Imprinting as a Mechanism of Moral Behavior Formation

Smirnov Maksim PhD in Philosophy Associate Professor of the Department of Psychology of Labor and Organization Psychology at Omsk State Technical University 644050, Russia, Omskaya oblast', g. Omsk, ul. Prospekt Mira, 30 a, kab. 207 smirnov.m@list.ru Other publications by this author

Trofimov Mikhail PhD in Philosophy Docent, the department of Socio-Cultural Activity, Omsk F. M. Dostoevsky State University 644099, Russia, Omsk, Krasnyi Put Street 36, office #307 mic@bk.ru Other publications by this author

В условиях происходящего в современном мире размывания нравственных ценностей актуальной становится задача исследования культурных и психологических механизмов их формирования и поддержания в сознании людей. Причиной многих проблем современного общества является нравственный релятивизм, суть которого заключается в признании относительности любых моральных и нравственных норм. В ходе своей истории человечество выработало объективные универсальные нравственные ценности, позволяющие разрешать общественные конфликты и формировать условия для сохранения человеческого в человеке. Однако каждое новое поколение людей застает эти нравственные ценности уже созданными, а потому оно не способно сразу оценить их по достоинству, увидеть их универсальную значимость. Более того, молодое поколение может рассматривать эти ценности наравне с ценностями низшего порядка. В этом случае нравственные ценности предстают лишь как одна из многих точек зрения на действительность, которая может быть и проигнорирована.

В связи с этим возникает проблема трансляции нравственных ценностей от одного поколения другому. Необходимо, чтобы каждое новое поколение не просто формально заучивало нравственные требования, а переживало бы их, пропуская сквозь свой внутренний мир, осознавало бы их непреходящий абсолютный характер. Поэтому актуальным становится изучение тех ключевых механизмов, посредством которых происходит формирование нравственной сферы человека. Понимание работы таких механизмов позволит обеспечить их существование и функционирование в будущем. По нашему мнению, одним из главных механизмов такого рода является нравственный импринтинг, выявлению функций которого и посвящена данная статья.

Говоря о нравственном поведении человека, следует отметить, что это поведение характеризуется отсутствием необходимости внешнего подкрепления и независимостью от постоянно меняющихся как внешних, так и внутренних (психологических) ситуативных факторов. Данное поведение может осуществляться также вопреки работе рационального мышления человека. Нравственная сфера может совершенно не зависеть от деятельности рационального человеческого рассудка. Она, подобно животному инстинкту, стремится подчинять себе все иные сферы жизни человека, в том числе и его стремление к выживанию.

О независимости нравственного поведения человека может свидетельствовать так называемый феномен «горькой конфеты». В ходе психологического эксперимента ребенок нарушает договоренность с экспериментатором – достать удаленный предмет (конфету), не нарушив определенных правил, когда последний выходит из помещения. Ребенок нарушает правила и достает конфету, но отказывается от нее и плачет, когда экспериментатор его хвалит и дарит ему эту конфету за решение задачи ^{[1, с. 203]}. С рациональной точки зрения, поведение ребенка совершенно непонятно. Ребенок получает социальное подкрепление от экспериментатора за свой обман, а это значит, что это поведение должно закрепиться. Почему же ребенок плачет, а конфета начинает казаться ему горькой? По мнению А. Н. Леонтьева, это обусловлено тем, что в момент награды у ребенка возникает конфликт между не связанными до того момента мотивами, заставляющий его подчинять низшие мотивы высшим ^{[1, с. 203]}. Эксперимент показывает, что уже у ребенка при всей неразвитости его сознания присутствует и функционирует нравственная сфера, негативно подкрепляющая его успешное, с точки зрения социального приспособления, поведение. При этом показательно, что проявляющаяся в данном случае совесть ребенка никак не обусловлена внешним социальным подкреплением. Наоборот, внешнее социальное подкрепление вступает с ней в острый конфликт.

На автономность нравственной сферы указывал в своих произведениях И. Кант. Согласно И. Канту, только безусловный принцип, который не зависит от какого-либо объекта желания, может обладать силой подлинного морального закона. В романах Ф. М. Достоевского противостояние нравственной и рационально-мыслительной сферы в человеке является основой развития сюжета. Какими бы рациональными аргументами Родион Раскольников не обосновывал право на убийство старухи-процентщицы, муки совести оказываются сильнее этих аргументов.

С особой остротой данное противоречие рассмотрено в знаменитой повести В. Быкова «Сотников». Два попавших в плен партизана поставлены перед нравственным выбором: идти ли на сотрудничество с врагом с целью избежать смерти? Ведь, выжив, они смогли бы продолжить свою борьбу, а погибнув, они не оставят о себе даже доброй памяти. Один из партизан – по фамилии Рыбак – руководствуясь рациональными соображениями и надеясь обмануть оккупантов, идет на сотрудничество с ними. Другой, по фамилии Сотников, отказывается, несмотря на пытки, предстоящую гибель и угрозу объявить его предателем. В результате Рыбак, сделав ставку лишь на рациональные аргументы своего мышления, оказывается предателем и палачом своего бывшего товарища. Идея повести пришла В. Быкову после встречи со своим бывшим однополчанином, который так же, как Рыбак, хотел обмануть фашистов, но в итоге стал их пособником. Сотников в повести В. Быкова, вопреки рассудку, не пытается искать каких-либо компромиссов с врагом и с собственной совестью, он занимает непримиримую позицию по отношению к любым рациональным аргументам следователя, демонстрирующих глупость и бесполезность его жертвы.

Таким образом, мы видим, что нравственная сфера человека направлена прежде всего против стремления человека поставить свои эгоистические (часто животные) потребности выше справедливости и нравственных норм, какими бы рациональными соображениями это стремление не прикрывалось. Возможно, истоки такого рода направленности в психике человека восходят к временам первобытного коммунизма, когда выживание любого человеческого сообщества требовало в первую очередь его сплоченности в противостоянии природе и другим сообществам первобытных людей. В силу этого формирование человеческой культуры как таковой базировалось на стремлении затормозить в человеке любые эгоистические, инстинктивные потребности, которые могли бы стать причиной конфликтов в коллективе. С. З. Агранович в своем исследовании обнаруживает, что такие слова, как «срам», «позор», «стыд», в русском и других славянских языках несут в своем содержании отпечаток древних запретов на проявление животного поведения в человеческом коллективе и наказания за него ^{[2, с. 31-58]}. Таким наказанием могло, например, стать отлучение от огня и пещеры. Слово «стыд» в этой связи означает как реальный испытываемый человеком холод, так и ощущение страха перед проявлением запрещенных животных потребностей.

Торможение животных потребностей и ситуативного поведения на заре формирования человеческой культуры можно было достичь лишь созданием в психике человека второго (символического) мира, который переживался бы человеком как мир более реальный, подлинный, устойчивый и абсолютный в сравнении с окружающей действительностью. По мнению В. В. Чешева, именно совместное переживание реальности такого символического мира сплачивало людей в единый коллектив, формировало у них безусловные нравственные нормы ^{[3, с. 98, 116]}. В результате сильного переживания символического мира у человека формируется сфера, независимая как от его животных потребностей, так и от изменяющихся внешних, в том числе социальных, условий. Это – нравственная сфера. Постепенно она отделяется от сферы развивающейся производственной практики, требующей постоянного создания нового, и остается регулятором прежде всего человеческого поведения, которое должно оставаться неизменным в своих нравственных основах, несмотря на постоянно изменяющуюся техническую сторону жизни и развитие интеллекта ^{[3, с. 144]}. В этой связи формирование у человека данной сферы не должно требовать от него особого интеллектуального или технического развития. Нравственная сфера устроена так, чтобы ею мог овладеть даже ребенок.

Как показывают исследования, большую роль при формировании символической модели мира у древних народов играли оппозиции. В этих моделях всегда выделялся верх и низ, право и лево. Позднее к этим оппозициям привязываются нравственные оценки, например хорошо – плохо. Так, Бог, являясь нравственным идеалом, находится на небе, Дьявол, символизирующий нарушение нравственных норм, т.е. падение и деградацию человека, пребывает под землей. В своей «Божественной комедии» Данте именно так описывает устройство мира. Герой комедии постепенно поднимается из безнравственного, страдающего, распадающегося низа к идеальному, нравственному, все объединяющему верху. Таким образом, в основах человеческой культуры заложены оси, исходя из которых человек оценивает и регулирует свое поведение, и эти оси обладают устойчивостью и автономностью по отношению к любым ситуативным колебаниям, происходящим в человеческой жизни. Какими бы рациональными аргументами и внешними обстоятельствами Родион Раскольников не обосновывал свой безнравственный поступок, он (а вслед за ним и читатель) все равно чувствует, что этот поступок означает падение.

Нравственная сфера, таким образом, традиционно предстает как система абсолютных ценностей, переживаемая как устойчивая, неизменная, приоритетная над всеми иными сферами и бескомпромиссно пресекающая любые вторжения в свое устройство принципов релятивизма. Она противопоставляется сфере относительных ценностей и относительного опыта.

В распространяющемся же широко на данный момент нравственном релятивизме отсутствуют четкие оси нравственного верха и нравственного низа. Нравственный релятивизм может быть символически представлен как нравственная равнина, с точки зрения которой все поступки человека равноценны. На этой равнине все относительно, нет абсолютного добра и абсолютного зла. Согласно Данте, люди, не имеющие нравственного верха и низа, т.е. релятивисты, пребывают в преддверии Ада, мучаясь своей ничтожностью, поскольку ими брезгуют и «Мрачного Ада глубокие бездны», и «не приемлет их приют небесный». Безразличие к нравственному началу оборачивается для них горькой мукой. «И бременит их жизнь сия тягчайше, и скорби, коих горше нет, изводят… Нет милосердья к ним, нет правосудья: Что рассуждать о них – взглянул – и дальше», – пишет об их мучениях Данте ^{[4, с. 38]}.

В условиях нравственного релятивизма человек теряет устойчивые ориентиры для организации своей психики и своего поведения, что может привести его к утрате как психического здоровья, так и человеческого в себе. Распространение нравственного релятивизма в современном мире может быть связано с разрушением и постепенной утратой культурных и психологических механизмов трансляции нравственных ценностей в человеческих сообществах. К таким механизмам может быть отнесен и нравственный импринтинг.

Психологической и физиологической основой переживания человеком устойчивой и вечной символической реальности может являться механизм импринтинга. У животных импринтинг представляет собой форму научения, которая осуществляется без какого-либо подкрепления. Другими словами, поведение животного, сформированное в результате импринтинга, становится независимым от влияния каких-либо внешних стимулов за исключением того, который был запечатлен в результате импринтинга. При этом данный стимул может реально совершенно не удовлетворять биологических потребностей животных. Например, подвергнувшиеся импринтингу цыплята ходят за запечатлённым ими предметом, думая, что это – их мать, хотя этот предмет никаких материнских функций не выполняет.

Чем меньше сформированных генетических программ у новорожденного, тем более велика роль импринтинга в научении. Генетические программы человека, в отличие от животных, при рождении практически не сформированы. В этой связи на начальных этапах жизни импринтинг играет у людей достаточно большую роль в формировании устойчивых основ их последующего восприятия и оценки действительности, а также поведения. Кроме того, механизм импринтинга с древности использовался людьми в качестве средства трансляции подрастающему поколению нравственных ценностей и социальных норм.

Такого рода трансляция происходила в процессе ритуала посвящения, в ходе которого посвящаемые переживали сильный эмоциональный стресс, обеспечивающий импринтинг транслируемых эмоциональных образов, несущих в своем содержании смысловые и нравственные ценности коллектива. Такого рода импринтинг мы можем назвать нравственным импринтингом. Как отмечает В. В. Чешев, «средством запечатления доминантных ценностей поведения является в примитивных обществах сильное эмоциональное воздействие, достигаемое по преимуществу в ритуальных действиях», что связано «со способностью эмоционально-психической сферы воспринимать и глубоко запечатлевать пережитые образы и, вместе с последними, социальные смыслы. Психофизиологической основой названной способности является импринтинг» ^{[3, с. 126-127]}.

Проблема изучения явления нравственного импринтинга в психологии возникла благодаря науке о животных – этологии. Термин «импринтинг» ввел О. Хейнрот, проводивший исследования поведения новорожденных птиц. По его наблюдениям, птенцы гусят запечатлевали кормящего их человека, в результате чего ходили за ним как за родителем. На основе экспериментов О. Хейнрота К. Лоренц выделил значимые признаки импринтинга: запечатление происходит только в особый период жизни – «сенситивный»; оно представляет собой необратимую фиксацию некоторой реакции на стимулирующую ситуацию; эта реакция быстро запоминается и сохраняется, а запечатление является необратимым (т.е. реакция на запечатленный стимул не угасает). ^{[5, с. 313-316]}. По мнению К. Лоренца, импринтинг, в отличие от других форм научения, предоставляет значительную свободу в приспособлении к среде обитания в случае изменения ее условий. В психологическом словаре импринтинг (от англ. imprint – отпечаток, штамп) определяется как «специфическая форма научения у новорожденных высших позвоночных, при котором в их памяти автоматически фиксируются отличительные признаки поведения первых увиденных ими внешних объектов... Процесс импринтинга совершается чрезвычайно быстро, без внешнего подкрепления, и результат его, как правило, необратим» ^{[6, с. 127]}.

Импринтинг свойственен не только животному, но и человеку. Так итальянский этолог Д. Майнарди отмечал: «Было бы слишком смелым говорить о наличии импринтинга как такового у человека, но пока ясно одно, что некая близкая аналогия с этим явлением всё же существует и у нашего вида» ^{[7, с. 34]}. Влияние импринтинга на поведение животных и человека рассматривалось в работах зарубежных исследователей, среди которых можно выделить С. Грофа, Г. Хорна, Т. Лири, Р. Дилтса.

Так Г. Хорн пытался выявить участок мозга цыплят, отвечающий у них за импринтинг. В ходе экспериментов ему удалось обнаружить, что с импринтингом связана область в вентральном гиперстриатуме ростральной части крышки переднего мозга, которую он обозначает как ПМВГ. Она находится «на середине между передним и задним полюсами мозговых полушарий» и «имеет около 2,4 мм. в длину» ^{[8, с. 99]}.

С. Гроф подвергает анализу импринтинг как систему конденсированного опыта. «Когда ядро переживаний впечатано (импринтинг состоялся), оно начинает работать как матрица памяти, а более поздние аналогичные переживания записываются в тесной связи с первоначальным событием. Повторяющееся наложение следующих слоев может привести в результате к специфическому динамическому сгустку воспоминаний, который я называю системой конденсированного опыта» ^{[9, с. 79]}. В результате под воздействием импринтинга (когда фундамент системы конденсированного опыта заложен) формируется определенный способ восприятия мира окружающих людей, по отношению к которым ребенок начинает себя вести в соответствии с запечатлёнными образами.

Т. Лири выделяет семь стадий развития нервной системы человека, на каждой из которых возникает новый импринт, определяющий дальнейшую эмоциональную, интеллектуальную жизнь человека и его поведение. На первой стадии – в первые дни после рождения – формируется биовыживательный импринт, который во многом формирует доверие или недоверие к окружающим людям. Здесь формируется вектор «приближения-избегания». Если в этот период мать импринтируется как опасность, то всё связанное как с ней, так и с другими людьми воспринимается как опасное. Это может привести к аутизму и детской шизофрении. Вторая стадия начинается с момента, когда ребенок начинает ползать. На ней возникает импринт движения, мобильности и эмоций. Этот импринт фиксирует такое измерение как «выше меня» и «ниже меня». Этот импринт запускает защитное или агрессивное поведение. Третья стадия связана с развитием речи и умственных способностей ребенка (период от трех до пяти лет). Импринт на этой стадии определяет преобладающий тип познания человека. К пяти годам в результате импринтинга своего окружения у ребенка формируется стиль мышления, который уже не меняется в дальнейшем. Четвертая стадия включается в себя период полового созревания. Импринт четвертой стадии определяет семейную ответственность человека и родительские эмоции. На пятой стадии происходят эстетические запечатления. На шестой стадии формируются запечатления метафизического характера. Седьмая стадия связана с процессом умирания. В этом случае блокируются все пространственные импринты и переживается экстаз. Здесь могут иметь место мистические видения ^[10].

Анализируя явление импринтинга и его роль в формировании поведения, Р. Дилтс обратил внимание, что импринтинг включает в себя позитивный или негативный психологический опыт личности, на основе которого формируются когнитивные убеждения, которые возможно изменить посредством нейро-лингвистического программирования (НЛП) ^[11].

Изучение импринтинга вслед за трудами зарубежных исследователей было подхвачено отечественными психологами и философами. В исследованиях А. Г. Понугаевой, Т. А. Титовой, В. К. Вилюнаса, В. Э. Чудновского, Р. А. Кисилёва также подчеркивается, что импринтинг – это механизм быстрого автоматического научения организма ^{[12, 13, 14, 15, 16]}. А. Г. Понугаева, исследуя сензитивные периоды нравственного развития детей, вводит в научный оборот понятие нравственного импринтинга ^[12].

В исследованиях В. В. Чешева, С. Ф. Денисова, Л. М. Дмитриевой утверждается, что в ходе импринтинга формируются новые смыслы и ценности посредством сильного аффективного воздействия на индивида ^{[3, 17]}. Следовательно, человек будет неосознанно воспроизводить эти смыслы в других жизненных ситуациях при сходных обстоятельствах. Однако «если импринтинг животных ограничивается запечатлением внешних обстоятельств в рамках биологической поведенческой программы, то в эмоциональной жизни человека запечатления связаны по преимуществу с формированием мотивационных установок, с восприятием и переживанием социальных смыслов и значений... Многообразие социальных смыслов предопределяет всестороннее развитие эмоционально-психической активности человека, которая оказывается несравненно более мощным и более развитым средством организации поведения в сравнении с психической жизнью животных» ^{[3, с. 129]}.

Исходя из этого понимания, импринтинг можно рассматривать «как особого рода культурную традицию», характерную для человеческой активности ^{[17, с. 323]}. Отсюда С. Ф. Денисов вводит понятие «импринтинговые культурогены». У животных «это узнавание и выбор родителей, предпочтение тех или иных половых партнеров, узнавание и стремление к местности» – первоначальной среде обитания и многое другое, а у человека – его «ранний культурный жизненный опыт» ^{[17, с. 324-325]}.

Таким образом, социальные смыслы, общечеловеческие ценности не могут формироваться в личности сами по себе. Они закрепляются значимыми для личности переживаниями, активизирующими её мотивационные установки. Усвоение индивидами общественно-смысловых значений совершается в процессе так называемого нравственного импринтинга. Нравственный импринтинг – это запечатление таких образцов поведения, которые транслируют опыт переживания ценностей и идеалов, касающихся глубинных оснований духовной культуры.

В процессе нравственного импринтинга полученные чувственные данные обретают форму рациональной или иррациональной установки, которую индивид не осознает либо способен осознать в критических жизненных ситуациях.

Процесс импринтинга близок к чувственному познанию. И тот и другой процесс являются формой научения, лишенной рефлексии. На первый взгляд можно прийти к выводу, что импринтинг формирует у индивида «запрограммированное» поведение на автоматический выбор, ведь запечатлённые образы остаются в памяти в виде установок, социальных или асоциальных программ, влияющих на протяжении всей жизни. Между тем возможен нравственный вариант поведения. Нравственную личность отличает высокий уровень рефлексивности и критичности. «Она осмысливает и оценивает запечатлённые образы, включая их в систему ценностных координат, чтобы действовать осознанно» ^{[18, с. 239]}.

Нравственная или духовная активность по отношению к запечатлённым образам зависит не только от развития рефлексивных способностей личности, но и от условий ситуации импринтинга. Одним из ключевых условий нравственного импринтинга является психическое состояние личности, переживаемое в момент закрепления тех или иных образцов поведения.

К функциям нравственного импринтинга можно отнести информативную и закрепляющую. Информативная функция – это получение информации в виде чувственного образа, оказывающего на личность существенное психическое воздействие. Для проявления информативной функции должны существовать определенные условия: как внешние, так и внутренние. К внешним условиям можно отнести окружающую среду, в которой находятся те или иные раздражители, влияющие на психику индивида. Это могут быть люди, предметы, явления. Именно они могут оказаться субъектами импринтинга, а значит, и причинами его актуализации. Поэтому внешние события действительности приобретают статус глубоко личностных. Воздействие их на индивида обусловлено и его внутрипсихическими процессами, в результате которых и возникают мощные эмоциональные реакции на внешние раздражители, приводящие к запечатлению.

К внутренним условиям информативной функции импринтинга можно отнести внутриличностные конфликты самого индивида. Внутриличностный конфликт (от лат. conflictus – столкновение) – это противостояние структур внутреннего мира человека. К ним относятся противоречия между различными желаниями, мотивами, потребностями, целями, интересами, ролями, притязаниями, ценностями и т.д. Внутриличностный конфликт является источником развития личности. Например, в раннем возрасте дети обостренно воспринимают новые жизненные ситуации, сталкиваясь с диссонансом между привычным отношением к внешней среде и непривычным. В моменты, когда ребенок познает новое, внутриличностный конфликт усиливается. Если внешние факторы окружающей среды стимулируют это противоборство, то может запуститься процесс импринтинга. В этом случае максимально действующие раздражители нарушают равновесие внутренних структур ребенка, приводя его психику к предельной концентрации. Концентрацией здесь можно назвать способность психики удерживать непроизвольное внимание на каком-либо переживании в течение продолжительного отрезка времени. Переживание значимых образов, сопровождаемые возбуждением или торможением, создает непосредственные предпосылки для запечатленных поведенческих реакций. Так в результате внутриличностного конфликта в детской памяти закрепляется специфически-эмоциональное отношение к пережитой ситуации. В то время как у животных импринтинг не выходит за рамки заданных биологических программ, у человека он определяется не столько этими программами, сколько влиянием культуры и общества.

Закрепляющая функция нравственного импринтинга – эта фиксация воспринимаемых данных в виде эмоционально заряженных для индивида образов. Закрепление образов происходит в ситуациях, связанных с выраженным как психоэмоциональным, так и нервно-эмоциональным состоянием.

Рассмотрим ситуацию импринтной уязвимости, складывающейся под воздействием психоэмоциональных и нервно-эмоциональных факторов, оказывающих влияние на нравственное поведение личности. Благодаря психоэмоциональному состоянию индивид способен фиксировать запечатлённые образы, сопровождаемые позитивными переживаниями, которые могут оказать влияние на формирование фундаментальных основ социального поведения. В этом случае импринтинг выступает средством, активизирующим становление и развитие высших идеалов в сознании личности.

Нервно-эмоциональное состояние связано с возникновением стресса и психотравмирующей ситуации. При наступлении очень интенсивных стрессовых для индивида событий может возникнуть импринтная уязвимость. Отсюда стресс выступает в качестве основания для формирования запечатлений не только в психике ребенка, но и взрослого человека. Благодаря нервно-эмоциональному состоянию индивид так же способен фиксировать воспринимаемые данные, но уже в виде негативно переживаемых образов, которые гораздо сильнее, чем позитивные закрепляют запечатлённые эталоны поведения.

Таким образом, в ситуациях нравственного импринтинга, сложившихся под воздействием психоэмоционального состояния, личность запоминает конкретные непроизвольные впечатления, но произвольно и критически оценивает их в будущем, формируя к ним отношение в виде синтеза идеалов. Если в процессе импринтинга личность испытывала нервно-эмоциональное потрясение, отключающее когнитивную сферу сознания, то запечатлённые образы могут стать инструментом достаточно жесткого поведенческого программирования. Изменить их на сознательном уровне при помощи одного только рационального мышления практически невозможно. Человек всерьез может думать, что он запросто осознает старые установки, заменит их новыми и начнёт другую жизнь. Он создает новый жизненный проект, стремится развивать и культивировать новые убеждения, но терпит неудачу, т.к. его проект сопряжен с внешними действиями рассудка, а не с внутренними, скрытыми от сознания мотивами. Отсюда некоторые исследователи, описывая феномен импринтинга, приходят к выводу, что запечатления в человеческой психике столь глубоки, что их устранение проблематично, ведь они представляют собой сильные эмоциональные узы, которые сохраняются в течение всей жизни ^{[3, с. 129]}. Поэтому вследствие запечатлений сознание, впитавшее в себя социально-значимые ценностные ориентации, способно противостоять деструктивным влияниям девиаций, по сравнению с сознанием, сформировавшимся под воздействием асоциальных ценностных ориентаций.

Таким образом, импринтинг через запечатлённые эмоциональные образы формирует иерархию мотивов и предпочтений человека. Благодаря импринтингу в сознании человека формируется безусловная нравственная сфера, которая предстает организующей силой по отношению ко всей остальной психической жизни человека, разрешает возникающие мотивационные конфликты, освобождает человека от власти над ним ситуативных факторов.

В этой связи следует отметить роль первых впечатлений для ребенка. Видя примеры поведения окружающих взрослых, переживая судьбы героев сказок и мультфильмов, ребенок на всю жизнь запечатлевает образцы, посредством которых он затем будет производить оценку окружающей действительности. Поэтому в первые годы жизни важно обеспечить возможность восприятия ребенком образов, содержание которых вмещает в себя весь опыт человечества в нравственной сфере. Смешение нравственного верха и низа в образах, воспринимаемых ребенком, может привести к его нравственной дезориентации. Вот почему важно, чтобы в детских книгах и фильмах добро всегда побеждало зло, а главный герой готов был жертвовать собой ради высших нравственных ценностей. Особенно негативное влияние в этот период на ребенка может оказывать реклама, поскольку яркие эмоциональные рекламные образы чаще всего стремятся придать абсолютную значимость объектам, которые такой значимостью не обладают. В результате у ребенка может сформироваться приоритет относительных ценностей над абсолютными, что приведет его к нравственному нигилизиму.

Итак, сущность импринтинга заключается в непроизвольном запечатлении, т.е. если импринтинг – это непроизвольная форма научения, при которой психика закрепляет образ (или ряд образов), формирующих у индивида определенный стереотип поведения, то нравственный импринтинг – это запечатление таких образцов поведения, которые транслируют опыт переживания ценностей и идеалов, касающихся глубинных оснований духовной культуры.

Когда субъектом нравственного импринтинга выступает ситуация, тогда психика индивида «выхватывает» из нее только те фрагменты, которые заряжены сильными эмоциями. Так, в современном обществе субъектами импринтинга могут выступать различные виды киноискусства, которые через сильные переживания индивида ценностно его ориентируют, формируя умственные, эстетические и духовные запечатления. Если в качестве субъекта импринтинга выступает человек, то он имеет возможность осознанно управлять данным процессом, находя необходимые внешние раздражители, которые должны быть запечатлены им.

Запечатлённый образ личность воспринимает не с помощью рациональных конструктов, а исходя из чувств, которые рождаются вследствие воспринимаемых объектов. К функциям импринтинга можно отнести информативную и закрепляющую. Информативная функция – это получение информации в виде чувственного образа, оказывающего на индивида существенное психическое воздействие. Закрепляющая функция есть фиксация воспринимаемых данных в виде эмоционально заряженных для индивида образов. Закрепление образов происходит в ситуациях, связанных с выраженным как психоэмоциональным, так и нервно-эмоциональным состоянием. Благодаря психоэмоциональному состоянию индивид способен фиксировать запечатлённые образы, связанные с позитивными переживаниями. Благодаря нервно-эмоциональному состоянию индивид способен фиксировать запечатлённые образы, связанные с негативными переживаниями. Функции нравственного импринтинга обеспечивают запечатление конкретного впечатления (т.е. образа или символа с той или иной эмоциональной нагрузкой, которая может быть многосложной), оказывающего ключевое влияние на формирование нравственного поведения человека.