Civil process principles in the context of unification of civil and arbitration proceedings in the Russian Federation

Bagautdinov Rustam Radikovich Postgraduate at the Civil Law Department of the University of Management "TISBI"  420012, Russia, the Republic of Tatarstan, Kazan, ul. Mushtari, 13 bagautdinov.rus@yandex.ru Other publications by this author

При анализе имеющихся научных работ, посвященных унификации и гармонизации норм гражданского и арбитражного процесса, следует отметить наличие тезисов о «дифференциации» ^[1] и «дисбалансе» (примечание: в качестве рабочей гипотезы С.А. Белоусов предлагает понимать под законодательным дисбалансом динамичный процесс нарушения предметных, функционально-структурных, генетических связей и отношений пропорции, равенства, симметрии, плотности правового регулирования в системе законодательства, формами проявления которого выступают коллизии, пробелы, правовая инфляция, избыточность текстуальной информации в нормативных правовых актах, чрезмерная специализация законодательства и другие негативные феномены) ^[2] правового регулирования процессуального законодательства, безусловно, применимых и к принципам цивилистического процесса как основы, способствовавшей данному расхождению и, возможно, к коллизионному восприятию, не позволяющему их кодифицировать.

Однако поскольку гражданский и арбитражный процессы более схожи, чем различны, то возникает основание для систематизации и оптимизации структуры и содержания обозначенных норм. Данный тезис верифицируется исследованием Н.А. Громошиной, указавшей, что: «дифференциация, т.е. появление двух процессуальных кодексов и относительно самостоятельных процессов - результат действия преимущественно субъективных факторов, а не объективных предпосылок. Это подтверждается и явно выраженной тенденцией постоянного и неуклонного сближения процессов, т.е. их унификации» ^[3].

Считаем необходимым обратить внимание на такую вероятную причину сложности унификации и противоречивости предложений ученых как изначальное пренебрежение принципами, закладывающими основу для дальнейшего нормотворчества, декларирующими ценности, задающих направление научной мысли, определяющими более жизнеспособные нормы и способными сохранить наиболее удачные наработки для дальнейшего правоприменения.

В монографии А.Ф. Воронова, посвященной изучению вопроса эволюции принципа диспозитивности, в частности, немного в категоричной форме указывается: «… в последнее время в российской правовой науке, а также в законодательной и правоприменительной деятельности намечается отношение к принципам права, описываемое формулой «царствуют, но не правят». Перед принципами формально преклоняются, их уважают, о них пишут книги, их выносят в первые главы и разделы законов, в частности кодексов, но когда речь заходит о конкретной законотворческой или правоприменительной работе, то зачастую о них забывают или их игнорируют...» ^[4], далее автор отмечает последствия данных упущений и пренебрежений.

Как отмечено во вступительном слове П.В. Крашенинникова к Концепции единого Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, применительно к организационно-функциональным принципам разработки вышеуказанного кодифицированного нормативно-правового акта, необходимо учесть и руководствоваться положениями, направленными на устранение противоречий между гражданским и арбитражным процессом с сохранением имеющихся удачных наработок, укрепление альтернативных способов разрешения споров (медиация), закрепление существующих видов упрощенного производства, сохранение особенностей рассмотрения отдельных категорий дел, в том числе учет международных обязательств Российской Федерации ^[5].

Поскольку в вышеприведенных положениях не выделены принципы, связанные с функциональной составляющей деятельности как судов общей юрисдикции, так и арбитражных судов, то считаем необходимым отметить тот факт, что принципы осуществления какой-либо деятельности, в том числе отправления правосудия, являются тем базисом, на который в первую очередь обращают внимание лица, осуществляющие предпринимательскую деятельность, при определении экономики государства для инвестирования в чем, безусловно, заинтересована Российская Федерация. Данный тезис подтверждается пп. б., п. 1. Перечня поручений по реализации Послания Президента Федеральному Собранию, указывающий на важность улучшения делового климата и повышения результативности крупных инвестиционных проектов для последующего увеличения темпов роста экономики ^[6].

Считаем, что процессуальные принципы тесно взаимосвязаны и образуют единую основу в рамках определенной концепции, позволяющей нивелировать коллизии, в результате такой организации можно наблюдать, по словам М.К. Треушникова: «нарушение одного принципа, например, непосредственности исследования доказательств, приводит, как правило, к нарушению другого принципа - законности или всей системы принципов. Одни принципы в этой системе можно рассматривать в качестве гарантий реализации других» ^[7].

Таким образом, можно определить и обратное: принципы являются «сопряженными» (обусловленными единой концепцией), если соблюдение одного принципа, ведет к соблюдению другого.

Однако, для оптимизации понимания и использования принципов цивилистического процесса в рамках реформы и последующего правового регулирования, считаем возможным рассмотрение вопроса о законодательном закреплении варианта их структурирования по критерию сферы их действия на общеправовые и специфические. Данное условное разделение принципов на группы было применено как Д.Х. Валеевым при анализе Федерального закона от 2 октября 2007 г. N 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» в научной работе о системе принципов исполнительного производства ^[8], так и нашло отражение в исследовании Р.З. Гайфутдиновой, посвященного применению принципов исполнительного производства при обращении взыскания на недвижимое имущество ^[9].

Более специфично к вопросу единства отдельных процессуальных принципов подходит А.Т. Боннер, высказывая критику выделения отдельного принципа «судебного руководства процессом» (процессуальной активности суда), по его мнению: при ближайшем рассмотрении проявления этого принципа являются не чем иным, «как составными слагаемыми, компонентами принципов законности, диспозитивности, состязательности и судебной истины» ^[10].

Исследуя вопрос унификации принципов всесторонне, следует также представить позицию относительно принципа доступности правосудия, основательно исследованный А.А. Добровольским, И.А. Приходько, И.В. Решетниковой, В.М. Семеновой, К.С. Юдельсоном, и скорее всего входящий, как отмечено Д.А. Фурсовым, в качестве элемента права на судебную защиту (по международной классификации – право на суд), что является результатом единства системы, «смешения принципов с аксиомами размыванию наших представлений о принципах способствует неразборчивая подмена части и целого, вяления и сущности, цели и средства ее достижения» ^[11], связанной с попыткой с «упрощения» процессуальных норм (прим.: здесь и далее под упрощением понимается, предложенная Н.А. Громошиной, в автореферате диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук «Дифференциация и унификация в гражданском судопроизводстве», дефиниция применительно к процессу упрощения в гражданском судопроизводстве, подразумевающая модель процедуры осуществления правосудия, которая при ее идеальном функционировании в сопоставлении с обычной (общей, ординарной) также идеально функционирующей моделью позволяет при меньшем объеме процессуальных действий, с меньшими финансовыми затратами и скорее достичь целей судопроизводства).

Исходя из вышеуказанных мнений просматривается многогранность процедуры унификации принципов цивилистического процесса. С одной стороны, унификация призвана «упростить» правовое регулирование, не вызвав асимметрии прав и обязанностей лиц, участвующих в деле, с другой – оставить обособленными отдельные принципы для подчеркивания их значения и важности их соблюдения.

Целесообразным считаем определение контекстного содержания специфических принципов цивилистического процесса, в части отнесения к регулированию конкретных процессуальных отношений, с целью исключения злоупотребления сторонами процесса апеллированием к соблюдению вышеуказанных принципов где они не применимы. Данный вывод основывается на анализе научной работы Д.Х. Валеева, в части выражения принципа равенства (равноправия) в предоставлении равных возможностей сторонам исполнительного производства ^[12], а также наличию особенностей применения вышеуказанных принципов в исполнительном производстве по делам, возникающим из публичных правоотношений, указанных в публикации научной работы Д.А. Плотникова ^[13].

На наш взгляд, важно раскрыть, изучить коллизию двух концепций: «либеральной» и «социальной», поскольку решение исключительно в пользу одного из них приводит к необходимости корректировки воспитательной роли цивилистического процесса, инструментария для минимизации возможности злоупотребления процессуальными правами, уровня концентрации процесса (как принцип изучался в трудах Е.В. Васьковским, Е.А. Борисовой), процессуальной экономии (не только в той части, в которой минимизирует затраты сторон, но и уменьшает издержки суда) и других основополагающих начал.

В заключении стоит отметить и согласиться с тем, что как разработчики нынешнего Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации обоснованно «исходили из того, что нет принципов диспозитивности и состязательности в «чистом» виде – без определенных ограничений и контроля суда за действиями сторон» ^[14], так и мы в настоящий момент должны найти возможный синтез двух вышеуказанных концепций, для удовлетворения потребностей и граждан, и хозяйствующих субъектов.