The Relevance of the Field of Education for Ethnography, Ethnology and Anthropology

Nadyrshin Timur Maratovich Junior Scientific Associate, R. G. Kuzeev Institute of Ethnological Studies of Ufa Scientific Center of the Russian Academy of Sciences 450077, Russia, respublika Bashkortostan, g. Ufa, ul. Karla Marksa, 6 timurimp@mail.ru Other publications by this author

Вводные замечания.

Содержанием специальности «Этнография, этнология и антропология» является изучение истории и современного состояния человечества в форме его специфических групп – этносов – на территории ойкумены (заселенного пространства Земли) и на всех этапах эволюции ^[30]. Этнология (этнография) не просто описывает народы, а имеет более сложные цели и научные претензии ^{[24, C. 3]}. В разное время этнологию (этнографию, народоведение) рассматривали как географическую, культуроведческую, социологическую, экономическую, историческую дисциплину. Все эти подходы основывались на отдельных сторонах такой многогранной реальности, как этнос ^{[24, C. 15]}. Во введении в книгу «Реквием по этносу» В.А. Тишков отметил, что «этно» в основе корневой основе дисциплины означает не коллективную субстанцию, а специфический метод и взгляд» ^{[28, C. 7-18]} Поэтому направления, указанные в паспорте специальности не могут быть ограничены лишь изучением этноса. Расширение предметного поля специальности "Этнография, этнология и антропология" и этнографического метода в последние десятилетия в российской науке актуализируют важность изучения образовательных практик. Изучение школы также имеет важность в связи с решением задач прикладного характера. Мобилизация языкового, этнического и религиозного фактора в образовании, вхождение курсов «Основы религиозных культур и светской этики», а также «Основы духовно-нравственной культуры народов России» в систему образования требует от этнологов анализа этих процессов.

Цель данной работы обобщить основные причины актуальности поля образования для современной этнографии, этнологии и антропологии. Пункты актуальности выделены на основе анализа российской и зарубежной научной литературы. Проанализированная литература представлена по хронологическому принципу: по нашему мнению каждый этап развития дисциплины по новому актуализировал поле образования, что и отражено в статье. После анализа литературы аспекты актуальности образования обобщены в рамках семи пунктов. Перечень стран изучения представлен Россией и США. Выбор последней страны обоснован ее научным лидерством в области антропологии образования в современном мире. Выбор России связан со стремлением понять традиции изучения образования для отечественной науки.

Школы и образовательный процесс как объект этнографического и антропологического исследования в мировой и отечественной науке.

Субдисциплине антропологии образования в США предшествовал длительный период включения ее в антропологическое поле. Одни из первых научных работ, рассматривающих взаимосвязь образования и этнического фактора, вышли еще в начале XX в. Следующий период связан с развитием школы «Культура и личность». Крупнейшие представители этого направления, такие как Франц Боас, Маргарет Мид, Рут Бенедикт при изучении культуры не упускали из виду влияние образования и школы на поведение людей ^{[1, 2, 22]}. Одновременно в своих работах крупные этнологи рассматривали роль обучения в жизни коренных народов ^{[6, 8]}. В этнопсихологических исследованиях особое внимание исследователей уделялось таким явлениям как социализация, аккультурация, которые связаны с образовательным процессом. Учеными первой половины XX в. было выделено антропологическое определение образования. Образование рассматривается как передача (трансмиссия) культуры или правильнее будет сказать процесс передачи культуры ^{[3, C. 171]}. Согласно определению, «Процесс трансмиссии культуры – это процесс передачи навыков, знаний, устремлений, ценностей и дискретных элементов поведения» ^{[12, C. 56]}. Таким образом в исследованиях ученых США до середины XX в. изучение образования связывается с рассмотрением ее как частью культуры и инструмента передачи культуры.

В 1954 г. в Стэнфорде прошла конференция, посвященная проблемам взаимоотношения образования и антропологии. Ее организатором, признанным лидером антропологии образования Д. Спиндлером и рядом других исследователей ^{[5, 12, 13]} начинается рассмотрение школ как культурных сообществ. Они считали, что внутри школ как и в этносе есть все элементы культурных универсалий: социальная структура, язык, обрядность, торговля, система поощрений, одежда и т. д. Другие исследователи такие как Д. Огбу рассматривали поведение разных расовых групп в условиях образования. По их мнению, успеваемость учащихся одной расовой группы ниже другой связана с причинами не экономического, а культурного характера. Таким образом, разные этнические, религиозные и иные группы по разному выстраивают траекторию взаимодействия с системой образования.

Во второй половине XX в. поле антропологии образования институционализируется. Культурные явления и в их числе расовый вопрос в США являются причиной появления союза работников образования и культурных антропологов, оформлением которого можно считать создание в 1970 г. журнала «Anthropology & Education Quarterly». Это издание является самым высокоцитируемым изданием для данной субдисциплинарной области. Достижением науки второй половины XX в. в данной области можно считать широкое вовлечение ученых-антропологов для нужд образования. Сюда входят подготовка учителей, корректировка учебного плана в соответствии с культурными особенностями, применение более эффективных моделей обучения для разных культурных групп. Таким образом актуальность изучения образования связана с задачами прикладной антропологии.

В советской этнографии школы реже рассматривались как объекты исследования. Это было связано с тем, что широкий круг исследовательских проблем был исключен из этнографического дискурса ^{[21, С. 6]}. Однако в советской науке были исследования, направленные на изучение школы с применением этнографического метода. Результаты исследований, посвященные советской деревне, опубликованы в СССР еще в 1920-е гг. ^[15]. В них подробно описан быт учителя, школы, социально-экономические условия просвещения. В целом в монографических работах 1920-30-х. гг. посвященных деревне или волости одна из глав обычно всегда была посвящена состоянию просвещения. Ценные нарративы, представленные в этих работах дают возможность понять характер перехода к новому, социалистическому строю глазами основных субъектов просвещения: учителей и учащихся. Можно сказать, что изучению образования в этнографических трудах уделено важное место в связи с тем, что эта сфера общества занимает важную часть повседневной жизни людей.

В 1930-е-40-е гг. учеными анализируется изменения в общественном и традиционном укладе народов СССР. В журнале «Советская этнография» эти статьи периодически выходили под названием «Народы СССР после Октября». В этих работах отмечаются такие процессы как повышение грамотности и увеличение числа школ. Почти единодушно советские этнографы говорят о том, что школа является культурообразующим элементом, как например: «оказывает просветительное и воспитательное влияние на семью через учащихся» ^{[25, C. 129]} или «через посредство школы, учащихся, учителя различные формы массовой просветительной работы в быт колхозной семьи медленно, но верно внедряются ростки новой, национальной по форме и социалистической по содержанию культуры» ^{[17, C. 90]}. Таким образом и в советских исследованиях первой половины XX в. актуализируется идея понимания образования инструмента формирования культуры.

Отчасти изучение школ шло в процессе колхозной этнографии, в том числе и в виде отдельных монографических изданий. Как и в описаниях деревни один из разделов статьи посвящен местной школе, учителям и учащимся ^{[14, 18, 27]}. Рассматривая жизнь колхозной деревни советские этнографы включали школу как один из элементов повседневной жизни крестьян.

Часть работ посвящена зарубежному просвещению. В этих работах советские этнографы пытаются показать недоступность качественного образования для представителей меньшинств или народов, которые живут в тисках колониализма, проблемы национальной или расовой сегрегации в условиях образования ^{[16, 29]}. То есть образование рассматривалось как одна из сфер общества, в которой наглядно проявлялась злободневность национального вопроса.

В связи с переосмыслением поля этнологической науки, начиная с 1980-х гг. большое внимание уделяется проблеме развития и совершенствования этнокультурного образования. Оно является ресурсом социализации учащихся, обеспечивает формирование патриотизма и толерантности, выявления и предупреждения кризисных явлений в российской национальной идентичности ^[20]. С другой стороны культурные характеристики народов не ограничиваются исключительно языком, и поэтому современные этнологи рассматривают такую проблему как встреча образования с традиционной культурой ^{[19, 26]}. Базовой рекомендацией этих трудов можно считать необходимость вариативности форм образования для народов России.

Аспекты актуальности антропологического изучения образования

Актуальность изучения образования в современной этнографии, этнологии и антропологии связана со следующими причинами:

Во-первых, изучение образования для этнологии важно в связи с тем, что данная сфера является частью культуры, одной из культурных универсалий присущих обществу. В этом отношении применимо использование понятия культуры, разработанное этнологом Л. Уайтом. Определив культуру как специфический класс явлений, наделенных символическим значением и присущих только человеческому сообществу, он выявил принципиально важную черту антропологии как науки о человеке, дополнив свое определение соображениями о том, что мир человека — это мир его культуры ^{[23, C. 5]}. В данном случае образование составляет одну из сфер «мира человека». Образование не только культурная универсалия. Внутри самого образования также существуют культурные универсалии. Несмотря на их наличие ^{[7, C. 304]}, модель образования в каждом государстве уникальная.

Во-вторых, образование - это важный элемент трансмиссии культуры. То есть единый продукт в виде систематического образования получают члены всех без исключения этнических общностей государства. У представителей разных этносов, которые проживают в границах «традиционной культуры», процесс воспитания проходит в характерных исторически сложившихся условиях. В современном мире государство (за исключением отдельных территорий) функцию образования берёт на себя. И поэтому традиционные формы образования если и остаются, то лишь в отдельных сферах. Можно сказать, что под влиянием образования этническое самосознание, мировоззрение претерпевает изменения, а в некоторых случаях государство через образование и вовсе нивелирует этнические традиции. Как отмечает Левинсон, школы получают мандат на культурное воспитание «образованного человека» в соответствии с критериями знания и поведения определяемыми ими властью ^[10]. Другими словами процесс инкультурации включает обучение по стандартам единого, доминирующего (государственного) дискурса. Как отмечает Джордж Спиндлер: во всех обществах, в которых не было сильного влияния извне (в первую очередь Запада) основными функциями образования являются пополнение и поддержание. Пополнение подразумевает следующее:

1. Пополнение новых членов для культурной системы
2. Пополнение для конкретных ролей и статусов, конкретных классов или каст

Система образования также организована таким образом, чтобы структура культурной системы сохранилась Это достигается за счет внедрения конкретных ценностей, установок и убеждений, которые консервируют существующую систему, а формирование навыков и компетенций, заложенное в содержании образования заставляют ее работать ^{[13, C. 168]}.

Можно также сказать, что образование не всегда является главной сферой в трансмиссии культуры. Как отмечает Левинсон в современном мире школа как всепроникающий продукт современности, как место преднамеренной культурной трансмиссии, внутри которой идентичности строятся и/или разрушаются, потерян ^[10]. Тем не менее значение образования в культурной трансмиссии по-прежнему высоко, и поэтому это поле должно разрабатываться специалистами в области этнографии, этнологии и антропологии более интенсивно.

В-третьих, образование составляет важную часть повседневного существования людей в современном обществе. Начиная с детства, большинство людей проводят значительную часть своего времени в стенах образовательных учреждений. Детский сад, школа, вуз, бесчисленные формы дополнительных форм образования влияют на культуру общества, этническую, религиозную, профессиональную идентичность ее представителей.

В-четвертых, представители всех этносов по-разному выстраивают свое взаимодействие со сферой образования. Даже такие явления как игнорирование или бойкот дают возможность сделать выводы, которые будут иметь ценность для этнологической науки. Поэтому очевидно, что все субъекты образования, будут по-разному выстраивать свою траекторию взаимодействия с образованием. Примером может служить явление, когда этничность, а не экономические или какие-то иные различия, является той доминантой, которая оказывает влияние на успеваемость учащихся ^{[4, 11]}.

В-пятых, образование является калькой с этнических процессов в современном обществе. Оно опирается на такие компоненты этнической (национальной) культуры как язык, организация труда, религиозные представления (атеизм), семья, социальная стратификация и т.д.

В-шестых, так как большинство государств мира на сегодняшний момент не являются моноэтничными, то следовательно, межэтнические отношения, а таже культура народов оказывают влияние на образование. Поэтому, учитывая существующие различия в обществе, государство зачастую предоставляет вариативность форм отдельных элементов внутри содержания образования.

В-седьмых, изучение образования с позиций этнографии, этнологии и антропологии связано с прикладными задачами. Данные полученные учеными позволят посмотреть на образование как на культурного агента. Это даст возможность выстроить более эффективное обучение, сохранить положительный культурный, этнический и религиозный климат в стране.

Заключение.

В данной работе мы рассмотрели, почему образование может являться как объектом, так и предметом исследования этнологической науки. Перечисленные пункты, не исчерпывают перечень проблем, которыми объясняется актуальность изучения образования этнологами. Более того, большинство из пунктов актуальности образования тесно пересекаются между собой. К сожалению в настоящее время изучению образования в этнографии уделяется не так много места. Оно ускользает из поля зрения исследователей в связи с ее привычностью и обыденностью. Как отмечает М. Мид: "Если рыба станет антропологом, последнее, что она обнаружит - это вода." Однако определенное нивелирование этнических культур, общегосударственные задачи развития образования, расширение этнографического поля будет привлекать все большее внимание этнографов к изучению школы и образования.