The peculiarities of migration process from Vietnam to Irkutsk Region

В условиях динамично меняющейся геоэкономической обстановки мировые миграционные потоки стали отражением новой реальности. Стремительно развивающая инфраструктура коммуникаций (как транспортных, так и информационных) предоставляет небывалые возможности для пространственных перемещений, потока рабочей силы различного качества и уровней квалификации из страны в страну, с континента на континент. По данным Международной организации по миграции (International Organization for Migration) в 2013 г. внешних мигрантов в мировом масштабе достигло 232 млн. чел. По данным ООН в 2050 г. планета будет иметь более 290 млн. – внешних мигрантов (The United Nations, 2002) ^{[1, c. 355]}.

Россия оказалась вовлечена в водоворот активного миграционного обмена и испытала на себе все сложности и побочные эффекты этого бурно развивающего процесса. Реформы в экономической и политической сфере последнего двадцатилетия создали условия для вхождения РФ в международный рынок труда и привели к развитию новых реальностей в области внешней трудовой миграции. Из закрытой страны с незначительным миграционным оборотом она превратилась в активного участника миграционных процессов и международного трудового обмена. За 2012 г. по данным Росстата число мигрантов, прибывших в России составляет 417,681 чел., в том числе 53,726 мигрантов из стран дальнего зарубежья. По данным Росстата, опубликованным 3 июня 2010 г., за I квартал 2010 г. число мигрантов внутри России увеличилось на 7,1 тыс. чел., или на 1,9 % по сравнению с аналогичным периодом предыдущего года.

Миграционные процессы в современном российском обществе концентрируют особенности социально-экономического развития страны и ее регионов. Кроме большого вклада иностранцев в развитие экономики России сформировались и много негативных экономических и социально-политических проблем последствий миграции: адаптация мигрантов, демпинг на рынке труда, услуг и потребительских товаров, утечка капитала, уход от уплаты налогов, проблема незащищённости мигрантов и т.д. - эти и другие важнейшие проблемы, которые требуют своего разрешения.

Если обратиться вкратце к истории вопроса миграции из Вьетнама, то можно вспомнить, что миграция из Вьетнама в Советский Союз по межправительственным соглашениям между СССР и СРВ в массовом порядке начиналась в 70-х и 80-х годах 20-го века.

За 10 лет с 1981 года более чем 103000 вьетнамских рабочих работали в Советском Союзе на предприятиях более 30 министерств и ведомств, по семидесяти профессиям. 60% вьетнамских работников работали в легкой, текстильной промышленности, 15% - в машиностроении, 16% - в строительстве ^{[2, c. 366]}. А сегодня вьетнамская миграция имеет другие особенности: по данными ФМС России по состоянию на 27 августа 2015 г. число вьетнамских мигрантов в России составляло около 50 тыс. чел., кроме трудовых мигрантов есть еще немалое количество школьников, студентов и аспирантов ^[3].

Иркутская область тоже является одним из регионов, где живет много мигрантов из Вьетнама. История миграции из Вьетнама в Иркутскую область начинается с 70-80-х гг. с появления первых вьетнамских студентов. После учебы некоторые из них не возвращались на родину, а оставались в Иркутске и были вовлечены в «челночную» рознич­ную торговлю. Потом они привезли свои семьи и родственников, создав тем самым первую вьетнамскую диаспору в Иркутске. После декабря 1991 в СССР было около 150000 вьетнамцев, которые лишились социальных гарантий, жилья и даже возможности вернуться обратно во Вьет­нам, поскольку большинство промышленных предприятий, на которых работа­ли вьетнамские трудовые мигранты, обанкротились. Поэтому в Иркутске оказалось много вьетнамских мигрантов, в том числе и из других регионов. Иркутск тогда можно было считать перспективным местом для дальнейшего проживания вьетнамцев в России. Возникновение и развитие челночной экономики в Иркутске после распада СССР связано с деятельностью вьетнамской торговой диаспоры. В 2004-2005-х гг. произошло возвращение вьетнамских студентов в Иркутск. Большинство из них училось по государственной линии. В 2006 г. более 200 вьетнамских граждан учились в Иркутской области ^{[4, c. 47]}. В 2013-2014 гг. размер вьетнамской диаспоры в Иркутской области составило максимальное количество. Число вьетнамцев в Иркутске достигало более 400 чел., из них - 200 учебных мигрантов (данные на 2013-2014 гг.).

Для изучения проблем адаптации мигрантов, прибывших из Вьетнама в Иркутск, необходимо рассматривать все сферы их жизни, их связь с родиной и положение до миграции. Было проведено анкетирование среди 50 вьетнамских граждан, живущих в городе Иркутске. Анкета была разбита на несколько тематических блоков. Это социально-демографические характеристики мигрантов из Вьетнама, вопросы, посвященные их профессиональной деятельности и условиям жизни в Вьетнаме и пути в Россию, пребыванию, работе, материальному положению и условиям жизни в настоящее время, отношениям с соотечественниками и местными жителями, миграционному статусу и дальнейшим намерениям. Для того, чтобы уточнить результаты и понимания условия жизни мигрантов, во время проведения опроса было проведено полуформализованное интервью среди 7 из них.

Социально-демографические характеристики мигрантов из Вьетнама в Иркутске. В целом по выборке соотношения числа опрошенных мужчин и женщин составило примерно 1,5:1, их средний возраст составил 30 лет. Около 50% мигрантов не старше 25 лет. 30% из них – учащиеся. По семейному положению 54% респондентов – не женаты и не замужем, 42% имеют супругов, 4% были разведены. Большинство живет с друзьями (46%), т.к. среди них есть учебные мигранты, хотя некоторые из них женаты (или замужем), но они приехали с учебными целями, оставив на родине супругу (супруга). С родственниками и (или) со своей семьей живут 42% респондентов. Только с членами своей семьи - с женой или мужем и с детьми) – живут 12% опрошенных, и никто не живет один. В ходе проведенного интервью было получено объяснение некоторых причин этого положения.

М. – «Мне трудно жить одному. Очень скучно, тяжело переношу одиночество. Конечно, живя с друзьями, иногда испытываешь проблемы: споры, конфликты, но все бывает разрешено положительно, так как у нас хорошие отношения»

К. – «Жить один? Никогда! Так как сейчас трудно найти себе квартиру с низкой ценой. Однокомнатная квартира стоит от 13 до 17 тыс. руб. за месяц. Я не могу заплатить эту сумму. Кроме того, после работы я устаю. Мне трудно каждый день готовить ужин и убирать квартиру. Сейчас я живу с братом и с несколькими друзьями в двухкомнатной квартире. Каждый месяц я плачу 5400 руб., раз в 3 дня надо готовить ужин и убирать комнату по плану дежурств. Жизнь у нас веселая, после работы мы часто вместе гуляем на берегу Ангары. В выходные мы даже на Байкал съездили».

Н. – «Я живу с своей семьей. Я учусь здесь на первом курсе, а родители работают на рынке. У меня есть место в общежитии вуза, но пока я не хочу жить там постоянно потому, когда живешь с родителями, не надо заниматься домашней работой, а в общаге мне надо все самой делать, и у меня пока нет друзей. С своей семьей использую кухню и душ, когда я хочу. А в общежитии часто бывает большая очередь в душ, на кухне и не всегда они бывают чистые».

По уровню образования только 40% опрошенных мигрантов имеют высшее и незаконченное высшее образование. Число имеющих среднее и неполное среднее образование соответственно – 26% и 12%. Можно сказать, что вьетнамские мигранты в Иркутске в среднем имеют хороший уровень образования.

Профессиональная деятельность мигрантов и их жизнь перед отъездом в Россию. Перед отъездом 34% опрошенных были студентами, учащимися, 28% и 16% соответственно имели временную работу и имели разовую, случайную работу. Только 10% респондентов работали на постоянной основе, а безработные и домохозяйки, - соответственно 8% и 4%. В интервью некоторые отметили, что во Вьетнаме сейчас очень трудно найти работу со средним уровнем образования, и даже с высшем образованием. Они были безработные или имели временную работу с непостоянной зарплатой. Они думали, что за границей можно заработать много денег: Л. - «Я окончила техникум в 2005 г. Была работа в местном заводе в деревне. Потом я вышла замуж и забеременела, меня сразу меня уволили с работы. Муж мой имеет случайную работу, он возит клиентов на мотоцикле. Раньше он зарабатывал много денег, но сейчас во многих семьях есть свои мотоциклы, в нашей деревне есть даже такси, поэтому не каждый день у него бывают клиенты. Моему сыну 6 лет, и он учится на первом классе. Надо платить деньги за его учебу, покупать книги, игрушки, еду и т.д. Жить очень трудно! Я решила поехать в Россию, в Иркутск для изменения своей жизни и оказания помощи своей семье».

Опрошенные 54 % респондентов, имеющие профессии (кроме учащихся, безработных и домохозяек), очень редко встречаются профессии, связанные с работой в транспортной (3,7%) и ни одного в медицинской сфере. В целом наиболее часто встречаются профессии, связанные со сферой услуг, торговли и ремёсел (соответственно 37,04%, 25,93% и 22,22%), с промышленной сферой (11,11%).

Вьетнамские мигранты приезжают в Иркутск в основном из городов (52%) или из промышленных районов (26%). Мигрантов из села и столицы мало (соответственно 14% и 8%). Можно отметить, что в городах высокая экономическая активность, у жителей есть достаточно информации для работы и учебы за границей. Много мигрантов приезжает из промышленных районов, так как сейчас нет земель для сельского хозяйства. Местные жители вынуждены выбирать работу на заводах, на промышленных предприятиях с невысокой зарплатой, либо переселиться в другие места. Жить в промышленных районах всегда трудно. Хотя из городов много мигрантов приезжают в Россию, но из столицы страны их число небольшое. Жители Ханоя имеют хороший уровень жизни и образования. У них есть больший выбор стран для переселения и обычно имеет тенденцию к эмиграции в европейские страны или в Америку.

Потенциал адаптации у вьетнамских мигрантов в Иркутске достаточно высок. Об этом можно судить по оценке ими своего знания русского языка. Хотя родным русский язык назвали 2% опрошенных, все они знают его достаточно для разговора в жизни и работе. Используют русский язык свободно только в группе учащихся. 10% только что приехавших или живущих менее года, плохо понимают и говорят по-русски. Ответить на вопрос «Как вы оцениваете, сложный ли русский язык и как быстро вы привыкли?», был такой типичный ответ: «Когда приехали сюда, я считала, что он очень сложный, особенно есть много длинных слов. У нас в языке нет таких длинных звуков и слов и нет падежей, рода… Я даже некоторые слова не могу правильно говорить, произносить. Напр., слово «достопримечательность» очень длинное, в слове «хорошо» буквы «о» звучат по-разному и т.д. Кроме того, русские люди очень быстро говорят, я ничего не понимала. Через 2 года, в работе я в целом понимаю, что или, о чем мои клиенты и соседи говорят. Хотя пишу не очень хорошо, но люди говорят, что нормально говорю по-русски, и они меня понимают».

Удовлетворённость жилищными условиями на родине у вьетнамских мигрантов в целом не очень низка – 32%, 36% из них были удовлетворены жильем частично. И их семейные положения, и доходы ненамного улучшились по сравнению с прошлыми временами: в целом по выборке среднемесячный заработок мигрантов во Вьетнаме составлял 187 долл., а в Иркутске эта величина достигла 569 долл.: «Если бы мой доход не был лучше, чем было раньше, зачем я работал за границей и жил далеко от моих детей? Я хотел, чтобы мои дети могли учиться в хорошем месте, моя жена купила бы то, что она хотела. Я тоже хочу построить двухэтажный уютный кирпичный дом. В моем районе, чем больше ты богат, тем больше у тебя авторитет. Кроме того, в Вьетнаме у меня нет постоянной работы, у меня не будет пенсии. Я хочу зарабатывать и накопить деньги для жизни, не зависящей от детей в будущем». «Я приехала для того, чтобы учиться здесь по государственной линии. Если раньше во Вьетнаме каждый месяц мои родители отправляли мне более 2,5 млн. вьетнамдонг (вьетнамские деньги ≈ более 100 долл.), то сейчас я получаю от своего государства 400 долл. и еще стипендии от моего вуза. Я даже могу помогать своим родителям.»

20% обследованных мигрантов жили в Иркутске менее года, у половины из опрошенных длительность проживания в Иркутске – от одного до пяти лет. От 5 до 10 лет жили 20% и только 6% - более 10 лет. Опыт выезда в другой регион на жительство (кроме Иркутска) есть примерно у 6% мигрантов.

Можно утверждать, что на решение о миграции в Иркутск достаточно сильное влияние оказывают успешные примеры родственников и знакомых – 56%. У 40% респондентов такими факторами явились информация учебных заведений, и СМИ. 4% затруднились ответить на этот вопрос.

В основном вьетнамские мигранты приезжают в Иркутск благодаря поддержке соотечественников (58%) или с помощью государства, учебных заведений - 28%. Только 10% приезжают самостоятельно.

Условия жизни вьетнамских мигрантов в Иркутске.

У всех вьетнамцев были трудности в жизни после приезда в Россию, но только 34% из них решили эти трудности, 48% решали или решают, а 18% - не могут решить свои трудности.

Согласно ответу на вопрос «Как вы сами оцениваете свое нынешнее положение?», в зависимости от количества времени пребывания в Иркутске, отношение к своему положению у них неоднозначное. 50% опрошенных, относящихся условно к первой группе (тех, кто находится в Иркутске 2 года), ответили отрицательно на этот вопрос, и, соответственно, вторая группа - 50% - положительно (те, кто пребывает на территории Иркутска более двух лет), в большинстве положительно оценивают свое нынешнее положение – 56%. И 44% оценило отрицательно свое положение, это говорит о том, что для значительной части мигрантов положение с течением времени не меняется в лучшую сторону, более того, усиливаются пессимистические настроения, если среди второй группы всего 18% не верят в то, что их положение улучшится, то во первой группе таких 31%, т.е. почти в 1,78 раза больше (табл.1).

Табл. 1. Оценка своего положения мигрантами из Вьетнама.

Подтверждается данное распределение ответов и при подсчетах результатов по вопросу «В какую сторону изменилось Ваше общее положение по сравнению с начальным периодом пребывания здесь?». В общей сложности в «худшую» и «не изменилось», ответило около 54% опрошенных (18% и 36% соответственно), 10% затруднилось ответить и 36% считают, что их положение улучшилось.

Чувство изоляции от окружающих их местных жителей часто испытывают 40% опрошенных, иногда – 48%, только 12% опрошенных выбрали «никогда». На вопрос «Испытываете ли Вы трудности в общении с местными жителями и почему?». 96 % респондентов испытывают трудности в общении с местными жителями, потому что их уровень владения языком недостаточен для свободного общения. Кроме того, некоторые из них испытывают психологический дискомфорт из-за разницы культуры, традиций, нормы.

В целом, согласно полученным результатам опроса, большинство респондентов оценивает отрицательно свое нынешнее положение (58%). В то же время, позитивное нынешнее положение видят почти 42% опрошенных (табл. 1).

Начальный период пребывания наиболее болезненный для вьетнамских мигрантов, именно этот период можно назвать периодом ускоренного приспосабливания к новым условиям, и от того, как успешно пройдет этот процесс, зависит «качество жизни» всего последующего срока пребывания переселенца в новом для него социуме.

16% мигрантов не удовлетворены своими жилищными условиями, 58% из них думают, что у них средний уровень жилищных условий, а только 26% выбрали «хороший», и те, кто выбрали «хороший и средний» уровень жилищных условий, имеют стабильный источник доходов. «Конечно, я доволен своими жилищными условиям. В Иркутске условия жизни лучше, чем на моей родине. Зарабатывая деньги, я могу купить себе то, что я хочу. Все удобно! Магазины есть везде. У нас есть красивое и уютное жильё. Только маленькая проблема, это проблема с транспортом. В Иркутске часто бывают пробки. Но для меня это не очень страшно, я живу не далеко от своей работы.»

Взаимоотношения мигрантов из Вьетнама с местными жителями и членами своей диаспоры. В Иркутске местное население относится к вьетнамским мигрантам достаточно терпимо, хотя в целом около 80% мигрантов говорят о хорошем или нейтральном отношения к ним. Только 14% выбрали «недоверие». При этом на вопрос «Как вы думаете, какой характер носят отношения внутри диаспоры?» 52% мигрантов ответили, что отношения основаны на эмоциональной близости, сплоченности. 24% опрошенных считают, что эти отношения проходят на дружеской ноте, присутствует взаимопонимание и взаимопомощь. Только 18% думают, что отношения ограничиваются в основном деловыми отношениями и 6% от числа опрошенных при контактах чувствуют напряженность, дискомфорт, непонимание.

Не последнюю роль в успешном процессе адаптации мигрантов играют отношения, сложившиеся между самими переселенцами. Как уже отмечалось, большинство респондентов ответили, что отношения внутри общины мигрантов «сплоченные», у этих респондентов преобладает положительный настрой в их самооценке. Практически все мигранты, указавшие что отношения внутри общины «в целом, напряженные», отрицательно ответили и на основной вопрос анкеты.

Миграционный статус мигрантов из Вьетнама в Иркутск. 68% мигрантов имеет полное право жить, работать и учиться в Иркутске. Чаще всего со стороны властей вьетнамские мигранты подвергают проверкам документов (82%), а штраф за нелегальное проживание – 24%, штраф за нелегальную работу применяется реже (14%), депортация в числе опрошенных не отметил никто.

26% опрошенных часто получает помощь от государства, УФМС и социальных организаций и 34% иногда получают эту помощь. 40% опрошенных «не обращались и не видят смысла». А больше половины респондентов даже не знают, какую помощь и где они могут получить её. Это происходит из-за языкового барьера, проблем дезадаптации и отсутствия информации.

Помощь в поиске хорошей работы и в преодолении языкового барьера занимает первое место в перечнях деятельности по поддержке мигрантов (соответственно 32 и 64%). 24% опрошенных нужна помощь в медицинском обслуживании, 8% - помощь по решению психологических проблем и 18% - помощь в безопасности. Один из важнейших видов помощи для вьетнамских мигрантов – это «нужная информация» (50%) и консультирование (26%), 10% респондентов думают, что тренинги больше эффективны для решения их проблем, 14% указали другой ответ. Некоторые из них: «организация и проведение уроков русского языка, расчет пособий или помощи в повышении квалификации и т.д.»

Планы на будущее, миграционные намерения мигрантов. Миграционные намеренияпребывания в Иркутске является одним из самых интересных вопросов. Большинство из опрошенных (46%) желали бы остаться в Иркутске, несмотря на то, что примерно столько же респондентов отрицательно расценивает свое нынешнее положение, другая значительная часть респондентов хотела бы вернуться на место своего прежнего проживания (40%) еще 14% затруднились ответить на этот вопрос. Это было понятно, потому что во Вьетнаме на сегодняшний день жёсткая конкуренция в поиске работы. Если бы они обратно вернулись, им будет затруднительно найти себе работу или они могут найти работу с низкой заработной платой. И еще одна важная причина: они уже привыкли жить в России, некоторые отвечают в интервью, что у них был культурный шок, когда вернулись на Родину.

На вопрос о затруднениях проживания в Иркутске сейчас, 66% респондентов отметили, что здесь оказалось больше трудностей, чем они ожидали, 26% затруднились ответить на этот вопрос, а 8% ответили - «нет». В настоящее время российская экономика падает вместе со снижением цен на нефть и падением стоимости рубля по отношению к доллару. Курс валюты хороший для части мигрантов, учащихся, т.к. они получают стипендию в долларах. Но самое большое число мигрантов во вьетнамской диаспоре Иркутска – это трудовые мигранты, занимающиеся торговлей. Зарабатывают они валютой в рублях, а им надо переводить их в доллары. У них упали в два раза доходы, потому у них появились сложности, по сравнению с тем, что раньше было. В интервью они рассказали о своей ситуации: «Я живу здесь уже 9 лет. Работаю на рынке. У меня есть маленький павильон. Раньше все было в порядке, особенно в 2006-2007 гг. Но рынок Шанхай был закрыт, и мне надо найти себе новое место, и все начинать сначала. Экономика падает, жители здесь тоже сокращают свои покупки. Магазины сейчас находятся везде, торговые центры строили и строят. Цены на вещи там снижаются. Люди задумываются, когда им надо купить что-то на рынке. Жить сейчас стало труднее». «Я поступил в аспирантуру в прошлом году. Сейчас много диссертационных советов закрыто. Возникает много требований к аспирантам и учебе в аспирантуре. Все стало намного сложнее, чем раньше. Не знаю, когда я смогу защититься».

Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод о том, что аспектов миграции действительно очень много, в связи с этим дать объективную оценку сложной ситуации трудно. Разбирая каждый аспект в отдельности, можно их отметить основные особенности: в социально-демографическом составе вьетнамской диаспоры в Иркутске численность мужчин больше чем женщин и большинство их находится в трудоспособном возрасте. Трудовая деятельность обусловлена тем, что они имеют непостоянную работу или не имеют работы вообще. Те, кто живет более двух лет, оценивают позитивно свое положение и перспективы. Толерантность местных жителей по отношению к мигрантам расценивается со слов самых мигрантов в положительной динамике. Миграционный статус их на сегодняшний день таков, что только часть мигрантов имеют полное право жить и трудиться в России. И наконец, намерения вьетнамских граждан мигрантов направлены на то, чтобы остаться жить и работать в России, хотя здесь у них имеется больше трудностей, чем они ожидали. Результаты проведенного исследования актуальна для изучения вопросов адаптации мигрантов из Вьетнама.