The Concept of Security in BRICS in Terms of the English School of International Relations

Eremina Natalia Doctor of Politics Docent, the department of European Researches, St. Petersburg State University 191060 Russia, St. Petersburg, Smolnogo Street 1/3, office #8 nerem78@mail.ru Other publications by this author

Современные вызовы, с которыми столкнулись общества и государства, вывели на первый план проблему безопасности. Ее решение возможно только при опоре на разнообразные ресурсы, среди которых важны не только военно-стратегические, но и ресурсы доверия. Однако ресурс доверия остается довольно хрупким и формируется в условиях признания общих норм, правил и принципов. При этом вызовы, с которыми столкнулся современный мир, оказались гораздо обширнее возможностей национального государства. Эти факторы привели к тому, что в настоящее время именно международные организации способны наиболее эффективно решать разнообразные проблемы безопасности. Английская школа международных отношений представляет исследовательские инструменты для понимания роли международных структур и институтов в контексте формирования общих правил игры для участников международного общества ^[3]. Одним из его новых, но уже достаточно успешных игроков стал БРИКС, притом, что его крупнейшие члены расположены в Евразии, что позволяет решать многокомпонентные задачи безопасности. И для этого БРИКС обладает многочисленными инструментами.

Цель статьи состоит в том, чтобы определить сложившиеся в БРИКС подходы к пониманию проблем и задач безопасности в контексте английской школы международных отношений. Для решения этой цели необходимо ответить на следующие вопросы: что собой представляют основные положения английской школы международных отношений; каковы возможности БРИКС для эффективного решения задач безопасности. При этом в представленном исследовании необходимо сконцентрироваться исключительно на концептуальном подходе, связанном с формированием комплекса региональной безопасности, предложенного Б. Бузаном и О. Вевером. Данные авторы убедительно продемонстрировали, как естественная международная анархия может быть институционализирована и упорядочена. Отметим, что концепт региональной безопасности, притом, что три крупнейшие страны БРИКС находятся в Евразии, в статье совмещен с общим подходом в отношении формирования комплекса безопасности. В этом контексте данный союз, влияющий на повестку безопасности, опираясь на конкретный регион (Евразия), не связан только с ним, но обеспечивает межрегиональное взаимодействие, создавая международную организацию нового типа, способную решать задачи безопасности на всех уровнях.

1. Основные постулаты английской школы международных отношений в отношении проблем безопасности.

Понимание безопасности, т.е. представление о том, что входит в комплекс данного понятия, – отправная точка для разработки задач и их реализации в сфере поддержания безопасности и нивелирования или даже ликвидации причин, которые влияют на проблемы безопасности, как в отдельно взятом регионе, так и в мире в целом.

Английская школа международных отношений, в отличие от классических парадигм, стремится в равной степени выявить роль отдельных акторов международных отношений как раз в контексте поддержания миропорядка и стабильности на всех уровнях, представляя концепцию международного общества, формируемого благодаря межгосударственной социализации под влиянием наиболее значимых акторов ^{[16, c.71]}.

Безопасность в контексте концепции международного общества находится исключительно в зависимости от взаимного признания участников, ведь только оно способно проявить общие интересы и определить силы для поддержания безопасности, и только оно обеспечивает баланс, порядок, который уже сам по себе является базовой необходимостью для профилактики обострения проблем в области безопасности.

Здесь следует подчеркнуть первую ключевую мысль английской школы международных отношений – именно взаимное признание международных акторов обеспечивает безопасность.

Вместе с тем, интересно, что представление о признании базируется как на самопозиционировании акторов, как на представлениях о них, высказываемых другими участниками международных отношений, так и на идее суверенного равенства (равенства народов и наций), которое остается важным фактором легитимности международных отношений. В этой связи мы не можем не отметить проблему разноголосицы в современных международных отношениях между заявлением о суверенном равенстве и действительной реализацией его на практике, поскольку идея суверенного равенства вступает часто в противоречие с идеей гегемонии отдельно взятых акторов.

В рамках английской школы международных отношений это противоречие смягчается или даже нивелируется посредством признания всеми участниками или их частью в рамках определенного международного клуба конкретного лидера (гегемона), самого влиятельного игрока в том или ином союзе государств. Тот факт, что все действуют именно в рамках союза, включая гегемона, который, будучи членом союза, должен прислушиваться к мнению других участников, позволяет создать предпочтительные условия для обеспечения безопасности. В этом случае международная безопасность может быть реализована именно лидером, который берет на себя гарантии безопасности для других участников международных отношений ^{[17, c.40-45]}.

В рамках английской школы международных отношений, которая признает необходимость обеспечения безопасности через союзнические отношения партнеров, исследование проблем безопасности осуществляется благодаря концепции комплекса региональной безопасности, что предполагает признание и наличие общих угроз для государств определенного региона.

Соответственно, вторая ключевая идея английской школы международных отношений состоит в том, что именно союз международных акторов предоставляет наибольшие гарантии для формирования общего понимания безопасности и создает инструменты обеспечения безопасности на практике в том или ином регионе. При этом региональные комплексы безопасности формируют общий комплекс безопасности на более высоком уровне.

Региональные комплексы безопасности представляют собой своеобразные субсистемы, внутри которых осуществляется реализация большей части задач в отношении безопасности. Региональный комплекс безопасности – это специфический, функциональный тип региона, который может совпадать, а может и не совпадать с более общим пониманием региона. Связи между акторами региональной системы определяются степенью взаимосвязанности в области безопасности ^{[17, c.48-49]}.

С точки зрения Б. Бузана и О. Вевера, региональный комплекс безопасности – это концепция, в рамках которой необходимо обратить внимание на региональный уровень, как наиболее соответствующий для анализа практической деятельности разнообразных акторов в области безопасности. Довольно часто в исследованиях международных отношений в дискурсе безопасности доминируют два крайних уровня – национальный и глобальный. Национальная безопасность не является значимым уровнем анализа, она замкнута на себя, хотя динамика развития безопасности в большей степени является реляционной, так как на нее влияет совокупность факторов. А понятие глобальная безопасность скорее относится к желаемому, нежели к действительно существующему положению дел. Но именно в рамках регионального уровня соприкасаются эффекты национального и глобального факторов в области безопасности, здесь же формируется и большинство ответов на вызовы ^{[17, c.43]}. Таким образом, в рамках регионального комплекса безопасности возможно оценить и признать влияние внутренних и внешних сил на тот или иной регион. Для глобальных сил региональный уровень важен, с точки зрения формирования условий и последствий защиты своих интересов и борьбы с соперниками. Региональный уровень также важен для национального государства, которое не способно в одиночку справляться с вызовами в области безопасности.

Как полагают Б. Бузан и О. Вевер, концепция регионального комплекса безопасности полезна по трем причинам: предлагает адекватный уровень анализа безопасности; способна обобщить и организовать эмпирические исследования; позволяет осуществлять прогностическую деятельность, т.е. буквально – составить сценарии развития событий. Для анализа регионального комплекса безопасности необходимо исследовать: 1) государства региона, их позиции (сильное или слабое государство, с точки зрения стабильности государственного порядка и взаимосвязи нации и государства), определить тип угроз, с которыми они сталкиваются; 2) отношения между государствами (которые определяют регион как таковой); 3) взаимодействие между этим регионом и другими регионами (хотя взаимодействие внутри региона более важно); 4) роль глобальных сил в регионе (взаимодействие между глобальными и региональными структурами безопасности) ^{[17, c.51]}.

Вступая во взаимоотношения в определенном регионе, государства, как индивиды в обществе, испытывают друг к другу враждебность или дружелюбие, основанные на истории взаимодействия, текущем опыте и на собственных представлениях о разделяемых ценностях. Поэтому среди элементов безопасности важны не только материальные факторы, которые конкретно указывают на потенциал безопасности, но и нематериальные факторы, например, понятие о ценностях, что также влияет на межгосударственные отношения и формирует совокупность элементов безопасности. Это «микс» культуры, истории, политики и материальных условий. При этом общее представление о безопасности, чаще всего, основывается на опасениях одних государств по отношению к другим государствам, что заставляет страны группироваться в союзы.

Часто границы между регионами в этом случае географически определяются зонами, в которых осуществляется традиционное взаимодействие, или странами-изоляторами (Турция, Бирма, Афганистан). Страны-изоляторы – это сложный концепт, связанный с конкретным местоположением государства, из-за которого сохраняется острота проблем безопасности в определенном регионе ^{[17, c.41]}. Поэтому очевидно, что государства группируются, исходя из существующих вызовов безопасности, представляемых, в первую очередь, с их точки зрения, другими государствами. Географическая близость к источнику угрозы в этом смысле будет влиять на активизацию интеграции и на иерархию внутри союзнической группы в контексте понимания ролей друг друга в борьбе с существующими угрозами.

Соответственно, региональный комплекс безопасности определяется продолжительными паттернами дружелюбия или враждебности, которые принимают форму субглобальной системы. В ее центре непременно находится история становления межгосударственной взаимозависимости в области безопасности. Определенный характер регионального комплекса безопасности определяется историческими факторами дружелюбия или враждебности или общим культурным опытом конкретной цивилизационной зоны. Региональный комплекс безопасности формируется в игре между анархичной структурой и балансом сил на фоне конкретных физико-географических условий ^{[17, c.45]}.

В любом комплексе безопасности важную роль играет иерархия и взаимное признание, т.е. основной постулат английской школы международных отношений. Важно, что исследователи признают, что иерархия между государствами современного мира зависит не только от военной и экономической мощи, но и связана с другими факторами, позволяющими государствам проявлять себя на международной арене.

Маленькие государства всегда заперты внутри регионального комплекса безопасности, великие державы проникают в несколько смежных регионов, а супердержавы действуют на всей планете сразу во всех региональных системах. Комплекс безопасности развивается именно в контексте взаимодействия региональных акторов, проникновения великих государств в ту или иную субглобальную систему и реакций супердержав. Связи между локальными и глобальными паттернами безопасности – естественная черта жизни в системе комплекса безопасности. Но именно комплекс безопасности способен сбалансировать интересы всех игроков, соответственно, повысить шансы малых государств и уравновесить их интересы с интересами и возможностями великих держав ^{[17, c.46]}, т.е. создать условия, при которых региональные акторы должным образом оценены в анализе и реализации задач безопасности.

Стандартная форма для регионального комплекса безопасности – это картина соперничества, баланса сил и альянсов главных участников региона. Эта картина усложняется в случае, если к «игре» подключаются великие державы и супердержава. Но именно участники региональной группы способны наилучшим образом определить проблемы безопасности и десекьюритизировать конфликт, в то время как другие акторы, включая супердержаву, оставаясь внешними силами для региона, даже не в состоянии определить саму суть конфликта.

Черты безопасности на уровне регионов изменчивы. Но региональный комплекс безопасности – это именно группа государств, у которых степень взаимозависимости в области безопасности достаточна для того, чтобы заставить их объединиться. В зависимости от того, какие конкретно аспекты секьюритизируются (безопасность – это то, о чем думают акторы, что они считают сами темой безопасности) региональная система может воспроизводить себя или меняться.

Таким образом, две идеи английской школы международных отношений являются существенными для исследования интерпретации понятия безопасности в БРИКС – это идеи взаимного признания государств и их группирования в рамках комплекса безопасности (организации союза), что позволяет формировать не только устойчивые межгосударственные и региональные, но и глобальные связи, осознавать и реализовывать общие задачи в области безопасности.

2. БРИКС как организация стран в рамках комплекса безопасности

Безопасность зависит от оценки угроз, а также от взаимного признания государств, готовых работать сообща для ее обеспечения внутри определенного союза. С точки зрения английской школы международных отношений, реализовать задачи безопасности возможно, прежде всего, в рамках интеграционной группы. При этом государства, составляющие БРИКС, представляют собой новые силы, международный вес которых не связан исключительно с экономической мощью, но которые способны на партнерских принципах договариваться друг с другом. Помимо этого, другой уникальной чертой БРИКС следует назвать то, что его участники находятся на разных континентах (притом, что Индия, Китай и Россия расположены в Евразии, обладая возможностями непосредственного взаимодействия сразу в нескольких регионах). Поэтому обсуждение любой проблемы безопасности в БРИКС неизбежно приобретает смешанный государственно-регионально-глобальный характер, так как каждое государство самостоятельно определяет для себя угрозы, но при этом все государства союза признают наличие общих проблем в области обеспечения безопасности. И, кроме того, они готовы совмещать государственную повестку дня в области безопасности с регионально-глобальной повесткой.

В терминологии Б. Бузана всех акторов международных отношений можно разделить на группы региональных держав (влияющих на ситуацию исключительно в одном регионе), великих держав (проникающих в несколько регионов) и супердержав (воздействующих на ситуацию повсеместно, т.е. во всех региональных комплексах безопасности). Тем не менее, в контексте субглобальной системы каждый актор способен активно заявлять о своих позициях и влиять на международную повестку дня. Такие страны, как Бразилия, Южная Африка, Турция, например, названы Б. Бузаном «просыпающимися» ^{[18, c.3, 16]}.

С. Белл утверждает, что мир превращается в пейзаж, где главными действующими силами являются государства-гиганты. Среди них он выделяет шесть очевидных великих держав: (США, Евросоюз, который он рассматривает как единое целое, Россия, Китай, Индия, Япония) ^{[14, c.5-12]}. Как мы видим, государства-гиганты – это комплексное понятие, в котором размер территории уже не столь важен. Например, Канада даже не включена в этот список, не говоря уже об Австралии.

Таким образом, исследователи оценивают не только и не столько масштабы государства и его потенциал в проявлении себя и реализации задач безопасности, поддержания стабильности, сколько набор определенных факторов или элементов, влияющих на реализацию задач безопасности, таких как взаимодействие правительства и общества, ресурсы, военно-стратегический комплекс, население, экономическая сила, синдром «что скажут соседи» и т.п.. Причем немаловажное скрепляющее значение для союза оказывает и идея, обосновывающая необходимость объединения.

В настоящее время заметным следует назвать подъем Азии, которая переформатирует международные отношения, причем подъем новых государств происходит и в других регионах мира. Тот же С. Белл указывает, что игрокам-гигантам приходится считаться с «возникающими силами» – Бразилией, Пакистаном, Индонезией, Мексикой, Ираном, Южной Африкой, Южной Кореей ^{[15, c.13]}. Эти страны утверждают свою заявку на лидерство.

При этом новые великие державы, проникающие на мировую арену, все еще могут сталкиваться с проблемами экономического и социального развития, не говоря о проблемах в сфере демократических норм. Однако эти государства обладают необходимой инфраструктурой, достаточной для обеспечения продовольственной и транспортной безопасности населения. Особенно это важно, если речь идет о таких густонаселенных странах как Китай и Индия.

Показательно, что оценка той или иной страны в качестве великой державы связана и с самооценкой граждан государства. Так, население «просыпающихся» стран все в большей степени позитивно оценивает собственные государства, охотно признает их особый статус и политическое положение. Позиции и вес государств, с этой точки зрения, также можно оценить в рамках способности государства к экономическому развитию и противостоянию угрозам.

Например, Китай на сегодняшний день является лидером не только в своем регионе, но активно осваивает и другие регионы, также как Бразилия, которая остается флагманом в Южной Америке, и Южная Африка – признанный африканский лидер. В это же время Россия смогла усилить свое присутствие практически во всех региональных системах Евразии. Это позволило данным государствам признать значение друг друга для решения совместных комплексных и многосекторных задач и создать свой клуб взаимопризнаваемых и признанных другими великих держав. Это означает, что объединяющиеся государства определили для себя общие ценности и интересы, что позволило им консолидировать свои усилия.

Структура организации развивается четко и планомерно. В ее рамках проходят регулярные консультации министров, собирается Деловой совет БРИКС, проводятся форумы, посвященные разным вопросам развития БРИКС. Многосторонние формы взаимодействия развиваются постоянно. Так, относительно недавно появился формат парламентского измерения. 8 июня 2015 г. состоялся первый парламентский форум стран БРИКС ^[4]. В настоящее время эксперты говорят об углублении сотрудничества, через организацию дополнительных институтов и форумов, например, организацию форума регионов стран БРИКС ^[14].

Валютно-финансовое сотрудничество осуществляется благодаря пекинскому Азиатскому банку инфраструктурных инвестиций (АБИИ), который стремится к тому, чтобы стать крупнейшим игроком на международной финансовой арене. К новому банку присоединились Великобритания, Германия, Италия, Австралия и Россия. В 2014 году был создан Новый банк развития БРИКС, который финансирует долгосрочные проекты. Кроме того, 15 июля 2014 г. во время VI саммита БРИКС был подписан договор о создании пула условных валютных резервов стран БРИКС, который выправляет ситуации обеспечения национальных финансовых систем долларовой ликвидностью ^{[8, c.32]}. От успеха новых экономик, прежде всего китайской, зависит и общее мировое благополучие.

Таким образом, БРИКС как раз и являет собой клуб, объединяющий разных участников, находящихся на разных континентах, но при этом имеющих общие интересы, связанные с экономическим развитием и укреплением своих позиций в рамках международной торговли и на политической арене. Важно, что эти страны представляют 45% населения всей планеты, их доля во внешней торговле составляет около 17% от всего международного товарооборота, а совокупный ВВП по паритету покупательной способности составляет 20 трлн. долл. (25% мирового ВВП) ^[1].

Кроме того, сами эти страны, экономики которых отмечены постепенным ростом, невзирая на международные финансово-экономические проблемы (при этом в 2013-2014 годах экономический рост стран БРИКС составил 4%, в то время как стран G7 – 0,7%) ^[6], совокупно представляют собой крупнейший рынок.

И даже фактор географической удаленности стран друг от друга в этом смысле не является препятствием для осуществления совместных программ экономического развития. В 2013 году общий объем взаимной торговли стран БРИКС приблизился к 350 млрд. долларов, увеличившись в 3,5 раза в сравнении с показателем, зарегистрированным 6 лет тому назад. Ныне Китай стал крупнейшим торговым партнером Бразилии, России и ЮАР, вторым по величине торговым партнером Индии. По состоянию на конец 2013 года общая сумма китайских инвестиций в остальные четыре страны БРИКС превысила 55 млрд. долларов. В 2016 году производства стран БРИКС составили уже 23 процента мирового ВВП ^[12].

Также государствами-членами БРИКС заключено несколько торговых соглашений между интеграционными группировками. Бразилия, будучи участником МЕРКОСУР, имеет соглашение о свободной торговле с Индией с 2004 г., а с 2008 г. с Южноафриканским таможенным союзом. Эти соглашения представляют таможенные преференции на сельскохозяйственную, экономическую, топливно-энергетическую продукцию, металлы и др. товары. При этом стоит учитывать то обстоятельство, что Бразилия, Россия и ЮАР являются одновременно членами региональных таможенных союзов, поэтому не могут в быстром порядке и независимо от других партнеров принимать решения для изменения торговых соглашений или преференций. При этом, безусловно, БРИКС все же развивается в направлении заключения соглашений о торговой кооперации в разных сферах, о сотрудничестве в области внешней торговли. Хорошей основой развития этого направления является заключение соглашения в 2014 г. о взаимных расчетах в национальных валютах между Банком России и народным банком Китая. Подобный интерес к таким договоренностям проявили и другие участники БРИКС. Для активизации взаимной торговли Китай с 2018 г. начнет проводить международные выставки импорта ^[12].

Благодаря положительной динамике роста участники БРИКС весьма привлекательны для инвестиционной деятельности и сторонних государств. Так, доля инвестиций в страны БРИКС выросла в три раза. Кроме того, уже установился долгосрочный тренд стабильного экономического развития именно «новых развивающихся стран».

По ряду прогнозов именно экономики Китая, России, Бразилии и Индии станут одними из наиболее крупных экономик мира к 2050 г. Сейчас этот тренд очевидно демонстрирует Китай, который уже обогнал Японию. Значительных успехов достигла и Бразилия, которая в условиях роста цен на нефть до 2009 г. смогла обогнать по показателям ВВП Соединенное Королевство, хотя, конечно, темпы роста после 2009 г. замедлились повсеместно.

Тем не менее, страны БРИКС имеют такие показатели, как значительные природные ресурсы и огромный человеческий потенциал. Это те резервы, которые позволяют государствам БРИКС сохранять возможности для развития и в будущем. Россия, Китай и Индия обладают значительными территориальными ресурсами, притом, что Россия – это вообще евразийский гигант. Индия и Китай представляют самые большие человеческие ресурсы. Индия, Китай, Россия и ЮАР богаты полезными ископаемыми. Бразилия – это мощный аграрный комплекс. В России высоки запасы пресной воды, а российская тайга вместе с бразильскими тропическими лесами формируют легкие планеты.

На долю стран БРИКС приходится 22 % добычи нефти, 60,4 % производства стали, 39 % сельскохозяйственного производства (в денежном выражении), 39 % лесов, 23 % от численности всех регулярных армий. Между странами БРИКС существует определенная взаимодополняемость, согласно которой вносятся коррективы во взаимные торгово-экономические отношения. У каждой страны есть сильные стороны: у Китая – экономика, у Бразилии – ресурсно-экологический потенциал, у Индии – демографический и научный потенциал, ЮАР – это «золотая страна», ворота в Африку, в то время как Россия – это «энергетическая империя», обладающая политической и военной мощью ^[8,c.29].

Таким образом, БРИКС представляет собой международный клуб нового формата. И он уже имеет не только экономическое, но и собственное политическое лицо. Страны БРИКС стремятся сохранять свой суверенитет. Это заметно, если судить по заявлениям, сделанным участниками БРИКС по актуальным вопросам международной политики, например, о действиях НАТО и США в ближневосточных и североафриканских государствах.

БРИКС представляет собой новую конструкцию мирового порядка, состоящую из нескольких центров силы. И эти новые центры силы способны оказывать влияние на реализацию задач международной безопасности в целом за счет поддержания стабильности в международной экономике и политике. Во-первых, страны обратили внимание на ухудшение ситуации на Ближнем Востоке из-за действий США, во-вторых, четко указали, что в условиях нестабильности растут террористические угрозы, наркотрафик и киберпреступность ^[13].

Появление БРИКС свидетельствует о цивилизационных сдвигах, а они надежно говорят об изменениях геополитического масштаба. Международная система стремится к более надежному балансу и в некотором роде к компенсации несправедливого экономического устройства мира, предлагая новые политические инструменты для международных отношений, в которых взаимное признание суверенитета является базой для обеспечения национальной, региональной и глобальной безопасности.

С точки зрения английской школы международных отношений, нет стран, которые укрепляют какую-то международную организацию, но есть организации, которые усиливают позиции стран, входящих в них. БРИКС – это как раз такая организация, которая укрепляет позиции каждого участника. По-сути, БРИКС представляет собой то самое международное сообщество, о котором говорят представители английской школы международных отношений.

Вместе с тем, сейчас очевидно, что именно в рамках крупных стратегических союзов возможно реализовывать задачи безопасности, как национальной, так и международной. Особенно в контексте обостряющихся проблем нехватки пресной воды, продовольствия, энергетической безопасности, миграционных вызовов. Только мощный союз способен стать площадкой, вырабатывающей ответы на глобальные и региональные проблемы. Для этого важно не только развитие самого БРИКС, но и совместное выступление лидеров БРИКС в рамках других международных организаций.

В данном случае равноправные партнерские взаимоотношения, признание каждым участником норм, принципов и правил, положительно влияют на установление и поддержание международного порядка и стабильность, которую английская школа международных отношений полагает основой для обеспечения безопасности. Поэтому именно организации способны реализовывать задачи безопасности. Здесь необходимо укрепление, прежде всего, двустороннего сотрудничества между членами БРИКС, что позволит осознать общие задачи безопасности для организации в целом. При этом объединение столь влиятельных игроков обеспечивает наибольшие возможности в реализации таких задач.

Понимание безопасности в странах БРИКС связано, прежде всего, и именно со стабильностью в международных отношениях и партнерством между государствами. При этом можно говорить и о реальной практике такого взаимодействия.

Россия рассматривает возможность реализации задач национальной безопасности в контексте развития новой системы международных отношений, в частности, через международные организации. Например, в стратегиях национальной безопасности России четко заявлено, что Россия наращивает свое партнерство с членами БРИКС и в рамках БРИКС. Хотя, конечно, по словам замминистра обороны РФ А. Антонова, Россия не осуществляет военное сотрудничество именно в рамках БРИКС, но развивает его с входящими в блок государствами на двусторонней основе, поскольку БРИКС не создавался как военная организация ^[7].

Кроме того, согласно проекту «Стратегии экономического партнерства БРИКС до 2020 г.» первейшей целью было заявлено поддержание мира и международной безопасности, укрепление гуманитарного взаимодействия, которые необходимы для экономического роста государств ^[11].

Сейчас страны БРИКС являются новой консолидированной силой, способной влиять в одностороннем и многостороннем порядке на глобальные проблемы. Эти страны обеспечивают мировой экономический рост, их деятельность направлена на поддержание стабильности, они выступают резко против агрессивной политики на Ближнем Востоке и т.д. Утверждая многополярный баланс в мире, осуществляя проекты политического, экономического, финансового взаимодействия на международной арене, государства БРИКС создают основы международной безопасности.

Кроме того, согласно «Концепции участия Российской Федерации в БРИКС» политическая влиятельность БРИКС определяется тем, что входящие в объединение государства являются авторитетными участниками ведущих международных организаций и структур (ООН, «Группа двадцати»), а также региональных объединений: Российская Федерация - Содружества Независимых Государств, Организации Договора о коллективной безопасности, Евразийского экономического союза; Российская Федерация и КНР - Шанхайской организации сотрудничества, Азиатско-тихоокеанского экономического сотрудничества; Бразилия - Союза южноамериканских государств, Южноамериканского общего рынка, Сообщества латиноамериканских и карибских государств; Южно-Африканская Республика - Африканского союза, Сообщества развития Юга Африки; Индия - Ассоциации регионального развития стран Южной Азии ^[5].

Согласно представленной концепции, у стран есть общие задачи в области безопасности: выработка общего понимания международной безопасности, укрепление координирующей роли ООН и общая борьба с международными угрозами (среди важнейших задач названы борьба с международным терроризмом, обеспечение информационной безопасности, противодействие морскому пиратству и нелегальной миграции). Основой для реализации этих задач был заявлен механизм постоянного диалога. Такой механизм предполагает регулярные встречи высоких представителей, курирующих вопросы национальной безопасности; экспертные консультации по узловым комплексным вопросам международной безопасности.

При этом терроризм является общей проблемой для всех государств, особенно для Индии, Китая и России, притом, что в ЮАР и Бразилии все еще существуют секретные лагери для подготовки террористов. Другой общей проблемой является борьба с наркотрафиком. Кроме того, до сих пор Индия, Китай и ЮАР остаются одними из крупнейших в мире незаконных производителей синтетических наркотиков, а Россия является одним из лидеров потребления наркотиков. Проблемы информационной безопасности касаются также всех стран, включая ЮАР, хотя его территория еще пока не в достаточной степени компьютеризирована (кроме того, страны БРИКС составляют в настоящее время один из самых обширных и быстро растущих сегментов глобальной сети, в перспективе до 45% мировой аудитории) ^[10]. Пока в меньшей степени осуществляется совместная работа в области борьбы с пиратством и нелегальной миграцией ^{[9, c.164-173]}.

Согласно «Основам государственной политики Российской Федерации в области международной информационной безопасности на период до 2020 года (Утверждены Президентом Российской Федерации В.Путиным 24 июля 2013 г., № Пр-1753)» указано, что утверждение и продвижение международной безопасности осуществляется именно на основе регулярных двусторонних и многосторонних встреч, в том числе, в рамках БРИКС.

При этом остается довольно много позиций, которые нуждаются в дополнительном обсуждении. Например, это касается сирийского вопроса, так как Китай и Россия наложили вето на резолюцию о вмешательстве в дела Сирии, однако Индия, Бразилия и ЮАР воздержались. Снятие разногласий по ключевым вопросам международной безопасности способно позволить БРИКС приобрести серьезный авторитет на мировой арене ^{[9, c.161-162]}.

В качестве положительного примера достижения согласия между государствами БРИКС можно привести реакцию стран БРИКС на санкционную войну Запада против «бунтующих государств». Данная ситуация заставляет говорить о прямом противостоянии между старым центром и нарождающимися новыми центрами силы ^{[8, c.27]}. Санкции против России заставили ее обернуться на Восток, где ее уже давно ожидали другие партнеры. При этом сами санкции были названы участниками БРИКС на встрече G-20 в Брисбене в 2014 г. – нечестным инструментом международной конкуренции. Готовность взять на себя ответственность за глобальные, а не только региональные и государственные задачи безопасности говорят о продолжающейся эволюции БРИКС, которая происходит не только в ответ на возникшие вызовы в области безопасности, но и которая сегодня во многом влияет на их урегулирование.

В настоящее время эти страны представляют собой эффективный контрбаланс США. Он выражен не только в экономическом измерении, но и даже в военном. Например, сегодня можно говорить о евразийской системе защиты, ставшей возможной благодаря переговорам России, Китая, Индии и Ирана (который, при этом не член БРИКС). Другой опорой контрбаланса служит развитие стратегии проекта Нового шелкового пути ^[19].

В декларациях саммитов, проходивших в г. Санья (Китай) в 2011 г., в Нью-Дели (Индия) в 2012 г., в Дурбане (ЮАР) в 2013 г. прямо говорится о необходимости поддержки международной безопасности и противодействия милитаризации существующих конфликтов. Помимо этого, страны БРИКС активно участвуют в миротворческих операциях под эгидой ООН. Первая из стран БРИКС по числу миротворцев – Индия, за ней следует Южная Африка. На третьем месте находится Китай, на четвертом – Бразилия. Россия значительно уступает по этому показателю другим странам БРИКС ^[2].

Многополюсность укрепляет позиции многих государств и дает шансы каждому игроку на то, что его мнение действительно будет услышано в рамках международного сообщества. В целом БРИКС – это новый центр притяжения, формирующий дополнительную систему международной безопасности, в которой государства способны слышать друг друга, даже, если у них не по всем вопросам существует единое мнение, поскольку всех их объединяет идея государственного суверенитета. Именно идея суверенитета стала базовой для стран БРИКС в реализации задач безопасности на всех уровнях.