Peace museums as peacemaking actors: political and psychological aspects

Smirnova Alexandra Post-graduate student, Junior Scientific Associate, the department of Foreign History, Political Science, and International Relations, Petrozavodsk State University 185910, Russia, the Republic of Karelia, Petrozavodsk, Prospekt Lenina 33, office #417 alexandrasmirnova11@gmail.com

Aver'yanova Mariya Post-graduate student, the department of Psychology, Petrozavodsk State University 185910, Russia, the Republic of Karelia, Petrozavodsk, Pushkinskaya Street 17, office #103 averyanovamary@yandex.ru

В последние десятилетия среди исследователей возрос интерес к такому явлению как музеи мира (peace museums). В то же время данная проблематика по-прежнему остается на периферии мирных исследований (Peace Studies), образования в духе мира (Peace Education) и других научных направлений. Подавляющее большинство работ написано исследователями, имеющими непосредственное отношение к музеям мира или международному движению за их создание, в их числе: Дж. Апсель (США), П. Ван Ден Данджен (Великобритания), К. Ямане (Япония), К. Барретт (Великобритания), А. И. и В. И. Ионесовы (Узбекистан) и другие. В России концепция «музеев мира» практически неизвестна. Это можно объяснить как недостаточным интересом к мирным исследованиям, так и отсутствием музеев, причисляющих себя к движению за мир. Помимо этого, из-за многозначности слова «мир» в русском языке затруднительно подобрать адекватный аналог «peace museums» – такие варианты как «музеи мира» или «мирные музеи» могут вызвать ложные ассоциации.

В данной статье предпринимается попытка анализа музеев мира как особых акторов, действующих в разных областях общественной жизни. На основе анализа научно-исследовательской литературы и информационных источников анализируется понятие музеев мира, а также определяются политические и психологические элементы их деятельности.

В 1992 г. на конференции в Бредфорде (Великобритания) была основана Международная сеть музеев мира. В 2005 г. сеть была переименована в «Международную сеть музеев за мир» (International Network of Museums for Peace) для того, чтобы расширить возможности членства для музеев, в которых тема мира и ненасилия присутствует, но не является основной. Важной объединяющей идеей является развитие «культуры мира», концепции, поддерживаемой ООН (подробнее см. ^[1]). Задачи международной сети – развитие обменов и сотрудничества между музеями, оказание помощи в создании новых музеев и проведение совместных мероприятий. В настоящее время в сеть входят 46 музеев, а с 2014 г. данное объединение функционирует как международная неправительственная организация и обладает консультативным статусом при Экономическом и Социальном Совете ООН.

На сегодняшний день насчитывается более 100 музеев мира, при этом более половины таких музеев находится в Японии. Точное количество определить невозможно, поскольку на данном этапе среди исследователей не принято единого определения музея мира и критериев, которым он должен соответствовать.

Одну из наиболее широких трактовок этих музеев можно встретить в работах Х. Мюцаини. По его мнению, музеи мира – это выставки: временные или постоянные, передвижные или статичные, материальные или виртуальные, которые просвещают публику о мире, его значении и способах его достижения ^{[2, c. 1488]}.

Более узкую трактовку можно увидеть в книге Дж. Апсель, одной из выдающихся исследователей музеев мира. В своей работе Дж. Апсель определила музеи мира как отдельную группу музеев, экспонаты и деятельность которых продвигают культуру и историю мира, а также имеют антивоенную и «антинасильственную» направленность. Экспозиции этих музеев являются хранилищами материальной культуры мира, они включают произведения искусства, баннеры, петиции и прочие артефакты, демонстрирующие деятельность антивоенных и миротворческих движений, движений за социальную справедливость, а также акции и церемонии примирения. По мнению Дж. Апсель для признания музея мира таковым необходима его самоидентификация с музеями мира, а также ориентация на конструктивное разрешение конфликтов и построение мира ^{[3, с. 1-2]}

Основатель мирных исследований Йохан Галтунг высказывается о музеях мира более абстрактно: «музей мира рассказывает нам о мире и о том, как прийти к нему» ^{[4, c. 343]}. Он также отмечает, что музей – это своеобразный дискурс, выставляемые образцы – изложение, особенность расположения экспонатов – синтаксис, а прогулка по музею – «чтение» или восприятие дискурса ^{[4, c. 342]}.

Впервые идея создания выставок, посвященных миру, была высказана Бенджамином Рашем, одним из отцов-основателей США. В 1793 году было опубликовано его эссе «План создания министерства мира для Соединенных Штатов». В этой работе гипотетическое министерство мира (Peace Office) противопоставлялось существующему военному министерству США (War Office). На стенах министерства мира Б. Раш предложил изобразить сцены примирения и сотрудничества бывших врагов: индейца и жителя Кентукки, французских и австрийских солдат, плантатора и раба, и т.д. Б. Раш также подробно расписал сюжеты картин и артефактов для холла министерства войны, которые должны были изображать самые ужасающие стороны военных конфликтов – сломанные кости и черепа, переполненные больницы, каннибализм и т. д. (цит. по ^{[5, c. 7-9]}). Таким образом, Б. Раш, который прошел войну за независимость в роли главного врача Континентальной армии, считал, что для отказа от идеализирования войны необходима визуализация ужасов войны и возможностей мира. Эта модель мышления была характерна и для первых музеев мира, которые имели антивоенную направленность.

Первый антивоенный музей, получивший название «Международный музей войны и мира» был открыт в 1902 г. в Люцерне. Его создателем стал Иван Блиох, железнодорожный магнат, финансист, меценат и автор научного труда «Война будущего в ее техническом, экономическом и политическом отношениях» (1898). Целью музея, как и научной работы И. Блиоха, было предупреждение дальнейших войн. В качестве экспонатов использовалась военная техника, которая должна была показать, что совершенствование военно-технической сферы навсегда изменит природу и механизм военных конфликтов – они станут более затяжными, масштабными и повлекут больше жертв. И. Блиох стремился к максимальному распространению этих знаний, поэтому для музея был выбран туристический город Люцерн. В начале работы музей ежегодно посещало около 60 тысяч посетителей ^{[3, c. 17]}. И. Блиох также строил планы по созданию аналогичных музеев в Лондоне и других городах, превращению их в центры распространения знаний о войне и мире ^{[6, c. 207]}. Сам музей был закрыт по окончании Первой мировой войны в связи со снижением посещаемости.

Поскольку формат данной статьи не позволяет описать историю каждого музея мира, обратимся к типологии существующих музеев. Х. Мюцаини ^[2] выделяет следующие типы современных музеев мира:

Музеи, посвященные историческим (военным) событиям. Подавляющее большинство этих музеев посвящено войнам и вооруженным конфликтам. Нередко музеи создавались на местах, где происходили основные военные события. Они фокусируются на красочном изображении страшных сторон войны и сохраняющихся физических и психологических травмах. Инсталляции направлены на то, чтобы вызвать у посетителей протест против повторения этих событий. Одним из ранних музеев этого типа стал посвященный трагическим событиям Первой мировой войны «Антивоенный музей», учрежденный в Берлине в 1925 г. пацифистом Э. Фредериком. К этой категории относятся ныне существующие Музей Берлинской стены (1963), Мирный музей Моста Людендорфа (1980), Нюрнбергский музей мира (1995), Музей мира в Хинделанге (1999), Канский мемориал (1988), музей «В полях Фландрии» (1998), Музей тихоокеанских военных действий в Иватэ (1995) и другие.

Музеи, посвященные конкретным проблемам. Эти музеи также связаны с историко-военной проблематикой, однако их отличие заключается в специализации на одной проблеме, например, на Холокосте, ядерном или химическом оружии. Особенностью музеев данного типа является привлечение внимания общественности к представленным темам и обсуждение современных проблем, таких как ядерное оружие, расизм и дискриминация. Представляется, что к этой категории музеев можно также отнести и российские «музеи памяти», такие как Музей истории Гулага в Москве, Сахаровский центр, Музей политической истории в Санкт-Петербурге и «Мемориальный комплекс политических репрессий». Первые музеи, протестующие против использования ядерного оружия, были созданы в 1955 г. в Хиросиме и Нагасаки. Эти и последующие музеи стали результатом мощного японского общественного движения, начавшегося в рамках протеста против американских испытаний водородной бомбы на атолле Бикини в 1954 г. Первые музеи, посвященные Холокосту, были созданы в местах, связанных с гонениями на евреев. Это, к примеру, Государственный музей Аушвиц-Биркенау (1947), мемориальный комплекс «Бухенвальд» (1985). Этой трагедии также посвящены вашингтонский Мемориальный музей Холокоста (1993), токийский Образовательный центр Холокоста (1995) и другие.

Музеи, посвященные отдельным миротворцам. Эти музеи описывают деятельность, философию и жизнь пацифистов и борцов за мир. Здесь можно упомянуть многочисленные музеи и центры, посвященные М. Ганди, к примеру, Мемориальный музей Ганди в Мадурае (1959) и Национальный музей Ганди (1961). Сюда относятся и Мемориальный музей Мартина Лютера Кинга (1968), дом Альберта Швейцера (1953), музеи Нельсона Манделы в Умтате (1992) и Йоханнесбурге (1997), музей Флоренс Найтингейл (1989), дом Франца Егерштеттера (1992) и Музей Джона Леннона, расположенный в Сайтаме (2000). Наконец, в 2005 году в Осло был открыт Нобелевский центр мира, экспозиции которого посвящены деятельности лауреатов нобелевской премии мира.

Музеи, посвященные институтам, занимающимся миротворчеством. Данные музеи, как правило, рассказывают об истории и деятельности организаций, созданных для построения мира. В качестве примеров можно привести Музей Дворца мира в Гааге (1999), Музей Лиги наций (1946-2016) и Международный музей Красного Креста и Красного Полумесяца (1988) в Женеве.

Музеи, посвященные правам человека и гуманитарным проблемам. Ближе к концу ХХ века стали появляться музеи, соответствующие более широкой трактовке проблематики мира. Работа этих музеев посвящена правам человека, экологической сознательности, борьбе с бедностью, предотвращению дискриминации и неравенства. Таким образом, в качестве угроз миру указываются не только военные конфликты, но и наличие структурного насилия, жертвами которого являются наиболее уязвимые слои населения. Такую позицию демонстрируют Музей толерантности в Лос-Анжелесе (1993), Музей мира в Вердене, в рамках которого в 1994 году был открыт Международный центр мира, свободы и прав человека; Центр «Мирная Осака» (1991), Музей мира в Гернике (1998), Чикагский музей мира (1981), Национальный музей свободы в Филадельфии (2000) и Музей мировой культуры (2004) в Гетеборге, а также Международный музей мира и солидарности в Самарканде (1986).

Цифровые музеи (музеи мира в 21 веке). Глобализация и развитие компьютерных технологий не могли не повлиять на музеи мира. С начала 2000-х гг. создаются цифровые музеи, не имеющие «физических» аналогов. Это, к примеру, Виртуальный музей мира «PASOS», проект «World E-citizens» и Цифровой музей мира в Митаке (2016). Помимо этого, многие существующие музеи размещают материалы на своих сайтах и создают электронные приложения. Технологии также позволяют усилить интерактивную составляющую пребывания в залах с экспозициями. Для современных музеев мира характерно усиление сотрудничества, создание международной сети музеев и увеличение количества передвижных выставок. Все эти меры направлены на привлечение новой аудитории и ликвидацию географических ограничений.

Типология, представленная Х. Мюцаини, не лишена недостатков. Очевидно, что категории музеев нередко пересекаются, поэтому зачастую сложно отнести тот или иной музей только к одному типу. К тому же, как отмечает Дж. Апсель, проблематика выставок нередко меняется в связи с интересом публики, предпочтениями кураторов или политическим давлением. Многие музеи, посвященные гуманитарным проблемам, правам человека и толерантности не признают себя в качестве «музеев мира» ^{[3, c. 2]}.

В то же время, не все музеи и мемориалы, содержащие слово «мир» в названии, можно назвать музеями мира. Дж. Апсель настаивает, что к музеям мира нельзя отнести музеи, экспозиции которых содержат красочные изображения урона, нанесенного одной стороной другой, где сохраняется жесткое деление по национальному признаку, что приводит к укреплению стереотипов о «вражеских» народах и создает у посетителей ощущение виктимизации. В качестве одного из примеров исследовательница приводит Мирный мемориал в Ногылли ^{[3, c. 4]}. По мнению Дж. Апсель, важной темой музеев мира является восстановление отношений и примирение сторон, в них также должно присутствовать критическое изображение конфликта и всех его сложностей и должен опровергаться нарратив о необходимом насилии ^{[3, c. 26]}.

Можно резюмировать, что в широком значении к музеям мира относятся музеи, выступающие против насилия в его различных проявлениях. Музеи мира в узком понимании идентифицируют себя с движением за мир, они независимы от государственной идеологии, разносторонне подходят к конфликтам, рассказывают о миротворчестве, а также концентрируются на практике примирения и разрешения конфликтов.

Работа музея мира подразумевает направленность на положительные трансформации общественной жизни при активном участии граждан. Этому способствуют последние тенденции развития музеев. Так, многие современные музеи предпочитают называться «центрами», подчеркивая элемент объединения людей в рамках различных мероприятий, связанных с миротворчеством. Деятельность все большего числа музеев направлена на организацию мероприятий для детей и подростков и работу с общественностью. Так, к примеру, Международный музей мира в Дейтоне проводит антитеррористические программы и предлагает курсы ненасильственного разрешения конфликтов. Аналогичные занятия организуются на базе Национального музея свободы в Филадельфии, музея Канского мемориала, Музея мира в Уппсале и на базе других музеев.

Еще одной современной тенденцией является своеобразная «демократизация» музейного пространства – музеи перестают позиционироваться как места для элиты, они превращаются в динамичные интерактивные площадки, направленные на получение индивидом уникального опыта. Целью экспозиций является не только информирование аудитории, но и воздействие на эмпатию и поощрение рефлексии индивидов. Этот эффект нередко усиливается при грамотном применении медиа-технологий и создании маршрутов для индивидуального поиска информации.

С точки зрения Й. Галтунга, для усиления образовательного компонента музеев мира экскурсии должны активно задействовать не только зрение и слух посетителей, но и позволять им говорить и двигаться. Он призывает к созданию нескольких маршрутов передвижения и оптимальных условий для самостоятельного изучения предмета. Еще одним важным элементом становится развитие творческого мышления посредством создания сценариев разрешения конфликтов и проектов позитивного будущего ^{[7, c. 161-162]}. Наконец, исследователь предлагает музеям содействовать проведению посетителями аналогий с их собственными конфликтами и благоприятствовать поиску решений ^{[4, c. 346]}. Следует заметить, что в своих работах о конфликтах, проблемах мира и насилия Й. Галтунг часто проводит параллели между межличностным, внутригосударственным и международным уровнями.

Таким образом, посетители музеев мира воспринимаются как активные субъекты, способные применить на практике полученные знания о предотвращении насилия и разрешении внутренних, межличностных и межгрупповых конфликтов. Одной из важнейших задач этих музеев становится обеспечение оптимального психологического эффекта от посещения. При этом музейный предмет должен обладать тремя основными признаками: информативностью (содержательная, историческая сторона), аттрактивностью (способность привлекать внимание посетителей) и экспрессивностью (способность вызывать у человека ассоциации и ощущения) (подробнее см. ^[8] или ^[9]). В то же время нельзя забывать о влиянии на восприятие экспозиций музеев личностных особенностей посетителей и их предшествующего опыта. Особую значимость в психологии музеев мира приобретает проблема психологической готовности и возрастной избирательности. Значительная часть экспозиций музеев посвящена наглядным изображениям тяжелых и противоречивых страниц истории, что делает посещения психологически сложными и «отпугивает» молодых посетителей. Наконец, не стоит забывать об эффекте склонности к подтверждению своей точки зрения (confirmationbias). Так, можно предположить, что для принятия самостоятельного решения о посещении музея мира необходимо наличие изначального убеждения в полезности представленных экспозиций и «заочного» согласия с мнением создателей музея. Точно так же, потенциальных посетителей могут оттолкнуть предубеждения о догматичности музея. Стоит заметить, что изучение музеев мира может способствовать развитию музейной психологии, поскольку эти музеи сталкиваются с рядом специфических вопросов, например, каким образом следует рассказывать о войнах и «исторических травмах», а также как побуждать аудиторию к грамотному разрешению конфликтов, не нанося вреда.

Нельзя не учитывать и политическую составляющую музеев мира. Подавляющее большинство этих музеев – частные, и они были созданы представителями общественных движений, однако это не исключает вопросов государственного воздействия. Когда в 1899 г. И. Блиох планировал проведение первой антивоенной выставки в Париже, давление со стороны российских военных кругов заставило его отказаться от наиболее амбициозных задумок ^{[10, c. 455]}. По сей день, музеи мира сталкиваются с этой проблемой. Это не случайно, поскольку музеи мира вторгаются в сферу т. н. «политики памяти», а трактовка понятия «мир» не лишена политического подтекста. Нередко музеи мира противопоставляют себя государственной идеологии, поскольку они должны разделять универсалистскую позицию, показывать конфликты с разных сторон, а также выявлять природу насилия, в том числе государственного. Помимо этого, серьезным вызовом для музеев мира остается устойчивость культурного насилия, т. е. культурных проявлений, легитимирующих войны, применение насилия и угнетение определенных групп людей (см. ^[11]).

Музеи мира находятся в сложных условиях: критика милитаристской политики государства зачастую приводит к уменьшению финансовой поддержки и к отказу некоторых образовательных учреждений посещать экспозиции. Частный статус музеев мира позволяет им сохранять свободу в определении своей идеологической направленности, однако их ограниченное финансирование лишает их возможности создать надлежащую материальную базу для противопоставления себя государственным военным музеям. При этом, согласно законодательству таких государств, как Великобритания, музеи мира не могут претендовать на статус благотворительной организации, если будет признано, что они обладают политическими целями. По схожим причинам музеи мира не создаются при университетах, исключением является Киотский музей мира во всем мире, работающий на базе университета Рицумейкан, который обладает частным статусом. Таким образом, критическая направленность музеев, как правило, приводит к их маргинализации относительно других, более «умеренных» музеев мира. Для обеспечения своего выживания музеи мира иногда избегают наиболее «острых» вопросов. Как отмечает Дж. Апсель, в отличие от Киотского музея мира, освещающего военные преступления Японии в отношении Китая и Кореи, Дейтонский музей мира не рассказывает о военных действиях, проводимых США ^{[3, c. 198]}. В музеях, посвященных правам человека и толерантности, нередко доминирует изменяющийся со временем либеральный дискурс, но при этом отсутствует критика современной правительственной политики ^{[3, c. 6]}. Наконец, из-за их универсалистской направленности и нетрадиционного прочтения истории деятельность музеев мира противоречит трактовке международных отношений с точки зрения геополитики и теории реализма. К примеру, в 1991 году на съезде музеев мира в Осаке выступали представители музеев и мемориалов из таких стран как Китай, Индонезия, Корея и Сингапур. При этом образовался дисбаланс, поскольку Центр мира в Осаке освещает японские военные преступления, в то время как институты других стран не критиковали политику собственных государств и так же концентрировались на японском империализме ^{[12, c. 224]}. Таким образом, можно предположить, что при выходе на международный уровень музеи мира могут использоваться в политических интересах других акторов.

В то же время, музеи мира имеют значительный потенциал в развитии народной дипломатии и «мирного туризма», т. е. туризма, направленного на развитие диалога и взаимопонимания между нациями (подробнее см. ^[13]). Помимо этого, музеи мира можно рассматривать в качестве инструмента трансформации конфликтов. Они являются одним из примеров т. н. «инфраструктур мира». Данный подход, поддерживаемый Программой развития ООН, предполагает создание сети институтов на всех уровнях для усиления мирных инициатив в конфликтных обществах. Создание музеев мира рекомендуется на постконфликтной стадии для того, чтобы граждане могли осмыслить конфликт, а также сконцентрироваться на мирном будущем (подробнее см. ^[14]).

Можно констатировать, что музеи мира выступают как многоплановое пространство для информирования, образования и развития личности, как новый специфический взгляд на мир и человека, позволяющий личности оценить и ощутить частное через призму общего – мирового. Их работа направлена на трансформацию общества посредством выполнения следующих функций: 1) информирование о длительной истории борьбы за мир; 2) повышение престижа миротворчества; 3) развитие творческого подхода к разрешению конфликтов и построению мира; 4) документация и распространение исторической правды о конфликтах.

Таким образом, музеи мира обладают уникальной спецификой, а их роль в общественном развитии заслуживает дальнейших исследований. Изучение этой небольшой группы музеев может не только содействовать пониманию проблем мира и насилия, но и способствовать развитию общественных и гуманитарных наук.