Periodization of evolution of the rehabilitation of the victims of political repressions as a legal institution, a process and a theory

Chornovol Evgeniy Petrovich PhD in Law Professor at the Urals Institute of Administration, Department of Private Law 620990, Russia, Sverdlovskaya oblast', g. Ekaterinburg, ul. 8 Marta, 66, of. 49 echornovol@mail.ru Other publications by this author

Проблемы становления и развития правового института, процесса и научной мысли о реабилитации жертв политических репрессий заслуживают специального ретроспективного исследования. Это обусловлено тем, что они самим тесным образом связаны с коренными сдвигами в истории России, равно как и других государств, в частности, США, Великобритании, Франции ^[1], постсоциалистических стран Центральной и Юго-Восточной Европы ^[2], объединенной Германии – ФРГ ^[3], Испании ^[4], Чили ^[5] и др., в результате которых происходило крушение тоталитарного строя и становление современного демократического правового социального государства. Следует однако отметить, что эти вопросы не получили должного исследования в юриспруденции.

Историография указанного института, представляющего систему правовых норм, регулирующих отношения между государством и отдельными гражданами, нациями, народностями, этническими группами и культурно-этническими общностями людей по поводу признания последних в судебном или ином, установленном законом, порядке жертвами или пострадавшими от политических репрессий, восстановления их правоспособности, компенсации причиненного им вреда и (или) восстановления нарушенных прав, как правило, ограничивается общей характеристикой соответствующего законодательства ^{[6, с. 13]}. Сообразно этому большинство авторов ^{[7, с. 15]}, выделяет три этапа (периода) реабилитации жертв политических репрессий, связывая его начало с принятием Указа Президиума Верховного Совета СССР от 27.03.1953 «Об амнистии» ^[8] либо ХХ съездом КПСС (14-25.02.1956), хотя их хронологические рамки порой существенно разняться. К тому же, в большинстве случаев в качестве основания периодизации данного процесса используются различные критерии.

Так, по мнению Н. Ф. Каткова, первые шаги в этом направлении были предприняты в марте 1953 года в связи с принятием 27 числа Указа Президиума Верховного Совета СССР «Об амнистии». Реабилитация активно велась с 1953 по 1961 гг., после чего этот процесс остановился. Он возобновился и приобрел более интенсивный характер лишь в конце 1987 г. Дальнейшая реабилитация явилась составной частью перестройки, которая закончилась 11 декабря 1990 г. с принятием Съездом народных депутатов РСФСР постановления «О жертвах политических репрессий в РСФСР» ^{[9, с. 89]}.

В. В. Бойцова и Л. В. Бойцова полагают, что первая «волна» реабилитации приходится на 1953 г., когда Верховный Суд СССР начал рассматривать протесты Генерального прокурора СССР на решения коллегий ОГПУ, троек НКВД по сфальсифицированным уголовным делам. Вторая «волна» началась в 1988 г., оформленная Указом Президиума Верховного Совета СССР от 16.01.1989 «О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30-40-х и начала 50-х гг.» и Указом Президента СССР от 13.08.1990 «О восстановлении прав всех жертв политических репрессий 20-50-х гг.». Третья «волна» реабилитации началась с принятия нормативных актов в отдельных союзных республиках СССР ^{[10, с. 15]}.

«Началом первого, - как утверждает А. Г. Петров, - можно считать принятие Указа Президиума Верховного Совета СССР от 27 марта 1953 года «Об амнистии», окончанием - конец 1962 года. Второй этап реабилитационного процесса начался с образования 28 сентября 1987 года комиссии Политбюро ЦК КПСС по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями, имевшими место в период 30-40-х и начала 50-х годов. Однако в начале 1990-х годов этот процесс приостановился. С принятием в 1991 году законов РСФСР «О реабилитации репрессированных народов» и «О реабилитации жертв политических репрессий» начался третий этап, который продолжается по настоящее время» ^{[11, с. 24]}.

Придерживаясь приведенных выше А. Г. Петровым периодов реабилитации жертв политических репрессий, Е. Г. Путилова в пределах первого вычленяют три этапа. «Начальный период – 1953–начало 1980-х гг. характеризуется, - как отмечает автор, - процессами становления законодательной базы реабилитации, а также, зарождением движения за увековечение памяти жертв политических репрессий. В рамках начального периода можно выделить три этапа реабилитации, которые соотносятся с этапами истории СССР: 1953-1956 гг. – смягчение политического режима после смерти И. В. Сталина; политика «оттепели», проводимая Н. С. Хрущевым в 1956-1964 гг., а также, 1964 – начало 1980-х гг. – вошедший в историю страны как период «застоя». Следующая волна реабилитации – вторая половина 1980-х – 1990 гг. хронологически совпадает с периодом «перестройки». Современный период реабилитационной политики начинается в 1991 году и продолжается по настоящее время» ^{[12, с. 18]}.

Как правило, на три этапа процесс реабилитации жертв политических репрессий подразделяют также ученые отдельных государств бывшего Союза ССР, указывая на периоды оттепели (1954-1963 гг.), годы перестройки (1988-1991 гг.) и годы независимости соответствующей страны ^[13]. Вместе с тем некоторые авторы выделяют несколько иные этапы реабилитации жертв политических репрессий.

Так, Н. Э. Шалумова указывают на четыре периода, определяя их пределы следующим образом: 1) с 1925 г. по 1981 г., в пределах которого реабилитация в основном сводилась к применению Разъяснения Наркомтруда РСФСР от 21.05.1925 «О порядке применения п. «д» ст. 47 КЗОТ» и ряда послевоенных постановлений Правительства СССР о выплате реабилитированному денежного вознаграждения за счет нанимателя, но не более размера заработной платы за два месяца; 2) с 1981 г. по 1989 г., т.е. с момента принятия Указа Президиума Верховного Совета СССР от 18.05.1981 «О возмещении ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями государственных и общественных организаций, а также должностных лиц при исполнении ими служебных обязанностей» до принятия Указа Президиума Верховного Совета СССР от 16.01.1989; 3) с 1989 г. по 2002 г., т.е. с момента принятия Указа Президиума Верховного Совета СССР от 16.01.1989 до принятия УПК РФ; 4) с 01.07.2002, т.е. с момента введения в действие УПК РФ, и по настоящее время ^{[14, с. 18]}. Но при этом она, вслед за другими авторами ^[15], необоснованно объединяет в единый процесс реабилитацию жертв политических репрессий и граждан, подвергнутых незаконному уголовному преследованию. Между тем, по обоснованному замечанию ряда ученых-юристов, в частности П. В. Крашенинникова и Л. Ю. Михеевой, нормы о реабилитации жертв политических репрессий по характеру предписаний, правовым последствиям и действию во времени не могут быть отнесены к гражданско-правовому институту возмещения вреда, причиненного органами государственной власти и их должностными лицами ^{[16, с. 259]}, на что еще 21.12.2004 обратил внимание Конституционный Суд РФ в Определении № 432-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Коваля Константина Лазаревича на нарушение его конституционных прав положением статьи 16.1 Закона Российской Федерации "О реабилитации жертв политических репрессий"» ^[17]. Правда, Конституционный Суд РФ при этом исходил из того, что при определенных условиях к отношениям реабилитации «не может ограничиваться или исключаться применение общих норм действующего законодательства, в том числе гражданского права, касающихся защиты права собственности, возмещения причиненного вреда», в частности, согласно его Определению от 15.05.2007 № 383-О-П «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Волика Ивана Васильевича на нарушение его конституционных прав Законом Российской Федерации "О реабилитации жертв политических репрессий"»^[18] о компенсации морального вреда в порядке Указа Президиума Верховного Совета СССР от 18.05.1981 «О возмещении ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями государственных и общественных организаций, а также должностных лиц при исполнении ими служебных обязанностей» ^[19]. Между тем суды общей юрисдикции категорически исключают такую возможность, обоснованно ссылаясь на то, что причинение морального вреда имело место до введения в российское право данного института, а нормативными актами, регулирующими реабилитацию жертв политических репрессий, компенсация морального вреда не предусмотрена ^[20]. Более того, ни о каком моральном вреде в смысле ст. 151 ГК РФ в названном правовом акте речь не идет. В п. 10 Положения о порядке возмещения ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда, утвержденного Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18.05.1981, сказано, что в случае постановления оправдательного приговора, прекращения уголовного дела за отсутствием события преступления, за отсутствием в деянии состава преступления или за недоказанностью участия гражданина в совершении преступления, а также прекращения дела об административном правонарушении органы дознания, предварительного следствия, прокуратуры или суд обязаны разъяснить этому гражданину порядок восстановления его нарушенных прав и возмещения иного ущерба, а также по его просьбе в месячный срок письменно поставить в известность о своем решении трудовой коллектив или общественные организации по месту жительства. Если же сведения об осуждении или привлечении такого гражданина к уголовной ответственности, применении к нему в качестве меры пресечения заключения под стражу или наложении на него административного взыскания в виде ареста или исправительных работ были опубликованы в печати, то по требованию этого гражданина, а в случае его смерти - по требованию его родственников, органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры либо суда соответствующие редакции в течение одного месяца обязаны сделать об этом необходимое сообщение. Фактически мы имеем дело с отдельными по своей социальной природе отношениями и регламентирующими их институтами различных отраслей права, соответственно: реабилитации жертв политических репрессий отрасли права социального обеспечения и предупреждения причинения, возмещения и компенсации вреда отрасли гражданского права ^[21].

В. Г. Карнасевич насчитывает шесть этапов реабилитации жертв политических репрессий: 1) 1939-1940 гг. - частичной реабилитации, связанной с прекращением массовых арестов, пересмотром ряда дел на арестованных и осужденных; 2) 1953-1954 гг. - пересмотра архивных уголовных дел лиц, осужденных по политическим мотивам в послевоенное время; 3) 1956 г. - середина 1960-х годов - реабилитации жертв политических репрессий, вытекающей из решений XX съезда КПСС и Указа Президиума Верховного Совета СССР от 04.05.1956; 4) середина 1960-х - начало 1980-х годов - постепенной приостановки процесса реабилитации и пересмотра архивных уголовных дел только по заявлениям граждан; 5) со второй половины 1980-х годов - массовой реабилитации жертв политических репрессий, осуществляемой на четкой правовой основе; 6) заключительный период реабилитации, связанный с принятием Закона РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» и других правовых актов ^{[22, с. 5]}.

Нельзя однако не отметить, что в той или иной форме отдельные акты реабилитации репрессированных граждан по политическим и иным основаниям имели место и раньше. Как отмечает В. Н. Земсков, «Реабилитации имели место еще при жизни Сталина, но их масштабы были совершенно незначительны. Период массовой реабилитации начался с 1953 г., сразу после известных событий, связанных со смертью Сталина, арестом и расстрелом Берии и особенно после XX съезда КПСС 1956 года, осудившего культ личности Сталина». Далее он пишет: «Процесс реабилитации во времени имел свои взлеты и падения. Первый ее этап - массовая "хрущевская" реабилитация - охватывает период 1953-1961 гг. Затем реабилитация пошла на спад, но, тем не менее, продолжалась (замедленными темпами). С 1987 г. началась массовая "горбачевская" реабилитация, значительно превзошедшая по масштабам "хрущевскую".

В дальнейшем процесс реабилитации застопорился, поскольку, собственно, и реабилитировать стало некого. Основу нереабилитированных составляют пособники фашистских оккупантов - все эти полицаи, каратели, зондеркомандовцы, власовцы и т.д. и т.п., которые, как правило, проходили по 58-й статье как политические преступники» ^[23].

С замечаниями В. Н. Земскова относительно имевших место актах реабилитации отдельных категорий граждан страны при жизни И. В. Сталина нельзя не согласиться. В качестве одного из первых актов реабилитации можно назвать реабилитацию казаков в 1925 году, правовым основанием которой послужило постановление ВЦИК РСФСР от 26.01.1925 «Об амнистии и некоторых льготах трудящимся Северо-Кавказского края в связи с созывом 1-го краевого съезда Советов» ^{[24, с. 155]}, согласно которому все рядовые казаки, вернувшиеся из эмиграции до 01.02.1925, подлежали амнистии и восстановлению в избирательных правах. С учетом этого К. П. Буртный считает, что процесс возрождения казачества связан с 1925 г.: именно с резолюцией апрельского (1925 г.) Пленума ЦК РКП (б) начинается латентный этап возрождения казачества - «этап сохранения социальных предпосылок и правовых основ его постепенной реабилитации» ^{[25, с. 110]}. Данную точку зрения разделяет также А. М. Гонов ^{[7, с. 15]}. Между тем, как справедливо отмечает Р. Г. Тикиджьян, «политика «лицом к казачеству» оказалась временным политическим зигзагом в практической деятельности большевистской политической элиты, рассчитывавшей на кардинальное изменение отношения донского казачества к советской власти. Попытка привлечь донцов в партийно-советские управленческие структуры, хотя и принесла отдельные заметные результаты, но так и не стала долговременным политическим курсом» ^[26].

В определенной мере реабилитация жертв политических репрессий имела место также на исходе «Большого террора», который ознаменовал перераспределение власти из рук старой гвардии в руки партийной молодежи, выдвинутой непосредственно И. В. Сталиным, достигшим, наконец, личной абсолютной власти в стране. Некоторые ученые, в частности М. И. Варфоломеева ^[27], В. М. Кириллов ^[28], В. Г. Карнасевич ^{[22, с. 5]}, рассматривают ее в качестве первой волны реабилитации жертв политических репрессий, основанной на постановлении январского (1938 г.) Пленума ЦК ВКП (б) «Об ошибках парторганизаций при исключении коммунистов из партии, о формально-бюрократическом отношении к апелляциям исключенных из ВКП (б) и о мерах по устранению этих недостатков» ^[29]. В п. 7 данного постановления публично был поставлен вопрос о реабилитации необоснованно исключениях из партии коммунистов, подвергнутых вместе с тем уголовному преследованию. Но истинная цель этого акта состояла в сокрытии политического характера репрессий. И. В. Сталин инициирует создание комиссии по проверке деятельности НКВД СССР. По результатам ее работы 17.11.1938 СНК СССР и ЦК ВКП (б) принимают секретное постановление «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия» ^[30], перекладывающее ответственность за осуществление репрессий с их вдохновителей и организаторов – лично В. И. Сталина и других руководителей ВКП (б), на исполнителей - наркома НКВД СССР Н. И. Ежова и его подчиненных. В его развитие 26.11.1938 Л. П. Берия как заместитель наркома НКВД СССР издает приказ № 00762 «О порядке осуществления постановления СНК СССР и ЦК ВКП (б) от 17 ноября 1938 года» ^[31], которым предписывает «немедленно прекратить производство каких-либо массовых операций по арестам и выселению» и отменить «практику продления наказания находящимся в ссылке и лагерях» гражданам без возбуждения нового уголовного дела. Секретным постановлением СНК СССР и ВКП (б) от 01.12.1938 «О порядке согласования арестов» ^[31] упорядочивается арест номенклатурных работников государственных, партийных, военных и хозяйственных организаций. Разрешения на аресты депутатов Верховного Совета СССР и Верховных Советов союзных республик предписывалось согласовывать с председателями президиумов соответствующих Советов. Арестовать руководящих работников наркоматов, центральных учреждений, ученых, профессоров, военнослужащих разрешалось только по согласованию руководства НКВД СССР с соответствующими народными комиссарами. На аресты членов и кандидатов в члены ВКП (б) требовалось согласие первого, а в его отсутствие второго секретаря районного, городского, краевого, областного комитета или ЦК компартии по принадлежности. Директива наркома НКВД СССР Л. П. Берия и Прокурора СССР А. Я. Вышинского от 26.12.1938 № 2709 «О рассмотрении жалоб на решения троек и о пересмотре следственных дел по этим жалобам» ^[32] предоставила начальникам союзных, автономных, краевых и областных управлений НКВД право в случае признания «неправильности вынесенного решения и необходимости его отмены» выносить постановления о прекращении дела. В целом в 1939-1940 гг. из мест заключения было освобождено, по утверждению одних ученых, от 100 до 150 тысяч человек ^[33], а других - от 378 900 до 837 000 человек ^[34], хотя эти показатели не получили должного документального обоснования. Как отмечает В. Н. Уйманов, «число освобожденных было много меньше от приведенных А. Топтыгиным и Е. Прудниковой цифр и исчислялось лишь несколькими десятками тысяч человек» ^[35]. Освобождение из мест заключения, как правило, не было напрямую связано с реабилитацией. Несмотря на то, что в печати того времени были опубликованы списки невинно пострадавших граждан и наказаны некоторые исполнители репрессий, целью данной политики являлась «чистка» кадров НКВД СССР ^[36]. Об этом свидетельствует постановление ЦК ВКП (б) «О работниках для НКВД СССР», в котором Управлению кадров ЦК ВКП (б) и лично Г. М. Маленкову, предписывалось подобрать группу партийных и комсомольских работников для работы в органах государственной безопасности. Это должно было успокоит общественное мнение и «подтвердит» правильность и обоснованность массовых репрессий граждан, неугодных правящей номенклатуре. Выступая в марте 1939 года на XVIII съезде ВКП (б), И. В. Сталин отметил, что чистки кадров были неизбежными и положительно сказались на состоянии партии, и вскользь заметил об имевшихся при этом перегибах: «Нельзя сказать, что чистка была проведена без серьезных ошибок. К сожалению, ошибок оказалось больше, чем можно было предположить. Несомненно, что нам не придется больше пользоваться методом массовой чистки. Но чистка, 1933-1936 годов была все же неизбежна, и она в основном дала положительные результаты. На настоящем, XVIII съезде представлено около 1.600 тысяч членов партии, то есть на 270 тысяч членов партии меньше, чем на XVII съезде. Но в этом нет ничего плохого. Наоборот, это - к лучшему, ибо партия укрепляется тем, что очищает себя от скверны. Партия у нас теперь несколько меньше по количеству ее членов, но зато она лучше по качеству» ^[37].

В первые месяцы Великой Отечественной войны также на основании Указов Президиума Верховного Совета СССР от 12 июля и 24 ноября 1941 года из мест лишения свободы было освобождено и реабилитировано с направлением в РККА около 600 тыс. человек, в числе которых были известные военачальники, в том числе начальник Генерального штаба маршал К. А. Мерецков и нарком вооружений Б. Л. Ванников ^{[38, с. 827]}.

Нельзя оставить без внимания также акты Советской власти, предпринятые с 1931 по 1952 гг. в связи с определением пределов ограничения гражданских правах, смягчением режима и снятием с учета крестьян, раскулаченных и выселенных в период сплошной коллективизации сельского хозяйства в 1929-1933 гг. (т.н. кулаков - спецпереселенцев, трудпоселенцев или спецпоселенцев). Согласно постановлению Президиума ЦИК СССР от 03.07.1931 «О порядке восстановления в гражданских правах выселенных кулаков» ^[39] данная категория граждан восстанавливается во всех гражданских правах и получает право избирательного голоса по истечении пяти лет с момента выселения при условии, если они: а) в течение этого срока на деле докажут, что прекратили борьбу против организованного в колхозы крестьянства и мероприятий советской власти, направленных на подъем сельского хозяйства; б) покажут себя на деле честными и добросовестными тружениками. С учетом этого Временным положением ГУЛАГа ОГПУ от 25.10.1931 «О правах и обязанностях спецпереселенцев, об административных функциях и административных правах поселковой администрации в районах расселения спецпереселенцев» ^[40] впервые был определен их правовой статус ^[41]. В постановлении Президиума ЦИК СССР от 17.03.1933 «О порядке восстановления в избирательных правах детей кулаков» ^[40] указывалось: «Дети высланных кулаков, как находящиеся в местах ссылки, так и вне ее, и достигшие совершеннолетия, восстанавливаются в избирательных правах районными исполкомами по месту жительства при условии, если они занимаются общественно полезным трудом и добросовестно работают». Постановлением ЦИК СССР от 27.05.1934 «О порядке восстановления в гражданских правах бывших кулаков» ^[42] было: а) предложено краевым и областным исполнительным комитетам, в соответствии с Постановлением Президиума ЦИК Союза ССР от 03.07.1931 года о порядке восстановления в гражданских правах выселенных кулаков, восстанавливать в гражданских правах по истечении пяти лет со дня выселения, а проработавших в течение трех лет в золотой и платиновой промышленности - по истечении трех лет, по представлениям соответствующих полномочных представительств ОГПУ, тех спецпереселенцев, которые выявили себя в местах новых поселений безусловно честной работой, лояльным отношением и поддержкой мероприятий советской власти; б) предоставлено право краевым и областным исполнительным комитетам, по представлениям соответствующих полномочных представительств ОГПУ, наиболее отличившихся спецпереселенцев, в особенности из молодежи, являющихся ударниками на производстве и активно участвующих в общественной работе, досрочно восстанавливать в гражданских правах. Но при этом постановлением ЦИК СССР от 25.01.1935 «О дополнении постановлений ЦИК Союза ССР от 3 июля 1931 года и от 27 мая 1934 года "О порядке восстановления в гражданских правах высланных кулаков"» ^[43] было установлено, что «восстановление в гражданских правах высланных кулаков не дает им права выезда из мест поселения». Постановлением СНК СССР от 22.10.1938 «О выдаче паспортов детям спецпереселенцев и ссыльных» ^[40] детям бывших «кулаков» по достижении ими 16-летнего возраста, «если они ничем не опорочены», было предоставлено право выезда с мест поселения на учебу или работу. Однако в выдаваемых им паспортах делалась отметка об ограничении права проживания в режимных городах. В соответствии с Постановлением Государственного Комитета Обороны от 11.04.1942 № 1575сс ^[44] за период с 15 апреля по 15 мая 1942 г. надлежало призвать в Красную Армию «35 000 человек за счет тщательного отбора детей переселенцев и переселенцев призывного возраста» (впоследствии план мобилизации трудпоселенцев в Красную Армию был увеличен до 50 тыс. человек), всего было призвано в армию 60747 переселенцев ^[45]. В связи с этим 22 октября 1942 г. вышел Приказ № 002303 НКВД СССР «О снятии с учета трудссылки трудпоселенцев, призванных в Красную Армию, и членов их семей», по которому все спецпереселенцы, призванные в Красную армию, и прямые члены их семей (жена, дети) снимались с учета трудссылки и получали паспорта, что давало им право выехать из спецпоселков, «за исключением тех мест, для выезда куда, требовалось особое разрешение органов НКВД, в связи с войной». «В течение 1943 г. из трудссылки, - как отмечает В. Н. Земсков, - было освобождено 102520 призванных в армию и членов их семей. Кроме того, с 1 января 1941 г. по 1 апреля 1943 г. по Постановлению СНК СССР от 22 октября 1938 г. было освобождено 13 6240 трудпоселенцев. Освобождение продолжалось и в дальнейшем. Если 1 января 1942 г. численность трудпоселенцев составляла 911 716 человек, то к 1 января 1943 г. она снизилась до 724 498, а к 1 января 1944 r. до 669 687 человек» ^[46]. С 1 сентября 1944 г. со спецпереселенцев - бывших кулаков на основании постановления СНК СССР от 24.08.1944 № 1147-340с «Об отмене процентных отчислений с заработков спецпереселенцев, установленных постановлением Совнаркома СССР от 1 июля 1931 г. № 130сс» ^[39] было прекращено удержание 5% от заработной платы на расходы по их административному управлению и надзору. Согласно постановлению СНК от 08.01.1945 № 35 «О правовом положении спецпереселенцев» ^[39] спецпереселенцам возвращалась часть гражданских прав, кроме, разумеется, свободы перемещения и выбора места проживания. Постановлением СНК от 28.07.1945 № 1927 «О льготах спецпереселенцам» спецпереселенцы с Северного Кавказа, из Крыма, Грузинской ССР и калмыки в новых местах их поселения были освобождены на два года от сельскохозяйственного налогообложения. 28 сентября 1946 г. вышел приказ МВД СССР и Прокуратуры СССР № 00868/208сс «О порядке освобождения из спецпоселения спецпереселенцев бывших кулаков» ^[47], согласно которому предписывалось: «Освобождение из спецпоселения бывших кулаков:

а) имеющих детей в Красной Армии и участников Отечественной войны;

б) награжденных правительственными наградами;

в) женщин, вступивших в брак с неспецпереселенцами, - производить по заключениям МВД-УМВД, согласованным с прокурором республики (края, области) без представления дел на Особое совещание при МВД СССР». Начиная с мая 1947 года, по представлениям местных партийных и советских органов принимаентся ряд Постановлений Совета Министров СССР об отмене особого режима и снятии ограничений с бывших кулаков, расселенных в спецпоселках на соответствующей территории, например: от 7 мая 1947 № 1413-375сс – на территории Карело-Финской АССР, Красноярском крае, Молотовской, Вологодской, Новосибирской областях; от 4 февраля 1947 г. № 225-98сс – Сталинградской области; от 19 марта 1947 года № 602-210сс – Свердловской области; от 25 марта 1948 года № 912-294сс – Челябинской и Иркутской областей; от 10 августа 1948 года № 2960-1223сс – Архангельской области; от 14 сентября 1948 года № 3427-1377сс – Бурят-монгольской АССР ^[39]. Всего по этим постановлениям и приказам за период с августа 1946 г. по январь 1952 г. получил освобождение 408 391 человек ^[46].

Тем не менее, принимавшиеся в средине 20-х, в 40-х и в начале 50-х гг. решения Советского государства об амнистии, помиловании, прекращении дел, освобождении от уголовного наказания и снятии обвинений с отдельных граждан нельзя рассматривать в одном ряду с процессом реабилитации жертв политических репрессий, начавшейся после смерти И. В. Сталина, т.к. до этого она использовалась как тактическое средство укрепления советской власти, привлечения большевиками на свою сторону отдельных категорий граждан, а после этого – как один из инструментов преобразования тоталитарного политического режима и ликвидации его последствий в ракурсе обесценивания личности человека и гражданина как такового. Но реабилитация жертв политических репрессий неизменно затушевывалась коммунистической партией идеями строительства развитого социализма и коммунизма, борьбы за мир во всем мире, мирного сосуществования, освоения целины, покорения космоса, перестройки и т.п. Вместе с тем, вопреки распространенному мнению ряда ученых и публицистов, она не являлся массовой и публичной в полном смысле этих слов ни в период хрущевской оттепели, ни во времена горбачевской перестройки. В советское время реабилитации жертв политических репрессий протекала непоследовательно, характеризовался половинчатостью и отсутствием гласности. Руководители КПСС и Советского государства, зная о миллионах жертв политических репрессий, поскольку являлись непосредственными ее вдохновителями и организаторами, не спешили дать свободу людям, продолжавшим томиться в тюрьмах, лагерях и ссылке. Причем, вопреки утверждению Л. Б. Обидиной, реабилитация жертв политических репрессий никогда, а не только «в первые годы разоблачения массовых нарушений законности» не осуществлялась в форме ответственности государства ^{[48, с. 245]}, а протекала и продолжает осуществляться на началах компенсации.

Невероятно, но первоначально реабилитация жертв политических репрессий осуществлялся при отсутствии на этот счет вообще каких-либо правовых оснований. Изначально, как справедливо отмечает Н. А. Барсуков ^[49], она носила негласный (точнее секретный - Е.Ч.), персональный и выборочный характер, касалась в основном партийных, государственных, хозяйственных работников высшего звена, военных командных кадров, известных людей и членов семей отдельных партийно-государственных чиновников и осуществлялась на основании решений Президиума ЦК КПСС в порядке пересмотра соответствующих дел в рамках уголовного процесса. При этом Президиум (Политбюро) ЦК КПСС по своему усмотрению определял не только возможность, а точнее политическую целесообразность реабилитации, но и ее материальные последствия для каждого в отдельности реабилитированного лица (Ср.: Постановление Президиума ЦК КПСС о реабилитации М. М. Кагановича от 07.05.1953 и В. А. Алафузова, Л. М. Галлера и Г. А. Степанова от 09.05.1953 ^{[50, с. 9-10]}). Причем первые реабилитационные акты, как это ни парадоксально, по политическим соображениям инициировал человек, чье имя общественное мнение на протяжении почти полувека связывало с массовыми репрессиями, беззаконием и произволом в деятельности органов госбезопасности и внутренних дел - Л. П. Берия.

Заняв 05.03.1953 пост первого заместителя председателя Совета министров СССР и министра внутренних дел СССР, Л. П. Берия, руководствуясь, очевидно, прежде всего, политическими соображениями, предложил ряд акций, направленных на социально-политическое и экономическое преобразования страны. Он буквально бомбардировал Президиум ЦК КПСС, отдельных его членов и правительство записками и предложениями о реформировании системы МВД/МГБ; передаче ГУЛАГа в ведение министерства юстиции; реабилитации отдельных граждан; пересмотре уголовных дел второй половины 40-х - начала 50-х годов; проведении амнистии; сокращении контингента спецпоселенцев и снятии некоторых ограничений в их правовом положении; отмене ссылки на поселение без решения суда лиц, судимых за «контрреволюционные преступления»; упразднении паспортных ограничений по отношению к лицам, отбывшим наказание; сокращении регионов с особым режимом; ограничении прав Особого совещания при МВД СССР; перекосах в политической работе в Западной Украине, Западной Белоруссии и в Литовской ССР; прекращении дорогостоящих строительных проектов (Главного Туркменского канала, тоннеля под Татарским проливом, Волго-Балтийского водного пути, канала Волга - Урал); урегулировании корейского конфликта и решении «немецкого» вопроса путем создания нейтральной Германии. Так, уже на восьмой день после смерти И. В. Сталина, 13 марта Л. П. Берия как руководитель МВД СССР издает приказание № 1, 2 (18 марта № 3) о создании следственных групп по пересмотру уголовных дел о кремлевских врачах, сотрудниках МГБ СССР, руководителях артиллерийского управления и авиационной промышленности, мингрельской националистической группе. Производство по этим делам было прекращено в апреле-мае 1953 года с освобождением из-под стражи и реабилитацией лиц, подвергнутых незаконному уголовному преследованию ^{[51, с. 17-18]}. 21 марта Президиум ЦК КПСС принимает постановление о восстановлении в партии П. С. Жемчужиной, которая проходила по делу Еврейского антифашистского комитета и согласно записке Л. П. Берия была освобождена МВД СССР из-под стражи «с прекращением дела и реабилитацией» ^{[50, с. 5]}. 26 марта он передает в Президиум ЦК КПСС записку о проведении амнистии ^{[50, с. 6]}, в соответствии с которой предлагается освободить из мест лишения свободы отдельные категории осужденных. 27 марта Президиум Верховного совета СССР издает Указ «Об амнистии» ^[39], на основании которого было освобождено около трети заключенных в СССР: на свободу выпущено свыше 1 млн. человек и прекращено производство по 400 тыс. уголовных дел, а всего было освобождено 1 201 738 человек, что повлекло сокращение лагерей и их подразделений со 175 на начало марта до 81 к началу мая и 68 к концу 1953 года.

Но вряд ли Указ от 27.03.1953 можно, как полагает А. Г. Петров ^{[11, с. 25]}, рассматривать в качестве правового основания реабилитации жертв политических репрессий, а с его принятием связывать начало ее первого этапа. Ведь само по себе освобождение из мест лишения свободы на основании этого Указа огромного количества граждан не меняет его правовой природы именно как акта амнистии. Подобный вывода следует из преамбулы данного Указа, в которой сказано, что в условиях упрочения советского общественного и государственного строя «не вызывается необходимостью дальнейшее содержание в местах заключения лиц, совершивших преступления, не представляющие большой опасности для государства, и своим добросовестным отношением к труду доказавших, что они могут вернуться к честной трудовой жизни и стать полезными членами общества». Сообразно этому в его п. 7 записано: «Не применять амнистии к лицам, осужденным на срок более 5 лет за контрреволюционные преступления, крупные хищения социалистической собственности, бандитизм и умышленное убийство». Поэтому неудивительно, что Указом Президиума Верховного Совета СССР от 08.09.1953 ^[39] было отменено запрещение применять в порядке Указа от 27.03.1953 амнистию к лицам, осужденным за преступления, предусмотренные постановлениями ЦИК и СНК СССР от 7 и 22 августа 1932 года, т.е. за хищение социалистической собственности и спекуляцию, но не за «контрреволюционные преступления».

В ракурсе Указа от 27.03.1953 реабилитацию нельзя также отождествлять с амнистией и представлять ее в форме последней, как это делает Е. Г. Путилова ^{[12, с. 20]}, позиция которой опровергается исследованием С. А. Сотниковым ^{[24, с. 130-233]} амнистий Советской власти с 1918 по 1991 гг. Ибо «амнистия» и «реабилитация» это совершенно разные правовые явления. Амнистия (греч. αμνηστια - забвение, прощение) означает полное или частичное освобождение от наказания лиц, совершивших преступления, либо замену им назначенного наказания более мягким, а реабилитация (лат. rehabilitate - восстановление) - отмену обвинения лица либо группы лиц в совершении преступления, выдвинутого по политическим и иным причинам, восстановление их в правах и правоспособности.

С мартовским 1953 года Указом Президиума Верховного Совета связан , безусловно, ажиотажный демонтаж системы ГУЛАГа с целью сокрытия репрессий КПСС против народа, предотвращения социального взрыва советского общества и краха социалистического блока, предвестником которого явилось Берлинское восстание рабочих 17 июня 1953 года, и придания респектабельности коммунистическому режиму в глазах мирового сообщества. В определенной мере это подтверждается приказом Министра внутренних дел СССР, Министра юстиции СССР и Генерального прокурора СССР от 28.03.1953 № 08/012/85с «О порядке исполнения Указа Президиума Верховного Совета СССР от 27 марта 1953 года «Об амнистии» ^{[50, с. 7]}, в п. 22 которого сказано, что работу по амнистии необходимо завершить до 1 июня 1953 года, т.е. за два месяца. Несомненно, немаловажное значение здесь имело также стремление членов Президиума ЦК КПСС и государственного аппарата избежать разоблачения их личного участия в организации и осуществлении репрессий и возможности привлечения к юридической ответственности. Об этом прямо сказал Н. С. Хрущев, который в преддверии ХХ съезда КПСС 09.02.1956 на заседании Президиума ЦК КПСС по поводу проводимых в стране политических репрессий заявил следующее: «Если мы на съезде не скажем правду, то нас заставят через какое-то время сказать правду. И тогда мы уже будем не докладчиками, а мы будем тогда подследственными людьми. Мы тогда будем обвиняться в соучастии, в непосредственном участии, поскольку прикрывали эти злоупотребления уже после смерти Сталина, когда мы уже знали что это были злоупотребления властью... Преступления-то были? Нам самим, не дожидаясь других, следует сказать, что они были. Когда нас начнут спрашивать, то уже будет суд, а мы - на нем подсудимыми. Я не хочу этого и не буду брать на себя такую ответственность» ^[52]. Аналогичные опасения на этот счет в своих воспоминаниях высказал также А. И. Микоян. Под влиянием информации, полученной от О. Шатуновской и А. Снегова, убеждая Н. С. Хрущева в необходимости осуждения сталинского режим и проводимых им политических репрессий, он говорил: «Если мы этого не сделаем на этом съезде, а когда-нибудь кто-нибудь это сделает, не дожидаясь другого съезда, все будут иметь законное основание считать нас полностью ответственными за прошлые преступления. Конечно, мы несем большую ответственность. Но мы можем объяснить обстановку, в которой мы работали. Объяснить, что мы много не знали, во многое верили, но в любом случае просто не могли ничего изменить. И если мы это сделаем по собственной инициативе, расскажем честно правду делегатам съезда, то нам простят, простят ту ответственность, которую мы несем в той или иной степени» ^[53].

Надо полагать, цель «разгрузки» ГУЛАГа преследовалась также постановлением Президиума ЦК КПСС от 15.04.1953 «О пересмотре судебных приговоров на осужденных к лишению свободы иностранцев», которым поручалось «комиссии в составе тт. Горшенина (Министерство юстиции СССР), Сафонова (Прокуратура СССР), Круглова (МВД СССР), Пушкина (МИД СССР) и Федотова (МВД СССР) в месячный срок пересмотреть судебные приговоры, вынесенные советскими судами в отношении осужденных к лишению свободы иностранцев, с целью освобождения и отправки на родину тех из них, дальнейшее содержание под стражей которых не вызывается н е о б х о д и м о с т ь ю (разрядка моя – Е. Ч.)» ^{[50, с. 16]}.

После ареста летом 1953 года Л. П. Берия, Н. С. Хрущев как Первый секретарь ЦК КПСС, прибрав к рукам МВД СССР, а позднее КГБ при СМ СССР и Прокуратуру СССР, решение вопросов реабилитации жертв политических репрессий окончательно сосредоточил в Секретариате и Президиуме ЦК КПСС, а фактически – в своих руках, которую использовал для укрепления личной власти и сокрытия своей вины в организации и осуществлении репрессий (согласно записке от 25.12.1988 Комиссии Политбюро ЦК КПСС по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями, имевшими место в период 30-40-х – начала 50-х годов^{[54, с. 123-130]}, с санкции Н. С. Хрущева за 1936-1937 годы органами НКВД Москвы и Московской области было репрессировано 55 тысяч 741 человек, а на Украине в 1938-1940 годы было арестовано 167 тысяч 565 человек). В этих условиях 01.09.1953 Президиум ЦК КПСС утверждает инициированный Н. С. Хрущевым проект Указа «Об упразднении Особого совещания при Министре внутренних дел СССР» ^{[50, с. 22]}, который в тот же день принимает Президиум Верховного Совета СССР ^[39]. Согласно п. 2 этого Указа было установлено, что «жалобы и заявления осужденных коллегией ОГПУ, "тройками" НКВД-УНКВД и Особым совещанием об отмене решений, сокращении срока наказания, досрочном освобождении и о снятии судимости рассматриваются в Прокуратуре СССР с предварительным заключением по этим делам МВД СССР». Пунктом 3 этого Указа Верховному Суду СССР было предоставлено «право пересматривать по протесту Генерального прокурора СССР решения бывших коллегий ОГПУ, "троек" НКВД-УНКВД, Особого совещания при НКВД-МГБ-МВД СССР. Вместе с тем Президиум ЦК КПСС постановлением от 01.09.1953 обязал «Генерального прокурора СССР т. Руденко и Министра внутренних дел СССР т. Круглова о важных следственных делах предварительно докладывать Президиуму ЦК КПСС» (п. 4). Отсюда следует, что Указ от 01.09.1953, по сути, закрепил сложившуюся практику Президиума ЦК КПСС реабилитации жертв политических репрессий в рамках уголовного процесса, которая осуществлялась до этого по его указанию в отношении конкретных граждан. Тем не менее, именно положения данного Указа, как представляется, заложили общие основы формирования и развития правового института реабилитации жертв политических репрессий.

Впоследствии, собрав на основании записок С. Н. Круглова и Р. А. Руденко от 08.12.1953 («О пересмотре дел осужденных Особым совещанием при НКВД-МГБ СССР»), Павлова от 11.12.1953 («Спецотдела МВД СССР о количестве арестованных и осужденных органами ВЧК-ОГПУ-НКВД-МГБ СССР в 1921–1953 гг.»), Е. К. Ворошилова от 04.03.1954 («О категориях и количестве спецпоселенцев в СССР»), Р. А. Руденко, С. Н. Круглова и К. П. Горшенина от 01.02.1954 («О пересмотре дел на осужденных за контрреволюционные преступления»), Р. А. Руденко, С. Н. Круглова, И. А. Серова, К. П. Горшенина от 19.03.1954 («Об образовании Центральной комиссии по пересмотру дел осужденных за «контрреволюционные преступления», содержащихся в лагерях, колониях, тюрьмах и находящихся в ссылке на поселении») ^{[50, с. 10-16]} материалы о политических репрессиях, количестве осужденных, отбывших и отбывающих наказание, спецпоселенцах и, возможно, впервые узнав об их истинных масштабах (согласно записке Р. А. Руденко, С. Н. Круглова и К. П. Горшенина от 01.02.1954 с 1921 года по 1 февраля 1954 года по обвинениям в контрреволюционных преступлениях было осуждено 3 777 380 человек, в том числе к высшей мере наказания - 642 980, к содержанию в лагерях и тюрьмах - 2 369 220, к ссылке и высылке - 765 180 человек. Из этого числа примерно 2,9 млн. человек были осуждены внесудебными органами (коллегией ОГПУ, "тройками" и Особым совещанием), около 900 тыс. человек - судами, военными трибуналами, Спецколлегией и Военной коллегией Верховного Суда СССР), Н. С. Хрущев предпринимает меры по расширению процесса реабилитации, одновременно используя ее для компрометации своих политических конкурентов в борьбе за власть. Об этом свидетельствуют, с одной стороны, сохранение им в тайне статистических данных об арестованных органами ВЧК-ОГПУ-НКВД-МГБ за 1921–1953 гг. (записка Павлова от 11.12.1953), а с другой, стремительная реабилитация участников «ленинградского дела» (постановление Президиума ЦК КПСС от 03.05.1954). Проведенная с широкой оглаской среди партийного аппарата, она нанесла удар по основному его сопернику - Г. М. Маленкову, который был одним из главных инициаторов репрессии Н. А. Вознесенского, А. А. Кузнецова, П. С. Попкова и других участников ленинградского дела, и укрепляла «авторитет» Н. С. Хрущева, выстилая ему дорогу к единоличной власти. Вместе с тем, волна забастовок в лагерях в 1953-1954 гг. в процессе реформирования пенитенциарной системы поставила на повестку дня вопрос об освобождения или, по крайней мере, сокращении количества осужденных, отбывающих наказание. А если учитывать то, что к этому времени не была завершена репатриация военнопленных и интернированных лиц второй мировой войны (по состоянию на 22.04.1956 в лагерях НКВД СССР содержалось 518520 военнопленных из 3486206 всех пленных с учетом 2967686 освобожденных и репатриированных ^[55]), то иного варианта решения вопроса просто не существовало. Очевидно, поэтому, параллельно с правовыми актами о реабилитации, Президиум Верховного Совета СССР принимает Указы, направленные на резкое сокращение лиц, отбывающих уголовное наказание в местах лишения свободы, в частности, в 1954 году - от 24 апреля «О порядке досрочного освобождения от наказания осужденных за преступления, совершенные в возрасте до 18 лет», от 30 апреля «О досрочном освобождении из исправительно-трудовых лагерей и колоний специалистов сельского хозяйства», от 14 июля «О введении условно-досрочного освобождения из мест заключения»; в 1955 году - от 3 сентября «О досрочном освобождении из мест лишения свободы инвалидов, престарелых, лиц, страдающих тяжелым неизлечимым недугом, беременных женщин и женщин, имеющих малолетних детей», от 17 сентября «Об амнистии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.»; в 1956 году - от 10 августа «О льготах заключенным, отличившимся на строительстве первой очереди Куйбышевской гидроэлектростанции» ^[39].

Для рассмотрения дел политзаключенных Н. С. Хрущев инициирует создание специальных комиссий Прокуратуры СССР, МВД СССР, КГБ СССР и МЮ СССР, которое было оформлено постановлением Президиума ЦК КПСС от 04.05.1954 «О создании центральной комиссии и местных комиссий по пересмотру дел осужденных за «контрреволюционные преступления», содержащихся в лагерях, колониях, тюрьмах и находящихся в ссылке на поселении» ^{[50, с. 116]}. Центральную комиссию возглавил генеральный прокурор СССР Р. А. Руденко, местные – прокуроры республик, краев и областей. Дела на лиц, осужденных Особым совещанием при НКВД-МГБ-МВД и Коллегией ОГПУ, пересматривались Центральной комиссией, а дела на лиц, осужденных тройками НКВД-УНКВД, – республиканскими, краевыми и областными комиссиями. В случаях незаконного осуждения, неправильной квалификации состава преступления, необоснованного направления в ссылку на поселение комиссии имели право выносить окончательные постановления соответственно об отмене решения по делу и полной реабилитации осужденного, переквалификации состава преступления, сокращении срока наказания, применении Указа Президиума Верховного Совета СССР от 27.03.1953 «Об амнистии», отмене ссылки. В отношении лиц, осуждение которых признавалось комиссиями правильным, выносилось постановление об отказе в пересмотре решения. Дела на лиц, осужденных судебными органами, по которым комиссиями признавалось необходимым отменить или изменить приговоры, рассматривались в соответствующих судебных инстанциях по протестам, вносимым в установленном законом порядке. Порядок работы комиссий был определен секретным приказом Генерального прокурора СССР, Министра юстиции СССР, Министра внутренних дел СССР и Председателя КГБ при Совете министров СССР от 19.05.1954 № 96сс/0016/00397/00252 ^{[56, с. 26-27]}. К марту 1956 года комиссии закончили свою работу, пересмотрев дела на 337 183 человек. Согласно записке Центральной комиссии в ЦК КПСС от 16.04.1956 в отношении 153 502 человек приняты решения о прекращении дел, сокращении срока наказания, освобождении от ссылки, применении Указа «Об амнистии», реабилитировано 14 338 человек (4,2 %), а осуждение 183 681 человека было признано правильным ^{[57, с. 12-13]}. При этом в выдаваемых администрацией мест заключений и поселений справках предписывалось указывать, что заключенный или ссыльный освобожден в силу постановления Прокуратуры, МВД и КГБ СССР без названия конкретного основания ^[58].

Одновременно с этим по результатам работы комиссии К. Е. Ворошилова о положении спецпоселенцев и записки на этот счет С. Н. Круглова в ЦК КПСС от 19.05.1954 Совет Министров СССР 05.07.1954 принимает постановление № 1439-649с «О снятии некоторых ограничений в правовом положении спецпоселенцев» ^[39]. Согласно этому постановлению лицам, состоящим на учете спецпоселений, занимающимся общественно полезным трудом, предоставлялось право проживания в пределах области, края, республики; свободного передвижения по служебным командировкам в любой пункт страны на общих основаниях; ограничивалась одним посещением в год их явка в органы МВД для регистрации; отменялся штраф за нарушения режима спецпоселений. Вместе с тем дети спецпоселенцев, не достигшие 16-летнего возраста либо достигшие этого возраста, но принятые или направленные на учебу, снимались с учета в органах МВД. Однако это постановление не распространялось на спецпоселенцев из числа: украинских националистов, бандитов «ОУН-УПА», бандпособников и членов их семей, выселенных из западных областей Украинской ССР в 1944-1952 годах; членов семей бандитов, бандпособников и кулаков с семьями, выселенных из Латвийской, Литовской и Эстонской ССР; «андерсовцев» и членов их семей, выселенных из Литовской ССР, западных областей Украины и Белоруссии в 1951 году; иеговистов, выселенных из Латвийской, Литовской, Молдавской и Эстонской ССР, западных областей Украины и Белоруссии в 1951 году. Тем не менее, именно данное постановление Совета Министров СССР заложило правовые основы реабилитации репрессированных (депортированных) наций, народностей, этнических групп и культурно-этнических общностей страны, общая численность которых как спецпоселенцев к началу 1954 года согласно записке К.Е. Ворошилова в Президиум ЦК КПСС от 04.03.1954 составляла 2 819 776 человек ^{[50, с. 18]}. Через три месяца, 13.08.1954 Совет Министров СССР принимает постановление в отношении уже конкретной категории спецпоселенцев, в частности № 1738-789сс «О снятии ограничений по спецпоселению с бывших кулаков и других лиц» ^[59], в соответствии с которым ограничения снимались с: а) бывших кулаков, выселенных в 1929-1933 годах из районов сплошной коллективизации; б) немцев – местных жителей Дальнего Востока, Сибири, Урала, Средней Азии, Казахстана и других мест, откуда выселение немцев не производилось; в) немцев, мобилизованных в период Великой Отечественной войны для работы в промышленности, которые выселению не подвергались. Но при этом не был решен вопрос о возврате изъятого у них имущества и возмещении вреда.

Общие материальные последствия реабилитации жертв политических репрессий, равно как и иных лиц, незаконно привлеченных к уголовной ответственности, были определены лишь в 1955 году. Это было связано с принятием Министерством финансов СССР Инструкций от 10.08.1955 № 598 «О порядке хранения, возврата и передачи в доход государства ценностей, изъятых у граждан по постановлениям следственных органов, а также конфискованных на основании судебных приговоров» ^[39] (далее - Инструкция № 598) и от 30.01.1956 № 35 «О порядке учета и использования конфискованного, бесхозяйного и выморочного имущества» ^[39] (далее - Инструкция № 35), а также постановления Совета Министров СССР от 08.09.1955 № 1655 «О трудовом стаже, трудоустройстве и пенсионном обеспечении граждан, необоснованно привлеченных к уголовной ответственности и впоследствии реабилитированных» ^[39], действие которого, за исключением подп. «а» п. 3, постановлением Совета Министров СССР от 17.07.1959 № 830-730 «О гражданах, необоснованно сосланных или высланных в административном порядке» ^[39], было распространено на граждан, необоснованно сосланных или высланных в административном порядке, если в отношении их ссылка или выселка отменены. Согласно п. 5, 6 Инструкции № 598 ценности, денежные суммы и облигации подлежали возврату лицам, осужденным без конфискации имущества, а также в отношении которых вынесен оправдательный приговор или прекращено дело следственными или судебными органами либо имеется постановление (определение) судебного органа об исключении из приговора конфискации имущества или отмене приговора об осуждении с конфискацией имущества, в течение шести месяцев с момента возникновения указанных для этого оснований. В противном случае они в установленном порядке реализовывались, а вырученные от их реализации суммы можно было получить в течение трех лет в учреждениях, которым они передавались на хранение. По истечении этого срока эти суммы подлежали зачислению в доход союзного бюджета. В соответствии с разделом IV Инструкции № 35 названные выше лица могли предъявить требование о возврате конфискованного имущества или о возмещении его стоимости соответствующим финансовыми органам в течение шестимесячного срока со дня издания распоряжения о его возврате. Постановление Совета Министров СССР от 08.09.1955 № 1655 устанавливало, что в трудовой стажа граждан, необоснованно привлеченных к уголовной ответственности и впоследствии освобожденных от ответственности в связи с прекращением уголовного дела или оправданием по суду, время нахождения их в местах заключения, а также время пребывания в ссылке засчитывается как в общий, в том числе в непрерывный, трудовой стаж, так и в стаж работы по специальности, который должен применятся при назначении пособий и пенсий (в том числе повышенных пенсий и пенсий за выслугу лет), при установлении размеров месячных ставок (должностных окладов) в зависимости от продолжительности работы по специальности, а также при выплате единовременного вознаграждения или процентных надбавок за выслугу лет (п. 1). Данным гражданам подлежала выплате по прежнему месту работы или соответствующим министерством (ведомством) двухмесячная заработная плата исходя из существующего ко дню реабилитации месячного оклада (ставки) по должности (работе), занимаемой до ареста, или по другой аналогичной должности (работе). В случае посмертной реабилитации этих граждан двухмесячная заработная плата выдалась их семье. Кроме того, им должны предоставляться льготы, установленные для работников предприятий и учреждений, находящихся в районе Крайнего Севера и отдаленных местностях, приравненных к районам Крайнего Севера, если они находились в местах заключения или в ссылке в этих районах и остались на работе на указанных предприятиях и в учреждениях, с зачетом в стаж работы, дающий право на льготы, времени содержания в местах заключения или нахождения в ссылке в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях (п. 3). Пенсия указанным гражданам при наличии у них необходимого стажа, а также по старости должна назначаться независимо от того, работали ли эти граждане после освобождения из места заключения или из ссылки. В случае посмертной реабилитации этих граждан их семьям назначаются пенсии по случаю потери кормильца на общих основаниях (п. 4). На исполнительные комитеты Советов депутатов трудящихся возлагалась обязанность обеспечивать названных граждан жилой площадью в первоочередном порядке. По заявлениям этих граждан, если они являлись инвалидами, органы министерств социального обеспечения союзных республик обязаны были помещать их в дома инвалидов (п. 5). Постановление Совета Министров СССР от 08.09.1955 № 1655 распространялось также на граждан, реабилитированных до его издания. Однако перерасчеты с указанными гражданами по заработной плате, процентным надбавкам за работу в районах Крайнего севера и приравненных к ним местностях, по надбавкам за выслугу лет, единовременному вознаграждению за выслугу лет, пенсиям и пособиям, выплаченным до его издания, не должны производятся (п. 7).

Вместе с тем более интенсивный характер приобрела и сама реабилитация жертв политических репрессий, т.к. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 19.08.1955 «О внесении изменений в статью 3 Указа ПВС СССР от 1 сентября 1953 г. «Об упразднении Особого совещания при Министре внутренних дел СССР» ^[39] позволил пересматривать дела военным трибуналам, верховным судам союзных республик, президиумам верховных судов АССР, краевым и областным судам по протестам соответствующих прокуроров. Кроме того, продолжается снятие ограничений по спецпоселению. Так, Постановлением Совета Министров СССР от 24.11.1955 № 1963-1052с «О снятии с учета некоторых категорий спецпоселенцев» ^{[60, с. 491]} были сняты с учета и освобождены из-под административного надзора органов МВД СССР: участники Великой Отечественной войны и лица, награжденные орденами и медалями Советского Союза, члены семей погибших на фронтах Отечественной войны и преподаватели учебных заведений; женщины, вступившие после водворения их на спецпоселение в законный брак с местными жителями, не являющимися спецпоселенцами; женщины русской, украинской, белоруской и других национальностей, не подлежащих выселению, но выселенных вместе с немцами, и крымскими татарами, чеченцами, ингушами, карачаевцами, балкарцами, калмыками, турками, курдами и хемшилами по признакам их супружеских отношений, которые в настоящее время прекратились; одинокие инвалиды и лица, страдающие неизлечимым недугом, которые не могут самостоятельно обеспечить свое существование и нуждаются в постоянном уходе за ними. В этом же году Президиум Верховного Совета СССР принял первый акт о реабилитации конкретного репрессированного народа, в частности, Указ от 13.12.1955 «О снятии ограничений в правовом положении с немцев и членов их семей, находящихся на спецпоселении» ^[39]. Одновременно с этим продолжается практика досрочного освобождения граждан из лагерей и колоний. По Указу Президиума Верховного Совета СССР от 17.09.1955 «Об амнистии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.» ^[61] было досрочно освобождено 55 480 человек, а по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 28.09.1955 «О досрочном освобождении германских граждан, осужденных судебными органами СССР за совершенные ими преступления против народов Советского Союза в период войны» ^[62] - 8877 германских граждан, как одно из условий Соглашения об установления дипломатических отношений между СССР и ФРГ (13 сентября 1955 года), утвержденного Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24.09.1955 ^[39].

31 декабря 1955 года Президиум ЦК КПСС создает специальную комиссию во главе с секретарем ЦК П. П. Поспеловым для изучения материалов о массовых репрессиях членов и кандидатов в члены ЦК ВКП (б), избранных XVII съездом партии, и других советских граждан в период 1935-1940 гг. Отчет о своей деятельности она представила в Президиум ЦК КПСС 09.02.1956. Однако результаты ее деятельности не оказали существенного влияния на процесс реабилитации, согласно Докладу комиссии ЦК КПСС Президиуму ЦК КПСС по установлению причин массовых репрессий против членов и кандидатов в члены ЦК ВКП(б), избранных на ХVII съезде партии, многие члены и кандидаты в члены ЦК ВКП (б) к этому времени были реабилитированы в индивидуальном порядке ^{[50, с. 41]}. Вместе с тем материалы указанной комиссии послужили веским аргументом Н. С. Хрущева о необходимости включения в повестку ХХ съезда КПСС вопроса о культе личности И. В. Сталина и политических репрессиях.

Несомненно, значительное влияние на развитие реабилитации жертв политических репрессий оказал XX съезд КПСС. Разговор, начатый XX съездом о культе личности И. В. Сталина, во многом послужил основой для переосмысления обществом своего отношения не только к И. В. Сталину, но и к пройденному страной пути развития. Однако вряд ли с ним можно связывать начало этого процесса и тем более утверждать, что он придал реабилитации массовый характер, как допускают некоторые ученые, в частности, В. Г. Карнасевич, который заявляет, что «Если говорить о настоящей реабилитации, то отсчет ее надо вести с 1956 года, то есть с XX съезда партии» ^{[22, с. 8]}. Как сказано в докладе Н. С. Хрущева, до съезда было реабилитировано 7679 человек. Конечно, по справедливому замечанию Н. А. Барсукова, это «несопоставимо мало по сравнению с числом жертв политических репрессий». Но фактически к этому времени реабилитация приобрела уже определенные черты эволюционного процесса. Вместе с тем «значительная, если не большая, часть акций, связанных с ликвидацией репрессивного режима тоталитаризма, преодолением его последствий приходится, - как верно отмечает Н. А. Барсуков, - на первые послесталинские годы. Со временем «эффект XX съезда» сместил центр тяжести ликвидации последствий репрессивного режима сталинизма на последующее время. Здесь сыграло роль и то, что в публикациях зачастую отождествляют освобождение из заключения и реабилитацию осужденного. Если освобождение из лагерей, выбытие из мест ссылки и поселения могли осуществляться административным путем, то реабилитация осужденных проходила только с пересмотром дела в суде, что, естественно, требовало времени» ^[49]. Примером тому может служить судьба выдающегося конструктора и основоположника советской космонавтики С. П. Королева, который 27.09.1938 был осужден Военной Коллегией Верховного Суда СССР по ст. 58-7, 11 УК РСФСР 1923 г. к 10 годам ИТЛ и к 5 годам – поражения в правах. 10.06.1940 он был осужден повторно Особым совещанием при НКВД СССР к 8 годам заключения. 10.08.1944 года по решению Президиума Верховного Совета СССР С. П. Королев был досрочно освобожден со снятием судимости. В августе 1946 года он был назначен Главным конструктором Особого конструкторского бюро № 1 по разработке баллистических ракет. В 1953 году С. П. Королев был принят в партию, неоднократно награжден (20.04.1956 присвоено первое звание Героя Социалистического Труда), а по личному заявлению от 30.05.1955 реабилитирован только 18.04.1957 (Справка Военной Коллегии Верховного Суда СССР от 25.04.1957 ^[63]). Еще более трагична в этом отношении судьба выходца из старинного боярского рода П. С. Вельяминова, который всю свою юность – с 16 до 25 лет - провел в лагерях «за участие в антисоветской организации». Из мест лишения свободы, как вспоминает его сын, Петр Сергеевич был освобожден в 1953 году, а реабилитирован лишь в 1984 году, когда уже был заслуженным артистом страны ^[64]. Поэтому можно констатировать, что значение ХХ съезд КПСС состоит лишь в том, что он официально признал наличие в СССР политических репрессий и придал реабилитации их жертв публичный характер, которая, однако, как и раньше осуществлялась в индивидуальном порядке по указанию и под контролем Президиума ЦК КПСС.

Обоснованность позиции Н.А. Барсукова подтверждается тем, что первые партийные и государственные документы о реабилитации были приняты, надо полагать, и разработаны, не после, а до произнесения Н. С. Хрущевым его знаменитой «секретной» речи на XX съезде КПСС (25 февраля 1956 года).

Так, еще 17 января Совет Министров СССР принял постановление № 62-41сс «О снятии ограничений по спецпоселению с лиц польской национальности, выселенных в 1936 г. из пограничных с Польшей районов Украинской ССР» ^[39]. Затем, 12 марта в дополнение к Постановлению от 24.11.1955 № 1963–1052 Совет Министров СССР принимает постановление № 342-21бес «О дополнительном снятии с учета некоторых категорий спецпоселенцев» ^{[60, с. 499]}, согласно которому с учета были сняты члены семей участников Великой Отечественной войны, члены семей лиц, награжденных орденами и медалями Советского Союза, и члены семей преподавателей учебных заведений, а освобождаемым из спецпоселения одиноким инвалидам, не могущим обеспечить себя средствами существования, разрешалось возвращаться к своим родственникам, проживающим в местах жительства до выселения. Вслед за этими актами один за другим принимаются Указы Президиума Верховного Совета СССР о снятии ограничений по спецпоселению с отдельных категорий граждан и репрессированных народов: 17 марта - «О снятии ограничений в правовом положении с калмыков и членов их семей, находящихся на спецпоселении» ^[66]; 27 марта - «О снятии ограничений в правовом положении с греков, болгар, армян и членов их семей, находящихся на спецпоселении» ^[67]; 28 апреля - «О снятии ограничений по спецпоселению с крымских татар, балкарцев, турок - граждан СССР, курдов, хемшилов и членов их семей, выселенных в период Великой Отечественной войны» ^[68]; 16 июля - «О снятии ограничений по спецпоселению с чеченцев, ингушей, карачаевцев и членов их семей, выселенных в период Великой Отечественной войны» ^[69]; 22 сентября - «О снятии с учета спецпоселения некоторых категорий иноподданных, лиц, не имеющих гражданства, и бывших иноподданных, принятых в советское гражданство» ^[67]. Правда, все эти акты содержали норму (ст. 2), согласно которой снятие ограничений по спецпоселению с соответствующих лиц «не влечет за собой возвращение им имущества, конфискованного при выселении, и что они не имеют права возвращаться в места, откуда были выселены». Однако названные правовые акты преследовали, как представляется, не столько реабилитацию жертв политических репрессий, сколько отмену наиболее одиозных и вопиющих фактов насилия над народами страны ^[70], т.к. в их преамбуле было сказано, что «существующие ограничения в правовом положении находящихся на спецпоселении» тех или иных народов «в дальнейшем не вызываются необходимостью».

Очевидно, аналогичная цель преследовалась Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10.03.1956 № 134/27 «Об отмене Указа Президиум Верховного Совета СССР от 21.02.1948 «О направлении особо опасных государственных преступников по отбытии наказания в ссылку на поселение в отдаленные местности СССР» ^[39], согласно которому отбывшие сроки наказания литовские, латвийские и эстонские националисты, семьи которых по специальным постановлениям Правительства находятся на спецпоселении, направлялись к семьям, а все остальные лиц, находящиеся в ссылке на поселение, от дальнейшего нахождения в ссылке освобождались. Сюда следует отнести также постановление Совет Министров СССР 15.05.1956 № 644-376с «О снятии ограничений по спецпоселению с членов семей украинских и белорусских националистов, освобождаемых из ссылки на поселении» ^{[60, с. 176]}, в соответствии с которым снимались ограничения по спецпоселению и освобождались из-под административного надзора органов МВД члены семей украинских и белорусских националистов, освобождаемых из ссылки на поселении в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10.03.1956. Таким же образом был решен вопрос о военнопленных Постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР № 898-490с от 29.06.1956 «Об устранении последствий грубых нарушений законности в отношении бывших военнопленных и членов их семей» ^[72], принятым по результатам работы комиссии во главе с Г. К. Жуковым, созданной постановлением Президиума ЦК КПСС 19.04.1956 ^[73]. Пунктом 3 указанного постановления предписывалось внести в Президиум Верховного Совета СССР вопрос о распространении на бывших военнослужащих, осужденных за сдачу в плен, отбывших или отбывающих наказание, действие Указа Президиума Верховного Совета СССР от 17.09.1955 «Об амнистии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.». Вопросы же реабилитации этих граждан разрешались попутно, ибо согласно его 4 пункту предписывалось: «Министерствам юстиции союзных республик и Прокуратуре СССР при пересмотре судебных дел на бывших военнослужащих Советской Армии и Флота, находившихся в плену, выявить и обеспечить в установленном законом порядке реабилитацию тех из них, которые попали в плен в условиях, вызванных боевой обстановкой, и необоснованно осуждены как изменники Родины».

Следует обратить внимание также на то, что, по предложению Н. С. Хрущева от 30.01.1956, Президиум ЦК КПСС 19.03.1956 принимает постановление № 7/33 «О рассмотрении дел на лиц, отбывающих наказание за политические, должностные и хозяйственные преступления», предусматривающее создание новых (партийных) комиссий Президиума Верховного Совета СССР для рассмотрения дел лиц, отбывающих наказание за преступления политического характера и должностные преступления, и решения на месте вопроса об их освобождении, ^{[50, с. 116]} общее руководство работой которых было возложено на Центральную комиссию, возглавляемую секретарем ЦК КПСС А. Б. Аристовым. Порядок работы комиссий был определен Директивой о порядке работы комиссий Президиума Верховного Совета СССР по рассмотрению дел на лиц, отбывающих наказание за политические, должностные и хозяйственные преступления, утвержденной данным постановлением ЦК КПСС. С учет этого был принят Указ Президиума Верховного Совета СССР от 24.03.1956 «О рассмотрении дел на лиц, отбывающих наказание за политические, должностные и хозяйственные преступления» ^{[56, с. 43]}. Однако в подавляющем большинстве случаев речь шла лишь о помиловании, а не о реабилитации ^{[72, с. 13]}, следовательно, деятельность комиссий была нацелена, прежде всего, на ускоренное освобождение заключенных из мест отбытия наказания. За восемь месяцев работы партийных комиссий (с марта по октябрь 1956 г.), работа которых завершилась в условиях усиливающегося административного давления и нестабильности политического режима социалистических стран, из лагерей было выпущено 50 944 (62,8%) осужденных за политические преступления, в числе которых было реабилитировано лишь 3271 (6,4%). Партийные и государственные руководители, напуганные восстаниями в Польше (июнь) и Венгрии (ноябрь), начали снова без суда и следствия сажать некоторых выпущенных на свободу «националистов» Украины, Белоруссии и прибалтийских республик. Несомненно, по согласованию с центральной властью, Президиум Верховного Совета УССР 09.11.1956 принимает Указ «О запрещении бывшим руководителям украинского национального подполья, которые были осуждены и отбыли наказание, возвращаться в западные области УССР» ^{[60, с. 498]}, а Президиум Верховного Совета БССР 22.02.1957 - Указ «О запрещении бывшим руководителям и активным участникам белорусских национальных подпольных групп, осужденных, возвращаться в Брестскую, Гродненскую и Молодечненскую области БССР» ^[73]. 19 декабря 1956 года ЦК КПСС направляет в партийные организации письмо «Об усилении политической работы партийных организаций в массах и пресечении вылазок антисоветских, враждебных элементов» ^[74], в котором указывалось, что «ЦК КПСС с особой силой подчеркивает, что в отношении вражеского охвостья у нас не может быть двух мнений по поводу того, как с ним бороться. Диктатура пролетариата по отношению к антисоветским элементам должна быть беспощадной. Коммунисты, работающие в органах прокуратуры, суда и государственной безопасности, должны зорко стоять на страже интересов нашего социалистического государства, быть бдительными к проискам враждебных элементов и в соответствии с законами советской власти, своевременно пресекать преступные действия». В ходе развернувшейся репрессивной кампании в течение 1957–1958 гг. по обвинению в «антисоветской агитации и пропаганде» было арестовано более 3000 человек. В начале 1960-х гг. в арсенал предупредительных мер включались нормы об ответственности диссидентов за деяния, которые, во-первых, формально не являлись противогосударственными и, во-вторых, имели не уголовно-правовой, а административно-правовой характер. В этом смысле характерным является Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 04.05.1961 «Об усилении борьбы с лицами, уклоняющимися от общественно полезного труда и ведущими антиобщественный паразитический образ жизни» ^[75], позволявший «неблагонадежных» лиц, которых посредством милиции и их общественных помощников превращали в «тунеядцев», отправлять подальше из крупных городов и прежде всего из столицы, с тем чтобы они не имели возможности вести деятельность, близко подходящую к признакам антисоветской агитации и пропаганды (ст. 70 УК РСФСР). В феврале 1964 года был арестован Иосиф Бродский, который 13 марта был приговорен городским судом Ленинграда к максимально возможному по указу о «тунеядстве» наказанию — пяти годам принудительного труда в отдаленной местности и сослан в Коношский район Архангельской области. Этот метод, правда, при несколько измененном законодательстве, активно применялся и в дальнейшем. Так, в 1980 году в административном порядке был выслан из Москвы в Нижний Новгород академик А. Д. Сахаров. При этом, однако, власть не посмела представить его в роли тунеядца - он был выслан на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 08.01.1980 № 1389-Х за активную антисоветскую деятельность (непосредственным поводом послужила его критика ввода советских войск в Афганистан в 1979 г.). Данный Указ был отменен лишь в 1986 году Указом Президиума Верховного Совета СССР от 17.12.1986 № 6168-ХI «О прекращении действия Указа Президиума Верховного Совета СССР от 8 января 1980 года о выселении Сахарова А. Д.» ^{[76, с. 695]}. При этом, как и в сталинские времена, принципиальное решение принималось в Политбюро ЦК КПСС. Летом 1962 года с прямой санкции Н. С. Хрущева было жестоко, с применением оружия, подавлено выступление рабочих в Новочеркасске.

Тем не менее, в связи с ростом национального самовыражения репрессированных наций, народностей, этнических групп и заявлений отдельных граждан реабилитация все же была продолжена. Так, начиная с 1957 и вплоть до 1974 года принимаются правовые акты о восстановлении национальной государственности репрессированных народов и снятии ограничений по спецпоселению с отдельных категорий граждан: 09.01.1957 - Указы Президиума Верховного Совета СССР «О восстановлении Чечено-Ингушской АССР и упразднении Грозненской области», «Об образовании Калмыкской АО в составе РСФСР», «О преобразовании Черкесской АО в Карачаево-Черкесскую АО», «О преобразовании Кабардинской АО в Кабардино-Балкарскую АССР в составе РСФСР» ^[39]; 31.10.1957 - Указ Президиума Верховного Совета СССР «О снятии ограничений с граждан СССР азербайджанской национальности, переселенных в 1944 году из Грузинской ССР» ^[73]; 13.01.1958 - Постановление Совета Министров СССР «О снятии ограничений по спецпоселению с интернированных и взятых в плен во время Великой Отечественной войны на территории Польши»; 29.07.1958 - Указ Президиума Верховного Совета РСФСР «О преобразовании Калмыцкой АО в Калмыцкую АССР»; 07.01.1960 - Указ Президиума Верховного Совета СССР «О снятии ограничений с некоторых категорий спецпоселенцев»; 10.08.1964 - Указ Президиума Верховного Совета СССР «О внесении изменений в Указ Президиума Верховного Совета СССР от 28 августа 1941 года "О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья"»; 05.09.1967 – Указ Президиума Верховного Совета СССР «О гражданах татарской национальности, проживающих в Крыму» ^[77]; 05.09.1967 - Постановление Президиума Верховного Совета СССР «О порядке применения статьи 2 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 28 апреля 1956 года» ^[78]; 30.05.1968 - Постановление Президиума Верховного Совета СССР «О порядке применения в отношении граждан СССР - турок, курдов, хемшилов и азербайджанцев, проживавших ранее в Грузинской ССР, статьи 2 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 28 апреля 1956 года и статьи 2 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 31 октября 1957 года» ^[79]; 03.11.1972 - Указ Президиума Верховного Совета СССР «О снятии ограничения в выборе места жительства, предусмотренного в прошлом для отдельных категорий граждан»; 09.01.1974 - Указ Президиума Верховного Совета СССР«О признании утратившими силу законодательных актов СССР в связи с Указом Президиума Верховного Совета СССР "О снятии ограничения в выборе места жительства, предусмотренного в прошлом для отдельных категорий граждан"» ^[39].

Однако, несмотря на это в целом хрущевская оттепель не оправдала надежд репрессированных граждан и народов на эффективную реабилитацию. Так, в 1956-1958 гг. выборочно были реабилитированы некоторые известные военные и партийные руководители (Тухачевский, Якир, Блюхер, Эйхе, Рудзутак, Постышев, Косиор, Чубарь и др.). В партийном отношении за 1956–1961 годы КПК при ЦК КПСС, ЦК компартий союзных республик, крайкомы и обкомы реабилитировали 30 954 коммуниста, ранее обвиненных в совершении преступлений по политическим статьям Уголовного кодекса (3693 бывших руководящих партийных и комсомольских работников, 4148 советских, 6165 хозяйственных, 4394 командиров и политработников армии и флота). Всего в 1954-1962 гг. комиссиями и судами, по утверждению Л. В. Баландина, было реабилитировано 258 322 человека ^{[80, с. 14]}, а по указанию Н.А. Барсукова, с 1954 по 1961 г. было реабилитировано 737 182 человека ^[49]. Если исходить из общего числа осужденных за период с 1921 г. по 1954 г. - 3 777380 человек (записка Руденко, Круглова и Горшенина от 01.02.1954) и 2 819 776 человек спецпоселенцев (записка Ворошилова от 04.03. 1954), то это ничтожно мало, ибо составило всего 3,9 % от общего числа репрессированных граждан (6 597 156). При этом, как известно, и национальная государственность была восстановлена лишь пяти из семи репрессированных народов, в отношении автономии немцев и крымских татар этого не сделано и по настоящее время. В начале 60-х годов количество рассмотренных реабилитационных дел резко сокращается. Так, согласно данным Н. Адлер, в 1962 году было рассмотрено всего 117 реабилитационных дел, в 1963 году – 55, а в 1964 – 27 ^{[81, с. 44]}. Со средины 60-х годов реабилитация жертв политических репрессий практически приостановилась, во времена брежневского застоя о ней вообще не принято было публично говорить. Вместе с тем в отдельных республиках, в частности, Казахской ССР, Узбекской ССР, Грузинской ССР, в это время принимаются партийные документы и правовые акты, препятствующие возвращению советских немцев и крымских татар в исконные места проживания, например, Указание МВД Узбекской ССР от 25.04.1978 «О запрете органам милиции Узбекской ССР выписывать крымских татар, не имеющих справки с будущего места жительства о наличии работы и жилья» ^[73]

Новый импульс реабилитации жертв политических репрессий придала горбачевская «перестройка». Однако, как и в предыдущие годы, она осуществлялся по инициативе, под контролем КПСС и на основании секретных рекомендаций комиссии Политбюро ЦК КПСС, образованной 28.09.1987. По рекомендации этой комиссии 05.01.1989 Политбюро ЦК КПСС принимает постановление «О дополнительных мерах по завершению работы, связанной с реабилитацией необоснованно репрессированных в 30-40-е годы и начале 50-х годов» ^{[82, с. 22-23]}, которым дано поручение Прокуратуре СССР и КГБ СССР совместно с местными органами власти продолжить работу по пересмотру дел в отношении лиц, репрессированных в 30-40 гг., без подачи от конкретных граждан заявлений о реабилитации. Из совершенно секретной записки данной Комиссии от 25.12.1988 следует, что к этому времени было пересмотрено 1 002 617 уголовных дел репрессивного характера на 1 586 104 человека. По этим делам реабилитировано 1 354 902 человека, в том числе по делам несудебных органов - 1 182 825 человек. Осталось 1 575 975 не пересмотренных дел на 2 192 130 человек. В их общем количестве - 738 866 дел производства несудебных органов, по которым осуждено 1 097 293 человека (в том числе к расстрелу - 339 125 человек) ^{[83, с. 123-130]}. На основании решений Пленума Верховного Суда СССР были реабилитированы видные партийные, советские, хозяйственные и военные работники ^[84].

Лишь 16.01.1989 Президиум Верховного Совета СССР принимает Указ «О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30–40-х и начала 50-х годов» ^[85]. Этим Указом осуждались внесудебные массовые репрессии, признавались антиконституционными действовавшие в 30–40-х и начале 50-х годов «тройки» НКВД – УНКВД, коллегии ОГПУ и «особые совещания» НКВД – МГБ – МВД СССР, отменялись вынесенные ими решения, не отмененные к этому времени. Все граждане, которые были репрессированы решениями указанных органов, включая лиц, осужденных впоследствии за побег из мест спецпоселения, считались реабилитированными, за исключением карателей периода Великой Отечественной войны, нацистских преступников, участников бандформирований и их пособников, работников, занимавшихся фальсификацией уголовных дел, а также лиц, совершивших умышленные убийства и другие уголовные преступления. Спорные вопросы, возникающие при применении этих положений, подлежали разрешению Генеральным прокурором СССР, прокурорами союзных и автономных республик, краев, областей, городов Москвы и Ленинграда (п. 1). В плане нравственной поддержки родственников умерших жертв политических репрессий 29.08.1989 Президиум Верховного Совета СССР принял постановление «О государственных наградах СССР лиц, подвергшихся необоснованным репрессиям в период 30 - 40-х и начала 50-х годов и посмертно реабилитированных» ^[39], в соответствии с которым ордена и медали СССР, принадлежавшие лицам, репрессированным и посмертно реабилитированным, после отмены соответствующего указа о лишении наград по просьбе супруга или детей умершего награжденного могут быть переданы одному из них для хранения как память в соответствии с действующим законодательством о государственных наградах СССР.

В отношении репрессированных народов 14.11.1989 Верховый Совет СССР принимает Декларацию «О признании незаконными и преступными репрессивных актов против народов, подвергшихся насильственному переселению, и обеспечении их прав» ^[86]. Акции по насильственному переселению народов Верховный Совет СССР объявил варварскими и признал их тяжелейшим преступлением, противоречащим основам международного права, гуманистической природе социалистического строя. Он гарантировал, что попрание прав человека и норм гуманности на государственном уровне больше никогда не повторится в нашей стране и признал необходимым принять законодательные меры для безусловного восстановления прав всех советских народов, подвергшихся репрессиям. Аналогичным по содержанию был также Указ Президента СССР от 13.08.1990 № 556 «О восстановлении прав всех жертв политических репрессий 20-50-х годов» ^[87], которым были осуждены репрессии в отношении крестьян в период коллективизации, граждан, выселенных в отдаленные районы вместе с семьями, представителей духовенства и лиц, преследовавшихся по религиозным и иным мотивам.

Практическим шагом в этом направлении стало принятие Указа Президента СССР 15.08.1990 № 568 «Об отмене Указов Президиума Верховного Совета СССР о лишении гражданства СССР некоторых лиц, проживающих вне пределов СССР» ^[88]. Затем, 07.03.1991 было принято постановление Верховного Совета СССР № 2013-1 «Об отмене законодательных актов в связи с Декларацией Верховного Совета СССР от 14 ноября 1989 года "О признании незаконными и преступными репрессивных актов против народов, подвергшихся насильственному переселению, и обеспечении их прав"» ^[89], отменившего акты высших органов государственной власти СССР, послужившие «правовым» основанием насильственного переселения отдельных народов из мест постоянного проживания, ограничения прав граждан из числа этих народов и ликвидации некоторых национально-государственных образований, а также пресловутые ст. 2 Указов Президиума Верховного Совета СССР 1955-1956 гг. о снятии ограничений в правовом положении с отдельных народов, находящихся на спецпоселении, исключавших возмещение им конфискованного имущества и возвращение их в места коренного проживания. В связи с этим Кабинет Министров СССР принимает постановление от 06.06.1991 № 336 «Об отмене постановлений бывшего Государственного комитета обороны СССР и решений Правительства СССР в отношении советских народов, подвергшихся репрессиям и насильственному переселению» ^[90], которым было отменено 47 постановлений бывшего Государственного комитета обороны СССР и решений Правительства СССР в отношении советских народов, подвергшихся репрессиям и насильственному переселению, принятых с 1936 по 1956 гг. Сюда следует отнести также Указ Президента СССР от 21.06.1991 № УП-2119 «О награждении медалью "За доблестный труд в Великой отечественной войне 1941-1945 гг." граждан СССР, мобилизованных в рабочие колонны» ^[91], что предполагало предоставление им установленных законодательством льгот, предусмотренных для граждан, удостоенных государственных наград за самоотверженный труд и безупречную воинскую службу в тылу в годы Великой Отечественной войны.

Но, несмотря на, несомненно, прогрессивный характер этих правовых актов, в том числе в части признания права жертв политических репрессий на материальную компенсацию, нельзя не обратить внимание на их декларативный характер. Они лишь формально объявляли жертвы политических репрессий реабилитированными, а фактически оставили прежний порядок индивидуальной реабилитации конкретных репрессированных граждан и не установили процедуры восстановления прав репрессированных граждан и народов. К примеру, Указ Президиума Верховного Совета СССР от 16.01.1989 только предписывал Совету Министров СССР рассмотреть в отношении реабилитированных лиц, вопросы, связанные с распространением на них действующих правил пенсионного, жилищного и иного обеспечения (п. 2), а Местным Советам народных депутатов совместно с общественными организациями и органами общественной самодеятельности предлагалось обеспечить оказание необходимой помощи реабилитированным в осуществлении их прав и интересов, а также в создании памятников жертвам репрессий, в содержании в надлежащем порядке мест их захоронения (п. 4). Аналогичные указания содержала также ч. 2 ст. 1 Указа Президента СССР от 13.08.1990 № 556, согласно которой рекомендовалось: «Совету Министров СССР, правительствам союзных республик, в соответствии с данным Указом, внести в законодательные органы до 1 октября 1990 года предложения о порядке восстановления прав граждан, пострадавших от репрессий». Решение вопросов восстановления прав и компенсации вреда реабилитированным гражданам в постановлении Верховного Совета СССР от 07.03.1991 № 2013-1 ограничивалась ст. 5, согласно которой Кабинету Министров СССР вменялось «совместно с высшими органами государственной власти и управления республик организовать до конца 1991 года практическое восстановление законных прав репрессированных народов, включая предоставление соответствующих льгот гражданам, мобилизованным в годы Великой Отечественной войны в рабочие колонны, а также установить по мере создания экономических и социальных условий порядок, размеры и механизм материальных компенсаций лицам, непосредственно подвергшимся насильственному переселению». Безрезультатными оказались также попытки территориальной реабилитации российских немцев и крымских татар, которые закончились лишь формированием соответствующих комиссий и программ ^[92], оставшихся не реализованными в связи с прекращением существования Союза ССР и образования СНГ. Более того, вопреки их выводам и предложениям продолжали действовать правовые акты, запрещающие представителям данных народов переезжать на постоянное место жительства в Крымскую область, в частности, Постановления СМ СССР от 15.08.1978 № 700 «О дополнительных мерах по укреплению паспортного режима в Крымской области» и от 24.12.1987 № 1476 «Об ограничении прописки граждан в некоторых населенных пунктах Крымской области и Краснодарского края»» ^[93]. Наконец, признав Декларацией от 14.11.1989 насильственную депортацию народов и репрессии граждан по политическим мотивам тяжелейшим преступлением, противоречащим основам международного права и гуманистической природе социалистического строя, Верховный Совет СССР тем не менее не принял мер для возбуждения по этим фактам уголовных дел.

В связи с отсутствием на союзном уровне правовой базы реального восстановления нарушенных прав репрессированных граждан реабилитационный процесс приостановился. Закон Союза ССР «О реабилитации жертв политических репрессий и о восстановлении прав реабилитированных», будучи одобрен Верховным Советом СССР 08.07.1991 только в первом чтении, так и не был принят ^[94]. К тому же он акцентировал внимание на процессуальных аспектах реабилитации и содержал лишь одну к тому же отсылочную норму о восстановлении реабилитированных в социально-политических и гражданских правах, воинских и специальных званиях, возвращении им орденов и медалей, возмещении ущерб и предоставлении льгот, т.к. это могло осуществляться «в порядке, устанавливаемом законами и другими нормативными актами Союза ССР и республик» (ст. 7). Единственный новеллой того времени явилось положение ст. 69 Закона СССР от 15.05.1990 «О пенсионном обеспечении граждан в СССР» ^[95], в соответствии с которым репрессированным и впоследствии реабилитированным гражданам время содержания под стражей, отбывания наказания в местах лишения свободы и ссылке подлежит зачету в стаж в тройном размере. Совершенно неоправданной явилась, однако, оговорка о вступлении данной нормы в силу с 1 января 1992 года ^[96]. Это обстоятельство побудило республики принимать свои правовые акты, одни из которых осуществили это до ^[97], а другие после распада Советского Союза ^[98]. В последствии некоторые из них претерпели существенные изменения, обусловленные в определенной мере элементами русофобии ^[99].

В России было принято два закона: № 1107-1 от 26.04.1991 «О реабилитации репрессированных народов» ^[100] и № 1761-1 от 18.10.1991 «О реабилитации жертв политических репрессий» ^[101]. Согласно первому репрессированными признаются народы (нации, народности или этнические группы и иные исторически сложившиеся культурно - этнические общности людей, например казачество), в отношении которых по признакам национальной или иной принадлежности проводилась на государственном уровне политика клеветы и геноцида, сопровождавшаяся их насильственным переселением, упразднением национально-государственных образований, перекраиванием национально-территориальных границ, установлением режима террора и насилия в местах спецпоселения (ст. 2). Он не только признал незаконными все правовые акты, принятые в отношении репрессированных народов, но и предусмотрел основные направления реабилитации: политическую, материальную, территориальную, социальную, культурную. В тоже время каких-либо правил о порядке возмещения ущерба закон в первоначальной редакции не содержал, он заключал лишь отсылочную норму, согласно которой порядок возмещения ущерба реабилитированным народам и отдельным гражданам устанавливается законодательными актами Союза ССР, РСФСР и республик, входящих в состав РСФСР (ст. 9). Второй из вышеназванных законов впервые в преамбуле своей целью провозгласил реабилитацию всех жертв политических репрессий, подвергнутых таковым на территории Российской Федерации с 25 октября (7 ноября) 1917 года, восстановление их в гражданских правах, устранение иных последствий произвола и обеспечение посильной в настоящее время компенсации материального ущерба. Политическими репрессиями закон признает лишения или ограничения прав и свобод лиц, признававшихся социально опасными для государства или политического строя по классовым, социальным, национальным, религиозным или иным признакам, осуществлявшееся по решениям судов и других органов, наделявшихся судебными функциями, либо в административном порядке органами исполнительной власти и должностными лицами. Признаются пострадавшими от политических репрессий дети, подвергшиеся ограничениям в правах и свободах в связи с репрессированием их родителей. Реабилитированные лица восстанавливаются в утраченных ими в связи с репрессиями социально-политических и гражданских правах, воинских и специальных званиях, им возвращаются ордена и медали, восстанавливаются в гражданстве. Регламентирован порядок реабилитации. 18.10.1991 Верховный Совет РФ установил День памяти жертв политических репрессий – 30 октября ^[102].

В плане реализации Закона о реабилитации жертв политических репрессий были приняты иные правовые акты, в частности, Указ Президента РФ от 23.06.1992 № 658 «О снятии ограничительных грифов с законодательных и иных актов, служивших основанием для массовых репрессий и посягательств на права человека» ^[103], постановления Правительства РФ от 16.03.1992 № 160 «О порядке выплаты денежной компенсации и предоставлении льгот лицам, реабилитированным в соответствии с законом РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» ^[104], от 12.08.1994 № 926 «Об утверждении Положения о порядке возврата гражданам незаконно конфискованного, изъятого или вышедшего иным путем из владения в связи с политическими репрессиями имущества, возмещения его стоимости или выплаты денежной компенсации» ^[105], от 15.11.2004 № 635 «Об утверждении Правил финансового обеспечения расходных обязательств Российской Федерации по выплате денежных компенсаций лицам, подвергшимся репрессиям в виде лишения свободы, помещения на принудительное лечение в психиатрические лечебные учреждения и впоследствии реабилитированным, а также денежных компенсаций реабилитированным лицам за конфискованное, изъятое и вышедшее иным путем из их владения в связи с репрессиями имущество» ^[106]. Для осуществления контроля за исполнением названного выше закона и изданных на его основе нормативных актов о порядке реабилитации жертв политических репрессий, восстановления их прав, координации деятельности государственных органов, общественных организаций и объединений граждан по увековечению памяти жертв политических репрессий были созданы Комиссия Верховного Совета России по реабилитации жертв политических репрессий ^[107] и комиссии по восстановлению прав реабилитированных жертв политических репрессий представительных и исполнительных органов власти республик в составе России, краев, областей, городов Москвы, Санкт-Петербурга, автономной области, автономных округов, городов и районов ^[108]. Кроме того, Указом Президента РФ от 02.12.1992 № 1509 была образована Комиссия при Президенте Российской Федерации по реабилитации жертв политических репрессий ^[109]. Позже правовые акты были приняты в субъектах Российской Федерации, например, Закон Свердловской области от 25.11.2004 № 191-ОЗ «О социальной поддержке реабилитированных лиц и лиц, признанных пострадавшими от политических репрессий, в Свердловской области» ^[110], Закон Красноярского края от 10.12.2004 № 12-2711 «О мерах социальной поддержки реабилитированных лиц и лиц, признанных пострадавшими от политических репрессий» ^[111], Закон города Москвы от 03.11.2004 № 70 «О мерах социальной поддержки отдельных категорий жителей города Москвы» ^[112], Закон Санкт-Петербурга от 22.11.2011 № 728-132 «Социальный кодекс Санкт-Петербурга» ^[113], предусматривающие меры социальной поддержки также реабилитированным гражданам. Для исполнения Закона и в целях скоординированной деятельности в правоохранительных органах были изданы ведомственные указания и распоряжения по реабилитации граждан, например, Приказ Минюста РФ № 366, ФСБ РФ № 591, МВД РФ № 818, Минкультуры РФ № 739 от 30.11.2010 «Об утверждении форм справок о факте смерти лица, необоснованно репрессированного и впоследствии реабилитированного на основании Закона Российской Федерации от 18 октября 1991 г. № 1761-1 "О реабилитации жертв политических репрессий"» ^[114], Приказ Минфина России от 14.03.2011 № 31н «Об утверждении формы отчета о расходах бюджета субъекта Российской Федерации по выплате реабилитированным лицам денежных компенсаций, предусмотренных статьями 15 и 16.1 Закона Российской Федерации "О реабилитации жертв политических репрессий", источником финансового обеспечения которых является иной межбюджетный трансферт, имеющий целевое назначение» ^[115], Указание Минсоцзащиты РФ от 24.03.1993 № 1-27-У «О практике применения законодательства при выплате денежных компенсаций и предоставлении пенсионных льгот лицам, необоснованно репрессированным по политическим мотивам и впоследствии реабилитированным» ^[116], Приказ МВД России от 23.11.2011 № 1165 «Об утверждении Административного регламента Министерства внутренних дел Российской Федерации по предоставлению государственной услуги по выдаче справок о реабилитации жертв политических репрессий» ^[117].

Летом 1992 года Совет Национальностей Верховного Совета России заслушал доклад Правительства РФ о реализации Закона «О реабилитации репрессированных народов». По итогам его обсуждения он принял постановление № 2955-1 от 10.06.1992 «О работе Правительства РФ по реализации закона РСФСР «О реабилитации репрессированных народов» ^[118], в котором отмечается, что выполнение данного закона осуществляется Правительством РФ неудовлетворительно, механизм его реализации не проработан, образованные им комиссии для рассмотрения вопросов и выработки предложений по практическому восстановлению законных прав реабилитированных народов не решили поставленных перед ними задач (ст.1). Вместе с тем не были осуществлены также мероприятия, предусмотренные Постановлением Верховного Совета РСФСР от 26.04.1991 «О порядке введения в действие Закона РСФСР "О реабилитации репрессированных народов"» ^[119]. В целях разрешения сложившейся ситуации 04.06.1992 был принят Закон РФ № 2927-1 «Об образовании Ингушской Республики в составе Российской Федерации» ^[120], а Законом РФ от 01.07.1993 № 5303-1 были внесены изменения и дополнения в Закон РФ «О реабилитации репрессированных народов» ^[121]. В связи с этим в него была включена статья 3.1 следующего содержания: «На граждан из числа репрессированных народов, подвергшихся репрессиям на территории Российской Федерации по признакам национальной или иной принадлежности, распространяется действие Закона РСФСР «О реабилитации жертв политических репрессий». Это помимо всего прочего устранило необходимость принятия специальных законов в отношении отдельных репрессированных народов. Поэтому Народным Собранием - Парламентом Республики Ингушетия был отозван из Государственной Думы Федерального Собрания России проект Федерального закона от 05.12.1995 № 95803919-1 «О реабилитации ингушского народа» (См.: Паспорт проекта Федерального закона № 95803919-1 «О реабилитации ингушского народа» ^[122]) и отклонен Государственной Думой Федерального Собрания России проект Федерального закона № 279333-4 «О реабилитации участников Белого Движения», внесенный депутатом В. В. Жириновским (См.: Досье на проект Федерального закона № 279333-4 «О реабилитации участников Белого Движения» ^[123]).

В рамках СНГ было разработано Соглашение по вопросам, связанным с восстановлением прав депортированных лиц, национальных меньшинств и народов от 09.10.1992 ^[124], стороны которого приняли обязанность обеспечить депортированным лицам, добровольно возвращающимся в места их проживания на момент депортации, равные с постоянно проживающими там гражданами политические, экономические и социальные права и условия для обустройства, трудоустройства, образования, национального, культурного и духовного развития без ущемления права и законные интересы граждан, проживающих на соответствующих территориях (Российская Федерация не ратифицировала данное Соглашение). Но особого значения для реабилитации репрессированных народов оно не имело, т.к. массового возвращения депортированных лиц в места их проживания на момент депортации не происходило (26.06.2013 утратило силу в связи с истечением срока действия).

Вместе с тем в России принимается ряд постановлений Верховного Совета РФ, Указов Президента РФ и постановлений Правительства РФ об адресной реабилитации репрессированных народов и граждан. Например, постановления Верховного Совета РФ: от 22.05.1992 № 2822-I «О событиях в городе Новочеркасске в июне 1962 года» ^[125], от 16.07.1992 № 3321-1 «О реабилитации казачества» ^[126], от 01.04.1993 № 4721-1 «О реабилитации российских корейцев» ^[127], от 29.06.1993 № 5291-1 «О реабилитации российских финнов» ^[128]; постановления Президиума Верховного Совета РФ от 25.05.1992 № 2836/1-1 «О некоторых вопросах организации деятельности Фонда реабилитации и развития репрессированных и депортированных народов России» ^[129], от 24.05.1993 № 5036-1 «О мерах по содействию деятельности Фонда реабилитации и развития репрессированных и депортированных народов России» ^[130]; Указы Президента РФ: от 15.06.1992 № 632 «О мерах по реализации Закона Российской Федерации "О реабилитации репрессированных народов" в отношении казачества» ^[131], от 25.12.1993 № 2290 «О мерах по реабилитации калмыцкого народа и государственной поддержке его возрождения и развития» ^[132], от 10.01.1994 № 65 «О событиях в г. Кронштадте весной 1921 года» ^[133], от 03.03.1994 № 448 «О мерах по реабилитации балкарского народа и государственной поддержке его возрождения и развития» ^[134], от 26.04.1994 № 834 «О восстановлении справедливости в отношении репрессированных в 20-30-е годы представителей якутского народа» ^[135], от 30.05.1994 №1107 «О мерах по реабилитации карачаевского народа и государственной поддержке его возрождения и развития» ^[136], от 24.01.1995 № 63 «О восстановлении законных прав российских граждан - бывших советских военнопленных и гражданских лиц, репатриированных в период Великой Отечественной войны и в послевоенный период» ^[137], от 16.09.1995 № 948 «О мерах по осуществлению территориальной реабилитации репрессированных народов» ^[138], от 14.03.1996 № 378 «О мерах по реабилитации священнослужителей и верующих, ставших жертвами необоснованных репрессий» ^[139], от 23.04.1996 № 602 «О дополнительных мерах по реабилитации жертв политических репрессий» ^[140], от 18.06.1996 № 931 «О крестьянских восстаниях 1918-1922 годов» ^[141], от 08.06.1996 № 858 «О дополнительных мерах по реабилитации лиц, репрессированных в связи с участием в событиях в г. Новочеркасске в июне 1962 г.» ^[142]; Постановления Правительства РФ: от 24.01.1992 № 40 «О первоочередных мерах по практическому восстановлению законных прав репрессированных народов Дагестанской АССР» ^[143], от 22.10.1992 N 810 «О выплате единовременных денежных пособий семьям погибших во время событий в городе Новочеркасске и необоснованно осужденных в связи с этими событиями к исключительной мере наказания» ^[144], от 12.08.1994 № 926 «Об утверждении Положения о порядке возврата гражданам незаконно конфискованного, изъятого или вышедшего иным путем из владения в связи с политическими репрессиями имущества, возмещения его стоимости или выплаты денежной компенсации» ^[145] и другие.

В связи с продолжением массовой эмиграции российских немцев в ФРГ, начавшейся в последние годы существования СССР, принимается ряд специальных правовых актов по обеспечению реабилитации и поэтапному восстановлению их государственности. В частности, Президиум Верховного Совета РСФСР в экстренном порядке 22.04.1991 принимает Постановление «О неотложных мерах по урегулированию проблем советских немцев на территории РСФСР» ^[146], согласно которому создается комиссия по проблемам советских немцев, которая должна разработать и представить на рассмотрение Верховного Совета РСФСР концепцию социально-экономической и политической программы по восстановлению государственности советских немцев на территории РСФСР и совместно с Государственным комитетом РСФСР по делам национальностей изучить вопрос о возможности учреждения национально-территориальных образований в местах компактного проживания советских немцев на территории РСФСР и до 1 декабря 1991 года представить в Верховный Совет РСФСР согласованные предложения. Позднее были приняти Указы Президента РФ: от 21.02.1992 № 231 «О неотложных мерах по реабилитации российских немцев» ^[147], от 21.05.1992 № 514 «О создании в Поволжском регионе поселений российских немцев на базе агрокомплексов и гарантиях их социально-экономического развития» ^[148], от 06.06.1996 № 811 «О дополнительных мерах по обеспечению реабилитации российских немцев» ^[149] и Постановления Правительства РФ от 29.10.1992 № 844 «О Государственной программе создания в Поволжском регионе поселений российских немцев на базе фермерских агрокомплексов» ^[150], от 08.07.1997 № 854 «О Федеральной целевой программе развития социально-экономической и культурной базы возрождения российских немцев на 1997-2006 годы» ^[151]. В развитие Протокола о сотрудничестве между Правительством Российской Федерации и Правительством Федеративной Республики Германия с целью поэтапного восстановления государственности российских немцев от 10.07.1992 ^[152] принимается Распоряжение Правительства РФ от 29.08.2007 № 1143-р «О Концепции федеральной целевой программы "Развитие социально-экономического и этнокультурного потенциала российских немцев на 2008-2012 годы"»^[153]. Это дало возможность сообществу российских немцев организовать более ста различных локальных, всероссийских и международных организаций с целью сохранения своей культурной идентичности. Во многих крупных городах России и в местах компактного проживания российских немцев были созданы Центры немецкой культуры, в которых при содействии правительства ФРГ реализуется программа «Брайтенарбайт» («Расширенная работа»), «Немецкое молодежное объединение» и другие общественные объединения российских немцев. Тем не менее, доля немецкого населения в России, равно как и других странах СНГ, неуклонно уменьшается. В общей сложности, по данным Министерства внутренних дел ФРГ, в Германию с 1950 по 2006 год переселилось 2 334 334 российских немцев и членов их семей. Согласно переписи населения, проведенной в 2010 году, в России проживает 394 138 немцев^[154].

В закон России «О реабилитации жертв политических репрессий», было внесено свыше пятнадцати дополнений, особую значимость среди которых имеют положения, обусловленные восстановлением Российской государственности и принятием Конституции РФ 1993 года^[155]. В результате этого к средине 90-х годов ХХ в. в российском праве сформировался отдельный правовой институт реабилитации жертв политических репрессий. На основании его норм с 1992 по 2004 гг. органами прокуратуры Российской Федерации было рассмотрено 978891 заявлений о реабилитации, из них разрешено - 797532, удовлетворено - 388412. Проверено 636335 дел в отношении 901127 чел., из них реабилитировано - 634165 чел., признано пострадавшими от политических репрессий - более 326 000 граждан ^[156]. Со ссылкой на данные Генеральной прокуратуры РФ и МВД РФ П. Константинов и А. Стуканов, утверждают, что на 1 января 2002 года всего реабилитировано свыше 4 млн. граждан, включая 2438 тыс. человек, осужденных в судебном и несудебном порядке к мерам уголовного наказания ^[157]. Согласно докладу Комиссии при Президенте РФ по реабилитации жертв политических репрессий Закон РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» на 01.01.2009 реализован в отношении 3 972 140 человек ^[158].

Между тем еще в начале 2000-х гг. председатель Комиссии по реабилитации жертв политических репрессий при Президенте Российской Федерации А. Н. Яковлев (до 2005 г.), а затем его преемник М. Ю. Митюков сделали заявление средствам массовой информации о завершении реабилитационного процесса. Аналогичное мнение высказал Генеральный прокурор РФ В. Устинов в марте 2006 года на встрече с Президентом РФ, объясняя это тем, что Генеральная прокуратура может уже в 2006 году закончить работу по реабилитации в связи с завершением пересмотра уголовных дел ^[159]. В то же время в названном выше докладе Комиссии при Президенте Российской Федерации по реабилитации за 2009 год обращено внимание на ряд серьезных недоработок как в самом Законе «О реабилитации жертв политических репрессий», так и в процессе его реализации ^[158]. Тем не менее реабилитация репрессированных граждан фактически продолжается и сегодня. Постоянно открываются новые имена и обнаруживаются документы, требующие проверки. В основном это относится к гражданам, давно умершим, у которых не осталось родственников. Но идея справедливости и гуманизма требуют, чтобы правоохранительные органы пересмотрели все уголовные и административные дела репрессивного характера, хранящиеся в архивах страны. К тому же, помимо юридических аспектов (выдачи справок о реабилитации или признании пострадавшими от политических репрессий; решения вопросов социальных льгот и выплат компенсаций), реабилитация подразумевает и нравственно-моральный момент - восстановление доброй репутации, посмертное возвращение незапятнанного имени и достоинства невинно убиенным гражданам, увековечивание памяти жертв политических репрессий ^[28], реализуемое государством в тесном сотрудничестве с общественными организациями, в частности, Общероссийской общественной благотворительной организацией инвалидов - жертв политических репрессий «Российской ассоциации реабилитированных» (ОБОИЖПР «РАР») ^[160], Совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека, члены которого приняли участие в разработке Программы «Об увековечении памяти жертв тоталитарного режима и о национальном примирении» (См.: Сайт Историческая память: XX век http://www.istpamyat.ru/). Знаковый шаг в политике исторической памяти жертв политических репрессий сделан в 2015 году: Правительство Российской Федерации своим распоряжением от 15.08.2015 № 1561-р, выполняя указания Президента РФ, утвердило Концепцию государственной политики по увековечению памяти жертв политических репрессий ^[161]. Реализация этой концепции предусматривает, в частности, создание музейно-мемориальных комплексов и тематических экспозиций по истории политических репрессий, а также условий для свободного доступа к архивным документам и другим материалам, связанным с ними, обеспечение доступности мемориальных объектов, посвященных памяти жертв таких репрессий. Концепцию предполагается реализовать в два этапа: первый - в 2015-2016 годах, второй - в 2017-2019-х годах. Кроме того, к настоящему времени не в полной мере реабилитированы иностранные граждане ^[162], а также отдельные репрессированные народы, в частности, «русские немцы».

В связи с тем, что к началу 1990-х гг. был упущен шанс восстановления в Поволжье республики немцев (в определенной мере в силу установления Законом РФ от 03.07.1992 № 3198-1 «Об установлении переходного периода по государственно-территориальному разграничению в Российской Федерации» ^[163] моратория на территориальную реабилитацию репрессированных народов, обусловленного обострением общественно-политической обстановки и межнациональных отношений) был образован Немецкий национальный район (нем. Nationalkreis Halbstadt) в северо-западной части Алтайского края с административным центром в селе Гальбштадт (Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 01.07.1991 «Об образовании Немецкого национального района в Алтайском крае» ^[164]), и создан Азовский немецкий национальный район (нем. Der Deutsche Nationalrayon Asowo) на юге Омской области с административным центром в селе Азово (Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 17.02.1992 № 2368-1 «Об образовании Азовского немецкого национального района в Омской области» ^[165]). Это позволило сконцентрировать средства и усилия для решения проблем сохранения российских немцев как этноса. Наряду с этим в России были созданы местные, региональные и межрегиональные национально-культурные автономии немцев, например, Местная национально-культурная Автономия немцев города Ростова-на-Дону (URL: http://avtonomiya.3dn.ru/index/0-2), РОО «Национально-культурная автономия немцев Томской области» (URL: http://www.tomdeutsche.ru/about-us/), Ярославская региональная общественная организация Немецкая национально-культурная автономия (e-mail: verner2005@mail.ru), Региональная немецкая национально-культурная автономия Московской области (URL: www.optimcenter.ru), Федеральная национально-культурная автономия немцев «Российские немцы» (URL: http://www.rusdeutsch.ru/?menu=21&menu00=1). К настоящему времени они объединяют около 80 % компактно проживающих российских немцев ^{[166, с. 5]}. Но можно ли считать это достаточной мерой территориальной реабилитации российских немцев, покажет время.

В связи с вхождением в состав России Республики Крым на условиях Договора между Российской Федерацией и Республикой Крым от 18.03.2014 «О принятии в Российскую Федерацию Республики Крым и образовании в составе Российской Федерации новых субъектов» ^[167] и образованием в Российской Федерации в соответствии с Федеральным конституционным законом от 21.03.2014 № 6-ФКЗ «О принятии в Российскую Федерацию Республики Крым и образовании в составе Российской Федерации новых субъектов - Республики Крым и города федерального значения Севастополя» ^[168] новых субъектов – «Республика Крым» и города федерального значения «Севастополь» на депортированных из Крымской АССР в августе 1941 году крымских немцев, в январе 1942 года – итальянцев, в мае-июне 1944 года - крымских татар, греков, армян и болгар было распространено российское законодательство о реабилитации жертв политических репрессий. Указом Президента РФ от 21.04.2014 № 268 (в редакции Указа Президента РФ от 12.09.2015 № 458) «О мерах по реабилитации армянского, болгарского, греческого, итальянского, крымско-татарского и немецкого народов и государственной поддержке их возрождения и развития» ^[169] намечен комплекс мер по восстановлению исторической справедливости, политическому, экономическому, социальному и духовному возрождению, созданию национально-культурных автономий, иных общественных объединений, поддержке традиционных промыслов и форм хозяйствования армянского, болгарского, греческого, итальянского, крымско-татарского и немецкого народов, оформлению в упрощенном порядке права граждан на отдельные объекты недвижимости. Президентом РФ даны указания Правительству РФ и органам власти Республики Крым и г. Севастополя по решению конкретных вопросов социально-экономического развития названных народов. Постановлением Правительства РФ от 11.08.2014 № 790 (ред. от 20.08.2015) утверждена Федеральная целевая программа «Социально-экономическое развитие Республики Крым и города Севастополя до 2020 года» ^[170], в соответствии с которой предусмотрено выделение более 10 миллионов рублей в течение пяти лет на меры, направленные на национально-культурное и духовное возрождение указанных народов, а также на социальное обустройство территории Республики Крым и города Севастополя. Существенную роль в реабилитации названных народов и их представителей должна сыграть Федеральная целевая программа «Укрепление единства российской нации и этнокультурное развитие народов России (2014-2020 годы)», концепция которой утверждена распоряжением Правительства РФ от 22.07.2013 № 1292-р ^[171]. На реализацию мероприятий государственной поддержки этих народов, их возрождение и развитие направлен также Комплекс мер по восстановлению исторической справедливости, политическому, социальному и духовному возрождению армянского, болгарского, греческого, итальянского, крымско-татарского и немецкого народов, подвергшихся незаконной депортации и политическим репрессиям по национальному и иным признакам, на 2014-2016 годы, утвержденный Заместителем Председателя Правительства РФ Д. Козаком 06.10.2014 № 6686п-П44. С учетом этого Государственный Совет Республики Крым 10.12.2014 принял Закон Республики Крым № 35-ЭРК/2014 «О мерах социальной поддержки отдельных категорий граждан и лиц, проживающих на территории Республики Крым» ^[172], в соответствии с которыми армянскому, болгарскому, греческому, итальянскому, крымско-татарскому и немецкому народам предоставлено право на получение льгот, предусмотренных российским законодательством о жертвах политических репрессий. Аналогичным образом данный вопрос решает также Закон города Севастополя от 23.01.2015 № 106-ЗС «О мерах социальной поддержки отдельных категорий граждан, проживающих на территории города Севастополя» ^[173].

Однако реабилитация крымско-татарского народа в настоящее время чрезмерно политизирована деструктивной позицией не зарегистрированного ни по украинскому, ни российскому законодательству Меджлиса крымско-татарского народа по отношению к территориальной принадлежности Крыма России, действующим органам власти Республики Крым и межрегиональному общественному движению крымских татар «Крым» («Къырым»), а также запоздалым правотворчеством в этой области Украины, которая почти в течении полувека игнорировала права на реабилитацию не только крымских татар, но и других депортированных с полуострова народов. Несмотря на это реальный процесс реабилитации в Республике Крым и г. Севастополе представителей армянского, болгарского, греческого, итальянского, крымско-татарского и немецкого народов возобновился. По сообщению службы новостей Крыма от 21.10. 2014, в Крым с момента его вхождения в состав России вернулись почти 50 семей крымских татар из стран Центральной Азии и несколько семей крымских греков с территории Украины. По словам председатель Государственного комитета по делам межнациональных отношений и депортированных граждан Республики Крым З. Р. Смирнова, на 01.01.2015 заявления на получение справок о реабилитации подали 20 тыс. человек, при этом около 4 тыс. крымчан, из числа ранее депортированных, их уже получили и пользуются льготами репрессированных граждан ^[174]. Каковы будут итоги реабилитации армянского, болгарского, греческого, итальянского, крымско-татарского и немецкого народов, депортированных в 1944 году из Крымской АССР, в целом покажет время.

Резюмируя изложенное, можно сделать вывод о том, что этапы развития процесса и правового института и, тем более доктрины, реабилитации жертв политических репрессий, за исключением постсоветского времени, не совпадают. Более того, вряд ли представляется возможным четко определить хронологические рамки конкретных периодов собственно процесса реабилитации жертв политических репрессий, ибо после смерти И.В. Сталина он протекал и продолжает протекать перманентно с разной степенью интенсивности.

Реабилитация жертв политических репрессий, под которой принято понимать систему индивидуальных правовых форм (правоотношений), формирующихся между государством и гражданами, нациями, народностями, этническими группами и культурно-этническими общностями людей, признаваемыми в судебном или ином, установленном законом порядке, жертвами или пострадавшими от политических репрессий, по компенсации им вреда и восстановлению нарушенных прав согласно проводимых государством конкретных мер и мероприятий ^{[11, с. 20]}, с учетом политических факторов и практических действий государства, начиная с марта 1953 года, длиться более 60 лет, в том числе в течение почти четверти века после восстановления Российской государственности. Тем не менее, она не завершена в полной мере и к настоящему времени. В Концепции государственной политики по увековечению памяти жертв политических репрессий от 15.08.2015 указано, что «В 1991-2014 годах были реабилитированы 3510818 человек, а также признаны подвергшимися политическим репрессиям и реабилитированы 264085 человек (детей репрессированных лиц)». Вместе с тем в ней констатируется, что «За прошедшее после 1953 года время в России процесс реабилитации не был завершен. Точное число репрессированных лиц остается неизвестным. Общенациональный памятник жертвам политических репрессий не установлен. До сих пор не проведена необходимая работа по выявлению мест захоронения жертв репрессий. В ряде регионов (Алтайский край, Республика Коми, Республика Татарстан, Псковская и Самарская области и др.) в изданных книгах памяти названы почти все репрессированные, но в некоторых субъектах Российской Федерации таких книг памяти до сих пор нет. Недопустимыми являются продолжающиеся попытки оправдать репрессии особенностями времени или вообще отрицать их как факт нашей истории». Отсюда следует вывод, что, вопреки утверждению отдельных авторов ^[58], реабилитация жертв политических репрессий в нашей стране не носила массового характера, поэтому нельзя четко определить и хронологию ее отдельных этапов. По сути она протекала и продолжается осуществляться по модели синусоида, отражающего ее диалектику в зависимости от изменения менталитета политического режима страны и международной обстановки в русле решений органов КПСС и принятых в их исполнение правовых актов в советское время либо правовых актов России постсоветского времени.

При этом партийные документы, выступающие основой соответствующих решений органов государства и его правовых актов о реабилитации жертв репрессий в СССР, наглядно демонстрируют ее политический характер ^[175] . Она проходила по усмотрению, под руководством и полным контролем органов КПСС - Президиума (Политбюро) ЦК КПСС, Первого секретаря (Генерального секретаря) ЦК КПСС, которые не только определяли общий ход реабилитации (какие категории граждан подлежат реабилитации, а какие нет; как и в какой срок она должна быть проведена; какие поручения на этот счет надлежит выполнить правоохранительным органам и т.д.), но и выносили решения по конкретным делам. К примеру, согласие Президиума ЦК испрашивалось при реабилитации в 1957 г. бывшего Первого секретаря ЦК КП (б) Белоруссии В. Ф. Шаранговича, осужденного на процессе «Антисоветского правотроцкистского блока» вместе с Н. И. Бухариным, А. И. Рыковым и др. При этом, несмотря на несостоятельность обвинения членов этого блока в целом, Н. И. Бухарин и А. И. Рыков реабилитированы тогда не были. Лишь после восстановления Российской государственности процесс реабилитации приобрел действительно гуманистический, деидеологический характер и получил современные правовые основы осуществления.

Вместе с тем реабилитация жертв политических репрессий предстает как инструмент политической борьбы сподвижников И.В. Сталина за власть после его смерти ^{[57, с. 13]}, как способ уклонения советских партийно-государственных функционеров от уголовной ответственности за организацию и осуществление политических репрессиях граждан и народов и как средство демонтажа наиболее одиозных институтов тоталитарного большевистского режима. Конкретные формы актов реабилитации протекали в стране в зависимости от требований идеологии коммунистического режима сообразно многообразию массовых репрессий и категорий их жертв. Причем, в той мере, в какой акты репрессий являлись преступными и тайными, в последующем и принимаемые Президиумом (Политбюро) ЦК КПСС решения о реабилитации, равно как и издаваемые в их развитие правовые акты являлись секретными, ибо их открытый характер вскрыл бы злодеяния коммунистического режима против отдельных народов и их представителей. При этом партия утаивала не только масштабы репрессий, но и, по крайней мере, до 1989 г., правду о судьбах отдельных граждан. Как следует из Записки В.М. Чебрикова в Комиссию Политбюро ЦК КПСС по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями, имевшими место в период 30-40-х и начала 50-х гг. от 04.07.1988 «О порядке разрешения заявлений граждан, расстрелянных по решениям несудебных органов», родственникам указанных лиц беззастенчиво лгали. При необходимости органы НКВД-МВД СССР, МГБ СССР, КГБ при СМ СССР, Прокуратура СССР давали указания органам ЗАГСа о регистрации якобы естественной смерти осужденных с определением даты в пределах десяти лет со дня их ареста и вымышленной причины смерти ^[176].

Сокрытие правды о репрессиях всегда было сопряжено с идеями «политической целесообразности», независимо от того, шла ли речь о массовых расстрелах или о тюремно-лагерных судьбах отдельных лиц. В этом смысле показательны многочисленные лживые ответы о судьбе датского коммуниста Мунк-Петерсона и шведского дипломата Р. Валленберга, в отношении которого с 1952 по 1986 г. Президиум (Политбюро) ЦК принимал решения 16 раз. Один из наиболее ярких примеров лжи о терроре - позиция, занятая партийным руководством в вопросе о катынском расстреле. Ложь, впервые прозвучавшая в годы войны, продолжала упорно отстаиваться и в 70-е, и в 80-е годы, и лишь 13 апреля 1990 года, во время визита в Москву Президента Польши В. Ярузельского было опубликовано заявление ТАСС о катынской трагедии, гласившее: «Выявленные архивные материалы в своей совокупности позволяют сделать вывод о непосредственной ответственности за злодеяния в катынском лесу Берии, Меркулова и их подручных. Советская сторона, выражая глубокое сожаление в связи с катынской трагедией, заявляет, что она представляет одно из тяжких преступлений сталинизма». Но только в 2011 году российские официальные лица заявили о готовности рассмотреть вопрос о реабилитации жертв расстрела ^[177].

КПСС замалчивала роль своего аппарата и конкретных руководителей разных уровней в осуществлении массовых репрессий, возлагая вину за их осуществление на И. В. Сталина и органы НКВД, якобы «вышедшие из-под контроля коммунистической партии». Сталинские политическое репрессии противопоставлялись «правильной» большевистской политике, которая в целом признавалась правомерной и соответствовала ленинским идеологическим принципам, а осуществление реабилитации неизменно связывалось с процессом обновления социализма. При этом КПСС неизменно исключала из этого процесса период руководства государством и партией В. И. Лениным. Поэтому неудивительно, что в ст. 1 проекта Закона СССР «О реабилитации жертв политических репрессий и порядке восстановления прав реабилитированных» речь идет о необходимости реабилитации лиц, «подвергшихся в период с 1920 года по 1959 год необоснованным политическим репрессиям по социальным, национальным, религиозным, классовым и иным признакам...», а также «лиц, осужденных по политическим мотивам в период с 1960 года по 1988 год за преступления, ответственность за которые была отменена последующим законодательством». Причем, показательно, что партийные работники, участвовавшие в терроре и впоследствии сами пострадавшие от него, были, в отличие от многих репрессированных граждан, полностью реабилитированы в первоочередном порядке. В конечном счете, ни КПСС в целом, ни органы ее управления, равно как и их представители, не осудили идеологию и практику политических репрессий народов и граждан своей страны, не проявили ни малейшего раскаяния. Так, 25 февраля 1956 года на закрытом заседании ХХ съезда КПСС Первый секретарь ЦК КПСС Н. С. Хрущев в докладе «О культе личности и его последствиях», связывая политические репрессии исключительно с личностью И. В. Сталина, заявил: «Надо знать меру, не питать врагов, не обнажать перед ними наших язв» ^[178]. А Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев в своем выступлении на Октябрьском Пленуме ЦК КПСС (21.10.1987) по этому поводу констатировал: «Никто не требует покаянных ритуалов. Надо дать политическую оценку, распрямиться и делом восстанавливать смысл жизни» ^[176]. Между тем конкретная вина за жесточайшую репрессивную политику против граждан и народов страны лежит на коммунистической партии и ее руководителях. Однако, органы государственной власти как советского, так и постсоветского времени, признав насильственную депортацию народов и репрессии граждан за политические и религиозные убеждения, по социальным, национальным и иным признакам преступлениями, несовместимыми с идеей права и справедливости и основами международного права, не приняли мер для возбуждения по этим фактам уголовных дел, даже несмотря на то, что отдельные из них квалифицируются законодательством о реабилитации как геноцид.

Что же касается становления и развития правового института реабилитации жертв политических репрессий, то в его историографии, с учетом принятия закрепляющих его нормы правовых актов, положения каждого из которых определяет и расширяет категории реабилитируемых субъектов и устанавливает более широкие гарантии защиты прав и законных интересов репрессированных граждан и народов, можно выделить восемь этапов.

Первый этап - с 01.09.1953 г. по 05.07.1954 г., т.е. с момента принятия Указа Президиума Верховного Совета СССР «Об упразднении Особого совещания при Министре внутренних дел СССР» до принятия Постановления Совета Министров СССР «О снятии некоторых ограничений в правовом положении спецпоселенцев» и других аналогичных актов.

Второй этап - с 05.07.1954 г. по 09.01.1957 г., т.е. с момента принятия Постановления Совета Министров СССР «О снятии некоторых ограничений в правовом положении спецпоселенцев» до принятия Указа Президиума Верховного Совета СССР «Об образовании Калмыцкой автономной области в составе РСФСР» и аналогичных актов о восстановлении государственности других репрессированных народов.

Третий этап – с 09.01.1957 г. по 09.01.1974 г., т.е. с момента принятия Указа Президиума Верховного Совета СССР «Об образовании Калмыцкой автономной области в составе РСФСР» и аналогичных актов о восстановлении государственности других репрессированных народов до принятия Указа Президиума Верховного Совета СССР «О признании утратившими силу законодательных актов СССР в связи с Указом Президиума Верховного Совета СССР «О снятии ограничения в выборе места жительства, предусмотренного в прошлом для отдельных категорий граждан».

Четвертый этап – с 09.01.1974 г. по 16.01.1989 г., т.е. с момента принятия Указа Президиума Верховного Совета СССР «О признании утратившими силу законодательных актов СССР в связи с Указом Президиума Верховного Совета СССР «О снятии ограничения в выборе места жительства, предусмотренного в прошлом для отдельных категорий граждан» до принятия Указа Президиума Верховного Совета СССР «О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30-40-х и начала50-х гг.».

Пятый этап – с 16.01.1989 г. по 26.04.1991 г. /18.10.1991 г., т.е. с момента принятия Указа Президиума Верховного Совета СССР «О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30-40-х и начала50-х гг.» до принятия Законов РФ «О реабилитации репрессированных народов» и «О реабилитации жертв политических репрессий».

Шестой этап - с 26.04.1991 г. /18.10.1991 г. по 12.12.1993 г., т.е. с момента принятия Законов РФ «О реабилитации репрессированных народов» и «О реабилитации жертв политических репрессий» до принятия Конституции России.

Седьмой этап - с 12.12.1993 г. по 21.04.2014 г., т.е. с момента принятия Конституции России до принятия Указа Президента РФ № 268 «О мерах по реабилитации армянского, болгарского, греческого, итальянского, крымско-татарского и немецкого народов и государственной поддержке их возрождения и развития».

Восьмой этап - с 21.04.2014 г., т.е. с момента принятия Указа Президента РФ № 268 «О мерах по реабилитации армянского, болгарского, греческого, итальянского, крымско-татарского и немецкого народов и государственной поддержке их возрождения и развития» по настоящее время.

Теоретическое осмысление проблем реабилитации жертв политических репрессий прошло сложный, своеобразный и противоречивый путь. В его историографии И. В. Лиджиева предлагает выделить два этапа: советский и постсоветский ^{[179, с. 3]}. Однако при этом нельзя не учитывать того, что первые теоретические труды, посвященные этой теме, появились за рубежом в 60-е годы ХХ в. Несмотря на то, что их авторы (Л. Лабедз, Дж. Шапиро, С. Оппенхейма. Б. Левицкого, А. Ван Гаудоувера и др.) ограничивались изучением реабилитации лишь известных партийных, государственных и военных деятелей, пострадавших в 30-50-х гг. ХХ в., тем не менее, разрабатываемые ими вопросы реабилитации жертв политических репрессий заложили прочную основу для изучения данной проблемы со второй половины 80-х годов сначала советскими, а затем российскими исследователями, в частности, относительно причин, целей, критериев и понятий юридической, политической и публичной реабилитации ^{[180, с. 205-209]}. Поэтому, исходя из развития научных взглядов, выражающих сущность концепций реабилитации жертв политических репрессий, и учитывая то, что отечественная историография находилась в полной зависимости от коммунистической идеологии, противостояния социалистической страны враждебному буржуазному миру, а также потребностей информационного обеспечения связанных с этим процессов, направленность и содержание которых в императивном порядке определялись партийно-государственным аппаратом и длительным засекречиванием материалов по данной тематике в советское время, можно выделить три периода научной мысли о реабилитации жертв политических репрессий.

Первый - с начала 60-х – по средину 80-х гг. ХХ в., представленный преимущественно научными трудами зарубежных исследователей.

Второй - с конца 80-х – до начала 90-х гг. ХХ в., представленный научными исследованиями советских ученых.

Третий - с начала 90-х гг. ХХ в. – по настоящее время, представленный теоретическими изысканиями в этой области российских ученых.

При этом необходимо обратить внимание на следующие обстоятельства становления и развитие доктрины указанного явления. На первых двух этапах теории реабилитации жертв политических репрессий научная мысль носила преимущественно идеологический соответственно антисоветский и просоветский характер. Сама же проблематика в стране находилась под воздействием политической конъюнктуры, запретом для исследования, испытывала недостаток источниковой базы. Причем ученых больше интересовали политические аспекты реабилитации: внутрипартийная борьба, механизм принятия политических решений, персональная роль партийных и советских государственных руководителей в начатых преобразованиях и др. Более объективными, базирующимися на достоверных открытых архивных документах, являются теоретические изыскания третьего этапа развития указанной доктрины. Правда, к настоящему времени более основательно изучена тема политических репрессий отдельных народов и их представителей, тогда как реабилитации жертв исследована в меньшей степени и довольно односторонне. Тем не менее, ей посвящено огромное количество специальных исторических, политологических, социологических и географических научных исследований. В частности, представляют интерес диссертации, в которых изучаются различные аспекты депортационной политики и проблемы реабилитации репрессированных граждан, которые наглядно отражают картину реабилитации репрессированных народов и граждан как фактора современного российского политического процесса ^[181]. Богатые и единственные в своем роде сведения по исследуемой теме содержатся в опубликованных материалах научно-практических конференций, международных симпозиумов, семинаров и парламентских слушаний, заседаний «круглых столов», посвященных проблемам реабилитации репрессированных народов и граждан ^[182]. Вместе с тем недостаточное внимание уделяется научному осмыслению политико-правовых аспектов реабилитации граждан и репрессированных народов, анализу мирового опыта правового регулирования данных отношений, что порождает новый комплекс вопросов и проблем, возникших в силу их частичного и половинчатого решения. В области юриспруденции монографических, в том числе диссертационных, работ, посвященных собственно реабилитации жертв политических репрессий, имеется крайне мало, причем выполнены они в основном по специальности 12.00.01 (теория и история права и государства). Исследования с позиции теории отдельных материальных отраслей права о реабилитации жертв политических репрессий можно пересчитать по пальцам ^[183]. Не делает чести российской юриспруденции и то, что к настоящему времени она не располагает комментариями Законов Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий» и «О реабилитации репрессированных народов». Отсутствуют специальные труды, посвященные анализу становления, эволюции и юридической природы правового института реабилитации жертв политических репрессий и практики применения его норм. Недостаточно исследованы законы о реабилитации жертв политических репрессий зарубежных стран, что затрудняет заимствование положительного опыта в целях совершенствования законодательства о реабилитации в России. Поэтому разработка правовых проблем реабилитации жертв политических репрессий имеет не только теоретические, но и важное практическое значение, которые заслуживают специального изучения.