Yasmina Reza's Intelligent Theatre

Kuvitanova Ol'ga senior researcher of the Department of Foreign Languages at Russian University of Theatre Arts (GITIS) 125009, Russia, Moscow, per. Malyi Kislovskii, 6 stellarum@yandex.ru

Французы по праву гордятся своей драматургией, охотно причисляя к признанным классикам ХХ века имена современных авторов. Сегодня можно назвать несколько десятков имен заслуженных французских драматургов, тем более что многие из них, являясь «людьми театра», заявляют о себе как режиссеры, актеры и продюсеры своих проектов, но большинство этих имен практически неизвестны за границей. Театральным деятелям и зрителям в нашей стране хорошо знакомы имена лишь нескольких современных французских авторов: Валер Новарина, Мишель Дейч, Оливье Пи, Жан-Люк Лагарс, Ясмина Реза. Возможно, это объясняется тем, что отличительной чертой французского театра всегда была некая обособленность, все процессы, происходившие в нем, касались непосредственно французских тем, драматурги не стремились к экспорту своих пьес, писали о французах и для французов. Реалии и проблемы, затронутые в этих пьесах, часто малопонятны или незначительны для зарубежного зрителя, но при этом отсутствие широкой известности и популярности за границей компенсируется для французских драматургов признанием на родине. Большое количество театральных авторов стало традиционным для Франции, как и многообразие театральных течений.

В данной статье рассматриваются оригинальные приемы в творчестве французского драматурга Ясмины Реза, хорошо известной театральным деятелям в нашей стране и во всем мире, а так же совершается попытка определить критерии коммерческого успеха ее пьес.

С начала 70-х годов XX века во Франции практически не существует деления на определенные направления в драматургии, но критики (Франк Эврар, Мишель Корвен, Бернар Дор, Бернар Шартрё) часто говорят о принадлежности произведения к какому-либо течению, имея в виду совокупность общих приемов и характеристик, неизменно добавляя к определению слово «театр»: «разговорный театр», «интеллектуальный театр», «литературный театр», «театр монолога», «повседневный театр», «театр возможностей». Причем иногда в пьесе одного автора критики находят характеристики, присущие нескольким течениям.

Первые пьесы Ясмины Реза «Разговоры после погребения» (1987) и «Пересекая зиму» (1989) можно отнести к «разговорному театру» («théâtre de la conversation»), что подтверждается отсутствием в них ярко выраженного сюжета, и действием, которое заключается в непосредственном общении персонажей. Каждая из пьес представляет собой фрагмент из жизни обеспеченных французских буржуа. В «Разговорах после погребения» смерть главы семейства не изменила привычного существования его родственников, а стала лишь поводом собраться вместе и вспомнить давние обиды и неизжитые комплексы. В пьесе «Пересекая зиму» так же обращает на себя внимание отсутствие явного конфликта. Разговоры в саду нескольких постояльцев одного отеля заключают в себе банальные фразы о погоде, мелкие стычки и размышления о смысле жизни практически чужих друг другу людей. Суть повествования в этих пьесах заключается в обсуждении персонажами той или другой темы, либо идеи.

Во французской театральной критике существуют определенные критерии «хорошо сделанной пьесы». Как правило, это произведение с понятным содержанием, четкой структурой и образцовым литературным стилем, так называемым “belle lettre”. Но первые пьесы Реза, написанные с учетом этих критериев, не имели того оглушительного успеха, как последующие «Арт» (1994), «Человек случая» (1995) и «Бог резни» (2007), в которых автор использует оригинальные приемы в разработке сюжета и структуры произведения.

Чтобы понять, как изменился авторский стиль Ясмины Реза в 90-е годы, имеет смысл более внимательно рассмотреть текст и структуру пьесы «Человек случая». Эта пьеса Ясмины Реза на первый взгляд проста и не оригинальна в сравнении с другими произведениями театра эпохи постмодернизма. По форме это диалог двух персонажей, Мужчины и Женщины, но по сути это диалог монологов. Предполагается, что персонажи молча едут в поезде, размышляя каждый о своем, то есть не слышат монологов друг друга. Об этом предупреждает и ремарка в начале пьесы: «Каждый сам по себе». Там же есть еще ремарка: «Никакого реализма. Пространство. Местоположение». Тем не менее, по сюжету действие этой одноактной пьесы ограничено пространством купе.

Из первого же монолога Мужчины становится понятно, что он известный писатель. В его размышлениях много банальностей вперемежку с философскими откровениями и необязательными эпизодами из жизни знакомых, которые писатель как бы прокручивает в уме под стук колес. Реза использует оригинальный авторский прием, заключающийся в том, что практически каждое предложение в монологах персонажей начинается с новой строки. Как средство выразительности, подчеркивающее ритм идущего поезда, автор периодически применяет анафору.

«Как горько.

Как все это горько.

Как горька складка моих губ.

Как горько время, предметы, эти вещи, которые я разложил вокруг себя…», далее в монологе выражение «как горько» повторяется в начале каждого смыслового фрагмента, пока не сменяется новой анафорой.

Таким образом, монологи по форме напоминают белый стих в духе Жака Превера. Мысли повторами слов и словосочетаний цепляются одна за другую, создавая впечатление, что персонаж, как писатель, перебирает возможные варианты фраз для будущего романа. В монологах Женщины также часто встречаются анафоры и тематические повторы:

«В какой тоске я собирала вчера чемодан!

А у мужчин похожая тоска?

Тоска сегодня утром.

Тоска на вокзале».

«Мой друг Серж не любил ваши книги.

Не любил ваши короткие фразы и повторы.

Ставил вам в вину ваше видение мира.

Негативное, говорил он».

Ясмина Реза не случайно использует схожие речевые характеристики персонажей. Манера высказывания, так же как и размышления персонажей часто совпадают или дополняют друг друга. Случайные попутчики с самого начала пьесы как бы находятся на одной волне. Женщина признается, что всю жизнь живет с творчеством этого писателя, поэтому могла отчасти перенять его образ мыслей:

«Чтобы идти за вами по пути ваших мнимых излишеств, мне пришлось упражняться всю свою жизнь».

Интересны переходы от монолога к монологу. Персонажи часто подхватывают или продолжают мысли друг друга. Такой прием позволяет автору шаг за шагом, последовательно сближать героев. Реза достигает этого не явно, исподволь вызывая у читателя и зрителя необходимые ассоциации. К примеру, Женщина говорит, что её привлекает в романах писателя «обязательность» музыки и упоминает в конце своего монолога музыку Шумана. Мужчина начинает свой монолог со слов:

«Подумать только, я не знал Дебюсси столько лет!», далее он рассуждает о своем исполнении музыки Скрябина, Шуберта, Баха и наконец:

«Всегда чувствовал Шумана. Теперь созрел.

«Вещая птица», вот что мне надо сыграть.

Вот мой следующий кусок».

Переплетение мыслей и желаний персонажей дает ощущение целостности произведения, а в единстве стиля ощущается постоянное присутствие автора. Создается впечатление, что многие фразы персонажей произносятся непосредственно автором пьесы, в особенности ироничные пассажи о творчестве:

«Написать для театра?

Нет-нет-нет… Ну, нет!

Как только эта мысль могла прийти мне в голову!

Наверное, что-нибудь в мозгу испортилось.

В театре, кстати, я переношу только бульвар.

По-настоящему.

В бульварном театре смеются естественно.

И не смеются тем адским смехом, который слышен теперь в зрительных залах, очагах культуры».

Здесь стоит заметить, что признавая несомненный литературный талант Ясмины Реза, французские критики часто говорят о близости её произведений к «бульварному театру». Действительно, в своих пьесах она использует приемы «бульварного» театра», выбирая и комбинируя лучшие его качества. К примеру, Реза привнесла в «разговорный театр», тексты которого часто банальны и бессюжетны, интригу, обязательную для бульварных пьес. В «Человеке случая» интрига сохраняется до последнего и, практически, единственного реального диалога. Догадается ли писатель, что с ним в купе едет поклонница его таланта? Заговорит ли с ней? Осмелится ли она сделать шаг к сближению? Мужчина почти не обращает внимания на попутчицу, а Женщина наблюдает и оценивает писателя сквозь призму своего отношения к его творчеству. Она придумала своего героя, читая его романы, но зритель уже видит его внутренний мир, не всегда совпадающий с фантазиями женщины. Писатель, заинтересовавшись наконец Женщиной, начинает строить свои предположения о ней, но зритель уже знает её лучше из её же монологов. В маленьком купе как бы разыгрывается шахматная партия – игра ума, игра воображения, воспоминания и мечты. Как в психологическом этюде сплетается клубок желаний, возможностей и невозможностей, порывов и комплексов.

В структуре пьесы немало элементов театрального и литературного постмодернизма. Среди которых: смешение жанров, отсутствие пафоса и самоирония автора, незавершенность сюжета, эстетический и литературный эклектизм. В тексте пьесы «Человек случая» можно отметить реплики в чеховской манере, или же распознать сюжетную линию «Письма незнакомки» Цвейга и затем услышать фамилию этого автора из уст персонажа. В этом так же заключается элемент интеллектуальной игры со зрителем.

«Мужчина.

Писатель с именем едет напротив незнакомки, читающей его последнюю книгу.

Милый сюжетец для рассказа.

Несколько староват.

Мог бы быть написан каким-нибудь.., ну, кем бы это?..

Каким-нибудь Стефаном Цвейгом».

Но в отличие от героини новеллы Цвейга, Женщина не романтически-абстрактный персонаж, а конкретная представительница среднего класса, неглупая, эгоистичная, кокетливая, ревнивая. Двойные стандарты поведения для неё в порядке вещей, как и для Писателя.

«Женщина.

Я не в лучших отношениях с Надин, женою Сержа.

У Сержа были увлечения, и она знала, что я это знала.

Жаль, что наши отношения не сложились.

Надин уважала мою дружбу с Сержем.

Она умная женщина.

Все изменилось, когда у Сержа появились увлечения.

Увлечения – слишком сильно сказано. Да ладно».

Дальнейшие воспоминания Женщины о смерти родных и близких людей внезапно прерываются следующим пассажем:

«Правильно решила, что надо покраситься перед отъездом.

В прошлый раз вышла слишком светлой, но в этот раз все получилось хорошо.

Правильно сделала, что надела желтый костюм. Совсем не холодно, я зря боялась, а он придает таинственность.

И если бы этот дурак-писатель соблаговолил поднять на меня взгляд, увидел бы меня во всей красе».

Реза не идеализирует и не жалеет своих персонажей. Она, в некотором роде, препарирует типы людей одного социального круга в атмосфере замкнутого пространства (купе). Писатель, с одинаковым пафосом рассуждающий о приеме слабительного и о смысле жизни, презирающий критику своего приятеля, завидующий своему удачливому в любви другу - личность неоднозначная, описанная Реза с иронией и сарказмом.

Мужчина:

«Не знаю, почему бы мне опять не принимать Микролакс.

Я ведь был счастлив с Микролаксом.

Жан говорит, это опасно. А он врач? В конце концов, не понимаю, почему мне слушаться своего сына, который сам не врач, недоволен своей сутулостью, да еще и курит.

Мне с Микролаксом было хорошо.

Я удовлетворительно регламентировал свой кишечник.

Странное слово, регламентировать. В мое время не говорили регламентировать.

А Микролакс мне помогал.

Хватит об этом».

Ясмина Реза в своих пьесах никогда не переходит ту грань, за которой начинается пошлость и безвкусица. Драматург умеет раздразнить, шокировать, рассмешить публику, но делает все это умеренно, в достойных пропорциях, не опускаясь до вульгарности, хотя многие «бульварные пьесы» грешат этой самой вульгарностью. «Человек случая» по форме очень близка к «литературному» и «разговорному театру», а мастерски написанный текст и наличие интриги роднит её с «хорошо сделанными» пьесами «бульварного театра». Мораль, как обязательный элемент «бульварной» пьесы, Реза заменяет конкретной, часто ироничной позицией в отношении своих персонажей, при этом основная идея и замысел автора остаются приоритетными.

Тема человеческих взаимоотношений – любви, дружбы и одиночества – так или иначе затрагивается во всех пьесах Ясмины Реза. О чем пьеса «Человек случая»? Об одиночестве, о желании найти родственную душу, о случае, который может изменить судьбу человека. Игра внутренних монологов, как ведущий композиционный прием автора, отражает идею игры случая, который свел героев пьесы в маленьком купе. Этот случай обыгрывается и в самом названии пьесы, совпадающим с названием последней книги Писателя. Родственные души могут сойтись, или остаться друг для друга случайными попутчиками. Здесь, как и в других пьесах Реза, остается открытым финал. После многих предположений, неизвестно, зачем каждый из героев едет во Франкфурт, даже неизвестно, познакомятся ли они. Разные варианты развития событий дают простор актерам и режиссерам для трактовки финала пьесы.

В современных пьесах драматурги часто мистифицируют, запутывают публику в лабиринтах воспоминаний, исторических событий, аллюзий, раздвоения личности персонажей. Сюжет в последних пьесах Реза не размыт, а четко структурирован, она не бросает зрителей в мутные воды недосказанности, ей не надо прибегать к «оригинальным» уловкам, чтобы привлечь внимание публики. Реза говорит со зрителем на правильном французском. Хороший литературный язык и широкая эрудиция, своеобразное чувство юмора и ирония – все это помогает автору представить свое произведение зрителю вежливо и несколько отстраненно. Автор не заигрывает с публикой, не предлагает ей «совместное творчество», но и не дистанцируется от нее. Даже неблагосклонные критики вынуждены признавать её мастерство как писателя. Пьесы Резы часто сравнивают с «театром парадокса», говорят также об их принадлежности к «интеллектуальному театру». В философских рассуждениях персонажей Реза о смысле жизни и предназначении искусства можно усмотреть продолжение традиций авангарда и элементы театра абсурда. В своих произведениях Ясмина Реза не проводит прямых аналогий с театром абсурда, желая показать самоценность своего стиля и метода, но парадоксальный, ироничный текст, тщательно выстроенные реплики, провокационность игровых ситуаций завораживают зрителя и напоминают «театр насмешки» Ионеско. Здесь уместно вспомнить диалог о будущем драматургии, который ведут персонажи в «Жертвах долга» Ионеско, и вывод о том, что «больше не будет драм или трагедий: трагедия превращается в комедию, комедия в трагедию, и жизнь становится игрой…да, игрой…».

Сама Реза называет свои произведения «трагическими комедиями» или «смешными трагедиями», не протестуя, впрочем, когда зрители, не желающие углубляться в замысел автора пьесы, воспринимают «Арт» или «Бог резни» как комедии. В отличии от произведений авторов абсурда, в пьесах Резы преобладает не абсурдная идея, а её конкретное воплощение. Покупка белой картины Сержем в пьесе «Арт» – абсурдный поступок, рассоривший трех друзей, который влечет за собой попытку объяснения, оправдания, адаптации к реальности. В пьесе «Бог резни» в ярких и эмоциональных перекрестных диалогах двух супружеских пар, абсурдно не то, что говорят персонажи, – абсурдна ситуация, в которой они оказываются, запутавшись в собственных рассуждениях. Трагедия становится смешной, когда она абсурдна.

Действие всех пьес Реза происходит во Франции, она традиционно ориентируется на французские реалии и поднимает темы, близкие своим соотечественникам. В то же время эти пьесы прекрасно принимаются международной аудиторией и легко удерживают внимание публики в течение полутора часов. Чем же объясняется мировое признание и коммерческий успех пьес Ясмины Реза, то, что критики часто называют «культурным феноменом»? Казалось бы, Реза ничего специально не делает для расширения своей популярности, она предпочитает не давать интервью, у нее нет своего блога и аккаунта в Твиттере, но успех её пьес не случаен, он, так же, как и все авторские приемы в работе над текстом, четко рассчитан и спланирован.

На основе анализа творчества Ясмины Реза, можно уверенно выделить составляющие успеха её пьес.

Во-первых: для перевода пьес Реза выбирает литераторов, хорошо знающих национальную культуру и понимающих национальный французский юмор. Желательно, чтобы переводчиком стал хороший писатель или даже драматург. Для английской версии «Арта» и «Бога резни» в Великобритании переводчиком стал Кристофер Хэмптон. Американским переводчиком был выбран Девид Айвз. В России пьесы Реза переводили Елена Наумова и Дмитрий Быков. Это лишний раз доказывает, что для Реза очень важен текст, важно бережно донести его до зрителя. В тексте выражена её позиция как драматурга, которую не должны затмевать трактовка режиссера и сценическое воплощение пьесы.

Во-вторых: Реза закончила Парижскую консерваторию и как актриса прекрасно знает театральную среду изнутри. Она понимает значение выигрышных реплик и создает привлекательный для актеров текст, написанный в форме интеллектуальной игры, в которую с удовольствием играют профессионалы и учащиеся. Интересно, что в пьесах Ясмины Реза нет главных и второстепенных ролей. Все роли – значимые, все персонажи одинаково ценны для автора и для понимания сути драматического произведения.

В-третьих: во Франции и за рубежом к участию в постановках по пьесам Реза привлекаются великолепные актеры. К примеру, для участия в пьесе «Арт», которая с неизменным успехом несколько сезонов шла в Лондоне и Париже: Пьер Ванек, Фабрис Люшини, Пьер Ардити; в Великобритании звездный состав исполнителей: Том Кортни, Альберт Финни и Кен Стотт; в России: И. Костолевский, М. Янушкевич, М. Филиппов.

В-четвертых: ограниченное число персонажей, простота сценографии, минимум технических средств и материальных вложений дают неоспоримые преимущества в постановке, важные для современных театральных режиссеров и менеджеров. Этими же принципами руководствовались при постановке своих пьес авторы театра авангарда. Сюжет и действие пьес не занимают больше места и времени, чем требуется для их фактического изложения. Простота в постановке удобна и выгодна для небольших театральных сообществ, для студенческих и региональных трупп. К примеру, с 1998 года в США насчитывается более 170 профессиональных постановок пьес Реза.

В-пятых: привлекательный сюжет, в котором затрагиваются актуальные вопросы нашего времени. Общей темой в этих пьесах является одиночество человека в ближайшем окружении, его неумелые и часто неудачные попытки найти утешение в других. Бытовая канва и проблемы, хорошо знакомые представителям среднего класса, заставляют публику сопереживать героям и смеяться над собой.

Для большинства пьес Реза характерен открытый финал, который предполагает разные варианты развития событий, в зависимости от интонаций в общении персонажей, прочтения материала и видения режиссера. Не случайно «Бог резни» так отличается в своих постановках и вызывает неоднозначную реакцию публики. После премьеры «Бога резни» в московском театре «Современник» в 2009 году (постановка С. Пускепалиса, перевод Д. Быкова) обсуждение спектакля в прессе было очень бурным, театральные критики выражали полярные мнения. Признавая мастерство автора, они расходились во взглядах на принадлежность пьесы и постановки к «высокому искусству», достойному сцены «Современника». Множество игровых трюков и двусмысленных ситуаций даёт возможность превратить пьесу «Бог резни» в фарс, но если сделать приоритетным текст автора, проследить идею, игру слов и смыслов в диалогах, получится другой спектакль – философский, ироничный и в чем-то трагичный.

Международный и коммерческий успех произведений Ясмины Реза не является критерием безусловного таланта для большинства французских театральных критиков, а её пьесы часто относят к «бульварному» театру. Сама же Ясмина Реза считает свои сочинения достойными постановки в Комеди Франсез, что на родине Мольера равносильно абсолютному признанию.

Несмотря на скептическое отношение французской театральной элиты, нельзя не отметить уникальность авторского стиля и неоспоримую популярность творчества Ясмины Реза, что ставит ее пьесы в один ряд с лучшими произведениями французской драматургии.