развитие сети поселений в Тарском районе.

Появились исследования обобщающего характера по развитию сельской поселенческой сети Западной Сибири и ее субрегионов [19–21].

Тем не менее, круг неизученных вопросов, касающихся формирования и функционирования сети населенных пунктов на территории Сибири, по-прежнему достаточно широк: не выявлена специфика развития поселенческой сети региона по сравнению с другими административными единицами страны; не изучено влияние этнографических, этноконфессиональных, этнотерриториальных особенностей населения на характеристики развития отдельных поселенческих гнезд как составных частей сети поселений Сибири и многие другие аспекты рассматриваемой темы.

Целью данной статьи является сравнительная характеристика процесса образования и социального развития во второй половине XIX – начале XX вв. двух видов населенных пунктов Тобольской губернии: возникших в плановом порядке, в результате действий местных властей, и образованных самовольно, по инициативе жителей губернии.

Для достижения цели исследования были поставлены следующие задачи:

1. проследить историческую динамику развития сельской поселенческой сети губернии через такие показатели, как численность и типология населенных пунктов, наличие элементов инфраструктуры;

2. охарактеризовать политику центральных и местных органов власти в отношении образования новых поселений, в том числе возникающих без официального разрешения, т. е. самовольно;

3. сравнить величину и социальное развитие населенных пунктов, образующихся в плановом порядке, с аналогичными показателями самовольно возникших поселений.

В качестве объекта исследования в настоящей работе выступают населенные пункты Тобольской губернии второй половины XIX – начала XX вв.

Предметом исследования служат административный и самовольный способы образования поселений в названной губернии, а также их развитие на протяжении рассматриваемого периода.

Реализация поставленной цели и вытекающих из нее задач потребовала привлечения широкого круга источников, в том числе неопубликованных материалов делопроизводственного характера, хранящихся в фондах Государственного архива в г. Тобольске (ГБУТО ГА в г. Тобольске).

Так, в изучении развития сети поселений губернии были задействованы «Списки населенных мест» – базовый для исследуемой темы статистический источник, дающий возможность проследить в исторической динамике изменения в численности и величине населенных пунктов, их типологии и социальной инфраструктуре. Для решения поставленных задач привлечены «списки» за 1868-1869, 1893, 1903 и 1912 гг., благодаря чему были охарактеризованы изменения в функционировании сельской сети поселений по четырем временным срезам [22–25].

Анализ неопубликованных источников – переписки ревизского отделения тобольской казенной палаты с отделением хозяйственного управления по управлению государственными имуществами, – позволил определить способы выявления властью самовольно образованных поселений в различных округах Тобольской губернии, действия местной администрации по фиксации названных селений, определении их дальнейшей судьбы.

Материалы о развитии отдельных населенных пунктов, публиковавшиеся на страницах местных «Тобольских губернских ведомостей» и «Сибирского листка», существенно дополнили имеющуюся информацию о «встраивании» вновь возникающих населенных пунктов в уже существующую поселенческую сеть региона.

Тобольская губерния во второй половине XIX в. представляла собой обширную территорию, площадь которой включала 1 217 411,2 квадр. верст ^{[25, с. 1]}. Северная часть губернии, состоявшая из Березовского и Сургутского округов, а также прилегающих к ним земель Тобольского округа, отличалась слабой заселенностью и редкими очагами населенных пунктов, многие из которых были «передвижными» и располагались по берегам рек. Низкой плотностью поселенческой сети до 1890-х гг. характеризовались Тарский и Тюкалинский округа, изобилующие таежными лесами и болотами. Только три из десяти административно-территориальных единиц губернии – Ишимский, Ялуторовский и Курганский округа, – были заселены сравнительно плотно, поскольку являлись районами старого земледельческого освоения и располагались в южной полосе региона.

Таким образом, природно-климатические условия Тобольской губернии оказывали существенное влияние на размещение населения, складывание и развитие поселений. Однако влияние названных условий нельзя абсолютизировать, поскольку густота поселенческой сети зависела не только от них, но и от транспортной доступности местности, уровня развития промышленного и аграрного производства, торговли, занятий и образа жизни населения.

Историк Н. А. Балюк отмечает, что с закреплением за русскими территорий региона в XVIII в., исчезновением военной опасности, образование сети населенных пунктов в Зауралье происходило как по инициативе государства, так и самих крестьян. Последние образовывали неподалеку от острогов и слобод многочисленные деревни, а также заимки, займища – участки земли без дворов, которые со временем нередко превращались в постоянные населенные пункты и получали статус деревень ^{[12, с П. 19]}. Государство, заинтересованное в заселении большого количества пустопорожних земель Западной Сибири и окончательном закреплении данной территории за Россией, не только допускало, но и поощряло самовольное образование селений. Крестьяне параллельно с государством участвовали в формировании поселенческой сети края.

Однако ко второй половине XIX в. политика центральных и местных властей в отношении образования населенных пунктов в Тобольской губернии претерпела изменения. По мере исчерпания фонда свободных земель в районах старого аграрного освоения региона государство ужесточает контроль за поселенческой сетью, направляя вновь прибывших из европейской части страны крестьян на новые, незаселенные земли.

Как видно из таблицы 1, в период с 1868-1869 по 1912 гг. численность сельских поселений в регионе увеличилась с 3635 до 5154 (в 1,4 раза). При этом если в 1868-1869 гг. на долю трех южных округов/уездов (Ишимского, Ялуторовского и Курганского) приходилось 1286 населенных пунктов (35,4 % всей сети поселений губернии), то в 1912 г. – 1653 (32,0 %). Снижение доли поселений южных округов в сети сельских населенных пунктов региона свидетельствует о размещении населения в районах, менее пригодных для земледелия.

Таблица 1

Динамика численности сельских населенных пунктов в округах/уездах Тобольской губернии (1868-1869 – 1912 гг.) [22–25]

Этот вывод подтверждают данные о численности поселений в Тарском и Тюкалинском округах/уездах. В Тарском количество населенных пунктов за сорок с лишним лет увеличилось более чем в 2 раза, в Тюкалинском за девятнадцать лет – в 1,9 раза. В остальных административно-территориальных единицах губернии рост численности поселений происходил более медленными темпами.

Достаточно разнообразной была типология сельских поселений региона, но соотношение типов населенных пунктов на протяжении изучаемого периода менялось, отражая государственную политику по заселению западносибирских территорий, а также характер землепользования. Большую часть сельской поселенческой сети составляли деревни. В 1868-1869 гг. второе место после деревень занимали села, третье – улусы, за ними следовали юрты, выселки и др. В 1893 г. на втором месте после деревень оказались юрты, на третьем – села, затем выселки. Крайне редко встречались заимки, поселки, слободы. В 1903–1912 гг. вторыми в сети поселений после деревень были юрты, за ними шли переселенческие поселки, села, выселки и, далее, менее распространенные типы населенных пунктов – заимки, селения при железнодорожных станциях, участки, отведенные под заселение, но еще не получившие официального статуса поселков [22–25].

Приведенные факты свидетельствуют о появлении в начале XX в. новых элементов в типической структуре населенных пунктов Тобольской губернии – переселенческих поселков и «железнодорожных станций». Если в 1893 г. в регионе было всего девять поселков, причем все они находились в Тарском округе, то в 1912 г. – 667 (!). Из них в Тарском уезде – 310, Тюкалинском – 189, Туринском – 72, Ишимском – 64, Тюменском – 22, Тобольском – 8, Курганском – 2. В целом доля переселенческих поселков в сети населенных пунктов региона выросла с 1,4 % в 1893 г. до 30,1 % в 1912 г. ^{[25, 24]}.

Образование поселков стало частью правительственной политики поощрения аграрной колонизации Западной Сибири, реализующейся с 1889 г., после принятия закона о выплате путевых пособий и ссуд на обзаведение хозяйством переселяющимся в регион мигрантам. После водворения крестьян-переселенцев на заранее отведенные землеустроительными отрядами для этих целей территории, их селение получало статус поселка. При этом должно было соблюдаться условие, чтобы число всех «действительно водворенных в нем переселенцев» достигало общего числа душевых долей в участке. Крестьянский начальник должен был составить акт об окончательном заселении, на основании которого поселок включался в поселенные списки ^{[26, с. 139]}.

Первые четыре поселения со статусом железнодорожной станции появляются в «Списках» за 1903 г.: два из них располагались в Ишимском и столько же в Тюкалинском уездах. К 1912 г. в губернии существовала 41 железнодорожная станция. Наибольшее число населенных пунктов с названным статусом приходилось на Курганский уезд – 21. В Тюкалинском уезде их было 13, Ишимском – 4, Тюменском – 3 ^[24].

Появление железнодорожных станций являлось следствием строительства и начала функционирования Транссиба.

Все создаваемые в плановом порядке населенные пункты имели заранее утвержденный план застройки селитебной территории с определением места для будущей церкви, учебного заведения, кладбища, планировкой улиц. Планы переселенческих участков, предназначенных для заселения, включали земли, отведенные под пахотные работы, сенокосные угодья, пастбища.

Большинство возникающих в результате вольной колонизации населенных пунктов, как правило, имело статус заимки или выселка.

Заимка представляла собой временное сезонное поселение, строившееся из-за отдаленности основных угодий заимочников от селения, где они проживали, либо на захваченных самовольно землях. В случае наличия значительного количества угодий вокруг заимки, источника водоснабжения, удобного географического положения такое селение с течением времени могло превратиться в деревню или село.

Населенные пункты, возникшие благодаря инициативе властей, отличались от самовольно образованных селений большей величиной. По «Спискам населенных мест» 1912 г. был произведен подсчет величины среднего поселения в Тобольской губернии. Оно состояло из 52 дворов и 317 жителей. Самовольно возникшие выселки, заселки, заимки оказались селениями-малодворками, имевшими в среднем 9 дворов и 61 жителя ^[24]. Образованные административным путем переселенческие поселки имели в среднем 43 двора и 278 жителей ^[24].

Укрупнение населенных пунктов в местах старого расселения приводило к земельной тесноте, поэтому часть жителей выселялась из этих селений на другие земли, образуя т. н. выселки. В отличие от заимок, выселки отражали не столько освоение новых земельных участков, сколько прирост населения на уже освоенной местности, семейные разделы, уровень обеспеченности земельными угодьями.

Селения, возникшие по инициативе крестьян, без согласования с органами местной власти, отличались хаотичностью своей застройки, отсутствием какой-либо планировки. В случае превращения самовольно образованного населенного пункта из однодворного в многодворное, неминуемо возникали проблемы, связанные с землеустройством его жителей, обеспечением каждого домохозяйства пашней и сенокосом, определением границ усадебной оседлости, размещением объектов инфраструктуры.

В 1858–1860 гг. чиновники хозяйственного отделения Управления государственными имуществами обнаружили на территории губернии 252 самовольно образованных выселка. Из них в Ишимском округе – 51, Ялуторовском – 41, Омском – 32, Тобольском – 87, Тарском – 41 ^[27]. Часть поселений названного типа возникла в результате выселения крестьян на новые земли в пределах той же волости, в которой они проживали прежде, другая часть – на территориях, отведенных в пользование соседним волостям или инородческим обществам. Большинство поселенцев, проживающих в выселках, оказались не причисленными к близлежащим селениям, не платили окладные сборы, не несли рекрутскую повинность. За годы своего существования (а некоторые выселки были образованы в 1700-е гг.) многие населенные пункты выросли до размеров небольших по величине деревень. Так, из 252 выселков в 74 насчитывалось от десяти до сорока дворов ^[27]. По мере разрастания поселений, увеличения числа домохозяйств в них, обострялась необходимость проведения работ по межеванию близлежащих земель, возникали споры по поводу границ угодий между соседствующими селениями.

В отношении дальнейшей судьбы самостоятельно образованных крестьянами выселков Главное управление Западной Сибири в 1860 г. приняло постановление, согласно которому все «выселки, возникшие до 1854 г. на землях своих же волостей, в коих имеется по десять и более семейств, оставить на местах с утверждением особыми деревнями под теми названиями, какие они носят до настоящего времени». Выселки, в которых проживало от пяти до девяти семейств, в случае, если они находились на расстоянии не более десяти верст от близлежащего населенного пункта, «оставить на местах, но с причислением к ближайшим селениям в ведение тамошнего сельского начальства». Если же в самовольно возникшем селении было менее пяти семейств и располагалось оно не далее двух верст от ближайших населенных пунктов, то, при наличии свободных земель, предписывалось приселить к ним «достаточное число переселенцев для образования полных поселений», либо, при недостаточном количестве земли, уведомить жителей выселков о требовании в течение одного года «переселиться в места состояния по ревизии или ближайшие селения, где они могли бы быть причислены». Переселиться должны были также крестьяне, образовавшие выселки на территории, принадлежащей инородческим обществам ^{[28, л. 106–108 об.]}.

Анализ архивных материалов показал, что к 1896 г. из 252-х выселков, числившихся в составленном в 1858–1860 гг. хозяйственным отделением Управления государственных имуществ перечне самовольно образованных поселений в Тобольской губернии, 112 отсутствовали ^[29]. По видимому, некоторые из них прекратили свое существование, другие превратились в деревни и получили новые названия. Остальные 140 выселков были указаны в списках под своими прежними названиями. Из них около 70 % за период с 1860 по 1896 гг. показали рост своей величины по количеству дворов и числу жителей.

Представляя собой первоначально селения с хаотичной застройкой, выселки, по мере своего дальнейшего развития, благодаря усилиям местных властей, приобретали более упорядоченный внешний вид: в уже существующих поселениях определялась главная улица, место под торговую лавку, школу и др.

Выселки, остававшиеся длительное время без внимания администрации, отличались большим количеством мелких и запутанных переулков, неопределенностью границ усадебных и пахотных участков, что порождало споры между крестьянами-соседями и создавало дополнительные хлопоты властям.

Процесс создания населенных пунктов по инициативе местной администрации имел свои трудности. Селения, возникающие по распоряжению властей, отличались правильной планировкой, соответствовавшей действовавшим правилам Строительного устава, четкими границами землепользования, определенными межевальным планом нового населенного пункта. Тем не менее, нередкими были случаи негативного отношения крестьян старожильческих селений как к самому факту образования нового населенного пункта поблизости, так и к его жителям. Отчасти это можно объяснить наличием у старожилов стереотипов по отношению к новопоселенцам, многие из которых являлись носителями иных культурных традиций и ценностей. Другой причиной были непродуманные действия самих органов власти, образующих, к примеру, поселения ссыльных, осужденных за уголовные преступления и отбывших тюремное наказание, рядом с уже имеющимися населенными пунктами крестьян. Например, в 1889 г. в Карташевской волости Тарского округа существовало восемь поселков, в которых проживали ссыльные. Крестьяне-старожилы воспринимали такое вынужденное соседство как «божеское наказание», жалуясь в различные инстанции на крайне неспокойных соседей, участившиеся кражи, ссоры, мошенничество. Из 420 мужчин-ссыльных, водворенных властями на запасные участки в Карташевской волости, 233 были замечены в совершенных 95-ти преступлениях против собственности (кражи, грабежи) крестьян-старожилов ^[30].

Образование населенных пунктов в плановом порядке не гарантировало их жителям отсутствия проблем с водоснабжением, затоплением пахотных и сенокосных земель, обеспечением строевым и дровяным лесом и пр. Нередкими являлись случаи отвода землеустроительными комиссиями под заселение непригодных участков, водворившись на которые, переселенцы через три-пять лет были вынуждены покидать уже построенные дома и забрасывать пашни вследствие их непригодности для земледельческих работ. Переводворение на новые участки или в уже существующие селения оказывало крайне негативное влияние на материальное положение крестьян.

Населенные пункты, образующиеся по инициативе самих переселяющихся, напротив, отличались более удачным расположением, отвечающим хозяйственным нуждам новоселов. Однако многие из самовольно образованных селений нарушали границы землепользования близлежащих уже существующих поселений.

Анализ «Списков» населенных мест Тобольской губернии показал более интенсивное социальное развитие поселений, образованных административным путем. Так, инфраструктура большинства переселенческих поселков, просуществовавших пять и более лет с момента своего возникновения, включала промышленные заведения, торговые лавки, религиозное и образовательное учреждения. В некоторых из поселков в 1900-е гг. начали появляться финансово-кредитные, почтово-телеграфные отделения, медицинские учреждения.

В селениях, образованных самовольным путем, инфраструктура отличалась гораздо меньшей развитостью. Основным отличием выселков и заимок от переселенческих поселков было преобладание объектов социокультурной инфраструктуры в последних, в то время как в населенных пунктах, возникших без разрешения органов власти, учреждения инфраструктуры данного типа либо отсутствовали вообще, либо были представлены крайне слабо. В населенных пунктах, возникших по инициативе крестьян, по мере их развития, возникали преимущественно учреждения производственно-экономической инфраструктуры: мукомольные мельницы, кузницы, кожевенные и маслобойные заведения, мелочные лавки.

В целом элементы производственно-экономической инфраструктуры в самовольно образованных селениях отличались непродолжительностью своего функционирования и малой величиной.

Таким образом, сеть сельских поселений Тобольской губернии во второй половине XIX – начале XX вв. была представлена разнообразными типами населенных пунктов, образованных как административным, так и самовольным путем. Возникающие в плановом порядке селения имели статус переселенческих поселков, железнодорожных станций, реже – сел и деревень. Благодаря крестьянской инициативе на территории губернии появлялись выселки, заимки, часть которых со временем превращалась в деревни и села, часть прекращала свое существование.

До 1890-х гг. в типической структуре поселенческой сети региона самовольно образованные селения со статусом выселка, заимки, заселка встречались чаще, чем поселки, возникающие по решению администрации. Следствием изменения отношения к заселению сибирских земель со стороны правительства стало резкое увеличение на рубеже 1890–1900-х гг. доли переселенческих поселков и железнодорожных станций как типов населенных пунктов, целенаправленно создаваемых по указанию властей. К 1912 г. названные типы селений составляли 13,8 % всей поселенческой сети губернии, в то время как в 1893 г. доля таких населенных пунктов была лишь 0,2 %.

Особенностью рассматриваемого периода стало усиление административного контроля за вновь возникающими поселениями, ужесточение политики в отношении селений, образовавшихся самовольно. Это объяснялось стремлением властей к пресечению самостоятельной инициативы крестьян по заселению пустопорожних участков, попыткой предотвратить возможные земельные споры между жителями близлежащих поселений, сложностью приведения планировки стихийно образованных населенных пунктов в соответствие с существующими требованиями строительного законодательства, проблемами учета населения с целью распределения окладных сборов, исчерпанием фонда свободных земель в районах старого освоения края и др.

Селения, возникшие в плановом порядке, по сравнению с самовольно образованными населенными пунктами, отличались крупной величиной по количеству имевшихся в них дворов и числу жителей, правильным пространственно-планировочным размещением, более развитой инфраструктурой, в которой имелись учреждения производственно-экономического и социокультурного типа.

Спецификой социального развития поселений, возникших по инициативе крестьян, являлось практически полное отсутствие элементов социокультурной инфраструктуры (школ, больниц, библиотек и т.п.). Производственно-экономическая инфраструктура таких селений оставалась слабо развитой, с преобладанием мельниц и кузниц.

Судьба самовольно образованных населенных пунктов во многом зависела от решения органов власти. Выявляя такие поселения, местная администрация принимала во внимание их местоположение, величину, обеспеченность землей, транспортную доступность. В случае нарушения границ землепользования близлежащего селения, жителей вновь образующихся выселков и заимок заставляли переводворяться на отведенные для этого земли или возвращаться в места прежнего жительства. Отсутствие препятствий для дальнейшего существования самовольных поселений давало им шанс со временем превратиться в более крупные населенные пункты и получить статус деревни и даже села.