The Origin of the Terek Cossacks: Findings of Population Genetics as Compared to Historical Sources

Tkhamokova Irina Khasanovna PhD in History Senior Research Associate, Institute of Research in the Humanities, Branch of the Kabardino-Balkaria Scientific Center of the Russian Academy of Sciences 360051, Russia, respublika Kabardino-Balkarskaya, g. Nal'chik, ul. Pushkina, 18 omarakana@mail.ru Other publications by this author

Историки и этнографы на протяжении многих лет изучали происхождение терского казачества. В последние годы этой проблемой заинтересовались также ученые, занимающиеся популяционной генетикой. Они издали ряд статей по этой теме ^{[1, 2, 3]}, что позволяет сопоставить их выводы с итогами исторических и этнографических исследований. Выявление как совпадений, так и противоречий имеет большое значение для дальнейшего изучения этой темы, чем и обусловлена актуальность такой работы.

До настоящего времени почти никто из историков не отозвался на статьи о генофонде казачества. Исключением является работа И. Ю. Юрченко ^[4]. Однако и он не анализирует исторические источники, ограничившись рассмотрением существующих в научной литературе мнений о происхождении и идентичности терского казачества. Причем в его статье речь идет о происхождении всего терского казачества в целом, он не выделяет те районы, в которых проводилось исследование генофонда терского казачества.

В данной статье впервые ставится задача сопоставить материалы исторических источников с результатами работы генетиков. Основные их выводы сводятся к тому, что «генофонд терских казаков занимает обособленное положение, несколько дистанцируясь от остальных казачьих групп и тяготея к кавказским тюркоговорящим популяциям – ногайцам и балкарцам» и что это «указывает на ассимиляцию терским казачеством мужского коренного населения Северного Кавказа» ^{[2, c. 65]}, а также, что в генетическом пространстве терские казаки «располагаются посередине между русскими и кавказскими популяциями», и что это отличает их от всех других групп казачества, в том числе и от кубанских казаков ^{[3, c. 73]}.

Изучение генофонда терского казачества проводилось не на всей территории его расселения, а только в Прохладненском и Майском районах Кабардино-Балкарии ^{[2, c. 62]} (в каких именно населенных пунктах – авторы не сообщают), поэтому для проверки его результатов особое значение имеют документы, относящиеся к казачеству именно этих районов, в пределах которых в XIX – начале XX в. были расположены 7 станиц терских казаков: Екатериноградская, Прохладная (впоследствии город), Солдатская, Приближная, Пришибская (вошла в состав г. Майского), Александровская и Котляревская.

Все они появились довольно поздно – во второй половине XVIII – первой половине XIX в. Их история достаточно изучена, выявлено много архивных и опубликованных документов (включая многочисленные статистические материалы), нормативных актов (в том числе – опубликованных в Полном собрании законов Российской империи), касающихся происхождения казачества этих станиц. Эти материалы проанализированы, обобщены и на их основе написаны научные работы ^[5]. Но появление статей о генофонде терского казачества заставляет вернуться к этой теме и еще раз проверить обоснованность сделанных ранее выводов.

Авторы процитированных выше работ полагают, что терские казаки ассимилировали коренное население Северного Кавказа «скорее всего в ходе раннего периода своей истории» ^{[3, c. 74]}. Однако это никак не может относиться к станицам, расположенным на территории современных Прохладненского и Майского районов Кабардино-Балкарии: в ранний период истории терского казачества (XVI-XVII вв.) ни одной из этих станиц просто не существовало.

Первой из них в 1777 г. была основана Екатериноградская, располагавшаяся в урочище Бештамак, рядом с крепостью Св. Екатерины ^{[6, c. 519; 7]}. В эту станицу переселили волжских казаков. Первоначально их было 654 человека, включая женщин и детей. В посемейном списке, за исключением нескольких вызывающих сомнения случаев, значатся только русские фамилии и имена ^[8]. Численность жителей в станице быстро увеличивалась (до 940 человек в 1784 г.), но по-прежнему подавляющее большинство из них составляли волжские казаки ^{[5, c. 69]}.

Предками волжских были, главным образом, донские казаки. По свидетельству А. Ригельмана, даже после переселения на Кавказ волжские казаки имели «сходный обы­чай, удальствы, одежду и прочее с донскими казака­ми» ^{[9, c. 141]}.

Вторая станица на территории Кабардино-Балкарии – Прохладная. Первоначально это было село или слобода. Одним из документов, проливающих свет на происхождение жителей Прохладной, является Указ правительствующего Сената от 17 декабря 1784 г. о создании нескольких но­вых сел на Северном Кавказе. В одно из них, находив­шееся на реке Малке, предполагалось поселить 569 «мало­россов», имевших статус «экономических крестьян» ^{[10, c. 270]}. Это и была будущая станица Прохладная. Почти все ее жители были «экономическими малороссиянами», переселившимися из Курского наместничества ^{[11, c. I]}.

Третья станица – Солдатская. Указ об основании слободы под на­званием Малка между Георгиев­ском и Екатериноградом, как и нескольких других поселений, в которых жили отставные солдаты, был издан в 1786 г. ^{[10, c. 606]}. Со временем поселение стали назы­вать Солдатская Малка, а затем – просто Солдатская. Большую часть населения слободы составляли отставные солдаты. Кроме них там жили также однодворцы – потомки служилых людей, которые в XVI-XVII вв. охраняли южнорусские города и села. В слободе Солдатской поселились Тульские однодворцы ^{[11, c. I]}. Среди отставных солдат могли быть не только русские, но и люди других национальностей, однако народы Кавказа в тот период в регулярной армии не служили.

Еще одна станица – Приближная – была основана в 1786 или 1787 г. Первоначально это было село или деревня, в которой жили преимущественно однодворцы Харьковского наместничества ^{[11, c. I; 12, с. 208]}.

Численность и состав населения этих трех сел отражены в Таблице 1, составленной по архивным документам ^[13].

Таблица 1

Население сел Близкое и Малка и слободы Прохладной в 1789 г.

В общей сложности в них проживали свыше полутора тысяч человек (включая женщин). Среди них были однодворцы, отставные солдаты, «малороссийские экономические» крестьяне и др., но не был представлен ни один из народов Кавказа.

В 1823 г., по инициативе генерала А. П. Ермолова, несколько сел, в том числе Солдатское, Прохладное, и Приближное, были преобразованы в станицы, а их жители – получили «звание казаков» ^{[14, c. 609; 15. c. 1303]}. На территории будущих Прохладненского и Майского районов появились три новых станицы. Казачество пополнилось потомками отставных солдат, однодворцев, украинских крестьян.

Пятая станица – Пришибская. Она была основана в 1838 г. ^{[16, c. 36]} и заселена «малороссийскими казаками» – уроженцами Полтавской и Черниговской губерний. В 1842 г. в этой стани­це насчитывалось 248 жителей ^[17].

Последними на территории Прохладненского и Майского районов появились станицы Александровская и Котляревская – бывшие военные поселения. Первое из них было основано в 1838, второе – в 1840 г. В них жили имевшие семьи «нижние чи­ны», которые прослужили более 15 лет в Кавказском корпусе ^{[18; 19]}. В их посемейных списках подавляющее большинство фамилий и имен – русские, есть несколько украинских, но нет никаких других ^[20]. В феврале 1843 г. в Александровском насчитывалось 529 жителей, в Кот­ляревском – 356.

Но еще в 1842 г. царским указом несколь­ко военных поселений, в том числе Александровское и Котляревское, превращались в станицы и присоединялись к Владикавказскому казачьему полку «с переименованием военных поселян в казаки» ^{[19, л. 279; 21, c. 8]}. В состав терского казачества вошли бывшие солдаты Кавказского корпуса.

В 1845 г. в эти станицы, как и в Пришибскую, перевели по 10 семей казаков из терских и кубанских станиц ^[22]. В середине XIX в. на Кавказ переселили несколько тысяч крестьян из Полтавской и Черниговской губерний. Их тоже зачислили в казачье сословие. Они составляли значительную часть населения: 128 человек в Котляревской и 397 – в Александровской ^[23]. В станицу Екатериноградскую переселили 12 семей «малороссийских казаков» и более 100 семей государственных крестьян Харьковской губернии ^{[24, c. 6]}, которые также стали казаками. В станице Прохладной обосновались крестьяне из Харьковской и Воронежской губерний, зачисленные в состав казачества. Но никаких переселенцев из кавказских «обществ» среди казаков этих станиц не было.

В первой четверти XIX в. в станице Екатериноградской проживало несколько грузин и армян, но они не являлись казаками ^{[25, c. 80-81]}. В станице Прохладной во второй половине XIX в. жили торговцы-армяне (13 человек) и батраки-ногайцы (4), но и они не были казаками. В изданной в 1881 г. статистической монографии сказано: «Как прежние жители станицы, так и вновь переселенные были все малороссы, и таким образом все казачье население станицы Прохладной состоит исключительно из малороссов» ^{[26, c. 419]}. О станице Екатериноградской в начале XX в. писали: «Казаки, населяющие станицу, великорусы, лишь немногие из них малорусы, да и те теперь почти все говорят по-великорусски» ^{[27, c. 9]}.

В состав казачества, проживающего в Прохладненском и Майском районах, вошли бывшие волжские и «малороссийские» казаки, отставные солдаты, однодворцы, украинские крестьяне. Что же касается народов Северного Кавказа, то их участие в формировании казачества этих станиц документально не засвидетельствовано. Хотя полностью исключать такой возможности нельзя, это могли быть лишь единичные случаи, которые едва ли оказали существенное влияние на генофонд казачества. В настоящее время в Прохладненском и Майском районах проживают и кабардинцы, и балкарцы, и турки-месхетинцы, но они никогда не были казаками, поэтому не должны были повлиять на результаты исследования генофонда терского казачества.

В некоторых станицах за пределами Кабардино-Балкарии жили казаки кавказского происхождения. В станицах Черноярской и Новоосетинской – осетины ^{[15, c. 1302; 28, № 881, 882; 29, c. 33-36]}, в Шелкозаводской (Шелковской) и Александро-Невской – грузины и т. д. ^{[28, № 664, 675; 30]}. Но поскольку в этих населенных пунктах исследование генофонда терского казачества не проводилось, то и они не могли повлиять на полученный результат.

Проведенный анализ показал, что выводы, сделанные в рамках популяционной генетики, не подтверждаются сведениями исторических источников. В документах нет никаких доказательств участия народов Кавказа в формировании казачества Прохладненского и Майского районов Кабардино-Балкарии. Поскольку появление и состав казачества этих станиц известны по многочисленным статистическим материалам, нормативным актам и нарративным источникам, то возможность ошибки в данном случае менее вероятна, чем при исследовании генофонда терского казачества, которое проводилось впервые, охватило небольшую группу казаков, причем проживающих в районах с национально-смешанным населением. Можно предположить, что последующие исследования генофонда терского казачества внесут коррективы в первоначальные выводы.