On the role of the confessional factor in the internal political processes of the state (on the example of the Republic of Kazakhstan)

Sokolovskiy Konstantin ORCID: 0000-0001-5529-3865 PhD in Law Docent, Professor of the Department of General subjects, Humanitarian-Technical Academy. Director of the Institute for Analysis of Socio-Political Processes 010000, Kazakhstan, Astana, Glavpochampt P.O. Box #144 k_sokolovskiy@fastmail.com Other publications by this author

Со времени распада Союза ССР в постсоветских демократиях произошло принципиальное изменение отношения к религии. Нынешнее постсекулярное общество в целом религиозно, и государство вынуждено активным образом вмешиваться в данную сферу общественных отношений, регулируя её. При этом в условиях поликонфессионального социума возникает необходимость выстраивания не только «вертикального» взаимодействия в формате «государство - конфессия», но и «горизонтального» - между действующими общинами.

За последние годы в значительной степени усилилось влияние религии на большинство сфер социально-политической и даже экономической (например, в Казахстане уже несколько лет параллельно с традиционной успешно функционирует так называемая «исламская модель» банкинга) жизни общества, расширяются сферы влияния веры на повседневную жизнь населения, укрепляется финансово-материальная база общин, возрастает качество религиозных знаний и эффективность прозелитической деятельности.

Данные процессы объективно потребовали пересмотра сложившейся системы государственно-конфессиональных отношений, что в Казахстане произошло в 2011 году с подписанием нового Закона «О религиозной деятельности и религиозных объединениях». Действовавший до того времени Закон «О свободе вероисповедания и религиозных объединениях» от 1992 года был принят на заре независимости и носил, скорее, декларативный характер. Как в экспертном сообществе, так и в среде священнослужителей традиционных религий он неоднократно подвергался справедливой критике за очевидную либеральную ориентированность и фактическое отсутствие запретительных норм. Это стало главной причиной того, что страна оказалась открыта влиянию иностранных миссионеров, в том числе, проповедников новых религиозных движений с деструктивной идеологией, что в конечном счёте создало реальные предпосылки угрозы национальной безопасности.

Вопрос причин массового обращения граждан, живших в условиях насаждаемого в течение нескольких поколений атеизма, к религии в 1990-е гг. достаточно хорошо исследован. Применительно к Республике Казахстан, думается, ключевыми были следующие:

- провозглашение свободы совести как одной из ключевых демократических ценностей,

- включение страны с обретением независимости в общемировые тренды возрождения религиозности,

- необходимость восполнения духовно-идеологического вакуума, возникшего вследствие краха социалистической картины мироустройства,

- активный поиск гражданами референтных групп, вызванный социально-экономическими трудностями,

- экспансия религиозности посредством активной проповеднической деятельности иностранными миссионерами при поддержке зарубежных государств и неправительственных структур,

- отсутствие у государства опыта регулирования религиозной сферы,

- слабая осведомлённость граждан в вопросах веры, а также недостаток элементарных религиозных знаний, способствующий «духовной всеядности».

Таким образом, первый Закон стал плодом эпохи десоветизации и в целом к середине 2000-х гг. выполнил свою функцию - создал условия для формирования постсекулярного общества, положил начало развитию религиозности в атеистической стране. Задача последней редакции данного нормативного правового акта уже несколько иная. Она призвана урегулировать деятельность конфессий, не допустить распространения деструктивных вероучений, а также сохранить межрелигиозную стабильность в поликонфессиональном обществе (по данным, последней переписи населения Казахстана 2009 года, в стране проживают представители 125 национальностей ^{[1, с.20]}).

Согласно требований ныне действующего Закона, все функционирующие в стране религиозные структуры прошли перерегистрацию в уполномоченном государственном органе. Её итоги характеризуют ситуацию в целом: если к 2011 году в Казахстане действовало 4 551 религиозное объединение, представляющее 46 конфессий и деноминаций, то после перерегистрации продолжили свою деятельность 3 088 религиозных объединений, представляющих 17 конфессий) ^[2].

При этом в стране действует около 3 500 мечетей, храмов, молитвенных домов, синагог и других культовых сооружений. В тоже время по инициативе Президента Н. А. Назарбаева создан и функционирует важнейший институт сохранения межнациональной и межконфессиональной стабильности – Ассамблея народа Казахстана, которая выполняет роль площадки межрелигиозного диалога.

Закономерно, что, несмотря на звучащие критические отзывы (преимущественно представителей нетрадиционных религий), всё же действующий Закон и установленная им система государственно-конфессиональных отношений признаются экспертным сообществом оптимальными и соответствующими мировым стандартам и принципам в сфере обеспечения свободы совести.

Об эффективности названных механизмов свидетельствует и рост авторитета проводимого в Казахстане раз в три года Съезда лидеров мировых и традиционных религий. Так, если в работе I Съезда в 2003 году приняло участие 17 делегаций из 14 стран мира, то на V Съезд в 2015 году в нашу страну прибыло уже 85 делегаций из 40 стран мира.

Зарубежные государственные и общественные структуры проявляют высокую заинтересованность реализуемой в Казахстане моделью межрелигиозного согласия, накопленным в данной сфере опытом. Несомненным достижением является построение за небольшой в историческом контексте период светского государства, где обеспечиваются права всех религиозных групп, предоставлены возможности для духовного развития населения вне зависимости от конфессиональной принадлежности. Казахстан признал равенство всех граждан, а принцип сохранения межрелигиозного согласия определён одним из базовых при отправлении государством своих функций.

Следует отметить, что широкая поддержка населением нынешнего курса во внутренней политике достигается и максимальным вовлечением в государственно-управленческие механизмы ключевых институтов гражданского общества, обеспечивающих внутриполитическую стабильность, в первую очередь, национально-культурных центров и религиозных общин.

Безусловно, особая роль в рассматриваемом процессе отводится двум доминирующим конфессиям, к последователям которых относит себя абсолютное большинство населения страны – ислам (ханафитский мазхаб) и христианство (православие). Эти религии занимают важнейшее место на духовно-нравственной палитре страны, непосредственно формируя её облик. Характерно, что между ними исторически установились тёплые братские отношения, для поддержания и развития которых много делают как их лидеры, так и само государство.

Поздравляя весной 2015 года православных соотечественников с праздником Воскресения Христова, глава Духовного управления мусульман Казахстана, Верховный муфтий Ержан хаджи Малгажыулы в числе прочего подчеркнул: «Православие Казахстана, как и ислам, играет свою значимую роль в истории нашего государства и питает национальную культуру. Наши две религии, по образному выражению Президента страны Н. Назарбаева, словно два крыла поддерживают гражданский мир и согласие в обществе, неустанно заботясь об укреплении высоких моральных, нравственных идеалов и добрых семейных традиций» ^[3].

Не вызывает сомнения, что различные страны мира избирают свои парадигмы государственно-конфессиональных отношений, и выбор этот предопределяется как культурно-историческим опытом, так и параметрами моделей, строительство которых осуществляется.

Как указывает известный религиовед М. О. Шахов, взаимоотношения государства и религии есть «совокупность исторически складывающихся и изменяющихся форм взаимосвязей и взаимоотношений институтов государства, с одной стороны, и институциональных образований конфессий (религиозных объединений, духовно-административных центров, конфессиональных учреждений), с другой стороны. В основе этих отношений лежат законодательно закрепленные представления о месте религии и религиозных объединений в жизни общества, об их функциях, о сферах деятельности и компетенции всех субъектов данных отношений» ^{[4, с.9]}.

Наиболее распространённая парадигма построения таковых предполагает невмешательство государства в дела религий. При этом невмешательство является взаимным, базируясь на автономности светской и религиозной жизни.

Согласно следующей парадигме, выстраиваются клерикальные государственно-конфессиональные отношения, характерные для теократического государства. По замечанию Е. Н. Салыгина, цель такого государства в создании системы религиозно-политических властеотношений и обеспечении примата того или иного вероучения ^{[5, с.25]}.

Третья парадигма сочетает в себе элементы первых двух. Государство провозглашает официальную религию, однако при этом берёт на себя обязательства по соблюдению прав и свобод граждан, являющихся приверженцами другой веры.

Представляется, что в современных условиях оптимальным концептом выстраивания внутренней политики, направленной на развитие Казахстана как светского и демократического государства, является, безусловно, первая парадигма. Однако, здесь следует сделать некоторую оговорку.

Кажущаяся оптимальной идея полного невмешательства государства в дела религии при ближайшем рассмотрении имеет определённые уязвимости. При несомненности императива об отделении религиозных структур от государственных, главная из них – очевидная угроза национальной безопасности в случае бесконтрольного развития данной сферы общественных отношений.

Тем самым, светская модель развития государства, применительно к практике современной внутренней политики, будет означать в большей степени «государство, не вмешивающееся в религиозную сферу», нежели просто «государство, отделённое от религии».

Используя понятийный аппарат М. Ю. Шахова и О. С. Шутовой, выделяющих сепарационную (отделение религиозных объединений от государства) и кооперационную (сотрудничество религиозных объединений и государства в решении социальных проблем) светские модели государственно-конфессиональных отношений ^{[6, с.12-13]}, речь идёт именно о второй.

Согласимся, что полный отказ государства от участия в религиозной жизни населения несомненно ведёт к секуляризации общества. При кооперационной модели власть, напротив, поддерживает традиционные конфессии, обеспечивая при этом права религиозных меньшинств, и выступает регулятором взаимоотношений между ними (выстраивание «правил игры», нивелирование потенциальных конфликтов, нейтрализация деструктивной деятельности новых религиозных движений и т.д.), не допуская угроз национальной безопасности.

В целом именно эта парадигма в обозначенном понимании избрана качестве ориентира при формировании внутренней политики Казахстана в религиозной сфере. Базой тому является Конституция страны, гарантирующая свободу совести и запрещающая дискриминацию по конфессиональному признаку. Кроме того, Казахстан присоединился к ключевым международным соглашениям в области прав человека и фундаментальным пактам ООН в рассматриваемой сфере.

В тоже время при определении роли конфессионального фактора во внутренней политике страны нельзя забывать о том, что динамика роста численности верующих, а также религиозной конфликтности в немалой степени зависят от социально-экономического положения страны. Например, заместитель директора Института этнологии и антропологии РАН В. Ю. Зорин замечает: «…Ни один конфликт на национальной (и религиозной – К.С.) почве не начинается как таковой: национальным он становится впоследствии» ^{[7, с.]}. Кроме того, на ситуацию в данной сфере оказывают влияние и внешние факторы, в том числе, события в Центральной Азии и на Ближнем Востоке, экспорт деструктивными религиозными объединениями (ИГИЛ, «Хизб ут-Тахрир» и др.) своей идеологии, а также вербовочная работа, проводимая среди граждан, с целью их выезда для участия в боевых действиях под знамёнами террористических организаций.

Несмотря на серьёзность внешних угроз, на сегодняшний день удаётся сохранять в целом стабильную ситуацию, не допуская в стране террористических актов, а также не превращая Казахстан в прибежище религиозных экстремистов и террористов.

Подводя итог сказанному, заметим, что Республика Казахстан, являясь полирелигиозным государством, особенно чувствительна к воздействию конфессионального фактора. Это воздействие, затрагивающее все сферы жизнедеятельности общества, выступает непосредственным объектом внутренней политики и от того, насколько урегулированы имеющиеся проблемы, непосредственно зависят стабильность в обществе и состояние национальной безопасности государства.

В настоящее время религиозная ситуация в Казахстане носит бесконфликтный характер, а реализуемая модель межконфессионального согласия демонстрирует свою эффективность. В тоже время необходимо учитывать негативные общемировые тенденции в религиозной сфере и усиливать работу по снижению уровня их угроз, решительно противодействовать проявлениям экстремизма и национализма, уделять значительное внимание духовно-нравственному воспитанию молодёжи, формируя у неё ценностные установки, определяющие толерантное восприятие объективной действительности, а также всецело способствовать налаживанию всестороннего межконфессионального диалога между религиозными объединениями страны.