International law regime of technology transfers for support of sustainable farming: content and strategic foundations (within the frameworks of the scientific project No. 17-03-00400 supported by Russian Foundation for Basic Research)

Shugurov Mark Vladimirovich ORCID: 0000-0003-3604-3961 Doctor of Philosophy Professor of the Department of Philosophy, Saratov State Law Academy 410028, Russia, Saratov, Volskaya str., 1 shugurovs@mail.ru Other publications by this author

В настоящее время одним из фундаментальных идейных ориентиров человеческой цивилизации выступает стратегия устойчивого развития, приверженность которой высказывает подавляющее число государств современного мира. Это объясняется тем, что ее реализация открывает новые возможности для всех сфер жизни общества на основе согласования экологического, экономического и социального измерений развития. К средствам, обеспечивающим переход к устойчивому развитию не только на национальном, но и на глобальном уровне, относятся, как это следует из соответствующих программно-стратегических документов в рассматриваемой сфере, финансирование, формирование потенциала, торговля, а также передача технологии.

Если специально говорить о международной передаче технологии, то она актуальна для всех секторов устойчивого развития – энергетики, сохранения биоразнообразия, лесопользования, использования морских ресурсов и т.д. Особо важное значение международная передача технологий имеет для развития сельского хозяйства. Это вызвано тем, что одной из глобальных проблем, тесно связанной с проблемой бедности и нищеты, является голод и недоедание, а их искоренение выступает в качестве одной из задач устойчивого развития, тесно связанной с задачей перехода к устойчивому ведению сельского хозяйства. В этой связи повышенной актуальностью отличается исследование не только международно-правового режима передачи сельскохозяйственных технологий с точки зрения его соответствия современным потребностям развития сельскохозяйственного сектора в мировом масштабе, но и его политико-правовых оснований, предусмотренных в основополагающих международных документах в области устойчивого развития. Это обусловлено тем, что концепция устойчивого развития превратилась в одну из идейных основ современного международного права, оказывающую воздействие на его прогрессивное развитие.

1.Международно-правовые вопросы передачи сельскохозяйственных технологий. Разработка сельскохозяйственных технологий и их международная передача является важным направлением международного сотрудничества в сельскохозяйственной сфере в рамках реализации стратегии устойчивого развития ^[1], будучи самым тесным образом связанной с разработкой и передачей технологий, которая осуществляется на национальном уровне ^[2]. Представляя собой одну из форм международного научно-технического и инновационного сотрудничества (далее – МИНТС), регулируемой международно-правовыми нормами, международная передача технологий позволяет удовлетворить потребности одних стран, особенно развивающихся и наименее развитых, в технологиях посредством импорта последних из других стран, преимущественно развитых. При этом надо учитывать, что в современных условиях технологическое сотрудничество по линии «Север – Юг», начинает дополняться технологическим сотрудничеством по линии «Юг – Юг», обусловленным превращением, например, Китая, Индии, Бразилии в технологических доноров, что открывает новые перспективы сокращения глобального технологического разрыва, в том числе в сельскохозяйственном секторе.

Как таковая, проблема голода и недоедания характерна прежде всего для развивающихся стран и особенно – для наименее развитых, находящихся на периферии мирового развития. Поэтому неслучайно задача 1(с) в составе Цели 1 «Ликвидация нищеты и голода» в рамках Целей развития тысячелетия (MDGs) предполагала сокращение вдвое к 2015 году доли населения, страдающего от голода и недоедания, особенно в развивающихся и наименее развитых странах. Согласно статистическим данным намеченный показатель оказался достигнутым ^{[3, c. 20]}.

Подобного рода успех стал возможным благодаря продолжению «зеленой революции», в результате которой с 1960-х гг. увеличились объемы производимой сельскохозяйственной продукции, а также благодаря реализации многочисленных программ, планов и стратегий на международном, региональном и национальном уровне, предполагавших расширение использования научно-технических средств. Одновременно это привело к решению ряда социальных проблем, а именно к сокращению масштабов нищеты.

Необходимо отметить, что во второй половине ХХ века развитые страны и ряд развивающихся стран (Китай, Бразилия, Мексика, Индонезия) достигли существенного роста сельскохозяйственного производства и обеспечения продовольственной безопасности. Во многом это произошло за счет увеличение инвестиций в сельское хозяйство, использования компонентных технологий, успешного распространения гибридных семян, что позволило повысить производительность фермерских хозяйств. Помимо этого следует указать на развитие ирригационных систем, использование неорганических веществ, таких как синтетические пестициды и азотные удобрения. Успехи сельскохозяйственной отрасли были достигнуты не только за счет широкого распространения высокоурожайных сортов растений, но и за счет интенсификации сельского хозяйства на основе моделей производства, предполагавших усиленное использование удобрений и водных ресурсов.

Однако к настоящему времени стало ясно, что используемая модель ведения сельского хозяйства привела к таким негативным экологическим последствиям, как окисление почв, уменьшение содержания гумуса в почве, выбросам парниковых газов, сбросом химических веществ, образованием мертвых зон в устьях рек, истощением подземных вод из-за их использования для орошения, утратой биоразнообразия сельскохозяйственных растений по причине расширения площадей под высокопродуктивными монокультурами (рис, кукуруза, пшеница). Все сказанное говорит о «хрупкости» успехов в повышении продуктивности сельского хозяйства в ходе «зеленой революции». Вместе с тем даже эти хрупкие успехи оказались не столь заметны в ряде регионов, в частности, в наименее развитых странах. Одной из этих причин стало сохранения технологического разрыва.

В настоящее время негативные последствия «зеленой революции» выступают фактором сдерживания дальнейшего роста сельскохозяйственного производства. Поэтому несоответствие сельского хозяйства современным экологическим критериям, а также целый ряд экономических и социальных издержек проблематизирует обеспечение продовольственной безопасности и безопасного питания. Это предполагает необходимость перехода к другому сценарию развития, получившего название «устойчивое ведение сельского хозяйства», основанного на новой технологической базе, представленной экологически чистыми технологиями, предназначенными для использования в сельском хозяйстве.

Перед лицом новых проблем международное сообщество не остановилось на достигнутых результатах, выделив в 2015 году в качестве одной из самостоятельных целей устойчивого развития (далее – ЦУР) Цель № 2 «Ликвидация голода, обеспечение продовольственной безопасности и улучшение питания и содействие устойчивому ведению сельского хозяйства», закрепленной в Повестке дня в сфере устойчивого развития на период до 2030 года (далее – Повестка-2030) ^[4]. Отмеченное изменение является аспектом более масштабных трансформаций, а именно интеграции международно-правовой политики в сфере содействия развитию в международно-правовую политику в сфере устойчивого развития. Помимо этого, достижение Целей устойчивого развития в целом и ЦУР № 2 в частности является одновременно условиями столь желаемой устойчивости развития.

Следует также обратить внимание на комплексный характер формулировки ЦУР № 2, свидетельствующей о тесной связи вопросов развития и устойчивого ведения сельского хозяйства, обеспечения продовольственной безопасности и создания условий для достаточного и рационального питания. В рамках стратегии устойчивого развития речь идет об искоренении голода и недоедания в связи с обеспечением продовольственной безопасности и улучшением дел в области питания. В свою очередь повышение уровня продовольственной безопасности предполагает поощрение, расширение, поддержу устойчивого сельского хозяйства, которое позволяет повышать уровень продовольственной безопасности.

Включение в Цели устойчивого развития ЦУР № 2 является свидетельством того, что проблемы обеспечение продовольственной безопасности для всех, а также проблемы питания в контексте устранения многочисленных причин продовольственного кризиса приобрели сегодня глобальный характер. Дело определяется тем, что, как было отмечено еще в п. 14.1 гл. 14 «Содействие устойчивому ведению сельского хозяйства и развитию сельскохозяйственных регионов» Повестки дня на XXI век, к 2025 году ожидается рост населения до 8,5 млрд человек, тогда как удовлетворение «потребностей этого растущего населения в продовольствии и других сельскохозяйственных товарах за счет имеющих ресурсов и при нынешнем уровне развития технологии до сих пор остается открытым» ^[5].

В связи с тем, что право на достаточное питание должно осуществляться в прогрессивном порядке в контексте осуществления национальной и глобальной продовольственной безопасности, процесс перехода к устойчивому ведению сельского хозяйства должен происходить весьма интенсивным образом. Достижение ЦУР № 2 мыслится в рамках перехода к рациональным моделям производства и потребления, предусмотренных в ЦУР № 12, в основе которых находятся соответствующие знания и технологии, в использование которых должны быть вовлечены все государства и народы в лице своих сельхозпроизводителей посредством передачи им данных знаний и технологий и обеспечения доступа к ним. В нашем случае это означает, что решение проблемы голода и недоедания предполагает переход к основанному на соответствующих знаниях и технологиях устойчивому и жизнеспособному сельскому хозяйству и устойчивым продовольственным системам. Это призвано не только обеспечить продовольственную безопасность, полноценное питание, искоренению нищеты, но и гарантировать охрану окружающей среды.

Сказанное означает, что основные усилия направлены на стимулирование разработки и проведения политики по устойчивому ведению сельского хозяйства, которое предполагает использование знаний и технологий, согласующихся с интересами устойчивого развития. Иными словами, экологизация сельского хозяйства выступает сегодня в качестве важнейшего императива, знаменующего новую эпоху сельскохозяйственного производства. Поэтому всецело следует согласиться с мнением о том, что новый сценарий глобализации сельского хозяйства предполагает осмысление его экологических перспектив ^{[6, p. 32]}. Более того, сама политика поддержки устойчивого ведения сельского хозяйства в контексте обеспечения продовольственной безопасности на всех уровнях является наукоемкой, т.е. предполагает разработку и использование адекватных инструментов анализа и наблюдения, не говоря уже о научной основе принимаемых макроэкономических решений.

Вполне очевидно, что в условиях приоритетности разработки, передачи и использования экологически чистых технологий в сельском хозяйстве во всемирном масштабе повышается значение международного права, призванного не только обеспечить координацию усилий государств по достижению целей устойчивого развития и решению существующих и вновь возникающих проблем, но и призванного регулировать и стимулировать международные технологические потоки в сельскохозяйственной сфере, а, в конечном счете, как подчеркивает Дж. Хед, сформировать правовые основы новой агрикультуры ^{[7, р. 296-324]}. Данный вывод является конкретизацией акцентирования в документах программно-стратегического характера того обстоятельства, что нормы и принципы международного права выступают важнейшей основой перехода к устойчивому развитию, в том числе в сфере сотрудничества государств в сфере сельского хозяйства, тесно пересекающегося с сотрудничеством в других секторах перехода к устойчивому развитию – предотвращение изменений климата и адаптации к ним, сохранение биоразнообразия, устойчивое лесопользование и т.д.

Это объясняется тем, что соблюдение норм и принципов международного права является основой скоординированного решение глобальных проблем, в нашем случае – решения продовольственной проблемы и перехода к устойчивому ведению сельского хозяйства, предполагающего использование экологически чистых инновационных технологий. При этом решение данной проблемы имеет также сугубо функциональный характер, так как в свою очередь позволяет решить, во-первых, глобальную проблему голода и нищеты, а, во-вторых, проблемы в смежных секторах устойчивого развития, на что указывается в документах программно-стратегического характера. Прослеживается вполне очевидная связь между ЦУР № 2, с одной стороны, и ЦУР № 13 «Принятие срочных мер по борьбе с изменением климата и его последствиями» и ЦУР № 15 «Защита, восстановление экосистем суши и содействие их рациональному использованию, рациональное управление лесами, борьба с опустыниванием, прекращение и обращение вспять процесса деградации земель и прекращение утраты биологического разнообразия» – с другой. Во многом это определяется многообразием и многофункциональностью технологий, используемых в сельском хозяйстве.

Международно-правовое регулирование передачи сельскохозяйственных технологий призвано обеспечить скоординированное выполнение субъектами международного права – государствами и международными организациями, являющихся сторонами тех или иных международных договоров, – взятых на себя обязательств, в осуществление которых, кстати говоря, вовлечены не только государства, но и многообразные заинтересованные субъекты, начиная от международных организаций и заканчивая представителями академических и инженерных кругов, входящих в Глобальное партнерство в интересах устойчивого развития (далее – Глобальное партнерство).

В зарубежной международно-правовой доктрине приводится достаточно детальная характеристика всего круга стейкхолдеров. К ним отнесены фермеры, неправительственные исследовательские центры, неправительственные организации, агрохолдинги ^{[8, p. 136-236]}. Более того, заслуживает внимания позиция Б. Чартора о том, что несмотря на то, что «международное право сфокусировалось на государствах и международных организациях в попытке улучшить передачу экологически чистых технологий», тем не менее в данной сфере увеличивается значение частного сектора, что необходимо должно учитываться в международном правотворчестве и найти свое выражение в распространении на частный сектор связывающих международно-правовых обязательств ^{[9, p. 257]}. Как показывают другие исследователи, данная роль определяется наращиванием агробиотехнологических разработок на уровне крупных транснациональных компаний ^{[10, p. 241]}. Известно, что данные компании, особенно те, что занимаются производством семенного материала, подчас злоупотребляют своим монопольным положением в сфере проприетарных агробиотехнологий, что замедляет переход к устойчивому ведению сельского хозяйства не только по причине усложнения и удорожания доступа к семенам, но и сдерживания инновационной активности фермеров. А это в свою очередь требует принятия неотложных мер не только на национальном, но и международном уровне.

Одновременно отметим, что частный сектор, к которому относятся не только крупные агробиотехнологические компании, но и фермеры, является субъектом выполнения обязательств политико-правового характера в области устойчивого развития. Помимо этого выполнение международно-правовых обязательств, принимаемых государствами, также осуществляется с его участием. Поэтому необходимо говорить не о разработке специальных международно-правовых обязательств для частного сектора, а о более активном его вовлечении в выполнение данных обязательств, принятых на себя государствами, на основе активизации государственно-частного партнерства.

Проблемы, которые возникают перед современной цивилизацией и решение которых возможно на пути перехода к устойчивому развитию, предполагают не только следование членов Глобального партнерства нормам и принципам международного права, но и прогрессивное развитие последних, результатом чего выступают эффективные международно-правовые режимы, включающие в себя международно-правовые нормы и средства их осуществления в конкретной тематической сфере международного сотрудничества. Только в случае функционирования данных режимов, а также их синергийного взаимодействия, можно говорить о выполнении международным правом его цивилизационной миссии – обеспечения перехода к устойчивому развитию в глобальном масштабе. О том, насколько современное международное право, в нашем случае, обеспечивает переход к устойчивому ведению сельского хозяйства, можно судить на основании оценки эффективности международно-правовых режимов международного сотрудничества по тем или иным тематическим направлениям. Данного рода оценка – с методологической точки зрения – исходный пункт по выработке предложений по совершенствованию международно-правового регулирования тех и иных тематических направлений международного сотрудничества и его форм.

При этом возникает вопрос о критериях такой оценки. С нашей точки зрения, фундаментальным критерием является степень соответствия международно-правовых установлений политико-правовым основаниям международного сотрудничества, которые воплощены в фундаментальных документах программно-стратегического характера в сфере устойчивого развития. По сути, данные основания имеют программно-стратегический характер и представляют собой совокупность зачастую весьма обширных обязательств политического характера, которые далее воплощаются в более лаконичной форме в строгих международно-правовых обязательствах. В результате возникают отношения прямой и обратной связи: выполнение политических обязательств предполагает следование нормам и принципам международного права, что в более конкретной форме предполагает выполнение международно-правовых обязательств. В свою очередь выполнение последних предполагает четкую ориентацию на первые, которые в том числе упоминаются в международных договорах и определяют их цели.

В силу высказанных аргументов представляется правильным говорить о политико-правовых обязательствах, зафиксированных в источниках так называемого «мягкого» международного права, к которым, безусловно, также относятся решения международных конференций высокого уровня, в нашем случае посвященных вопросам перехода к устойчивому развитию, в которых закрепляются политико-правовые обязательства по разным аспектам реализации стратегии устойчивого развития.

Подчеркнем, что на современное международное право, представленное рядом отраслей (международное экономическое, международное экологическое право, международное право прав человека и др.), непосредственно призванных стать глобальными правовыми рамками перехода к устойчивому развитию, самое непосредственное влияние оказывают программно-стратегические документы, декларирующие общую стратегию, являющуюся генеральным направлением движения к четко определенным целям. Содержащиеся в них политические обязательства являются важнейшим источником и ориентиром собственно международно-правовых обязательств. Более того, положения данных документов определяют содержание целей тех или иных международных договоров и предусматриваемых ими обязательств, относящихся к указанным отраслям международного права. Все сказанное самым непосредственным образом относится к предусматриваемому в них международно-правовому регулированию форм МИНТС в сфере сельского хозяйства, включая передачу технологии. Обращение к данным документам служит средством наилучшего понимания содержания соответствующих международно-правовых обязательств и тех задач, которые стоят перед международно-правовым регулированием рассматриваемого нами спектра отношений международного сотрудничества.

Сказанное говорит о том, что анализ норм и принципов современного международного права, а также толкование международно-правовых обязательств, принятых государствами и выполняемых ими, требует учета положений основополагающих международных документов в сфере устойчивого развития, которые вполне обосновано следует отнести к источникам «мягкого» международного права, повышение роли которых находит свое повсеместное признание в доктрине ^[11]. В качестве примера можно привести опыт комментирования положений международных договоров в контексте программно-стратегических документов ^[12]. Следуя такому подходу, перейдем к анализу программно-стратегических основ международно-правового режима передачи технологий в рассматриваемой сфере.

2. Вопросы международной передачи технологий в программно-стратегические документах в сфере устойчивого развития. Основополагающие документы в сфере устойчивого развития, исходя из признания важности научно-технических средств для устойчивого ведения сельского хозяйства в целом, особое внимание придают разработке и международной передаче экологически чистых (устойчивый) технологий. Это связано с тем, что ввиду сохраняющегося технологического разрыва между странами и регионами международная передача экологически чистых технологий призвана удовлетворить потребности развивающихся стран, большинство населения которых занято в аграрном секторе, в переходе к таким моделям сельского хозяйства, которые были бы согласованы с целями устойчивого развития. Необходимо напомнить, что стратегия устойчивого развития сельского хозяйства и развития сельских регионов, а также безопасного использования биотехнологий и других устойчивых технологий на системной основе была заложена в таком фундаментальном документе, как Повестка дня на XXI ^[5]. Глава14 Повестки дня на XXI век, посвященная устойчивому ведению сельского хозяйства и развитию сельских регионов,исходит из важности разработки и использования новых технологий и придает повышенное значение их передаче в рамках той или иной программной области.

Программная область «А» предполагает целый комплекс действий и мер экономического, финансового, природоохранного социального и научно-технического характера как в развитых, так и в развивающихся государствах. Поэтому в п. 14.2. указано, что данные меры по развитию сельскохозяйственного сектора на устойчивой основе предполагают инициативы не только по разработке экономических стимулов, но и разработку соответствующих новых технологий, использование которых также предполагает комплекс условий, которые включаютне только просвещение, но и экономическое стимулирование. Пункт 14.11(с) указывает на такое направление международного и регионального сотрудничества, как выявление экологически безопасных технологий. Далее в п. 14.13, специально посвященного научно-техническим средствам, подчеркивается, что «правительствам на надлежащем уровне при поддержке соответствующих международных и региональных организаций следует оказывать содействие сельским домашним хозяйствам и общинам в применении технологии, способствующей наращиванию объема производства продуктов питания и укрепления продовольственной безопасности, включая хранение, наблюдение за процессом производства и распределения».

Как мы уже отмечали, результативность действия технологий предполагает их использование соответствующими субъектами. Круг субъектов затрагивается в программной области В «Обеспечение участия населения и содействие развитию людских ресурсов в интересах устойчивого ведения сельского хозяйства» и демонстрирует общемировой курс на демократизацию инноваций. Так, в п. 14.17 в качестве одной из целей данной программной области указывалось содействие «более глубокому пониманию общественностью роли участия населения и общественных организаций, особо женских групп, молодежи, коренных народов, местных общин и мелких фермеров, в устойчивом ведении сельского хозяйства и развитии сельских регионов». И далее в качестве еще одной цели указывалось на необходимость обеспечения равного доступа населения сельских территорий, особенно женщин, мелких фермеров, безземельных крестьян и коренных народов, к соответствующим земельным, водным и лесным ресурсам, а такжек технологии и системам финансирования и сбыта, переработки и распределения сельскохозяйственной продукции.

С нашей точки зрения, то, что говорится о передаче технологий главным образом мелким фермерам (растениеводам, рыболовам, животноводам, лесоводам), а также коренным народам, далеко неслучайно, ибо именно они испытывают наибольшую потребность в технологиях. Благодаря технической вооруженности они вполне могут быть вовлечены в переход к устойчивому развитию, а использование ими экологически рациональных методов производства будет способствовать улучшению их жизнеобеспечения и стимулировать поступательный экономический рост.

Далее в рамках программной области С «Совершенствование сельскохозяйственного производства и систем ведения сельского хозяйства путем диверсификации сельского хозяйства и несельскохозяйственной занятости, а также развития инфраструктуры» в качестве цели в п. 14.2(6) было выдвинуто не только содействие фермерам в их самообеспечиваемости в деле создания и совершенствования инфраструктуры сельскохозяйственных районов, но и оказание содействия передаче экологически безопасных технологий для комплексных производственных систем и ведения сельского хозяйства, включая местные технологии и методы рационального использования биологических и экологических процессов, включая агролесоводство, сохранение и рациональное использование дикой природы, аквакультуры, внутреннее рыболовство и животноводство.

Говоря именно о технологии, которая должна передаваться и использоваться на местном уровне, необходимо иметь в виду, что в свете аграрной политики, реализуемой в русле устойчивого развития, в круг ответственности правительств входит – при поддержке международных и региональных организаций – «разработка и распространениесреди сельских домашних хозяйств комплексной технологии ведения сельского хозяйства, такой как севооборот, внесение органических удобрений и других методов, требующих менее широкого использования химикатов, различных методов получения питательных веществ и эффективного использования внешних факторов при одновременном совершенствовании технологии использования отходов и побочных продуктов и предотвращения потерь до и после урожая с уделением особого внимания роли женщин» (п. 14.27(а)).

Следует обратить внимание и на необходимость информационного сопровождения распространения и использования сельскохозяйственных технологий, намеченных в п. 14.27(е), в котором предполагается разработка и осуществление сельскохозяйственных обзоров, апробирование надлежащих технологий на фермах при одновременном выявлении проблем и препятствий.

В п. 14.3, относящегося к Программной области Е «Сохранение и восстановление земель», в качестве актуального вопроса была выделена задача придавать повышенное внимание сохранению и наращиванию потенциала наиболее плодородных земель, а также уделять внимание сохранению и восстановлению природных ресурсов на менее плодородных землях, что должно уменьшить антропогенную нагрузку. Вполне очевидно, что все это требует использования соответствующих технологий. Последний акцент наиболее важен в том контексте, что устойчивое сельское хозяйство характеризуется повышением производительности и объемов сельскохозяйственной продукции путем, в том числе, повторного введения в оборот восстановленных деградированных сельхозугодий, но при одновременном воздержании от введения в оборот новых, но менее плодородных земель. Более пристальное внимание данному вопросу было уделено в п. 14.25, где говорится о необходимости интенсификации производства с тем, чтобы не распространять сельхоздеятельность на уязвимые экосистемы. В этой связи предлагает стратегия диверсификации сельского хозяйства при опоре на использование местных ресурсов при одновременном сокращении экологических и экономических рисков.

В п. 14.35 аргументируется, что методы наращивания производства и сохранения земельных и водных ресурсов уже разработаны, однако они пока не находят своего широкого применения. Поэтому в п. 14.50 Программной области Е «Сохранение и восстановление земель» в качестве научно-технического средства решения данных проблем было указано оказание местным общинам помощи в информировании об имеющихся технологиях и о дальнейшем внедрении технологий и практик сельского хозяйства, призванных обеспечить сохранение и восстановление земель и одновременно позволяющих увеличивать объем производства продукции посредством противоэрозийной агролесомелиорации, террасирования и выращивания смешанных культур.

Как можно видеть из анализа соответствующих пунктов Повестки дня на XXI век, в ней затрагивается преимущественно проблематика разработки и использования технологий как одной из разновидностей научно-технических средств. В других международных документах стратегического характера, хотя и относящихся к повестке в области развития как такового, затрагивается также еще и проблематика международной передачи соответствующих технологий.

Так, в подп. q) п. 70 Итогового документа всемирной встречи на высшем уровне 2010 г. по вопросам Целей развития тысячелетия ^[13] говорится о повышении производительности сельского хозяйства в развивающихся странах посредством содействия развитию и распространению соответствующих, доступных иустойчивых сельскохозяйственных технологий и их передаче на взаимосогласованных условиях. В подп. t) п. 70 Итогового документа, принимающего во внимание то, что устойчивое развитие сельскохозяйственного сектора сталкивается не только с социально-экономическими проблемами, но и экологическими, сформулировано обязательство по решению экологических проблем, которые являются препятствиями на пути развития сельского хозяйства. Здесь указано на низкое качество воды и ее дефицит, обезлесение, опустынивание, деградацию почв, атмосферное загрязнение, наводнения, засухи, непредсказуемые климатические изменения, утрату биоразнообразия. Предусматривается, что данные проблемы должны решаться на пути разработки, распространения соответствующих доступных и устойчивых технологий и их передаче на взаимосогласованных условиях.

В разделе «Сельскохозяйственные технологии и технологии производства продовольствия» глобального по своей значимости Итогового документа конференции ООН по устойчивому развитию 2012 года «РИО+20» к числу технологий, которые способны обеспечить устойчивое развитие отнесены технологии производства безопасного и полноценного питания ^[14]. В п. 114 Итогового документа РИО+20 было отмечено, что для устойчивого развития сельскохозяйственных общин, т.е. развития на основе баланса социально-экономического развития и охраны окружающей среды, необходим целый ряд условий: это не только доступ сельскохозяйственных производителей и коренных народов к кредитам и другим финансовым услугам, но и доступ к образованию, профессиональной подготовке, знаниям, технологиям, предназначенным для эффективного орошения, повторного использования очищенных сточных вод, а также сбора и хранения воды. И хотя здесь не говорится о важности международной передачи технологий, это следует из контекста других положений данного документа, в которых закреплены обязательства по передаче других видов технологий.

Указания на научно-технические средства перехода к устойчивому ведению сельского хозяйства и важность их широкого распространения и передачи с последующим внедрением ясно прослеживаются в Повестке-2030 ^[4]. Следует начать с того, что в самом начале статьи мы уже затрагивали содержание ЦУР № 2 и указывали на то, что голод и недоедание –состояние, умаляющее человеческое достоинство и противное общепризнанному праву, в частности свободе от голода. Поэтому задача 2.1 в рамках Цели 2 нацелена на обеспечение доступа к безопасной, питательной и достаточной пище. В Цели № 2 «Ликвидация голода, обеспечение продовольственной безопасности и улучшение питания и содействие устойчивому развитию сельского хозяйства» и соответствующих ей задачах прослеживается, во-первых, внимание к социальному измерению устойчивого развития. Во-вторых, в ней ясно отражается представление о том, что решение социальных проблем возможно на специальной технологической базе.

Задача 2.4 прямо предполагает внедрение новых методов ведения сельского хозяйства и производства продуктов питания, которые позволят повысить не только продуктивность, но и жизнестойкость, укрепить способности адаптироваться к изменению климата, экстремальным погодным условиям, засухам, наводнениям. Таким образом на примере данной задачи, хотя в ее формулировках и не используется понятие «технология», можно видеть закрепление ориентации на инновационные методы, которые повысят уровень экологической безопасности сельского хозяйства, т.е. будут содействовать не только увеличению объемов производства, но и сохранению экосистем, а также содействовать постепенному улучшению качества земель и почв.

Задача 2.5 предполагает увеличение инвестирования, в том числе на основе международного сотрудничества, в сельскохозяйственную инфраструктуру, сельскохозяйственные исследования и агропропаганду, а также «развитие технологий и создание генетических банков растений и животных в целях укрепления потенциала развивающихся государств, особенно наименее развитых стран, в области сельскохозяйственного производства».

На наш взгляд, передача сельскохозяйственных технологий не только позволит достигнуть ЦУР № 2, но и ЦУР №12, затрагивающую вопросы перехода к рациональным моделям производства и потребления. Кроме этого, сельскохозяйственные технологии, обладая потенциалом подъема сельскохозяйственного сектора, одновременно будут содействовать достижению ЦУР № 1. А с учетом включения в Повестку-2030 Цели № 16, касающейся вопросов международной безопасности, устойчивое сельское хозяйство через обеспечение продовольственной безопасности внесет свой вклад в достижение международной безопасности в целом, так как первая и вторая соотносятся как часть и целое.

Вопросы развития сельского хозяйства и обеспечения его технологической базы традиционно находятся в поле внимания главных органов ООН. В связи с принятием Повестки-2030 были внесены изменения в названия тематических резолюций Генеральной Ассамблеи ООН. Традиционно данные резолюции именовались «использование сельскохозяйственных технологий в целях развития», тогда как в 2015 году Генеральная Ассамблея приняла резолюцию 70/198 «Использование сельскохозяйственных технологий в целях устойчивого развития»^[15]. Однако замена словочетания «в интересах развития» на словочетание «в целях устойчивого развития» является сугубо формальной, ибо в документах Генеральной Ассамблеи ООН уже до принятия Повестки-2030 развитие сельского хозяйства на основе использования усовершенствованных или альтернативных технологий рассматривалось в контексте содержания документов в области устойчивого развития.

В преамбуле резолюции 70/198 «Использование сельскохозяйственных технологий в целях устойчивого развития»участники Генеральной Ассамблеи признали, что «внедрение сельскохозяйственных технологий окажет позитивное воздействие на реализацию целей и задач, сформулированных в Повестке дня в области устойчивого развития на период до 2030 года, и будет играть важную роль в их успешной реализации». В сущности, данная резолюция воспроизводит основные положения ранее принятых резолюций по вопросам сельскохозяйственных технологий, одновременно дополняя их расширением горизонта видения значения последних для развития сельского хозяйства. Помимо этого, в ней в сжатой форме были сформулированы проблемы развития сельского хозяйства, решение которых связано с использованием рациональных сельскохозяйственных технологий. К таким проблемам были отнесены проблемы изменения климата, истощения и нехватки природных ресурсов, урбанизация. Технологии были рассмотрены в качестве такой базы развития сельского хозяйства и сельских регионов, которая содействует адаптации сельского хозяйства к негативным последствиям изменения климата, опустыниванию, деградации земель, засухам и способствует смягчению последствий данных явлений в целях достижения продовольственной безопасности. В общем плане роль технологий и их передачи на взаимно согласованных условиях была акцентирована в п. 15 данной резолюции.

Важным документом обобщающего характера выступил доклад 2013 г. Генерального секретаря ООН«Использование сельскохозяйственных технологий в целях развития» ^[16], который был подготовлен во исполнение резолюции 66/195 Генеральной ассамблеи ООН «Использование сельскохозяйственных технологий в целях развития», в которой Ассамблея просила, чтобы Генеральный секретарь представил на 66-ой сессии доклад об осуществлении этой резолюции. В представленном докладе в системной форме были проанализированы аспекты значения сельскохозяйственных технологий и их передачи, включая анализ уровня их развития и использования в контексте продвижения в направлении формирования устойчивых сельскохозяйственных, а также продовольственных систем. Для достижения такого перехода в п. 61 было указано на использование новаторских подходов в вопросах разработки, передачи, распространения и внедрения устойчивых методов ведения сельского хозяйства. Во многом это связано с тем, что данный доклад подготовлен с учетом Итогового документа Конференции ООН по устойчивому развитию 2012 г., подтвердившего ключевой ориентир на построение устойчивого будущего и срочно избавление человечества от нищеты и голода (п. 1 и 2 Итогового документа).

Проведенный анализ показывает, что, несмотря на эволюцию соответствующих формулировок, вполне очевидна преемственность во включении в поле реализации стратегии устойчивого развития вопросов международной передачи сельскохозяйственных технологий, что, по сути, является исходной основой для дальнейшего развития международно-правового режима передачи технологий в целях устойчивого ведения сельского хозяйства в направлении повышения его эффективности в решении различных проблем.

3. Особенности международно-правового режима передачи технологий в сфере сельского хозяйства. С учетом сказанного перейдем к анализу международно-правового режима передачи сельскохозяйственных технологий, являющегося результатом развития международно-правовой базы, включающей в себя нормы, рассчитанные на поощрение выполнения государствами и другими субъектами международного права обязательств по передаче технологий в те государства, в которых прослеживается их нехватка из-за чего происходит замедление перехода на качественно новый уровень экономического роста.

Одной из важнейших характерных особенностей международно-правового режима передачи технологий для устойчивого ведения сельского хозяйства является его комплексность. Комплексный характер международно-правового режима передачи сельскохозяйственных технологий проистекает из многоаспектности устойчивого ведения сельского хозяйства, что в свою очередь предполагает многокомпонентность научно-технических средств, в том числе технологическую многокомпонентность, предполагающую сочетание инновационных технологий, традиционных знаний и эффективных существующих технологий. Другая его особенность – межсекторальность, связанная с многофункциональностью технологий, используемых в сельском хозяйстве и предназначенных для решения проблем в других секторах устойчивого развития.

Есть все основания утверждать, что каждый международно-правовой режим передачи технологий также отличается спецификой, определяемой наличием или отсутствием международного договора кодификационного характера. Так, вполне обоснованно можно говорить о том, что международно-правовой режим передачи морских технологий имеет завершенный характер, так как соответствующие положения о передаче морской технологии содержатся не только в Конвенции ООН о морском праве, но и в многочисленных международных договорах в сфере рыболовства и охраны морской окружающей среды. Аналогично можно высказаться и о международно-правовом режиме биотехнологии, а также технологиях, предназначенных для обеспечения безопасного оборота опасных химических веществ.

На этом фоне можно четко обозначить другую особенность рассматриваемого международно-правового режима. Так, из-за многообразия технологий, необходимых для ведения сельского хозяйства данный режим представляет собой сложную систему, представленную разнообразными режимами передачи технологий, установленными не одним, а несколькими международными договорами, что в определенной мере говорит о его фрагментарности.

В настоящее время в рассматриваемом режиме наиболее развитым сегментом выступает международно-правовое регулирование передачи биотехнологий в целях сохранения и устойчивого использования биоразнообразия в той части, которая релевантна для сельского хозяйства. Это означает наличие исходной связи между сельским хозяйством и таким сектором устойчивого развития, как сохранение и устойчивое использование биоразнообразия, и, как следствие, наличие тесной связи с международно-правовым режимом доступа к генетическим ресурсам и совместному использованию выгод от их применения. Так, в п. IX.1 решения «Углубленный обзор программы работы по биоразнообразию сельского хозяйства», принятого на IX Совещании Конференции Сторон Конвенции ООН о биоразнообразии, еще раз была подчеркнута зависимость сельского хозяйства от разнообразия биоресурсов. Источники устойчивого ведения сельского хозяйства усматриваются в таких нововведениях, которые не вызывают потерю биоразнообразия ^[17].

Сказанное является одним из аспектов политики, направленной на экологизацию сельского хозяйства, которое, также, как и промышленная деятельность, оказывает непосредственное давление на биологическое разнообразие экосистем. В целях экологизации сельского хозяйства обработка земли, растениеводство, животноводство должны ориентироваться на применение таких инновационных идей, принципов и технологий, которые приводили бы не к сокращению богатства форм жизни, а к его поддержанию и стабилизации. Разумеется, это не достижимо без общей переориентации на разумное отношение к окружающей среде, которое может проявиться не только в переходе к использованию новых видов природных или искусственно созданных ресурсов вместо, например, древесины, но также в ограничении потребления, сочетающегося с более эффективным использованием природных ресурсов. В праксеологическом плане вклад сельского хозяйства в сохранение биоразнообразия может проявиться в использовании многочисленных сельскохозяйственных культур для получения сельскохозяйственной продукции, что сопровождается снижением социальной и экологической уязвимости, связанной увлечением монокультурами.

Еще раз напомним, что задача 2.5 Повестки-2030 предусматривает сохранение генетического разнообразия семян и культивируемых растений, а также сельскохозяйственных и домашних животных и их соответствующих диких видов. Одним из способов такого сохранения выступает содержание различных банков семян на национальном, региональном и международном уровне. Безусловно, что решение данной задачи предполагает активную международную передачу биотехнологий.

Однако надо заметить, что в настоящее время функционируют два режима передачи биотехнологий. Первый предусмотрен Конвенцией ООН о биоразнообразии 1994 г. (далее – КБР) ^[18] и Нагойским протоколом 2010 года к КБР ^[19]. Второй – Международным договором о растительных генетических ресурсах для производства продовольствия и ведения сельского хозяйства 2001 года (далее – Договором о растительных генетических ресурсах) ^[20].

В настоящее время в доктрине высказывается позиция о том, что режимы передачи технологий в указанных международных договорах не совпадают и даже находятся в отношении коллизии друг с другом, так как КБР ставит акцент прежде всего на сохранении генетических ресурсов, а Договор – на их использовании ^{[12, p. 56]}. Помимо этого существует подход, согласно которому в КБР передача технологии – это прежде всего обмен последними в целях сохранения и устойчивого использования и только во вторую очередь – составная часть системы распределения выгод от использования на их основе генетических ресурсов, тогда как в Договоре о растительных генетических ресурсах передача технологии – это компонент Многосторонней системы по справедливому распределению выгод ^{[21, p. 312]}. Одновременно в доктрине делается очень важное уточнение о том, что помимо передачи технологий существуют и другие виды распределения выгод, а именно – обмен информацией, коммерциализация, формирование потенциала ^{[22, p. 222]}.

Думается, что разница между двумя режимами заключается всего лишь в расстановке акцентов на целях передачи технологий, поэтому о противоречии между ними говорить не приходится. С нашей точки зрения, противоречие отсутствует и по той причине, что международно-правовой режим, предусмотренный в КБР имеет общий характер и может также распространяться, скажем, на сохранение и устойчивое использование морских генетических ресурсов. В это же время режим, предусмотренный Договором о растительных генетических ресурсах имеет специальный характер, так распространяется на генетические ресурсы растений, используемые в сельском хозяйстве.

Если говорить о режиме передачи биотехнологий в соответствии с положениями КБР, то надо учитывать, что само понятие биотехнология трактуется достаточно широко, даже по сравнению с Картахенским протоколом по биобезопасности 2000 года к КБР. В конвенции под биотехнологией понимаются традиционные знания, различные методы, практики, собственно технологии, управленческие процедуры, предполагающие устойчивое сохранение и использование генетических ресурсов, тогда как в Картахенском протоколе – это главным образом методы генной инженерии (п. iст. 3 «Использование терминов»). Но самое главное – это характер обязательств по передаче технологий. В частности, А. Гиллеспик полагает, что обязательства в сфере передачи технологий, равно, как и обязательства в сфере технической помощи, формирования потенциала являются производными ^{[23, p. 530]}.

В сущности, с этой позицией следует согласиться, так как основные обязательства изложены в ст. 2 «Цели» и представляют собой приятие мер по сохранению биоразнообразия ex-situ и in-situ, устойчивому использованию компонентов биоразнообразия, а также по совместному получению на справедливой основе выгод, связанных с использованием генетических ресурсов. Обращает на себя внимание то, что в качестве инструмента достижения данных целей названа надлежащая передача соответствующей технологии, сопряженная с использованием других средств – обеспечением необходимого доступа к генетическим ресурсам, финансированием, формированием потенциала.

Тем не менее, несмотря на положения ст. 2, обязательства Сторон в сфере передачи технологии, закрепленные в п. 1 ст. 16 «Доступ к технологии и ее передача», действительно, ограничены целями сохранения и устойчивого использования. Со временем это потребовало активных усилий по развитию режима совместного использования выгод, элементами которого выступает передача технологии. По этой причине говорить о конфликте международных режимов передачи технологий по КБР и по Договору о генетических ресурсах растений нельзя. Другое дело, что режим передачи технологий в КБР, действительно, более связан с достижением цели сохранения и устойчивого использования (мы бы сказали – даже более сохранения, чем использования), тогда как в Договоре – с достижением совместного распределения выгод, составной частью режима которого является передача технологии вместе с режимом доступа. Но при этом в данных международных договорах совпадают предусмотренные в них цели.

Важнейший вклад в совершенствование международно-правового режима передачи технологии в рассматриваемом секторальном срезе устойчивого развития внес Нагойский Протокол 2010 г., направленный на совершенствование режима доступа к генетическим ресурсам Его цель заключается в достижении совместного использования выгод от применения генетических ресурсов. Следуя подходу, закрепленному в КБР, преамбула Протокола закрепляет признание важного вклада передачи технологий и технологического сотрудничества в устойчивое развитие для создания исследовательского и новаторского потенциала в целях добавления ценности генетическим ресурсам в развивающихся странах в соответствии со ст. 16 и 19 Конвенции. Данное положение воспроизводится в подп. g) п. 5 ст. 22 «Потенциал», где говорится о передаче технологии и создании инфраструктуры и технического потенциала для обеспечения устойчивости такой передачи технологий. В Нагойском протоколе акцент ставится на надлежащей передаче технологий, а именно биотехнологий, связанных с использованием живых систем в целях противодействия изменению климата и для устойчивого ведения сельского хозяйства. Помимо этого, вопросам регулирования передачи технологий специально посвящена ст. 23 Протокола «Передача технологии и технологическое взаимодействие и сотрудничество», касающаяся содействия развивающимся государствам в доступе к технологиям.

Обратимся далее к положениям упомянутого Договора о растительных генетических ресурсах, администрируемого ФАО. Не без оснований он считается единственным специальным международным договором по вопросам рационального использования генетических ресурсов растений для целей питания и сельскохозяйственного производства. Как это следует из ст. 1.1, Договор нацелен на сохранение и устойчивое использование растительных генетических ресурсов для производства продовольствия и ведения сельского хозяйства и одновременно – на справедливое и равноправное распределение выгод, получаемых от их использования, что призвано создать предпосылки для успешного решения социально-экономических проблем в сельскохозяйственном секторе. В силу своего специального характера он рассматривается в международно-правовой доктрине в качестве наиболее важного международного соглашения в сельскохозяйственной сфере ^{[24, p. 27]} и даже своего рода ключевого инструмента «международного права устойчивой агрикультуры» ^{[25, р. 631]}.

Договор содержит достаточно пространные положения по интересующей нас проблематике в п. b) «Доступ к технологии и передача технологии» ст. 13 «Распределение выгод в Многосторонней системе». Включение положений о передаче технологий в статью с таким названием является прямым доказательством того, что, передача технологии является элементом режима доступа и распределения выгод, тесно пересекающегося с режимом сохранения и использования, главным образом в научно-исследовательских целях и целях селекции.

Обращает на себя внимание наличие видовой идентификации технологии, доступ к которой Стороны в соответствии с подп.i) п. b)ст. 13 обязуются предоставлять и/или облегчать. Здесь имеется ввиду технология сохранения, определения признаков, оценки и использования растительных генетических ресурсов для производства продовольствия и ведения сельского хозяйства, на которые распространяется Многосторонняя система доступа к генетически ресурсам и распределения выгод. Предусматривается также предоставление и/или облегчение доступа к технологиям, которые могут передаваться только посредством генетического материала. На достижение данной цели направлена функциональная цель, предусмотренная в п. р) ст. 1 «Цели». Она заключается в поощрении доступа к технологиям, их передачи, а также технического сотрудничества, по взаимному согласию, на льготных и преференциальных условиях.

Особенностью Договора о растительных генетических ресурсах для производства продовольствия и ведения сельского хозяйства 2001 г. является то, что в подп. ii) п. b) «Доступ к технологии и передача технологии» ст. 13 приводятся конкретные механизмы доступа и передачи: учреждение и поддержание тематических групп по культурам, а также по вопросам использования растительных генетических ресурсов для производства продовольствия и ведения сельского хозяйства и участия в них, всевозможные отношения партнерства в области исследований и разработок и коммерческих совместных венчурных предприятиях, которые связаны с полученными материалами, развитием людских ресурсов и действенным доступом к исследовательским объектам.

Несмотря на выявленные выше незначительные различия в рассмотренных международно-правовые режимах передачи биотехнологий, заключающиеся в различных акцентах в целях передачи технологий, они строятся на императивных принципах международного права jus cogens – не только принципе сотрудничества, но и принципе равенства. На данное обстоятельство специально указывает C. Широлла, подчеркивающая, что принцип равенства как основополагающий принцип цивилизованных наций отражен в положениях о передаче технологий в КБР и Договоре о генетических ресурсах растений ^{[26, p. 15]}. С нашей точки зрения, это отражает то обстоятельство, что несмотря на расширение тенденции приватизации технологий, становящихся объектами интеллектуальной собственности, последние являются глобальными благами, доступ к которым должен быть обеспечен для всех заинтересованных пользователей на благоприятных условиях, тем более, что речь идет о производстве продовольствия и, в конечном счете, – об обеспечении продовольственной безопасности и права человека на питание.

Соответственно, такой доступ должен быть обеспечен и в отношении генетических ресурсов растений, которые также, как убедительно показывается в литературе, являются глобальными общественным достоянием, охраняемом международно-правовым режимом, установленным Договором о генетических ресурсах растений ^[27]. При этом, со своей стороны отметим, что генетические ресурсы растений, в настоящее время представлены не только в их первозданном виде или в форме селекционных достижений, но и в виде биоизобретений, полученных на основе использования методов генной инженерии. В этом смысле, обеспечение передачи технологий, по сути, является обеспечением доступа к биотехнологическим генетическим ресурсам.

Как было замечено, сельское хозяйство, составляющее самостоятельный сектор перехода к устойчивому развитию, включает в себя межсекторальные аспекты, проявляющиеся также и в сфере МИНТС. К одному из таких аспектов относится пересечение с повесткой дня в сфере изменения климата, что придает новое содержание понятию устойчивого ведения сельского хозяйства. Это определяется тем, что климатические изменения, произошедшие в последнее время, негативным образом сказываются на ведении сельского хозяйства и осложняют переход к его устойчивому ведению. Так,на 21-ой сессии Конференции Сторон РКИК (Париж, 2015) было обращено внимание на то, что изменение климата оказывает пагубное воздействие на продовольственную безопасность. Более того в преамбуле Парижского Соглашения о климате 2015 г. была отмечена связь между обеспечением продовольственной безопасности, ликвидации голода и последствиями изменений климата. Интересно отметить, что подавляющим числом государств в настоящее время при определении вклада на национальном уровне в предотвращение изменение климата были учтены вопросы аграрного сектора.

Отмеченные обстоятельства требуют уточнения характеристик передаваемых технологий. В частности, они должны быть не только экологически чистыми, но и одновременно обеспечивающими устойчивое ведение сельского хозяйства в условиях климатических изменений. Как отмечается в доктрине, «климатически умная агрикультура» (climate smart agriculture) предполагает использование технологий, которые обеспечивали бы рост сельскохозяйственного производства в условиях неблагоприятных климатических изменений и обеспечивали бы адаптацию к ним при одновременном сокращении негативного влияния со стороны самого сельского хозяйства на окружающую среду в форме уменьшения эмиссии парниковых газов ^{[28, p. 31-32]}.

В свете данного уточнения комплексный характер международно-правового режима передачи технологий в сельскохозяйственной сфере, предполагает включение в его состав международно-правовых норм, касающихся международно-правового регулирования технологий и содержащихся в климатических международных договорах – не только в Парижском соглашении о климате 2015 г. (ст. 10), но и ранее принятой Рамочной конвенции ООН об изменении климата 1992 г. В этой связи нельзя не обратиться к п. 1(с) ст. 4 «Обязательства» данной конвенции, в которой, как нам представляется, разработка и передача технологии является не производным, а одним из основных обязательств. В числе секторов, применительно к которым должны разрабатываться, использоваться и, соответственно, передаваться технологии, содействующие снижению и даже прекращению эмиссии парниковых газов, указано сельское хозяйство.

В дополнении к сказанному обратим внимание на то, что в основополагающих документах программно-стратегического характера специальное внимание уделяется решению задачи по обеспечению доступа к недорогим/недорогостоящим технологиям, таким как технологии эффективного орошения, повторного использования очищенных сточных вод, сбора и хранения воды и т.д. В качестве международно-правовой основы режима международной передачи технологий в сфере устойчивого водопользования, а также устойчивого землепользования выступает Конвенция ООН по борьбе с опустыниванием 1994 г., которая входит в блок так называемых рио-де-жанейрских конвенций. В п. 2 ст. 2 данной конвенции в качестве инструмента достижения главной ее цели – обеспечение комплексного подхода к достижению устойчивого развития в регионах, затронутых опустыниванием и засухой, – указана комплексная стратегия, направленная на повышение продуктивности земель, восстановление, а также сохранение и устойчивое использование водных и земельных ресурсов, что должно повысить уровень жизни населения, особенно общин. Составной частью данной стратегии выступает не только передача технологий на национальном, но и на международном уровне. Это ясно следует из п. 1 ст. 18 «Передача, приобретение, адаптация и разработка технологии».

И еще одно дополнение. Поскольку в современном сельском хозяйстве используются разного рода химические вещества, подчас весьма опасные, то в состав комплексного международно-правового режима передачи сельскохозяйственных технологий входят нормы, регулирующих передачу технологий в сфере оборота опасных химических веществ в той части, в которой они согласуются с интересами устойчивого ведения сельского хозяйства. Здесь следует указать на следующие международные договоры, включающие положения об обязательствах Сторон по передаче технологий, – Монреальский протокол 1989 г. по веществам, разрушающим озоновый слой, к Венской конвенции об охране озонового слоя 1985 г. (ст. 4), Базельская конвенция 1989 г. о контроле за трансграничной перевозкой опасных отходов и их удалением (ст. 10, 13, 14), Роттердамская конвенция о процедуре предварительного обоснованного согласия в отношении отдельных опасных химических веществ и пестицидов в международной торговле 1998 г. (ст. 12.4), Протокол 1998 г. по стойким органическим загрязнителям к конвенции ЕЭК о трансграничном загрязнении воздуха на большие расстояния 1979 г. (ст. 5), Стокгольмская конвенция 2001 г. о стойких органических загрязнителях (ст. 12), Минаматская конвенция о ртути 2013 г. (ст. 14).

Ввиду укрепления межсекторального взаимодействия в рамках сельского хозяйства отсутствуют достаточные основания утверждать о высоком уровне фрагментации анализируемого режима. Тем не менее такие риски существуют по причине возникновения все новых и новых инновационных технологий, например, ИКТ, технологий сбора, транспортировки и хранения сельскохозяйственной продукции и т.д., передача которых еще не предусмотрена международными договорами. Тем не менее, в условиях отсутствия надлежащих международно-правовых договорных основ положение спасает активно развивающееся программное регулирование. Например, по линии МАГАТЭ осуществлено около 50 программ по международной передаче ядерных технологий в интересах сельского хозяйства.

По этой причине вряд ли целесообразно в международно-правотворческом аспекте обосновывать необходимость инициатив по разработке единого международного договора о сотрудничестве государств в сфере сельского хозяйства, в котором была бы специальная глава о передаче технологий в целях устойчивого ведения сельского хозяйства. Однако достаточно интересными являются предложения по разработке Глобальной конвенции об агроэкологии, в которой были бы кодифицированы международно-правовые основы для агроэкологии ^{[7,p. 296-324]}.

Еще одним вопросом, требующим пристального внимания, является согласование международной передачи технологий на уровне многостороннего сотрудничества государств – с одной стороны, и сотрудничества, осуществляющегося на региональном и двухстороннем уровне.

Итак, как можно было видеть, развитие сельского хозяйства предполагает обмен знаниями и технологиями на международном уровне, что позволяет улучшить экономические, экологические и социальные результаты функционирования сельскохозяйственного сектора. Эффективность данного обмена, особенно, если исходить из институционального характера МИНТС, во многом зависит от успешности функционирования организационных структур (механизмов) по передаче и распространению знаний и технологий, в том числе в международном формате. Данные структуры, характеризующиеся разной степенью формализации, являются инструментами в выполнении всего многообразия политических и международно-правовых обязательств применительно к международной передаче технологий.

Не будет ошибкой сказать, что к важнейшему конвенционному механизму, обеспечивающему передачу сельскохозяйственных технологий, относится учрежденная в рамках Договора о растительных генетических ресурсах для производства продовольствия и ведения сельского хозяйства 2001 г. Многосторонняя система доступа и распределения выгод, которая в целом способствует развитию сотрудничества между государствами в области обмена генетическими ресурсами растений в целяхселекции и проведения исследований в сфере сельского хозяйства, направленных на развитие сельского хозяйства и повышение его устойчивости. Многосторонняя система, на 2016 год содержащая более 1,8 млн. образцов культур, способствует решению задачи 2.5 и задачи 15.6 ЦУР, которые связаны с сохранением генетических ресурсов, доступа к ним и совместным использованием выгод от применения генетических ресурсов в соответствии с Айтинскими задачами № 13 и 16 в области биоразнообразия.

Приводным финансовым «рычагом» данного механизма является Фонд распределения выгодДоговора о растительных генетических ресурсах. Его деятельность органично вписана в реализацию стратегии финансирования выполнения договорных обязательств на основе повышения доступности, транспарентности и эффективности предоставления финансовых ресурсов для реализации поддержанных мероприятий.

Важным направлением деятельности Фонда является, во-первых, содействие формированию и поддержка развития потенциала научно-исследовательских институтов в области селекции и проведения геномных исследований. Начиная с 2009 года, он поддержал более 200 учреждений из 40 стран, занимающихся участием в исследованиях, направленных на выведение сортов, устойчивых к изменению климата. Во-вторых, Фонд оказывает поддержку по разработке и передаче технологии, специализируясь на вопросах оказания поддержки мелким фермерам и селекционерам в государствах – участниках, которая проявляется в том числе в содействии адаптации местного семенного материала и сельскохозяйственных культур к изменяющимся экологическим и социальным требованиям, что положительным образом сказывается на сохранении фермерами источников средств к существованию. Фонд оказывает всестороннюю поддержку тем организациям в развивающихся странах, которые разрабатывают стратегические планы по решению проблемы изменения климата на основе использования генетического разнообразия и выведения новых сортов, устойчивых к изменению климата.

Примером содействия международных организаций передаче и внедрению перспективных сельскохозяйственных технологии является деятельность ФАО, оказывающая, например, консультативные услуги по продвижению интенсификации зерноводства на устойчивой основе. ФАО предлагает комплекс мер, осуществление которых приведет к упрочнению устойчивого земледелия на основе агроэкологосистемного подхода и рационального водопользования.

В настоящее время по причине демократизации МИНТС, в том числе в сфере сельского хозяйства, что выражается в реализации мультистейкхолдерского подхода, широкое развитие получила такая разновидность организационных структур, как представительные партнерства с международным участием, включающие фермеров, директивные органы, гражданское общество, агробизнес, академические круги. Вполне очевидно, что данные партнерства, имея многосторонний и транспарентный характер, предполагают государственное участие, в том числе в виде государственных инвестиций.

В качестве примера организационных структур по распространению новых методов ведения сельского хозяйства необходимо отметить неправительственные организации, такие как консорциум «Устойчивая продовольственная лаборатория. Это неправительственная организация, занимающаяся биотехнологическими разработками, направленными на улучшение сортов сельскохозяйственных растений и пород животных и их распространением во всем мире. В сущности, важным механизмом в сфере трансфера сельскохозяйственных технологий является Международная служба передачи и использования сельскохозяйственных технологий, занимающаяся разработкой и распространением результатов генной инженерии.

В рассматриваемый сфере активность проявляет и собственно частный сектор. Например, следует упомянуть компанию «Нетафим». Данная компания формирует свою аудиторию по всему миру. К способам передачи знания и технологий относятся тренинги, индивидуальные демонстрации практического применения, семинары по вопросам выращивания сельскохозяйственных культур. Как центры «Нетафим» в самом Израиле, так и дочерние компании в Мексике и Индии организуют обучение для всех заинтересованных лиц по использованию своих разработок по капельному орошению на открытом грунте и в теплицах.

Заключение. Как мы показали, рост эффективности сельскохозяйственного сектора зависит от эффективного распространения и в дальнейшего активного использования инновационных технологий. Опосредующим звеном здесь является передача технологий, в отношении которой государства приняли многообразные политические и международно-правовые обязательства, в выполнение которых вовлечены все заинтересованные субъекты.

Тем не менее надо отдавать отчет в том, передача технологий как таковая окаймлена целым «клубком» разнообразных проблем. На национальном уровне на пути передачи сельскохозяйственных технологий, например, из сектора публичных исследовательских институтов в частный сектор возникают разного рода барьеры – финансовые, организационные, а также барьеры, связанные с защитой прав интеллектуальной собственности ^{[29, р. 137]}. Безусловно, аналогичного ряда проблемы возникают и в процессе передачи технологий из частных исследовательских институтов и агробиотехнологических корпораций для их использования фермерами. Данного рода проблемы должны решаться, как на национальном, так и на международном уровне, особенно в ситуации международной передачи технологий.

Из сказанного следует, что международно-правовой режим передачи технологий, несмотря на его нынешнюю фрагментарность, будет эффективным только в случае синергийного выполнения международно-правовых обязательств в отношении других средств устойчивого развития сельского хозяйства – финансирования, формирования потенциала, гармоничного развития мировой торговой системы, развития инвестиционного сотрудничества и, конечно же, развития международного формата НИОКР. Только в случае скоординированного решения всех сопутствующих проблем, а также укрепления межсекторального взаимодействия можно достигнуть кумулятивного эффекта от использования новых и уже существующих технологий, доказавших свою эффективность. Это способно привести к изменениям в экономической, социальной и экологической сферах жизни общества в развивающихся странах и обеспечит доступность для них разного рода социальных благ. А для этого, как представляется, необходимо решить такие задачи: укрепить доверие между разными группами стран на уровне международной сельскохозяйственной торговой политики; обеспечить условия для более активного технологического сотрудничества по линии «Юг – Юг»; расширить сотрудничество между конвенциями, включающими положения о передаче технологий, релевантных для сельскохозяйственного сектора.

Статья выполнена в рамках поддержанного РФФИ научного проекта № 17-03-00400