Legal characteristics of civil responsibility for the damage done by law enforcement and judicial authorities

Purge Anna Rolandovna PhD in Law Associate Professor at the Department of Private Law of Vladivostok State University 690014, Russia, Primorsky Krai, Vladivostok, Gogol str., 41, office 5502 a.purge@mail.ru Other publications by this author

Статья 53 Конституции РФ ^[1] провозглашает, что каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц. При этом данное общее, материально-правовое положение следует после частного, процессуально-правового положения ст. 52 Конституции РФ о том, что права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом, а государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба. Статьи 16 и 1069-1071 Гражданского кодекса РФ детализируют данные положения и устанавливают основания и порядок ответственности за противоправные акты власти.

Особо важен этот гарантийный институт стал для инвестиционной деятельности, осуществляемой как посредством капитальных вложений, так и посредством привнесения в российское производство новых технологий. Очевидно, что без четких и понятных зарубежному инвестору правил возмещения вреда, причиненного принимающим государством, такие инвестиции вряд ли могут появиться.

Среди противоправных актов власти особое значение имеют акты правоохранительных и судебных органов. Статистика показывает, что только в 2015 г. судами (после производства предварительного дознания и следствия, проведения всех процедур уголовного судопроизводства) были оправданы 4658 человек, а в отношении 241698 подозреваемых и обвиняемых уголовные дела были прекращены. Кроме того, в апелляционном производстве были сняты обвинения с 4619 осужденных, из них с 49 – по реабилитирующим основаниям ^[2]. Во всех указанных случаях у гражданина возникает право потребовать возмещения вреда, причиненного неправомерными действиями суда и правоохранительных органов, а в указанных 49 случаях - право на реабилитацию. В среднем, право на реабилитацию признается примерно за двадцатью тысячами граждан в год. Нередко требования о возмещении вреда предъявляются организациями, чьи товарные активы были признаны вещественными доказательствами и своевременно не возвращены, а также гражданами и организациями, судопроизводство с участием которых неоправданно затянулось. Таким образом, проблема возмещения государством вреда, причиненного незаконными действиями правоохранительных органов и суда - многопланова, относится как к ситуациям уголовного преследования, административных ограничений, так и к ситуациям преступлений против правосудия, совершаемых судьями независимо от вида судопроизводства.

По данным статистики судов общей юрисдикции (статистика арбитражных судов отсутствует), ежегодно удовлетворяется порядка двух тысяч исков о возмещении вреда, причиненного незаконными действиями правоохранительных органов и суда, порядка тысячи исков получают отказ суда, порядка пятисот дел - прекращаются или требования по ним по разным причинам остаются без рассмотрения. Однако наиболее заметным для государства является, разумеется, остается возмещение вреда, причиняемого хозяйствующим субъектам, т.е. в предпринимательской сфере. Некомпетентные или коррупционные решения в этой сфере приводят к существенным убыткам у предпринимателей, которые затем взыскиваются с государства (Российской Федерации), что влечет существенные потери федерального бюджета.

Внедоговорное основание возникновения обязательства по поводу возмещения убытков за акты власти обусловило установление соответствующих правил в главе 59 ГК РФ о внедоговорном присинении вреда ^[3].

Правила статей данной главы характеризуются как специальный деликт - поскольку являются правилами, специальными по отношению к общим правилам о внедоговорном причинении вреда.

Признаками, обуславливающими специальный характер правил о возмещении внедоговорного вреда актами власти, заложенными в основание применения специальной ответственности, являются:

- причинение внедоговорного вреда противоправным актом власти (специфический характер деяния);

- причинение внедоговорного вреда органами государственной (федеральной, региональной) или муниципальной власти, т.е. только органами публичной власти (специальный субъект причинения).

Признаками, отличающими конструкцию специальной гражданско-правовой ответственности от конструкции общей внедоговорной ответственности, являются:

- специальный субъект гражданско-правовой ответственности - Российская Федерации, субъект Российской Федерации или муниципальное образование - сообразно тому, чей орган вынес (или совершил) противоправный акт реализации власти;

- полнота объема возмещения вреда (за исключением случаев, специально установленных законом).

Однако статья 1070 ГК РФ устанавливает дополнительные, еще более специальные правила для случаев, когда вред причиняется актами власти, выносимыми правоохранительными органами или судом. Иначе говоря, нормы статьи 1070 ГК РФ являются специальными по отношению к нормам статьи 1069 ГК РФ, которые, в свою очередь, являются специальными по отношению к общим правилам гражданско-правового деликта.

Признаками, обуславливающими специальный характер правил о возмещении вреда, заложенными в основание применения специальной ответственности, являются:

- причинение внедоговорного вреда в процессе правоохранительной деятельности, в том числе в процессе правосудия (специфический способ причинения вреда);

- причинение внедоговорного вреда определенными в ГК РФ действиями (способами). Исследование судебной практики позволяет выявить как последовательное расширение перечня таких способов, так и неисчерпывающий характер этого перечня, что иногда дезориентирует судебную практику;

- безвиновный характер причинения вреда правоохранительным актом реализации власти (специфика субъективной стороны);

- причинение внедоговорного вреда определенными в ГК РФ органами (относящимися к категории правоохранительных органов) или судом (специальные субъекты причинения вреда).

Признаком, отличающим конструкцию специальной гражданско-правовой ответственности за вред, причиненный правоохранительными и судебными органами - от конструкции внедоговорной ответственности за вред, причиненный актами власти вообще, является:

- специальный («установленный законом») порядок возмещения причиненного вреда.

В отношении перечисленных в пункте первом статьи 1070 ГК РФ способов, которыми причинен вред, несмотря на расширение их перечня, возникает еще ряд вопросов: что делать в случае неправомерного применения к гражданину принудительных мер медицинского характера, а также вопрос о том, как охватить все случаи незаконного ограничения или лишения гражданина свободы и личной неприкосновенности - вне зависимости от конкретных правовых форм, в которые они обличены или будут в будущем обличены по российскому законодательству. В этой связи представляется возможным изменить редакцию пункта первого статьи 1070 ГК РФ, изложив его в следующем виде: "..., причиненный гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной или административной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения любых уголовно-процессуальных или административно-процессуальных форм ограничения или лишения свободы и принудительного труда, а также вред, причиненный ... (далее по тексту)". В предлагаемом варианте под данную правовую норму подпадут не только упомянутые принудительные меры медицинского характера, но и такие административные формы ограничения или лишения свободы и принудительного труда, как арест, исправительные работы и т.п.

Как следует из пункта четвертого статьи 1 ФЗ от 30.04.2010 г. № 68-ФЗ ^[4], присуждение компенсации за нарушение разумного срока рассмотрения судебного дела не препятствует возмещению вреда в порядке статьи 1070 ГК РФ, но лишает лицо, в отношении которого судопроизводство затянулось неразумно долго, права требовать возмещения морального вреда. Это позволяет предположить, что указанная компенсация - возмещает, помимо прочего, и моральный вред. Интересно, что именно в качестве морального вреда определяется указанная компенсация (за задержку как судопроизводства, так и исполнения судебного акта) и Европейским судом по правам человека. Следовательно, ЕСПЧ допускает возможность выплаты возмещения морального вреда не только физическим, но и юридическим лицам (так называемым «заинтересованным лицам»). С другой стороны, ГК РФ и существующая судебная практика позволяют взыскивать моральный вред лишь в пользу физических лиц (в том числе и в пользу индивидуальных предпринимателей). Таким образом, суды выплачивают компенсацию за нарушение разумных сроков судопроизводства, но какова природа этой компенсации - остается неясным. С учетом того обстоятельства, что компенсация за нарушение разумных сроков судебного разбирательства не исключает возмещения убытков в порядке статьи 1070 ГК РФ, можно заключить, что данная компенсация носит неимущественный характер, однако и понятие морального вреда - к ней неприменимо.

Как следует из абзаца второго пункта первого Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 22 июня 2006 г. № 23 ^[5], установленный им порядок замены ответчика осуществляется помимо согласия истца, что недопустимо в соответствии с пунктом 5 статьи 47 АПК РФ ^[6]. Так как между указанным правилом Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 22 июня 2006 г. № 23 и АПК РФ выявляется противоречие, целесообразно внести изменение, изложив его в следующей редакции: «…в суде от имени публично-правового образования, и после получения согласия истца на замену ответчика надлежащим образом известить его о времени и месте судебного разбирательства». Аналогичная проблема возникает и в отношении судов общей юрисдикции: так как аналогичное разъяснение Верховного Суда РФ отсутствует, в судах общей юрисдикции возникает вопрос о порядке действий суда в случаях, когда иск предъявлен к ненадлежащему (по мнению суда) ответчику, но сам истец не желает проводить замену ответчика.

Еще одна проблема рассматриваемой категории дел - участие (а точнее - неучастие) прокурора. Ни ГПК РФ, ни АПК РФ, ни КАС РФ - не предусматривают участие в процессе по возмещению вреда, причиненного противоправными актами правоохранительных органов и суда такого субъекта гражданского судопроизводства, как прокурор. Несмотря на все значение прокуратуры как надзорного органа, ни по одному из рассмотренных дел прокурор не принимал участия. Между тем, участие в данных делах прокурора (хотя бы и в форме дачи заключения по делу) позволило бы решить задачу дальнейшего, «внутреннего», административного разбирательства причин вынесения незаконного акта (или совершения иных незаконных действий) и задачу возможного возмещения вреда с виновных в убытках государства должностных лиц. Поэтому представляется необходимым изложить пункт третий статьи 45 ГПК РФ ^[7] в следующей редакции: «3. Прокурор вступает в процесс и дает заключение по делам о выселении, о восстановлении на работе, о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью, о возмещении вреда, причиненного актами публичной власти, а также в иных случаях» (далее - по тексту).

Особую проблему представляет собой порядок выплат в возмещение вреда, причиненного незаконными актами правоохранительных органов и суда.

В АПК РФ отсутствует указание на последствия пропуска сроков обращения в суд с заявлением о признании незаконным бездействия органов публичной власти и их должностных лиц, с которым необходимо обращаться в случае просрочки исполнения судебного акта финансовыми органами Российской Федерации. Данное положение приводит к противоречивой судебной практике. Для устранения противоречий целесообразно внести в АПК РФ новое правило, дополнив статью 198 АПК РФ частью пятой в следующей редакции: «5. Пропуск срока обращения в арбитражный суд без уважительной причины, а также невозможность восстановления пропущенного (в том числе по уважительной причине) срока обращения в суд является основанием для отказа в удовлетворении заявления».

Наконец, последняя в ряду изученных при анализе судебной практики проблем - противоречивость института реабилитации в уголовном процессе. Как отмечалось, эта противоречивость вызвана не только двумя различными порядками реабилитации (общий - уголовно-процессуальный и специальный - в отношении морального вреда - гражданско-правовой), но и противоречивостью правил самой реабилитации согласно УПК РФ. В частности, до сих пор Конституционный Суд РФ периодически обращается к этому институту, признавая различные формулировки норм о реабилитации несоответствующими Конституции РФ ^[8] - в той мере, в какой они лишают (ограничивают) гражданина права на реабилитацию. Анализ практики показал, кроме того, что суды нередко смешивают различные порядки реабилитации, что вызвано в последнее время принятием еще одного процессуального кодекса – Кодекса административного судопроизводства РФ ^[9]. По указанным причинам правильным представляется объединение всех порядков реабилитации не в уголовно-процессуальном или гражданско-процессуальном (в части возмещения вреда), а в КАС РФ, так как данное производство является по существу административным.