China-Australia Investment Cooperation

Katkova Evgeniya Yur'evna PhD in History Senior Lecturer, Department of Theory and History of International Relations, Peoples' Friendship University of Russia Assistant, Department of Foreign Languages, Peoples' Friendship University of Russia 117198, Russia, g. Moscow, ul. Ul. miklukho-Maklaya, 6 katkova_eyu@pfur.ru

Главным направлением китайско-австралийских отношений является сотрудничество в торгово-экономической сфере, основа которых — торговля товарами и услугами. Китай уже обогнал традиционных партнеров Австралии — США и Японию — в качестве основного торгового партнера, и в 2016 г. общий товарооборот между двумя странами превысил 171 млрд. долл. США [1. P.37]. В импорте товаров из Австралии преобладают материалы горнодобывающего и энергетического секторов, что является следствием спроса в начале 1990-х гг. на эти товары в связи с быстрым ростом китайской экономики. Однако стремясь обеспечить доступ к природным ресурсам Австралии Китай столкнулся с конкуренцией со стороны Японии, Кореи и Индии, что подтолкнуло Пекин к поиску новых форм сотрудничества. Так, стало развиваться китайско-австралийское инвестиционное сотрудничество.

Эволюция политики Китая в области ПИИ

Наряду с углублением экономических реформ и постепенной либерализацией внутреннего рынка, в последние несколько десятилетий Китай начал увеличивать свои инвестиции за рубежом. Тем не менее, до недавнего времени Китай был больше получателем инвестиций, чем инвестором. Китайская политика в области ПИИ начала развиваться после экономических реформ 1978 г. Быстрый рост исходящих инвестиций китайских предприятий начался в середине 1980-х гг. и пережил бурное развитие в 1990-х гг [2. P. 856-857]. На сегодняшний день Китай является вторым после США крупнейшим иностранным инвестором в мире. В 2016 г. доля Китая на глобальном рынке составила 10,4%, а общий объем инвестиций Китая за рубеж, по данным ЮНКТАД, превысил 183 млрд. долл. США [3. P. 14].

Китайские ПИИ демонстрировали стабильный рост даже в период мирового финансового кризиса. Определяющим фактором такого роста стала политика Пекина по либерализации в отношении ПИИ и укрепление законодательно-правовой базы. В начале 2000-х гг. Китай начал постепенное реформирование инвестиционной сферы для достижения двух целей. Во-первых, для укрепления конкурентоспособности китайских компаний на мировом рынке, что позволило бы получить доступ к природным ресурсам других стран, а также преимущества в конкуренции с другими импортерами энергоресурсов. А, во-вторых, для успешного развития различных отраслей национальной экономики [4. P. 141–142]. Таким образом, ПИИ предоставляют больше возможностей для экономического роста и доступа к материальным и нематериальным ресурсам, начиная от сырья и заканчивая технологиями, брендами и т.д. Для достижения этих целей в последние 17 лет Китай обнародовал несколько новых экономических стратегий, которые стимулировали китайские предприятия к активному инвестированию за рубеж.

В 2000 г. Тогдашний председатель КНР Цзян Цзэминь, выступая в Политбюро ЦК КПК, среди прочего упомянул о стратегии «выхода за рубеж» (走出去战略 Цзоучуцюй чжаньлюэ). В 2001 г. эта стратегия была включена в план 10-й пятилетки (2001–2005 гг.), где было сказано, что необходимо «поощрять предприятия инвестировать заграницу, увеличивать объем торговли, осуществлять совместную разработку природных ресурсов, участвовать в международных инфраструктурных проектах, расширять экспорт трудовых услуг и т.д» [5. P. 13]. Это предусматривало «создание условий и совершенствование политики поддержки компаний для инвестирования и создания бизнеса за рубежом» [5. Р. 13]. Реализация стратегии «выхода за рубеж» стала важной вехой, которая значительно расширила конкурентоспособность Китая на мировом рынке, кроме того, она сыграла важную роль в реформировании китайской экономики. Предоставляя огромную финансовую поддержку и ресурсы для инвестиций в определенные отрасли, стратегия стимулировала рост китайской экономики и способствовала повышению эффективности китайских компаний, которые, имея прочные позиции на внутреннем рынке, начали искать возможности для инвестирования за рубежом. Позже в том же году Китай присоединился к ВТО, что позволило ему активнее участвовать в международных инвестиционных проектах.

В 2003 г. Экспортно-импортный банк Кита (Эксимбанк) совместно с Государственным комитетом по развитию и реформам (ГКРР) выпустил документ — «Политика государственной кредитной поддержки ключевых зарубежных инвестиционных проектов», — который представляет собой механизм поддержки (кредит с льготной процентной ставкой) китайских предприятий для инвестиции за рубежом в: разработку и освоение природных ресурсов; инфраструктурные проекты, требующие экспорта китайских технологий и специалистов; проекты, позволяющие получить доступ к международным передовым технологиям; проекты по приобретению или слиянию с зарубежными предприятиями, которые могут улучшить международную конкурентоспособность китайских компаний на мировом рынке ^[6].

В 2006 г. Китай принял «Политику регулирования иностранных инвестиций за рубежом по секторам», в Статье 4 которой было указано, что «зарубежные инвестиционные проекты делятся на три категории: поощряемые, разрешенные и запрещаемые» ^[7]. К поощряемым проектам относятся проекты, которые:

(1) предоставят доступ к природным ресурсам, необходимым для национального экономического развития;

(2) откроют доступ передовым китайским технологиям и рабочей силы на мировой рынок;

(3) позволят улучшить возможности Китая в области технологических исследований и разработок, а также предоставят возможность использовать передовые международные технологии и привлекут в Китай международных профессионалов.

К запрещенным инвестиционным проектам относятся проекты, которые:

(1) несут угрозы национальной безопасности и принесут ущерб общественным интересам;

(2) предусматривают использование уникальных технологий, запрещенных на экспорт;

(3) запрещены законами КНР;

(4) запрещены законами стран пребывания или договорами, принятыми между страной пребывания и Китаем;

(5) запрещены другими обстоятельствами, законами или административными правилами ^[7].

Позже, в этом же году, тогдашний председатель КНР Вэнь Цзябао на собрании Госсовета КНР вступил с речью «Мнение о поощрении и стандартизации внутренних предприятий для инвестиций и сотрудничества за рубежом». Он вновь подтвердил цели стратегии ПИИ и провозгласил структурную перестройку, которая является продолжением внутреннего экономического развития через ПИИ ^[8]. Эти же приоритетные области приложения ПИИ вошли в 12-й пятилетний план, который поощрял инвестировать за рубеж также малые и средние частные предприятия, а также упрощал процедуры для осуществления ПИИ ^[9].

В 2013 г. председатель КНР Си Цзиньпин провозгласил план строительства «Экономического пояса Шёлкового пути» (一带一路 И дай и лу «Один пояс и один путь»). Инициатива была направлена на развитие экономических связей между Азией, Европой и Африкой. Инициатива возрождения Шелкового пути привела к огромным инвестициям в инфраструктуру и масштабным новым промышленным проектам. Наряду с «Новым шелковым путем» Китай инициировал и возглавил создание Азиатского банка инфраструктурных инвестиций (АБИИ). АБИИ был официально запущен в январе 2016 г. с целью оказания финансовой поддержки инфраструктурным проектам, содействия региональному сотрудничеству, активизации интеграции между экономиками и содействия экономическому развитию стран-членов в АТР [10. P. 363].

В соответствии с тринадцатой пятилеткой плана экономического и социального развития (2016–2020 гг.), Китай планирует переквалифицировать свою экономику в сторону технологических инноваций; страна находится в процессе модернизации своих традиционных отраслей с использованием передовых технологий. Ожидается, что к 2020 г. Китай потратит 2,5% своего ВВП на научные исследования, а 60% роста ВВП будут внесены за счет инноваций ^[11]. Во главе с правительственным планом модернизации промышленности с новыми инновациями и стремлением к более тесному экономическому сотрудничеству с другими странами, китайские предприятия сталкиваются с большими возможностями для расширения своего бизнеса за рубежом и для обеспечения глобальной конкурентоспособности в будущем.

Политика Австралии в области ПИИ

Австралия использовала иностранный капитал для развития своей экономики практически с момента первых европейский поселений. Изначально инвестиции поступали из Великобритании и США. Во второй половине ХХ в. одним из основных и инвесторов также стала Япония. Иностранные инвестиции привели к бурному росту в таких отраслях, как природные ресурсы, сельское хозяйство и другие промышленные отрасли австралийской экономики.

На сегодняшний день ПИИ регулируются в соответствии с:

— Законом об иностранных приобретениях и поглощениях 1975 г., который регулирует деятельность Казначея и устанавливает определенные критерии, согласно которым Казначей разрешает или блокирует сделки;

— Законом о налогах на иностранные приобретения и поглощения 2015 г., который устанавливает плату за заявки на иностранные инвестиции;

— Политикой Австралии в области иностранных инвестиций, в которая определяет ряд конкретных типов инвестиционных предложений, по которым инвестор должен получить согласие правительства заранее; и

— Инструкции, содержащие более конкретную информацию о том, как применяется Политика.

Решения по всем сделкам, касающимся иностранных инвестиций, выносит Казначей. Ему помогает Совет по обзору иностранных инвестиций. Согласно Закону 1975 г. иностранные инвестиции могут быть отклонены, если Казначей посчитает их противоречащими национальным интересам, или к ним могут быть выдвинуты определённые условия, чтобы они не противоречили национальным интересам. При принятие таких решений Казначей опирается на рекомендации Совета. Стоит отметить, что «национальные интересы» — это довольно расплывчатый термин и может включать не только область военной безопасности, но и экономической безопасности ^[12].

Закон 1975 г. предусматривает положение, при котором, иностранные инвесторы должны уведомить казначея заранее и получить от него «заявление об отсутствии возражений» в следующих случаях:

— при приобретении частным инвестором существенной доли (более 15%) в корпорациях или контрольный пакет в австралийской компании стоимостью более 252 млн. австралийских долл., что составляет примерно 198 долл. США (2018 г., индексируются ежегодно) [13. P.4]. Ранее исключения здесь составляли только инвесторы из США или Новой Зеландии, для которых этот порог в «нечувствительных» секторах экономики был поднят до 1,078 млн. Долл. США ^[12], сейчас же пороговые значения выше также для иностранных инвесторов из стран, с которыми Австралия заключила Соглашение о свободной торговле (в том числе и для Китая).

— при приобретении иностранными госкомпаниями любых австралийских активов, независимо от их стоимости, или при создании новых предприятий.

— при приобретении иностранными компаниями доли в австралийских СМИ от 5% и выше ^[14].

Кроме того, Политика Австралии в области иностранных инвестиций также устанавливает сектора, при инвестировании в которые нужно предварительное одобрение казначея. Они включают: австралийские городские земли, жилую недвижимость, телекоммуникации, перевозки, банковское дело и страхование [15. P. 46–55].

Китайские инвестиции в Австралии

Сегодня за Австралией укрепилась репутация стабильного и привлекательного направления для ПИИ. По данным ЮНКТАД, в 2016 г. Австралия находилась на 8 месте в мире по притоку ПИИ, и общий объем новых ПИИ составил 64,8 млрд. долл. США [3. P. 12]. В последнее время большой приток инвестиций в Австралию идет из Китая. Австралия стала основным получателем китайских ПИИ с началом стратегии «выхода за рубеж». Резкий скачек случился в 2007–2008 гг., затем, после незначительного спада, инвестиционные потоки опять стали расти в 2013 г [16. P. 31]. В 2016 г. Австралия заняла 5 место среди получателей китайских ПИИ [17. P. 5]. Среди основных секторов приложения китайских инвестиций в 2016 г. можно выделить коммерческую недвижимость (36%), инфраструктуру (28%), здравоохранение (9%), с/х (8%), энергетика (8%), горная промышленность (5%), транспорт (3%), возобновляемые источники энергии (2%) и т.д [18. P. 11]. Стоит отметить, что изначально на сферу энергетики и природных ресурсов приходилось больше всего инвестиций, например, в 2008 г. на эти сферы приходилось 96% всех китайских инвестиций, однако со временем они распределились на другие сектора экономики, что было это связано с некоторыми трудностями.

Во-первых, это общественное мнение. Большой приток инвестиций из Китая вызывает опасения у австралийцев. С одной стороны, китайские ПИИ вносят большой вклад в развитие различных областей национальной экономики страны, с другой стороны, подавляющее большинство китайских компаний тесно связано с правительством КНР, что при нынешнем подъеме Китая вызывает наибольшее беспокойство. Контроль КПК за большинством аспектов жизни общества и бизнеса в том числе повышает вероятность политического влияния на инвестиционную политику, финансовую систему и управление крупными государственными предприятиями. Это обстоятельство привлекло большое внимание СМИ, которые подняли некоторые проблемы, связанные с китайскими инвестициями.

В 2012 г. австралийский Институт Лоуи опубликовал результаты опроса, в котором у респондентов среди прочего спрашивалось об их отношении к китайским инвестициям. Большинство австралийцев (56%) заявили, что «австралийское правительство одобряет слишком много инвестиций из Китая». Основными причинами такого ответа респонденты назвали скупку Китаем горнодобывающих и с/х компаний, которые должны принадлежать Австралии, и опасение, что Китай купит большинство австралийских компаний ^[19]. Кроме того, большие опасения вызывает то, что Китай может использовать инвестиции как фактор давления на Австралию при возникновении каких-либо политических разногласий. В опросе 2016 г. 59% опрошенных назвали китайские инвестиции одним из самых негативных факторов влияния Китая на Австралию ^[20]. Тем не менее, правительство и бизнес круги наоборот очень положительно оценивают и приветствуют китайские инвестиции. Например, министр финансов Австралии М. Корманн заявил, что «иностранные инвестиции были и всегда будут иметь решающее значение для экономического успеха Австралии. Мы приветствуем и очень заинтересованы в увеличении инвестиций со стороны китайских и других международных инвесторов» ^[21]. С подобными заявлениями в различные годы выступали и другие официальные лица Австралии. Тем не менее, под давлением общественного мнения политикам пришлось пересмотреть свое отношения к китайским инвестициям, что привело к более тщательному отбору инвестиционных проектов, предлагаемых китайской стороной.

Как уже было отмечено выше, при рассмотрении определенного инвестиционного предложения Казначей должен проверить его на соответствие национальным интересам, которые не имеют четкого определения. В конце концов, этот «тест на национальные интересы» во многом определяется политическими и общественными настроениями в конкретный период времени. Аналитики отмечают, что Австралия по сравнению с другими странами имеет большее количество отклоненных или потребовавших существенных изменений сделок с китайскими компаниями [22. Р. 6–7]. Кроме того, область природных ресурсов относится к стратегическим отраслям экономики, и Австралия с опасением относится к иностранным инвестициям в эту сферу. Поэтому китайские инвесторы сталкиваются с трудностями при попытке инвестировать в добывающие проекты. Китайские политики говорят о «дискриминации» китайских инвестиций, отмечая, что сферу ресурсов Австралии сложно назвать «национальной», т.к. большая ее часть находится под контролем иностранных инвесторов ^[23]. Кроме того, большим препятствием на пути сотрудничества является то, что большинство китайских компаний принадлежат государству или же имеют тесные отношения с китайским правительством, что также вызывает недоверие как у австралийских политиков, так и у обычных жителей.

С ростом китайских инвестиций стало расти недоверие китайских инвесторов к Австралии. С 2008 г. произошел ряд громких дел с отклонением крупных китайских инвестиционных проектов Казначеем по рекомендации Совета по обзору иностранных инвестиций, который ужесточил требования к оценке заявок от государственных компаний. Прежде, чем вынести решение, Казначей оценивал: независимость инвестора от правительства; степень прозрачности и четкости коммерческих целей; практику корпоративного управления; вероятность концентрации ресурсов в руках иностранных инвесторов и т.д ^[24]. В итоге, в ряде сделок, в том числе с китайскими компаниями, Казначей повысил требования к числу австралийских директоров; к местоположению штаб-квартиры, где принимаются основные решения, а ряд других требований [22. Р. 10].

Эти обстоятельства привели к ряду громких случаев, которые вызвали негодование в Китае. Самый широко известный из них произошел в 2008 г., когда китайская государственная металлургическая алюминиевая компания «Aluminum Corporation of China» («Chinalco») прибрела на Лондонской бирже 12% пакет акций за 19,5 млрд. долл. США у австралийско-британской горно-металлургической компании «Rio Tinto Group» (что увеличило долю «Chinalco» до 18%) ^[25]. На тот момент это была крупнейшая китайская инвестиционная сделка, однако она вызвала негативную реакцию как у некоторых акционеров, так и у австралийских политиков. После приобретения «Chinalco» подала заявку на одобрение сделки Казначеем. Казначей предварительно одобрил сделку с условием сокращения мест «Chinalco» в совете директоров. Тем не менее, из-за давления со стороны акционеров и правительства «Rio Tinto» аннулировала сделку. Это дело получило неожиданное продолжение. Через месяц после, 5 июля 2009 г., в шанхайском офисе «Rio Tinto» были арестованы четыре руководителя, против которых было выдвинуто обвинение во взяточничестве и шпионаже. В 2010 г. одного из них, С. Ху, приговорили к 10 годам тюремного заключения. Кроме того, власти КНР выдвинули обвинение против «Rio Tinto», заявив, что компания выигрывала тендеры нечестным путем, что нанесло огромный ущерб национальной безопасности и экономике на сумму более 100 млрд. долл. США ^[26]. Несмотря на то, что власти Китая опровергли слухи, что это дело связано с недавней провалившейся сделкой, большинство специалистов считает, что эти два события тесно связаны.

В 2009 г. китайская компания по производству цветных металлов «China Nonferrous Metal Mining» («CNMC») начала переговоры с австралийской компанией «Lynas Corporation Ltd» — лидером по добыче редкоземельных элементов, — о покупке 51,6% акций компании за 252 млн. долл. США. Общий объем капиталовложений в один из проектов «Lynas» должен составлять более 500 млн. доллл. США. Совет директоров должен был увеличиться до 8 человек, 4 из которых назначались «CNMC». Однако в сентябре 2009 г. «CNMC» прекратила сделку из-за дополнительных требований Казначея и Совета по обзору иностранных инвестиций, которые среди прочего предполагали сокращение процентного владения акциями до уровня менее 50% и сокращения числа директоров, назначаемых «CNMC» ^[27].

Еще одно громкое дело было связано с крупнейшей китайской компанией в сфере телекоммуникаций «Huawei Technologies Co. Ltd». В 2012 г. австралийское правительство запретило «Huawei» участвовать в тендерах на строительство национальной широкополосной сети интернет, стоимостью 38 млрд. долл. США, из-за проблем с кибербезопасностью ^[28]. В 2018 г. у компании вновь возникли сложности при попытке участия в проекте в развития быстрой мобильной сети 5G в Австралии. В сентябре этого года должно вступить в силу новое законодательство в этой области, которое позволит правительству отклонить сделку по соображениям национальной безопасности ^[29].

В ответ на вышеизложенные обстоятельство характер китайских инвестиций в Австралию начал меняться. В 2009–2012 гг. произошел резкий спад китайских ПИИ в Австралию. Китайские инвесторы стали диверсифицировать направления приложения своих инвестиций, стали меньше заключать крупных сделок с австралийскими компаниями, отдавая предпочтения покупке меньших долей или создание совместных предприятий. Но несмотря на это в последние пять лет объемы инвестиций опять растут. В 2016 г. китайские ПИИ в Австралию составили более 11 млрд. долл. США [18. P. 8]. Крупнейшими сделками в 2016 г. стали два соглашения в области инфраструктуры. Это связано со стремлением работать с австралийскими и международными партнерами в области совершенствования инфраструктуры в рамках инициативы «Один пояс и один путь». Китайские инвестиции в инфраструктуру состояли из двух очень крупных сделок с участием «China Investment Corporation» («CIC») по приобретению австралийской грузовой логистической компании «Asciano Ltd» и порта Мельбурн.

Выводы

Таким образом, за полтора последних десятилетия Китай из реципиента международных инвестиций стал одним из крупнейших инвесторов, который вкладывает большие капиталы в выгодные проекты за рубежом. Этому способствовала продуманная политика китайского правительства по поощрению национальных компаний к участию в международном инвестиционном сотрудничестве, что позволило Китаю получить доступ к иностранным природным ресурсам, передовым международным технологиям, брендам и специалистам, а также обеспечить конкурентоспособность своих компаний и технологий на мировом рынке. Австралия, в свою очередь, уже много лет входит в число самых привлекательных мест для инвестирования. Это развитая страна со стабильно растущей экономикой, которая с самого начала китайской стратегии «выхода за рубеж» стала привлекать китайских инвесторов. Большой объем капиталов из КНР вызывает опасения у жителей Австралии, поэтому предательство в Канберре, отвечая на общественный запрос, ужесточило требования к иностранным инвесторам, особенно китайским, что негативно сказалось на притоке ПИИ из Китая. Тем не менее, в последние несколько лет объем инвестиций из КНР демонстрирует стабильный рост. Китайские инвесторы изменили характер своих инвестиций в Австралию: они стали отдавать предпочтение заключению не крупных сделок и переключили свое внимание со сферы природных ресурсов на инфраструктурные проекты, чему также способствует китайская инициатива возрождения Великого шёлкового пути. Эти факторы свидетельствуют о том, что Китай в ближайшее время будет заинтересован в дальнейшем развитии отношений и китайско-австралийское сотрудничество в инвестиционной сфере будет расти.