Perception of the civic images by population of Russian boundary regions

В условиях глобализации этническую идентичность чаще интерпретируют как проявление традиционализма, а гражданскую – современности. Проблема формирования интегрирующей национально-гражданской идентичности, способной консолидировать поликультурное население нашей страны, остается актуальной на протяжении всего периода развития и становления отечественной государственности. В советский период такой интегрирующей идентичностью была идентичность «советского человека», позволяющая людям ощущать себя гражданами нового государства независимо от социального статуса и этнокультурного происхождения.

В постсоветский период, на волне острых общественных трансформаций и определенной социальной аномии, интегрирующую функцию стала выполнять этническая идентичность, предоставив человеку символическое убежище в пространстве этнокультурных мифов и этнокультурной преемственности. В современной ситуации, в условиях политической стабильности и относительной социально-экономической безопасности, важно поддержание и укрепление новой национально-гражданской идентичности, отвечающей современным перспективам развития российской государственности ^[1].

Новые тенденции евразийской интеграции в поликультурном, социально дифференцированном мировом сообществе являются важным показателем не только эффективности его развития, но и безопасности, социального благополучия. Одним из необходимых индикаторов таких тенденций является динамика и соотношение идентичностей, прежде всего гражданской, этнической и региональной, уровень толерантности, взаимопонимания и адаптации взаимодействующих этнокультурных и социальных групп ^[1]. При этом важнейшим предметом анализа является гражданская идентичность в сопоставлении с национальной, этнической и региональной идентичностью. Одни авторы отождествляют эти виды идентичности, другие проводят различие, однако в целом в употреблении этих понятий остается много неясного ^[2]. Л.М. Дробижева, рассматривая проблемы позитивного соотношения гражданской и национальной идентичностей, указывает на то, что дискуссии по этому вопросу связаны, в том числе, и с активной фазой нациестроительства в России, а не только с направлениями научного поиска ^[1].

Рассмотрение проблем гражданской идентичности требует описания разных типов гражданства. В данном контексте изучаются либо особенности политики государств, либо аттитюды членов нации. В научных работах государственная политика часто описывается как некая поддерживающая противостояние этнической и гражданской наций конструкция (см., например, ^[3]).

Теоретически, идея гражданской идентичности происходит от политики государства в культурной сфере. Согласно одному из подходов к культурной политике, государство по возможности остается культурно нейтральным и способствует защите индивидуальных, а не коллективных прав. Другой подход отражает политику мультикультурализма. В данном случае государство признает наличие коллективного права и содействует сохранению и развитию культур меньшинств в попытке «купить» приверженность этнических меньшинств к государству, его институтам и территории. Такая деятельность основана на допущении, что воля и согласие являются центральными аспектами национальной идентичности. Однако нациестроительство в такой концепции культурного гражданства требует от государства стремиться к культурной ассимиляции меньшинств, поскольку культурное единство – основа крепкой нации-государства.

В рассматриваемом контексте потенциалом обладает концепция аффективного гражданства, которая объясняет эмоциональный аспект отношений между согражданами, которые «одобрены и признаны» государством и, по сути, отражает то, как государство поощряет граждан ощущать себя «хорошими гражданами» ^{[4, с. 145]}. Термин «аффективное гражданство» используется для определения эмоциональности и лояльности граждан по отношению к своей нации. Мюкерджи М. ^[5] использовал этот термин для описания потребности государства в формировании эмоциональных отношений, лежащих в основе гражданской идентичности. В широком смысле аффективное гражданство предполагает наличие интимных и социальных эмоций, которые являются основой формирования гражданственности. В узком смысле аффективное гражданство используется для изучения комплексных и многообразных способов пересечения эмоций и гражданской идентичности.

Далгрен П. ^[6] постулирует, что гражданская культура базируется на пяти основных компонентах: а) знания (компетенции и навыки для коммуникации в социально-политическом мире); б) ценности (устойчивые ценности, такие как равенство, свобода, справедливость и солидарность, а также «процедурные» ценности – открытость, ответственность, взаимовыручка и толерантность); в) доверие и родство (сходство); г) практики (индивидуальные, групповые и коллективные); д) идентичности. Идентичности формируются на основе знаний и ценностей, воплощаются в практиках путем использования гражданских навыков, которые служат усилению идентичности. Далгрен П. предлагает рассматривать современные медиа в качестве динамичных схем, которые создают новые гражданские практики и, тем самым, «перекраивают» строительство гражданских идентичностей.

Обращаясь к трудам отечественных авторов в рассмотрении связи национальной и гражданской идентичности, мы можем опираться на мнение В.А. Тишкова ^[7-8], указывающего, вслед за зарубежными коллегами, на связь понятий нация и государство, которая отражена в сложной категории нация-государство (nation-state). Согласно его работам, это есть общепризнанное обозначение всех суверенных государств мира, входящих в Организацию Объединенных Наций и считающих себя государствами-нациями. Некоторые ученые пытаются разделить два понятия: нация-государство и национальное государство, имея в виду под последним некое «выкованное историей» государство.

Преодоление кризиса гражданской идентичности, формирование гражданской идентичности объявляется в качестве важнейшей задачи политики российского государства. Однако, пока формирование гражданской идентичности личности осуществляется «сверху», пока развитие гражданского общества инициируется государством, «гражданин de jure так и не превращается в гражданина de facto» ^[7-8]. В России гражданин является носителем гражданских прав и обязанностей, но вопрос о том, что значит быть гражданином и как им стать, для личности остается открытым.

Кроме того, само понятие «гражданская идентичность» становится сегодня все более неопределенным. Это связано с тем, что философы, психологи, социологи, политологи и правоведы по-разному определяют его содержание и объем, что выражается в невозможности провести демаркационную линию между гражданской идентичностью и государственной идентичностью, гражданской идентичностью и гражданством, гражданской идентичностью и гражданственностью.

Конструкт гражданской идентичности личности разрабатывается в современной науке через близкие понятия, связанные с национальным самосознанием: общегражданская, государственная, национальная, российская, государственно-гражданская идентичность.

При этом обратим внимание на то, что в мононациональном государстве (или при подходе к нации как к согражданству) гражданская идентичность эквивалентна национальной идентичности. При традиционном в русском языке подходе к нации как этапу развития этноса, понятия национальной и гражданской идентичности не эквивалентны и могут поддерживать друг друга для представителей титульных народов и находиться в противостоянии для нетитульных.

Нельзя в рассматриваемом контексте не обратиться к проблематике общероссийской гражданской идентичности, концепция которой активно транслируется в последние годы. В постсоветский период, на волне острых общественных трансформаций и определенной социальной аномии, интегрирующую функцию стала выполнять этническая идентичность, предоставив человеку символическое убежище в пространстве этнокультурных мифов и этнокультурной преемственности ^[9]. Особую актуальность рассматриваемая проблематика приобретает в условиях всевозрастающих массовых миграционных потоков, в том числе транзитных, ставящих под угрозу сохранение национальной безопасности государства.

Исследовательская база и методы. Восприятие образов гражданской идентичности в представлениях населения приграничных регионов России основывалось на изучении образов «другого», отражающих существующие социальные установки и представления по отношению к национально-этническим группам. Это потребовало обращения к теориям, позволяющим описать процессы формирования и содержание существующих в индивидуальном и общественном сознании ментальных репрезентаций социальных явлений и объектов.

Исследование проводилось в форме психосемантического эксперимента, направленного на изучение существующих в сознании населения приграничных регионов России – Алтайском крае и Республике Алтай – ментальных репрезентаций «образа другого». Этот эксперимент основывался на общей методологии экспериментальной психосемантики ^[10-12]. Психосемантические модели, изначально применявшиеся для описания внутренней картины мира субъекта, получили широкое распространение для исследований картин мира «обобщенного» субъекта (общественного сознания), в частности, для изучения социальных идей и связанных с ними социальных установок и поведенческих стереотипов ^[13].

Методом исследования и одновременно формой модельного представления категориальных структур сознания являлось построение семантических пространств. Координатными осями семантического пространства выступали основания категоризации, актуализируемые в рамках искусственно построенной речемыслительной деятельности (семантического эксперимента) в определенной содержательной предметной области и выделяемые с помощью методов многомерной статистики (факторного, кластерного анализа).

Содержание выделяемых факторов – оснований категоризации отражало формы обобщений, используемых субъектом в той или иной предметной области, присущие ему «личностные конструкты» – совокупность взаимосвязанных высококоррелирующих признаков, образующих личностный познавательный эталон ^[14-15].

На базе модифицированных техник семантического дифференциала и репертуарных решеток был составлен опросник, включающий пять объектов для оценивания (репертуарных позиций в терминологии Дж. Келли), анализа образов «другого» с позиций исследования национальной и гражданской идентичностей.

Позиции для оценки гражданской идентичности: «Я – гражданин»; «Идеальный гражданин»; «Обычный гражданин России»; «Житель моего региона»; «Гражданин мира (космополит)». Набор конструктов для гражданских ролей состоял из 21 биполярной шкалы, оцениваемых по семибалльному континууму (от -3 до 3 баллов), отражающих эмоционально-оценочные, когнитивные и поведенческие характеристики, присущие индивидам с позитивной и негативной гражданской идентичностью, социальные представления и установки.

Профили ролевых позиций («Я – гражданин»; «Идеальный гражданин»; «Обычный гражданин России»; «Житель моего региона»; «Гражданин мира (космополит)») оценивались путем анализа вариабельности средних значений по шкалам конструктов. Крайние высокие или низкие значения указывали на значимость конструкта для восприятия той или иной позиции и маркировали положительный или отрицательный полюс шкалы, что позволяло при описании использовать соответствующие характеристики.

Результаты и обсуждения. Представим сравнительный анализ средней выраженности конструктов по каждой позиции у респондентов, проживающих в разных регионах (рисунки 1 и 2).

В Алтайском крае ролевая позиция «Я гражданин» воспринималась респондентами преимущественно в позитивном полюсе – все оценки расположились в диапазоне от 3,26 до 6,29 баллов. Схожая картина наблюдается и в Республике Алтай – от 3,26 до 6,36 баллов. И в Республике Алтай, и в Алтайском крае максимальные средние значения у таких проявлений гражданской идентичности, как «солидарность, близость к согражданам», «законопослушность» и «гордость прошлым страны».

Выше среднего выражены такие описания себя как гражданина в Алтайском крае: гордость настоящим страны, вера в ее будущее, знание истории, участие в выборах, интерес к политике, и, с выраженными положительными значениями – знание национальной символики, готовность защищать родину с оружием в руках и готовность отдать воинский долг. Наименее в этом регионе выражены такие характеристики, как участие в деятельности общественных и политических объединений, использование национальной символики в повседневной жизни и толерантность по отношению к разным мнениям о стране и народе.

В Республике Алтай максимально выраженными, помимо вышеназванных трех основополагающих конструктов: знание национальной символики, знание своих гражданских прав и борьба с их нарушением, гордость настоящим, вера в будущее страны, знание истории государства и его символики, готовность к вооруженной защите страны и готовность отдать воинский долг. Наименее выражено также участие в деятельности общественно-политических объединений и пассивное ожидание помощи от государства.

Ролевая позиция «Идеальный гражданин» в средних оценках выглядит весьма похоже в обоих регионах, при этом все характеристики выражены в большей степени, нежели в оценках себя, как гражданина. В Алтайском крае диапазон оценок составил 3,56 – 6,77 балла, в республике – 3,32 – 6,65. В Алтайском крае наименее часто образ идеального гражданина описан такими характеристиками как надежда на себя и терпимость к разным мнениям о своей стране и народе, а в Республике Алтай – также надежда на себя и терпимость к разным мнениям о своей стране и коллективизм. Выше среднего (5 баллов) в образе идеального гражданина в Алтайском крае выражены характеристики, описывающие солидарность, гордость прошлым и настоящим страны, законопослушность, знание своих прав и борьба с их нарушением, знание истории, участие выборах, интерес и активное участие в общественно-политической жизни, знание национальной символики, готовность к защите родины и понимание воинского долга. Менее выраженными, превышающими среднюю оценку в 5 баллов оказались такие характеристики, как участие в работе общественных объединений, привязанность к малой родине и использование национальной символики в повседневной жизни.

В Республике Алтай образ идеального гражданина реже прочего описывался как ждущий помощи от государства, индивидуалистический, интолерантный, не привязанный к малой родине и отказывающийся от использования национальной символики. Все прочие характеристики идеального гражданина оказались выраженными на уровне выше 6 баллов.

Таким образом, ролевые позиции «Я – гражданин» и «Идеальный гражданин» оценивались как весьма близкие и состоящие из схожего набора конструктов, тогда как у идеального гражданина все характеристики гражданской идентичности оказались выраженными в существенно большей степени.

Следующий в наборе ролевых позиций – образ «обычного гражданина России», оказался более расплывчатым, размытым. Так, в Алтайском крае диапазон средних оценок – 3,35 – 5,5 балла, в Республике Алтай – 3,17 – 5,37 балла. В Алтайском крае обычный гражданин страны описан как солидарный, законопослушный, гордящийся прошлым страны, готовый к защите страны в критической ситуации и выражающий готовность отдать воинский долг, при этом скорее индивидуалист, не использующий национальную символику, не включенный в деятельность институтов гражданского общества, ждущий помощи от государства и интолернатный.

В Республике Алтай обычный житель России чаще описан как гордящийся прошлым страны, солидарный, привязанный к малой родине и готовый встать на защиту родины в случае беды, не знающий национальной символики, не участвующий в делах общества, ждущий помощи от государства и при этом не доверяющий власти.

Схожим образом описывалась ролевая позиция «житель моего региона». При этом в Алтайском крае абсолютно все оценки характеристик образа идентичны образу обычного жителя страны, то в пределах трех-пяти десятых балла более выражены. Диапазон оценок характеристик ролевой позиции в Алтайском крае составил 3,37 – 5,73 балла.

В Республике Алтай образ описывался характеристиками, оцененными в 3,72 – 5,31 балла. То есть образ жителя своего региона несколько более выражен и описан в более усреднённых оценках, чем в Алтайском крае. Так, например, выраженными выше среднего в образе жителя республики стали такие его характеристики, как гордость настоящим страны, законопослушность, солидарность. Тогда как в Алтайском крае спектр характеристик шире: гордость настоящим страны, законопослушность, солидарность, гордость настоящим, знание национальной символики, готовность защищать страну и отдать воинский долг. То есть можно сделать вывод о том, что в целом гражданская идентичность обобщенного образа жителя Алтайского края является более выраженной, чем в обобщенном образе жителя Республики Алтай.

Ожидаемо иным воспринимался образ гражданина мира, «Космополита». Так, в Алтайском крае он описан в средних оценках в диапазоне 3,32 – 5,65 балла, но максимальное выраженными оказались такие дескрипторы, как законопослушность, гордость прошлым страны, знание истории, гордость настоящим страны, знание своих прав и борьба за них, социальный оптимизм, знание истории государства, доверие власти, общественная и политическая активность, включенность в деятельность разного рода общественных объединений, знание истории страны, готовность отдать воинский долг и встать на защиту интересов государства. При этом гражданин мира воспринимается как отдаленный, не солидарный с общностью граждан страны, индивидуалист и интолерантный к разным мнениям о стране. Таким образом, образ космополита воспринимается как более информированный и активный в общественно-политической сфере, но при этом отстранённый от сограждан.

В Республике Алтай описательные характеристики космополита расположились ближе к негативному полюсу оценивания и находятся в диапазоне 3,09 – 5,15 балла. Так, выше среднего (выше пяти баллов) выраженными особенностями космополита названы знание своих прав и их отстаивание и социальный оптимизм. Наименее выражены такие дескрипторы, как ожидание помощи от государства, привязанность к малой родине (наименее выраженная характеристика), коллективизм, толерантность, готовность к вооруженной защите страны и использование национальной символики.

Анализ общих профилей позволял заключить, что существовал константный набор конструктов, «работающих» для всех элементов оценивания и включающий оценку таких характеристик, как солидарность, законопослушность, аффективное отношение к прошлому и настоящему страны, отношение к воинскому долгу.

Рисунок 1 – Обобщенная репертуарная решетка респондентов, проживающих в Алтайском крае, средние значения.

Рисунок 2 – Обобщенная репертуарная решетка респондентов, проживающих в Республике Алтай, средние значения.

Латентные факторы, обусловливающие восприятие гражданских групп: факторный анализ и семантические пространства.

Результаты кластерного и корреляционного анализов показали, что между определенными группами ролевых позиций и дескрипторов есть значимые взаимосвязи, означающие существование латентных переменных (факторов), обусловливающих восприятие гражданских ролей и выступающих в качестве смысловых детерминант гражданской идентификации.

В результате факторного анализа, проведенного на общей выборке агрегированных данных в Алтайском крае, было выделено три значимых фактора, описывающих 74,7%, 16,1% и 5,3% дисперсии переменных (в совокупности 96,1%), включенных в модель.

В первый фактор (λ=16,7) с высокими положительными нагрузками (α>0,7) вошли такие переменные, как гордость настоящим своей страны, правовая грамотность, борьба с нарушением прав человека, социальный оптимизм, знакомство с историей страны, доверие к власти, электоральная активность, наличие политических убеждений, общественная активность, привязанность к малой родине, использование национальной символики. Отрицательный полюс переменной задавался дескриптором толерантности к различным мнениям по отношению к России, ее народу. Смысл фактора заключается в положительной или отрицательной оценке внешней общественно-политической и гражданской активности.

Во второй фактор (λ=3,6) с максимальными нагрузками в диапазоне 0,77-0,99 вошли переменные эмоционального отношения в собственной гражданственности и рационального / потребительского отношения к гражданству: ощущение связи с другими жителями страны, законопослушность, гордость общим историческим прошлым, готовность встать на защиту отечества, отрицательный полюс фактора задан переменными, описывающих миграционные намерения, и приверженность коллективизму/индивидуализму.

Положительный полюс третьего фактора (λ=5,2) описывают переменные самостоятельности, использования национальной атрибутики (таблица 1).

В результате факторного анализа, проведенного на общей выборке агрегированных данных в Республике Алтай, было выделено три значимых фактора, описывающих 79,5%, 11,2% и 6,2% дисперсии переменных (в совокупности 96,8%), включенных в модель.

В первый фактор (λ=16,7) с высокими положительными нагрузками (α>0,7) вошли такие переменные, как гордость настоящим своей страны, правовая грамотность, борьба с нарушением прав человека, социальный оптимизм, знакомство с историей страны, доверие к власти, электоральная активность, наличие политических убеждений, общественная активность, привязанность к малой родине, использование национальной символики. Отрицательный полюс переменной задавался дескриптором толерантности к различным мнениям по отношению к России, ее народу. Смысл фактора заключается в положительной или отрицательной оценке внешней общественно-политической и гражданской активности.

Во второй фактор (λ=2,3) с максимальными нагрузками в диапазоне 0,702-0,993 вошли чувство связи с другими жителями страны, законопослушность, гордость прошлыми успехами страны, готовность защищать страну с оружием в руках, и исполнить воинский долг. С отрицательными значениями во второй компонент вошли такие факторы, как миграционные установки и ценности коллективизма/индивидуализма. То есть по сути смысл второго фактора составляют категории гражданственности, гражданского долга и общественного блага.

В третий фактор (λ=1,3) вошли компоненты «участие в деятельности общественных организаций» и, с отрицательным значением, ориентации на помощь государственных институтов (таблица 1).

Таблица 1 – Результаты факторного анализа. Матрица компонентных нагрузок после вращения.

Отметим, что в Алтайском крае и Республике Алтай смысл первого и второго фактора совпадают, а третьего – нет.

Совместное представление конструктов и элементов на основе техники сингулярного разложения Экарта-Янга ^[16], позволяющей аппроксимировать матрицу данных (в нашем случае обобщенной репертуарной решетки) произведением двух матриц нагрузок – по строкам (конструктам) и столбцам (ролевым позициям), позволило представить геометрическую конфигурацию (расположение) ролевых позиций в виде семантического пространства, визуализирующего процессы идентификации и восприятия гражданских групп в свете представлений и смысла, задаваемого двумя главными факторами.

В Алтайском крае семантическое пространство, построенное по координатам факторных значений для ролевых позиций по двум первым факторам (общественно-гражданской активности и эмоционального отношения в стране/гражданству), представлено на рисунке 3. Геометрическая конфигурация (расположение) ролевых позиций позволяла оценить сходство восприятия групп с разными гражданскими идентичностями в свете представлений и смысла, задаваемого главными факторами – фактором «когнитивно-деятельностного отношения к гражданственности» и фактором эмоциональной привязанности к родине и ее народу.

Так, в зоне положительных значений по обоим факторам располагались ролевые позиции «Обычный гражданин» и «Гражданин моего региона». Эти две роли рассматриваются нами как максимально далекие от проявлений общественной и гражданской активности и положительных эмоций по отношению к своей стране и готовности беззаветно служить родине, ничего не требуя взамен и стоять на защите ее интересов.

Соответственно, симметричное положение ролевой позиции «Идеальный гражданин» в зоне отрицательных значений по обоим факторам свидетельствует от максимальной отдаленности позиции от негативного отношения к своей стране, в том числе и на уровне деятельности, отчуждения от системы общественно-политической деятельности.

Ролевая позиция «Я гражданин» в нашем семантическом пространстве расположилась в зоне отрицательных значений по оси второго фактора и положительных – первого. Что, соответственно, характеризует эту ролевую позицию выраженным позитивным эмоциональным отношением к своей стране, ее истории и готовности служить ей и защищать, но при этом описывает пассивность в сфере общественно-политической и гражданской активности.

Гораздо более активным, деятельным, осведомлённым в сфере и имеющим опыт разнообразной гражданской активности, но при этом не имеющим тесных эмоциональных связей с родиной и с низкой готовностью встать на защиту ее интересов, в социальных представлениях выступает образ «Гражданина мира».

Особенностями семантического пространства в Республике Алтай являлось то, что в зоне положительных значений по обоим факторам не оказалось ни одной из позиций. Все роли, кроме космополита, в значениях факторов рассматриваются нами как максимально далекие от проявлений общественной и гражданской активности и чувства долга к своей стране, готовности беззаветно служить родине, ничего не требуя взамен и стоять на защите ее интересов.

Соответственно, симметричное положение ролевой позиции «Идеальный гражданин» в зоне отрицательных значений по обоим факторам свидетельствует от максимальной отдаленности позиции от пассивного или потребительского отношения к своей стране, в том числе и на уровне деятельности, отчуждения от системы общественно-политической деятельности.

Ролевая позиция «Я гражданин» в нашем семантическом пространстве расположилась в зоне отрицательных значений по оси второго и первого фактора и вы этом смысле близка к роли идеального гражданина, однако характеристики гражданской активности и приверженности общественному благу для нее не столь выражены.

Гораздо более активной, деятельностной и имеющей опыт разнообразной гражданской активности, но при этом не имеющей тесных эмоциональных связей с родиной и низкой готовностью встать на защиту ее интересов в социальных представлениях выступает позиция «Гражданина мира».

Семантически близко расположенными оказались роли «Гражданина моего региона» и «Обычного гражданина России». В представлениях опрошенных эти роли выступают как проявляющие невысокую гражданскую и общественную активность, при этом у граждан Республики Алтай она выражена не столь очевидно, как у обычных граждан России, но при этом готовые выступить на защиту родины в случае необходимости и стремящиеся к общественному благу (рисунок 4).

Рисунок 3 – Общее семантическое пространство ролевых позиций и конструктов. Алтайский край.

Рисунок 4 – Общее семантическое пространство ролевых позиций и конструктов. Республика Алтай.

Общие семантические пространства репрезентировали существующие в сознании жителей приграничных регионов системы ценностей и представлений, образующих категориальные структуры, системы обобщенных значений, посредством которых происходила оценка представителей различных национальностей. Между тем, очевидно, что такое обобщенное представление является весьма упрощенным, не вполне соответствующим реальным процессам восприятия этносов, испытывающих значительное влияние ситуативных факторов, связанных с опытом межэтнического взаимодействия и конкретных обстоятельств, опосредующих их содержание и модальность, а также факторов, связанных с личными и социальными характеристиками воспринимающего. Принимая во внимание невозможность учета всех возможных факторов, в совокупности образующих сложную систему детерминант восприятия этнических образов, мы провели сравнительный анализ различий в оценках ролевых позиций в группах, дифференцированных по основным социально-демографическим критериям – полу, возрасту, региону проживания и национальности.

Как показал многофакторный дисперсионный анализ, проведенный на всей совокупности конструктов для отдельных элементов, практически ни один из независимых факторов отдельно или в совокупности не оказывал значимого эффекта на оценки ролевых позиций. Наиболее значимые изолированные эффекты на изменчивость оценок оказывал фактор пола (на позиции «Обычный житель» и «Житель моего региона»). Кроме того, было выявлено совместное влияние пола и национальности исследования, пола и региона, пола, национальности и региона по позиции «Обычный гражданин России.

Отметим, что семантические пространства, соответствующие ментальным репрезентациям этнических групп в сознании молодежи 15-29 лет, проживающих в разных регионах, в целом обладали существенным сходством с общими региональными пространствами.

Так, в Алтайском крае гражданин мира в значениях второго фактора (отражающих привязанность к малой родине и ценности индивидуализма) в социальных представлениях младшей группы опрошенных представляется далеким от таких привязанностей, но при этом, имея высокие положительные значения по оси первого фактора, отражающего представления как об активной гражданской позиции, так и очевидной гражданской и политической деятельности.

Смысл ролевой позиции «Обычный гражданин России» располагается в зоне отрицательных значений по шкале эмоционального отношения к собственной гражданственности и низких проявлений гражданской активности и активной жизненной позиции, образ «Гражданин моего региона» связан с более негативными оценками как по шкале привязанности к малой родине, так и по уровню проявлений общественно-политической активности.

Гражданская идентичность «Идеальный гражданин» в социальных представлениях молодежи Алтайского края ассоциируется с максимальным проявлением привязанности и позитивным асоциальных отношением к своей стране и народу и высоким уровнем гражданского актинизма.

Позиция «Я гражданин» в представлениях молодых людей расположена в зоне достаточно высокой общественно-политической активности и невыраженной эмоциональной привязанности к малой родине, рационализации чувства патриотизма.

В Республике Алтай подобное пространство в целом повторяет тенденции, ранее зафиксированные на общей выборке. Однако позиция «Я гражданин» оценивается более критично с акцентом на невыраженность качеств идеального гражданина, который воспринимается исключительно в позитивном ключе.

Представления о себе, как о гражданине, у молодых людей описывают более нейтральное эмоциональное отношение к государству и его гражданам, невыраженную готовность защищать родину, хотя находящуюся и в пространстве положительным смыслов. Также молодежь воспринимает себя скорее как проявляющую слабую активную в общественно-политической сфере и обладающую небольшим объемом информации о правах, актуальной политической ситуации и т.п.

Обычный гражданин России воспринимается как позитивно эмоционально относящийся к своей стране, его народу, но не проявляющий общественно-политической активности и не обладающий большим объемом знаний в сфере гражданских отношений. В этом смысле «Гражданин моего региона», чьи позиции в семантическом пространстве близко расположены, демонстрирует не столь очевидную пассивность.

«Гражданин мира» в социальных представлениях молодежи Республики Алтай воспринимается как не имеющий эмоциональных привязанностей ни к стране, государству и ее жителям, но при этом демонстрирующий активную гражданскую позицию.

Семантическое пространство представлений группы 30-49-летних жителей для Алтайского края в целом повторяет оценки молодежи в отношении ролевых позиций «гражданин мира» и «идеальный гражданин». Позиция «Обычный гражданин» при отрицательных значениях переменных гражданской активности обладает более выраженными характеристиками гражданской активности и эмоционально негативного отношения к стране.

Ролевая позиция «Я гражданин» в представлениях граждан среднего возраста окрашена более негативными оценками привязанности к малой родине и стране в целом.

Семантическое пространство представлений группы 30-49-летних жителей Республики Алтай также в целом повторяет оценки молодежи в отношении ролевых позиций «гражданин мира» и «идеальный гражданин».

Так, в зону отрицательных значений смыслов, заложенных в первый и второй фактор, попала ролевая позиция «Обычный гражданин России», в зону положительных – позиции «Идеальный гражданин» и близкий к нему «Я гражданин», который в представлениях опрошенных среднего возраста проявляет менее выраженную гражданскую активность. Ролевая позиция «Гражданина мира» расположена в зоне отрицательных значений фактора эмоциональной привязанности к родине и ее жителям, и положительной по фактору гражданско-политической активности.

«Гражданин моего региона» в социальных представлениях средней возрастной группы несколько более пассивен, чем даже обычный житель страны, но, в отличие от него, обладает положительным эмоциональным отношением к стране и ее жителям.

Семантическое пространство ролевых позиций населения старшего возраста в Алтайском крае было наполнено не схожими с общими оценками ролевых позиций и социальными представлений более младших групп смыслами. Так, при схожем оценивании смыслов позиций «Гражданин мира» и «Идеальный гражданин», позиция «Я гражданин» выраженно оценивается как более социально и граждански активная при невыраженном негативном асоциальном оценивании связей со страной и народом, а позиция «Гражданин моего региона» мыслится как не выраженно, но тем не менее активная в гражданском отношении, Позиция «Обычный гражданин России», хоти и наполнена негативными эмоциональными оценками, представляется как нейтральная в поведенческом отношении.

Любопытно, что семантическое пространство ролевых позиций для старшей группы респондентов в Республике Алтай практически идентично пространству, построенному для общей выборке респондентов республики.

В результате факторного анализа, проведенного на выборках с разной национальной идентичностью на агрегированных данных Алтайского края, было три значимых фактора, описывающих 79,9%, 13,1% и 6,7% дисперсии переменных (в совокупности 99,6%), включенных в модель. В структуру первого фактора (λ=16,8) вошли переменные, описывающие чувство гордости/стыда за свою страну, правовую грамотность, примирение с нарушением прав, социального пессимизма, знания истории страны, доверия к власти, электоральное поведение, участие в общественно-политических организованных инициативах, знания и использования национальной символики. Второй фактор (λ=2,7) включает компоненты связи с другими жителями России, законопослушности, стыда/гордости за страну, готовности защищать страну и исполнять воинский долг, и, с отрицательным полюсом – привязанности к малой родине и коллективизма/индивидуализма.

Структура факторов семантической модели в выборке русских Алтайского края идентична структуре факторов общей выборки. Соответственно, семантическое пространство, построенное по двух названным факторам, также наполнено схожими социальными представлениями.

А вот в Республике Алтай семантическое пространство, построенное на агрегированных данных для выборки русских респондентов, существенно отличается от ранее рассмотренных моделей. Любопытно, что ролевая позиция «Я гражданин» отличается ярко выраженной готовностью встать на защиту родины и низким выражение общественно-гражданской активности. В пространстве схожих координат, однако с менее выраженными смыслами расположена ролевая позиция «Гражданин мира».

«Идеальный гражданин» расположен в пространстве высоких положительных значений обоих факторов, а в представлениях русских Республики Алтай «Обычный гражданин» является антиподом идеального гражданина, хотя отрицательные смыслы по каждой оси факторов являются невыраженными.

Роль «Гражданин моего региона» расположена в зоне положительных представлений о гражданской активности и отрицательных – по степени готовности встать на защиту интересов родины и исполнять воинский долг.

Семантическое пространство ролевых позиций респондентов с нерусской и смешанной идентичностью в Алтайском крае наполнено не схожими с общими оценками ролевых позиций и социальными представлениями группы опрошенных с русской идентичностью смыслами.

Так, при схожести оценок ролевых позиций «гражданин мира», «идеальный гражданин» и «обычный гражданин», мы видим близость ролевых позиций «я гражданин» и «гражданин моего региона». Эти позиции отличаются положительными характеристиками гражданской активности, то есть активным гражданским поведением, причем «я гражданин» в этом отношении проявляет себя более выраженно, и отрицательными характеристиками эмоционального отношения к стране и ее народу, более выраженного в представлениях себя как гражданина России.

В Республике Алтай, семантическое пространство для выборки опрошенных не-русской национальности выглядит иначе: более близкими оказались позиции «я гражданин» и «идеальный гражданин», «житель моего региона» и «обычный гражданин России», в отдельном пространстве расположилась ролевая позиция «космополита». То есть, по сути мы видим картину, схожую той, что получена нами на общей выборке респондентов.

Основные выводы.

Существует константный набор конструктов, «работающих» для всех элементов оценивания профилей гражданских ролевых позиций, который включает оценку таких характеристик, как солидарность, законопослушность, аффективное отношение к прошлому и настоящему страны, отношение к воинскому долгу.

В обоих регионах позиция «Я – гражданин» воспринималась респондентами преимущественно в позитивном полюсе, при этом максимальные средние значения у таких проявлений гражданской идентичности, как «солидарность, близость к согражданам», «законопослушность» и «гордость прошлым страны», при этом в Республике Алтай выражены знание национальной символики, знание своих гражданских прав и борьба с их нарушением, гордость настоящим, вера в будущее страны, знание истории государства и его символики, готовность к вооруженной защите страны и готовность отдать воинский долг.

Ролевые позиции «Я – гражданин» и «Идеальный гражданин» оценивались как весьма близкие и состоящие из схожего набора конструктов, тогда как у идеального гражданина все характеристики гражданской идентичности оказались выраженными в существенно большей степени.

Образ «Обычного гражданина России» оказался более расплывчатым, размытым. В Алтайском крае обычный гражданин страны описан как солидарный, законопослушный, гордящийся прошлым страны, готовый к защите страны в критической ситуации и выражающий готовность отдать воинский долг, при этом скорее индивидуалист, не использующий национальную символику, не включенный в деятельность институтов гражданского общества, ждущий помощи от государства и интолернатный. В Республике Алтай обычный житель России чаще описан как гордящийся прошлым страны, солидарный, привязанный к малой родине и готовый встать на защиту родины в случае беды, не знающий национальной символики, не участвующий в делах общества, ждущий помощи от государства и при этом не доверяющий власти. Схожим образом описывалась ролевая позиция «Житель моего региона».

Ожидаемо иным воспринимался образ гражданина мира, «Космополита». Максимально выраженными оказались гордость прошлым страны, знание истории, гордость настоящим страны, знание своих прав и борьба за них, социальный оптимизм, знание истории государства, доверие власти, общественная и политическая активность, включенность в деятельность разного рода общественных объединений, знание истории страны, готовность отдать воинский долг и встать на защиту интересов государства. При этом гражданин мира воспринимается как отдаленный, не солидарный с общностью граждан страны, индивидуалист и интолерантный к разным мнениям о стране.

В Алтайском крае наибольшей вариабельностью значений обладали конструкты «ждет помощи от государства – надеется на себя», «доверяет власти – не доверяет власти», «участвует в общественной жизни – общественный активист», «не участвует в деятельности общественных объединений – участвует в деятельности общественных объединений», в Республике Алтай – таких конструктов всего два – «толерантный – интолерантный» и «привязанный к малой родине – не привязанный к малой родине». Отметим, что средняя интенсивность конструктов в Алтайском крае составила 0,96, в Республике Алтай – 0,97, что свидетельствовало наличии очень тесной взаимосвязи между конструктами в каждом из указанных регионов.

Наибольшей интенсивностью в Алтайском крае обладала позиция «Я – гражданин», наименьшей – «Космополит». В Республике Алтай в большей степени взаимосвязана с остальными была позиция «Я – гражданин», в наименьшей степени – также «Космополит» и все остальные позиции, имевшие практически идентичные значения коэффициента. Таким образом, образованы две группы ролевых позиций, воспринимающихся сходным образом, причем первая из них (я гражданин – гражданин моего региона – обычный гражданин региона) максимально схоже описываются предложенными дескрипторами, характеризующими гражданскую идентичность, а вторая отражает сходства между идеальным гражданином и позицией «Я гражданин».

В Алтайском крае, оценки и характеристики, присваиваемые гражданским образам, особенно связанные с солидарностью, правовой грамотностью, борьбой с нарушением прав, социальным оптимизмом и индивидуализмом/коллективизмом не являлись изначальными, объективно оцениваемыми, а формировались косвенным путем под влиянием других конструктов. Косвенно формируемыми в Республике Алтай являются конструкты, описывающие солидарность, борьбу с несправедливостью, социальный оптимизм, знание истории и доверие власти. В данном отношении принципы формирования оцениваемых ролевых позиций в обоих субъектах одинаковы.

Визуализированы наиболее значимые асимметричные взаимосвязи в двух регионах, интерпретация которых позволяет сделать некоторые важные выводы относительно процессов формирования семантических сетей, используемых при построении оценочных суждений в ходе оценки гражданских образов. Так, для населения Алтайского края знание прав в представлениях населения будет определять общественно-политическую активность, привязанность малой родине, знание национальной символики и истории, отношение к воинскому долгу, интерес к политике и коллективизм/индивидуализм. Электоральная активность будет способствовать восприятию человека как готового отдать воинский долг, интересующего политикой, знающего и использующего национальную символику, социально активного и привязанного к малой родине. При этом предсказание электоральной активности гражданина будет определяться знанием прав, доверием власти, знанием истории и коллективизмом. Иная картина получена в Республике Алтай. В данном случае очевидно зависимыми выступают конструкты толерантности и использования национальной символики, очевидна также предикция таких конструктов, как законопослушность, доверие власти. Обратим внимание за безусловно периферийную позицию конструкта «Надеется на себя/На помощь государства».

Между определенными группами ролевых позиций и дескрипторов есть значимые взаимосвязи, означающие существование латентных переменных (факторов), обусловливающих восприятие гражданских ролей и выступающих в качестве смысловых детерминант гражданской идентификации. В Алтайском крае, было выделено три значимых фактора, описывающих дисперсию переменных; положительная или отрицательная оценка внешней общественно-политической и гражданской активности; миграционные намерения, и приверженность коллективизму/индивидуализму; самостоятельность, использование национальной атрибутики. В Республике Алтай также выделено три значимых фактора: положительная или отрицательная оценка внешней общественно-политической и гражданской активности; категории гражданственности, гражданского долга и общественного блага.

Практически ни один из независимых факторов отдельно или в совокупности не оказывал значимого эффекта на оценки ролевых позиций. Наиболее значимые изолированные эффекты на изменчивость оценок оказывал фактор пола (на позиции «Обычный житель» и «Житель моего региона»). Кроме того, было выявлено совместное влияние пола и национальности исследования, пола и региона, пола, национальности и региона по позиции «Обычный гражданин России».