Political and socio-economic consequences of revolutionary events of 2011 – 2012 in the Arab Republic of Egypt

Eldeeb Amr Mohamed PhD in History Associate Professor, Institute of International Relations and World History, N.I. Lobachevsky National Research Nizhny Novgorod State University. 603070, Russia, Nizhny Novgorod region, Nizhny Novgorod, Ulyanova str., 2, bldg. 14, office 317 amr_eldeeb88@yahoo.com Other publications by this author

Strukova Marina Igorevna PhD in History Associate Professor at the Department of Modern and Contemporary History of Lobachevsky State University 603005, Russia, Nizhny Novgorod, ul. Ul'yanova, 2, of. 310 m.strukova@yandex.ru

Волна политических выступлений и манифестаций, накрывшая целый ряд стран Ближнего Востока и Северной Африки в 2011 году и известная под названием «Арабская весна», несла идеи обновления и демократизации. Однако, последующее развитие этих событий привело к весьма противоречивым результатам и дало в целом ряде случаев толчок деструктивным внутригосударственным процессам, (как, например, в Ливии и Сирии), которые до настоящего времени не преодолены и навряд ли будут преодолены в ближайшем будущем.

Такими же неоднозначными оказались и последствия революционных событий 2011-2012 гг. для Арабской Республики Египет. Демонтаж правящей верхушки не привел к действительной смене политических элит. Сегодня Национальная демократическая партия, которая контролировала парламент при свергнутом Хосни Мубараке, снова занимает большой процент мест в правительстве, также среди депутатов парламента около 50 бывших офицеров вооруженных сил и полиции.

Первым итогом египетских революционных событий стала отставка президента Х. Мубарака 11 февраля 2011 г., через три недели после «Дня гнева». Власть тогда перешла к Высшему военному совету вооруженных сил, возглавляемому министром обороны, маршалом Мухаммедом Хусейном Тантави. Уже через два дня после сложения Х. Мубараком своих полномочий, 13 февраля 2011 г., военными была представлена первая «конституционная декларация», по решению которой отменялись положения действующей Конституции 1971 г., распускался действующий состав Народного собрания и Совета Шуры, назначалось проведение выборов в парламент, а также президентских выборов, Высший военный совет вооруженных сил Арабской Республики Египет получал властные полномочия на время переходного периода на срок в течение шести месяцев или до момента завершения президентских или парламентских выборов, а также формировалась Конституционная ассамблея для внесения поправок в некоторые статьи конституции и назначения даты референдума ^[1].

Предложенные Высшим военным советом вооруженных сил поправки к 8 статьям Конституции были одобрены на референдуме 19 марта 2011 г. Изменения касались полномочий президента Египта, которые теперь ограничивались двумя четырехлетними сроками, в то время как прежде президент мог избираться на неограниченное число шестилетних сроков. После избрания президент обязан назначить вице-президента в течение 60 дней. Президент и его жена должны иметь только египетское гражданство. Снижались требования для регистрации кандидатов в президенты – необходимо собрать подписи 30 тысяч граждан в 15 губернаторствах или 30 депутатов парламента, в то время как ранее для регистрации требовалось собрать подписи 250 депутатов. Разрешалась автоматическая регистрация кандидатов от партий, представленных в парламенте. За процессом выборов надлежит наблюдать судьям ^[2].

Изменения коснулись и порядка введения чрезвычайного положения. Согласно новым поправкам, введение чрезвычайного положения должен будет утверждать парламент. При этом срок его действия не сможет превышать 6 месяцев. В противном случае власти должны будут проводить всенародный референдум по этому вопросу.

Статью 179 Конституции, касавшуюся особых полномочий президента по борьбе с террористической угрозой, было предложено отменить, сократив таким образом полномочия спецслужб и судебной власти.

Проведение референдума было поддержано как правившей ранее Национально-демократической партией, так и формально запрещенной ассоциацией «Братья-мусульмане» – наиболее организованными политическими силами в Арабской республике Египет ^[3].

В референдуме могли принять участие около 45 миллионов человек, что составляет почти половину населения. Правом голоса наделялись все граждане, которым по состоянию на 1 марта 2011 г. исполнилось 18 лет. Впервые за многие годы к мониторингу голосования были допущены иностранные наблюдатели, в том числе 14 депутатов Европарламента. Одновременно с этим контроль за референдумом на 54 тысячах избирательных участков осуществляли 16 тысяч судей и представителей различных судебных органов. Явка избирателей составила 18,5 млн. египтян – 41,9% из 45 млн. человек, наделенных правом голоса. Итак, в ходе состоявшегося общенационального референдума почти 14,2 млн. египтян (77,2%) одобрили поправки в конституцию страны. Одобренный на референдуме обновленный вариант конституции вступил в силу 23 марта 2011 г. Результаты референдума показали силу и влияние представителей политического ислама, в первую очередь «Братьев-мусульман» и салафитов ^[4]. Перед проведением референдума их лидеры во время своих выступлений в мечетях и на телевидении использовали религиозные аргументы для манипуляции над гражданским сознанием с целью влияния на результаты референдума. Так, звучали слова о том, что «кто проголосует "за" положения референдума – попадет в рай» ^[5]. Поощряя поддержку положений референдума в контексте религиозного долга, политические исламисты добились своей цели – подавляющее большинство граждан одобрили поправки. После подведения итогов голосования один из лидеров салафитов шейх М. Якуб, выступая в мечети с речью, заявил: «Слава Богу, что все египтяне проголосовали за религию» ^[6]. Это было негласное признание победы исламистов в политике.

Следующим шагом стало принятие нового закона о выборах ^[7], определившего их сроки: парламентские – с ноября 2011 г. по март 2012 г., президентские – в июне 2012 г. По завершению выборов власть должна перейти от военных к гражданским институтам.

В преддверии выборов в египетский парламент в стране насчитывалось около 50 политических партий, в то время как при Мубараке их число было гораздо меньше и составляло 24 партии. Партии и движения формировали ряд блоков и коалиций. Так, 15 политических организаций, в том числе светские партии и Исламская суфийская партия, объединились в Египетский блок с общей целью предотвращения победы «Братьев-мусульман» на парламентских выборах. В противовес Египетскому блоку 5 партий и движений социалистического толка сформировали Коалицию социалистических сил. Многие бывшие члены правившей Национально-демократической партии, распущенной в апреле 2011 г., по-прежнему имели достаточно большое влияние в провинциях и стремились участвовать в парламентских выборах в качестве членов других партий – Египетской гражданской, «Единства», Партии свободы, Египетской национальной партии, Партии развития Египта. Новые светские политические объединения, возникшие на волне революционных событий и в основном представленные молодежью, также включились в предвыборную кампанию: «Коалиция революционной молодежи», «Мы все Халиды Саиды», «Молодежное движение 25 января», «Движение 6 апреля», «Революционные социалисты», «Национальная ассоциация за изменения». Однако некоторые политические объединения не принимали участие в парламентских выборах – некоторые из них бойкотировали участие в выборах, настаивая на немедленной передаче власти от военных к гражданским институтам.

Наибольшую активность в борьбе за роль в политической жизни Арабской республике Египет проявляли представители политического ислама – ассоциация «Братья-мусульмане», а также созданная ими Партия свободы и справедливости, возглавляемая Мохамедом Мурси, и молодежное политическое крыло ассоциации «Молодые Братья-мусульмане». Движение салафитов, сформировавшееся после свержения режима Х. Мубарака, создало свои политические партии: «Ан-Нур» («Свет») и «Аль-Асала» («Подлинность»). Кроме того, свою Партию реформы и развития сформировало движение «Исламская группа», запрещенное бывшим президентом Мубараком за террористическую деятельность, а политическим крылом «Исламского проекта за социальную реформу», руководимого исламистским деятелем М. А. Азизом, стала Партия реформы и возрождения.

Таким образом, «Партия свободы и справедливости» должна была на выборах в Народный Совет представлять интересы «Братьев-мусульман» – самой влиятельной политической силой. Политическая программа «Партии свободы и справедливости» была оглашена накануне выборов ^[8]. В программе «Братьев-мусульман» отмечалось, что партия не приемлет милитократии (власти военных) или теократии (власти религии) – рациональным был признан гражданский тип правления. Однако вместе с тем подчеркивалось, что в основе государственной системы должен лежать ислам как совокупность политических, социальных и экономических принципов. Так, «Партия свободы и справедливости» призывала к ускоренной «шариатизации» всех нормативных актов и законов Арабской республики Египет, исходя из ст. 2 Конституции Арабской республики Египет 1971 г., по которой «принципы исламского шариата являются основным источником законодательства» ^[9]. Допускалось использование немусульманскими группами своих религиозных систем права, но лишь для регуляции отношений внутри своей религиозной общины. Также стали иметь место встречи представителей коптской общины с руководством движения «Братья-мусульмане». Доказывая свою лояльность и готовность сотрудничать с любыми политическими силами, не основываясь на религиозной принадлежности, на пост вице-президента Партии свободы и справедливости «Братья-мусульмане» поставили христианина Р. Хабиба – деятеля общины коптов. Также партия «Братьев-мусульман» настаивала на смене политической формы власти – от президентской республики к парламентской, и на независимости судебного органа от других ветвей власти. В экономической сфере предполагалось создание рыночной системы на базе исламских принципов, ориентированной на общество. Во внешней политике провозглашался курс на лидерство Арабской республики Египет в арабском, мусульманском и африканском мире, сопротивление экспансионистской неолиберальной политике, а также на укрепление Организации исламского сотрудничества и Лиги арабских государств.

Таким образом, накануне выборов в египетский Парламент число политических партий выросло вдвое, однако наиболее организованной и влиятельной политической силой в Арабской республике Египет после «цветной революции» 2011 г. были «Братья-мусульмане», которые в официальных заявлениях демонстрировали демократизацию своих политических взглядов – политическая программа и требования «Братьев-мусульман» во многом совпадают с программами большинства демократических партий.

Вторым важным итогом революционных событий стало проведение парламентских выборов. Период подготовки и проведения выборов в Парламент, характеризовался напряженной внутриполитической обстановкой. Так, в октябре 2011 г. происходили столкновения коптской общины христиан, которые составляют около 20% от 84 млн. человек египетского населения, с мусульманами и с правоохранительными органами. В конце ноября в Каире, Александрии и других городах Египта наблюдались протестные акции, связанные с оглашением Высшим советом вооруженных сил выработанной им Конституционной хартии. Внесением поправок в п. 9 и п. 10 Конституции Высшим военным советом вооруженных сил делалась попытка сохранить власть и все полномочия за армией, а также вывести ее из-под контроля гражданских институтов. Многие представители общественно-политических сил выступили с требованием к военным о передаче власти Гражданскому президентскому совету. На смену февральскому «Народ и армия – это одна рука» пришел лозунг «Армия и полиция – одна нечистая рука». Из-за массовости и жестокости столкновений между протестующими и военными в египетской и зарубежной прессе их назвали «второй волной египетской революции».

Стабилизации сложившейся ситуации способствовало заявление главы Высшего военного совета вооруженных сил маршала М. Х. Тантави о готовности армии передать власть гражданским институтам и о формировании правительства национального единства ^[10].

По предварительным результатам выборов в Народное собрание наибольшее число депутатских мандатов получили «Партия свободы и справедливости» «Братьев-мусульман» – 47,2%, и салафитская партия «Ан-Нур» – 23%. Блок либерально-демократических и левых партий оказался в меньшинстве. Большинство голосов распределилось между умеренно-исламистской и радикально-исламистской партиями – коалиционным блоком исламистских сил. Таким образом, явными лидерами оказались представители партий исламского толка.

По итогам последнего тура завершающего этапа выборов из 498 мест в Народном собрании 233 места получила «Партия свободы и справедливости», наиболее радикальная партия салафитов «Ан-Нур» – 121 место, а старейшая египетская либеральная партия «Вафд» получила 43 депутатских мандата. Наименьшее число мест в нижней палате парламента получили светские партии «Аль-Кутля» – 39, независимые депутаты – 17, партия «Аль-Адль» – 5 мест. Кроме того, в новом составе парламента будет всего 6 депутатов христианского толка ^[11].

Выборы в верхнюю палату парламента, Совет Шуры, проходили в 2 этапа – 29-30 января и 21-22 февраля 2012 г. В законодательной деятельности Арабской республики Египет полномочия Совета Шуры ограничены утверждением поправок в конституцию и соглашений о территориальных изменениях и вопросах суверенитета. Так, выборы в верхнюю палату египетского парламента слабо влияют на политическую обстановку в государстве.

Тем не менее, выборы состоялись, по их результатам «Партия свободы и справедливости» «Братьев-мусульман» набрала 45% голосов, партия салафитов «Ан-Нур» – 28%, а национал-либеральная партия «Вафд» получила 8% голосов. Таким образом, «Братья-мусульмане» получили 105 мест в верхней палате парламента, салафиты – 25 мест, а национал-либералы – 14.

Причинами победы «Братьев-мусульман» в выборах являются успешная пропагандистская работа и деятельность в сфере благотворительности, кроме того, Ассоциация получает финансовую поддержку Катара, Соединенных Штатов Америки и Великобритании ^[12]. Так как на протяжении многих лет «Братья-мусульмане» были отстранены от участия в политической сфере Египта, основной акцент своей деятельности они делали на социальные проекты: благотворительность, образование, медицина. Это позволило им сформировать свою целевую гражданскую аудиторию, которая стала основным пластом избирателей на выборах 2011-2012 гг.

Однако уже 14 июня 2012 г. Верховный конституционный суд Египта постановил, что выборы в Народное собрание прошли с нарушением конституции и треть избранных депутатов избраны нелегитимно ^[13]. Решение суда было связано с несовершенством самой процедуры выборов, где часть избирается по партийным спискам, часть – по блоковой системе с разной пропорцией проходимости кандидатов. Таким образом, некорректный закон помешал равной конкуренции независимых кандидатов и партийных, а отмена результатов выборов снизила доверие граждан к институту выборов и проиллюстрировала пренебрежение к волеизъявлению египтян.

Победа исламистских партий «Братьев-мусульман» и салафитов в выборах в Народное Собрание и Совет Шуры продемонстрировала крах либерального и социалистического проектов в гражданском восприятии: исламисты остались единственной политической силой, которая всегда, будучи в оппозиции, не имела возможности реализовать свой политический проект.

После парламентских выборов прошли президентские, ставшие третьим важным итогом египетской революции. На участие в президентских выборах баллотировались 23 кандидата, однако по решению Верховной избирательной комиссии требованиям к выдвижению отвечали только 13. Состав кандидатов в президенты Арабской республики Египет включал в себя весь спектр политических взглядов светской и религиозной ориентации. Светский блок был представлен такими деятелями, как Амр Мусса – независимый кандидат, бывший министр иностранных дел Египта и генеральный секретарь Лиги Арабских государств в 2001-2011 гг.; Ахмед Шафик – независимый кандидат из переходного правительства Арабской республики Египет; Хамден Сабахи – представитель «Партии достоинства» и основатель движения «Кефайя». Исламистский блок кандидатов в президенты представляли Мохамед Мурси – член «Партии свободы и справедливости» и Абдель Монейм Абу-аль-Фатух – независимый кандидат и неформальный лидер «Братьев-мусульман».

Число акторов на выборах 2012 г., по сравнению с первыми за период правления Х. Мубарака президентскими выборами 2005 г., значительно повысилось: с введением Чрезвычайного положения в 1981 г. выборы президента были заменены референдумом по доверию единственной кандидатуре, выдвигаемой Народным собранием. Так, Х. Мубарак был переизбран большинством голосов на референдумах 1987, 1993 и 1999 гг., а на формально соревновательных выборах 2005 г., где были представлена два кандидата, набрал 88,6% голосов.

Первый тур президентских выборов 2012 г. состоялся 23-24 мая, второй – 16-17 июня. Отмена результатов выборов в Совет Шуры совпал с президентской предвыборной кампанией, что объясняет снижение интереса граждан к избирательной процедуре и низкую явку на голосование – 46% в первом туре и 51% – во втором.

По итогам первого тура президентских выборов ни один кандидат не преодолел барьер в 50%, и во второй тур вышли 2 кандидата – исламист Мохамед Мурси, получивший 24,8% голосов, и председатель переходного правительства Ахмед Шафик – он набрал 23,6% голосов. Победу в завершающем втором туре одержал М. Мурси, набравший 51,7% голосов против 48,2% у А. Шафика ^[14].

Итогом первых демократичных президентских выборов стала победа исламиста М. Мурси, члена ассоциации «Братьев-мусульман. Однако демократичные избирательные процедуры не способствовали закреплению демократических традиций в Египте: сразу после своего избрания М. Мурси отменил поправки Высшего военного совета вооруженных сил, ограничивающие президентские полномочия. Победа М. Мурси объяснялась крайне негативным отношением египетских граждан к старому режиму Х. Мубарака, что отразилось на результатах голосования – большинство голосов получил М. Мурси – «свежее лицо» египетской политики, а не более известный А. Шафик, бывший деятель старого режима. Таким образом, в условиях осознанных демократичных выборов граждане АРЕ оказались более склонны к защите традиционных конфессиональных ценностей, чем ценностей светского государства ^[15].

Итак, анализ политических последствий египетских революционных событий 2011-2012 гг. позволяет увидеть, что значительные изменения произошли лишь в верхах властной элиты. Социальный протест против коррумпированного авторитарного режима и низкого уровня жизни, переросший в революционные события, привел к смене власти и перестановке политических сил внутри Египта. Революционные события 2011 г. привели к тому, что армия стала решающим фактором в определении общественно-политических рамок революционного движения и его перспектив ^[16]. Так, сразу после завершения «цветной революции» государственная власть перешла в руки военных во главе с Высшим военным советом, которые представляли временное переходное правительство. Итогом президентских выборов 2012 г. стал приход к власти исламистов, представленных «Братьями-мусульманами». Так, на волне «цветной революции» смогли значительно выделиться представители исламистского политического направления. Однако вскоре, через год после своего назначения, президент М. Мурси был свергнут в результате событий 30 июня – 3 июля 2013 г. Власть снова оказалась в руках военных. Нарушить нейтралитет и присягу армейское руководство, безусловно, заставили не только массовые выступления в Каире и других крупных городах, но и серьезные причины политического и социально-экономического характера ^[17]. Представляется справедливой точка зрения, что после революционных событий 2011-2012 гг. Египет «настолько ослаб и погряз в своих внутренних делах, что еще долго не сможет реально претендовать на роль регионального лидера» ^{[18, с. 254]}.

К началу революционных событий 2011 г. Арабская Республика Египет переживала кризис – нестабильность внутри страны связана была как с социально-экономическими, так и политическими факторами. Оценка социально-экономической обстановки в стране накануне «цветной революции» 2011 г. по таким показателям, как динамика ВВП, реальные темпы роста ВВП, показатели ВВП по паритету покупательской способности и на душу населения, внешний долг государства и внутренние кредиты, сальдо внешней торговли стран мира в сравнении с показателями Египта, темпы роста промышленного производства и бюджетный дефицит, а также безработица, коррупция, бедность, экономическое неравенство, говорит о том, что ситуация в стране накануне революционных событий 2011 г. относительно остальных стран мира не была критической. Экономика Египта развивалась медленными темпами, однако стабильно, а социально-экономические проблемы, присутствовавшие в стране, не могли стать объективно существенной причиной революционных событий.

Внутриполитическая ситуация в Египте накануне революционных событий 2011 г. дестабилизировалась режимом Чрезвычайного положения, который ограничивал свободу граждан и расширял полномочия полиции, провоцируя произвол, фальсифицированной победой на парламентских выборах 2010 г. правящей Национально-демократической партии, что препятствовало проникновению новых политических сил в правительство, и опасениями египтян о становлении государственной власти непотической, что было связано со слухами об участии сына Х. Мубарака, Гамаля в президентских выборах.

В совокупности вышеназванные социально-экономические и внутриполитические факторы безусловно способствовали развитию в Египте негативных народных настроений, однако непосредственной причиной начала революционных событий они не являлись. Только под внешним воздействием западных технологий «цветной революции», применяемых для ненасильственной смены правящих режимов государств, стало возможным использовать внутригосударственный кризис Египта для дискредитации правительства Х. Мубарака и развития антиправительственных настроений среди населения.

Обновленный политический режим не решил задач, поставленных «цветной революцией», существенного реформирования социально-экономической сферы не произошло, а по многим показателям ситуация только обострилась. На фоне революционных событий наблюдаются отрицательная динамика ВВП (Рис. 1), вызвавшая в том числе и острый бюджетный дефицит (Рис. 2). Одним из негативных последствий следует также назвать увеличение уровня безработицы в Египте (Рис. 3). Комплексный анализ основных социально-экономических показателей, до и после революционных событий 2011-2012 гг., показывает, что политический кризис и неразрешённость проблем социально-экономического характера во многом лишь усугубили состояние экономики республики и положение рядовых египтян.

Рис. 1. Динамика ВВП Египта с 1981 г. до «цветной революции» 2011 г. Прогнозы МВФ на 2012-2016 гг. / The International Monetary Fund, the prospects for the data base of the regional economy

Рис. 2. Бюджетный дефицит 2008-2013 гг., в млрд. египетских фунтов // Haver Analytics, - Режим доступа: http://www.haver.com.

Рис. 3. Уровень безработицы в Египте в период 2003-2013 гг. / Datastream Professional, Thomson Reuters

Следует подчеркнуть, что многие проблемы египетского общества были обусловлены его традиционным устройством – по этой причине разрешить социально-экономические трудности не удалось ни «цветной революцией» 2011 г., ни революционными событиями 2013 г. Особенности общественного устройства обуславливают ряд социальных ограничений кастового характера, а сложная экономическая ситуация усугубляет положение некоторых слоев населения безработицей и отсутствием перспектив социального роста.

Социальные проблемы вкупе с революционными событиями привели к значительному росту криминала. По данным официальной статистики, с 2011 по 2013 гг. количество преступлений увеличилось в три раза ^[19]. Важно отметить, что официальная статистика не полностью отражает реальную картину криминальной активности, так как некоторые преступления в египетском обществе остаются «умалчиваемыми». Итак, спустя годы после египетских революционных событий криминальная ситуация в стране по-прежнему тяжелая и превышает показатели периода правления Х. Мубарака.

Одной из целей участников египетских революционных событий 2011 г. была борьба с коррупцией, однако, несмотря на организацию властями АРЕ антикоррупционной деятельности, по данным Всемирного банка в 19% случаев доказанного факта взяточничества чиновников не предпринимается никаких мер, а в 41% случаев начинается расследование, которое остается безрезультатным. По данным организации «Transparency International», в 2010 г., до «цветной революции», индекс восприятия коррупции (0-100) для Египта составлял 31 балл. В 2012 и 2013 гг., после смены устаревшей политической власти, индекс повысился до 32 баллов, в 2014 г. индекс вырос до 37, а в 2015 г., с формированием Национального координационного комитета по борьбе с коррупцией, снизился до 36 баллов ^[20]. Итак, по данным ООН за 2015 г., коррупция в Арабской республике Египет остается на высоком уровне. Таким образом, можно сказать, что правительство в вопросах борьбы с коррупцией не предприняло никаких серьезных мер, и одно из основных требований демонстрантов 25 января не было выполнено, а уровень коррупции стал только выше.

Неизменно высокий уровень коррупции в Египте отчасти объясняется специфической ролью в жизни государства бюрократического аппарата, выстроенного еще президентом Анваром Садатом в 1970-х гг. По мнению западных специалистов, именно перегруженная бюрократическая машина затрудняет политическое развитие государства, однако, особенность египетской модели бюрократии в том, что она консервативна и, наряду с египетской армией, поддерживает единство разрозненного общества. В апреле 2015 г. министр по инвестициям и развитию Ашраф Салман заявил о разработке плана сокращения бюрократического аппарата. Западные специалисты неоднократно рекомендовали Х. Мубараку провести децентрализацию бюрократического аппарата, но ни Х. Мубарак, ни М. Мурси не предприняли никаких мер по разрешению этого вопроса. Тот факт, что действующий президент Арабской республики Египет происходит из военной среды, представляющей собой также крупную иерархическую систему, позволяет прогнозировать отсутствие изменений в разросшемся бюрократическом аппарате, который, несмотря на свою специфическую роль, все же замедляет темпы политического развития Египта.

Таким образом, одна из основных сложностей, сохранившаяся после «цветной революции» 2011 г. – неэффективность госаппарата, характеризуемая зависимостью чиновничьего аппарата от военных сил.

В упадке после «цветной революции» оказалась туристическая сфера. До революционных событий 2011 г. туризм обеспечивал около 11% ВВП и приносил более 14% иностранной валюты. Наибольшее число иностранных туристов было зафиксировано в Египте за год до «цветной революции», в 2010 г., и составило 14,7 млн. человек ^[21]. Из-за политической и экономической нестабильности поток туристов в страну существенно сократился. Так, доходы туристической отрасли, до «цветной революции» составлявшие 12,5 млрд. долларов, в 2014 г. снизились до 7,5 млрд. долларов.

Восстановление туристической сферы отмечалось в начале 2015 г., тогда же министр туризма Арабской республики Египет Хишам Заазу заявил о планах государства увеличить к 2020 г. число туристов до 20 млн. Однако гибель 8 туристов из Мексики 14 сентября и крушение российского лайнера А321 над Синайским полуостровом 31 октября спровоцировали новый спад туризма к концу 2015 г. Убытки туристического бизнеса, связанные с приостановкой прямого авиасообщения с Россией и Великобританией, составили, по словам министра туризма Заазу, около 280 млн. долларов в месяц. Так, в 2016 г. объем туристского потока составил всего около 400 тыс. человек по сравнению с 14,7 млн. человек 2010 г., что является одним из катастрофических последствий революционных событий 2011 и 2013 гг. Снижение доходов в туристической сфере вызвало отток иностранной валюты, что повлияло на государственный резерв: он сократился с 36 млрд. долларов в 2010 г. до 15 млрд. долларов в 2014 г. ^[22], а уже в 2016 г. государственный резерв иностранных валют составил 19 млрд. долларов с массированной поддержкой Саудовской Аравии, Кувейта и Объединенных Арабских Эмиратов ^[23]. Такие процессы в экономической сфере привели к росту курса доллара с 5,5 фунтов за доллар в 2010 г. до 15 фунтов за доллар в 2016 г., а также к развитию черных рынков валют, так как в египетских банках валюта отсутствует.

Серьезное влияние на внутриполитическую ситуацию в Египте оказывает активность террористических группировок, что обусловлено долгой историей внутригосударственного исламского фундаментализма. После революционных событий 2011 г. действующее египетское правительство ведет непрерывную войну с террористами. Дестабилизацией «цветной революции» воспользовались исламистские радикалы: участились террористические акты на Синайском полуострове и на материке. После становления нового правительства деятельность террористических организаций приобрела еще большие масштабы и угрожает распространением в другие страны арабского мира, а также в Израиль. Динамичный рост терроризма в Арабской Республике Египет провоцируется жесткой политикой президента Абдул-Фаттаха Ас-Сиси в отношении ассоциации «Братьев-мусульман», многие члены которой приговорены к пожизненному заключению или смертной казни. Подобные решения египетского суда подталкивают исламистских радикалов к ведению политической борьбы любыми способами, в том числе путем вооруженных нападений. Еще один фактор, обусловивший активную террористическую деятельность – политика интеграции радикальных исламистов в привилегированные круги политической власти, проводившаяся бывшим президентом М. Мурси. Подобная политика соответствует «умеренной исламизации» Египта в рамках идеологии «Братьев-мусульман». Той же стратегии М. Мурси следовал и во внешней политике: летом 2013 г. он принял решение о разрыве дипломатических отношений с официальным Дамаском. Такой шаг завершил бы сотрудничество спецслужб в сфере борьбы с терроризмом и создал бы угрозу египетской национальной безопасности. Однако санкционированный египетскими военными государственный переворот лишил М. Мурси права на такой шаг.

Сегодня борьба Египта с «Исламским государством» проявляется в первую очередь через вооруженные конфликты на Синайском полуострове, территория которого граничит с центрами регионального «джихадистского туризма» – Сектором Газа, Иорданией и Саудовской Аравией. Специалисты констатируют наивысший уровень террористической угрозы в АРЕ за последние 15 лет. Так, в 2015 г. Египет занял 13 место в рейтинге террористической активности с показателем 6,81 пунктов из 10 ^[24].

Итак, мы видим, что последствия египетской «цветной революции» 2011 г. преимущественно негативные. В государстве продолжает наблюдаться политическая и социально-экономическая нестабильность, рост террористической активности, что безусловно не способствует разрешению насущных проблем египетского общества и создаёт угрозу безопасности граждан и страны в целом.