Sociocultural determinants of the extremist behavior

Написание данной статьи было определено актуальностью проблематики экстремизма – как в исследовательских, так и в практических аспектах. История человечества буквально изобилует примерами самых разнообразных проявлений экстремизма. Но именно на рубеже ХХ-ХХI веков он был признан во всем мире реальностью, всевозрастающей угрозой. Особую обеспокоенность мирового сообщества вызывает всплеск терроризма как крайней формы экстремизма.

До настоящего времени феномен экстремизма не стал объектом серьезного исследовательского анализа и не получил достаточного освещения в научной литературе. Чаще всего экстремизм сводится к террористическим актам, при этом не выделяются другие многочисленные его формы, включающие агрессивный национализм, политический, экономический волюнтаризм и многое другое.

Поэтому для раскрытия механизма появления экстремистских взглядов и поведенческих форм, необходимо проанализировать систему социокультурных факторов, которые этому способствуют или могут способствовать. Специфика такого анализа состоит в рассмотрении общества как социокультурной системы во взаимосвязи трех компонентов – действующих индивидов, культуры и социальности. В качестве действующих индивидов здесь примем молодежь; культуры — совокупность способов и результатов деятельности индивидов, определяемых структурой ценностей и поведенческими типами личности; социальности – совокупность отношений людей, групп с другими субъектами и обществом в целом во всех сферах социального бытия (экономической, социальной, духовной, политической). Эти отношения возникают под влиянием интересов, потребностей людей, формирующихся в процессе их совместной деятельности, на основе существующих в обществе культурных традиций, ценностных представлений, норм и пр.

Социокультурный анализ включает также наиболее существенные компоненты человеческой истории (этнические, этические, ментальные), и сегодня влияющие на формирование личности, стиль (тип) ее поведения, взаимодействие с обществом, в которых проявляется взаимосвязь и взаимовлияние культуры и социальности.

Н.И.Лапин сформулировал ряд познавательных принципов социокультурного анализа:

— рассмотрение человека как активного, многомерного биоэтносоциокультурного существа и личности, как субъекта действия;

— анализ культуры и социальности в их постоянной взаимосвязи и взаимовлиянии, но не сводимости одна к другой;

— соответствие и неполная совместимость личностно-поведенческих характеристик человека как члена данного общества и социокультурных характеристик всего общества и возможность их противостояния (Э. Фромм). Например, в традиционном обществе такое несоответствие означает, что общество предписывает человеку действовать преимущественно на основе традиций (обычаев, норм), но в реальности он следует этим требованиям лишь частично. Как следствие в динамике общественных процессов преобладают традиционные и слабо развиты инновационные процессы. При этом в либеральном обществе свобода выбора индивида расширяется, а в общественной динамике возрастает значимость инновации;

— социокультурный баланс, предполагающий равновесие между культурными и социальными компонентами, как условие устойчивости общества;

— противонаправленность и взаимообратимость социальных процессов (каждому процессу соответствует другой, противоположно направленный – один обеспечивает воспроизводство общественных структур, другой – их изменение) ^[1].

Перечисленные принципы позволяют рассматривать общество с точки зрения того, какие оно создает условия для развития человека (группы), формирования «человеческого капитала», самореализации молодых людей, превращения молодыми социального капитала из потенциального в реальный; понять, что этому препятствует и, наконец, что расширяет сферу проявления экстремизма.

Общество, заинтересованное в устойчивом демократическом развитии, осуществляет инвестиции в свое подрастающее поколение, его здоровье, приобретение знаний, навыков, умений, формирование ценностей, что составляет «человеческий капитал», который служит базой для повышения шансов молодых во всех сферах социальной жизни, способствует укреплению социальных контактов, взаимодействий между людьми, работниками. На этой основе в процессе социализации индивидов происходит их социокультурная адаптация, освоение существующих социальных отношений, овладение ценностями, выбор того или иного типа поведения; формируется мотивация поступков, трудовой деятельности. Общество должно также создавать для молодежи условия самореализации, обеспечивая тем самым ее переход как особой социально-демографической группы из потенциального в актуальный, реализуемый в социальной практике «человеческий капитал». Особенно это важно в тот период, когда молодой человек завершает процесс получения образования в различных формализованных учреждениях системы образования и включается в непосредственную трудовую, общественную, культурную деятельность. Возможности самореализации – важнейшее условие интеграции молодежи в общество и база профилактики экстремизма в молодежной среде.

Всякое общество осуществляет по меньшей мере четыре функции: жизнеобеспечивающую, духовно-интегрирующую, статусно-дифференцирующую, управленческо-регулирующую. В своей совокупности они образуют социокультурную среду жизнедеятельности населения, в том числе молодежи. Анализ социокультурной среды предполагает изучение, во-первых, сути происходящих в обществе процессов, государственной стратегии управления социальными процессами, регулирования социального поведения и пр.; во-вторых, качества и уровня жизни, безопасности личности; в-третьих, культурного потенциала молодежи, ее образования, структуры ценностей (традиционных, либеральных и пр.), которые определяют наличие тех или иных типов поведения и их распространенность; в-четвертых, характера и форм социальной адаптации и ее влияния на активность молодежи (экономическую и пр.).

Каждый из перечисленных показателей выступает фактором влияния на массовое поведение населения, обусловливая различные его модели — как конструктивные, так и деструктивные. Т.И. Заславская, анализируя происходящие в России реформы, выделила четыре типа поведенческих стратегий населения в условиях социально-экономических преобразований: достижительные — направленные на повышение индивидуального или семейного статуса, благосостояния, на профессиональный и карьерный рост и пр.; адаптационные – реализующие стремление к социальному выживанию, сохранению прежнего социального статуса и пр.; регрессивные – заключающиеся в попытках выжить благодаря минимизации потребностей, статусных притязаний и пр.; разрушительные — имеющие агрессивный, асоциальный характер, направленные против других или даже себя, мотивированные жаждой власти и наживы, ксенофобией либо отчаянием как следствием неспособности адаптироваться к новым условиям (проявляется, например, в массовых действиях, влекущих тяжелые социальные и экономические последствия) ^[2].

Государственно-управленческая деятельность, призванная обеспечить политическую и экономическую стабильность общества, формирует нормативно-правовое пространство, в котором осуществляется жизнедеятельность отдельных членов общества. Но государство в нашей стране не выполняло в полной мере эту функцию, ибо ее выполнение, как справедливо отмечается в литературе ^[3], предполагает высокую квалификацию представителей государственной власти, знание ими социальных реалий страны, уважение законов, стойкость перед соблазнами коррупции, нецелевым использованием бюджетных средств и пр. Российская бюрократия зачастую не отвечала и не отвечает этим критериям, что сказывается, с одной стороны, на качестве управления, реализации стратегического курса реформ, а с другой стороны, разрушает нормативно-ценностное пространство. При этом сила бюрократа выступает главным нарушителем как законов и норм, так и прав и свобод граждан, что еще больше усугубляет деформацию нормативно-ценностной системы. Не отказалась современная российская бюрократия и от использования авторитарных, административно-командных методов, не допускающих индивидуализации личности, ограничивающих плюрализм мнений и точек зрения или предписывающих человеку действовать лишь на основе сложившихся традиций, что обусловливает рост противоречий в общественной жизни. Слабо стимулируется инновационный потенциал молодежи, что было характерно для советского периода, когда отношение к молодежи как лишь к трудовому ресурсу ограничивало свободу выбора, сужало возможности инновационных действий.

Такое положение никак не способствует интеграции молодежи в общество и, более того, нередко порождает у нее нежелание интегрироваться в социум, подталкивает к экстремистским действиям, о чем свидетельствуют вспышки насилия с участием молодежи (захват предприятий, преступления на национальной почве, террористические акты).

В научной литературе отмечается влияние на сознание и поведение людей таких показателей, как состояние их экономических ресурсов (качество и уровень жизни), уровень образования, культуры, профессиональных знаний и навыков, а также состояние и динамика здоровья.

Роль экономических факторов — материального положения и ресурсов — весьма существенна. При этом их влияние на сознание и поведение молодых многообразно. Недостаточность материальных ресурсов может привести к минимизации потребностей и интересов, а также активных, социально значимых действий; к снижению значимости ценностей гражданственности, участия в делах общества при повышении значимости индивидуалистических ценностей, ориентированных на самого себя, частную жизнь; к безрассудным протестным, экстремистским действиям.

Данные социологических исследований свидетельствуют о том, что экстремистские настроения могут выражать молодые люди из семей с самыми разными доходами ^[4].

Многие ученые обращают внимание на то, что уровень образования, приобщения людей к культуре в известной мере определяют меру распространения экстремистского поведения в обществе. Низкий уровень культуры не позволяет личности осмыслить исторический опыт, культурные основы другого этноса, что приводит к отрицанию ценности культуры прошлого, культурных традиций, хотя известны и случаи проявления экстремизма, даже его крайней формы — терроризма, в образованных и культурных слоях населения. Таким образом, и здесь абсолютной зависимости не существует.

Сегодня остается справедливым мнение П.А. Сорокина о связи между культурой и ментальностью, ментальностью и поведением человека. Социальная среда зачастую воспринимается и интерпретируется разными индивидами неодинаково, поскольку каждый из них может обладать различной ментальностью. Соответственно они будут отдавать предпочтение разнообразным способам удовлетворения своих потребностей, выбирать те или иные формы поведения. Так, в русле амбивалентной и дихотомной российской культуры и традиционной ментальности россиян поведение экстремистски настроенного индивида будет основываться на противопоставлении свободы или ответственности перед законом - вседозволенности, дисциплины - анархии и т.д.

Как отечественные, так и зарубежные социологи и психологи давно обнаружили существующую взаимосвязь между состоянием здоровья, отношением к нему человека, его образом жизни и экстремистскими действиями. Здоровье составляет важнейший жизненный потенциал населения, тем более молодежи. В международных документах, принятых Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ), здоровье рассматривается как «состояние полного физического, душевного и социального благополучия, а не только отсутствие болезней и физических дефектов». Обладание наивысшим достижимым уровнем здоровья должно составлять в настоящее время одно из основных прав каждого человека наравне с правом на достойный образ жизни, благополучие и другими правами. Здоровье граждан является во всех современных развитых странах предметом заботы государственных структур разного уровня.

Реальное поведение индивида в жизни далеко не всегда можно оценить как осмысленное, рациональное и ответственное по отношению к своему здоровью. Так, знание о пагубности и опасности действия алкоголя и наркотиков на здоровье не останавливает людей от их употребления. Широкую общественность беспокоят курение, распространение алкоголизма, наркомании, токсикомании, СПИДа среди молодежи, что нередко приводит ее в ряды экстремалов.

Уровень социальной активности населения, в том числе молодежи, определяется степенью включенности в существующие общественные структуры, социальные отношения – профессиональные, социально-политические, семейные и др., освоения сложившихся в обществе ценностей и норм, то есть уровнем ее интеграции в общество, социальное бытие. Как правило, чем более многообразно включение индивида в социокультурную среду, чем более осознанна его идентификация с ней, тем более конструктивно его поведение, лучше самочувствие. В то же время противоположные тенденции ведут к дезинтеграции, появлению слоя неадаптированных или слабоадаптированных людей, в том числе среди молодежи. Подобная ситуация может подтолкнуть людей, и в первую очередь молодых, к протестным действиям, включая экстремистские ^[5.6].

Изучение современного процесса адаптации российского населения к новым социально-экономическим реалиям показывает, что наиболее адаптированная его часть составляет 15%, пассивно адаптированная («свыклись с новыми условиями») — 30%, не ощущают изменений — 16%, активно стремятся адаптироваться («приходится вертеться») — 26%. Добиться больших успехов, чем прежде, удалось только 7% населения ^[7]. Анализируя взаимосвязь протестной активности с уровнем адаптированности, Т.И. Заславская ^[8], А.В. Кинсбурский ^[9] приходят к выводу о том, что менее адаптированные группы сильнее испытывают недовольство экономическими условиями жизни, но реже склоны к участию в акциях протеста, в то время как более адаптированные группы чаще не удовлетворены политико-идеологическими реалиями и скорее склонны к протестной активности. Социальное недовольство, имеющее материально-экономическое основание, выражается не столько в массовых акциях протеста, сколько в пассивном недовольстве и терпении, а также в дополнительной трудовой деятельности, необходимой, чтобы «свести концы с концами».

Изучение социокультурных детерминант экстремизма, экстремистского поведения предполагает анализ массового сознания.

Массовое сознание – это общественное сознание масс конкретного общества, отражающее условия их повседневной жизни, потребности, интересы ^[10]. Оно включает в себя распространенные в обществе идеи, взгляды, общие представления, ценности, общественные идеалы, стереотипы, иллюзии, разделяемые большинством индивидов в процессе совместной деятельности и общения. Подавляющую часть массового сознания представляет его обыденно-психологический уровень, удельный вес присутствующего также теоретико-идеологического уровня незначителен. Обыденное сознание отражает простые взаимоотношения людей друг с другом, с живой и неживой природой. Оно позволяет увидеть отдельные причинно-следственные связи, прийти к простым умозаключениям.

Массовое сознание деиндивидуализированно. Сознание отдельного человека может совмещать в себе элементы как массового сознания, так и его собственное, личностное самосознание. При анализе общественной реакции на те или иные явления следует учитывать именно массовое сознание, так как личностные аспекты сознания отдельных людей при этом нивелируются. Отличительной чертой массового сознания является переплетение в нем различных форм группового, классового, национального, возрастного, гендерного сознания.

Массовое сознание представляет собой ту сферу, где формируется общественное мнение, которое выражает реальное отношение (суждения) различных социальных общностей к значимым событиям действительности, фактам, затрагивающим их интересы. Общественное мнение может формироваться целенаправленно (под воздействием политических организаций и пр.) и стихийно, быть истинным или ложным ^[11].

Массовое сознание трансформирующегося общества, с одной стороны, отражает, а с другой — усиливает противоречивость, «разорванность» социальной практики. Так, желание обрести свободу сочетается с нежеланием брать на себя ответственность за свой выбор, за последствия собственных решений. В сознании масс причудливо сочетаются как традиционные ценности, так и ценности современного, преимущественно западного мира.

Представляет интерес вопрос о социокультурных детерминантах массового сознания. Теоретические подходы к их анализу содержатся в работах Х. Ортеги-и-Гассета, Г. Маркузе, Г. Маклюэна, которые сформулировали представления о массовом обществе, массовой культуре, массовом сознании, «массовом человеке».

Среди выделенных в современной научной литературе социокультурных детерминант массового сознания ^[12] прежде всего назовем массовую культуру, которая присуща любому обществу, в том числе и высокоразвитому. Характерными чертами массовой культуры являются стандартность, серийность, поточность. Массовая культура рассчитана на чувственно-эмоциональное, упрощенное восприятие, сиюминутность. Выражаясь современным языком, это своеобразный культурный фастфуд. Механизм массовой культуры состоит в распространении культурного образца в массах, воспроизведении массами культурных образцов, их трансляции от поколения к поколению. При этом массовая культура обладает большими манипулятивными возможностями.

Культурные образцы, распространяемые средствами массовой культуры, ее собственные черты способствуют формированию типичного массового поведения. Сегодня особое развитие получили такие черты, как коммерциализация духовной культуры, формирующая массовое сознание человека покупающего, а не созидающего; преимущественно развлекательная, досуговая направленность, ориентирующая человека на то, что главное в жизни — развлекаться, «играть и выигрывать». А если «массовый человек», находящийся под влиянием массового сознания, не имеет возможности покупать и развлекаться, он может «уйти в экстремисты».

Массовое сознание находится под мощным влиянием средств массовой информации (коммуникации), которые могут участвовать в его формировании на основе как самых высоконравственных, так и негуманных образцов. К сожалению, сегодня СМИ почти совсем не нацелены на формирование компетентного общественного мнения, пропаганду конструктивных социальных ценностей. Незаметна их деятельность по нравственному воспитанию, повышению духовной культуры населения, общества в целом. При этом СМИ активно манипулируют общественным мнением, заполняя эфир образцами низкопробной массовой культуры, безудержной рекламой (нередко сомнительного содержания); занимаются культивированием иррациональных идей, бесконечным нагнетанием катастрофизма, что чревато возникновением массовых психозов. Это массированное воздействие травмирует психику населения, способствует развитию психологической зависимости от информационного поля, исключающей самостоятельность мышления ^[13].

Бесспорно, мировое господство в СМИ принадлежит США — с точки зрения как материально-технического уровня, так и качества масс-медийного продукта, продаваемого всей мировой общественности. В результате весьма значительная часть современной российской молодежи смотрит на мир «американскими глазами», проникаясь ценностями не отечественной, а американской культуры, воспринимая ее стандарты поведения, черпая социальные представления в информационном пространстве Интернета и в мифологемах виртуальной реальности ^[14].

Насаждение таких личностных качеств, как приземленный практицизм и утилитаризм, ложные потребительские ценности, преклонение перед индивидуализмом, антипатриотизм, героизация криминальных авторитетов, формирует массовое сознание, в том числе сознание молодежи, способствует утверждению в нем культа силы и вседозволенности, оправданию экстремистских действий.

Анализ социокультурных детерминант становления и развития массового сознания свидетельствует о влиянии на этот процесс высших слоев общества – властвующей элиты. Изучая данное влияние, американский социолог Ч. Миллс пришел к выводу о том, что властвующая элита «целенаправленно осуществляет манипулирование массами, а сама масса все более превращается в инертную, смело принимающую господствующие стандарты сознания и поведения, которые пропитаны потребительской идеологией, разобщенностью, безынициативностью» ^[15].

Таким образом, массовое сознание складывается под воздействием многих факторов – условий, процессов, событий общественной жизни; массовой культуры; идеологии, навязываемой властвующей элитой.

Поскольку массовое сознание выступает в качестве одного из регуляторов массовых форм поведения, представляют интерес отношение населения к экстремистским взглядам, распространенные представления об экстремизме и его опасности для российского общества. Основанием для необходимого анализа служат, в частности, данные, полученные ВЦИОМ и ФОМ при проведении всероссийских исследований. Изучение мнений россиян в ходе всероссийского опроса, проведенного в 2011 г. ^[16], об опасностях, угрожающих России, показало, что респонденты ставят на первые места среди наиболее вероятных угроз террористические акты в отношении стратегических объектов (атомные и другие электростанции, водохранилища, городские системы жизнеобеспечения и пр.) – на это указали 41% опрошенных, на экологическую угрозу – 41%. Вымирание населения как угрозу обществу назвали 36% респондентов, упадок культуры и науки – 31%.

Возможность революций наподобие происшедших в Украине, Грузии, Киргизии, а также гражданской войны, прихода фашистов к власти большинство респондентов не беспокоит. На вопрос о существовании опасных жизненных ситуаций, угрожающих личной безопасности, ответил утвердительно каждый четвертый респондент. Из них 25% назвали угрозу материальному положению, 20% — угрозу здоровью. Более того, по собственным оценкам опрошенных, их здоровью был нанесен ущерб (45% респондентов). Снижение уровня своего материального положения отметили 43% респондентов. Как правило, угроза, по их мнению, исходила от физических лиц (36%). Как источник угрозы были также указаны государственные структуры (22%), правоохранительные (12%) и судебно-исполнительные (7%) органы. Такие данные объясняют, почему 54% респондентов, переживших экстремальные ситуации, никуда не обращались за помощью, считая это бесполезным и рассчитывая только на себя, своих близких друзей и родственников.

Опросы, проводимые ВЦИОМ и ФОМ, выявили представления населения об экстремизме. Так, лишь 22% респондентов твердо заявили, что знакомы с этим понятием, еще 41% — имеют о нем некоторое представление, треть опрошенных указали, что якобы слышат о нем впервые. На обыденном уровне население России ассоциирует экстремизм в основном с тремя позициями: агрессивными методами, крайним выражением политических взглядов, общей эмоциональной отрицательной оценкой. Так, респонденты определяли экстремизм как любое насилие; жесткие меры по отношению к кому-либо, применение силы, агрессии; выражение крайних политических взглядов и действий; выступления против власти; стремление добиться своей цели любой ценой и пр.; все плохое; страшная вещь, источник страха за детей, семью и т.п. Отмечено, что имеет место смешение понятий «экстремизм», «экстремальный», «экстремальная ситуация»: экстремизм – это необычные, экстремальные случаи (наводнение, взрывы и т.д.); что-то экстремальное, повышенная опасность; экстремальные напряженные ситуации и пр.

Итак, в целом для массового сознания характерны неопределенность, размытость представлений о сущности экстремизма; он определяется преимущественно на эмоциональном уровне и вызывает разнообразные негативные ассоциации. Экстремизм воспринимается скорее как понятие, характеризующее негативные явления вообще. При такой неопределенности и смешении понятий экстремистом может быть назван любой человек, что с учетом отечественной ментальности может побудить к поиску «всеобщих запретов», «сильной руки» и т.п.

Большинство опрошенных сводят экстремизм к его политическим формам (борьба за власть, уничтожение политических конкурентов и пр.), не различая многообразных экономических, нравственных, экологических его форм.

В полученных результатах опросов проявилась традиционная для российского менталитета амбивалентность. На вопрос о том, должны ли власти вести бескомпромиссную борьбу с экстремистскими организациями или следует налаживать с ними диалог, мнения респондентов разделились поровну. В массовом сознании россиян как сохраняются старые стереотипы, так и появляются новые: экстремисты – народы Кавказа, чеченцы-террористы, чеченцы-боевики, исламский террорист, мусульманин с взрывчаткой, Хаттаб, а также мафия, криминал, бандиты.

Сегодня в России, как и во всем мире, отмечаются весьма значительные миграционные процессы, способствующие расширению полиэтничности, культурного разнообразия среды, но также маргинализации части населения. Практика свидетельствует о том, что мигрантов и маргиналов нередко отличают высокая степень девиантности, пренебрежение к существующим в обществе культурным традициям, моральным, религиозным и правовым нормам ^[17,18].

Социологи рассматривают процессы увеличения миграционных потоков и численности мигрантов в России в качестве источника роста антимигрантских настроений и национализма как формы экстремизма. В литературе справедливо отмечается, что к важнейшим показателям отношения к мигрантам следует отнести чувства неприязни и раздражения, вызываемые национальными (этническими) группами среди мигрантов. Такие чувства, как правило, основаны на предубеждениях, стереотипах культурно-этнического или религиозного характера. По данным Фонда общественного мнения ^[19], 40% опрошенных россиян отметили наличие национальных групп, представленных, в частности, среди мигрантов, которые вызывают раздражение и неприязнь. В качестве причин такого отношения были указаны их вызывающее поведение, принадлежность к криминальным структурам, стремление монополизировать рыночную торговлю и пр. ^[20].

В данной работе автор особое внимание уделил следующим положениям и результатам исследования: во-первых, социальная проблема является проблемой общества, поэтому экстремизм, по своей сути, порождается социокультурной средой; во-вторых, приведенные данные убедительно свидетельствуют о наличии многих задач в области теоретической разработки проблем экстремизма, а также и в практике воспитательной работы; в-третьих, для определения реального состояния социокультурных детерминант массового сознания необходим его мониторинг и разных его групп. Поэтому сегодня надо стремиться восполнить существующие проблемы в исследовании проблематики экстремизма, которые столь волнуют все человечество, включая российское общество.