The problem of “philosophy of law” in legal consciousness of Rudolf Stammler

Gorban Vladimir Sergeevich Doctor of Law Head of the Department of Philosophy of Law, History and Theory of State and Law, Head of the Center for Philosophical and Legal Studies, Institute of State and Law of the Russian Academy of Sciences 119019, Russia, Moscow, Znamenka str., 10 gorbanv@gmail.com Other publications by this author

Обращение к творчеству Р. Штаммлера, которое в истории политико-правовой мысли занимает весьма важное место, продиктовано несколькими обстоятельствами. Во-первых, Штаммлер является символической фигурой в истории политико-правовой мысли. Один из первых ведущих советских правоведов Е.Б. Пашуканис, хотя и идеологически отрицательно относился к идеям Штаммлера, характеризовал его формулой: «пророк возрождающегося «естественного права»» ^{[7, с. 28-29]}. На рубеже XIX - XX вв. Штаммлер выступил с критикой философского позитивизма, который «победоносно» шествовал после смерти Гегеля, и предпринял новую попытку обосновать философию права на основе кантианского дуалистического метода. Известный немецкий правовед К. Ларенц заметил по поводу значения Штаммлера, что его творчество олицетворяет «возрождение немецкой философии права» в начале ХХ в. ^{[20, с. 89]} Значение творчества Штаммлера простирается значительно дальше собственно немецкой философии права. Его правовые воззрения и характер предложенного им осуждения философских проблем общества, права и хозяйства оказали существенное влияние, в частности, на развитие русской философской и правовой мысли. Показательной в этом отношении является полемика между С.Н. Булгаковым ^[3-5] и П.Б. Струве ^[10] по поводу сочинения Штаммлера «Хозяйство и право с точки зрения материалистического понимания истории» ^[24]. Значительное влияние на формирование философско-правовых взглядов П.И. Новгородцева («нравственный идеализм в философии права») ^[6] и Н.Н. Алексеева (религиозно-нравственная трактовка доктрины естественного права) ^[1] оказали произведения Штаммлера.

Во-вторых, ознакомление с генезисом и развитием теоретико-правовых и социально-политических взглядов Штаммлера позволяет не только уяснить существо и специфику творческого становления мировоззрения мыслителя, внесшего значительный вклад в историю политического и правового мышления и разработку проблематики социально-философского обоснования права с точки зрения обращения к ней средствами обновлённого социологически ориентированного философского языка (историческая и социальная обусловленность права, социальный реализм, правовая социализация, социальная телеология, право как средство для удовлетворения человеческих потребностей, на службе человеческих целей и др.), соответствующего интеллектуальным и социально-практическим вызовам эпохи, но и понять характерные преломления его мировоззрения в истории социально-политической и правовой мысли.

В этой связи весьма существенным является то обстоятельство, пока совершенно не исследованное в литературе, что за общей тенденцией оценки критической социальной теории Штаммлера, как попытки «кантианизации марксизма», которая была традиционной в социально-философской литературе (основной тезис Штаммлера состоял в том, что закономерность социальной жизни – это не закономерность экономических явлений в марксистской трактовке, а закономерность юридической формы социальной жизни людей), мало замеченным и исследованным остался вопрос о том, что на формирование социальной (и одновременно правовой) теории Штаммлера, которая, согласно верной характеристике одного из первых советских правоведов В.И. Бошко, ««преодолевала» марксизм изнутри, путём «исправлений и дополнений»» ^{[2, с. 420]}, весьма значимое влияние оказали взгляды Р. Иеринга и А. Меркеля. Причём это влияние часто было решающим.

В-третьих, актуальность данной темы обусловлена также отсутствием в нашей литературе систематического анализа правопонимания Штаммлера. Не прояснёнными по-прежнему остаются многие существенные моменты трактовки Штаммлером понятия права и методов правопознания и правопонимания, на разработке которых он акцентировал внимание в своей исследовательской программе. Кроме того, идейно-теоретические истоки формирования правопонимания Штаммлера и конкретные теоретико-методологические установки, из которых исходил мыслитель, также остаются практически не исследованными и зачастую схематизируются до типологизации правопонимания Штаммлера в связи с традицией неокантианства. При этом, следует отметить, что исходная методологическая позиция Штаммлера как неокантианца вовсе не исчерпывает характера и специфики его правопонимания.

Интерес к творчеству Штаммлера в зарубежной правовой литературе не только не ослабевает, но и демонстрирует растущий интеллектуальный запрос на осмысление и использование критических подходов в сфере правопознания и правопонимания ^{[19, 22, 23, 28]}.

Настоящее исследование, особенно с учётом ограничений формата научной статьи, не претендует на исчерпывающую характеристику правопонимания Штаммлера, так как в его социальной теории и теории правопознания были сформулированы многие исторически прогрессивные идеи и концепты, требующие самостоятельного и кропотливого анализа, особенно принимая во внимание то обстоятельство, что далеко не все сочинения Штаммлера переведены на русский язык, которые несут весьма значимую нагрузку в характеристике природы и особенностей правопонимания Штаммлера. В данной статье проблема характера правопонимания Штаммлера и идейно-теоретических истоков формирования его правовых взглядов рассматривается через разрешение мыслителем проблемы «философии права», так как, во-первых, его творчество акцентировало внимание на «возрождении» философии права, а, во-вторых, именно в этом направлении проявляются наиболее характерные черты своеобразия и преемственности правовых воззрений Штаммлера. Вместе с тем, именно проблема «философии права» в интерпретации Штаммлера является наименее разработанной в социально-философской и правовой литературе.

Известный немецкий правовед Г. Коинг заметил по поводу учения Штаммлера: «…хотя изначально оно мыслилось как формальное учение о праве, а в результате через возобновление действия абсолютных ценностных понятий оно оказало большое влияние на свою эпоху» ^{[13, с. 71]}. Это утверждение неточно отражает характер социально-философских и правовых воззрений Штаммлера. Г. Коинг совершенно прав в том, что учение Штаммлера оказало большое влияние на свою эпоху, однако его творчество лишь обозначило проблему действия абсолютных ценностных понятий, а в действительности он ставил себе иные цели. Не «абсолютное» было в центре его мировоззрения, а лишь «безусловно общезначимое» или «безусловно общедействующее». Его взгляды лишь по характеру декларирования дуалистического метода способствовали «возрождению» интереса к философии права, но - по содержанию конкретных теоретических концептов и соответствующих конструктов его учения - они в действительности были критическим юридическим позитивизмом социологической ориентации.

Творческая биография Штаммлера свидетельствует о его громадном интересе, помимо собственно права, к философской, социологической, социально-экономической и социально-политической проблематике. Он, в частности, артикулировал подход к пониманию и интерпретации права через познание наиболее общей и необходимой закономерности общественной жизни людей. В этой связи Штаммлер обосновывал в своём первом крупном сочинении «Хозяйство и право» идею социальной философии, под которой он понимал научную дисциплину о том, «какой основной формальной закономерности подчиняется социальная жизнь людей» ^{[12, с. 7]}. При этом, как полагал Штаммлер, социальная философия «должна отвлечься в своём учении от всякого специального содержания какого-либо исторически данного социального бытия и стремиться к систематическому уразумению закономерности, свойственной общественной жизни людей вообще» ^{[12, с. 7]}.

Обозначая термином «социальная философия» науку о социальной жизни человека, он был, правда, непоследователен в употреблении этого наименования, заменяя его часто другими, как-то: социальная теория, теория социальной жизни, социально-научное исследование закономерности общественной жизни людей.

«Философию права» он считал не достаточной для постижения права. Он, в частности, полагал, что «все существующие системы философии права имеют ту общую особенность, что они исходят из понятия права, как конечного единства применимых в этой области соображений» ^{[12, с. 7]}. По мнению Штаммлера, так как любая философия права рассматривает право как конечный объект научного исследования, то это аналогично тому, как если бы понятие тяжести было конечным принципом естествознания или понятие хозяйства «самостоятельной конечной основой социально-научного исследования» ^{[12, с. 7]}. Однако, по мнению Штаммлера, право не является самостоятельным объектом, который может быть в действительности отделён от социальной жизни, так как он принципиально исходит из посылки, что право является регулирующей формой социальной жизни, социального взаимодействия людей для достижения общих целей. Оно не может быть отделено от социального взаимодействия людей, которое характеризуется как социальное хозяйство. Лишь в абстракции право, как регулирующая форма, и социальное хозяйство, как регулируемая материя, могут быть отделены друг от друга. Соответственно научная дисциплина, которая рассматривает право как конечный объект или принцип, а не как лишь регулирующую форму (подражая Иерингу – как средство для цели), т.е. философия права, не способна решить задачу «теоретически правильного» познания права.

Штаммлера традиционно характеризуют в литературе как мыслителя, который способствовал «возрождению» философии права, после эпохи её явной девальвации (после смерти Гегеля) и «победоносного» шествия философского позитивизма, артикулировавшего гносео-методологическую установку, согласно которой позитивное знание может быть получено только в результате сугубо научного (не философского) познания. Бесспорным является лишь то, что Штаммлер вновь поднял проблему философии права, однако уже даже первые сочинения Штаммлера выражали явно скептическую позицию по отношению к философии права.

Анализ взглядов Штаммлера на всём пути их творческой эволюции позволяет утверждать, что они скорее способствовали не философскому анализу права. С одной стороны, прослеживается их явное влияние на формирование и укрепление позиций нормологического юридического позитивизма (например, позитивистское «чистое учение о праве» Г. Кельзена), для которого лишь форма, а точнее формальная структура нормы, является существенной, но не её содержание. Идейные истоки этой традиции восходят к Канту, который был апологетом «формы». С другой стороны, Штаммлер сам не создал оригинальной философии права. Как отметил Г. Радбрух, «настойчиво и не стесняясь повторений, Штаммлер прямо-таки «вдалбливал» в правосознание своих современников две философско-правовые идеи: во-первых, что наряду с исследованием позитивного права должно получить самостоятельное развитие «учение о правильном праве» и, во-вторых, что это учение представляет собой лишь метод, а не систему философии права» ^{[8, с. 36]}.

Принципиальная заслуга Штаммлера состояла в том, что он ввёл в круг центральных проблем социальной философии отдельные ключевые темы и концепты социологически ориентированных правовой теорий (в особенности Иеринга), оперировавших категориями цели, потребностей, интересов, борьбы, социального взаимодействия, социального общения и т.п. Кроме того, как явный апологет права, он артикулировал как центральную в системе социальной философии идею о том, что именно право является главным фактором социального развития. Эта мысль не была нова, так как ранее она была сформулирована Иерингом, который считал право главным движущим фактором позитивных социальных изменений и социального развития. Однако Штаммлер вывел эту тему на совершенно новый уровень, сделав её частью предметного поля социальной философии.

Следует отметить, что до настоящего времени вопрос о характере и результатах разрешения Штаммлером проблемы философии права не нашёл сколько-нибудь значимого обсуждения в литературе, обращавшейся как к исследованию характера воззрений Штаммлера, так и его роли в философско-правовой традиции. Традиционно обращаются к исследованию формального философского метода Штаммлера, его теории познания социальной жизни, опирающейся на идеи неокантианства (Когена, Наторпа). В этой связи несомненный интерес представляет исследование вопроса о той роли, которую, по мнению Штаммлера, играет философия права.

Можно выделить следующие изначальные существенные моменты формирования и эволюции взглядов Штаммлера относительно проблемы философии права:

1. Ключевая посылка всей системы социальной философии Штаммлера, через обоснование которой конструируется его модель правопонимания, состояла в том, что познание и понимание права может быть надлежащим образом осуществлено лишь через выяснение и уяснение его имманентной связи с общей закономерностью социальной жизни вообще. Право не есть нечто самостоятельное, а исключительно внешняя регулирующая форма совместной жизни людей. «Закономерность социальной жизнь людей, - настойчиво убеждал Штаммлер, - есть закономерность юридической формы её» ^{[12, с. 169]}.

2. Познание права, как регулирующей формы совместной деятельности людей, является задачей социальной философии, которую автор непосредственно в ходе обоснования её дисциплинарного статуса именует не столько философией, сколько социальной теорией или социальной наукой.

3. Философия права не может решить задачу надлежащего познания права, как регулирующей формы совместной жизни людей, поскольку рассматривает право как конечный принцип, что, по убеждению Штаммлера, в корне не верно, так как право не обладает самостоятельностью – право лишь форма социальной жизни.

4. Поскольку право – это форма совместной жизни людей, а форма, как отвлечённая от всякого эмпирического содержания закономерность, является в соответствии с принципами кантианской философии a priori познаваемой и закономерной, соответственно право, как форма, может изучаться самостоятельно. «Общая особенность формы, - пишет Штаммлер, - состоит в том, что она допускает самостоятельное научное исследование. Так, например, физика, как наука, возможна лишь в математической форме, но математикой можно заниматься и особо. Точно также нельзя изучать социальное хозяйство, не включая в исследование молча или открыто и права, право-же допускает и самостоятельную научную обработку» ^{[12, с. 148]}.

5. Задачу изучения права как самостоятельного предмета решает, по убеждению Штаммлера, «техническая юриспруденция». «Выполнение этой задачи – дело технической юриспруденции. Она рассматривает исторические правовые правила в их формальном существовании и создаваемые ими правоотношения. Она старается схватывать их и овладеть ими в прочных понятиях, являющихся в каждом данном случае выражением единого способа представлять себе урегулированное отношение между людьми» ^{[12, с. 148]}. Настойчиво проводя эту мысль через всё содержание своей социальной теории, Штаммлер подчёркивал, что «право, как форма социального существования, может быть исследуемо и излагаемо с техническо-учёной точки зрения совершенно независимо от регулируемой материи» ^{[12, с. 169]}.

6. Девальвация понятия «естественное право» изначально характеризует тип правопонимания Штаммлера. Он убеждён, что никакого другого права, кроме позитивного права, не существует. Требование «объективно правильного» права - это лишь «формальный способ» теоретического упорядочения содержания позитивных правовых норм, который ни в коем случае не относится к «генетическому» пониманию права (т.е. с точки зрения его возникновения) и не относится к вопросу создания правовых норм. Он лишь позволяет либо принять данное позитивное правовое предписание как есть, либо «осмыслить» его как правильное средство для цели. Право, как регулирующая форма социальной жизни, в социальной теории (как надлежащей дисциплинарной формы познания права) Штаммлера представляет собой «средство для удовлетворения человеческих потребностей», «средство для достижения человеческих целей». Штаммлер твердил, что в социальной жизни нет ничего абсолютного необходимого. В социальной теории Штаммлера изначально и в последующем единственной «безусловной» (максимально отвлечённой от эмпирического содержания, но не абсолютной) ценностью является лишь ценность «правильного», т.е. методологически безупречного, юридического мышления. В этом проявлялась характерная черта неокантианства вообще, которое акцентировало внимание не на познании действительности и сущности феноменов (например, права), а на человеческих формах мышления о феноменах.

Все вышеприведённые моменты характеризуют отношение Штаммлера к проблеме философии права и её дисциплинарной роли, которое он сформулировал в своём первом крупном широко известном сочинении «Хозяйство и право» (1896). Штаммлер не признавал философию права как дисциплину, способную обеспечить надлежащее (социально-научное) познание права. При этом, признавая, что право, как регулирующая форма социальной жизни, может изучаться самостоятельно, он отводил эту задачу так называемой «технической юриспруденции».

«Общее учение о праве», как научная дисциплина в легитимированной теоретически А. Меркелем версии (это особенно подчёркивает Штаммлер ^{[12, с. 11-14]}), которая претендовала на замену собой философии права, по убеждению Штаммлера, также не может решить задачу социальной философии, т.е. надлежащего познания права. В интерпретации Меркеля философия становилась в служебное, подчинённое положение к правоведению. Она означала в мировоззренческой системе Меркеля концентрацию знаний на общих элементах исследуемых объектов. Результаты такой философской работы проявляются в «общих частях» отдельных юридических дисциплин. Меркель рассматривал философию права как «общую часть правоведения» ^[21].

Штаммлер был убеждён в том, что социальная философия и общее учение о праве «не противоречат друг другу», а совсем напротив, «они гармонически дополняют или, по крайней мере, должны гармонически дополнять друг друга» ^{[12, с. 13]}; «…я считаю необходимым самостоятельное существование дисциплин социальной философии и общего учения о праве, каждая из них имеет разумное основание («raison d'être»), каждая в своём роде» ^{[12, с. 13]}.

Однако уже несколько лет спустя взгляды Штаммлера претерпевают творческую эволюцию. В 1902 г. выходит сочинение Штаммлера «Учение о правильном праве» ^[25]. Штаммлер, правда, не снабдил своё новое сочинение введением, чтобы сообщить о целях и задачах его научно-исследовательской программы.

Значимыми моментами «уточнённой» концепции правопознания для Штаммлера выступают отныне следующие:

1. Он по-прежнему полагал, что социально-научное познание права, теоретические и методологические основы которого были изложены им в сочинении «Хозяйство и право», является в целом правильным направлением. Однако отныне центральной посылкой и темой социальной теории правопознания является не требование познания права, как регулирующей формы социальной жизни, а познание «правильного права», как необходимого и единственного условия для всякого социально-научного знания (курсив наш. – В.Г.). Ранее задачу познания закономерности социальной жизни людей, которая является закономерностью её юридической формы, была призвана решать, по убеждению Штаммлера, социальная философия (социальная теория), обоснованию которой было посвящено сочинение «Хозяйство и право». Самостоятельное познание права, опирающееся на результаты и метод социально-научного познания права, как регулирующей формы совместной жизни людей, должно было осуществляется технической юриспруденцией. Теперь же Штаммлер утверждал, что «правильное право – это условие для единства в любом социальном рассмотрении; оно есть общеобязательная высочайшая вершина для всякого обсуждения какой-либо общественной жизни людей» ^{[25, с. 601]}. При этом Штаммлер, делая лишь некоторые попутные указания на то, что в основе его учения о праве лежит выявленная и сформулированная им закономерность социальной жизни (закономерность единства регулирующей формы и регулируемой материи), практически ничего не сказал о том, какового же соотношение «учения о правильном праве» и социальной философии, именно в рамках которой, по утверждению Штаммлера, познаётся надлежащим образом право, как регулирующая форма совместной жизни людей.

2. Штаммлер был убеждён в том, что если верным по сути концептам правовой теории Иеринга (право как средство для цели, борьба за право, цель является творцом права и некоторым другим) придать надлежащую теоретическую форму не «генетического», а «систематического» или «теоретического» характера, т.е. когда речь идёт, например, о том, что концепт «цель творит право» рассматривается не с точки зрения происхождения права, а с точки зрения формального суждения о праве, исходной систематической точки зрения, на основе которой право, как форма социальной жизни, отвлечённая от всякого эмпирического содержания, должно «правильно» мыслиться при всяком обращении к нему, то таким образом образуется «учение о правильном праве», как учение о правильных средствах для правильной цели. Апелляция к понятийному аппарату и конкретным теоретическим концептам правовой теории Иеринга не была новой в эволюции творческих взглядов Штаммлера. Однако она стала более подчёркнутой.

3. Отныне, имея в виду «учение о правильном праве», Штаммлер исходит из того, что «учение о праве» является дисциплинарной теоретической формой правопознания. Наименование «философия права» или определение «философский» по отношению к методу правопознания в данном сочинении Штаммлер старается всячески избегать. «Учение о праве», по Штаммлеру, может иметь два типа:

- техническое учение о праве,

- теоретическое учение о праве.

В первом варианте (направлении) «оно сводится к овладению исторически данным правопорядком, так что познание такового оно воспринимает для себя как вид конечной цели; согласно другому плану оно вспоминает о том, что правовое регулирование является лишь средством на службе человеческих целей, условным средством, через которое должен быть достигнут определённый успех. Первое довольствуется тем, чтобы ясно изложить смысл и действительное содержание определённых норм и учреждений, его единообразно постичь и систематически упорядоченно представить; второе поднимает вопрос о том, является ли таким образом доставленное право правильным средством для правильной цели» ^{[25, с. 3]}.

4. Суть разграничения технического и теоретического направлений в освоении и познании права следует из предлагаемого Штаммлером разделения наук на технические и теоретические. «Наукой, - пишет Штаммлер, - является всякое сознание, которое стремится к единству и приобретает законченный вид в преобразовании в направлении к нему. Благодаря стремлению к единству она отделяется от обычных сведений. Она будет называться чистой наукой, или теорией в лучшем смысле слова, если учитываемое единство является безусловным и представляет собой идею совершенства, отвлечённого от всякого материального. С другой стороны, она является технической наукой, если она довольствуется познанием, которое сводится в каждый конкретный момент времени к конечно ограниченному материалу» ^{[25, с. 5]}.

Штаммлер, соответственно, артикулировал подход к познанию права через определение дисциплинарного характера «учения о праве», которое как «чистая наука» обладает качествами теории, как высшей и лучшей формы организации научного знания. Философия права не рассматривалась им в качестве науки о праве, так как все предшествующие модели философии права ошибочно рассматривали право как конечный принцип, что, по Штаммлеру, в корне неверно, так как право таковым не является; оно есть регулирующая форма социальной жизни и только в таком качестве познаётся надлежащим образом, т.е. как средство для цели совместной жизни людей. Вряд ли это обстоятельство, которое он отмечает в отношении прежних моделей философии права, должно было принципиально помешать Штаммлеру сформулировать собственную философию права, учитывая, что он часто прибегал к «исправлению» и редактированию прежних концептов теоретического и методологического характера. Однако он полагает, что именно «теоретическое научное» познание (не философское) является надлежащей дисциплинарной формой социально-научного познания, включая и правопознание. Очевидно также, что, опираясь на собственную модель социальной философии (социальной теории), в рамках которой осуществляется надлежащее познание права, он сам себя поставил в такое положение, когда просто не мог декларировать философию права как дисциплинарную форму правопознания, так как в таком случае она подменяла бы собой идею социальной философии, а Штаммлер, следуя Иерингу, хотел подчеркнуть обусловленность права социальной жизнью. «Учение о правильном праве» не избежало той же проблемы, так как всячески претендовало на замену собой «социальной философии» самого же автора, объявляя формулу правильного права «вершиной всякого обсуждения социальной жизни людей».

5. В новой «уточнённой» концепции наук о праве, которую развивал Штаммлер в связи с выходом сочинения «Учение о правильном праве», декларировалось равноправное и взаимообусловленное существование и значение «теоретического учения о праве» и «технического учения о праве». «Техническая юриспруденция, - писал Штаммлер, - представляется …, как условие для достижения правильного права; а именно, как необходимое предварительное условие. Ничто не было бы более превратным, чем намереваться вывести из объяснения цели, ограниченной в каждый момент времени, пренебрежение техническим учением о праве. Её работа, строгий и проницательный анализ эмпирического правового материала, приведение его в порядок и конкретное единство – это необходимая предварительная ступень для теоретического учения о праве...» ^{[25, с. 15]}.

6. Проблема так называемого «правильного права» была связана с критическим рассмотрением понятия «естественное право». Штаммлер предложит трактовку естественного права в совершенно новой версии, коренным образом отличающейся от всех прежних подходов, а именно, как «естественного права с меняющимся содержанием» ^{[24, с. 165-188]}. В действительности понятие «естественное право» в трактовке Штаммлера было понятием без права. Оно было лишь пустой формой мышления, одним из проявлений формального метода Штаммлера, но не понятием философии права.

Штаммлер не проводил различия между позитивным и надпозитивным правом. Он был убеждён в том, что не существует никакого иного права, как только то, которое существует в данном конкретном исторически обусловленном правовом состоянии. Существование двух типов права (позитивного и надпозитивного), которые бы действовали одновременно принципиально исключалось Штаммлером. Прежние доктрины естественного права, по мнению Штаммлера, заблуждались в том, что пытались вывести идею естественного права из природы человека или природы вещей, либо идеи чистого разума. Для Штаммлера существует лишь право, как единый объект, как регулирующая форма социальной жизни людей; этот единый объект – законное право, данный исторически обусловленный правопорядок. Как общий родовой объект, Штаммлер признавал только позитивное право. Оно, т.е. позитивное право, может быть разделено на два «класса», которые входят в состав позитивного права: правильное позитивное право и неправильное позитивное право ^{[25, с. 22]}.

«Правильное право» не может создавать правовые нормы. Оно по своей сути не стремится стать собственно позитивным правом, так как оно и есть само позитивное право, просто рассматриваемое под определённым углом зрения. Оно не какой-то самостоятельный объект, который обладал бы свойствами надпозитивности и был бы противопоставлен позитивному праву. Штаммлер, не стесняясь многочисленных повторений, настойчиво убеждал, что «правильное право» не характеризует процесс создания правовых норм, не имеет никакого отношения к генезису права. Оно не направлено на создание права. Объектом «учения о правильном праве» является лишь то право, которое исторически рождается из опыта, поскольку единственным источником права, по Штаммлеру, признаётся опыт ^{[25, с. 12]}.

«Материал правовых норм, - писал Штаммлер, - берёт своё начало без исключения в опыте», а разница между «позитивным правом и естественным правом» состоит в том, принимают ли его (т.е. материал правовых норм – доб. нами. В.Г.) без дальнейшего осмысления и определения, исключительно как данный, или же он должен быть направляюще включён в совокупность империи целей» ^{[25, с. 103]}. «Материал права получают из исторического опыта; и независимо от него не существует никакого другого материала. Однако переработка его для закономерного понимания не противоречит его происхождению, а, напротив, обеспечивает завершение, благодаря стремлению к которому для права поднимается проблема объективной правильности его содержания» ^{[25, с. 103]}.

Позитивное право лишь может иметь свойство «теоретически правильного» права. «Правильное право – это то право, которое в конкретной ситуации согласуется с основной идеей права вообще» ^{[25, с. 15]}. «Правильное право – это имеющее особенные свойства законное право» ^{[25, с. 22]}; «…правильное право – это позитивное право, волевое содержание которого обладает свойством правильности» ^{[25, с. 22]}.

В действительности Штаммлер отрицательно относился к понятию «естественное право». Так, известная формула Штаммлера о том, что существует не естественное право с неизменным содержанием, а лишь «естественное право с меняющимся содержанием», сопровождалась оговоркой самого автора, что «всё же имеется (если мы при этом будем придерживаться унаследованного от прежних времен названия) естественное право», но только, как «естественное право с меняющимся содержанием („ein Naturrecht mit wechselndem Inhalte“)» ^{[24, с. 185]}. «Естественное право», как «выражение идеальных правовых норм, которые с неизменным содержанием противостоят содержанию эмпирически обусловленных и поэтому содержательно изменчивых позитивных правопорядков», по убеждению Штаммлера, «должно рассматриваться как научно невозможное» ^{[24, с. 171]}. При этом Штаммлер, предлагая формулу «естественное право с меняющимся содержанием», объяснял значение понятия «естественное право» в его новой трактовке тем, что оно опирается на «природу» права и в этом смысле является естественным.

Обоснование Штаммлером модели «правильного права» преследовало цель замены понятия «естественное право», а также разрешение проблемы соотношения правовой ценности и правовой действительности. «Под естественным правом … я понимаю правовые установления, которые в эмпирически обусловленных отношениях содержат теоретически правильное право» ^{[24, с. 185]}. «Естественное право нельзя понимать генетически, оно должно рассматриваться в его систематическом своеобразии, если намереваются иметь соответствующее материальное отношение к позитивному праву» ^{[25, с. 100-101]}.

Однако, несмотря на все попытки обосновать конструкцию «правильное право», как выражающую дуалистический подход, Штаммлеру всё же не удалось создать собственную философию права и выйти за пределы формальной теории познания права. «Правильное право» - это читая форма мышления, формальный способ правопознания. В действительности понятие «правильное право», заменяя собой другое понятие «естественное право», по замыслу автора, не содержало никакой идеи ценности, за исключением ценности права как такового и человеческих форм познания права, которое мыслилось Штаммлером как регулирующая форма социальной жизни, отвлечённая от всякого эмпирического и, одновременно, идеального содержания. Как уверял Штаммлер, первое – изменчиво, а второе – невозможно.

Все правовые установления, правила и институты, - всё право возникает исторически из опыта. Другого источника возникновения права, по Штаммлеру, не существует. Отсюда познание права, как формы, отвлечённой от всякого конкретного эмпирического содержания, как, впрочем, и сверхэмпрического, поскольку только опыт, по Штаммлеру, создаёт право, означает формальный способ правопознания, стремление выявить некий методологически безупречный и непротиворечивый, т.е. «теоретически правильный», характер права: соответствует ли оно своей формальной (не абсолютной или сверэмпирической) идее в конкретной ситуации или нет. Даже «неправильное» право всегда остаётся в теории Штаммлера правом, не утрачивая правового характера, поскольку оно отвечает формальному признаку. В этой связи Штаммлер критиковал Иеринга за то, что тот полагал, что существует «материально необоснованное право».

Штаммлер не был сторонником естественного права, хотя и указывал на то, что он не отрицает «естественное право», просто оно должно именоваться и пониматься совсем иначе. При этом новая конструкция Штаммлера – «правильное право» - вовсе не имеет никакого обязательного характера, как только является методическим правильным формальным способом осмысления существующего позитивного права. Штаммлер был скорее сторонником «легитимного позитивизма», который отчётливо проявился в правопонимании А. Фейербаха. Иными словами, имея в виду воззрения обоих мыслителей – и Фейербаха, и Штаммлера – главное, чтобы позитивное право имело форму права, закон был издан в надлежащей форме. Иные ценности хотя и прямо декларируются: справедливость, нравственность и др., однако не являются обязательными для оценки закона и его содержания, не влекут признание его правовым или неправовым. Одним словом, лишь надлежащая форма определяет право и его действительность.

Штаммлер поднял проблему философии права как таковой, и в этом состояла его главная заслуга. Причём поднял на уровень социально-философской дискуссии, в круг центральных тем которой он вовлёк самые актуальные для его времени проблемы влиятельных правовых теорий и учений. Не создав собственной философии права, он настолько активно способствовал во всех своих объёмных сочинениях возрождению интереса к теме «естественного права», поиску, правда, не «универсального и абсолютного» в вопросах права (как в гегелевской трактовке), а «безусловно общепринятого».

Конкретные сформулированные Штаммлером теоретические конструкты зачастую приближали его взгляды к тому, чтобы типологизировать его «формальный метод», как философско-правовой компонент теории позитивного права или философию позитивного права.

Во-первых, Штаммлер утверждал, что никакого другого права кроме позитивного не существует, а «правильное право» - это тоже самое позитивное право («законное право»), которое лишь подвергнуто «теоретически правильной» критической оценке. Естественное право, как право, которое противопоставлено позитивному праву, по убеждению Штаммлера, «научно невозможно». Г.Ф. Шершеневич справедливо отмечал, что естественное право в трактовке Штаммлера «ни в каком случае не может быть отнесено к праву» ^{[11, с. 348]}. Поскольку в теории Штаммлера не существует проблемы дуализма, из которого исходили идеалистические или естественно-правовые доктрины и который предполагал различение и разграничение позитивного права в противоположность надпозитивному, то проблема философии права в непозитивистской трактовке снимается, по сути, сама собой. «Всегда существует только исторически обусловленное право» ^{[25, с. 8]}.

Во-вторых, «учение о правильном праве», как формальный метод, не служит созданию новых правовых норм, не отвечает на вопросы о создании и происхождении права, не может служить «нормой для судьи или административных властей». Кроме того, «правильное право» - это не сверхэмпирическая идея права, а лишь методологический приём, который задействуется, например, при подготовке «правовых реформ» и позволяет мысленно проектировать правовые нормы перед тем, как они станут нормами позитивного права ^{[24, с. 176]}.

В-третьих, Штаммлер был убеждён в том, что «лучшей» формой организации научного знания является теория, так она стремится к единству знания, поэтому надлежавшей дисциплинарной формой познания и интерпретации права является «социальная теория» («Хозяйство и право», 1896), «критическая теория права» («Учебник философии права», 1922), «теоретическое учение о праве» («Учение о правильном праве», 1902).

В-четвёртых, право может быть надлежащим образом понято и интерпретировано лишь в том случае, когда оно рассматривается в связи с жизнью общества. В этом случае право рассматривается «правильно», т.е. как средство для цели, а именно, как средство для удовлетворения человеческих потребностей. При этом, согласно социальной теории Штаммлера, в области социальной жизни нет ничего абсолютно необходимого; «абсолютная необходимость ..., вообще не может служить основой познавательно-критического исследования» ^{[24, с. 109-110]}. «Невозможно доказать абсолютную необходимость того, чтобы кто-то старался ради научного познания природы и жизни людей; или доказать ему абсолютную неизбежность объективно-правильного выбора и образа действия в своих стремлениях и поступках. Однако вполне возможно указать с точки зрения критики познания те основные условия, при которых человеческое познание может удерживать за собой ранг научной истины, а человеческое хотение может рассматриваться как закономерное» ^{[24, с. 110]}.

В-пятых, все познавательные средства и приёмы, «формальный метод» правопознания, - всё это в версии Штаммлера направлено на познание права в его реальных основаниях и условиях, так как право, по убеждению Штаммлера, рождается исключительно из исторического опыта. Он многократно повторял, что никакого другого источника за пределами опыта право не знает. Всё, что касается вопросов права, является «исторически обусловленным», «возникает из ограниченного данного положения, подвержено изменениям и превращениям, а по истечении определённого срока обречено на гибель» ^{[26, с. 8]}. В этом отношении Штаммлер повторяет почти в точности то, что было сказано ранее Иерингом в «Духе римского права» и особенно в «Борьбе за право», в частности: источником права является исторический опыт совместного сосуществования людей, о том, что право находится в процессе постоянного становления, что на смену старому приходит новое право, вызывая конфликт идеи права самой с собой, сравнивая развитие права с мифологическим образом «Сатурна, пожирающего своих детей», и некоторые другие.

В 1922 г. Штаммлер впервые издаёт сочинение «Учебник философии права», в котором он изложил свою концепцию философии права. Отвергнув ранее философию права как дисциплинарную форму познания права в пользу «теоретического учения о праве», Штаммлер снова повторил в этом сочинении основные концепты своей прежней правовой теории о том, что право рождается исключительно из исторически обусловленного опыта совместного сосуществования людей, что не существует никакого другого права, кроме законного права, и что объективно невозможно идеальное или естественное право, что философия права в его трактовке – это не дисциплинарная форма познания абсолютного в области права, а лишь формальный метод исследования «чистых форм, в которых мы мыслим юридически», т.е. теория познания, и ряд других, которые не были новыми с точки зрения вопроса о творческой эволюции взглядов Штаммлера, а лишь уточняли ранее сформулированные идеи и концепты. В некоторой степени удивляет название сочинения «Учебник философии права», поскольку ранее Штаммлер всячески обходил попытки обозначать свои взгляды, как философско-правовые. Правда, в самом начале сочинения Штаммлер сам признавался, что его решение писать о «философии права» было продиктовано широким интересом, пробудившимся к философии права в этот период, чему в значительной степени способствовал он сам.

Использование названия «философия права» не должно вводить в заблуждение, так как оно было связано в значительной степени со стремление вписать собственную правовую теорию (а точнее теорию познания права) в общую возрастающую тенденцию обсуждения вопросов философии права, которая находилась на духовном подъёме. Но поскольку цели научно-исследовательской программы Штаммлера были иными, т.е. не направленными на обоснование собственной философии права, то почти сразу он оговорил, что под «философией права» в его сочинении имеется в виду «критическая теория права» ^{[26, с. 10]}. Метод критической теории права Штаммлера – это «критическое самосознание», т.е. поиск «понятий и принципов, которые являются необходимыми для то, чтобы иметь единство и порядок во всех когда-либо мыслимых вопросах права» ^{[26, с. 9]}.

«Предмет философско-правового исследования … - это система чистых форм, в которых мы мыслим юридически» ^{[26, с. 4]}. «Если юриспруденция использует чистые формы мышления для упорядочения возможного содержания сознания, то при соблюдении такого рода упорядочивающих принципов она становится наукой» ^{[26, с. 6]}. Идеальная модель правоведения, в котором философия права играет лишь служебную роль, по версии Штаммлера, состоит в том, что оно под воздействием теории «формального метода» дозреет до «критически обоснованного систематически построенного чистого учения о праве» ^{[27, с. 507]}. «Его-то именно, - уверял Штаммлер, - в настоящее время недостаёт нам, и от его основательного построения находится в условной зависимости будущее всех особенностей права и науки о нём» ^{[27, с. 507]}.

«При этом эти чистые формы правового мышления, - уверял Штаммлер, - не являются чем-то прирождённым. Они вообще не имеют никакого обособленного существования для себя. Они встречаются только внутри исторически обусловленного правового содержания и возникают для каждого индивидуума в его особых правовых переживаниях» ^{[27, с. 5]}.

За требованием поиска «чистых форм юридического мышления» нельзя не увидеть, что Штаммлер, объясняя их происхождение, вновь почти буквально повторял Иеринга. В третьем венском докладе «О возникновении правового чувства» (1884 г.) Иеринг писал, в частности, следующее о том, как из чисто эмпирических конкретных фактов формируется идеальная конструкция субъективного правового сознания. По мнению Иеринга, каждому человеку присуща характерная способность и потребность обобщения чисто эмпирических фактов. «Наше правовое чувство, - писал Иеринг, - зависит от реальных фактов, которые осуществляются в истории; однако ими не ограничивается, потому что оно как раз обобщает конкретное и приводит к нормам…» ^{[16, с. 280-281]}.

Иеринг исходил из того, что опыт и сравнение направляют разум человека таким образом, чтобы он мог распознать общее и продолжительное в конкретных правовых ситуациях. С внутренне присущей каждому человеку способностью к абстрагированию, которая проявляется в разумном и эмпирико-сравнительном мышлении, человек вступает в мир, но «вскоре он замечает, - пишет Иеринг, что он должен покорится определённым законам, если он хочет жить совместно с другими; эти опыты накапливаются, и так проявляются, наконец, принципы, которые касаются его совместной жизни с другими» ^{[16, с. 282]}.

Во введении к сочинению «История развития римского права» ^[17], которое называлось «О задаче и методе изложения истории права», Иеринг писал, что в каждом случае «право уже должно было быть прежде, чем его рефлекс проявится в душе человека» ^{[18, с. 421]}, что «внешний порядок общества должен был уже сложиться прежде, чем индивидуум мог бы извлечь из него своё требование» о применении общественного принуждения ^{[18, с. 421]}. Здесь же Иеринг описывал исторический процесс приспособления правового чувства к праву, который делится на три последовательно протекающих стадии: «превосходство права перед правовым чувством – совпадение обоих – превосходство правового чувства перед правом» ^{[18, с. 427]}.

По мнению Штаммлера, лишь в опыте человек познаёт какие средства являются наиболее эффективными для удовлетворения его потребностей, лишь в конкретном индивидуальном опыте человека рождаются представления о праве («чистые формы правового мышления»), т.е. из столкновения индивидуума с объективным правовым порядком, который есть регулирующая форма социальной жизни вообще, возникает проблема правовой социализации, которая в интерпретации Штаммлера приводит к формированию индивидуального правового сознания («юридического мышления»). А поскольку, по Штаммлеру, в социальной жизни нет ничего абсолютно необходимого, то важным фактором социального развития, как подчёркивает Штаммлер, становится «борьба за право» (понятийный аппарат правового учения Иеринга был весьма существенным во всех основных сочинениях и теоретических конструктах социальной теории, учения о «правильном праве» и «философии права» Штаммлера), которая в версии Штаммлера означает «настойчивое и необходимое хотение правильного права», т.е. чтобы право в конкретных правовых предписаниях «мыслилось теоретически правильно», согласуясь в каждой конкретной ситуации с общей идеей права, как регулирующей формы социальной жизни, обеспечивающей совместную деятельность людей для удовлетворения потребностей.

По мнению Штаммлера, из анализа эмпирического, исторически обусловленного позитивного правового материала с помощью специального «формального метода», т.е. методологически безупречного, формируется образ «правильного права». Но «правильного» - не в смысле идеального, так как «идеальное право», по убеждению Штаммлера, невозможно ни материально, ни научно, а в смысле логически необходимого осознания человеком своей социальности, которая возможна лишь как правовая социальность, и в этом смысле «правильное юридическое мышление» рассматривается Штаммлером как необходимая предпосылка для «хорошей общественной жизни».

Для Штаммлера идея права является наиболее общим (не абсолютным) выражением, «сухим остатком» (максимально отвлечённым от всякого конкретного эмпирического содержания), социального смысла жизни людей. Поэтому мышлению человека, как социального существа, по мнению Штаммлера, логически предшествует осознание им своей социальной сущности, т.е. понятие права. Логический примат понятия права не является абсолютно необходимым, поэтому существенным моментом социальной теории Штаммлера является призыв к своим современникам «бороться за право» (Штаммлер воспроизводил многие концепты правовой теории Иеринга) в форме «необходимого и настойчивого хотения правильного права».

В конечном итоге вся совокупность высказанных Штаммлером суждений о праве, методах и приёмах правопознания, а также о сущности и дисциплинарной роли философии права характеризуют его правопонимание, как критический юридический позитивизм, в котором были акцентированы многочисленные социологически ориентированные компоненты, как-то: парадигмальная установка об обусловленности права социальной жизнью, требование познания права в его реальных основаниях и условиях, социальный реализм, право как средство цели удовлетворения человеческих потребностей, правовая социализация индивидуума и некоторые другие. При этом роль философии права в правовом мировоззрении Штаммлера сводилась к тому, чтобы обеспечивать научный статус теории правопознания.