Fundamental Principles of Appeal in Criminal Proceedings

Panokin Aleksandr Mikhailovich PhD in Law Lawyer, Moscow Collegium of Advocates "Advocacy Partnership"; Docent, the department of Criminal Procedural Law, Kutafin Moscow State Law University 125993, Russia, Moscow, Sadovaya-Kudrinskaya Street 9 ampanokin@mail.ru Other publications by this author

Основные начала апелляционного производства представляют собой исходные, фундаментальные и системообразующие правила пересмотра не вступивших в законную силу приговоров, определений или постановлений суда, обеспечивающие реализацию принципов уголовного судопроизводства и общих условий судебного разбирательства в суде апелляционной инстанции. Основные начала апелляционного пересмотра уголовных дел производны от основных начал проверки судебных решений в контрольно-проверочных стадиях уголовного процесса и представляют собой согласованную систему взаимосвязанных и взаимообусловленных правил. При этом должно исключаться дублирование между основными началами апелляционного производства и принципами уголовного процесса или общими условиями судебного разбирательства.

Ретроспективный анализ дореволюционной, советской и современной российской правовой доктрины показывает, что для характеристики основных правил пересмотра судебных решений, не вступивших в законную силу, использовались различные термины (например, «основные принципы», «коренные начала», «общие условия», «основные правила», «общие положения», «главные основания», «принципы», «основные черты», «характерные черты»). При этом данные термины наполнялись схожим, а зачастую и полностью тождественным содержанием. Однако использование некоторых из них может привести к смешению с другими правовыми институтами уголовного судопроизводства, т. к. законодатель использует термин «принципы» применительно к принципам всего уголовного процесса, а не его отдельных стадий, а термин «общие условия» – к общим условиям судебного разбирательства, которые устанавливают правила рассмотрения в судах первой и апелляционной инстанций ^[1]. В связи с этим представляется методологически правильным использование термина «основные начала» пересмотра судебных решений, употребляемого А. Чебышевым-Дмитриевым ^{[24, с. 705]} и М. В. Духовским ^{[4, с. 377]} и не имеющего иного значения в современном уголовно-процессуальном законодательстве. В отечественной правовой доктрине разработка классификации основных начал апелляционного производства занимает важное место.

В качестве одного из основных принципов обжалования С. В. Познышев выделял то, что приговор признается постановленным правильно, пока он не отменен новым судебным рассмотрением его в высшей инстанции ^{[14, с. 309-310]}. Из чего следует недопустимость ревизионного порядка, т. е. передачи в силу требования закона приговора в высшую судебную инстанцию независимо от жалобы на него участвующих лиц, а также пересмотра приговора в отсутствие жалобы или протеста участвующих лиц. В выделении такого принципа обжалования очевидна попытка разрыва с дореформенным инквизиционным уголовным процессом, порождавшим волокиту бесконечными передачами между судебными инстанциями без жалоб сторон.

Также отмечалось, что каждая сторона может обжаловать судебный приговор лишь по предметам, до нее относящимся, и по поводу нарушения правил, постановленных в ограждение ее прав, а высшая судебная инстанция не имеет право войти в обсуждение тех частей приговора, на которые не принесено жалобы или протеста. В данном принципе усматривается стремление наиболее полно реализовать состязательность и равноправие сторон, ограничить публичную активность суда апелляционной инстанции, усилив диспозитивное начало уголовного судопроизводства.

Основным принципом признавалось и то, что сторона только тогда может жаловаться на нарушение в процессе тех или иных ее прав, если она своевременно ограждала это право от нарушения предоставленными ей законом процессуальными средствами. Из данного положения следует, что стороны не могли жаловаться в апелляционном порядке на удовлетворение заявленных ими ходатайств или на действия суда, против которых они не возражали. Такое положение повышало роль сторон в процессе, способствовало реализации состязательности и их равноправия.

И. Я. Фойницкий отграничивал коренные начала, лежащие в основании пересмотра уголовных судебных решений, от общих условий апелляционного обжалования. Разница между ними заключалась в том, что коренные начала представляли собой концептуальные положения, определяющие природу всех видов пересмотра судебных решений, а общие условия апелляционного обжалования – системообразующие правила пересмотра исключительно неокончательных судебных решений.

К коренным началам относились пересмотр только в интересах дела (пересмотр в интересах закона, безотносительно к судьбе дела, не применялся) и по жалобам сторон, участвующих в данном деле, с устранением как посторонних делу властей, так и самого суда ^{[23, с. 527]}. Недопустимость пересмотра в интересах закона на много лет определила российскую традицию обеспечения единства судебной практики и законности вышестоящими судами исключительно через пересмотр конкретных уголовных дел. При этом в отличие от инквизиционного процесса суд самостоятельно был не вправе инициировать пересмотр состоявшихся судебных решений.

Отдельно выделялись общие условия апелляционного обжалования: каждая апелляционная жалоба направляется к восстановлению судом высшей инстанции интересов жалующегося, сторона не может обжаловать приговор на основании отступления от закона, допущенного в ее интересах, если в суде первой инстанции она изъявила согласие на такое отступление или своевременно не требовала его устранения, но законы, постановленные в публичных интересах ограждения правосудия, должны быть соблюдаемы судом безотносительно к воле сторон ^{[23, с. 538]}. К законам, постановленным в публичных интересах ограждения правосудия, относились наиболее принципиальные положения, касающиеся нарушения правил определения подсудности, гласности, требований к составу суда и т. д.

Определяя принципиальные положения, касающиеся порядка обжалования, В. К. Случевский дополнительно выделял несколько основных правил (общих положений, главных оснований) ^{[19, с. 407-411]}.

Высшая судебная инстанция самостоятельно не могла пересмотреть приговор в отношении тех подсудимых, в отношении которых он не был обжалован, а также устанавливалось ограничение поворота к худшему, т. к. постановленным судом апелляционной инстанции приговором наказание могло быть увеличено только по требованию обвинителя. Указанные правила значительно снижали публичную активность суда апелляционной инстанции, усиливая значение сторон в уголовном процессе. Также на недопустимость ухудшения положения лица направлено правило о том, что если отзыв принесен только гражданским истцом, то апелляционный суд не может входить в обсуждение уголовной части приговора, если только ею не нарушается право истца на вознаграждение.

Суд апелляционной инстанции обязан был рассмотреть все доводы отзыва или протеста, что связано с тем, что в апелляционном порядке пересматривались фактические обстоятельства дела и правовые вопросы, т. е. происходил пересмотр существа дела. Поводами к отмене приговора могли служить нарушения, допущенные судом, а не ошибочные и неправильные заявления одной из сторон, против которых другая сторона могла своевременно представить свои возражения.

Кроме некоторых из перечисленных ранее основных начал пересмотра судебных решений М. В. Духовской отдельно выделял то, что порядок обжалования одинаков для всех сословий, а гласность и устность судебного разбирательства действуют с незначительными ограничениями. Кроме того, к основным началам, по его мнению, относилось введение таких форм обжалования как апелляция, кассация, возобновление уголовных дел и частное обжалование ^{[4, с. 377-378]}. В данном случае очевидно смешение принципов уголовного судопроизводства и основных начал пересмотра судебных решений. Единый порядок обжалования для всех сословий являлся результатом судебной реформы 1864 г., установившей бессословный суд вне зависимости от судебной инстанции. Гласность и устность действовала на большинстве судебных стадий рассмотрения и разрешения уголовного дела, а не только при пересмотре судебных решений. Простое перечисление отдельных форм обжалования также не являлось исходным правилом пересмотра судебных решений.

Другой дореволюционный ученый-правовед А. Чебышев-Дмитриев писал, что основное начало апелляционного разбирательства заключается в том, что оно имеет своим предметом доказательства и обстоятельства, бывшие в виду суда первой степени, а не новое рассмотрение дела сполна по существу ^{[24, с. 705]}. С такой позицией нельзя согласиться в силу нескольких причин. Устав уголовного судопроизводства 1864 г. прямо устанавливал, что неокончательные приговоры мировых судей могли быть пересмотрены в апелляционном порядке по всем предметам дела, а окружных судов, постановленные без участия присяжных заседателей, еще и по поводу всякой неправильности в производстве дела или в постановлении приговора (ст. 145, 853, 856). Практика Уголовного кассационного департамента Правительствующего Сената шла по пути закрепления того, что в апелляционном суде дело рассматривается не только по существу, но и в отношении его кассационных поводов (1869/467). Также можно считать общепринятой в дореволюционной науке уголовно-процессуального права точку зрения, что апелляция представляет собой пересмотр приговора именно по существу, т. е. с фактической и юридической стороны ^{[15, с. 167],[3, с. 44],[8, с. 91]}. Интересно, что и сам автор в работе «Русское уголовное судопроизводство по Судебным Уставам 20 ноября 1864 г.» пишет, что «апелляция имеет своей целью рассмотрение дела по существу» ^{[24, с. 704]}.

Из указанного основного начала А. Чебышев-Дмитриев делает некоторые выводы. Извещение сторон и их участие в заседании суда апелляционной инстанции не обязательно, новые доказательства представляются в исключительных случаях, а каждая из сторон может апеллировать только по тем предметам дела, которые ее касаются и по которым ее требования не удовлетворены судом ^{[24, с. 705-706]}. Данные правила сложно признать в качестве характеризующих природу апелляционного производства. Положение об отсутствии обязательного извещения сторон было устранено дореволюционным законодателем путем внесения изменений в ст. 157, 879 УУС, а рассмотрение дела в суде апелляционной инстанции в случае неявки сторон представляет собой ограничение состязательности и равенства прав сторон при пересмотре судебных решений. Также Устав уголовного судопроизводства не указывает на исключительность представления в суд апелляционной инстанции сторонами доказательств, в том числе новых (ст. 156, 159, 878, 879.1), т. е. приведенное утверждение автора не основано на положениях уголовно-процессуального закона либо не является фундаментальным началом апелляционного разбирательства.

Анализ дореволюционной системы основных начал апелляционного пересмотра позволяет отметить недопустимое смешение принципов уголовного процесса и указанных основных начал, а также то, что наука уголовно-процессуального права не выработала стройную систему таких начал. Развитие теоретического обоснования классификации основных начал было остановлено революционными событиями 1917 г., устранившими апелляционный пересмотр судебных решений, в связи с чем дальнейшее развитие науки связано с созданием основных начал советской кассации.

Анализ советской правовой доктрины показывает, что теоретиками и практиками были сформулированы различные совокупности основных положений, характеризующих пересмотр судебных решений, не вступивших в законную силу. Одновременно рядом советских ученых-процессуалистов высказывалось мнение об отсутствии оснований для выделения отдельных принципов пересмотра судебных решений и предлагалось рассматривать исключительно реализацию общих принципов уголовного процесса на контрольно-проверочных стадиях ^{[10, с. 71-72],[17, с. 137-139]}.

В одной из работ, написанных в период становления социалистической правовой системы, Н. В. Крыленко выделял следующие принципы, отвечающие духу советской судебной системы, и связанные с пересмотром судебных решений: рассмотрение дел по существу лишь в одной инстанции; допущение обжалования по любому поводу со стороны жалобщика во вторую инстанцию; ревизионный осмотр всякого дела во второй инстанции с правом отмены приговора также по любому поводу и с обязательным назначением рассмотрения дела вновь в первой инстанции ^{[5, с. 126]}.

Принцип рассмотрения дел по существу в одной инстанции соответствовал действовавшей в то время ст. 349 УПК РСФСР 1923 г., которая устанавливала, что жалобы на приговоры могут быть принесены каждой из заинтересованных сторон исключительно лишь по поводу формального нарушения прав и интересов данной стороны и не могут касаться существа приговора. Указанную норму надо понимать как прямой законодательный запрет на пересмотр фактических обстоятельств уголовного дела. Однако такое положение не применялось на практике и данный принцип не встречается в последующих научных трудах. Также допущение обжалования по любому поводу со стороны жалобщика во вторую инстанцию находится в неизбежном противоречии с рассмотрением дела по существу в одной инстанции, позволяя обжалование существа приговора, а не только формального нарушения прав и интересов стороны.

Также закреплялся ревизионный осмотр всякого дела во второй инстанции. Для советского уголовного процесса была характерна апология ревизионного начала, которое и сегодня закреплено в современном российском уголовно-процессуальном законе (ч. 1, 2 ст. 389.19 УПК РФ), а предпринятые в постсоветский период попытки его ограничить не увенчались успехом. Важность ревизии подчеркивалась и тем, что она закреплялась не только в российском (ст. 350, 412 УПК РСФСР 1923 г.), но и в общесоюзном законодательстве (ст. 27 Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и Союзных Республик 1924 г.). Одновременно допускалась отмена приговора по любому поводу, а не только ввиду формального нарушения прав и интересов стороны, что также противоречило рассмотрению дела по существу в одной инстанции.

Обязательным признавалось назначение судом второй инстанции рассмотрения дела вновь в первой инстанции. Учитывая ограниченные познавательные возможности суда кассационной инстанции, такое положение можно было признать обоснованным. Вместе с тем, при кассационном пересмотре допускалось принятие и других решений (ст. 418-420, 437 УПК РСФСР 1923 г.), что не позволяет признать данное положение в качестве принципа, отвечающего духу советской судебной системы. Видимо, формулируя данный принцип, автор хотел подчеркнуть разрыв с пореформенной дореволюционной традицией, предусматривающей возможность вынесения приговора не только судами первой и апелляционной инстанций, но и в исключительных случаях судами кассационной инстанции.

Дальнейшее развитие института советской кассации потребовало иных подходов к формулированию основных черт пересмотра приговоров в советском уголовном процессе, к которым М. М. Гродзинский относил то, что кассационный пересмотр охватывает проверку правовых моментов и существа дела; ревизионный порядок; кассационный суд осуществляет контроль над судом первой инстанции и одновременно руководит им; кассационная инстанция охраняет права и законные интересы участников процесса и обеспечивает осуществление прав, предоставленных им законом; кассационный суд, пересматривая судебные решения, обеспечивает правильное применение советских законов при расследовании и рассмотрении уголовных дел ^{[2, с. 15-19]}.

Закрепление в советской правовой доктрине того, что кассационный пересмотр охватывает проверку правовых моментов и существа дела, представляет собой научное обоснование допустимости пересмотра фактических обстоятельств уголовного дела, что прямо противоречило ст. 349 УПК РСФСР 1923 г., но соответствовало разъяснениям Пленума Верховного Суда РСФСР и сложившейся правоприменительной практике ^{[18, с. 327]}. Также это свидетельствовало о попытке устранить расхождение между законодательным запретом обжалования существа приговора и таким основанием к отмене приговоров в кассационном порядке как недостаточность и неправильность проведенного следствия (ст. 414 УПК РСФСР 1923 г.), что неизбежно предусматривало пересмотр фактических обстоятельств.

Сложно признать в качестве характерных черт пересмотра приговоров то, что кассационный суд осуществляет контроль над судом первой инстанции и одновременно руководит им, а также обеспечивает правильное применение советских законов при расследовании и рассмотрении уголовных дел, пересматривая судебные решения. В данном случае речь идет о публично-правовой цели пересмотра, которой является толкование права и обеспечение единообразного применения закона. В такой ситуации смешивается цель с характерным признаком правового института.

Вызывает возражения отнесение к характерным чертам пересмотра приговоров того, что кассационная инстанция охраняет права и законные интересы участников процесса и обеспечивает осуществление прав, предоставленных им законом. В советском уголовном процессе процессуальные гарантии признавались в качестве средства охраны прав и законных интересов участников процесса, которые должны реализовываться на всех стадиях уголовного судопроизводства, а не только в кассационном производстве. Сегодня охрана прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве закреплена в качестве принципа уголовного процесса (ст. 11 УПК РФ).

В работах М. А. Чельцова-Бебутова важное место отведено определению характерных черт советского института обжалования и пересмотра приговоров. Необходимо заметить, что применительно к ним автор использует различные термины – «характерные черты советского института обжалования и пересмотра приговоров» ^{[27, с. 115]}, «принципы, на которых построен институт пересмотра приговоров» ^{[25, с. 564]} и «основные черты пересмотра приговоров» ^{[26, с. 432-434]}.

Кроме ревизионного начала и контроля суда второй инстанции над той частью работы судов первой инстанции, которая относится к решению дела по существу, М. А. Чельцов-Бебутов выделял такие характерные черты советского института обжалования и пересмотра приговоров: обеспечение гражданам широкой возможности подавать жалобы на неправильные приговоры; право сторон представлять в суд второй инстанции новые материалы; широкие полномочия суда второй инстанции на изменение приговора; обязанность суда второй инстанции отменить приговор с направлением дела на новое рассмотрение или расследование в случаях допущения судом первой инстанции таких процессуальных нарушений, которые повлияли или могли повлиять на правильность приговора ^{[26, с. 115]}.

Широкая возможность подавать жалобы на неправильные приговоры успешно реализовывалась в советском уголовном процессе ввиду отсутствия в УПК РСФСР 1923 г. и УПК РСФСР 1960 г. каких-либо формальных требований к кассационным жалобам и протестам. Обжалование судебного решения в кассационном порядке надлежащим субъектом в установленный срок служило достаточным поводом для пересмотра в судах вышестоящих инстанций. Особенно это важно в связи с тем, что пересмотр в порядке надзора допускался исключительно по протесту уполномоченных должностных лиц. Однако если в УПК РСФСР 1923 г. закреплялось право подачи жалобы «каждой из заинтересованных сторон» (ст. 349), то УПК РСФСР 1960 г. подробно устанавливал перечень субъектов кассационного обжалования (ст. 325). Широкая возможность подавать жалобы распространялась по большей части на приговоры, т. к. советский уголовно-процессуальный закон устанавливал запрет на обжалование некоторых других судебных решений (например, ст. 347 УПК РСФСР 1923 г., п. 3 ч. 1 ст. 331 УПК РСФСР 1960 г.) ^[11]. В соответствии с ч. 6 ст. 338 УПК РСФСР 1960 г. гарантией широкой возможности подавать жалобы на неправильные приговоры являлось право лица, обжаловавшего или опротестовавшего приговор, до начала заседания суда кассационной инстанции отозвать свою жалобу или протест.

Представляется необоснованным отнесение к характерным чертам советского института обжалования и пересмотра приговоров права сторон представлять в суд второй инстанции новые материалы и полномочий суда по изменению приговора или отмене приговора с направлением дела на новое рассмотрение или расследование. Право представлять новые материалы является гарантией широкой возможности подавать жалобы на неправильные приговоры, а право на изменение или отмену приговора характеризует вид принимаемого судом кассационной инстанции решения. Учитывая, что в разные периоды развития отечественного уголовного процесса, суд второй инстанции вправе был принимать различные решения, то это не может характеризовать правовой институт в целом.

М. А. Чельцов-Бебутов, в совместной работе с М. Л. Шифманом, право сторон представлять в суд второй инстанции новые материалы поменял на возможность представления новых доказательств. Кроме того, авторы отдельно выделяли в качестве принципов, на которых построен институт пересмотра приговоров, проверку работы суда первой инстанции по существу дела, правильности применения материального закона и соблюдения правил судопроизводства ^{[25, с. 564]}. Использование термина «новые материалы» представляется более обоснованным, чем «новые доказательства» ввиду отсутствия в советской кассации процедуры судебного следствия, ограничивающего познавательные возможности суда кассационной инстанции, а также недопустимости производства следственных действий после постановления приговора. Тем более что законодателем используется в такой ситуации именно термин «материалы», а не «доказательства» (ст. 15 Закона СССР от 16 августа 1938 г. «О судоустройстве СССР, союзных и автономных республик», ст. 337 УПК РСФСР 1960 г.). Отнесение сочетания проверки существа дела и правильности применения уголовного и уголовно-процессуального закона к принципам пересмотра приговора является обоснованным, т. к. определяет предмет такого пересмотра – законность и обоснованность приговора.

В последующем М. А. Чельцов дополнил основные черты пересмотра приговоров охраной прав жалобщика-осужденного, позволяющей ему обжаловать приговор, не боясь ухудшения своей участи в суде второй инстанции или при новом рассмотрении дела после отмены приговора ^{[26, с. 432-434]}. Недопустимость поворота к худшему является правилом, имеющим важное институциональное значение для пересмотра судебных решений, которое ограничивает публичную активность суда вышестоящей инстанции и усмотрение суда нижестоящей инстанции при возвращении ему уголовного дела. Недопустимость поворота к худшему получила свое закрепление в ст. 419а, 424 УПК РСФСР 1923 г., ст. 340, ч. 1 ст. 350, ч. 2 ст. 353 УПК РСФСР 1960 г.

Значительный вклад в теоретическое осмысление основных начал пересмотра судебных решений, не вступивших в законную силу, внес М. С. Строгович, который наряду с принципами сочетания проверки кассационной инстанцией соблюдения судом первой инстанции требований закона с проверкой правильности установления в приговоре фактических обстоятельств дела, ревизионным порядком и обеспечением прав сторон в кассационном производстве, выделял также свободу обжалования судебных приговоров сторонами ^{[21, с. 64-70]}. Установление именно свободы обжалования судебных приговоров сторонами в качестве принципа советской кассации в большей степени раскрывает фундаментальные правила пересмотра судебных решений, чем обеспечение гражданам широкой возможности подавать жалобы на неправильные приговоры, что подчеркивает достаточность жалобы или протеста участника уголовного судопроизводства, подача которых не зависит от уполномоченных должностных лиц.

Изучение советской юридической литературы показывало, что остальными авторами в целом использовались проанализированные основные начала пересмотра судебных решений, не вступивших в законную силу, в различных комбинациях с исключением некоторых из них или дополнением новыми ^{[7, с. 23-24],[11, с. 38-39]}.

В постсоветский период развития уголовно-процессуального права можно констатировать в целом преемственность с советской наукой. Даже через много лет после распада СССР основными чертами кассационного производства признавались: свобода обжалования; сочетание проверки законности, обоснованности и справедливости приговора; ограниченность пределов рассмотрения дела судом кассационной инстанции предметом жалобы или представления (в виде общего правила); возможность использования дополнительных материалов и исследования доказательств; запрет преобразования к худшему для осужденного или оправданного ^{[22, с. 544]}.

Выделение ограниченности пределов рассмотрения дела предметом жалобы или представления в качестве основной черты кассационного производства представляло собой попытку разрыва с советской юридической доктриной, в которой содержание жалобы, протеста не имело большого значения для процедуры пересмотра судебного решения. И только п. 4, 5 ч. 1 ст. 375 УПК РФ впервые установили требования содержательного характера к жалобе и представлению, определявшие пределы пересмотра. Также необходимо учитывать влияние на некоторых ученых-процессуалистов кратковременного действия ч. 2 ст. 360 УПК РФ в первоначальной редакции, в соответствии с которой суд, рассматривающий уголовное дело в апелляционном или кассационном порядке, проверял законность, обоснованность и справедливость судебного решения лишь в той части, в которой оно обжаловано, и в отношении тех осужденных, которых касаются жалоба или представление. Положения указанной нормы исключали ревизионные полномочия судов апелляционной, кассационной инстанции и в большей степени соответствовали состязательному и диспозитивному началам уголовного процесса.

Несмотря на длительное существование одновременно апелляционного и кассационного пересмотра судебных решений, не вступивших в законную силу, происходят первые попытки научного обоснования основных начал именно апелляционного производства.

В связи с этим необходимо выделить работу Н. Г. Муратовой, которая к общим условиям апелляционного производства относила следующие демократические начала: состязательность в уголовном процессе, принцип свободы оценки доказательств в исследовании обстоятельств дела; равенство прав апелляционного суда и суда первой инстанции при исследовании доказательств; решение апелляционным судом принимается самостоятельно без возвращения дела на новое судебное рассмотрение; апелляционный суд признает не имеющими юридической силы доказательства, полученные с нарушением закона ^{[9, с. 294-295]}.

Указание на то, что общие условия апелляционного производства основаны на демократических началах, показывает желание автора дистанцироваться от исторического опыта тоталитаризма, массовых нарушений прав человека в процессе рассмотрения и разрешения уголовных дел, характерного для советского уголовного судопроизводства. Вместе с тем, оценка общих условий в качестве демократических ничего не добавляет к характеристике именно природы апелляционного производства.

Выделение автором приведенных общих условий говорит о смешении принципов уголовного судопроизводства с общими началами апелляционного производства, что было характерно для дореволюционной правовой доктрины. Состязательность сторон и свобода оценки доказательств являются принципами уголовного судопроизводства, которые закреплены в ст. 15, 17 УПК РФ и распространяются на все стадии уголовного процесса, а не только на апелляционный пересмотр уголовных дел. Право признать доказательство недопустимым также не является исключительным полномочием суда апелляционной инстанции.

Равенство прав апелляционного суда и суда первой инстанции при исследовании доказательств должно было подчеркнуть то, что суд апелляционной инстанции вправе рассмотреть дело по существу по правилам производства в суде первой инстанции. Такое положение исключает необходимость возвращения дела на новое судебное рассмотрение. Безусловно, данные общие условия существенным образом характеризуют апелляционный пересмотр.

Значительный вклад в разработку основных начал проверки судебных решений в контрольно-проверочных стадиях уголовного судопроизводства вообще и апелляционного производства в частности внес В. Д. Потапов. Указанным автором была предложена завершенная система таких начал, включающая: широкую свободу обжалования судебных решений; одновременную проверку законности (юридической формы) и фактической обоснованности (существа) судебных решений; ревизионный порядок; недопустимость поворота к худшему; инстанционность; обязательность указаний суда вышестоящей инстанции при возвращении уголовного дела на новое судебное рассмотрение в суд нижестоящей инстанции ^{[16, с. 52]}. Большинство современных исследований основных начал проверки судебных решений в апелляционном порядке восприняли предложенную систему. При этом разными учеными-процессуалистами и практиками используются все элементы такой системы ^{[28, с. 12]} либо отдельные ее части ^{[6, с. 26],[20, с. 47]}. Выделение именно указанных начал говорит о существовании определенной преемственности между современной и советской правовыми доктринами. Необходимо отметить и значительные особенности реализации системы основных начал апелляционного производства, реформированного Федеральным законом от 29 декабря 2010 г. № 433-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации».

Широкая свобода обжалования судебных решений в наибольшей степени свойственна апелляционному производству, что позволяет характеризовать его в качестве основного способа пересмотра судебных решений. В отличие от кассационного и надзорного пересмотра уголовных дел, которые носят разрешительный характер, апелляционное производство возбуждается принятием апелляционной жалобы, представления к рассмотрению. Только в апелляции доступ к правосудию ничем не ограничивается, а право осужденного на пересмотр приговора носит абсолютный характер.

В то время как законодатель не счел нужным отказаться от перечневого подхода при перечислении субъектов, наделенных правом апелляционного обжалования, указанный в ст. 389.1 УПК РФ их список не является исчерпывающим. Именно о таком подходе свидетельствуют положения о том, что право апелляционного обжалования судебного решения принадлежит иным лицам в той части, в которой обжалуемое судебное решение затрагивает их права и законные интересы. Конституционный Суд РФ неоднократно указывал на недопустимость непредоставления заинтересованным лицам, даже не признанным участниками уголовного судопроизводства, права на судебное обжалование действий и решений, нарушающих права и законные интересы этих лиц (постановления Конституционного Суда РФ от 23 марта 1999 г. № 5-П, от 03 мая 1995 г. № 4-П ).

Несмотря на то, что УПК РФ указывает именно на право апелляционного обжалования, для некоторых участников уголовного судопроизводства обжалование приговора является не правом, а обязанностью. В случаях, прямо указанных в п. 4 ст. 13 КПЭА, адвокат-защитник обязан обжаловать приговор. Положительно стоит оценивать решение Совета Адвокатской палаты Ставропольского края от 24 сентября 2013 г., установившего обязанность адвоката обжаловать не только приговоры, но и иные итоговые и промежуточные судебные акты.

При этом некоторые участники судебного разбирательства не наделены правом апелляционного обжалования. К ним относятся, например, представители органа, исполняющего наказание, участвовавшие в производстве по рассмотрению и разрешению вопросов, связанных с исполнением приговора (апелляционные постановления Верховного Суда Удмуртской Республики от 17 апреля 2014 г. по делу № 22-987, от 10 апреля 2014 г. по делу № 22-933, Московского городского суда от 04 февраля 2014 г. по делу № 10-1688).

Длительное время дискуссионным оставался вопрос о праве апелляционного обжалования должностными лицами органов дознания и предварительного следствия, чьи действия (бездействие) и решения оспаривались в порядке ст. 125 УПК РФ. В одних случаях суды считали, что такие должностные лица наделены правом апелляционного обжалования (апелляционные постановления Московского областного суда от 24 июня 2014 г. по делу № 22к-3668/2014, Московского городского суда от 30 января 2014 г. по делу № 10-722/2014г.), а в других не признавали за ними такого права (постановления Московского городского суда от 23 марта 2015 г. по делу № 10-4284, Президиума Вологодского областного суда от 08 сентября 2014 г. № 44У-19, апелляционное постановление Апелляционного суда г. Севастополя от 20 августа 2014 г. по делу № 22с-81/2014). В настоящий момент данная спорная ситуация разрешена Пленумом Верховного Суда РФ, разъяснившим, что должностные лица органов дознания и предварительного следствия, чьи действия (бездействие) и решения оспаривались в порядке ст. 125 УПК РФ, не наделены правом апелляционного обжалования (п. 23 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2009 г. № 1). Дознаватель, следователь, руководитель следственного органа могут обжаловать в апелляционном порядке только вынесенные в отношении них частные определения или постановления суда.

Широкая свобода обжалования судебных решений характеризуется тем, что в апелляционном порядке может быть обжалована и пересмотрена большая часть итоговых и промежуточных судебных решений, не вступивших в законную силу, любых судов общей юрисдикции. Апелляционному обжалованию подлежат решения суда первой инстанции, судебные решения, принимаемые в ходе досудебного производства по уголовному делу, и постановления суда, вынесенные при разрешении вопросов, связанных с исполнением приговора.

Ввиду того, что сложно составить хотя бы примерный перечень промежуточных судебных решений, подлежащих обжалованию отдельно или совместно с итоговым решением по делу, для разрешения этого вопроса необходимо руководствоваться критериями, выработанными законодательством и Конституционным Судом РФ. В соответствии с ч. 2 ст. 389.2 УПК РФ до вынесения итогового судебного решения апелляционному обжалованию подлежат судебные решения, затрагивающие права граждан на доступ к правосудию и на рассмотрение дела в разумные сроки и препятствующие дальнейшему движению дела, а также частные определения или постановления. Применительно к обжалованию решений, которые суд первой инстанции выносит в ходе судебного разбирательства, необходимо учитывать несколько принципиальных позиций Конституционного Суда РФ: большинство таких решений не подлежат самостоятельному, безотлагательному обжалованию и могут быть проверены лишь одновременно и в связи с приговором (постановление Конституционного Суда РФ от 02 июля 1998 г. № 20-П), и отдельно от итогового могут быть обжалованы решения, которые порождают последствия, выходящие за рамки собственно уголовно-процессуальных отношений, существенно ограничивая при этом конституционные права и свободы личности и причиняя им вред, восполнение которого в дальнейшем может оказаться неосуществимым (определения Конституционного Суда РФ от 23 июня 2015 г. № 1497-О, от 21 мая 2015 г. № 1145-О, от 19 марта 2003 г. № 98-О).

Существуют и судебные решения, которые не подлежат обжалованию в апелляционном порядке. Например, не может быть обжаловано постановление о прекращении рассмотрения уголовного дела в связи с установленной невменяемостью подсудимого в ходе разбирательства уголовного дела судом с участием присяжных заседателей (ч. 2 ст. 352 УПК РФ).

Реализации широкой свободы обжалования судебных решений способствует и то, что апелляционные жалоба, представление приносятся через суд, постановивший приговор, вынесший иное обжалуемое судебное решение (ч. 1 ст. 389.3 УПК РФ). Такое правовое регулирование обусловлено тем, что уголовное дело или материалы находятся в суде первой инстанции, на который возложена обязанность по назначению и подготовке заседания суда апелляционной инстанции. Как разъяснил Конституционный Суд РФ, установленный порядок призван обеспечить более быструю и оперативную подготовку рассмотрения дела судом апелляционной инстанции (определение Конституционного Суда РФ от 23 апреля 2015 г. № 948-О).

Неразрывно с широкой свободой апелляционного обжалования судебных решений связаны требования к жалобе, представлению. В отличие от советского уголовно-процессуального законодательства в п. 4, 5 ч. 1 ст. 389.6 УПК РФ к жалобе, представлению предъявляются серьезные требования содержательного характера, а именно необходимость указания оснований отмены или изменения судебного решения, предусмотренных ст. 389.15 УПК РФ, приведения доводов, свидетельствующих о наличии таких оснований, и перечня прилагаемых материалов.

Включение таких положений в уголовно-процессуальный закон подчеркивает важность жалобы, представления в формировании пределов разбирательства в суде апелляционной инстанции. Однако обязательность выполнения данных требований к апелляционной жалобе может вызвать значительные затруднения у некоторых участников уголовного судопроизводства (например, потерпевшего, гражданского истца, частного обвинителя и др.), т. к. они могут не обладать достаточными познаниями в сфере юриспруденции, а право на бесплатную квалифицированную юридическую помощь для них не предусмотрено федеральным законом. Схожие проблемы могут возникнуть у обвиняемого, подозреваемого в случае их отказа от защитника.

Нужно признать, что указанные требования несколько ограничивают широкую свободу обжалования, но не столь существенно, чтобы признать их препятствующими доступу к правосудию и ограничивающими право на судебную защиту. Компенсируют сложившееся правовое регулирование некоторые положения уголовно-процессуального закона. В соответствии с ч. 4 ст. 389.6 УПК РФ невыполнение требований к жалобе, представлению, влекущие ее возвращение судьей, должны препятствовать рассмотрению уголовного дела, т. е. носить существенный характер. В свою очередь, ч. 1 ст. 389.19 УПК РФ устанавливает, что суд апелляционной инстанции не связан доводами жалобы, представления и вправе проверить производство по уголовному делу в полном объеме. Нельзя не заметить, что ревизионный порядок неизбежно конкурирует с широкой свободой обжалования судебных решений, а публичное начало с состязательным и диспозитивным. Также необходимо учитывать правовую позицию Конституционного Суда РФ, в соответствии с которой перечисленные требования относятся к форме жалобы, а потому проверка их соблюдения не связана с оценкой доводов жалобы по существу как обоснованных или необоснованных (определение Конституционного Суда РФ от 24 января 2013 г. № 27-О).

Значительно ограничивают широкую свободу обжалования судебных решений сроки апелляционного обжалования, закрепленные в ч. 1 ст. 389.4, ч. 11 ст. 108 УПК РФ. Общий срок составляет 10 суток со дня постановления приговора или вынесения иного решения суда, а осужденным, содержащимся под стражей, – в тот же срок со дня вручения ему копий приговора, определения, постановления. Специальный срок, в течение которого могут быть поданы апелляционные жалоба, представление, составляет 3 суток со дня вынесения постановления судьи об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу, домашнего ареста, продлении срока их действия или об отказе в этом.

Выполнить требования содержательного характера к апелляционной жалобе, представлению невозможно без получения копии приговора и ознакомления с протоколом судебного заседания. Копия приговора вручается в течение 5 суток со дня провозглашения приговора. Протокол судебного заседания должен быть изготовлен и подписан в течение 3 суток со дня окончания судебного заседания, а ознакомиться с ним можно в течение 3 суток со дня получения ходатайства, которое можно заявить в течение 3 суток со дня окончания судебного заседания. Время ознакомления с протоколом судебного заседания устанавливается председательствующим в зависимости от объема указанного протокола, однако оно не может быть менее 5 суток с момента начала ознакомления. В течение 3 суток со дня ознакомления с протоколом судебного заседания стороны могут подать на него замечания. Суммирование указанных сроков, установленных законом, показывает, что изготовление протокола судебного заседания, ознакомление с ним сторонами, подача замечаний на него и их рассмотрение судом составляют минимум 17 суток. Таким образом, имеющееся нормативное правовое регулирование не позволяет своевременно обжаловать судебное решение. К тому же на практике нарушение сроков, связанных с протоколом судебного заседания, носит системный характер (постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25 июня 1996 г. № 4, от 27 декабря 2007 г. № 52).

Несколько нивелирует данное ограничение сложившаяся правоприменительная практика, позволяющая восстановить срок апелляционного обжалования в случаях несоблюдения судом установленного срока изготовления и подписания протокола судебного заседания (кассационные определения Верховного Суда РФ от 13 августа 2012 г. по делу № 71-О12-7СП, от 16 июля 2012 г. № 5-О12-55СП, от 13 февраля 2012 г. № 20-О12-5СП), а также вручения копии приговора и ознакомления с протоколом судебного заседания с нарушением сроков (определение Верховного Суда РФ от 26 августа 2014 г. № 89-АПУ14-21).

Срок апелляционного обжалования для итоговых судебных решений необходимо увеличить до 1 месяца, а для промежуточных – до 15 суток. Кроме необходимости установления более длительного срока апелляционного обжалования, реальной гарантией права на подачу мотивированной апелляционной жалобы стало бы закрепление обязанности суда первой инстанции вручить копию приговора и обеспечить сторонам возможность ознакомления с протоколом судебного заседания сразу после окончания оглашения приговора.

Обеспечивает широкую свободу обжалования судебных решений реализация диспозитивного начала уголовного судопроизводства, в силу которого лицо вправе отозвать поданные апелляционные жалобу, представление до начала заседания суда апелляционной инстанции. В таком случае апелляционное производство по этим жалобе, представлению, а если не поданы другие жалобы, представления, то и апелляционное производство полностью прекращается без назначения судебного заседания и извещения участвующих в деле лиц.

Одновременная проверка законности (юридической формы) и фактической обоснованности (существа) судебных решений представляет собой сущностную характеристику именно апелляционного пересмотра, т. к. кассационное и надзорное производство позволяют проверять исключительно законность приговора, определения или постановления суда. Проверка фактических обстоятельств уголовного дела при возобновлении производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств обусловлена специальными основаниями такого пересмотра.

Различно законодателем раскрывается предмет апелляционного производства при пересмотре приговора и иного судебного решения. Применительно к приговору проверяется законность, обоснованность и справедливость приговора, а к иным решениям суда первой инстанции – только законность и обоснованность. Следовательно, не проверяется справедливость всех остальных итоговых и промежуточных решений суда, кроме приговора суда.

Одновременная проверка законности и фактической обоснованности судебных решений осуществляется в суде апелляционной инстанции не всегда. Судебные решения, вынесенные в особом порядке при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением и при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве, а также с участием присяжных заседателей, не могут быть пересмотрены в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции.

Такое ограничение связано с тем, что в соответствии с гл. 40 и 40.1 УПК РФ не проводятся в общем порядке исследование и оценка доказательств, собранных по уголовному делу, а в приговоре не отражается анализ доказательств, т. к. лицо соглашается с фактическими обстоятельствами уголовного дела, установленными на стадии предварительного расследования. В суде с участием присяжных заседателей последние не мотивируют ответы на вопросы в вердикте, в котором устанавливаются фактические обстоятельства уголовного дела. Как разъяснил Конституционный Суд РФ особенности их вердикта, который представляет собой лаконичные ответы на поставленные вопросы, содержащие лишь выводы коллегии присяжных без приведения доводов, подтверждающих их позицию, исключают возможность его проверки по фактическим основаниям (определения Конституционного Суда РФ от 25 сентября 2014 г. № 2290-О, от 24 декабря 2013 г. № 2003-О). Осуществляется проверка исключительно законности, что в большей степени характерно для кассационного и надзорного производства.

Допустимость проверки фактических обстоятельств дела в суде апелляционной инстанции достигается закреплением процедуры судебного следствия, предусматривающей возможность производства судебных следственных и иных процессуальных действий. Отсюда право суда апелляционной инстанции исследовать доказательства, получившие оценку суда первой инстанции, имеющиеся в деле доказательства, которые не были исследованы судом первой инстанции, и новые доказательства, представленные сторонами. Однако в некоторых публикациях отмечена устойчивая тенденция к отказу судов от проведения апелляционных процедур и замене их исследованиями, характерными для кассационного пересмотра ^[12]. По существу суд апелляционной инстанции наделен одинаковыми познавательными возможностями с судом первой инстанции и правом по результатам судебного разбирательства постановить апелляционный приговор. Исключение составляет недопустимость отмены оправдательного приговора и вынесение обвинительного приговора. Концепция апелляционного пересмотра предполагает необходимость устранения допущенных судебных ошибок именно в апелляционном производстве, допуская передачу уголовного дела на новое судебное разбирательство при наличии исключительно неустранимых нарушений в суде апелляционной инстанции.

Устанавливая пределы прав суда апелляционной инстанции, уголовно-процессуальный закон закрепляет также ревизионное начало при проверке судебных решений в апелляционном порядке, которое означает право суда апелляционной инстанции проверить производство по уголовному делу в полном объеме и в отношении всех осужденных. Существенным является наделение суда апелляционной инстанции именно правом, а не обязанностью использовать ревизионные полномочия.

Ревизионные полномочия суда апелляционной инстанции являются реализацией публичных начал судебной деятельности и не соответствуют состязательному построению уголовного процесса, диспозитивному характеру апелляционного производства, а также правилу распределения бремени доказывания. Однако ревизионный порядок пересмотра судебного решения позволяет обеспечить единство судебной практики и законности, исправить судебные ошибки вне зависимости от доводов сторон.

Ревизионное начало тесно связано с недопустимостью поворота к худшему. При проверке уголовного дела в отношении осужденных, в том числе не подававших апелляционную жалобу, суд не может отменить или изменить судебное решение, по собственной инициативе ухудшив их положение. В этом случае суд апелляционной инстанции ограничен доводами представления прокурора либо жалобы потерпевшего, частного обвинителя, их законных представителей и (или) представителей. Суд апелляционной инстанции не вправе выйти за пределы доводов жалобы, представления либо самостоятельно ухудшить положение без соответствующих жалоб, представлений (постановления Президиума Верховного Суда Республики Башкортостан от 15 июля 2015 г. по делу № 44у-328/15, Президиума Саратовского областного суда от 13 июля 2015 г. по делу № 44-у-65/15, Президиума Забайкальского краевого суда от 11 июня 2015 г. № 44У-93-2015).

Недопустимость поворота к худшему связана с запретом ухудшения положения по жалобе осужденного, оправданного, лица, в отношении которого уголовное дело прекращено, их защитников и законных представителей, что обеспечивает перечисленными участниками уголовного судопроизводства беспрепятственную реализацию права на судебную защиту и широкую свободу апелляционного обжалования судебных решений.

Для обеспечения прав осужденного, оправданного, лица, в отношении которого уголовное дело прекращено закон устанавливает ограничения поворота к худшему. Такие ограничения связаны с определением субъектов апелляционного обжалования, которые вправе требовать ухудшение положения; содержанием жалобы, представления указанных субъектов; соотношением содержания первоначальных и дополнительных жалобы, представления; процедурой разбирательства в суде первой инстанции и суде апелляционной инстанции; решениями, принимаемыми судом апелляционной инстанции.

К субъектам апелляционного обжалования, которые вправе требовать ухудшение положения, относятся прокурор, потерпевший, частный обвинитель, их законные представители и (или) представители. Для отмены оправдательного приговора с передачей уголовного дела на новое судебное разбирательство жалоба, представление указанных участников уголовного судопроизводства должны обязательно содержать указание на незаконность и необоснованность оправдания подсудимого. В дополнительной жалобе потерпевшего, частного обвинителя или их законных представителей и представителей, а также в дополнительном представлении прокурора, поданных по истечении срока обжалования, не может быть поставлен вопрос об ухудшении положения осужденного, лица, в отношении которого уголовное дело прекращено, если такое требование не содержалось в первоначальных жалобе, представлении.

Дополнительные ограничения поворота к худшему устанавливаются применительно к отмене оправдательного приговора, постановленного на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей (ст. 389.25 УПК РФ). Применительно к процедуре апелляционного производства Европейский Суд по правам человека отмечает недопустимость изменения приговора суда первой инстанции в сторону ухудшения без повторного исследования доказательств в суде апелляционной инстанции, в том числе допроса свидетелей (постановление ЕСПЧ от 22 апреля 1992 г. по делу «Видал против Бельгии»).

Суд апелляционной инстанции не вправе отменить оправдательный приговор и постановить обвинительный приговор, а также отменить постановление суда первой инстанции о прекращении уголовного дела и постановить обвинительный приговор, что также обеспечивает недопустимость поворота к худшему.

Инстанционность как основное начало апелляционного производства характеризуется общим правилом о том, что уголовное дело рассматривается в апелляционном порядке вышестоящим судом, кроме случаев, установленных п. 2, 5 ч. 2 ст. 389.3 УПК РФ. Построение системы судов апелляционной инстанции осуществлено в зависимости от звена судебной системы, структурного подразделения суда и вида обжалуемого решения. В качестве одного из недостатков апелляционного пересмотра судебных решений необходимо признать наличие исключений из деволютивного эффекта, которые противоречат конституционному праву на пересмотр приговора исключительно вышестоящим судом, нарушают права личности в уголовном судопроизводстве. Апелляционное обжалование промежуточного решения верховного суда республики, краевого или областного суда, суда города федерального значения, суда автономной области, суда автономного округа, окружного (флотского) военного суда осуществляется в судебную коллегию по уголовным делам соответствующего суда, а постановления судьи Верховного Суда РФ – в Апелляционную коллегию Верховного Суда РФ. Подобная ситуация делает не эффективной защиту прав личности при пересмотре судебных решений.

Обязательность указаний суда вышестоящей инстанции при возвращении уголовного дела на новое судебное рассмотрение в суд нижестоящей инстанции не только способствует защите прав личности по конкретному уголовному делу, но и обеспечивает единство судебной практики, правильное применение уголовного и уголовно-процессуального закона судами первой инстанции.

Однако такие указания не должны касаться существа уголовного дела, т. е. вопросов виновности и невиновности, доказательств и доказывания, вида и размера наказания. Конституционный Суд РФ высказал правовую позицию, в соответствии с которой судья или суд, не согласный с мнением суда вышестоящей инстанции, сформулированным применительно к самому существу уголовного дела и выступающим, по его мнению, в качестве препятствия для вынесения законного, обоснованного и справедливого приговора, вправе при новом рассмотрении дела, подчиняясь только Конституции РФ и федеральному закону, принять процессуальное решение самостоятельно в пределах собственной компетенции. Иное истолкование положений закона означало бы нарушение закрепленных в Конституции РФ принципов самостоятельности суда и судей и их независимости (определение Конституционного Суда РФ от 05 ноября 2004 г. № 380-О). Также это противоречило бы принципам и правилам оценки доказательств.

Сложно раскрыть все существующие в теории и возникающие на практике вопросы реализации основных начал апелляционного пересмотра. Требуется дальнейшее научное исследование основных начал производства в суде апелляционной инстанции. Вместе с тем, необходимо констатировать системообразующий характер основных начал апелляционного производства для пересмотра судебных решений, не вступивших в законную силу. Рассмотренные основы являются фундаментом современной апелляции, позволяют правильно определить направления реформирования системы контрольно-проверочных стадий, эффективно защитить права личности в уголовном судопроизводстве, обеспечить единство судебной практики и законности.