The Question About the Development of Energy Diplomacy in the People's Republic of China (Since 1949 till Present)

Ezhov Vadim Post-graduate student, the department of Theory and history of international relations, People's Friendship University of Russia 117198, Russia, g. Moscow, ul. Miklukho-Maklaya, 6 Wading@rambler.ru Other publications by this author

Актуальность выбранной темы связанна с бурным развитием энергетики в Китае и увеличением роли энергетической дипломатии во внешнеполитическом курсе государства. Так, в 2010 году Китай стал крупнейшим в мире потребителем первичной энергии, а в 2013- крупнейшим импортером нефти^[4,С.9]. Такой международный статус государства заслуживает изучения и более глубокого анализа.

В рамках работы необходимо дать трактовку понятию «энергетическая дипломатия». Энергетическая дипломатия – это практическая деятельность внешнеполитических, внешне­экономических и энергетических ведомств совместно с национальными компаниями по осуществлению внешней энергетической политики, направленной на защиту и отстаивание национальных интересов в области производства, транспортировки и потребления энергоресурсов. Энергетическая дипломатия является функциональным направлением дипломатии, связанным с обеспечением энергетической безопасности^[5].

На сегодняшний день энергетической дипломатии отводится особая роль в системе международных отношений, в лоно ее функций входит решения вопрос связанных с импортом и экспортом ресурсов, транзитом, разрешение территориальных споров касаемо смежных территориальных единиц, урегулирование вопросов по правам на морские шельфы, развитие и вложение инвестиций в различные энергетические проекты. Энергетическая дипломатия, особенно в непростой геополитической обстановке в мире, способна играть ключевую роль и являться неотъемлемым инструментом внешнеполитической деятельности того или иного государства.

Энергетика является важнейшим сектором экономики огромного количества стран мира, от бесперебойного функционирования которого зависит как развитие других секторов, так и социальная стабильность, а значит безопасность в самом широком смысле слова^[8].

Говоря о развитии энергетической дипломатии в Китае, в первую очередь нужно сказать о том, что развитие энергетического комплекса началось еще в 50-х гг. прошлого столетия, сразу после образования Китайской Народной Республики в 1949 году. Развитие энергетики Китая можно разделить на четыре этапа. Первый этап приходится на период с 1949 по 1978 г., когда бюрократическая, экономическая системы Китая функционировали по образцу Советского Союза. Структура энергетического сектора имела следующие особенности: 1) централизованная система планирования с полным государственным контролем и небольшой конкуренцией; 2) управление между центральными и местными органы власти; 3) постоянное изменение бюрократического управления из-за слияния и разделения министерств; 4) отсутствие стратегических планов по долгосрочному производству энергии.

В тот период для Китая особое значение имело обеспечение нужд государства собственными ресурсами. Этому периоду характерна слабая энергетическая база, производительность, оборудование, научно-технический уровень, также были ограничены возможности по разведке, добыче, переработке энергоресурсов. Безусловно, особую роль в развитии китайского энергетического сектора сыграл СССР. В Китай отправлялись советские специалисты, китайские студенты проходили обучение на территории Советского Союза, в области геологоразведки китайское государство тесно сотрудничало с советской стороной. Китайской стороне, при взаимодействии со специалистами из СССР, удалось в 1959 г. открыть одно из крупнейших месторождений нефти и газа в Манчжурии, которое именуется Дацин.

Причины обострения советско-китайских отношений в 1960-е гг. видятся в растущих амбициях Китая, претендовавшего на роль лидера соцлагеря. Тесное сотрудничество между КНР и СССР в развитии ядерной сфере прекратилось ввиду отказа советской стороны оказывать помощь Китаю. СССР на тот момент был связан международными договоренностями по ядерной проблематике, которые было невозможно нарушить. Москва отозвала специалистов, сделала паузу в привлечение китайских студентов на обучение в сфере энергетики. Китаю пришлось самостоятельно развивать месторождение Дацин без каких-либо современных технологий и необходимой инфраструктуры. Пекин осознавал важность развития энергетического сектора, поэтому были потрачены большие силы для разведки новых месторождений. К началу 1970-х г. усилия Китая оправдали себя, государство не только смогло полностью обеспечивать свои нужны, но и начало экспорт сырья в соседние государства. В 1973 году Китай поставлял нефть в Японию, Таиланд, Филиппины и Румынию.

Культурная революция в 1960-х и начале 1970-х годов изменила китайскую институциональную структуру. Идеология, а не экономическое развитие, диктовала развитие структуры. Поскольку преобладающая идеология способствовала упрощению (и, таким образом, консолидации), центральное правительство объединило Министерство угольной промышленности, Министерство нефтяной промышленности и Министерство химической промышленности для создания Министерства топлива и химической промышленности в 1970 году. Министерство электричества и Министерство водного хозяйства были объединены, чтобы сформировать Министерство водных ресурсов и электроэнергетики. Согласно принципу децентрализации, предложенной Культурной революцией, центральное правительство передало управление всеми государственными предприятиями в энергетическом секторе местным органам власти. После этой институциональной реструктуризации в энергетическом секторе Китая произошло падение добычи угля. Хотя это было в значительной степени связано с политическими потрясениями Культурной революции, реструктуризация и децентрализация также способствовали падению.

Здесь также необходимо сказать о том, что первый «нефтяной шок» в 1973-1974 гг. существенно изменил подходы международного сообщества к энергетическому фактору. Энергетическая дипломатия и политика стали неотъемлемой частью внешнеполитической стратегии государств, а также вошли в сферу международной безопасности.

Второй этап развития энергетической отрасли приходится на период с 1978 по 1992 гг. Будучи на посту вице-премьера Дэн Сяопин пришел к выводу, что Китаю необходимо отойти от курса «самообеспечения», который был характерен первому этапу развития энергетической дипломатии к политики открытости. Предполагалось, что для развития энергетического потенциала, китайской стороне необходимо увеличивать доступ к международным технологиям и оборудованию, увеличивать сотрудничество с иностранными государствами и перенимать их опыт.

В 1981 году была учреждена Государственная энергетическая комиссия, в ведение которой было осуществление координации и развитие энергетического сектора. В 1982-1983 году Министерство нефти было разделено на три организации: 1) Китайскую национальную нефтегазовую корпорация (CNPC); 2) Китайскую нефтяную и химическую корпорацию( Sinopec); 3) Китайскую национальную компанию по эксплуатации морских нефтяных ресурсов (CNOOC). Причина столь больших перемен была в идеи стимулирования добычи нефти и устранении прямого вмешательства правительства. Позже, китайская сторона предпримет шаг по интернационализации компаний, привлечении не только новых технологий, но и передачи части акций международным игрокам.

CNOOC обладал правами на разведку, разработку, производство и продажу сырья, на международное сотрудничество в освоении морских нефтяных месторождений. Sinopec, управляемый Государственным советом, был создан для использования нефти и природного газа для производства нефтепродуктов, синтетических материалов и органического сырья. В CNPC основное внимание было уделено отечественной разведке, добыче и освоению прибрежной нефти.

Вторая волна реорганизации приходится на период с 1985 по 1988 года, и охватывает все подсектора энергетики. Целью реорганизации было уменьшение контроля со стороны центрального правительства над производством. Таким образом, большие энергетические корпорации были введены в энергетическую институциональную структуру Китая взамен министерствам центрального правительства. Например, первым было разделено Министерство угольной промышленности на Китайскую национальную угольную корпорацию, Северо-Восточную, Внутренне Монгольскую Объединенную Угольную Промышленную Корпорацию, и Китайскую национальную местную корпорацию по разработке угольных шахт.

Третий этап приходится на период с 1993 по 1998 год. В этот временной отрезок китайская сторона начинает возвращать часть прав по контролю центральному правительству. С 1993 по 1994 гг. восстанавливается работа Министерства угольной промышленности и Министерства электроэнергетики, создается Государственная экономическая и торговая комиссия (SETC). Эти меры в первую очередь были связанны с важность возвращения контроля энергетическим сектором центральному правительству. Как было сказано ранее, в 1993 году Китай впервые стал нетто-импортером. С тех пор особую значимость имела политика поиска новых импортеров ресурсов ввиду нежелания находиться в зависимом положении от одного или нескольких поставщиков. В 1990-е Китай стал сотрудничать в изучаемой сфере с Канадой, Таиландом, Папуа-Новой Гвинеей, а также Индонезией. Конечно же, для Китая большой интерес представляли страны Ближнего и Среднего Востока (БСВ), что, в первую очередь, было связано с их географическим положением. Помимо стран БСВ Китай начал обращать свое внимание на страны Центральной Азии, хотя сотрудничать после развала СССР еще не решался ввиду восприятия этих стран в качестве зоны влияния России. В этот период китайские национальные нефтяные компании стали инвестировать в иностранные проекты в рамках таких китайских энергетических гигантов, как: Китайская национальная нефтегазовая корпорация (CNPC), Китайская нефтяная и химическая корпорация (Sinopec), Китайская национальная компания по эксплуатации морских нефтяных ресурсов (CNOOC) ^{[10, С. 20]}.

Четвертый этап развития охватывает период с 1998 года и по современность. Этот этап характерен преобладанием рыночно ориентированного менеджмента. Ввиду того, что различные государственные ведомства зачастую дублировали обязанности, были чрезмерно укомплектованы персоналом, неэффективны, китайское руководство приняло решение о необходимости устранения препятствий, сказывающихся на развитии и увеличении производительности КНР. Чтобы уменьшить эти барьеры, в марте 1998 года правительство объявило о радикальной реорганизации и рационализации агентств и реструктуризации некоторых государственных компаний. Число министерств и комиссий при Государственном совете сократилось в несколько раз, число правительственного персонала также было сокращено.

Одна из целей заключалась в том, чтобы отделить коммерческих операторов от разработчиков политики и регулирующих органов. В настоящее время в Китае существует два типа организаций по регулированию энергетического сектора: всеобъемлющие комиссии или министерства, а также национальные корпорации.

Китай активизировался в поиске стабильных поставщиков энергоресурсов. До 2003 года Ирак был основным импортером нефти в Китай, однако после начала войны в государстве, Саудовская Аравия и Оман заняли место ключевых импортеров. В Китай шли поставки нефти из Ирана, реализовывался проект по строительству трубопровода из Ирана в Пакистан, а также модернизация инфраструктуры порта Гвадар^[2]. В 2008 году Китай вернулся в Ирак, где занял вакуум, который остался после ухода из государства западных компаний.

На Севере Китай выстроил прочные отношения с Россией — одной из мировых кладовых природных ресурсов. На Юге он имеет тесные отношения с такими странами, как Индонезия, Малайзия, Вьетнам, Таиланд. Активно развивает отношения с африканскими странами. На Востоке, помимо концентрации усилий на использовании морского шельфа, Китай участвует в разработке месторождений и закупке нефти из таких далеких стран, как Австралия, Венесуэла, Бразилия. На Западе его политика направлена на получение доступа к нефтяным богатствам центрально-азиатских государств, прежде входивших в состав СССР^[1].

В настоящее время доставка нефти и газа из стран БСВ затруднена ввиду сложной внутриполитической ситуации во многих государствах региона. Для того, чтобы обезопасить себя и гарантировать стабильность импорта ресурсов Пекин демонстрирует заинтересованность в развитии отношений с латиноамериканскими и африканскими государствами. Ангола, Нигерия, Алжир, Судан, Конго являются важными поставщиками энергоносителей. Африканский вектор в энергетической дипломатии Китая занимает особое место, поскольку: на африканском континенте и на его шельфе находятся крупные перспективные нефтегазовые месторождения, КНР является вторым по величине импортером африканской нефти после США^[3].

С Аргентиной и Бразилией Пекин сотрудничает в сфере добычи сланцевого газа. Здесь нельзя не сказать о сотрудничестве с Российской Федерацией. Нефть и газ из России крайне выгоден китайской стороне, во-первых, ввиду того, что в стране стабильная внутриполитическая ситуация, во-вторых, нет необходимости привлечения третьих стран. Все это увеличивает привлекательность и безопасность доставки сырья, что подтверждается запуском нефтепровода «Восточная Сибирь- Тихий океан» в 2009 г. Нормативно-правовая база сотрудничества включает в себя Межправительственное соглашение о сотрудничестве в нефтяной сфере между Россией и Китаем, Межправительственное соглашение между Россией и Китаем о поставках газа в Китай по «восточному» маршруту. Здесь также важно обратить внимание на базовые документы, регламентирующие деятельность КНР в сфере энергетики, а именно: Энергетическая программа развития среднего или длительного срока 2004-2020-х гг. ^[11], Белая книга-политика Китая в сфере энергетики ^[12], 10-ой пятилетний план - энергетический план (2001) ^[13], 13-й пятилетний план - энергетический план (2016) ^[14].

Что касается газа, то здесь необходимо сказать об участии Газпрома в создании на территории КНР локальных газовых сетей низкого давления. Говоря об атомной энергетики нужно упомянуть о строительстве российской стороной АЭС на территории Китая. Летом 2018 г. в Китае был подписан пакет документов стратегического характера, определяющий направления развития кооперации между государствами в данной сфере на ближайшие десятилетия. Россия и Китай намерены начать совместное сооружение новых энергоблоков на площадке АЭС «Тяньвань», сотрудничество по сооружению демонстрационного реактора на быстрых нейтронах; Россия планирует начать поставки радионуклидных тепловых блоков в Китай ^[6]. Позиции России и Китая также схожи по иранскому ядерному вопросу. Кроме того, российская сторона активно участвует в строительстве электростанций в Китае, а также осуществляет поставки электроэнергии.

Автор полагает, что для обеспечения энергобезопасности Китая важную роль играет стратегия «выхода вовне», под которой понимается участие в освоении иностранных нефтяных и газовых месторождений при использовании китайских передовых технологий и инвестиций. В пункте 4 «Руководящих указаниях о дальнейшем руководстве и регламентации в сфере зарубежного инвестирования» от 2017 г. № 74, которые были изданы Канцелярией Государственного совета КНР, сказано следующее: «устойчиво развивать инвестиционные проекты по осуществлению экспорта передовых производственных мощностей, оборудования и технологических стандартов», «на основе осторожной оценки экономической эффективности активно участвовать в инвестиционных проектах в сфере разведки и освоения нефтяных, газовых, минеральных и других ресурсов»^[9].

Примечательно, что такая политика направлена и на Россию и Казахстан ввиду значительного количества ресурсов. Пекин заинтересован в увеличении инвестиций в геологоразведку, добычу и транспортировку ресурсов.

Говоря о XXI веке, стоит выделить характерные черты современной энергетической дипломатии Китая. Безусловно, китайская сторона способна обеспечивать свои потребности по энергетике, но своих ресурсов крайне недостаточно. Китай делает ставку на развитие возобновляемых энергоресурсов, о чем говорят цели 12-ой пятилетки. Эти цели заключаются в увеличение потребления возобновляемых источников энергии, а также сокращении выбросов углекислого газа в атмосферу для того, чтобы минимизировать зависимость государства от импорта угля, а также улучить экологические условия государства. Китай вообще последнее время уделяет большое внимание вопросам экологии ввиду сильного загрязнения некоторых районов. Автор также предполагает, что Китай в среднесрочной перспективе будет уходить от использования угля- это главный энергоресурс в стране до сих пор. Во-первых, как было сказано ранее, для улучшения экологической ситуации. Во-вторых, транспортировка угля представляется затратной по причине того, что запасы угля сосредоточены в большом количестве на северо-западе и севере государства, а само производство на востоке и юге. Так, в 2005 г. в Китае был издан закон о возобновляемых источниках энергии, согласно которому к 2020 г. 15% энергии должно вырабатываться с использованием возобновляемых источников энергии. В 2009 г. в эти 15% было включено и производство атомной энергетики, экологичность которой является предметом дискуссий ^{[7, C.5]}.

Таким образом, автор считает, что развитию энергетики в Китае во многом способствовало советское участие; реформы открытости Дэн Сяопина положительно сыграли на последующий выход Китая на международный уровень; бурный экономический рост Китая изменил положение государства на нефтяном рынке и по мере роста китайской экономики будет увеличиваться спрос на энергоресурсы. Проведенный анализ позволяет автору констатировать следующее:1) Китай будет повышать эффективность использования энергии, привлекать инвестиции для разведки и добычи труднодоступных месторождений внутри страны; 2) диверсифицировать источники сырья, а также увеличивать участие и контроль над иностранными углеводородными запасами путем вливания больших финансовых потоков в разведку и освоение месторождений.

Актуальность выбранной темы связанна с бурным развитием энергетики в Китае и увеличением роли энергетической дипломатии во внешнеполитическом курсе государства. Так, в 2010 году Китай стал крупнейшим в мире потребителем первичной энергии, а в 2013- крупнейшим импортером нефти^[4,С.9]. Такой международный статус государства заслуживает изучения и более глубокого анализа.

В рамках работы необходимо дать трактовку понятию «энергетическая дипломатия». Энергетическая дипломатия – это практическая деятельность внешнеполитических, внешне­экономических и энергетических ведомств совместно с национальными компаниями по осуществлению внешней энергетической политики, направленной на защиту и отстаивание национальных интересов в области производства, транспортировки и потребления энергоресурсов. Энергетическая дипломатия является функциональным направлением дипломатии, связанным с обеспечением энергетической безопасности^[5].

На сегодняшний день энергетической дипломатии отводится особая роль в системе международных отношений, в лоно ее функций входит решения вопрос связанных с импортом и экспортом ресурсов, транзитом, разрешение территориальных споров касаемо смежных территориальных единиц, урегулирование вопросов по правам на морские шельфы, развитие и вложение инвестиций в различные энергетические проекты. Энергетическая дипломатия, особенно в непростой геополитической обстановке в мире, способна играть ключевую роль и являться неотъемлемым инструментом внешнеполитической деятельности того или иного государства.

Энергетика является важнейшим сектором экономики огромного количества стран мира, от бесперебойного функционирования которого зависит как развитие других секторов, так и социальная стабильность, а значит безопасность в самом широком смысле слова^[8].

Говоря о развитии энергетической дипломатии в Китае, в первую очередь нужно сказать о том, что развитие энергетического комплекса началось еще в 50-х гг. прошлого столетия, сразу после образования Китайской Народной Республики в 1949 году. Развитие энергетики Китая можно разделить на четыре этапа. Первый этап приходится на период с 1949 по 1978 г., когда бюрократическая, экономическая системы Китая функционировали по образцу Советского Союза. Структура энергетического сектора имела следующие особенности: 1) централизованная система планирования с полным государственным контролем и небольшой конкуренцией; 2) управление между центральными и местными органы власти; 3) постоянное изменение бюрократического управления из-за слияния и разделения министерств; 4) отсутствие стратегических планов по долгосрочному производству энергии.

В тот период для Китая особое значение имело обеспечение нужд государства собственными ресурсами. Этому периоду характерна слабая энергетическая база, производительность, оборудование, научно-технический уровень, также были ограничены возможности по разведке, добыче, переработке энергоресурсов. Безусловно, особую роль в развитии китайского энергетического сектора сыграл СССР. В Китай отправлялись советские специалисты, китайские студенты проходили обучение на территории Советского Союза, в области геологоразведки китайское государство тесно сотрудничало с советской стороной. Китайской стороне, при взаимодействии со специалистами из СССР, удалось в 1959 г. открыть одно из крупнейших месторождений нефти и газа в Манчжурии, которое именуется Дацин.

Причины обострения советско-китайских отношений в 1960-е гг. видятся в растущих амбициях Китая, претендовавшего на роль лидера соцлагеря. Тесное сотрудничество между КНР и СССР в развитии ядерной сфере прекратилось ввиду отказа советской стороны оказывать помощь Китаю. СССР на тот момент был связан международными договоренностями по ядерной проблематике, которые было невозможно нарушить. Москва отозвала специалистов, сделала паузу в привлечение китайских студентов на обучение в сфере энергетики. Китаю пришлось самостоятельно развивать месторождение Дацин без каких-либо современных технологий и необходимой инфраструктуры. Пекин осознавал важность развития энергетического сектора, поэтому были потрачены большие силы для разведки новых месторождений. К началу 1970-х г. усилия Китая оправдали себя, государство не только смогло полностью обеспечивать свои нужны, но и начало экспорт сырья в соседние государства. В 1973 году Китай поставлял нефть в Японию, Таиланд, Филиппины и Румынию.

Культурная революция в 1960-х и начале 1970-х годов изменила китайскую институциональную структуру. Идеология, а не экономическое развитие, диктовала развитие структуры. Поскольку преобладающая идеология способствовала упрощению (и, таким образом, консолидации), центральное правительство объединило Министерство угольной промышленности, Министерство нефтяной промышленности и Министерство химической промышленности для создания Министерства топлива и химической промышленности в 1970 году. Министерство электричества и Министерство водного хозяйства были объединены, чтобы сформировать Министерство водных ресурсов и электроэнергетики. Согласно принципу децентрализации, предложенной Культурной революцией, центральное правительство передало управление всеми государственными предприятиями в энергетическом секторе местным органам власти. После этой институциональной реструктуризации в энергетическом секторе Китая произошло падение добычи угля. Хотя это было в значительной степени связано с политическими потрясениями Культурной революции, реструктуризация и децентрализация также способствовали падению.

Здесь также необходимо сказать о том, что первый «нефтяной шок» в 1973-1974 гг. существенно изменил подходы международного сообщества к энергетическому фактору. Энергетическая дипломатия и политика стали неотъемлемой частью внешнеполитической стратегии государств, а также вошли в сферу международной безопасности.

Второй этап развития энергетической отрасли приходится на период с 1978 по 1992 гг. Будучи на посту вице-премьера Дэн Сяопин пришел к выводу, что Китаю необходимо отойти от курса «самообеспечения», который был характерен первому этапу развития энергетической дипломатии к политики открытости. Предполагалось, что для развития энергетического потенциала, китайской стороне необходимо увеличивать доступ к международным технологиям и оборудованию, увеличивать сотрудничество с иностранными государствами и перенимать их опыт.

В 1981 году была учреждена Государственная энергетическая комиссия, в ведение которой было осуществление координации и развитие энергетического сектора. В 1982-1983 году Министерство нефти было разделено на три организации: 1) Китайскую национальную нефтегазовую корпорация (CNPC); 2) Китайскую нефтяную и химическую корпорацию( Sinopec); 3) Китайскую национальную компанию по эксплуатации морских нефтяных ресурсов (CNOOC). Причина столь больших перемен была в идеи стимулирования добычи нефти и устранении прямого вмешательства правительства. Позже, китайская сторона предпримет шаг по интернационализации компаний, привлечении не только новых технологий, но и передачи части акций международным игрокам.

CNOOC обладал правами на разведку, разработку, производство и продажу сырья, на международное сотрудничество в освоении морских нефтяных месторождений. Sinopec, управляемый Государственным советом, был создан для использования нефти и природного газа для производства нефтепродуктов, синтетических материалов и органического сырья. В CNPC основное внимание было уделено отечественной разведке, добыче и освоению прибрежной нефти.

Вторая волна реорганизации приходится на период с 1985 по 1988 года, и охватывает все подсектора энергетики. Целью реорганизации было уменьшение контроля со стороны центрального правительства над производством. Таким образом, большие энергетические корпорации были введены в энергетическую институциональную структуру Китая взамен министерствам центрального правительства. Например, первым было разделено Министерство угольной промышленности на Китайскую национальную угольную корпорацию, Северо-Восточную, Внутренне Монгольскую Объединенную Угольную Промышленную Корпорацию, и Китайскую национальную местную корпорацию по разработке угольных шахт.

Третий этап приходится на период с 1993 по 1998 год. В этот временной отрезок китайская сторона начинает возвращать часть прав по контролю центральному правительству. С 1993 по 1994 гг. восстанавливается работа Министерства угольной промышленности и Министерства электроэнергетики, создается Государственная экономическая и торговая комиссия (SETC). Эти меры в первую очередь были связанны с важность возвращения контроля энергетическим сектором центральному правительству. Как было сказано ранее, в 1993 году Китай впервые стал нетто-импортером. С тех пор особую значимость имела политика поиска новых импортеров ресурсов ввиду нежелания находиться в зависимом положении от одного или нескольких поставщиков. В 1990-е Китай стал сотрудничать в изучаемой сфере с Канадой, Таиландом, Папуа-Новой Гвинеей, а также Индонезией. Конечно же, для Китая большой интерес представляли страны Ближнего и Среднего Востока (БСВ), что, в первую очередь, было связано с их географическим положением. Помимо стран БСВ Китай начал обращать свое внимание на страны Центральной Азии, хотя сотрудничать после развала СССР еще не решался ввиду восприятия этих стран в качестве зоны влияния России. В этот период китайские национальные нефтяные компании стали инвестировать в иностранные проекты в рамках таких китайских энергетических гигантов, как: Китайская национальная нефтегазовая корпорация (CNPC), Китайская нефтяная и химическая корпорация (Sinopec), Китайская национальная компания по эксплуатации морских нефтяных ресурсов (CNOOC) ^{[10, С. 20]}.

Четвертый этап развития охватывает период с 1998 года и по современность. Этот этап характерен преобладанием рыночно ориентированного менеджмента. Ввиду того, что различные государственные ведомства зачастую дублировали обязанности, были чрезмерно укомплектованы персоналом, неэффективны, китайское руководство приняло решение о необходимости устранения препятствий, сказывающихся на развитии и увеличении производительности КНР. Чтобы уменьшить эти барьеры, в марте 1998 года правительство объявило о радикальной реорганизации и рационализации агентств и реструктуризации некоторых государственных компаний. Число министерств и комиссий при Государственном совете сократилось в несколько раз, число правительственного персонала также было сокращено.

Одна из целей заключалась в том, чтобы отделить коммерческих операторов от разработчиков политики и регулирующих органов. В настоящее время в Китае существует два типа организаций по регулированию энергетического сектора: всеобъемлющие комиссии или министерства, а также национальные корпорации.

Китай активизировался в поиске стабильных поставщиков энергоресурсов. До 2003 года Ирак был основным импортером нефти в Китай, однако после начала войны в государстве, Саудовская Аравия и Оман заняли место ключевых импортеров. В Китай шли поставки нефти из Ирана, реализовывался проект по строительству трубопровода из Ирана в Пакистан, а также модернизация инфраструктуры порта Гвадар^[2]. В 2008 году Китай вернулся в Ирак, где занял вакуум, который остался после ухода из государства западных компаний.

На Севере Китай выстроил прочные отношения с Россией — одной из мировых кладовых природных ресурсов. На Юге он имеет тесные отношения с такими странами, как Индонезия, Малайзия, Вьетнам, Таиланд. Активно развивает отношения с африканскими странами. На Востоке, помимо концентрации усилий на использовании морского шельфа, Китай участвует в разработке месторождений и закупке нефти из таких далеких стран, как Австралия, Венесуэла, Бразилия. На Западе его политика направлена на получение доступа к нефтяным богатствам центрально-азиатских государств, прежде входивших в состав СССР^[1].

В настоящее время доставка нефти и газа из стран БСВ затруднена ввиду сложной внутриполитической ситуации во многих государствах региона. Для того, чтобы обезопасить себя и гарантировать стабильность импорта ресурсов Пекин демонстрирует заинтересованность в развитии отношений с латиноамериканскими и африканскими государствами. Ангола, Нигерия, Алжир, Судан, Конго являются важными поставщиками энергоносителей. Африканский вектор в энергетической дипломатии Китая занимает особое место, поскольку: на африканском континенте и на его шельфе находятся крупные перспективные нефтегазовые месторождения, КНР является вторым по величине импортером африканской нефти после США^[3].

С Аргентиной и Бразилией Пекин сотрудничает в сфере добычи сланцевого газа. Здесь нельзя не сказать о сотрудничестве с Российской Федерацией. Нефть и газ из России крайне выгоден китайской стороне, во-первых, ввиду того, что в стране стабильная внутриполитическая ситуация, во-вторых, нет необходимости привлечения третьих стран. Все это увеличивает привлекательность и безопасность доставки сырья, что подтверждается запуском нефтепровода «Восточная Сибирь- Тихий океан» в 2009 г. Нормативно-правовая база сотрудничества включает в себя Межправительственное соглашение о сотрудничестве в нефтяной сфере между Россией и Китаем, Межправительственное соглашение между Россией и Китаем о поставках газа в Китай по «восточному» маршруту. Здесь также важно обратить внимание на базовые документы, регламентирующие деятельность КНР в сфере энергетики, а именно: Энергетическая программа развития среднего или длительного срока 2004-2020-х гг. ^[11], Белая книга-политика Китая в сфере энергетики ^[12], 10-ой пятилетний план - энергетический план (2001) ^[13], 13-й пятилетний план - энергетический план (2016) ^[14].

Что касается газа, то здесь необходимо сказать об участии Газпрома в создании на территории КНР локальных газовых сетей низкого давления. Говоря об атомной энергетики нужно упомянуть о строительстве российской стороной АЭС на территории Китая. Летом 2018 г. в Китае был подписан пакет документов стратегического характера, определяющий направления развития кооперации между государствами в данной сфере на ближайшие десятилетия. Россия и Китай намерены начать совместное сооружение новых энергоблоков на площадке АЭС «Тяньвань», сотрудничество по сооружению демонстрационного реактора на быстрых нейтронах; Россия планирует начать поставки радионуклидных тепловых блоков в Китай ^[6]. Позиции России и Китая также схожи по иранскому ядерному вопросу. Кроме того, российская сторона активно участвует в строительстве электростанций в Китае, а также осуществляет поставки электроэнергии.

Автор полагает, что для обеспечения энергобезопасности Китая важную роль играет стратегия «выхода вовне», под которой понимается участие в освоении иностранных нефтяных и газовых месторождений при использовании китайских передовых технологий и инвестиций. В пункте 4 «Руководящих указаниях о дальнейшем руководстве и регламентации в сфере зарубежного инвестирования» от 2017 г. № 74, которые были изданы Канцелярией Государственного совета КНР, сказано следующее: «устойчиво развивать инвестиционные проекты по осуществлению экспорта передовых производственных мощностей, оборудования и технологических стандартов», «на основе осторожной оценки экономической эффективности активно участвовать в инвестиционных проектах в сфере разведки и освоения нефтяных, газовых, минеральных и других ресурсов»^[9].

Примечательно, что такая политика направлена и на Россию и Казахстан ввиду значительного количества ресурсов. Пекин заинтересован в увеличении инвестиций в геологоразведку, добычу и транспортировку ресурсов.

Говоря о XXI веке, стоит выделить характерные черты современной энергетической дипломатии Китая. Безусловно, китайская сторона способна обеспечивать свои потребности по энергетике, но своих ресурсов крайне недостаточно. Китай делает ставку на развитие возобновляемых энергоресурсов, о чем говорят цели 12-ой пятилетки. Эти цели заключаются в увеличение потребления возобновляемых источников энергии, а также сокращении выбросов углекислого газа в атмосферу для того, чтобы минимизировать зависимость государства от импорта угля, а также улучить экологические условия государства. Китай вообще последнее время уделяет большое внимание вопросам экологии ввиду сильного загрязнения некоторых районов. Автор также предполагает, что Китай в среднесрочной перспективе будет уходить от использования угля- это главный энергоресурс в стране до сих пор. Во-первых, как было сказано ранее, для улучшения экологической ситуации. Во-вторых, транспортировка угля представляется затратной по причине того, что запасы угля сосредоточены в большом количестве на северо-западе и севере государства, а само производство на востоке и юге. Так, в 2005 г. в Китае был издан закон о возобновляемых источниках энергии, согласно которому к 2020 г. 15% энергии должно вырабатываться с использованием возобновляемых источников энергии. В 2009 г. в эти 15% было включено и производство атомной энергетики, экологичность которой является предметом дискуссий ^{[7, C.5]}.

Таким образом, автор считает, что развитию энергетики в Китае во многом способствовало советское участие; реформы открытости Дэн Сяопина положительно сыграли на последующий выход Китая на международный уровень; бурный экономический рост Китая изменил положение государства на нефтяном рынке и по мере роста китайской экономики будет увеличиваться спрос на энергоресурсы. Проведенный анализ позволяет автору констатировать следующее:1) Китай будет повышать эффективность использования энергии, привлекать инвестиции для разведки и добычи труднодоступных месторождений внутри страны; 2) диверсифицировать источники сырья, а также увеличивать участие и контроль над иностранными углеводородными запасами путем вливания больших финансовых потоков в разведку и освоение месторождений.