Proof standards at the pre-trial phase in international criminal courts and tribunals

Romanov Roman Vladimirovich Post-graduate student, the department of Constitutional and International Law, University of Management “TISBI” 420012, Russia, the Republic of Tatarstan, Kazan, Mushtari Street 13 r2_v@mail.ru Other publications by this author

Главными орудиями уголовного судопроизводства, в том числе и в Международных уголовных судах и трибуналах (далее ­ МУСТ), являются судебные доказательства. Одним из самых актуальных проблемных вопросов, связанных с разделом доказательственного права в международном уголовном процессе, является правильное применение стандартов доказывания. Особую важность это приобретает в практической деятельности. Например, при подаче апелляционной жалобы в рамках МУСТ со ссылкой на неверно примененный стандарт доказывания, жалоба должна содержать не только последствия неверно приименного стандарта, но и то какая именно ошибка при применении стандарта была совершенна, а также то, какой стандарт следовало применить ^[1].

Следует отметить, что сам институт стандартов доказывания недостаточно разработан в отечественной науке. Вместе с тем Н.Г. Михайлов полагает, что отдельные принципы уголовного процессуального права, заимствованные международным уголовно-процессуальным правом из англо-саксонской модели уголовного судопроизводства, заслуживают внимательного изучения, в связи с их возможной адаптацией к российскому судопроизводству ^[2]. В настоящей статье рассматриваются вопросы применения и содержания стандартов доказывания на досудебной стадии.

Применение стандартов доказывания при доказывании международных преступлений появилось после окончания Второй мировой войны, а именно в ходе Нюрнбергского и Токийского процессов. Однако истоки доктрины стандартов доказывания лежат, вероятнее всего, в английском прецедентном праве. Это неудивительно, поскольку, по мнению известного немецкого ученого К. Амбос: «Международное уголовное право изначально являлось главным образом американским изобретением» ^[3].

В отличии от Нюрнбергского трибунала и Международного военного трибунала для Дальнего Востока, процесс в современных учреждениях международной уголовной юстиции начинается с подготовки дела к рассмотрению в палате предварительного производства, для чего прокурор собирает доказательства по делу ^[4]. В рамках Международного трибунала по бывшей Югославии ^[5] (далее – МТБЮ), Международного трибунала по Руанде ^[6] (далее – МТР), Специального трибунала по Ливану ^[7] (далее –СТЛ) обвинительное заключение предъявляется суду. В том случае, если суд «prima facie» (лат. на первый взгляд, по внешнему виду явлений) приходит к выводу, что прокурор нашел основания для судебного разбирательства, то обвинительное заключение утверждается судом. В противном случае, обвинительное заключение отклоняется. Если суд утвердил обвинительное заключение, то прокурор может просить суд отдать распоряжение на выдачу ордера на арест, задержание или передачу лица, а также иные распоряжения, которые могут быть необходимы для проведения судебного разбирательства. Таким образом, обвиняемый вступает в процесс именно на данной стадии.

Термин «prima facie» возник в древнем Риме, однако в международное уголовно-процессуальное право был заимствован из англо-саксонской модели уголовного процесса, которое оказало весьма значительное влияние на международное уголовно-процессуальное право ^[8]. Обстоятельство «prima facie» – это верное обстоятельство, до тех пор, пока оно никем, ни в каком виде не оспорено.

В постановлении Европейского Суда по правам человека (далее – ЕСПЧ) от 29 ноября 2007 г. по делу «Тангиева против Российской Федерации» определено, что стандарт «prima facie» соблюден, когда обвиняемый смог предложить «стройную, правдоподобную и непротиворечивую версию» событий, которая дает основания для смены стороны на которую возложено бремя доказывания ^[9].

В рамках МТБЮ, МТР и СТЛ судья единолично изучает обвинительное заключение, представленное прокурором, с целью установить могут ли обстоятельства дела и преступление, в котором обвиняется подозреваемый, быть подтверждены представленными доказательствами с соблюдением стандарта «prima facie». После изучения материалов судья может, во-первых, утвердить обвинительное заключение, во-вторых, отклонить его, в-третьих, предложить прокурору представить дополнительные доказательства в обоснование своей позиции, в-четвертых, отложить вынесения решения для корректировки прокуратурой обвинительного заключения. Если обвинительное заключение подтверждается, то подозреваемый становится обвиняемым и на его имя может быть выдан ордер на арест ^[10]. Таким образом, для выдачи ордера на арест обвиняемого, должны иметься довольно убедительные доказательства. Вместе с тем, в научной литературе отмечается, что приоритетным для МТБЮ был арест обвиняемых, после которого начиналась основная работа по сбору доказательств ^[11].

Судья Р. Мэй в решении о пересмотре обвинительного заключения от 22 ноября 2001 года по делу «Прокурор против С. Милошевича» пришел к выводу, что соблюдение стандарта «prima facie», будучи надежным и непротиворечивым, будет достаточным основанием, на котором в последствии можно будет признать обвиняемого виновным.

Практика МТБЮ соответствует данному порядку. При утверждении обвинительного акта по делу «Прокурор против Райича» судья Сидхва отметил, что для составления обвинительного заключения прокурору «не обязательно дважды проверять все возможные свидетельства или самостоятельно расследовать преступление», доказательства «не обязательно должны быть абсолютно убедительными или окончательными» и «достаточно, чтобы они были адекватными и удовлетворительными для того, чтобы гарантировать убеждение в том, что подозреваемый совершил преступление» ^[12].

Нет иных оснований полагать, что «prima facie» в МТБЮ определяется иначе нежели как принцип «разумные основания верить». В таком случае, в соответствии с пунктом B статьи 47 Правил процедуры и доказывания МТБЮ, допустима следующая логическая цепочка: при соблюдении стандарта «prima facie», то есть при наличии достаточных доказательств, обеспечивающих разумные основания полагать, что подозреваемый совершил преступление, обстоятельства дела являются заслуживающими доверия, что в свою очередь приведет, в отсутствие опровержения со стороны защиты, к выводу суда о виновности обвиняемого уже с соблюдением стандарта «beyond reasonable doubt» (вне разумных сомнений). Подобное объяснение стандарта «prima facie», показывает, что он довольно высок, и представленных доказательств должно быть достаточно для вынесения окончательного вердикта в отсутствие опровержения со стороны защиты ^{[13, с. 673-674]}.

Отдельно следует рассмотреть данный стандарт применительно к Международному уголовному суду (далее – МУС). Подготовительная процедура в рамках МУС является несколько иной. В начале прокурор при передаче инициирующих документов направляет запрос на получение ордера на арест или вызов подозреваемого, то есть целью обвинения прежде всего является получения ордера на арест или вызов подозреваемого, и только после того, как ордер исполнен или лицо предстает перед Судом, может начаться процесс предъявления обвинений. Стандартом доказывания на этапе получения ордера на арест или вызова подозреваемого является разумные основания полагать («reasonable grounds tobelieve» ^[14]), что близко стандарту «prima facie», однако на этапе подтверждения обвинения стандарт доказывания возрастает до стандарта существенные основания полагать («substantial grounds to believe») ^[10].

Одно из значительных отличий процесса на данных стадиях в МТБЮ, МТР, СТЛ с одной стороны и МУС с другой состоит в моменте вступления в процесс обвиняемого. В первой группе МУСТ он наступает после утверждения обвинения досудебной палатой, в МУС – с момента выдачи ордера на арест.

4 марта 2009 года Предварительная палата I МУС выдала ордер на арест Омара аль-Башира. Однако не все доводы прокурора были поддержаны судом. В частности, не были доказаны обвинения в геноциде. Палата подчеркнула, что для того, чтобы стандарт разумные основания полагать был соблюден в отношении геноцида необходимо, чтобы вывод об умысле был бы единственным разумным. Из представленных доказательств следовало несколько возможных разумных выводов, одним из которых был умысел Правительства Судана на совершение геноцида ^[15].

Однако данный отказ не устоял в Апелляционной палате. 3 февраля 2010 года решение о выдачи ордера на арест было отменено в части, дело было направленно в Предварительную палату I для разрешения вопроса по существу с применением верного стандарта доказывания. Апелляционная палата указала, что отказ в части обвинений в геноциде был выдан, руководствуясь ненадлежащим стандартом, более высоким нежели разумные основания полагать, и являлся ошибкой в праве ^[16].

12 июля 2010 года Предварительная палата I вынесла второе решение о выдаче ордера на арест Омара аль-Башира, на этот раз и в связи с обвинениями в геноциде. Палата подчеркнула, что в первом решении уже было установлено, что действия с умыслом на геноцид были определены как одни из возможных, то есть стандарт разумные основания полагать был соблюден ^[17].

При определении содержания стандарта разумные основания полагать, следует найти баланс между необходимостью определения довольно низкого уровня стандарта доказывания, по сравнению с теми, что необходимы для утверждения обвинения или признания лица виновным, и защитой прав человека от необоснованного судебного преследования ^[18].

Рассмотрим более подробно стандарт «reasonable grounds to believe» на примере первого дела МУС по которому был вынесен приговор ^[19] – «Прокурор против Томаса Лубанга Дийло».

Для получения ордера на арест прокурор подает запрос в предварительную палату правосудия. Предварительная палата рассматривает запрос ex parte (в данном случае, с участием прокурора). На данной стадии палата не проверяет представленные доказательства, полностью полагаясь на прокурора, доверяя подготовленному обзору доказательств. Предварительная палата выдает ордер на арест в случае одновременного удовлетворения двух условий. Во-первых, должно быть совершено преступление, подпадающее под юрисдикцию трибунала. Во-вторых, арест подозреваемого действительно необходим. Вывод о кумулятивном наличии данных условий палата делает на основании обзора доказательств и прочей информации, представленной прокурором. В том случае, если у судебной палаты по результатам изучения представленных доказательств, появилось разумное основание полагать, что подозреваемый совершил заявленные преступления, она выдает ордер на арест ^{[20, с. 11-12]}. Причем данному стандарту должны соответствовать все промежуточные выводы (или нить рассуждения), на основании которых, палата делает окончательный вывод о наличии условий для выдачи ордера на арест, указанные выше ^{[20, с. 40-47]}.

Палата предварительного правосудия, в рамках рассматриваемого дела, подчеркнула, что не будет ограничивать основные права человека в случае, если ключевой фактологический материал, собранный по делу, полностью не подтверждается. В этой связи указывается, что ограничение свободы в виде ареста может быть применено в случае, если обвинение соответствует принципу разумные подозрения («reasonable suspicion»), установленному в части С подпункта 1 статьи 5 ЕКПЧ и статьи 7 Американской конвенции прав человека в интерпретации Межамериканского суда по правам человека. Статьей 7 Американской конвенции прав человека устанавливается, что никто не должен быть лишен свободы иначе, как на таких основаниях и условиях, которые заранее установлены конституцией соответствующего государства-участника или законом, принятым во исполнение ее. Кроме того, что правила об аресте должны быть регламентированы законом, установлен запрет на произвольное задержание. Еще одним примечательным положение данной статьи является особое средство правовой защиты подозреваемого, если это предусмотрено национальным законодательством, после угрозы задержания, но до непосредственного задержания, обратиться в компетентный суд с целью, чтобы суд решил вопрос о законности такой угрозы ^[21]. То есть данной мерой, подозреваемый из пассивного участника расследования, может занять активную позицию и в противовес обвинению получить право на своеобразный «иммунитет» от задержания.

Аналогичное положение – запрет на лишение свободы иначе, чем на таких основаниях и в соответствии с такой процедурой, которые установлены законом — определены ст. 9 Международного пакта о гражданских и политических правах ^[22].

Следует отметить, что в случае, если предварительная палата МУС не согласна с правовой квалификацией ситуации, данной прокурором, это не является основанием для отказа в выдаче ордера на арест ^{[20, с. 14]}.

С момента выдачи ордера на арест обвиняемый не получает право на ознакомление со всеми собранными против него доказательствами. В рамках рассматриваемого дела, обвиняемому представлено право на ознакомление лишь с определёнными судом материалами, и запрещено изучение непубличных сведений, собранных прокурором по ситуации в Демократической республике Конго, до разрешения предварительной палатой правосудия ^{[20, с. 4]}.

В решении об утверждении обвинения от 29 января 2007 года, досудебная палата руководствовалась стандартом существенные основания полагать («substantial grounds to believe ^[23]»). Согласно мнению прокурора данный стандарт соблюден в том случае, если изложена убедительная версия, которая (не будучи опровергнутой защитой) будет достаточной основой для осуждения обвиняемого во вменяемых ему преступлениях ^{[24, с. 12]}.

Для определения стандарта доказывания предварительная судебная палата полагается на практику ЕСПЧ, определяющую стандарт в том числе как «сильные основания верить», а также рекомендующий оценивать все доказательства в комплексе ^{[24, с. 13]}.

Палата предварительного правосудия приходит к выводу, что прокурор исполнил бремя доказывания в том случае, если предложена конкретная и реальная линия рассуждения на основании доказательств, которая логически приводит к утверждению стороны обвинения о виновности обвиняемого лица. На данной стадии предварительная судебная палата рассматривает все доказательства, собранные по делу в том числе свидетельские показания ^{[24, с.13-14]}.

Подводя итог, можно сделать вывод, что в большинстве международных уголовных трибуналах сформировалась система, при которой, суд проверяет представленные прокурором доказательства, в случае, если обстоятельства, изложенные в обвинительном заключении, подтверждаются «prima facie», возбуждает дело и может выдать ордер на арест обвиняемого. В рамках МУС была воспринята несколько иная концепция, согласно которой выдача ордера предшествует утверждению обвинения. Однако общим практически для всех учреждений международной уголовной юстиции является то, что для выдачи ордера на арест подозреваемого необходимо, чтобы судьи, исходя из представленного прокурором обзора доказательств, были уверенны в возможной виновности подозреваемого в преступлении подпадающим под юрисдикцию трибунала.

Нельзя не согласится с тем, что развитие регламентации стандартов доказывания, применяемых на досудебной стадии в МУСТ, позволит как установить эффективный механизм защиты прав обвиняемого, так и повысить требования к расследованию, проводимому прокурором ^{[13, с. 692]}.

На основании всего вышеизложенного можно сформулировать характерные черты стандартов доказывания для досудебной стадии.

Доказательственная база удовлетворяет требуемому стандарту для выдачи ордера на арест или приказа о явке, если:

1) совершено преступление, подпадающее под юрисдикцию суда;

2) обвинение представило стройную и логичную версию развития событий, из которой одна из возможных версий приводит к выводу, что подозреваемый совершил вменяемые ему преступные деяния;

3) версия обвинения может быть подтверждена только сведениями о доказательствах (то есть непосредственного исследования доказательств не требуется, суд доверяет, что все сведения о доказательствах виновности подозреваемого достоверны и имеются в наличии, а свидетельские показания будут представлены на судебном заседании);

4) арест подозреваемого является необходимым.

Для утверждения обвинительного заключения, до начала судебного заседания, от прокурора требуется представление доказательств, которые:

1) должны привести к единственному выводу о виновности обвиняемого, в том случае, если не будут опровергнуты стороной защиты (на данном этапе сторона защиты может предъявлять свои доказательства, оспаривать представленные прокурором инкриминирующие доказательства, давать пояснения);

2) должны быть представлены не в виде обзора, а непосредственно (палата предварительного правосудия исследует все представленные доказательства, а свидетельские показания на данном этапе могут быть изложены письменно).

Общим принципом Международного права прав человека является запрет на произвольное лишение свободы. Основания и процедура лишения свободы должны быть регламентированы законом. На наш взгляд, нуждается в дополнительной регламентации предельный срок между задержанием и доставкой лица в МУС и утверждением обвинительного заключения на досудебной стадии. Существующее на данный момент ограничение (разумный период времени) носит относительный характер, и не может в полной мере защитить права обвиняемого от неоправданно долгого задержания. Представляется обоснованным установление данного срока в течении девяти месяцев, поскольку доказательства виновности обвиняемого фактически должны быть собраны на этапе выдачи ордера на арест, а на данной стадии от прокурора требуется лишь оформление и раскрытие доказательств обвиняемому и суду.