Searle's Biological Naturalism as an Alternative to Materialism and Dualism for Solving the Hard Problem

Goncharova Sofiya Yurevna Department of History of Philosophy at Institute of Philosophy of the Russian Academy of Sciences 84721, SShA, g. Cedar City, ul. Brook Street, 1019 sofie-ruth@rambler.ru Other publications by this author

В работе «Открывая сознание заново» Сёрл заявляет, что знаменитая проблема «сознание-тело», которая являлась предметом огромного количества дебатов на протяжении последних двух тысячелетий, на самом деле имеет «простое решение». Данное решение заключается в том, что «психические явления вызваны нейрофизиологическими процессами в мозге и сами же являются свойствами мозга» ^{[9, p.1]}. По мнению Сёрла, ключом к решению трудной проблемы является, прежде всего, отказ от системы понятийных категорий, которые лежат в основе материализма, а также принятие так называемого «биологического натурализма».

Биологический натурализм Сёрла описывается философом как метод рассмотрения сути психических состояний и процессов как часть нашей биологической природы, как пищеварение, мейоз или энзимная секреция ^{[9, p.6]}.

В своём решении проблемы сознания-тело Сёрл не видит никакого радикального открытия, так как он опирается, по его мнению, на множество неоспоримых научных фактов. Один из известных примеров: отношение текучести и H2О. Особенность текучести, которая является свойством воды обусловлена её молекулярным строением, в то же время текучесть не какое-то дополнительное свойство молекул, а скорее является одним из свойств молекул воды.

Однако, чтобы оценить предлагаемое Сёрлом решение трудной проблемы, необходимо сначала понять отношение философа к материализму. Сёрл счиает, что сама концепция «материализма», как это может сначала показаться, вовсе не только представление о том, что мир полностью состоит из материальных частиц. По его мнению, данная точка зрения ничем не отличается от всех других взглядов современных аналитических философов, кроме, возможно, дуализма Декарта, который утверждал, что в природе существует как физическое, так и психическое. Хотя, казалось бы, материализм может быть противопоставлен декартовскому представлению о действительности, по мнению Сёрла, это не так. Например, по поводу теории Дж.Смарта, Юл.Плейса и Д.Армстронга, философ заявляет: «Очевидно, что, когда они идентифицируют психическое с физическим, то претендуют на нечто большее, чем просто отказ от картезианского субстанционального дуализма»^{[9, p.27]}.

Сёрл полагает, что эти философы отличают собственный материализм от других некартезианских теорий дальнейшим отрицанием существования любых нередуцируемых психических свойств в мире, или феноменологических свойств, относящихся к сознанию (квалиа и т.д.) ^{[9, p.29]}. На самом деле, существование таких нередуцируемых психических свойств часто рассматривается как «дуализм свойств», который с материалистической точки зрения столь же несостоятелен, как и субстанциональный дуализм. Хотя Сёрл и отвергает дуализм свойств, он также явно выражет своё несогласие с общей материалистической концепцией. По его мнению, в соответствии с натурализмом вполне разумно полагать, что мир полностью состоит из физических частиц, подчиняющихся законам физики, и при этом признавать, что существуют нередуцируемые особенности; такое утверждение вполне вписывается в натуралистическую физическую онтологию.

Точка зрения, что существуют нередуцируемые особенности сознания в сочетании с идеей, что всё в мире в тоже время полностью является и физическим, привела к тому, что многие обвинили Сёрла в дуализме свойств. Сёрл, однако, решительно отрицает это обвинение. Он объясняет, что им отвергается как субстанциональный дуализм, так и дуализм свойств по тем же причинам, что и материализм ^{[9, p.14]}.

Проблема со всеми этими теориями, объясняет философ, заключается в том, что они подразумевают, что психическое и физическое взаимоисключаемы, то есть, «потому что ментальные состояния по своей природе ментальные, и поэтому они не могут быть физическими» ^{[12, p.81]}. Другими словами, так как они по своей природе ментальные, то представляют собой определенный тип биологических состояний, и, поэтому являются в тоже время и физическими» ^{[12, p.82]}. По мнению философа, материалисты неправы, называя его дуалистом свойств за признание нередуцируемых особенностей сознания, так как они ошибочно полагают, что натуралистическое убеждение, что «всё по своей сути является физическим» несовместимо с идеей о том, что существует нередуцируемая компонента психического. Таким образом, Сёрл утверждает, что, принимая существование нередуцируемой компоненты и идею о том, что всё представляет собой физическое не могут сделать его дуалистом свойств.

Материализм, в том виде как его трактует Сёрл, предполагает, что нашим единственным выбором в категоризации действительности является либо онтологический монизм, либо дуализм (свойств или субстанциальный дуализм), поэтому, когда дуализм представляется несостоятельным, то необходимо признать, что монизм – единственный оставшийся вариант. Основной момент в сёрловском «простом решении» - это его убеждение, что и «монизм», и «дуализм» на самом деле определены в запутанных и неоднозначных категориях.

Сёрл поясняет, что материализм стремится определить сознание, посредством описания языка, познавательных способностей и функциональных психических состояний, что может быть достигнуто и без учёта сознания как субъективного состояния. Он заявляет, что наука как предполагается, на самом деле объективна, не только в том смысле, что она стремится прийти к выводам, которые не зависимы от субъективных мнений, но и, что более важно, она касается реальности, которая тоже объективна ^{[9, p.10]}. Другими словами, идея о том, что наука - объективна происходит из того, что вся реальность (включая ментальные состояния) является объективной. Следовательно, исходя из данной посылки, лучший способ исследовать сознание – продолжить такое же изучение, которое наука практикует с объективной реальностью, т. е. путем принятия объективной точки зрения ^{[4, p.48]}. Сёрл так обобщает традиционную материалистическую точку зрения: «Объективность науки требует, чтобы изучаемые явления были абсолютно объективными, а в случае с когнитивной наукой, её необходимо изучать посредством объективно наблюдаемого поведения».

Сёрл считает, что «основной вопрос исследования сознания - эпистемологический вопрос: Каким образом мы знаем, имеют ли другие «системы» те или иные психические свойства? И единственный научный ответ: из поведения системы» ^{[9, p.11]}. По его мнению, теория познания, поэтому, важна для материалистов, так как наука требует отделения психической системы от остальной реальности и природных явлений. Позиция Сёрла по данному вопросу заключается в том, что если мы ограничимся вышеупомянутым материалистическим допущением, то в психике нет ничего кроме того, что демонстрируется в сознательном поведении.

Точка зрения, что каждый факт во Вселенной в принципе доступен для нашего познания, должна вытекать из упомянутого материалистического предположения, это значит, что «вся реальность - физический мир, который изучается наукой, и в принципе нет никаких ограничений нашего познания физической реальности» (1992, 10-11) Сёрл считает, что из всех этих предположений следовало бы, что «все факты во вселенной познаваемы и понятны» ^{[9, p.12]}.

Делая вывод из своей аргументации, Сёрл заключает, что принимая факт объективности мира, мы необходимо придём к выводу, что всё является физическим, а из этого следует, что самое эффективное исследование сознания возможно только с позиции третьего лица; соответственно, всё, что мы можем узнать о сознании, нами наблюдается в поведении ^{[9, p.12]}. Тем не менее, Сёрл возражает: «Если сознание действительно существует и обладает объективной онтологией, тогда его онтология должна быть в некотором смысле поведенческой и каузальной» ^{[9, p.13]}. Далее из предположения, что вся реальность по своей сути физический феномен, и из идеи о том, что всё в мире объективно, следует, что всё во Вселенной в принципе познаваемо. Если, по Сёрлу, «выстраивать все перечисленные предположения в данном логическом порядке, то согласно материализму очевидно, что в такой концепции мироустройства нет места для сознания» ^{[9, p.14]}.

Теперь давайте рассмотрим, почему по мнению Сёрла, отказ от материализма с его дуалистической терминологией и принятие биологического натурализма является ключом к решению проблемы сознание-тело. Для этого, на наш взгляд, необходимо рассмотреть сёрловскую позицию здравого смысла в отношении науки, и, в частности, как она соотносится с его пониманием материализма и биологического натурализма.

Прежде всего отметим, что в определении материализма для Сёрла существенным является убеждение, что физический мир – объективен. Этот вывод вытекает из предположения, распространенного в науке и философии, что вся реальность объективна, то есть «мы уверены, что если что-то реально существует, то оно должно быть одинаково доступным для любого наблюдателя» ^{[9, p.16]}. Сёрл призывает своих читателей понять, что данное предположение неизбежно приводит к убеждению, что «единственный «научный» способ исследования сознания – рассмотреть его в качестве объективного феномена» ^{[9, p.16]}. По его мнению, этот принцип, хотя и ошибочный, лежит в центре материалистических учений, и является причиной множества современных затруднений с проблемой сознание-тело. Кроме того, вера в то, что анализ сознания возможен в науке только с позиции объективного наблюдателя, неизбежно приводит, по утверждению Сёрла, к развитию таких философских направлений как бихевиоризм, функционализм, школа сильного ИИ, и элиминативный материализм.

В отличие от материалистических взглядов на проблему сознания, Сёрл описывает свою позицию здравого смысла, которая, подразумевает, что теории, упомянутые выше, не соответствуют здравому смыслу. Он считает свою собственную позицию общепринятой точкой зрения, потому что рассмотрение сознания как субъективного феномена согласуется с нашим опытом и отрицать это было бы абсурдным.

Д.Деннет следующим образом высказывается по этому поводу: «Признавая ... что позиция здравого смысла имела долгую историю приспособления к научной революции в прошлом, Сёрл намерен оспорить аргументы, которые утверждают, что функционализм является не более чем применением стандартного научного метода к феномену сознания» ^{[6, p.194]}.
Так как Сёрл считает, что его теория сознания, а вовсе не функционализм или материализм, является применением научного метода и одновременно отвечает позиции здравого смысла, ему не только нужно продемонстрировать несостоятельность материализма, но и показать, что его теория сознания состоятельна.

В работе «Открывая сознание заново», мы видим, что Сёрл характеризует материалистов, как тех, кто пытается отделить сознание (которое по сути субъективно) от ментальных состояний, которые еще необходимо изучить и объяснить. Сёрл полагает, что материалисты путают принципиально различные вопросы и категории, которые он считает, должны быть тщательно определены для успешного научного исследования сознания. Поскольку понимание любого феномена требует анализа его онтологического, эпистемологического, и каузального измерений, Сёрл считает, что в науке необходимо ответить на следующие категориальные вопросы: «что это?» (онтологический), «откуда мы знаем об этом?» (эпистемологический) и «как оно действует?» (каузальный) ^{[11, p.45]}. По утверждению философа, бихевиоризм, например, путает эпистемологический вопрос с онтологическим. В случае с бихевиористом, он может узнать об онтологии психических состояний, просто наблюдая за поведением, и именно это предположение приводит его к выводу, что психические состояния состоят только лишь из поведения и поведенческих намерений ^{[11, p.47]}. Что касается функционализма, то он путает каузальный вопрос с онтологическим.

Так функционалист считает, что «психические состояния имеют причинно-следственные связи для ввода стимулов, иные психические состояния, а также поведение на выходе» ^{[11, p.48]}, таким образом ментальное поэтому должно состоять только из одних причинно-следственных связей. Следовательно, согласно Сёрлу, функционалист отвечает на вопрос «что это?» каузальным ответом «психическое просто состоит из причинно-следственных связей».

Что касается эпистемологических соображений относительно сознания, Сёрл утверждает, что «у нас нет концепции бессознательных ментальных состояний, кроме как терминов, производных от осознанных ментальных состояний» ^{[9, p.19]}. Следовательно, если Сёрл прав, то не существует способа изучения сознания, без исследования осознанности, а такое исследование неизбежно приводит к дискриптивному языку, который возможен только в лексиконе сознательных ментальных состояний.

Поэтому он считает, что с эпистемологической точки зрения, приверженность к реальности субъективного сознания неизбежна, а субъективная онтология от первого лица не может быть исключена из изучения сознания. Из этого мы можем прийти к логическому выводу, что Сёрл интерпретирует материализм как позицию, отстаивающую возможность устранения феноменологического осознания из изучения сознания. Однако, как мы видели, по Сёрлу, для того, чтобы теория была действительно научной, она должна содержать чёткие онтологические, эпистемологические и каузальные категории. Избавление от субъективной онтологии сознания от первого лица из-за фундаментального непонимания онтологических и эпистемологических категорий приводит философа к выводу о том, что материализм не может считаться истинным научным методом.

Позиция Сёрла в отношении проблемы сознание-тело основана на его убеждении, что в аналитической философии должным образом не разведены онтологические, эпистемологические, и каузальные категории при проведении исследования сознания. Мы также видим, что он отвергает материализм, так как материалисты используют дуалистический категориальный аппарт, который сам по себе является затруднением в решении «трудной проблемы». По Сёрлу, у нас имеется только один выход из сложившейся ситуации – а именно биологический натурализм, который и являет собой решение проблемы «сознание-тело».

В начале данного параграфа, мы определили, что биологический натурализм, по Сёрлу, подразумевает, что «ментальное вызвано нейрофизиологическими процессами мозга и само является функцией мозга.» В своей работе «Сознание», Сёрл формулирует позицию биологического натурализма в четырех основных тезисах: 1. Сознание есть реальная онтологически нередуцируемая психическая особенность физического мира. 2. Сознание каузально редуцируемо и, следовательно, вызвано нижнего уровня взаимодействием нейронов в мозге. 3. Сознание - высокого уровня системная особенность мозга, биологическая по сути и, следовательно, физическая особенность мозга. 4. Ментальные состояния (высокого уровня свойства) каузально эффективны, а это значит, что они могут каузально оказывать влияние на другие ментальные состояния, а также на более низкого уровня физиологические явления и процессы.

Так как Сёрл считает, что биологический натурализм - «простое решение» проблемы сознание-тело, то тезисы, изложенные выше, по идее не должны представлять никакой серьезной философской проблемы. Однако, если рассматривать данные тезисы в совокупности, то обнаруживаются серёзные несоответствия в самой теории биологического натурализма.

Если взять только первый и третий тезис, то очевидно, что Сёрл рассматривает сознание как одновременно психическую и физическую особенность Вселенной. Тем не менее как физикализм, так и субстанциональный монизм подразумевает, что каждая функция является либо психическим, либо физическим свойством. Следовательно, сознание - это либо психическое, либо физическое свойство и не может являться чем-то включающим одновременно оба свойства. Поэтому Сёрлу нужно либо отвергать, что сознание является одновременно психическим и физическим явлением, либо отказаться от субстанционального монизма. Если же мы отвергнем субстанциональный монизм, то этим одобрим дуализм свойств, против которого Сёрл решительно возражает. Однако невозможно принимать дуализм свойств и отвергать его в то же самое время.

Так как первый и третий тезисы очевидно несовместимы друг с другом, теория о том, что сознание одновременно психический и физический феномен становится несостоятельной. Одним из возможных путей разрешения данной дилеммы является утверждение, что психические состояния, такие, как сознание, совпадают с сотояниями мозга. Но поскольку эта идентичность только лишь теория тождества, то она не может быть основанием предложенного философом биологического натурализма.

Однако может быть и другое решение данного противоречия. Что если мы откажемся от теории тождества, но все еще будем утверждать, что ментальные состояния тождественны с состояниями мозга? Сёрл заявляет, что сознание, это более высокого уровня функция, и просто представляет собой состояние, в котором пребывает мозг. Проблема заключается в том, что, когда он заявляет, что «сознание это мозговой процесс» ^{[12, p.88]}, он также утверждает, что «сознание один из аспектов мозга», аспект, который «состоит из онтологически субъективного опыта» ^{[12, p.89]}. Нужно ли это понимать, что есть разница между определениями: «сознание - состояние мозга» и «сознание - аспекта мозга»? Видимо нужно, так как те же материалисты утверждают, что «сознание это состояние мозга», а Сёрл убеждён, что его позиция существенно отличается от материализма.

Возможно, что его замечание о том, что психическое и физическое не противостоят друг другу можно считать выходом из сложившегося противоречия. Если они не противоречат друг другу, то следовательно ментальные состояния тождественны физическим состояниям в мозге, но это опять приводит к критикуемой Сёрлом теории тождества. Чтобы преодолеть это противоречие Сёрлу нужно оспорить, что психические состояния, которые, как мы видели, он в некоторых случаях идентифицирует с состоянием мозга, на самом деле не совпадают с нейронными процессами мозга. Скорее, они идентичны с системными функциями мозга в целом, когда мозг находится в определенном состоянии. Возможно, это различие такого рода, которое, по мнению Сёрла, позволяет ему отклонить обе позиции и теорию тождества, и в тоже самое время сохранить идентичность психического и физического состояния мозга (как «высшего уровня системную функцию» головного мозга), когда он заявляет, что «сознание - процесс мозга» ^{[12, p.89]} и «сознание – это состояние мозга» ^{[12, p.146]}. Тем не менее, действительно ли это ведет к идентичности физических и психических состояний мозга? Если ментальные состояния не совпадают с теми или иными нейрофизиологическим особенностями и процессами мозга, тогда они могут только совпадать с физические характеристиками всего мозга. Таким образом, ментальные состояния не сопадают с некоторыми состояниями мозга, а идентичны только с определенными состояниями, в которых предывает мозг в целом.

И всё же Сёрл ещё не достиг точки, когда можно утверждать, что сознание - это как психическое, так и физическое состояние мозга, не впадая при этом в дуализм свойств. К сожалению, его отказ от субстанционального монизма отменяет всю работу, проделанную выше. Дилемма «каждая функция является либо психическим свойством, либо физическим» может быть решена только путем принятия позиции, которая выглядит так же, как и дуализм свойств. Даже если Сёрлу удасться доказать, что сознание одновременно психическая и физическая функция головного мозга, и даже если он утверждает, что психические состояния идентичны состоянию мозга в целом, идея о том, что сознание является онтологически нередуцируемым высокого уровня свойством более низкого уровня функций и процессов мозга, все же приведёт к дуализму свойств. Однако на вышеприведённую критику Сёрл отвечает, просто отрицая, что его биологический натурализм является версией дуализма свойств.

Отметим, что все разновидности дуализма свойств проповедуют идею о том, что существуют свойства (например, психические), которые отличаются от физических свойств. А так как Сёрл отрицает, что психические свойства отличны от физических, он может вполне правдоподобно заключить, что его теория не является формой дуализма свойств. Кроме того, второй тезис его теории дает ему возможность отличать свою позицию от дуализма свойств, утверждая, что сознание - более высокого уровня функция - каузально редуцируема, и может быть полностью объяснима происходящими на нижнем уровне нейрофизиологическими процессами мозга. Однако, на вряд ли данных двух утверждений достаточно для доказательства, что его позиция - не новая форма дуализма свойств, так как Сёрл делит мир на свойства (характеристики) высокого и низкого порядка.

Мы согласны с Серлом, что психические явления вызваны и реализуются в нейрофизиологических процессах и структурах мозга, и что ментальные состояния одновременно являются как физическими, так и онтологически нередуцируемыми, и в том, что данная позиция могут быть принята, не впадая в дуализм свойств. Однако, по вышеописанным причинам, пока нельзя сказать, что Сёрл успешно отстаивать свою точку зрения на проблему сознание-тело.

Поэтому, без более последовательной метафизические схемы, которая позволила бы нам избежать всех упомянутых затруднений, нельзя утверждать, что сёрловское «решение» проблемы сознание-тело является простым решением.

Отметим также, что важным моментом в «решении Сёрла» является уровень описания, так как у нас всегда имеется возможность описывать явления на микро- и макро-уровнях. Как правило, макро-уровень вызван микро-уровнем, и в то же время совпадает с ним (или является его функцией). В данной модели, сознание являет собой свойство мозга на макро-уровне, а нейроны относятся к микро-уровню, поэтому, по утверждению Сёрла, одинаково верно, что сознание вызвано работой нейронов и в то же время представляет собой свойство нейронов ^{[2, c.34]}. Таким образом, Сёрл признаёт наличие сознания, рассматривая его как некую «мозговую активность», а с помощью своих знаменитых аналогий делает сознание фенотипическим признаком человеческого мозга.

Одиним из выводов данного утверждения также можно считать, что психическое в тоже время является физическим. То есть, по мнению философа, неверно делить мир на физическое и психическое, потому что всё можно отнести к физическому, однако, при этом существуют психические физические явления и не-психические физические явления. Отметим, что данная позиция Сёрла имеет всё таки одно очень важное сходство с теорией дуалистов, а именно: они соглашаются, что психические состояния существуют как стандартно понимаемые, которые на самом деле не являются иллюзиями, поведением, функциями или компьютерными программами. Отрицание реальности психического в такам случае - ненаучная попытка показать, что реальность состоит только из того, что наука может адекватно объяснить. Несмотря на точки соприкосновения, решение Сёрла проблемы «сознание-тело» откровенно анти-дуалистическое.

Таким образом, дуалистический подход может быть противопоставлен идеям Сёрла. Например, в противовес аргументам Сёрла, Брайан Каплан считает, что сознание и мозг представляют собой два разных явления ^{[9, p.42]}. Сознание это ментальное явление, а мозг - физическое. Невозможно иметь сознание без мозга, но тем не менее это не одно и тоже. Чтобы привести доказательства своей точки зрения, Сёрл приводит аналогии, отношения сознания к мозгу, например, аналогию здания и фундамента: «здание не может быть построено без фундамента, который необходим ему для его поддержки», но тем не менее здание и его фундамент - две различные вещи ^{[5, p.12]}. Однако, такой подход - это подход субстанциального дуализма, который подразумевает, что «вещество» может существовать само по себе. Тем не менее, сознание зависит от мозга каузально и не может существовать само по себе; следовательно, оно не может рассматриваться как вещество (субстанция).

В тоже время данный подход не может считаться и дуализмом свойств, ибо сущность свойств состоит в том, что они присущи чему-либо и их нельзя представить отдельно от объекта. Здесь можно привести известный пример с понятием «белизна», которое невозможно представить отдельно от предмета или явления, так как это свойство, а не индивидуально существующая вещь ^{[5, p.14]}. Но мы можем представить сознание само по себе, следовательно, оно не является свойством.

Еще более сильный аргумент против дуализма свойств заключается в том, что если существуют психические свойства, а не психические сущности, то становиться неясным, что именно делает все «мои» ментальные состояния «моими», каким образом они могут восприниматься как те или иные ментальные состояния определенного субъекта. Но единство сознания, невозможность его анализа в разрозненной последовательности дискретных ментальных состояний, без того чтобы не оставить что-то важное вне анализа, является одной из его центральных функций, которая тоже должна быть учтена.

Что же тогда сознание? Эмпирически мы знаем, что для его существования необходим мозг, так что это и не вещество, и не свойство, так как оно может мыслится как независимая сущность, а потому сознание нужно рассматривать как целостное единство. Содержание этой точки зрения вполне понятно: сознание и мозг это две разные сущности, сознание не может существовать без мозга, и сознание не просто свойство мозга, но и сущность.

Психическое и физическое не являются двумя отдельными сферами. Несмотря на то, что они сильно отличаются, все же они существуют в одной сфере. В чём тогда отличие психического от физического? Прежде всего, физическое - это конгломерат материи и энергии, которые способны перетекать друг в друга, и не обладают сознанием. Материя имеет протяженность в пространстве и массу, а энергия, по крайней мере, может потенциально иметь данные свойства, так как она способна превратиться в материю. По мнению Каплана, психическое, напротив, разрушаемо и не может быть превращено в материю или энергию, и не имеет расширение или массу, и также очевидно, что психическое сознательно (обладает сознанием) ^{[5, p.12]}. Однако далее в статье мы рассмотрим и другую версию трактовки сущности психического.

Также по утверждению Сёрла, одновременно верно, что мозг вызывает сознание, а сознание – это свойство мозга более высокого уровня. Таким образом, нечто может быть идентичным с чем-то еще, и при этом быть вызвано чем-то ещё, но не одновременно. Критикуя данную позицию, «Плейс приводит примеры типа «следы могут быть каузально зависимы от обуви грабителя, но они не могут быть идентичны с обувью» ^{[8, p.56]}. Но тогда как быть с тем, что «жидкое состояние воды может быть каузально зависимо от поведения молекул, а также может быть особенностью системы состоящей из молекул?» ^{[9, p.52]}.

Сама суть решения Сёрла заключается в том, чтобы
отрицать и то, что (1) сознание отлично от головного мозга, и то, что (2) сознание не может ничего вызвать. Сёрл считает, что проблема решается утверждением, что сознание - это аспект мозга более высокого уровня, а значит, если сознание само по себе относиться к физическому (так как мозг относиться к физическому), то каузальность предполагается, и так как сознание является функцией более высокого уровня, то каузальность возможна и действительно реальна. Так же, как взрыв вызван движениями молекул и в то же время совпадает с движениями молекул, так же и сознание вызвано мозгом и является свойством головного мозга.

Если бы примеры Сёрла с H2О-текучестью и молекулярным движением при взрыве представляли собой настоящие примеры каузальности и одновременно идентичности, то аргументы Сёрла можно было бы признать весомыми в научно-философском сообществе. Однако, по нашему мнению, Сёрл на самом деле просто заблуждается по поводу того, что существуют реальные примеры одновременного наличия каузальности и идентичности. По мнению профессора экономики Университета Джорджа Мейсона Б.Каплана, таких примеров не существует, так как взрыв вовсе не вызван молекулярным движением, он просто представляет собой молекулярное движение; текучесть же также не вызвана H2О, она просто является свойством H2О ^{[5, p.15]}.

Доказательство данного довода довольно простое. По мнению Б.Каплана, Дж.Сёрл возложил всё бремя своих аргументов на так называемые «разные уровни описания». Однако, необходимо быть осторожным в дифференциации свойств, которые внутренне присущи миру и теми, которые являются субъективно-относительными свойствами. Сёрл объясняет данное различие следующим образом: «Выражение «масса», «гравитационное притяжение», и «молекулы» описывают свойства мира, которые являются ему внутренне-присущими. Если бы все наблюдатели и пользователи прекратили существовать, мир по-прежнему бы содержал массу, гравитационное притяжение и молекулы. А вот такие выражения, как «прекрасный день для пикника», «ванна», и «стул» не являются внутренними свойствами реальности. Скорее они называют объекты, указывая некоторые функции, которые возложены на них субъектами их восприятия и использования» ^{[9, p.211]}.

Каковы же особенности этих «уровней описания?» На самом деле не существует никаких уровней описания вне воспринимающего субъекта, так как вещи и явления просто существуют. Есть так же много «уровней», как и способов наблюдать что либо, и если бы не было воспринимающих субъектов, то не было бы никаких «уровней» восприятия и описания.

По утверждению Б.Каплан, существуют только субъективно-относительные уровни а, в таком случае, нет никакого смысла говорить, что субъективно-относительные особенности что-либо вызывают, так как эти свойства не имманентны наблюдаемым объектам, а скорее приписываются им воспринимающими субъектами ^{[15, p.15]}. Так каким же образом уровни могут каузально взаимодействовать, если они не являются внутренне-присущими миру вообще? Невозможно создать новые причинно-следственные связи, просто взглянув на один и тот же объект с разных точек зрения.

Но будет ли это означать, что, к примеру, текучесть на самом деле не может ничего вызывать? Не будет ли она являться субъективно-относительным свойством? На самом деле, все функции, которые мы воспринимаем, на макро- или микро- уровне - одинаковы, внутренне присущи и обладают способностью к каузальности. Дело в том, что объекты и явления не приобретают и не теряют присущие им свойства, когда мы их рассматриваем на различных уровнях ^{[5, p.16]}. Так происходит потому, что нет такого внутреннего свойства вещи, которое требовало бы, чтобы оно было «разделено» на каком-то конкретном уровне (микро- или макро-); вместо этого, уровни определяются воспринимающими субъектами, то есть они являются субъективно-относительными. И эти субъективно-относительные свойства, по определению, не могут обладать способностью к каузальности, так как в фундаментальном смысле они вовсе не принадлежат вещи или явлению.

Таким образом, ясно, что вода существует, и мы можем рассмотреть ее как на микро-уровне, так и на макро-уровне. Но это не означает, что данные уровни могут быть причинами чего-либо, а только то, что у нас есть два разных ракурса при рассмотрении одного и того же явления. Так, мы можем условно сказать, что молекулы Н2О «вызывают» поведение воды, но на самом деле этого не происходит. Исследование поведения молекул на разных уровнях помогает нам понять, почему они ведут себя так или иначе, и что они собой представляют, но их взаимоотношения остаются таким же. Отрицать это – значит принять абсурдное утверждение о том, что мы можем создать новые причинно-следственные связи в мире, только наблюдая за ними с различных перспектив ^{[5, p.16]}. Также обстоит дело в отношении сознания и мозга. Если сознание является только свойством мозга, и при этом сознание и мозг не могут быть причинно связаны, тогда они не связаны отношением каузальности, и они не могут быть идентичны. Таким образом дилемма Сёрла опять остается неразрешенной.

Приведём также возражения Т.Нагеля, которые, хотя и специально не посвящены позиции Сёрла, но тем не менее могут быть использованы в поддержку вышеприведённой критики. Центральное критическое замечание Нагеля к любому решению проблемы «сознание-тело» сводится к тому, что нам не хватает необходимого концептуального аппарата, чтобы даже начать решать данную проблему. Каузальные объяснения в науке необходимы. Молекулярный состав H2О, например, его жидкое состояние, текучесть и т.д. строго выводимы. Но нет никакой необходимой связи между физическим и психическим. Неважно как много нам известно о мозге, мы всё же не можем вывести даже один единственный психический предикат. И Как утверждал Майкл Хьюмер, логически нельзя вывести никакого ментального утверждения из какого-либо нементального заявления ^[7]. Так же, как Юм утверждал, что мы никогда не сможем вывести каких-либо геометрических знаний из не-геометрических утверждений, также невозможно вывести ментальные факты из физических. Даже если бы мы знали все о физическом мире молекул, сил, притяжении и т.д., то мы были бы всё равно не в состоянии предсказать самые обычные ментальный факты до тех пор пока мы не переведем ментальную посылку в аргумент.

Сёрл даёт три ответа Нагелю. Во-первых, на его взгляд, не все научные объяснения требуют детерминизма, например, гравитация присуща материальной реальности и не является следствием чего-либо более первичного. Во-вторых, существует необходимость в своего рода ментально-физической каузальности: например, говорит Сёрл, попробуйте человеку, рука которого попала под тяжесть пресса, сказать, что он вовсе не обязательно ощущает боль. В-третьих, такое отсутствие воспринимаемой необходимости может быть просто эпистемической. Она может быть и существует, но пределы нашего понимания слишком ограничены, чтобы это понять.

Итак, суммируем ответ Сёрла Нагелю:

1. Существует простой факт реальности, что если мозг находиться в рабочем состоянии, возникает сознание, которое каузально взаимодействует с мозгом. Так же, как мы не нуждаемся в трансцендентальной дедукции для того, чтобы прийти к выводу, что гравитация существует, также нет необходимости в описании механизма каузального взаимодействия сознания и мозга, для того, чтобы признать, что они существуют на самом деле.

2. В любом случае должно быть некое взаимодействие между сознанием и мозгом. По мнению Сёрла, утверждение «если рука застревает под прессом, то возникает боль» – истинно, так как оно соответствует здравому смыслу.

3. Просто потому, что мы не можем (и, возможно, не сможем никогда) понять, каким образом взаимодействуют сознание и мозг не значит, что этого взаимодействия не происходит.

Сёрл постоянно повторяет, что следует отвергать дуализм, так как дуалисты никогда не объяснят, каким образом сознание и мозг взаимодействуют между собой. С очевидным скептицизмом, Сёрл спрашивает: «Есть ли смысл полагать, что наши мысли и чувства могут производить химически какое-то воздействие на мозг и нервную систему? Как такое в принципе возможно? Можно ли представить, что мысли могут обернуться вокруг аксонов и дендритов или прокрасться внутрь клеточной стенки и атаковать ядро клетки?» ^{[10, p.17]}.

Как мы уже упомянули, Сёрл признаёт ментальное одновременно физическим, поэтому для него представляется очевидным, что сознание может каузально взаимодействовать с нементальными явлениями, так как суть обоих физическая. По словам Сёрла, в противоположность такой точке зрения, дуализм утверждает существование «двух сфер», а поэтому и невозможно представить даже их вероятное взаимодействие, а уж тем более описать его.

Создается впечатление, что Сёрл смешивает дуалистов со скрытой религиозной подоплёкой (например, Р. Декарт) с дуалистами, для которых дуализм - лучший способ описания функционирования мира. Тем не менее, существует дуализм, который позиционирует, что есть только одна сфера, содержащая в себе два разных типа вещей: ментальные и физические. Если две абсолютно различные физические сущности могут взаимодействовать между собой (например, цвет и температура), то почему не могут взаимодействовать два разных типа сущности (например, ментальные и физические)?

Кроме того, Сёрл сам же обеспечивает дуалистов правильными ответами на его собственные критические замечания. В частности, нет необходимости объяснять, каким образом происходит взаимодействие ментального и физического, до тех пор пока мы не примем дуализм. Вполне возможно, что взаимодействие сознания и мозга является простым фактом реальности, таким, например, как гравитация.

В.Васильев допускает, что в принципе спасти положение сёрловской теории сознания может факт признания ментальных состояний и нейронных процессов онтологически тождественными, но эпистемологически различными ^{[1, p.72]}, что приведёт к допущению о возможности двойного когнитивного доступа к одним и тем же событиям в мозге. Тем не менее, по мнению философа, такой подход тоже уязвим, хотя бы только «по причине невозможности верификации его основного тезиса что некое ментальное состояние может быть тождественно тому или иному нейронному процессу» ^{[1, p.79]}.

Итак, утверждение Сёрла, что сознание может быть вызвано мозгом и одновременно быть его особенностью - неверно, так как отношения такого рода не могут существовать по определению. Сознание находится в каузальной зависимости от мозга, но не совпадает с ним. Что касается якобы сопутствующих проблем объяснения, каким образом работает связующее звено каузальности, Сёрл решает эту проблему, на наш взгляд, ответом Нагелю. Сёрл говорит, что психическое также является и физическим, однако это расширяет принятые значения психического и физического полностью до неузнаваемости.

Но что тогда для Сёрла сущность значения «физического»? Ему необходимо, в таком случае, заново выводить данное понятие, для того, чтобы включить в него всё, в чём мы обнаруживаем свое существование. Но тогда, ранее значимое утверждение о том, что «существование - физическое» теряет свое содержание. Как мы уже упомянули, мир Сёрла, по сути, можно разбить следующим образом: сущности - физические сущности - не-ментальные физических сущности и ментальные физические сущности. Дуалистическая же категоризация является более простой: сущности - физические сущности и психические сущности. Дуализм, кроме того, может быть фальсифицирован: было бы ложным, если (а) не было бы ментальных сущностей, или (б) если бы существовал третий тип сущности, скажем, ангелы или Бог. Таким образом, дуалистический расклад мира является более внутренне непротиворечивым и более понятным на сегодняшний день, чем расклад Сёрла.

По мнению Сёрла, разум и тело взаимодействуют следующим образом. На макроуровне, намерение в действии вызывается движениями тела, а на микро-уровне - отдельный нейрон вызывает физиологические изменения. Эти два уровня также связаны каузально. Отдельные нейроны вызывают и реализуют намерения в действии, а физиологические изменения вызывают и реализуют телесные движения. Вывод из данного утверждения заключается в том, что психическое вполне способно быть причиной физических явлений ^{[12, p.67]}.

Итак, мы выяснили, что, по убеждению Сёрла, материализм не в состоянии объяснить каким образом ментальные состояния одновременно «вызванны» и «реализуются» в нейрофизиологических процессах головного мозга; а категориальный аппарат материализма всё ещё картезианский и является явной причиной дополнительных затруднений при решении проблемы «сознание-тело», а биологических натурализм является единственной разумной альтернативой, которая соответствует нашей научной модели мира и способен учитывать онтологию от первого лица , то есть субъективный характер сознания. Данная позиция требует, чтобы мы расширили наши представления о физической онтологии, включив в нее психическое, и, таким образом, по словам Серла, психофизическая проблема исчезнет. Прав Сёрл или нет в своей оценке материализма и общих аргументах биологического натурализма, ясно одно, что логика его «простого решения» «трудной проблемы» является ложной.

Теперь давайте попробуем разобраться, что на самом деле, может стать выводом из материалистического заключения Сёрла, что сознание имеет физическую природу, то есть, по его терминологии, оно «ментальная физическая сущность».

Известно, что до открытий Эйнштейна считалось, что материю и физическую энергию невозможно превратить друг в друга. Но так как формула взаимосвязи силы и энергии Е = mc2 была подтверждена наличием ядерных реакций и созданием атомной бомбы, в научном сообществе идея возможности преобразования материи в энергию и наоборот сегодня уже воспринимается как само собой разумеется. Таким образом, вся Вселенная состоит из материи и физической энергии.

Так, если физическая энергия является единой мерой различных форм движения и взаимодействия материи, некой мерой перехода движения материи из одних форм в другие, то почему не предположить, что психическая и информационная материя – это такая же совокупность взаимодействия ментальных энергий.

Известно также, что физическая энергия имеет некую вибрацию, которая может принимать к примеру форму электромагнитных волн.При этом материя имеет вибрации на атомарном уровне, что собственно и является основой квантовой физики. Соответственно если всё является материей (а значит обладает энергией), то следовательно, и ментальные состояния – материя, которая необходимо имеет свою частоту вибрации. Таким образом, сознание – это ментальная энергия, состоящая из вибраций на базовом уровне.

Различные виды энергии (в том числе вероятно и психическая) находятся в непрерывном движении и взаимодействии, а также подвержены изменениям и развитию. Так если принять, что наше предположении о наличии ментальной энергии верно, то это может означать, что всё происходящее в нашем сознании, да и в социальной реальности обусловлено движением и развитием этой энергии.

Известный учёный физик Уильям Тиллер в своей работе «Наука и трансформация человека» утверждает, что: «Сознание, представляющее собой информацию, распространяющуюся с бесконечной скоростью, может одновременно присутствовать в бесконечном количестве мест в бесконечном космическом пространстве. В конце концов, будет установлено, что сознание является неотъемлемым качеством вселенной, которое способно генерировать энергии, в конечном счете приводящие к возникновению материи. В итоге будет обнаружено, что свойства материи зависят от сознания” ^{[13, p.74]}. Кен Уилбер в своей статье «Интегральная теория сознания» пишет: «Сфера материального существования является наименее фундаментальной, по сути, она находится на гораздо более низком уровне, чем жизнь, которая в свою очередь находится на более низком уровне, чем сознание, которое по своей сути наименее фундаментально, чем духовное начало. Физика представляет собой просто изучение наименее фундаментальной области бытия» ^{[3, p.72]}.

Таким образом, можно видимо заключить, что сознание человека способно влиять на окружающий мир. Несмотря на то, что научное сообщество признёт сознание как самостоятельный природный феномен, пока ещё никому не удалось описать его некой математической формулой, так как оно имеет невычислимую компоненту. И если признать, что сознание – это ментальная энергия, то оно вовсе не обязательно должно быть локализовано в мозге, а вероятно существует и за его пределами. Возможно также, что информация является той подпиткой, которая нужна сознанию (ментальной энергии), подобно тому как продукты питания необходимы для поддержания энергии физического тела.

Итак, само сёрловское «простое решение» «трудной проблемы» вызвало поток критики, и ни раз было названо абсурдным. Идея о том, что сознание может возникать благодаря неким биохимическим свойствам казалась привлекательной, но увы недоказуемой и даже нелогичной. Осмыслив все аспекты критики своего решения, Сёрл в своих последующих работах пересмотрел отношение к проблеме «сознание-тело» и пришёл к выводу, что пока что нам всё ещё неизвестно, можно ли её решить в принципе. По его мнению, если сформулировать «трудную проблему» снова в терминах некоего соотношения мозга и сознания, то вряд ли она вообще может быть решена. Однако, на наш взгляд, его признание сознания некой специфической ментальной материей, открывает путь к сущности сознания, которое как и любая материя состоит из энергии.

Теперь нам нужна еще одна формула, формула ментальной энергии, которая прольёт свет не только на то, что такое сознание и мысль, но и что такое социальная реальность.