The method of interpretation in the social and humanitarian knowledge

Pchelkina Dar'ya student of the Department of Cultural Studies at Siberian Federal University 660041, Russia, Krasnoyarskii krai, g. Krasnoyarsk, prospekt Svobodnyi, 79 pchelkina_d@mail.ru Other publications by this author

1. Общенаучное понимание метода «интерпретация»

Интерпретация как теоретический метод исследования широко применяется в различных областях научного знания. Так, интепретация применяется в исследованиях, связанных с применением методов, которые предоставлют данные для дальнейшего обобщения ^{[1; 2; 3; 4; 5; 6; 7; 8; 9; 10; 11 и др.]}. Общее назначение метода «интерпретация» сводится к тому, что данный метод необходим при составлении научных теорий с описываемыми ими областями, а также при фиксировании разных способов построения теории или изменения соотношения между ними в ходе развития процесса научного познания. Иными словами, «интерпретация» имеет большое гносеологическое значение в общенаучном понимании ^{[12; 13; 14]}.

«Интерпретация» в таких областях знания, как математика, логика, методология науки, теория познания, означает совокупность значений, иными словами смыслов, передаваемых тем или иным способом элементам, выражениям, формулам, символам.

В математика как в науке, где основой получения результатов является четкое следование правилам, законам. Интерпретация также является методом, имеющим точные, строгие, определенные содержание и назначение.

Для понимания математической интерпретации можно привести пример с известным всем правилом: от перестановки мест множителей произведение не меняется:

а·b = b·a

Представленный выше математический пример состоит из следующих частей: одна часть представляет поле выражения – «a·b» – которое может быть проинтерпретировано в иных смысловых полях – в поле интерпретации – в геометрическом и количественном. Интерпретация представлена графическим обозначением – знаком равенства.

Геометрическая интерпретация строится на основе переноса значений «а» и «b» на обозначение сторон прямоугольника: за «а» примем ширину некоего прямоугольника, за «b» – длину прямоугольника. Площадь данных величин – «S» – представляет произведение сторон, и она останется равнозначной вне зависимости от порядка перемножения сторон (S = a·b или S= b·a). Важно отметить, что геометрическая трактовка помимо поэлементного перевода знаков в новое интерпретационное поле в результате получает значение произведения знаков, т.е. некое новое качество, которое образуется посредством объединения качеств одиночных знаков.

Применяя метод «интерпретация» для количественных расчетов, можно также говорить о сохранении строгости использования данного приема. Рассмотрим на примере задачи для детей школьного возраста: лежат четыре книги по три в каждом ряду. Сколько всего книг лежит на столе? Интерпретация данной задачи состоит в том, что на столе находятся двенадцать книг. Возможны два пути истолкования данной задачи для получения результата: возможно умножение количества рядов книг на количество книг в каждом из них, либо обратное действие – количество книг в одном ряду на количество рядов. Тем не менее, результат будет тождественен независимо от выбора способа интерпретации; итогом интерпретации является выявление нового знака – двенадцать, которое в полученном виде является взаимоотношения значений объектов интерпретации «три» и «четыре», однако, обладает самостоятельной ценностью.

Метод «интерпретация» не мыслим без субъекта интерпретации – интерпретатора, который обладает пониманием сути метода и сохраняет его методичность, т.е. придерживается в своих действиях выработанных приемов и правил, при выявлении значения того или иного выражения. Интерпретатор представляет собой одно из ключевых звеньев в постижении смысла того или иного объекта интерпретации, являясь «переводчиком» с одного языка на другой, с одного смыслового поля на другое. Говоря об интерпретаторе как о переводчике, имеется в виду его способность к преобразованию значений и получению смысла некоего выражения, которая выражается через обладание субъектом определенного набора знаний, который делает возможным подобный перевод.

Позиция интерпретатора занимает двойственное положение, которое можно охарактеризовать как совокупность свободного и зависимого качеств. С одной стороны, действия интерпретатора в общенаучных дисциплинах определяется зависимостью от следования интерпретационной методичности, т.е. интерпретатор ограничен в применении метода, понимая порядок его поэлементного четкого перевода выражения в иное смысловое поле интерпретации. С другой стороны, если интерпретатор несвободен в применении метода, то он не связан ограничениями в личностном выборе поля интерпретации. Иными словами, интерпретатор может избирать любое поле интерпретации, куда он может перенести значение поля выражения. В итоге, можно говорить о минимизировании привнесения доли субъективного в значение объекта интерпретации.

Важно отметить, что математическая, естественнонаучная, логическая интерпретации не предполагают наличие более двух толкований. Как правило, интерпретация сводится к единственно верному смыслу выражения, формулы, символов.

«Интерпретация» в общенаучной методике является инструментом получения объективного знания, которое основано на поэлементном переводе каждой части выражения, символа, знака в новую дефиницию на иное смысловом поле.

Таким образом, общенаучное понимание метода «интерпретация» можно свести к определению следующих понятий:

• строгость соблюдения метода
• четкость
• методичность
• наличие единственной объективной истины
• минимизирование субъективного в выполненной интерпретации

Можно сформулировать ряд проблемных вопросов, которые будут рассмотрены в последнем разделе данной статьи: сохраняет ли метод «интерпретация» методичность при интерпретации живописных произведений и/или других произведений искусства? Стоит ли рассматривать качество объективности как характерное интерпретации точных наук? Как дифференцируется позиция интерпретатора, его роль в осуществлении интерпретации?

2 Метод «интерпретация» в литературе и семиотике

Как было сказано в предыдущем пункте данного параграфа метода «интерпретация» в точных науках подразумевает четкое соблюдение методичности, когда интерпретатор автономен в использовании этого теоретического метода исследования, он вне компетенции расширения содержания данного способа познания. Метод «интерпретация» широко распространен и в гуманитарных сферах научного знания, таких как литература и семиотика. Когда этот метод используется в пространстве толкования художественного текста или знаковой системы, он приобретает специфичность его применения специалистами данных областей.

В сфере изучения литературы и семиотики находятся такие сложные структуры, как знак, знаковая система, художественный образ, таким образом интерпретация приобретает полисемичность, когда обнаруживается наличие различных, но связанных в некой мере, смыслов одного и того же знака, знаковой системы или идеи художественного литературного произведения. В связи с этим изначально присущая методичность интерпретации, опирающаяся на почленный перевод содержания элемента выражения в его значение, уступает место такой трактовке объекта, при которой некие объекты остаются не переводимыми, а часть объектов интерпретации являют собой многозначные компоненты.

В семиотике (от греч. σημειωτική, от др.-греч. σημεῖον — «знак, признак») как в «науке, исследующей способы передачи информации, свойства знаков и знаковых систем в человеческом обществе, природе или в самом человеке одним из основных способов изучения является метод «интерпретация» ^[15], который направлен на толкование и определение значений знаковых систем.

Понимание знака как материального, чувственно воспринимаемого представителя другого предмета, свойства или отношения, невозможно без выяснения его значения. Языковой знак – единица языка – служит для обозначения явлений и объектов действительности и их отношений, для обозначения отношений между составляющими языка в тексте. Большинство исследователей сходятся во мнении, что структура знака двусторонняя: он состоит из означающего и означаемого. Значение — это то, что представляет собой означаемое для означающего; значимость же знака возникает из его отношений с другими знаками языка.

Специфика интерпретации в семиотике определяется несколькими условиями. Во-первых, смысловое поле интерпретации того или иного знака определяется наличием, обнаружением использования некоего знака. Факт изображения символа есть право проинтерпретировать данный символ. Во-вторых, специфика семиотической интерпретации устанавливается контекстом смыслового поля знака. Иными словами, значение одного и того же знака определяется определенными факторами, необходимыми для понимания смысла данного символа.

Примером такого явления может служить знак свастики. Смысловые поля этого символа крайне разносторонние: древние религиозные системы, геральдика, идеология немецкого фашизма. В связи с обширным общим полем интерпретации значение свастичного знака распространяется на большой диапазон смыслов. В большинстве древних культур свастику связывают со значением постоянно вращающего солнца, либо символом движения и вечного вращения мира, смены времен года, являлась очищающей и оберегающей силой – знаком единения небесных сил огня и ветра с алтарём – местом слияния этих небесных сил с земными. В геральдике свастичный знак издавна служил организующим мотивом на гербах европейских аристократов фон Тале из Брауншвейга Чэмберлена (ок. 1394 г.) и других. Но в сознании современных людей свастика – это, прежде всего, эмблема немецкого фашизма, которому приписывалось высокое назначение непримиримой борьбы со славянскими народами и еврейской нацией.

Иными словами, один и тот же символ содержит в себе потенцию для формирования принципиально многогранных значений, интерпретаций.

По характеру интерпретации выделяют базовую для семиотики классификацию знаков:

1) знаки-иконы (icon) – изобразительные знаки, в которых означаемое и означающее связаны меж собой по подобию;

2) знаки-индексы (index) – такие знаки, в которых означаемое и означающее связаны меж собой по расположенности во времени или в пространстве;

3) знаки-символы (symbol), в которых означаемое и означающее связаны меж собой в рамках некоторой конвенции, то есть как бы по предварительной договоренности ^{[16; 17; 18; 19; 20]}.

Каждый знак в семиотической науке несет в себе изобразительное начало, т.е. означаемое, и выразительное, содержательное начало – означающее. Подобно этому элементы произведения изобразительного искусства также являются знаками, поскольку каждый персонаж картины можно проинтерпретировать на уровне изображения и выражения. Иными словами, произведение живописи представляет собой некую знаковую систему.

Общим в понимании интерпретации в семиотике и общенаучном восприятии является дихотомия структуры знака: означаемое и означающее, из значения которых и складывается общий смысл определенного знака. Но поскольку семиотика имеет дело с языковыми и знаковыми системами, то интерпретация на первое место по значимости ставит взаимодействие между объективным и субъективным в восприятии речи индивидом с личностными характеристиками, на основе знаний языка и внеязыковой реальности, при учете, как объектов интерпретации, так и субъекта. Важно отметить роль субъекта интерпретации в семиотике: субъект в процессе интерпретации языковых, речевых знаков обогащает собственные знания и использует извлекаемые из речи сведения для дальнейшего понимания и перевода речи в иное смысловое поле.

Стоит отметить различное понимание функции интерпретации: с одной стороны, ряд ученых рассматривают данный метод исследования как возможность моделировать восприятие реальности как глазами другого человека, т.е. на основе результатов, полученных интерпретатором в ходе изучения объекта интерпретации; с другой стороны, понятие интерпретации используется для того, чтобы формировать понимание связей между объектами во внутреннем мире индивида и во внешнем мире, но на только материале итогов исследования интерпретатора. Таким образом, возрастает роль интерпретатора в знаковых и языковых науках – он занимает место главного действующего лица, именно он формирует значение изучаемого им объекта. И поскольку интерпретатор становится создателем смысловой составляющей части языковой системы, речевой системы, то не ведется речь о строгом следовании общенаучной сути данного метода, представленной в предыдущем пункте.

В отличие от общенаучного понимания данного метода исследования интерпретация в семиотике рассматривается в большей степени не как метод получения объективного знания, а преимущественно как процесс перевода получения, постижения выразительной стороны знака языковой системы, его значения. Так, методичность интерпретации, наблюдаемая при использовании метода в математике, уходит на второй план, уступая место субъективности, т.е. результат интерпретации ставится в зависимость от личностных возможностей, способностей интерпретатора.

К тому же, при соприкосновении с семиотической интерпретацией появляется такое понятие как «полисемия», иначе говоря, наличие у одного и того же элемента языковой и речевой систем (слово) нескольких лексических значений, т.е. нельзя говорить о получении единственно верной интерпретации, а наоборот – о принципиальной многозначности.

В литературоведении выделяют следующие исторические этапы эволюции такого методологического приема анализа текста, как «интерпретация»:

1) античность: неоплатоники применяли данный метод для выявления смыслов и значений аллегорий, содержащихся в произведениях литературы классического наследия. Интерпретация рассматривалась как способ толкования не только составляющих литературного текста, но и связей между элементами этого текста ^[21].

2) в период Средневековья интерпретация становится базовым методологический прием для толкования текстов Священного Писания, для экзегетики, т.е. интерпретация как основной, стержневой, основополагающий метод исследования текста.

3) Новое время: процедура интерпретации и понимания подвергается философскому осмыслению, в связи с чем интерпретация как метод понимается различными способами:

а) интерпретация как осознание смысла, заложенного в текст автором, таким образом, автор литературного произведения становится главным источником идейного содержания теста (изучение фактического материала, связанного с биографией автора является вспомогательным инструментом понимания смысла произведения) – философско-герменевтическая трактовка интерпретации;

б) интерпретация как дешифровка текстового кода, представленных основными структурными характеристиками текста. Текст обладает самодостаточностью, обладает факторами объективно-структурного характера (например, «порядок» и «ритмика» организации структуры текста), и смысл такого текста задается не самим автором, а этими характеристиками, т.е. структура текста является его объективной характеристикой. Такой подход получил название структурно-семиотическая трактовки интерпретации.

в) понимание интерпретации как способа наполнения смыслом текста литературного текста сформировалось в постмодернистском подходе интерпретации. В данной теории текст произведения не имеет смысла, он не заложен ни автором, ни каким бы то ни было структурными характеристиками. Идейное содержание, смысл появляется только в процессе чтения текста, т.е. акцент в понимании интерпретации смещен на фигуру читателя, который воспринимается как предпосылка, условная и субъективная, интерпретации. Но читатель не является субъектом интерпретации, не является открывателем смысла того или иного произведения, поскольку смысла произведения нет, чтение – это способ наполнения текста смыслом, постоянно меняющегося в зависимости от читателя.

При понимании метода «интерпретация» в литературоведении важно зафиксировать этимологическое значение самого слова «интерпретация». Как известно, появление слова восходит к античности и происходит от латинского «interpretatio» – «истолкование», «объяснение». А латинский термин «interpres» имеет значение «посредник», «негоциатор» в свою очередь был оформлен на основе термина «pretium», т.е. цена, уплачиваемая за что-либо, вознаграждение, награда, одновременно с ранее перечисленными значениями, «pretium» – это и возмездие, наказание. Первая часть слова несет в себе значение предлога, фиксирующего пространственное действие – «через», «между», «посреди». Таким образом, уже на этапе этимологии можно зафиксировать некую вспомогательную, посредническую роль данного метода при истолковании смысла художественного литературного произведения.

Литературоведение как сопредельная с искусствоведением область в равной с ним степени применяет метод «интерпретация» в исследованиях художественных литературных текстов, по сути, данный метод является одним из главных методом изучения художественных текстов.

В литературе выделяют две основные функции интерпретатора: интерпретатор осуществляет функцию прочтения, понимания, истолкования, объяснения, оценки литературного первоисточника; интерпретатор также ответственен за воплощение функции реализации, которая состоит в придании идеям и образам авторского художественного текста новой художественно-образной формы существования.

В современный период выделяют несколько концепций постижение смысла литературных произведений посредством этого теоретического метода, рассмотрим некоторые из них

1) Интерпретация литературного произведения в рамках культурно-исторической ситуации его прочтения

Рядом исследователей метод «интерпретация» при трактовке литературного произведения раскрывается в аспекте культурно-исторического понимания. В данном случае интерпретация как метод литературоведения объясняется только как истолкование смысла художественного произведения, принимая во внимание социально-исторические (общественные процессы, происходящие в определенный исторический период, связанный со временем появления литературного произведения), культурные условия (совокупность явлений, движений в культурной жизни общества) периода его создания. Иначе говоря, интерес исследователя, действующего в рамках данной концепции, при анализе определенного произведения концентрируется главным образом на внешних критериях написания художественного литературного текста.

2) Интерпретация осуществляется как переоформление содержания литературного произведения

Литературоведы дифференцируют понимание метода относительно объектов исследования в своей области знания следующим образом: литературной интерпретацией является не просто истолкование литературного произведения, а также постижение его смысла, идеи, концепции. Художественная интерпретация в литературоведении допускает и даже предполагает определенную "вольность" прочтения содержательной стороны произведения. В связи с этим стоит отметить, что творческое раскрытие какого-либо художественного литературного произведения, образа, определяется идейно-художественным содержанием, а также индивидуальностью интерпретатора.

Однако большинство литературоведов отмечают некое дорефлексивное понимание литературного текста (т.е. сформированное на основе субъективного опыта, образа мира и реальности), которое становится некой отправной точкой, вехой, на основе которой будет строиться дальнейшее освоение, интерпретация литературного произведения. Таким образом, можно говорить, что интерпретация произведения литературы основана на принципиальной многозначности художественного образа.

Итак, литературная интерпретация не сохраняет научной строгости и четкости метода «интерпретация», который понимается не как инструментарий для получения объективного и единственно верного значения, а прежде всего, как авторское прочтение литературного произведения.

Далее, интерпретация в литературе – это определение смысла произведения, обусловленный интеллектуальными и потенциальными особенностями воспринимающего индивидуума, интерпретатора.

Учитывая, что роль исследователя художественного литературного текста крайне высока, то как следствие, возрастает уровень привнесения субъективного в процесс и результат интерпретации, что затрудняет определение идеи литературного произведения при всех многозначных и неоднозначных интерпретациях одного и того же текста.

Таким образом, в литературе нивелируется понимание интерпретации как точного метода изучения объекта. По сути, не происходит фиксирование полей интерпретации, закрепляется понимание, толкование за знаком литературного произведения. Интерпретация является процессом определения смысла произведения, «пропущенного» сквозь призму системы ценностей интерпретатора, который свободен и в применении метода, и в выборе поля интерпретации.

3 Метод «интерпретация» в живописи

Такие исследователи как, Н.А.Дмитриева ^{[22; 23]}, Л.Ю.Лиманская ^[24], Ю.М.Лотман ^[25] отмечают, что объекты, находящиеся в сферах гуманитарного знания – семиотика, литература, искусствоведение, обладают полисемией, таким образом, знаки языковой и речевой систем, литературный текст, произведение живописи обретают различные по содержанию толкования.

Произведение искусства, в частности, живописные, в максимальной степени многозначны. Художественная интерпретация допускает так называемую «вольность» прочтения идеи произведения, отсюда многогранность толкования смыслового поля произведения. Общее назначение метода не теряется – это выявление смысла, идеи, значения, истолкование объекта исследования, но, как и в случае с литературой и семиотикой, интерпретация живописных произведений не отличается соблюдением системности метода. Принцип поэлементного перевода плана выражения в план содержания нивелируется – при художественной интерпретации некоторые персонажи, объекты произведения могут остаться вне трактовки, тогда как будет фиксироваться общее значение данного произведения.

В сфере искусства количество интерпретаций по меньшей мере сводится к количеству интерпретаторов, то есть не только не сводиться к одному истолкованию, принципиально множественным. Художественное произведение образовано единственной в своем роде системе знаков, однако каждый воспринимающий, реципиент воспринимает знаковую систему произведения индивидуально, каждый видит свой денотат в произведении. Иногда одним и тем же интерпретатором произведение будет принимать несколько различающихся значений, но всегда трактовка произведения в той или иной степенях и аспектах будет содержать личный художественный опыт интерпретатора.

Важной особенностью в интерпретации произведения искусства является то, что в процессе восприятия вместе с логически-понятийным аппаратом интерпретатора участвует эмоционально-чувственная сфера, оказывающая мощное воздействие на формирование интерпретации, что она в большей степени увеличивает множественность интерпретаций.

Данное явление неоднократно приводило к выводам о невозможности единственно верного истолкования художественного произведения и о невозможности научного анализа миллионов субъективных интерпретаций. Так ряд исследователей – В.Воррингер, В.С.Жидков, К.Б.Соколов ^[26] – выступают за принципиальную непознаваемость произведений изобразительного искусства. По их мнению, автором был заложено такое идейное содержание, которое не может быть понято, а главное осмыслено в ходе интерпретации ни одним индивидуумом, таким образом, произведение изобразительного искусства остается не доступным познанию в своей самоценности.

Приверженцы данной концепции утверждают, что невозможна стопроцентная информация интерпретатора, каким бы знатоком он ни был: произведение искусства прежде всего представляет индивидуальный художественный мир творца, и заложенный им идеал никогда не смогут быть полностью «считаны» в восприятии другого индивидуума. Всегда будет присутствовать определенная доля непонимания. Не смотря на существовании книги художников в помощь воспринимающему их произведения, полагается недоступность полного и адекватного истолкования, поскольку необходимо воссоздание, восстановление духовного и эмоционально-физиологического мира художника, что нереально.

Но большинством исследователей под интерпретацией произведений живописи понимается трактовка определенного произведения на уровне сюжетного содержания. Религиозный, исторический, мифологический, социально-бытовой сюжет является в таком случае предметом интерпретации для исследователя, для зрителя. Идея произведения строится на основе анализа значения сюжета и придания ему общечеловеческого смысла путем обобщения. Но в данной концепции возникает следующая проблема на пути понимания идеи произведения – это незнание содержания сюжета, в таком случае, произведение остается не доступно для выявления смыслового содержания объекта интерпретации. Таким образом, возникают четкие условия, позволяющие интерпретатору стать интерпретатором, и это овладение и постижение общекультурной и узкоспециализированной системой многочисленных сюжетов. Стоит задаться вопросами: не является ли содержание произведения изобразительного искусства шире, нежели предписание ему понятий, традиционно свойственных в рамках изображенного сюжета? Не является ли выбранный сюжет иносказательным способом выражения более широкого значения? Для чего выбирается именно этот сюжет, что могло заинтересовать художника, какой аспект мифа, библейского события избирается для визуализации? Почему некий сюжет наиболее часто встречается на протяжении истории искусства?

Помимо сюжетного толкования произведения концепция интерпретации строится на рассмотрении произведения в рамках культурно-исторических условий создания произведения. Знание интерпретатором историко-биографческого контекста создания картины способствуют интерпретации. С его помощью можно установить причинно-следственные связи, объясняющие конкретные причины появления тех или иных форм образов в произведении, и до известной степени сделать интерпретацию адекватной. Примером такой интерпретации может служить пример, осуществленный Э.Панофским в статье «Тициановская «Аллегория благоразумия», в которой исследователь определил принадлежность трех лиц на полотне Тициана «Благоразумие» (сам Тициан, один из его сыновей, и внук). Причем, искусствовед отмечает, что исходя из истории творения исследуемого произведения, существует единственная «правильная» трактовка замысла художника, и ее возможно расшифровать.

Все же большинство искусствоведов, включая Г.Вельфлина ^[27], А.Демкина, Х.Зедльмайера ^[28], Э.Панофски ^{[29; 30, Н.А.Яковлева [31]}, К.Финдлера, заключают, что значение произведения изобразительного искусства выходит за рамки интерпретации сюжета – произведение представляет собой различные смысловые слои, каждый из которых в новом аспекте раскрывает сущность идейного содержания.

Данную концепцию можно рассмотреть на примере системы анализа образно-символического содержания произведения, изложенной Эрвином Панофски в трудах «Геркулес на распутье» (1930), «Этюды по иконологии» (1939). Так искусствовед выделяет три уровня интерпретации произведения. Первый уровень – пре-иконографический – строится на интерпретации изображенного сюжета. На этом этапе интерпретации определяется взаимосвязь объектов, персонажей формой, цветом, композицией. Адекватная интерпретация на доиконографическом уровне осуществляется на основе знаний интерпретатора в области реалий изображаемой исторической эпохи. Таким образом, можно говорить, что основным принципом интерпретации в данном случае является знание истории стиля, а результатом – постижение характерной для той или иной эпохи манеры выражения объектов и событий с помощью форм.

Второй уровень интерпретации произведения изобразительного искусства – иконографический – выявляет следующую ступень идейного содержания художественного произведения. На данном этапе интерпретатор имеет дело с так называемыми вторичными сюжетами. На этом уровне происходит сопоставление произведения с другими репрезентантами на аналогичные сюжет и тему. Иконографический уровень интерпретации осуществляется посредством постижения характерной для той или иной эпохи манеры выражения определенных тем с помощью объектов и событий.

Завершающий этап интерпретации – иконологический уровень, на котором определяется скрытый смысл произведения. на данном уровне интерпретатор должен понять некие общие «внешние» идеи во «внутреннем» картины. Произведение искусства на этом этапе формулируется как репрезентант основных культурных принципов в определенном историческом периоде. Задача интерпретатора – понять внутреннее значение или содержание, составляющее сферу символических ценностей. Интерпретатору для работы с произведением на данном этапе интерпретации необходимо обладать определенным знанием для того, чтобы понять некую «префигурацию» каждого произведения, которая определяет создание произведения искусства; и префигурация заключает в себя символическое значение произведения изобразительного искусства, интерпретатор постигает, пройдя предыдущие этапы интерпретации.

Личность интерпретатора уделяется важное значение, поскольку при анализе произведения изобразительного искусства именно он становится главным звеном, субъектом интерпретации, именно благодаря его деятельности появляются объективные произведению (стоит, что не всегда) различные и многочисленные интерпретации. Кто он – интерпретатор в сфере художественной культуры? Какими качествами он должен обладать, чтобы сформировать, получить в ходе своей деятельности адекватную произведению интерпретацию? Интерпретатор – профессиональный искусствовед, или им может стать каждый зритель?

Можно обобщить, что большинство исследователей пишут о том, что большое значение для получаемых результатов интерпретации произведения изобразительного искусства имеет сама личность интерпретатора, его мировоззрение, психологические установки и умение воспринимать некие бессознательные знаки и образы, заложенные творцом в художественное произведение. Стоит отметить, что при интерпретации сущности картины не стоит принимать в расчет теоретические объяснения самого художника, если они известны, поскольку сами формулировки самого художника чаще всего также нуждаются в правильной интерпретации и поиске их истинной «сущности», точно так же, как и его художественное произведение.

Главное качество, которым должен обладать интерпретатор художественного произведения – это способность исследователя «пользоваться» тем же языком, что и художник – т.е. отставить в сторону логическое сознательное восприятие, «остановить мысли» и погрузиться в медитативное созерцание, в котором поступающие сигналы оцениваются не сознанием, а в большей степени бессознательной сферой.

Также стоит оговорить основные поля интерпретации при исследовании произведения искусства. Во-первых, интерпретация в рамках сюжета, что при «снятии» первичного идейного содержания важно. Содержание сюжета способствует пониманию, возможно, смыслового ядра произведения в зависимости от визуализированного аспекта того или иного сюжета. Во-вторых, интерпретация в рамках жанровой принадлежности произведения. Изначально исторической картине придается более масштабное значение по сравнению, например, с натюрмортом. В-третьих, на основе всех знаков, символов, образов произведения, которые складываются в единую систему, целостность.

Итак, интерпретирование живописных произведений рассматривается одновременно как процесс и как результирующий объект; а предпосылкой для интерпретации является трактовка предмета интерпретации как знака.

Утверждается, что произведения изобразительного искусства многозначны в максимальной степени. Сохранение методических особенностей приема интерпретации могло способствовать при определении смыслового содержания произведение. Однако, интерпретация живописных произведений не представляет собой определение значения каждого знака, символа, элемента, содержащегося в произведении. Иначе говоря, появляется проблема итога интерпретации: что формируется в результате интерпретации – мир образов, разрозненные образы (называемые значениями и смыслами) или нечто принципиально иное? И с помощью чего получаются интерпретации, каковы "инструменты" этого, если не применяется интерпретация как метод научного знания?

Вывод

Таким образом, возникает проблема объективности понимания идеи произведения. Как отмечено исследователями, произведение может быть проинтерпретировано на различных уровнях, что порождает полисемичность произведения изобразительного искусства, многозначность его содержания.

Проблема объективного и субъективного в ходе интерпретирования является следствием вопроса, кто есть интерпретатор? Каковы требования, которым должен отвечать объект интерпретации, и как предыстория этого объекта сказывается на интерпретации? Можно ли говорить об идее произведения, если зритель, наблюдатель является главным звеном интерпретации? При истолковании смысла живописного произведения личность интерпретатора является определяющей, по сути, он тот, кто создает значение произведения в целом. Значит, доля субъективного будет высокой, произведение может остаться понятым в неверном аспекте, поскольку интерпретатор, зритель руководствуется своим чувственным опытом, опирается на своих личностных характеристиках.

Главный вопрос пока остается открытым – можно ли говорить об идее произведения, если оно полисемично?