Significance of the World War II for the development of public international law

Skobina Elena Aleksandrovna Docent, the department of Civil and Criminal Law and Procedure, Chita Institute (Branch) of Baikal State University 672000, Russia, Zabaikal'skii Krai krai, g. Chita, ul. Anokhina, 56 skobinamalyshenko71@mail.ru Other publications by this author

Rozhkova Natal'ya Alekseevna PhD in Politics Docent, the department of Theory, History and State Legal Disciplines, Chita Institute (Branch) of Baikal State University 672000, Russia, Zabaikal'skii Krai krai, g. Chita, ul. Anokhina, 56 masalova76@mail.ru

Вторая мировая война, являясь крупнейшим историческим и политическим событием XX века, изменила не только границы государств, но и миропонимание людей, а также законодательство государств. Правообразующим фактором в развитии международного публичного права стали именно те мировоззренческие сдвиги, которые произошли в результате гигантских человеческих потерь в годы Второй мировой войны.

Война стала фактором кризиса правосознания, внешне выраженного, прежде всего в смене аксиологических (ценностных) приоритетов в международном правотворчестве в том числе. Послевоенное международное правотворчество развивалось на тех же нормативных основах, что и довоенное международное право. Однако теперь акцент с содержания нормы, сместился на её эффективность. В международном публичном праве осознание необходимости создания эффективных, а недекларативных и рекомендательных норм в сфере защиты прав личности, стало результатом кризиса правосознания, произошедшего после Второй мировой войны.

Довоенное международное право имело опыт создания норм, регулирующих правила ведения войны, адресатом этих норм было только государство. Важную роль в праве сыграли Женевская конвенция об улучшении участи раненных и больных в действующих армиях 1864 г., ^[1], Конвенция о законах и обычаях сухопутной войны 1899 г. ^[2], и 1907 г. ^[3] подписанные в Гааге, Конвенция о содержании военнопленных 1929 г. ^[4]. Реализация норм была, по сути, внутренним делом каждого государства-участника соответствующей конвенции.

Воплощение в жизнь данных норм стало предметом воли всего международного сообщества в послевоенное время. В Уставе Нюрнбергского трибунала, учрежденного державами - победительницами появились правовые нормы, которые позволили человеку не исполнять антигуманный приказ вышестоящего начальника, но, в, тоже время, требовавшие от него оценки собственных действий и ответственности за отказ от его исполнения даже в условиях существования диктатуры в государстве.

Сами по себе эти нормы не являлись однозначными, поскольку переносили вопросы совести из внутренней сферы человека в сферу публичных отношений, но они отражали интересы всего международного сообщества, пострадавшего от действий Германии.

Послевоенные нормы международного права, призванные гарантировать защиту прав личности во время войны были адресованы уже не только государствам, но самим комбатантам и должностным лицам, а их исполнение гарантировалось возможностью Международного трибунала привлечь виновного к уголовной ответственности вне зависимости от его должностного положения. Необходимость такого рода норм показал Нюрнбергский процесс, где нацисты пытались уйти от ответственности, апеллируя к тому, что они исполняли приказы Гитлера. Трибунал отверг такую линию защиты, постановив, что «Гитлер не мог в одиночку развязать агрессивную войну, он должен был сотрудничать с государственными деятелями, военачальниками, дипломатами, представителями деловых кругов. Когда они, зная, о его целях, оказывали ему содействие, то становились соучастниками задуманного им плана. Нельзя считать их невиновными потому, что Гитлер их использовал, если они знали, что делали. То, что задачи перед ними ставил диктатор, не освобождает их от ответственности за совершённые ими действия. Отношения между вождем и его последователями здесь не исключает ответственности в той же мере, в какой она предусматривается в сравнимых деспотических условиях обычной организованной преступной группировки» ^{[5; С.318]}.

Государства - учредители Нюрнбергского трибунала, заявляли о том, что если немецкие партийные лидеры Национал-социалистической немецкой рабочей партии (далее по тексту НАСДАП) и высшие чиновники государства сделали само государство средством совершения преступных действий, то их действия представляют международную опасность и уголовную ответственность по международному праву должны нести как они сами, так и те, кто исполнял их преступные приказы. Статья 8 Устава Нюрнбергского трибунала гласит: «тот факт, что подсудимый действовал по распоряжению правительства или приказа начальника, не освобождает его от ответственности, но может рассматриваться как довод для смягчения наказания, если трибунал признает, что этого требуют интересы правосудия» [6.С.813].

Логика подобной нормы состоит в том, что член преступной организации есть соучастник преступления, а не его жертва. На практике такая норма требует от участников вооруженных действий осмысливать приказ в военных условиях. На основе анализа практики военных преступлений в исследовании А. Найера делается вывод, что «этот участник мог бы избежать наказания в том случае, когда не в силах самостоятельно разобраться в ситуации полагался на авторитет командира. С другой стороны, если нарушение законов и обычаев войны неоспоримо, аргумент защиты, что участник боевых действий следовал приказам, не связан с вопросом установления вины или невиновности и имеет значение только для определения меры наказания» [5.С.322].

Таким образом, юридическая норма Нюрнбергского трибунала позволяет учесть особенности конкретной ситуации, но в любом случае, требует от военнослужащего и чиновника определения своего отношения к приказу начальника и в случае очевидного нарушения норм гуманности не только внутреннего отношения, но и четкого обозначения позиции начальника как неправовой.

Несмотря на всю сложность применения такой нормы, она дает легальную возможность человеку не исполнять антигуманные приказы, нарушающие законы и обычаи войны. Все остальное – обстановка и воля самого человека. Следует подчеркнуть, что именно волевое решение человека, который способен руководить своими действиями, выполнять или игнорировать приказ, но никак не государства.

Проблема свободы и защищенности личности с национального государственного уровня перешла на новый – международный уровень. Повышение статуса свободы личности за счет введения уголовной ответственности в международном праве в отношении лиц, виновных в нарушении прав человека во время ведения войны, вне зависимости от их должностного положения, должно было стать одним из средств предотвращения мировой войны.

В итоге международным сообществом создан механизм реализации норм защиты личности во время вооруженных конфликтов на международном уровне. Его создание обогатило доктрину международного права после Второй мировой войны гарантией мира на международном уровне. Согласно данной доктрине, стало возможным не только добросовестное соблюдение государствами норм международного гуманитарного права, но и появилась реальная основа для привлечения к уголовной ответственности лиц, совершивших международные преступления, связанные с нарушением законов и обычаев войны.

Сказанное иллюстрирует следующий пример: в 1984 г. США экстрадировали в СССР Ф.Федоренко, которого в 1986 г судили в г. Симферополе за военные преступления и приговорили к смертной казни. Этот факт завершает серию процессов над военными преступниками в СССР. Возраст Ф.Федоренко на момент привлечения к ответственности составлял 79 лет. Постепенно вопрос о привлечении к ответственности лиц, причастных к совершенным ими в годы Второй мировой войны преступлений против мира и безопасности, преступлений против человечности, стал менее актуальным в силу ухода в прошлое самих событий и, соответственно, свидетелей этих событий.

Вместе с тем, созданный на основе устава Нюрнбергского трибунала механизм привлечения к уголовной ответственности лиц, совершивших военные преступления в период военных действии и диктатуры Гитлера, сменился другим процессом – привлечением к уголовной ответственности лиц, виновных в реабилитации фашизма. Этот процесс становится частью устойчивой практики государств и возможно станет предметом сотрудничества государств в сфере правовой помощи.

В настоящее время муссируются вопросы о необходимости недопущения фальсификации итогов Второй мировой войны и Великой Отечественной войны, поскольку это может привести к реабилитации фашизма. Законодательство различных государств, в том числе и российское, ставит заслон такой реабилитации. По подсчетам современных исследователей, на сегодняшний день подобные законы действуют в 14 странах Европы, а также в Канаде и Израиле.

В Австрии конституционный закон о запрете НСДАП принят в послевоенный период, сейчас действует редакция 1992 г. В Германии вопрос о недопущении отрицания преступлений фашизма остро встал в восьмидесятые годы, а в 1994 г. принят «Закон о преодолении последствий преступлений» времен национал-социализма. Этот закон и ряд других актов ФРГ, предусматривают ответственность за распространение атрибутов нацистских организаций. В большинстве стран Европы подобные законы были приняты в девяностые годы двадцатого столетия ^{[7; 258]}

С принятием Федерального закона N 128-ФЗ от 5 мая 2014 г «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»^[8] в России введена в действие статья 354.1 УК РФ «Реабилитация нацизма». Максимальная санкция за преступления, предусмотренные данной статьей - до пяти лет лишения свободы. Диспозиция статьи бланкетная, отсылает к фактам, установленным приговором Международного военного трибунала.

Практика привлечения к уголовной ответственности за реабилитацию фашизма имеется в разных странах, она небольшая, но устойчивая и взвешенная. Устав Нюрнбергского трибунала заложил правовые традиции создания эффективных норм, а не норм для «охоты за ведьмами».

В России в апреле 2014 г был внесен проект закона «О противодействии реабилитации нацизма, героизации нацистских преступников и их пособников». В мае 2018 г. он был отклонен. Ответственный Комитет Государственной Думы дал отрицательное заключение, ссылаясь слабую юридическую технику предлагаемой нормы и на опасность принятия декларативной, неэффективной нормы, которая будет снижать уровень правовой защищенности прав личности, сложившейся в РФ ^[9].

Законодательство государств становиться выражением их устойчивой практики, в которой реабилитация фашизма становится невозможной. Вопросы противодействия итогам Второй мировой войны имеют принципиальное значение не только для РФ, но и для других стран. Россия является инициатором ежегодных проектов резолюции «Борьба с героизацией нацизма, неонацизмом и другими видами практики, которые способствуют эскалации современных форм расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости», выносимой на рассмотрение Генеральной Ассамблеи ООН. Так, чисто соавторов резолюции от 19 декабря 2017 г., принятой на её 72-й сессии достигло 57. Против данного документа выступили всего 2 государства – США и Украина, большинство государств – 133 проголосовали «за», делегации государств-членов ЕС воздержались ^[10]. Количество воздержавшихся стран говорит о том, что члены международного сообщества задумались о создании международно-правового института противодействия реабилитации фашизма, а это значит, что правовые традиции, заложенные Второй мировой войной по созданию правовых норм, предотвращающих «рецидив фашистского режима» актуальны и в современном международном публичном праве. В резолюции, в том числе, предлагается государствам в соответствии со своими обязательствами по Уставу ООН принять законодательные и иные меры, направленные против участившейся практики официального и неофициального чествования нацистского режима ^[11].

Еще одним правотворческим итогом Второй мировой войны стало создание правовых стандартов прав человека как эффективной правовой нормы. В 1944 г. государства – участники ООН, соглашаясь на добровольное ограничение своих суверенных прав, в ст. 1 Устава ООН в качестве цели организации определили: «поощрение и развитие уважения к правам человека и основным свободам для всех без различия расы пола, языка и религии» ^[12]. Формулировки статьи 1 Устава ООН представляют собой нормы - принципы, которые, по замыслу стран-участниц ООН, должны стать основой международных отношений. Страны обязуются уважать права человека. В контексте международного публичного права термин «уважать» означает добросовестно соблюдать как субъект международного права, реализация норм зависит от воли государства как носителя суверенитета. Нормы Устава ООН адресуется государству как субъекту международного права и их действие гарантируется добросовестностью государств, подписавших Устав ООН. Такое правотворчество является традиционным для международного публичного права.

Опыт массовых нарушений прав человека в период Второй мировой войны требовал выхода за рамки традиционного правотворчества. Задача дополнить, провозглашенный Уставом ООН принцип уважения прав и свобод человека отдельным документом по правам человека, была поставлена учредителями организации сразу после его принятия. Комиссия по правам человека ООН по поручению Генеральной Ассамблеи поручила своим членам разработать документ, который она назвала «предварительным документом билля о правах». Впоследствии этот документ получил название «Всеобщая декларация прав человека», был принят 10 декабря 1948 г. резолюцией 217 А (III) на сессии Генеральной Ассамблеи ООН. При голосовании за данную резолюцию воздержалось 8 стран, против не было подано не одного голоса. Такие результаты голосования имели историческое значение и свидетельствовали о том, что создана общепризнанная норма международного права.

В преамбуле к данному акту указано, что «пренебрежение и презрение к правам человека привели к варварским актам, которые возмущают совесть человечества, и что создание такого мира, в котором люди будут иметь свободу слова и убеждений, будут свободны от страха и нужды, провозглашено как высокое стремление людей ^[13].

Декларация утверждала новый, современный, подход к правам человека. Значение данного подхода заключается в том, чтобы не допустить массового нарушения прав человека, что имело место в период гитлеровской диктатуры, но и гарантировать соблюдение прав личности не только волей государства, но волей каждого человека, каждого государства и всех его органов и международного сообщества в целом.

Замысел норм «Всеобщей декларации» состоял, прежде всего, в закреплении правового статуса человека как личности на международном уровне и тем самым, силой авторитета воли международного сообщества защитить человека от всесилия преступного государства. Статья 6 Декларации гласит: «Каждый человек, где бы он ни находился, имеет право на признание его правосубъектности». Таким образом, основные личные права человека признавались «неотъемлемыми» на уровне международного сообщества.

Современная доктрина международного права позволяет соотнести любое действие государства с идеей «Всеобщей декларации прав человека». Человек имеет право на защиту своей жизни и свободы даже от государства, гражданином которого он является. Конечно, это не исключает применения доктрины прав человека в качестве инструмента политики. Однако подобные действия не соответствуют «духу» «Всеобщей декларации прав человека», которая, прежде всего, создавалась с целью не допустить правовой незащищенности людей, имевшей место в годы Второй мировой войны и диктатуры Гитлера.

Апелляция к изначальному смыслу «Всеобщей декларации прав человека» вряд ли может остановить недобросовестного политика, но она оставит «чистой» саму норму, которую теперь уже никто не сможет исказить или отрицать её наличие. Нарушение нормы по мотивам политической целесообразности вполне возможно, однако, тем самым, выявляется и тот факт, что эффективное применение правовых норм, регулирующих права человека зависит не только от продуманности юридических конструкций, но и от политической воли и совести лиц ее применяющих. На основе Всеобщей декларации прав человека как общепризнанной нормы международного права можно интерпретировать действия любого государства и обсуждать их политическое значение на уровне международного сообщества. Силой слова, общественного мнения нельзя остановить применение вооруженной силы во имя защиты прав личности, но можно заставить политиков объяснять публично ее применение на уровне международного сообщества. В серьезном отношении стран к такого рода объяснениям, и в невозможности их игнорировать, состоит один из главных итогов Второй мировой войны. Отныне международное сообщество внимательно относится к проблеме соблюдения прав человека.

Всеобщая Декларация прав человека стала внешним выражением мировоззренческих итогов Второй мировой войны. Она явилась международно-правовым стандартом прав человека и задала направление развития не только «каталога» прав личности, но и их гарантий. Кроме того, правовые традиции, заложенные Всеобщей декларацией прав человека, нашли свое продолжение в Международных пактах.

16 декабря 1966 г Генеральной Ассамблей ООН приняты Международный пакт о социальных, экономических и культурных правах ^[14] и Международный пакт о гражданских и политических правах ^[15]. Их принятие 106 государствами, по мнению И.В. Логвиновой, доказало, что страны с различным уровнем социально-экономического развития, общественно-политическими системами, режимами способны определять универсальные ценности и с учётом особенностей внутреннего национального законодательства осуществлять их гарантию ^[16]. Комитет по правам человека, созданный как контрольный механизм реализации норм, закреплённых в пактах, рассматривает доклады государств - участников пакта о соблюдении прав, которые в них предусмотрены.

Всеобщая Декларация прав человека и Международные пакты 1966 г. входят в Международный билль о правах, который является правовым результатом осознания итогов Второй мировой войны с её массовыми и вопиющими антигуманными нарушениями прав личности, но это вовсе не означает, что указанные нормы, безусловно признаны государствами и приобрели универсальный характер. Так, участниками Международного пакта о социальных, экономических и культурных правах 1966 г являются 164 государства, а 27 государств, по состоянию на октябрь 2016 г. его не ратифицировали. Участниками Международного пакта о гражданских и политических правах являются 167 государств ^[17].

Область защиты прав человека в настоящее время является одной из самых проблемных. До сих пор существуют проблемы регулирования взаимодействия национальных и наднациональных механизмов защиты прав личности, политизации института доклада о соблюдении прав личности в определенных странах, неоднозначная эффективность и роль международных органов, в том числе и судебных, в сфере реализации гарантий прав личности. Следует отметить, что в целом механизм реализации норм в сфере защиты прав человека является развивающимся и признанным международным сообществом, а позиция государств, провозглашающих уважение прав и свобод прав человека главной целью международной организации, остаётся неизменной.

На сегодняшний день основной механизм гарантии прав личности – это оценка действий государства через призму уважения и приоритета прав человека как путем признания со стороны международного сообщества, так и путем признания за человеком прав выдвигать обвинения против государства, гражданином которого он является в случае нарушения последним его прав.

Создание правовых стандартов прав человека с наднациональными механизмами их реализации — это существенное достижение послевоенной доктрины прав человека.

После Второй мировой войны обозначилось два варианта правовых норм, которые должны были гарантировать защиту от массовых нарушений прав человека и от возникновения политических режимов аналогичных фашистскому, т.е. режимов, которые превращают государство в орудие преступления против миллионов людей.

Первый вариант послевоенных норм международного права, призванных гарантировать защиту личности был адресован уже не только государствам, а физическим лицам и комбатантам, и их исполнение гарантировалось возможностью Международного трибунала привлечь виновного к уголовной ответственности на основе норм международного права.

В современной международно-правовой ситуации деятельность международных трибуналов не всегда эффективна, много вопросов вызывает деятельность Международного трибунала по бывшей Югославии. Однако осуждение фашизма, которое состоялось благодаря Нюрнбергскому трибуналу, на уровне международного сообщества не подвергается сомнению. Сложилась вполне устойчивая практика государств по созданию законодательства, которое предусматривает уголовную ответственность за публичную реабилитацию фашизма, нацизма.

Второй вариант – традиционные нормы международного права, адресованные государствам. Эти нормы должны были служить образцом для национального законодательства стран – участников ООН. В роли правового эталона выступила «Всеобщая декларация прав человека» (1948 г.). Она не является юридически обязательной, т.е. носит рекомендательный характер. Однако большинство государств рассматривает Декларацию как документ, содержащий обычные нормы международного права, подавляющее большинство которых стали «jus cogens».

Резюмируя сказанное, следует прийти к выводу о том, что правовые новеллы международного публичного права, возникшие после Второй мировой войны, создали устойчивую связь между международно-правовыми нормами, законодательством государств и деятельностью международных органов, в том числе и международных судебных органов в сфере защиты прав человека и международном гуманитарном праве. Такие изменения в доктрине международного публичного права, произошедшие под влиянием Второй мировой войны, задали тенденцию изменения национального законодательства государств в сфере уважения и соблюдения прав и свобод личности.