The Date When Chekhov Wrote His Play 'Uncle Vanya': Analysis of the Main Points of View

Gavrilova Natalia The department of History of Russian Literature, M. V. Lomonosov Moscow State University 249192, Russia, Kaluzhskaya oblast', g. Zhukov, ul. Pervomaiskaya, 7, kv. 93 paramore7@rambler.ru Other publications by this author

Датировка пьесы А. П. Чехова «Дядя Ваня» – один из самых интересных и волнующих вопросов чеховедения. До сих порт точно не известно, когда именно была написана пьеса. Многие исследователи в своих работах высказывают различные мнения. Рассмотрим же обстоятельства, в которых создавался «Дядя Ваня», и суждения исследователей насчет датировки пьесы.

Пьеса «Дядя Ваня» возникла в связи с основательными изменениями комедии «Леший», созданной в 1889–1890 гг. Часть персонажей перешли из «Лешего» в «Дядю Ваню», а также целые фрагменты текста и многие сюжетные ситуации не претерпели каких–либо серьезных изменений. Внешнее сходство обоих пьес позволяло современникам говорить о «Лешем» как о первоначальном варианте «Дяди Вани». Сам драматург очень не любил, когда его пьесу называли «переделкой» «Лешего», и упорно продолжал называть ее «совершенно самостоятельным» произведением. Однако зародившиеся сомнения, по–видимому, повлияли и на решение Общества русских драматических писателей и оперных композиторов, которое в 1901 г. собиралось вручить премию Чехову за «Дядю Ваню» как за «лучшее оригинальное драматическое произведение» ^{[10, XIII, c. 388]}. Комитет Общества занял отрицательную позицию по этому вопросу и снял пьесу Чехову с обсуждения, так как счел ее переделкой пьесы «Леший», которая уже была представлена на рассмотрение комитета перед постановкой на сцене московского Шелапутинского театра.

Впервые о «Дяде Ване» Чехов упоминает в конце 1896 г. – в связи с выходом в печать его сборника «Пьесы»: «Остались еще не набранными две большие пьесы: известная вам "Чайка" и не известный никому в мире "Дядя Ваня"» ^{[10, VI, с. 246–247]} (письмо к А. С. Суворину от 2 декабря 1896 г.).

Точного времени создания «Дяди Вани» драматург не сообщал. До 1896 г. Антон Павлович не упоминал о пьесе, а позднее говорил о ней, как об «очень давно написанной» ^{[10, XIII, c. 388]} и «устаревшей» вещи (корреспонденту «Новостей дня» 4 августа 1898 г., в письмах А. М. Горькому от 3 декабря 1898 г. и О. Л. Книппер от 1 ноября 1899 г.).

В связи с упомянутыми фактами в чеховедении существуют несколько основных точек зрения на вопрос: когда был написан «Дядя Ваня»?

Первая точка зрения считается традиционной и датирует «Дядю Ваню» 1896–м годом. Ее придерживаются такие исследователи творчества Чехова, как С. Д. Балухатый, В. В. Ермилов, Г. П. Бердников, А. Дерман, В. Я. Лакшин, З. С. Паперный, Э. А. Полоцкая, А. П. Чудаков и др. По их мнению, Чехов, переделывая «Лешего», создал «Дядю Ваню» в 1896 г. — в год первого упоминания Чехова о пьесе.

Еще в 1910 г. Н. Эфрос высказал догадку, что «Дядя Ваня» был написан после завершения работы над «Чайкой». В «Этюдах по истории текста и композиции чеховских пьес» (1926) Балухатый, на основании исследования мемуаров о Чехове, писем драматурга и других источников, утверждает, что пьеса «Дядя Ваня» создана «после написания "Чайки" <...> но до постановки ее на Александринской сцене» ^{[10, XIII, c. 390]}. В последующих работах исследователь придерживается этой же мысли, называя «Дядю Ваню» «последней редакцией» «Лешего» и замечая: «В композиционном и стилистическом заданиях автор "Дяди Вани" исходит от технических навыков и эстетической концепции, утвержденных в "Чайке"» ^[1].

В качестве доказательства мемуарных свидетельств, на которые ссылается Балухатый, можно привести воспоминание младшего брата Чехова, Михаила Павловича. В связи с неудачей «Лешего», поставленного 27 декабря 1889 г. труппой Общества драматических артистов на сцене театра Абрамовой, он писал: «Брат Антон тогда же снял "Лешего" с репертуара, долго держал его в столе, не разрешая его ставить нигде, и только несколько лет спустя переделал его до неузнаваемости, дав ему совершенно другую структуру и заглавие. Получился "Дядя Ваня"» ^[11].

Другое мемуарное свидетельство принадлежит И. Л. Леонтьеву–Щеглову, который приезжал к Чехову в Мелихово весной 1897 г. Из беседы о последних произведениях Антона Павловича Леонтьев–Щеглов упоминает о «Дяде Ване», как о пьесе, которая незадолго до этого была переработана из «Лешего», в результате чего получилось «лучшая драматическая вещь» ^[6] Чехова.

Не встречается упоминаний о «Дяде Ване» до его публикации и о переделке «Лешего» и в переписке между Чеховым и князем А. И. Урусовым. Урусов всегда был очень увлечен «Лешим», считал, что нелюбовь Чехова к нему — несправедлива. Он неоднократно просил Чехова о разрешении напечатать пьесу. Было бы странно, если о возможной переработке «Лешего» писатель не сообщил бы столь горячему почитателю пьесы.

Интересно, что после публикации «Дяди Вани» Урусов не умалил своей любви к «Лешему» и писал Чехову 27 января 1899 г.: «Я внимательно перечел "Дядю Ваню" и с грустью должен сказать Вам, что Вы, по моему мнению, испортили "Лешего"» ^{[10, XI, с. 285–286]}.

Таким образом, сохранившиеся мемуарные свидетельства говорят в пользу того факта, что работа над «Дядей Ваней» началась не раньше 1896 г.

Исследователи приводят ряд других фактов, которые указывают на осень 1896 года, как на вероятное время переделки «Лешего». Во-первых, «мелкий и прямой почерк» ^{[10, XIII, c. 389]}, которым написан один–единственный уцелевший до наших дней рукописный лист «Дяди Вани». Во-вторых, сама организация текста пьесы «без членения на явления» [там же]. В-третьих, сохранившиеся заметки из дневника и записных книжек Антона Павловича примерно августа – сентября 1896 г., вошедшие затем в текст «Дяди Вани». Запись о М. О. Меньшикове (около 20 августа 1896 г.), приехавшим в Мелихово навестить Антона Павловича: «М. в сухую погоду ходит в калошах, носит зонтик» ^[8] (почти то же самое говорит Войницкий о профессоре Серебрякове в первом действии: «Жарко, душно, а наш великий ученый в пальто, в калошах, с зонтиком и перчатках» ^{[10, XIII, c. 66]}). Запись о «бездарном ученом, тупице, прослужившем двадцать четыре года, не сделав ничего хорошего, давшего миру десятки таких же бездарных узких ученых, как он сам» ^[8] очень напоминает слова того же Войницкого о профессоре. Эта запись идет сразу же после последних заметок «Чайки», как отмечает Лакшин, и подтверждает мнение Балухатого о времени создания «Дяди Вани». Высказывание Астрова в четвертом действии: «Прежде я всякого чудака считал больным, ненормальным, а теперь я такого мнения, что нормальное состояние человека — это быть чудаком» ^{[10, XIII, c. 107]}, родилось, как считает Лакшин, из похожей записи Чехова в сентябре 1896 г.: «Чудаки ему прежде казались больными, а теперь он считает нормальным, что люди чудаки» ^{[10, XVII, c. 117]}. Позднее запись была немного изменена: «Чудаки казались ему прежде больными, а теперь он считает [нормальным], что это нормальное состояние для человека – быть чудаком» ^{[10, XVII, c. 43]}. В итоге, Лакшин приходит к выводу, что Чехов перерабатывал «Лешего» в «Дядю Ваню» «в августе – сентябре 1896 г.» ^[5].

Г. П. Бердников также придерживался точки зрения о 1896 г. как о дате создания «Дяди Вани». Он объяснял датировку пьесы «ее идейно–художественными особенностями» ^{[10, XIII, c. 390]}, исходя из которых пьеса «стоит ближе к произведениям не начала, а середины девяностых годов» ^{[10, XIII, c. 391]}: «Скорее всего, она была написана в 1896 году, несомненно, до постановки «Чайки», т.е. до октября 1896 года, и, видимо, после окончания «Моей жизни», – следовательно, после июля 1896 года» ^[2].

В пользу суждения Бердникова также могут говорить письма самого Чехова, в которых драматург после провала «Чайки» 17 октября 1896 г. неоднократно высказывал отвращение к собственным пьесам и хотел перестать писать для театра. Можно предположить, что писатель не взялся бы за написание «Дяди Вани», будучи в подавленном состоянии от провала своей предыдущей пьесы.

Рассмотренные нами основные положения, говорящие в пользу датировки «Дяди Вани» 1896–м годом, не удовлетворяли некоторых исследователей.

Следующая точка зрения, которую высказала Н. И. Гитович в масштабной «Летописи жизни и творчества А. П. Чехова», опирается на письма Чехова С. П. Дягилеву и П. М. Свободина Чехову, и на ее собственные суждения о творческой манере писателя, и относит время создания «Дяди Вани» к весне 1890 г. ^[3].

В письме С. П. Дягилеву от 20 декабря 1901 г., на вопрос о времени написания некоторых пьес, драматург причислял «Дядю Ваню» к 1890-му году. Возможно, как объясняют это Э. А. Полоцкая, З. С. Паперный и др. ^{[10, XIII, c. 388–389]}, он имел в виду не год написания именно «Дяди Вани», но начало работы над ним, первую редакцию, то есть пьесу «Леший», которая действительно была опубликована в 1890 г. Учитывая то, что Антон Павлович в данном письме и к другим пьесам («Иванов», «Чайка») указывал не действительный год их написания, а год первой публикации, тогда можно объяснить датировку «Дяди Вани» 1890–м годом. Чехов, скорее всего, за начало работы над «Дядей Ваней» принимал время создания «Лешего», — пьесы, чей неудачный опыт драматург использовал и создал на ее основе успешного «Дядю Ваню».

В письме от 9 апреля 1890 г. П. М. Свободин пишет об условиях, которые нужно будет соблюсти, если Чехов захочет прислать в Театральный комитет пьесу во время его поездки на о. Сахалин. Опровергая точку зрения Гитович, Полоцкая, Паперный и др. исследователи рассуждают следующим образом: учитывая то, что Чехов информировал Свободина обо всех подробностях в работе над «Лешим», вызывает сомнение, что писатель не рассказал бы о своем желании переработать пьесу. К тому же, в письме идет речь о возможном создании двух – трех пьес, которые, по мнению Свободина, Чехов мог бы написать на пути к о. Сахалин. Не идет никакой речи о переделке «Лешего» в скором времени. В ином случае, Чехов вряд ли бы торопился опубликовать «Лешего», если бы собирался перерабатывать пьесу. Развенчивая мнение Гитович, исследователи приводят тот факт, что «перед отъездом на Сахалин А. П. Чехов отдал рукопись «Лешего» С. Ф. Рассохину для литографирования и поставил тем самым точку в работе над пьесой» ^{[10, XIII, c. 391]}.

Приведенные Лакшиным примеры из записных книжек не убедили Гитович. Исследовательница ответила на них статьей ^[4], где о заметках, относящихся к «Дяде Ване», писала: «Это ничего не доказывает. Таких записей могло бы быть и больше. Чехов, вероятно, вносил исправления в старую пьесу перед посылкой ее в типографию и, уж несомненно, правил ее в корректуре. <…> Из писем Чехова мы знаем, что даже свои произведения он всегда правил в корректуре» ^{[4; с. 133]}. В завершение, Гитович высказывает более определенное, чем в «Летописи…», мнение о переделке «Лешего» и относит ее к «апрелю 1890 г.» ^{[4; с. 136]}.

Однако, как справедливо замечал Паперный, заметки Чехова – как черновики, они находятся на более ранней стадии работы над произведением. Если сравнить окончательный текст пьесы и записные книжки Антона Павловича, то можно проследить работу авторской мысли. Это не похоже на завершающую отделку в корректуре, но очень напоминает наброски к новой работе.

Третью точку зрения на проблему датировки «Дяди Вани» высказал А. А. Лукашевский в диссертации «Оптимистическое начало драматургии Чехова» (приложение «К вопросу о датировке пьесы "Дядя Ваня"») ^[7] автор относит пьесу к 1890 г., но, в отличие от Гитович, ко второй половине октября–ноября 1890 г.

Хотя большинство его доказательств – догадки и предположения, Лукашевский создает достаточно развернутую и поэтапную картину создания пьесы. Он предполагает, что Чехов приступил к пересмотру «Лешего» (то есть переработки его в «Дядю Ваню») на обратном пути с Сахалина и по возвращении. Исследователь приводит логичный довод, что сахалинские впечатления не могли не повлиять на Чехова. В итоге появляется пьеса, диаметрально противоположная первоначальному замыслу. Лукашевский замечает, что «Леший» и «Дядя Ваня» столь сильно отличаются друг от друга, что Чехов никак не мог их отождествлять. «Унаследовав многие сюжетно–тематические черты и даже целые сцены «Лешего», «Дядя Ваня» явился вместе с тем полным идейным отрицанием своего предшественника» ^{[7; с. 138]}.

С доказательствами Лакшина Лукашевский не соглашается, так как, по его мнению, они не соотносятся с чеховской методикой заготовок к своим работам. Но признает тот факт, что драматург мог вернуться к своей пьесе перед подготовкой к публикации сборника «Пьесы» и внести некоторые поправки.

Интерес представляет также исследование О. Подольской, которая поднимает современную идею преемственности (творческого заимствования) и высказывает любопытную точку зрения о непосредственном влиянии пьесы А. Н. Островского «Пучина» на создание «Дяди Вани».

После ученического спектакля «Пучины» в Московском Малом театре 3 марта 1892 г. Чехов писал А. С. Суворину, что он восхищен пьесой (в особенности, последним актом). Подольская подчеркивает, что 1892 год – это «одно из самых темных мест творческой жизни Чехова, о неудавшемся "Лешем" все давно забыли, о том, что это была за "новая пьеса", о которой Чехов писал Суворину, точно не известно, возможно, "Чайка", а может, и "Дядя Ваня"» ^{[9; с. 261]}.

Исследовательница отмечает созвучность двух пьес друг другу: подзаголовки; драматический характер женских персонажей, работающих без отдыха (Лиза в «Пучине» и Соня в «Дяде Ване»); мотив труда; мотив времени, изменений, которые сводятся к старению, разрушению, упадку, деградации человека (многие критики именно с такой позиции смотрели на «Дядю Ваню»); четырёхактная структура пьес и четвертое действие, как разрушительный итог действия времени.

В итоге, Подольская предполагает, что «Пучина» (в частности, ее четвертый акт) достаточно сильно повлияла на «Дядю Ваню» — настолько, что Чехов после ученического спектакля вернулся к уже написанному варианту пьесы и внес значительные изменения (исследовательница исходит из авторской датировки пьесы 1890–м годом и гипотезы Лукашевского о написании «Дяди Вани» по возвращении с Сахалина). Уклончивые чеховские высказывания о времени создания пьесы и умалчивание о работе над ней Подольская объясняет «желанием Чехова как можно дальше отодвинуть во временном плане свое произведение от постановки «"Пучины"» ^{[9; с. 268]}.

Из анализа рассмотренных нами точек зрения на вопрос датировки «Дяди Вани» традиционная позиция обладает наиболее обширным набором фактологических обоснований, в то время как приверженцы других чаще всего исходят из собственных примечательных предположений, не подтвержденных какими–либо точными доказательствами. Хотя датировка пьесы 1896 годом кажется наиболее достоверной, молодые исследователи творчества Чехова не прекращают своих изысканий в этой области и нередко представляют свои небезынтересные теории. Можно с уверенностью утверждать, что, в связи с большим интересом в наши дни к пьесе «Дядя Ваня» как литературоведов, так и театроведов, эта тема не будет оставлена, и, возможно, в будущем появятся новые доказательства, которые прольют свет на точную дату создания «Дяди Вани».