On the Question About Protection of Rights and Legal Interests of the Accused in the Process of Accusation

Cheverdyuk Oksana Grigor'evna adjunct of the Department of Criminal Process at Moscow University of Russia's Ministry of Internal Affairs  117437, Russia, Moscow, Academic Volgin's str., 29 bld. 1, ap. 42 amanora@mail.ru

Основополагающими положениями правового государства являются фундаментальные правовые принципы, направленные на защиту достоинства, свободы и прав человека. Вместе с тем, системный анализ положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее – УПК РФ) показал наличие проблемных вопросов законодательного регулирования обеспечения таких прав участников уголовного судопроизводства, что предопределяет возможность их нарушения на стадии досудебного производства.

Следует отметить, что законодатель неоднократно обращал на это внимание правоприменителя, в частности, в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30.06.2015 № 29 «О практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве» указано, что «Право на защиту каждого, кто подвергся уголовному преследованию, признается и гарантируется Конституцией Российской Федерации (статьи 17, 45, 46, 48, 123), общепризнанными принципами и нормами международного права и международными договорами Российской Федерации в качестве одного из основных прав человека и гражданина. Порядок реализации данного конституционного права определяется УПК РФ, при применении норм которого должны учитываться правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации и практика Европейского Суда по правам человека»^[1].

В постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19.12.2013 № 41 «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога» также отмечается, что «следует дать оценку обоснованности подозрения в совершении лицом преступления, а также …; соблюдению порядка привлечения лица в качестве обвиняемого и предъявления ему обвинения, регламентированного главой 23 УПК РФ»^[2].

В тоже время, назначением уголовное судопроизводство является не только защита прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, но и защита личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод.

Уголовное преследование и назначение виновным справедливого наказания в той же мере отвечают назначению уголовного судопроизводства, что и отказ от уголовного преследования невиновных, освобождение их от наказания, реабилитация каждого, кто необоснованно подвергся уголовному преследованию.

Согласно ст. 47 УПК РФ лицо приобретает процессуальный статус обвиняемого в случае, когда в отношении него: 1) вынесено постановление о привлечении его в качестве обвиняемого; 2) вынесен обвинительный акт; 3) составлено обвинительное постановление ^[3].

В связи с приобретением нового процессуального статуса, участник уголовного судопроизводства наделяется правами и обязанностями, предусмотренными в ст. 47 УПК РФ.

Анализ следственной и судебной практики показал, что большинство процессуальных нарушений, которые отражаются на состоянии законности при осуществлении предварительного расследования в целом, так и на производстве конкретного уголовного дела происходят именно при привлечении в качестве обвиняемого. К таким нарушениям следует отнести, в том числе, практику, когда обвинение, изложенное в обвинительном заключении или обвинительном акте, не соответствует обвинению, изложенному в постановлении о привлечении лица в качестве обвиняемого, что является основанием для возвращения уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом (п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ).

По этому вопросу высказал правовую позицию Конституционный Суд Российской Федерации в постановлении от 08.12.2003 № 18-П, в котором указано, что суд вправе возвратить дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом во всех случаях, когда в досудебном производстве были допущены существенные нарушения закона, неустранимые в судебном производстве, если возвращение дела не связано с восполнением неполноты проведенного дознания или предварительного следствия. Этим же постановлением положения ч. 4 ст. 237 УПК РФ, запрещавшей по возвращенному прокурору уголовному делу производство каких-либо следственных или иных процессуальных действий, не предусмотренных данной статьей УПК РФ, признаны неконституционными.

Во исполнение этого постановления Конституционного Суда Российской Федерации, Верховный Суд Российской Федерации, в постановлении Пленума от 05.03.2004 № 1 «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» (п. 14), разъяснил, что при решении вопроса о возвращении уголовного дела прокурору по основаниям, указанным в ст. 237 УПК РФ, под допущенными при составлении обвинительного заключения или обвинительного акта нарушениями требований уголовно-процессуального закона, следует понимать такие нарушения изложенных в ст.ст. 220, 225 УПК РФ положений, которые исключают возможность принятия судом решения по существу дела на основании данного заключения или акта. В частности, исключается возможность вынесения судебного решения.

В целях защиты основ конституционного строя, основных прав и свобод человека и гражданина, обеспечения верховенства и прямого действия Конституции Российской Федерации на всей территории Российской Федерации Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно разрешал дела о соответствии Конституции Российской Федерации положений Уголовно-процессуального законодательства в части касающейся обеспечения прав обвиняемого при привлечении в качестве обвиняемого. Так, например, в определении от 15 мая 2012 года № 881-О Конституционный Суд выявил смысл нормативных положений статей 164, 172, 195 и 215 УПК РФ. Согласно принятому решению нормы статей 164, 172, 195 и 215 УПК РФ не могут рассматриваться ни как позволяющие завершить предварительное расследование без всестороннего и объективного исследования в разумные сроки всех обстоятельств дела и доказательств, в том числе тех, которые представлены стороной защиты либо должны быть получены органом предварительного расследования по ее ходатайствам, ни как дающие следователю возможность совмещать предъявление обвинения с производством тех или иных следственных действий, в том числе в чрезмерном объеме, при котором ограничивалось бы время, необходимое обвиняемому для подготовки своей защиты. Не предполагают они и одновременного предъявления первоначального, фиксируемого в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, и окончательного обвинения - материалов оконченного расследования, а затем и обвинительного заключения или акта, без учета заявленных обвиняемым ходатайств и принесенных им жалоб^[4].

Право обвиняемого на защиту включает в себя не только право пользоваться помощью защитника, но и право защищаться лично и (или) с помощью законного представителя всеми не запрещенными законом способами и средствами (ч. 2 ст. 16, п. 11 ч. 4 ст. 46, п. 21 ч. 4 ст. 47 УПК РФ), в том числе давать объяснения и показания по поводу имеющегося в отношении его подозрения либо отказаться от дачи объяснений и показаний; возражать против обвинения, давать показания по предъявленному ему обвинению либо отказаться от дачи показаний^[1]. Обеспечение прав обвиняемому является обязанностью суда, прокурора, следователя и дознавателя.

Л.В. Головко справедливо отмечает, что привлечение в качестве обвиняемого является обязательным этапом для предварительного следствия, а для производства дознания может иметь место только при невозможности составить обвинительный акт в срок, предусмотренный УПК РФ. В свою очередь для дознания в сокращенной форме привлечение в качестве обвиняемого вообще не установлено, данный участник процесса появляется с момента вынесения обвинительного акта или постановления^[5].

Как представляется, такое положение существенно ограничивает права обвиняемого на защиту при производстве дознания, в том числе иметь достаточное время и возможность для подготовки к защите, возражать против обвинения, давать показания по предъявленному ему обвинению либо отказаться от дачи показаний (п. 3 ч. 4 ст. 47 УПК РФ).

На данные проблемы неоднократно обращалось внимание как теоретиков и практиков. Так, например, Н.Н. Неретин пишет, что уголовно-процессуальное регулирование привлечения в качестве обвиняемого не всегда является последовательным[6.C. 114.]. В свою очередь А.С. Бахта отмечает, что такая законодательная регламентация отражается и на правах иных участников уголовного судопроизводства[7. C. 170-172].

Полагаем данные мнения являются небезосновательными. Проведенный опрос работников прокуратуры показал, что в 63% случаев процессуальные нарушения выявляются именно при привлечении в качестве обвиняемого и предъявлении обвинения. При этом опрошенные респонденты указали, что в 23% случаев затрагиваются права и законные интересы не только обвиняемого, но и потерпевшего, гражданского истца и гражданского ответчика и их представителей.

В тоже время, согласно положениям статей 1, 2, 7 Всеобщей декларации прав человека государство призвано одинаково охранять как права лица, совершившего преступление, так и права личности, ставшей его жертвой, а также интересы общества и в целом государства, выступающего в качестве инструмента, реализующего функцию защиты прав личности и общества^[8].

Согласно п. 22 ст. 5 УПК РФ обвинение представляет собой утверждение о совершении определенным лицом деяния, запрещенного уголовным законом, выдвинутое в установленном порядке. Исходя из законодательного определения данного понятия можно сделать вывод, что при составлении постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого и предъявлении обвинения следователь устанавливает вину и в соответствии с ч. 2 ст. 173 УПК РФ, в начале допроса выясняет у обвиняемого, признает ли он себя виновным. Данное понятие используется Европейским судом в ином значении, чем в российском уголовном процессе. Обвинение является не более чем «отправной точкой»^[9].

В постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 05.12.2006 № 60 «О применении судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел» отмечается, что под обвинением, с которым соглашается обвиняемый, заявляя ходатайство о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства в общем порядке, следует понимать фактические обстоятельства содеянного обвиняемым, форму вины, мотивы совершения деяния, юридическую оценку содеянного, а также характер и размер вреда, причиненного деянием обвиняемого^[10].

Между тем в силу ч. 1 ст. 49 Конституции Российской Федерации «каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда»^[11]. В ст. 11 Всеобщей декларации прав человека также указано, что «Каждый человек, обвиняемый в совершении преступления, имеет право считаться невиновным до тех пор, пока его виновность не будет установлена законным порядком путем гласного судебного разбирательства, при котором ему обеспечиваются все возможности для защиты»^[8].

Полагаем, следует согласиться с мнением Ю.М. Ткачевского, который отмечает, что положения УПК РФ о привлечении в качестве обвиняемого отчасти противоречат конституционному праву человека и гражданина, закрепленного в ч. 1 ст. 49 Конституции Российской Федерации^[12] и нарушают такой принцип уголовного процесса как презумпция невиновности, которая, по нашему мнению, является ядром процессуального статуса обвиняемого и выступает важнейшей гарантией против необоснованного осуждения.

В связи с этим положения главы 23 «Привлечение в качестве обвиняемого» требуют существенной корректировки, поскольку реальное обеспечение прав и законных интересов обвиняемого должно осуществляться через действенный механизм реализации принципов уголовного процесса.

В постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 05.03.2004 № 1 «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» также обращается внимание судов на обязанность при рассмотрении уголовных дел и вынесении судебных решений соблюдать установленные главой 2 УПК РФ принципы уголовного судопроизводства, имеющие своим назначением защиту прав и законных интересов лиц, организаций, и также защиту личности от незаконного и необоснованного осуждения, ограничения ее прав и свобод^[13].

Следователь, принимая процессуальное решение в соответствии с положениями ст. 171 УПК РФ, должен быть убежден в том, что отсутствуют основания прекращения уголовного дела. Согласно указанной норме такое решение им принимается только при наличии достаточных доказательств, дающих основания для обвинения лица в совершении преступления.

Таким образом, при анализе указанных положений необходимо обратить внимание на то, что основанием для привлечения в качестве обвиняемого служат сведения, получившие процессуальное закрепление и правовой статус – доказательств, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель в порядке, определенном УПК РФ, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела.

Достаточность доказательств для вынесения постановления о привлечении данного лица в качестве обвиняемого следователь должен определять не для признания обвиняемым своей вины при допросе, а для доказанности его причастности к совершенному преступлению. При этом выводы следователя должны быть законными, обоснованными и мотивированными.

Полагаем, от правильного решения вопроса о достаточности во всех конкретных случаях доказательств будет зависеть своевременность законность и обоснованность предъявления обвинения.

Исходя из этого, часть 1 статьи 171 УПК РФ целесообразно изложить в следующей редакции: «Наличие достаточных доказательств, изобличающих лицо в совершении преступления является основанием для вынесения следователем постановления о привлечении данного лица в качестве обвиняемого».

Как представляется, обеспечение прав и законных интересов обвиняемого при предъявлении обвинения способствует усилению законности предварительного расследования, повышает его качество, выступает эффективным средством осуществления назначения уголовного судопроизводства. Наиболее важным направлением следует считать дальнейшее развитие системы процессуальных гарантий прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства.