Subsidiary Responsibility for Non-Payment of Obligatory Payments in Cases of Private Bankruptcy

Izvekov Stanislav Sergeevich PhD in Law docent of the Department of Financial Law at Ural State Law University 620000, Russia, Sverdlovskaya oblast', g. Ekaterinburg, ul. Komsomol'skaya, 21 ss.izvekov@gmail.com Other publications by this author

Федеральным законом от 29.07.2017 № 266-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях» ^[4] (далее – Закон № 266-ФЗ) в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» ^[3] внесли Главу III.2, посвященную вопросам ответственности контролирующих должника лиц.

Соответствующие изменения положительно восприняты Федеральной налоговой службой, которая письмом от 16.08.2017 № СА-4-18/16148@ ^[5] детально разъяснила нижестоящим уполномоченным органам порядок применения новел в целях защиты бюджетных интересов РФ.

Несколько позднее Верховный Суд Российской Федерации в постановлении Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53 ^[6] также предпринял попытку охарактеризовать изменения и унифицировать судебную арбитражную практику.

Рассматривая изменения законодательства и комментарии налогового органа, С.Г. Пепеляев справедливо утверждает, что общая направленность новелл — укрепление защиты интересов РФ как участника дел о банкротстве; способы — общее ослабление правовой позиции должников и ущемление корпоративных прав контролирующих лиц в пользу «суперкредитора» — налоговой службы ^[9].

О существенном значении института субсидиарной ответственности при банкротстве для пополнения конкурсной массы и расчетов, в том числе с бюджетной системой РФ говорит В.В. Бациев ^[12].

Динамичный рост общего количества процедур несостоятельности граждан является определяющим фактором необходимости исследования избранного нами вопроса о привлечении контролирующих налогоплательщика лиц к субсидиарной ответственности в рамках дел о банкротстве. В последние годы планомерно растет число дел о банкротстве. Если в 2013 году арбитражи приняли к производству порядка 24 300 дел, то в 2017 году – около 64 200. Ввиду такой статистики можно понять законодателя, который серьезно ужесточает законодательство в этой сфере и развивает нормы об ответственности контролирующих лиц. В 2017 году на них приходилось 45% дел (21 000), в то время как банкротства ИП составили 5% (2300), а организаций – 50% (23 300). Банкротств физлиц практически столько же, сколько и банкротств компаний, значит, первый институт используется и развивается, несмотря на то, что он относительно новый ^[13].

Однако все приведенные выше официальные и научные точки зрения не затрагивают вопрос о применении новых положений Закона о банкротстве при несостоятельности налогоплательщика физического лица или индивидуального предпринимателя.

Судебная арбитражная практика до настоящего времени не содержит примеров рассмотрения требований о привлечении контролирующих должника лиц в делах о банкротстве граждан или индивидуальных предпринимателей ни по долгам перед конкурсными кредиторами, ни перед уполномоченным органом. То есть может сложится мнение о неприменимости положений Главы III.2 Закона о банкротстве к процедурам реструктуризации задолженности или реализации имущества гражданина банкрота. Между тем представляется возможным смоделировать подобную ситуацию и предложить некоторые рекомендации относительно такого обособленного спора, принимая во внимание рассмотрение спора о допустимости самих требований в процедуре реализации имущества должника ^{[7, 8]}.

Требование о привлечении физического лица или индивидуального предпринимателя к субсидиарной ответственности по долгам другого физического лица (а равно индивидуального предпринимателя) и взыскании убытков, среди прочего, может быть основано на том обстоятельстве, что именно данное лицо извлекло выгоду от банкротства налогоплательщика.

Между должником и таким бенефициаром до или даже в самом начале банкротства фактически произведено безвозмездное перераспределение бизнеса и все доходы формально начинает извлекать новый субъект.

Вполне возможно, что при системном толковании положений статей 61.10, 213.9, 213.32 Закона о банкротстве следует, что привлечению к субсидиарной ответственности подлежат лица, контролирующие должника – юридическое лицо. Если же должником выступает гражданин, который, являясь индивидуальным предпринимателем, самостоятельно несет всю ответственность за осуществление предпринимательской и иной деятельности. Тем самым привлечение к субсидиарной ответственности иных лиц в рамках дела о банкротстве гражданина, в том числе осуществлявшего предпринимательскую деятельность, Законом о банкротстве не предусмотрено, ввиду чего производство по заявлению в данной части может быть прекращению по пункту 1 часть 1 статьи 150 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации ^[1] (далее АПК РФ). Нормы статей 61.10, 213.9, 213.32 Закона о банкротстве и правовая позиция Верховного Суда РФ, изложенная в пункте 1 постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53, допускает использовать конструкцию субсидиарной ответственности только в отношении лиц, контролирующих должника-юридическое лицо.

Кроме того, руководствуясь пунктом 53 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 22.06.2012 № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве» ^[10] взыскание в рамках дела о банкротстве убытков с иных лиц, помимо перечисленных в указанном пункте, не предусмотрено, в связи с чем возможно оставить заявление в части требования о взыскании убытков, без рассмотрения на основании пункта 4 части 1 статьи 148 АПК РФ.

Приведенные выше умозаключения являются аргументами против самой возможности рассмотрения требований о привлечении к субсидиарной ответственности в делах о банкротстве физических лиц и индивидуальных предпринимателей. По нашему мнению, указанная выше аргументация не является единственно возможной.

В соответствии с пунктом 1 статьи 399 Гражданского кодекса РФ ^[2] (далее – ГК РФ) субсидиарной признается ответственность лица, которую оно несет в соответствии с законом, иными правовыми актами или условиями обязательства дополнительно к ответственности другого лица, являющегося основным должником.

Рассматривая требования основанные на положениях статей 61.10-61.20 Закона о банкротстве в редакции Закона № 266-ФЗ, следует обратить внимание на пункт 3 статьи 4 Закона № 266-ФЗ, в котором указано, что рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Закона о банкротстве (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу Закона № 266-ФЗ), если они поданы после 01.07.2017, производится по правилам Закона о банкротстве (в редакции Закона № 266-ФЗ).

Между тем, в пункте 2 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 27.04.2010 № 137 «О некоторых вопросах, связанных с переходными положениями Федерального закона от 28.04.2009 № 73-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» ^[11] изложена правовая позиция, в соответствии с которой положения обновленного законодательства о субсидиарной ответственности соответствующих лиц по обязательствам должника применяются, если обстоятельства, являющиеся основанием для их привлечения к такой ответственности (например, дача контролирующим лицом указаний должнику, одобрение контролирующим лицом или совершение им от имени должника сделки), имели место после дня вступления в силу обновленного закона. Если же данные обстоятельства имели место до дня вступления такого закона в силу, то применению подлежат положения о субсидиарной ответственности по обязательствам налогоплательщика Закона о банкротстве в редакции, действовавшей до вступления в силу обновленного закона, независимо от даты возбуждения производства по делу о банкротстве.

Однако, как указано в абзаце третьем названного пункта Информационного письма, предусмотренные обновленным законом процессуальные нормы о порядке привлечения к субсидиарной ответственности подлежат применению судами после вступления его в силу независимо от даты, когда имели место упомянутые обстоятельства или было возбуждено производство по делу о банкротстве.

Следовательно, если финансовый управляющий или иное уполномоченное лицо заявляет требование о привлечении контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности, и соответствующее обращение имело место до вступления в силу Закона № 266-ФЗ, но заявление поступило в суд после вступления в силу Закона № 266-ФЗ, то спор подлежит рассмотрению с применением норм материального права, предусмотренных статьей 10 Закона о банкротстве (в редакции без учета Закона № 266-ФЗ), а также процессуальных норм, предусмотренных Законом № 266-ФЗ. В других случаях, применению подлежат новые нормы Главы III.2 Закона о банкротстве.

В соответствии с пунктом 1 статьи 213.1 главы Х Закона о банкротстве отношения, связанные с банкротством граждан и не урегулированные настоящей главой, регулируются главами I - III.1, VII, VIII, параграфом 7 главы IX и параграфом 2 главы XI настоящего Федерального закона.

В соответствии с пунктом 4 статьи 10 главы I Закона о банкротстве (в редакции без учета Закона № 266-ФЗ) если налогоплательщик признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица в случае недостаточности имущества налогоплательщика несут субсидиарную ответственность по его обязательствам. При этом пока не доказано иное предполагается, что налогоплательщик признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц при наличии одного из перечисленных в названной норме обстоятельств, в том числе, если причинен вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок налогоплательщика.

Согласно статье 2 главы I Закона о банкротстве (в редакции без учета Закона № 266-ФЗ) контролирующим должника признается лицо, имеющее либо имевшее в течение менее чем три года до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность в силу нахождения с должником в отношениях родства или свойства, должностного положения либо иным образом определять действия должника, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом (в частности, контролирующим должника лицом могут быть признаны члены ликвидационной комиссии, лицо, которое в силу полномочия, основанного на доверенности, нормативном правовом акте, специального полномочия могло совершать сделки от имени должника, лицо, которое имело право распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, руководитель должника).

Следует обратить внимание на то, что ни положения статьи 399 ГК РФ, ни положения вышеприведенных норм законодательства о банкротстве не содержат специального указания на возможность привлечения контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности исключительно в случае, если должником является юридическое лицо.

Значимыми обстоятельствами для разрешения вопроса о привлечении ответчика к субсидиарной ответственности являются наличие между должником (независимо от того, является ли он гражданином или юридическим лицом) и ответчиком отношений, в которых последний может существенным образом определять поведение налогоплательщика с помощью формально-правовых или неформальных механизмов социального и межличностного взаимодействия, а также причинно-следственная связь между совершенными под влиянием такого рода отношений действиями (сделками) должника, в том числе в пользу ответчика, и причинением вреда имущественным интересам кредиторов.

Следовательно, оснований для прекращения производства по заявлению о привлечении к субсидиарной ответственности в деле о банкротстве индивидуального предпринимателя, по нашему мнению, не имеется.

В пункте 17 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 даны разъяснения о том, что контролирующее лицо подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в случае совершения действий (бездействия), существенно ухудшивших финансовое положение должника. Если же из-за действий (бездействия) контролирующего лица произошло несущественное ухудшение финансового положения должника, такое контролирующее лицо может быть привлечено к гражданско-правовой ответственности в виде возмещения убытков по иным, не связанным с субсидиарной ответственностью основаниям.

При этом как спор о привлечении контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности, так и спор о его привлечении к указанным выше убыткам подлежат рассмотрению в рамках дела о банкротстве должника (статья 61.16 Закона о банкротстве в редакции Закона № 266-ФЗ).

Применительно к вопросу о привлечении индивидуального предпринимателя к субсидиарной ответственности по долгам другого индивидуального предпринимателя, полагаем необходимым обязательно учитывать следующее:

1.1. Юридическая техника построения положений Главы III.2 Закона о банкротстве основана на использовании термина «должник», а не «должник-юридическое лицо», «юридическое лицо» или, например, «хозяйственное общество». Тем самым законодатель заблаговременно зафиксировал на уровне федерального закона дискреционное полномочие суда рассматривать требование о привлечении к субсидиарной ответственности вне зависимости от организационно-правовой формы должника и статуса такого субъекта права.

1.2. Пункт 5 статьи 61.10 Закона о банкротстве содержит самостоятельную норму права, позволяющую арбитражному суду признавать контролирующим должника лицом по любым другим доказанным основаниям, помимо тех которое прямо указаны в законе. Комментируя соответствующее положение Федеральная налоговая служба в письме от 16.08.2017 № СА-4-18/16148@ указывает на возможность признания лица контролирующим должника на основании таких фактов как совместное проживание (в т.ч. в т.н. «гражданском браке»), длительная совместная служба или совместное обучение. Следовательно, юридически-значимая связь между контролирующим должника лицом и самим должником по своей сути может быть личной, основанной на прямом взаимодействии таких субъектов права, как физические лица.

1.3. Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» в первоначальной редакции содержал статью 10 «Ответственность гражданина - должника и органов управления должника». Соответствующая редакция статьи 10 действовала до 05.06.2009 и содержала пункт 1 в следующей редакции: «В случае нарушения руководителем должника или учредителем (участником) должника, собственником имущества должника - унитарного предприятия, членами органов управления должника, членами ликвидационной комиссии (ликвидатором), гражданином - должником положений настоящего Федерального закона указанные лица обязаны возместить убытки, причиненные в результате такого нарушения.» (прим. выделено Автором).

Закон о банкротстве, в редакции действовавшей до 30.07.2017, содержал статью 10 «Ответственность должника и иных лиц в деле о банкротстве», пункт 1 которой гласил: «В случае нарушения руководителем должника или учредителем (участником) должника, собственником имущества должника - унитарного предприятия, членами органов управления должника, членами ликвидационной комиссии (ликвидатором), гражданином-должником положений настоящего Федерального закона указанные лица обязаны возместить убытки, причиненные в результате такого нарушения.» (прим. выделено Автором).

Там самым, законодатель изначально сформулировал основания для привлечения к ответственности контролирующих должника лиц по долгам гражданина-должника, в форме взыскания убытков.

Правоприменительная практика длительное время не очерчивала явных границ в вопросах субсидиарной ответственности и взыскании убытков с контролирующих должника лиц, зачастую смешивая эти институты. Последующее разграничение рассматриваемых категорий, по нашему убеждению, не связано с правосубъектностью должника или в частности с его организационно-правовой формой.

В связи с вступлением в силу Закона № 266-ФЗ статья 10 Закона о банкротстве утратила силу, но ее нормы в конкретизированном виде сформулированы в рамках новой главы III.2 Закона о банкротстве. Последовательная позиция законодателя не запрещает в настоящее время привлекать к субсидиарной ответственности (и взыскания убытков) контролирующего должника лица по долгам гражданина-должника или индивидуального предпринимателя.

Концептуально Закон о банкротстве не исключает ситуацию привлечения к субсидиарной ответственности лиц по долгам индивидуального предпринимателя. То есть заключение оспоримых сделок в период «подозрительности», сокрытие информации об имуществе и уклонение от предоставления документов финансовому управляющему в любом случае подлежит оценке при рассмотрении требования о субсидиарной ответственности.

1.4. Упомянутые выше разъяснения Верховного Суда РФ, изложенные в постановлении № 53, принимаются для целей обеспечения единства практики применения судами положений отдельных законов и не устанавливают запретов на применение закона таким способом, который не получил освещения в соответствующих разъяснениях.

Принципы казуального права о том, что разрешено только то, что прямо разрешено, не применимы к светскому государству и конституционному строю. Общепризнано, что право должно регулировать общественные отношения так, чтобы любая норма, сформулированная абстрактно могла применяться конкретно и не требовалось дополнительное указание на то в законе.

Верховный Суд РФ не является «негативным законодателем», как например, Конституционный Суд Российской Федерации, и не устанавливает в своих разъяснениях ограничений на использование истолкованных норм права другим способом, если это не противоречит позиции верховной судебной инстанции. Представляется очевидным, что постановление Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53 оперирует той же юридической техникой, что и законодатель при нормотворчестве Главы III.2 Закона о банкротстве, и использует преимущественно термины «должник» и «лицо», а не «юридическое лицо».

Следовательно, разъяснения Верховного Суда РФ, изложенные в пункте 1 постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53, только акцентируют внимание правоприменителя на «сущность конструкции юридического лица» и «запрет недобросовестного использования института юридического лица». Вместе с тем, пункт 1 указанного постановления не ограничивает применение положений Главы III.2 Закона о банкротстве к иным субъектам права помимо юридических лиц. Равным образом, следуя духу закона приведенные выше разъяснения, предполагают и «запрет на недобросовестное использование института индивидуального предпринимателя», так как в обратной ситуации, осуществление хозяйственной деятельности в статусе индивидуального предпринимателя обеспечивает гарантированную защиту в использовании незаконных механизмов и схем. Например, банкротство индивидуального предпринимателя не препятствует ему продолжить осуществлять деятельность через номинальное лицо в таком же статусе.

В завершении пункта 7 постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53, прямо указано, что перечень примеров не является исчерпывающим, то есть среди прочего, контролирующим должника лицом может быть признан субъект извлекший выгоду или иные преимущества от банкротства налогоплательщика.

Таким образом, обратная точка зрения, если и может существовать, то основана на неверной интерпретации разъяснений Верховного Суда РФ.

1.5. В соответствии с пунктом 3 статьи 23 ГК РФ к предпринимательской деятельности граждан без образования юридического лица (то есть в статусе индивидуального предпринимателя) применяются положения гражданского законодательства, которые регулируют деятельность юридических лиц, являющихся коммерческими организациями.

Таким образом, гражданское законодательство уравнивает коммерческие юридические лица и индивидуальных предпринимателей, кроме случаев, прямо предусмотренных в законе.

Закон о банкротстве, со своей стороны, дополнительных исключений в вопросах субсидиарной ответственности контролирующих налогоплательщика лиц не устанавливает.

Следует признать, что процедуры банкротства граждан и индивидуальных предпринимателей имеют различия. Но это вопросы процедурного или процессуального права, а вопросы привлечения к субсидиарной ответственности относятся к материальному праву (гражданский деликт).

Системно анализируя положения Закона о банкротстве, можно усмотреть, например, при банкротстве застройщиков § 7 Главы IX Закона о банкротстве признает лицом, привлекающим денежные средства и (или) имущество участников строительства (далее – Застройщик), как юридических лиц, независимо от организационно-правовой формы, так и индивидуальных предпринимателей.

Согласно пункту 7 статьи 213.9 Закона о банкротстве полномочия финансового управляющего не ограничены только теми, которые продекларированы в указанном пункте, так как перечень носит открытый характер. Пункт 9 статьи 213.9 Закона о банкротстве возлагает на должника-налогоплательщика ответственность, предусмотренную законодательством (в т.ч. гражданско-правовую за совершение деликта), в случаях сокрытия имущества или информации от финансового управляющего.

Финансовый управляющий – это арбитражный управляющий, чьи полномочия определены в статье 20.3 Закона о банкротстве. Перечень прав и обязанностей является открытым и отсылает к иным положения закона. Между тем, в статье 61.4 Закона о банкротстве к числу лиц уполномоченных на предъявление требования о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующего налогоплательщика лица, отнесены арбитражные управляющие, при этом соответствующее полномочие реализуется «в ходе любой процедуры, применяемой в деле о банкротстве». Следовательно, и в рамках реструктуризации долгов и реализации имущества должника-налогоплательщика, возможно предъявление арбитражным управляющим требования о привлечении к субсидиарной ответственности.

Тем более, что статьей 61.16 Закона о банкротстве предусмотрено, что требование о привлечении к субсидиарной ответственности рассматривается в деле о банкротстве налогоплательщика.

Тем самым, не смотря на процедурные особенности, установленные Главой X Закона о банкротстве, прямого запрета для предъявления требований о привлечении к субсидиарной ответственности мы не усматриваем.

В связи с изложенным полагаем, что отсутствуют достаточные основания запрещать рассматривать требования о привлечении контролирующего налогоплательщика лица к субсидиарной ответственности в деле о банкротстве индивидуального предпринимателя, оставляя заявление без рассмотрения.

К вопросу об оставлении заявления о взыскании убытков без рассмотрения, полагаем ошибочным руководствоваться разъяснениями Высшего Арбитражного Суда РФ, изложенными в пункте 53 постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 № 35, согласно которым требования о взыскании убытков подлежат рассмотрению в рамках дела о банкротстве, если лицом, причинившим убытки, является орган управления юридического лица.

Рассматривая положения статей 61.11 – 61.13, 61.20 Закона о банкротстве, следует заключить, что требование о взыскании убытков, в том числе с контролирующих налогоплательщика лиц, подлежит рассмотрению в деле о банкротстве налогоплательщика, если такое дело не завершено и не прекращено.

Согласно абз. 4 п. 20 постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53 независимо от того, каким образом при обращении в суд заявитель поименовал вид ответственности и на какие нормы права он сослался, суд применительно к положениям статей 133 и 168 АПК РФ самостоятельно квалифицирует предъявленное требование. При недоказанности оснований привлечения к субсидиарной ответственности, но доказанности противоправного поведения контролирующего налогоплательщика лица, влекущего иную ответственность, в том числе установленную статьей 53.1 ГК РФ, суд принимает решение о возмещении таким контролирующим лицом убытков. О возможности взыскания убытков в связи с неуплатой обязательных платежей следует руководствоваться позицией Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в постановлении от 08.12.2017 № 39-П «По делу о проверке конституционности положений статей 15, 1064 и 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации, подпункта 14 пункта 1 статьи 31 Налогового кодекса Российской Федерации, статьи 1992 Уголовного кодекса Российской Федерации и части первой статьи 54 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи жалобами граждан Г.Г. Ахмадеевой, С.И. Лысяка и А.Н. Сергеева».

Таким образом, требование финансового управляющего о взыскании убытков с индивидуального предпринимателя в любом случае подлежит рассмотрению в рамках дела о банкротстве другого индивидуального предпринимателя, независимо от правовых оснований, на которые первоначально мог ссылаться заявитель. Арбитражным судам следует по существу выражать суждение относительно противоправного поведения контролирующего должника лица.

Дополнительными основаниями, подтверждающими правомерность соответствующих требований к контролирующим налогоплательщика лицам, могут выступатьследующиеобстоятельства:

2.1. например, предпринимательская деятельность, которую ранее осуществлял налогоплательщик, продолжена от имени нового индивидуального предпринимателя, в т.ч. на тех же торговых площадях, которые ранее использовал должник и через те же сайты в сети интернет (не смотря на принадлежность доменного имени), а также с использованием тех же абонентских номеров телефона и тех же самых кредитных организаций для ведения и обслуживания счетов.

2.2. подтверждением взаимосвязи может быть тождество видов экономической деятельности, которые осуществлял должник и новый индивидуальный предприниматель согласно Классификаторам ОКВЭД.

2.3. дополнительной проверке подлежат исторические корпоративные взаимосвязи контролирующего лица и должника через совместное участие в корпоративной деятельности юридических лиц.

2.4. наиболее очевидным критерием может быть родственная или иная личная взаимосвязь предпринимателей.

2.5. самостоятельным критерием является недобросовестное извлечение выгоды от банкротства индивидуального предпринимателя, что проявляется в полном перераспределении финансовых потоков на нового индивидуального предпринимателя.

Таким образом, полагаем, что положения Главы III.2 Закона о банкротстве могут послужить отправной точкой для формирования новой судебной арбитражной практики по обособленным спорам о привлечении уполномоченным органом к субсидиарной ответственности и взыскании убытков с контролирующих налогоплательщика лиц, в том числе в делах о банкротстве физических лиц и индивидуальных предпринимателей.