Traditional costume of the Starozhily of Ob-Irtysh North (late XIX – early XX century)

Русское старожильческое население на территории Обь-Иртышского Севера (Северо-Западного Зауралья) сложилось приблизительно в течение двух – двух с половиной столетий, с конца XVI века к середине XIX века. В основной массе это были выходцы из северо-восточных и центральных уездов европейской территории России, городовые казаки и другие служилые люди, составившие старожильческое население городов (Березов, Сургут, Обдорск), крестьянских и ямских поселений (Самарский ям) Обского Севера.

Если комплексы традиционной одежды автохтонного населения Обь-Иртышского Севера полнокровно исследованы, в том числе и в диссертационных работах, то традиционная одежда русских старожилов этого региона сколь-нибудь полно и вместе с тем детально не получила описания (тем более анализа в плане исторических изменений) в научной литературе, что обусловливает актуальность данной работы.

Рабочая гипотеза исследования состоит в учете тех факторов, которые непосредственно могли влиять на формирование и изменение элементов традиционной одежды русских старожилов Обь-Иртышского Севера. Это традиции национального костюма, природно-климатические особенности территории проживания и адаптация к ним комплексов повседневной одежды, хозяйственная деятельность, заимствование и влияние одежды коренных народов, уже адаптированной к северным условиям, мода, влияние которой на рубеже XIX-XX веков становится существенным.

Впервые на основе историко-типологического метода предпринят системный подход к описанию традиционных элементов и особенностей одежды старожильческого населения Обь-Иртышского Севера, когда основные положения исследования верифицируются ссылками на работы известных авторов – исследователей быта и культуры населения Обского Севера указанного периода (труды Абрамова Н.А., Завалишина И.И., Неклепаева И.Я., Патканова С.К., Швецова С.П. и др.).

Безусловными являются положения о том, что традиционная одежда русского населения Обь-Иртышского Севера определялась традициями, привнесенными с территорий европейской части России, природно-климатическими условиями региона и контактами с титульными народами – хантами, манси, ненцами. В мужской и женской одежде русского населения края доминировали элементы и виды северорусского костюма, традиционной одежды центральных уездов России – в сочетании с заимствованной у народов Обского Севера верхней одежды, прежде всего зимней.

В комплекс летней повседневной мужской одежды русских сибиряков входили порты (штаны с широким шагом – у крестьян и мещан) или шаровары (у городовых казаков Березова, Сургута, Ободрска), рубаха, кафтан (длиннополый, с короткими полами – полукафтан). Рубаха охватывалась пояском – опояскою, пояс для кафтана назывался кушаком. В XIX веке сургутяне (мужчины и женщины) предпочитали опоясываться ремнем, в чем усматривается влияние казачьей городской среды ^{[1, с. 68]}. О раннем комплексе мужской одежды русского населения Обь-Иртышья (Березовский и Сургутский уезды, северная часть Тобольского уезда) можно судить по тому набору одежды и обуви, который в период активной миссионерской деятельности в Северо-Западном Зауралье (первая половина XVIII в.) выдавался вогулам (манси) и остякам (ханты) при крещении: рубаха с портами, кафтан, шапка, рукавицы, чулки (обычно из грубой замши) и чирки («чирики», «черки» – башмаки с опушкой вверху или без нее); «новокрещёнам» с высоким социальным статусом выдавали сапоги и кафтан – не сермяжный, а суконный. В казачьей среде Обского Севера были распространены полукафтаны: «чекмЕнь» (наподобие казакина, с крючками и стоячим воротником), «бешмЕт» (стеганый полукафтан) и др. ^{[1, с. 66; 2, с. 276]}; «черкЕсками» называли узкие и длиннополые приталенные кафтаны с клинообразным вырезом на груди. Верхняя мужская одежда у крестьян и мещан: армяки и зипуны – кафтаны из грубого толстого сукна (зипуны шились без ворота), долгополые крестьянские кафтаны на Обском Севере назывались также «азямами» ^{[3, с. 361]}. Зимой сельские жители и горожане носили бараньи полушубки, шубы, тулупы ^{[3, с. 360; 4, с. 49]}. Распространенный на севере головной убор «треух» – баранья или оленья шапка (из двух шкурок, шерстью внутрь и наружу) с наушниками и опускающимся задком; называлась также «малахаем» ^{[1, с. 67; 5, с. 2]}. С середины XIX в. в городской и крестьянской среде воцаряется картуз ^{[2, с. 276]}, за Уралом в это время носили поярковые шляпы, свалянные из шерсти, вельветовые шапки (Березовский уезд) ^{[3, с. 360]}. Летней повседневной или трудовой мужской обувью были брóдни (кожаная обувь вроде сапог, с высокими голенищами, обычно подвязываемая над щиколотками и под коленями), сапоги; лаптей на Обском Севере не носили. Зимняя обувь мужчин – пимы, сапоги на кожаной подошве из овчины шерстью внутрь (или из оленьего меха); сапоги, подметил С.П. Швецов, сургутяне называли «барловиками» (данное название этой разновидности сапог зафиксировано именно в Тобольской губернии с середины XIX в. – В.Е., С.М.) ^{[1, с. 66]}.

Повседневная летняя одежда русских женщин Обь-Иртышского Севера – длинное платье из ситца или плотных тканей, легкий суконный кафтан ^{[1, с. 66]}. Традиционные русские сарафаны шили как праздничную и ритуальную одежду. По наблюдениям этнографов XIX в., на территории Северо-Западного Зауралья в комплекс повседневной одежды русских горожанок сарафан не входил: сургутянки, отмечал И.Я. Неклепаев, «обыкновенно здесь не носят сарафанов» ^{[6, с. 225]}. Сарафан считался северянами-старожилами традиционным элементом национального костюма, но был редкостью в повседневном обиходе. Бытовая нефункциональность сарафана объясняется северными природно-климатическими условиями (короткое лето с гнусом), особой средой хозяйствования: домашний скот в Сургуте и Березове содержался вне пределов города. Кроме того, к одежде предъявлялись требования практичности в связи с постоянным участием молодых женщин и девушек в развитых сферах дополнительного заработка северян – в лесных промыслах и гребцами на почтово-пассажирском речном тракте по Оби и нижнему течению Иртыша. Сургутянки предпочитали в XIX в. носить в летнюю пору, как и мужчины, легкие кафтаны, т.е. суконные ^{[1, с. 68]}. Повседневная женская обувь летом – чирки (низкие кожаные туфли или башмаки), зимой – пимы. Русские северянки носили чулки из грубой замши, их, по свидетельству С.П. Швецова, называли «неговАи»; у хантов «нюкё вей» – обувь из ровдуги, т.е. замши из оленьей шкуры. – В.Е., С.М.) ^{[1, с. 66, 68]}. Женские головные уборы летом – ситцевые или суконные платки, зимой – шали и полушалки, чебаки (теплые шапочки с меховой опушкой). Этнографы и краеведы, изучавшие Обь-Иртышский Север во второй половине XIX века, в начале XX в., отмечали, что одежда русского городского населения (гг. Березов и Сургут) в основном не отличалась от мещанской ^{[1, с. 66; 2, с. 276]}.

Постоянно занятые службой, торговлей, промыслами и домашним хозяйством, обеспеченные русские жители Обского Севера в условиях интенсивного северного товарооборота приобретали преимущественно готовое платье и обувь на деньги или в широко практикующемся товарообмене, если судить по таможенным книгам (кафтаны, рубахи, рукавицы, башмаки, шубы бараньи и пр.) ^{[4, с. 49]}. Природно-климатические условия Обского Севера (еще в XVII в. Березов, Самаровский ям, Сургут и прилегающие к ним русские поселения были отнесены к разряду «непашенных») не позволяли здесь развивать натуральное крестьянское хозяйство, обеспечивающее себя буквально всем необходимым, в том числе и одеждой. Широко бытующее на рубеже XIX-XX вв. утверждение, что в Сургуте «бабы … не умеют прясть» («не встретите здесь… ткацкого станка»), следует признать соответствующим действительности ^{[1, с. 39, 72; 7, с. 16]}, а ткачество нельзя отнести к числу традиционных занятий русских старожилов края. Вместе с тем северяне покупали много дорогостоящей мануфактуры (в первую очередь сермяжные и суконные ткани) для домашнего пошива какой-либо одежды; констатируется, что сургутские женщины в конце XIX в. отвечали за «изготовление почти всей одежды» ^{[1, с. 43]}. Мужские бродни и женские чирки изготовлялись также 3-4 сургутскими сапожниками ^{[8, с. 90]}, женщины для собственных нужд выделывали кустарным способом, т.е. без дубления, беличьи шкурки ^{[1, с. 38, 41]}.

На южных территориях Югры (бассейны рек Конды и Демьянки, на юго-западе, т.е. ближе к Пелымскому краю) наблюдается во второй половине XIX в. другая ситуация с домашним производством традиционной одежды и обуви: у проживающих здесь русских крестьян они были собственного изготовления. Так, в селениях с русско-хантыйским населением по реке Демьянке (например, д. Ситниковская и др.), по наблюдениям С.К. Патканова, предпринявшего сюда экспедицию в 1888 г., русские крестьяне жили натуральным хозяйством, были менее зависимы от северной торговли. Более мягкий климат, благоприятствующий земледелию, позволял крестьянам выращивать лен для холста на юбки и мужские рубахи; «синить» холсты ездили в деревни по Иртышу, «платя по 3 коп. за аршин» ^{[9, с. 11]}. Льняную нитку выпрядали «на особых прялках без колес и весьма простого устройства» ^{[9, с. 6]}. Бродни и чирки демьянские крестьяне шили из своих кож, рукавицы, зимнюю одежду изготовляли из собачьих шкур – по образцам одежды автохтонного населения ^{[9, с. 13]}.

Русские, приспосабливаясь к новой жизнедеятельной и природно-климатической среде Обско-Иртышского бассейна, еще на ранних этапах освоения северной территории включили в традиционный комплекс повседневной одежды иноэтнические элементы. Русские старожилы перенимали в первую очередь у хантов, манси и ненцев подходящие к суровому климату виды их зимней и другой сезонной одежды, которую носили, по наблюдениям С.П. Швецова за бытом жителей Сургута конца XIX в., «три четверти года» ^{[1, с. 66]}. Смешанный (полиэтнический) тип зимней одежды русского населения Березова, не соответствующий традициям русского повседневного костюма (доминирующего на европейской территории России, в земледельческих районах Сибири), вызвал крайнее недоумение у княгини Н.Б. Долгоруковой, сосланной в этот северный город в 1730 году: «…маленькой городок, который сидит на острову; кругом вода; жители в нем… носят оленьи кожи: как с нево сдерут, не разрезавши брюха, так и наденут, передною ноги место рукавов. <…> До таково местечка доехали, что ни пить, ни есть, ни носить нечево…» ^[10]. Одежда коренных народов региона соответствовала климату и особенностям главных промыслов Обского Севера, в которые активно вовлекалось русское население. Она обеспечивала оптимальный теплообмен в северных условиях и, будучи местного производства (готовое платье и сырье), была относительно недорогой по сравнению с привозной (товарно-рыночной) одеждой.

Мужчины-старожилы выбрали «мАлицу» (из оленьей шкуры верхняя одежда, до колен, шерстью внутрь, меховая опушка снизу, с прямым покроем и горловиной для головы, рукавицы пришиты к рукавам ^{[3, с. 361]}), «пАрку» (верхняя одежда, сходная с малицей, но длиннее, шьется шерстью наружу ^{[1, с. 67; 3, с. 361]}), «совик» (русские названия: «гусь», «кумыш»; одежда в сильные холода, обычно надевается поверх малицы, парки, из оленьей толстой шкуры, шьется шерстью наружу, сзади пришивается шапка ^{[1, с. 67; 5, с. 10; 6, с. 122-123]}), «ягУ» (верхняя одежда наподобие халата, обычно из темных «неплюев», т.е. шкур годовалых оленей, с откладным воротником «в четверть» и шерстью наружу ^{[3, с. 448]}) и др. Русские женщины предпочитали «паницу» («поны» – ненецкая верхняя шуба, оленья, шерстью вверх; в конце XIX в. у русских горожанок Сургута паница – «род кафтана шерстью вверх» ^{[1, с. 67]}) и «ягУшку» (наподобие «яги», но с узким воротником; у березовских женщин в XIX в. – дорожная одежда ^{[3, с. 448]}) и др. На ногах – неговаи или «чижИ» (длинные чулки, обычно до колен, из молодых оленьих шкур, шерстью к телу [см.: 3, с. 444]), «кисы» – обувь, сшитая из шкурок с оленьих ног – «камусов» (саамск.) ^{[3, с. 444]}, разного рода меховые пимы.

Одежда, заимствованная у коренных народов Обь-Иртышского Севера, называлась у русских «инородческой», «самоедской» и т.п. («самоеды» – первоначальное наименование ненцев в лексиконе русских старожилов). Она скупалась, обменивалась на другие товары русскими и зырянами (коми) в большом количестве на Обдорской ярмарке (Обдорск – ныне г. Салехард), поступала на другие ярмарки и торжки Зауралья (на Обском Севере в XIX в. наиболее крупные северные ярмарки после Обдорской – Березовская и Сургутская); тундра и лесотундра являлись основными поставщиками оленьих шкур и изделий из них, среди которых львиную долю составляла практичная и теплая меховая одежда и обувь. В начале ХХ в. главный агроном Тобольской губернии Н.Л. Скалозубов, по долгу службы находившийся в постоянных разъездах и хорошо знавший специфику территории, заметил, что гуси, малицы (в совокупности с меховыми сапогами, пимами) – «самые распространенные костюмы не только в Березовском, Сургутском, но и в Тобольском, Тюменском и Туринском уездах» ^{[5, с. 10]}. Русские Обского Севера не только скупали и выменивали «инородческую» одежду, в их среде широко бытовал ее спрос, пошив и приспособление к своим нуждам; этого типа одежду и обувь шили из овечьих, оленьих, беличьих, песцовых и собачьих шкур. По наблюдениям Н.А. Абрамова, в середине XIX в. березовские чиновники и купцы предпочитали в качестве городской и дорожной одежды «ягу». Обычно яга изготовлялась с беличьим, песцовым или фланельным подкладом. Яга, собранная «из гагарьих… шеек, перьями наружу», «по красивости и редкости» выделялась среди другой иноэтнической и русской одежды, могла оцениваться в 150 рублей серебром и потому служила признаком состоятельности ее русского хозяина ^{[3, с. 448]} (с 1843 года 1 руб. серебром равнялся 3,5 руб. ассигнациями, с 1 мая 1862 г. за него давали 110,5 коп., на 150 руб. серебром на 1 января 1859 г. в Тобольске можно было купить 150 пудов телятины, т.е. примерно 2460 кг (2,5 тонны). – В.Е., С.М.). У русских старожилов Сургута ценность парки (у коренных народов она относилась к праздничной одежде), кумыша повышалась, если они изготовлялись из неплюев, а паницы – из беличьих шкурок ^{[1, с. 67]}.

Сочетание в дорожном, повседневно-бытовом и промысловом костюме русских старожилов Обь-Иртышского Севера национальной и иноэтнической одежды создавало его пестроту и северный колорит. Картину разнообразия в трудовой, дорожной одежде старожилов нарисовал Н.Л. Скалозубов (главный агроном Тобольской губернии и, следовательно, житель Тобольска, типичный горожанин) в описании своей поездки (1896 г.) по зимнему тракту из Тобольска на Обский Север в сопровождении А.И. Туполева, промышленника, державшего рыболовные пески ниже Обдорска (т.е. севернее нынешнего Салехарда) и привыкшего к одежде, соответствующей климату крайнего севера: «Туполев был одет в малицу, сверх которой в случае холода надевал гусь; на голове у него был треух. Я же одет был так, как одеваюсь обыкновенно при поездках зимой – в маленький полушубок, сверх которого надета большая, подпоясываемая большим поясом, баранья шуба, на голове – сибирская шапка с ушами. На ногах… пимы. <…> Обозчики (двигавшиеся по тракту с севера, с Оби, Иртыша и Конды к Тобольску. – В.Е., С.М.) все одеты в гусях, часто с развевающимися красными суконными лентами на плечах; вообще самоедский гусь имеет здесь большое применение; очевидно, костюм этот очень пригоден для зимней дороги» ^{[5, с. 2, 3]}.

На Обь-Иртышском Севере у северных групп коренного населения (по нижнему течению Оби) в мужской одежде преобладала верхняя меховая одежда глухого покроя (без разреза спереди, надевалась через голову); короткая и распашная предназначалась для охоты. Очевидно, что именно глухая одежда (малицы, парки, гуси), распространенная в XVIII в. среди жителей г. Березова, и поразила княгиню Н.Б. Долгорукову («как с нево сдерут, не разрезавши брюха, так и наденут, передною ноги место рукавов») и позволила ей – из-за несоответствия русской верхней одежде распашного типа – охарактеризовать городских жителей «подлым народом» ^[10]; между тем и у русских старожилов, и у коренных народов Обского Севера верхняя меховая одежда была выкроенной (малицу, например, сшивали из двух шкур), этнографы (Е.Д. Прокофьева и др.) высказали предположение, что цельная шкура животного (символико-ритуальное изображение в камлании животного – тотема рода) являлась наиболее архаичной формой шаманского северного костюма ^{[11, с. 193-194]}. У южных и восточных групп коренного населения Обь-Иртышского Севера преобладала верхняя мужская одежда распашного покроя, в частности у сургутских и пимских хантов, а женщины-аборигенки повсеместно носили распашную верхнюю одежду (хотя и могли одеваться, как мужчины). Иноэтническая верхняя меховая одежда распашного покроя более соответствовала традициям русского зимнего костюма, она приспосабливалась русскими старожилами к эталонам (к «образу») своей национальной одежды: С.П. Швецов подметил, что в конце XIX в. паница русского женского населения Сургута – это распашного типа одежда, «род кафтана шерстью вверх», как и у самих остячек ^{[1, с. 67]}.

Вместе с тем русские Обского Севера соблюдали традиции в праздничной одежде. Заимствованная у коренных народов верхняя одежда играла практически-функциональную роль, т.е. была дорожной и буднично-трудовой. Н.А. Абрамов указывал, что в середине XIX в. русские насельники Березовского уезда малицы и парки носили только в будние дни ^{[3, с. 361]}. В Сургуте (в конце XIX в.) молодые люди могли позволить себе явиться на вечёрки (в праздничные дни зимнего календаря) в инородческой меховой верхней одежде, однако в основном праздничная одежда русских Обского Севера соответствовала национальным эталонам и предписаниям, которые преимущественно не нарушались ^{[1, с. 67]}.

Праздничную одежду русские старожилы региона по обычаю называли нарядом, а будничную – лóпотью (лопотúной) ^{[6, с. 144]}. В праздничные дни во второй половине XIX в. женщины-северянки доставали из сундуков кокошники (шитые серебром или золотом, в конце века их начинают сменять летние косынки и платки), шали и большие шелковые платы яркой расцветки, сарафаны, ситцевые и шелковые платья «городского фасона», «парочку» (комплекс «юбка и кофта», привнесенный в северный костюм новопоселенцами в конце столетия), шубки песцовые, беличьи, заячьи и т.д. К праздничному комплексу относились мужские сапоги и женские ботинки: «В летние праздники мужчины и женщины (жители г. Сургута, 1880-е гг. – В.Е., С.М.) носят обыкновенную городскую обувь – сапоги и ботинки…» ^{[1, с. 67]}. Праздничная одежда северян отличалась традиционностью и разнообразием, обусловленным развитой в крае торговлей. Это разнообразие ярко представлено в описании Н.А. Абрамовым праздничной одежды старожилов Березовского уезда середины XIX в.: «Крестьяне Березовского края очень опрятны в одежде и даже щеголеваты. Бороды бреют; летом по праздникам носят халаты из нанки, или других бумажных материй, белые дорогие азямы из верблюжьей шерсти, или из фабричных сукон, гарусные ярких цветов опояски, жилеты и шаровары черные вельветовые, шапки четырехугольные, тоже вельветовые… <…> Зимою в праздники шубы мерлущатые, или песцовые, крытые китайкой или нанкой и даже фабричным сукном… Наряд женщин составляют юбки и шушуны, из ситцев и шелковых материй, и шали; на головах платки бумажные или шелковые; в зимнее время длинные с рукавами шубы на заячьих, песцовых и беличьих мехах с длинными беличьими воротниками, крытые нанкою или другими бумажными тканями, а у богатых шелковыми материями. Здешние крестьянки очень любят щегольство» ^{[3, с. 360-361]}. Девушки предпочитали «цветастые» платки, заплетали одну косу с яркой широкой лентой. У женщин было принято (с первого дня свадьбы – обручального, завершающегося «подклетом») заплетать две косы, «убирать голову наколкой» и покрывать ее платом – тоже ярким ^{[6, с. 172]}. Традиционными были у русских женщин, как и у аборигенок, платки (платы) с большой тканевой площадью: «голову покрывают суконным платком яркого цвета – “вокшим”, обыкновенно красным, спускающимся сзади до пят» ^{[1, с. 67]} («вокшем» – от хантыйского «охшам», означало у хантов обычай замужних женщин закрывать лицо покрывалом-платом при посторонних мужчинах, включая старших родственников мужа. – В.Е., С.М.; см., например, описание хантыйского обычая (1771-1772 гг.) у В.Ф. Зуева, участника сибирской экспедиции академика П.С. Палласа ^[12]).

Одежда русских-северян указывала на сословную принадлежность человека и его материальный достаток, играла существенную роль в «переходных» обрядах жизненного цикла и в традициях одаривания.

Девушка на выданье должна быть «одённа», ее имущественный достаток и трудолюбие оценивались по количеству «лопати» (повседневной одежды) и «нарядов», входящих в приданое; на приданое сургутские девушки собирали по несколько лет самостоятельно, без участия родителей, за счет продажи предметов рукоделия, лесных ягод и орехов. Приданое до свадьбы было собственностью невесты, после свадьбы – общей собственностью молодых; приданое, уложенное в сундуки, «мужнина» сторона принимала «с почетом», его неусыпно «караулили» до приезда молодой в дом мужа после церковного венчания ^{[6, с. 144, 165]}. Значительную часть приданого, помимо обязательного постельного белья и предметов рукоделия, составляли платья, рубахи и юбки, шали и полушалки, платки и «запоны» (фартуки), обувь (женские ботинки), летняя и зимняя верхняя одежда и др. В предсвадебные и свадебные дни обе стороны одаривали друг друга наряду с мелкими бытовыми предметами «лопотью» (полушалки, платки, «запоны» и др.) ^{[6, с. 151-152, 164]}. На второй день сургутской свадьбы (назывался на рубеже XIX-XX вв. «блинчатым столом») «невестину» сваху, подносящую молодым блины, одаривали шалью, одежда также входила в дары молодого тестю и теще, молодой – для «мужниной родни» ^{[6, с. 174]}.

В одежде северян обрядово-карнавальную роль играла одежда «ряженых», она была «временной» и вместе с тем традиционной – в святочном цикле зимнего календаря, например, у жителей г. Сургута. Костюм сургутских ряженых («машкарадников») мог состоять из «собственного платья» и маскарадных элементов – бумажной маски или заменяющих маску салфетки, белого платка, простыни, приклеенных бород и усов ^{[6, с. 122]}. Сургутяне также шили и собственно костюмы для святочной недели: «Неко­торые шьют себе нарочито для святок какую-нибудь смешную одежду из рогожи, наряжаются, как и везде в деревнях России, в вывороченные шубы, приделывают себе горбы, представляются стариками и стару­хами и пр. Иногда наряжаются в самоедские и тунгус­ские малицы… и, расхаживая по домам со шкурками белок и лисиц, как бы для продажи их, представляют из себя самоедов и тунгусов. А то так и просто надевают кумыш.., который прекрасно мо­жет скрыть как пол, так и возраст, а голову прикрыва­ют салфеткой» ^{[6, с. 122-123]}.

В ритуальной одежде строго сохранялись национальные традиции. Так, почивших мужчин сургутяне обряжали в «обыкновенное» (сословное) «смертное платье». Для умерших женщин специально шили традиционный похоронный наряд – сарафан. Для пожилых женщин он изготовлялся из тканей черного цвета, для молодых женщин и девушек – из белого полотна (белый – цвет подвенечного платья, символизирующий наряд невесты и ее чистоту. – В.Е., С.М.) ^{[6, с. 225]}.

Довольно высокий по меркам времени уровень благосостояния основной массы русского старожильческого населения Обь-Иртышского Севера (вторая половина XIX в. – начало ХХ в.), поддерживаемый заработками на промыслах, торговлей и прочими занятиями насельников края, отражался и в одежде. «…Здесь нет голи перекатной» (т.е. нищих или плохо одетых бедных людей. – В.Е., С.М.) – так обобщал свои наблюдения над бытом жителей Сургута (1880-е гг.) С.П. Швецов ^{[1, с. 51-52]}. Исследователи края отметили, что на Обском Севере старожилы всегда были «тепло одеты», имели возможность «заработать на платье, чай и пр.» ^{[1, с. 52, 59]}, хотя цены на ткани были в северном регионе всегда высокие; «Мануфактурные товары здесь дорогие» – отмечал, в частности, Х.М. Лопарев, вышедший из среды северян ^{[13, с. 80]}. Старожилы ценили добротную, теплую и удобную в повседневном быту одежду.

Праздничная одежда русских Обь-Иртышского Севера на рубеже XIX-ХХ вв. уже преимущественно «городского фасона». И.Я. Неклепаев подметил, что на святки сургутяне «стараются получше разодеться»: «Девушки вытаскивают из своих сун­дуков наиболее ценные и нарядные платья, полушалки и шали, которые, кажется, только и хранятся для святоч­ного ряженья, так как больше их нигде не увидишь, пар­ни тоже, чтобы не ударить лицом в грязь и не отстать от своих подружек, напяливают на себя лучшие пиджаки, сюртуки, дипломаты и пр.» ^{[6, с. 122]}. («Дипломат» (фр.) – заимствованное из иностранной моды в комплекс городской одежды русских еще в первой половине XIX в. длинное двубортное пальто, с бархатным воротником и прорезными карманами; полуприлегающее простое двубортное пальто носили и городские дамы. – В.Е., С.М.)

С середины XIX в. прежде всего в праздничном платье наметилась ориентация русских старожилов северного региона на городской тип одежды и моду: «Женщины хорошо одеваются, а те, которые побогаче, носят уже платья горожанок» ^{[2, с. 276]}. На рубеже XIX-ХХ вв. традиционная одежда русских насельников Обь-Иртышского Севера подвергалась значительному влиянию города и моды. В их костюме все чаще появлялись городские виды мужской и женской одежды: пальто, плащ, жилет, брюки, кринолин, фуражка, сапожки и т.п. Широко внедрялись сюртуки, пиджаки, платья городского фасона. Данный процесс становился все более интенсивным и повсеместным. По наблюдениям исследователей, на рубеже столетий у старожилов традиционная одежда вытесняется современной и модной, традиционность в одежде в большей мере сохраняется у переселенцев, прибывших в Сибирь в связи с переселенческими волнами во второй половине XIX в., в начале ХХ в. из западных и южных губерний европейской территории России ^{[14, с. 204-205]}.

Рассмотрение основных комплексов и элементов традиционной одежды старожильческого населения Обь-Иртышского Севера (вторая половина XIX в. – начало ХХ вв.), а также таких факторов как среда проживания, иноэтнические влияния и исторические изменения в костюме насельников края, позволяет сделать следующие выводы. Национальные и традиционные комплексы одежды старожилов Северо-Западного Зауралья – в северной среде обитания – наследовали прежде всего традиции северорусского типа одежды – при вторичной культурно-бытовой локализации данного варианта одежды в Сибири, с сохранением общерусских элементов повседневной и праздничной одежды. Повседневная, трудовая, дорожная одежда насельников испытала значительное влияние иноэтнического костюма коренных народов региона, в первую очередь зимней одежды автохтонного населения, что порождало смешанный (полиэтнический) тип зимней одежды старожильческого населения. Не испытал изменений, иноэтнических влияний ритуальный (похоронный) костюм. В праздничном комплексе национальные традиции сохранялись, однако на рубеже столетий праздничная одежда старожилов утрачивала отчетливые национальные черты. Причины кроются в новых реалиях быта и культуры: полиэтничный состав населения региона, наступал диктат моды (в одежде), в том числе моды интернациональной, наличие разнообразной привозной одежды на северном рынке, а также возможность выбора одежды товарного производства.