Processing industry in Tambov Oblast during the period of 1941-1945

В отечественной историографии имеется более чем солидная база общих и специальных работ, посвящённых проблеме промышленного производства в СССР и РСФСР в 1941 – 1945 гг., среди которых следует упомянуть советские исследования Э.Ю. Локшина, Г.С. Кравченко и Я.Е. Чадаева, относительно недавние работы Н.С. Симонова и В.Н. Парамонова. Основная масса этих работ является продуктом советской исторической науки и имеет известные недостатки, связанные с особенностями исследовательской методологии. Создание современных объективных обобщающих исследований по истории советской промышленности военного времени невозможно без глубокого изучения регионального материала. Региональная же разработка вопроса имеет вполне понятную неравномерность: основная масса исследований (в границах современной России) посвящена наиболее промышленно развитым регионам и регионам интенсивной военной индустриализации – Поволжью, Уралу, Сибири. Менее изучена промышленная история аграрно-индустриальных районов, в частности прифронтовой Тамбовской области [1 – 7, 11, 18, 21]. С привлечением тамбовского материала за последние двадцать лет была написана только одна крупная работа – диссертационное исследование Н.В. Денисовой, посвящённое промышленности Центрально-Чернозёмного края в период войны ^[5]. В задачи исследователя входило, в том числе, освещение недостатков организации промышленного производства, включая промышленность местного значения, снабжавшую население потребительскими товарами. Однако концентрация авторского внимания на тяжёлых отраслях, демонстрировавших благополучие в предвоенные годы, не позволила сформулировать выводы, отличные от предлагавшихся советской историографией: по мнению Н.В. Денисовой, в индустриальном развитии Центрального Черноземья в годы войны был достигнут значительный прогресс; немецкая оккупация региона не позволила в 1945 г. выйти на предвоенные промышленные показатели; война обернулась для региональной промышленности кадровыми, сырьевыми и топливными трудностями, которые были частично преодолены расширенным использованием местных сырьевых и топливных ресурсов, «социалистическим соревнованием» и применением труда военнопленных.

Автор данной статьи избрал объектом изучения не тамбовскую промышленность в целом, а обрабатывающие отрасли, связанные с переработкой сельскохозяйственного сырья и потребительским рынком, другими словами, отрасли промышленной группы Б. Выбор направления исследования был продиктован, во-первых, очевидным историографическим пробелом – в краеведческой литературе этот вопрос никогда специально не рассматривался; а во-вторых, убеждением автора, что без глубокого изучения состояния отраслей, связанных с потребительским рынком, невозможно составить объективное представление о преимуществах и издержках системы централизованного планирования в сфере промышленного производства в условиях военного времени, поскольку отрасли группы Б к 1941 г. являлись слабым звеном в структуре советской индустрии из-за ущербного государственного финансирования в период сталинской реконструкции промышленности 1930-х гг. Однако, если до войны эти отрасли удовлетворяли в первую очередь общественные потребности, являясь слабым доказательством построения в СССР «основ социализма», то в период войны они приобрели, прежде всего, государственное значение, обеспечивая фронт одеждой, продовольствием и обозным имуществом, и поддерживая работоспособность тружеников тыла.

Цель работы: оценить, опираясь на опыт работы лёгкой и пищевой промышленности Тамбовской области, производственную эффективность планово-централизованной экономической модели в условиях военного времени.

Предмет изучения составили потенциал производственной базы, трудности экономической перестройки реального сектора, способы их преодоления, результаты выполнения государственных плановых заданий.

К началу войны, несмотря на успехи предвоенной индустриализации, Тамбовская область являлась аграрно-индустриальным районом РСФСР: доля занятых в промышленности составляла всего 5,9 % трудоспособного населения (54,1 тыс. человек), тогда как в сельском хозяйстве – 80 % ^{[24, с. 58; 29, с. 168]}.

Тамбовская промышленность, традиционно ориентированная на переработку сельскохозяйственного сырья, была в основном представлена мелкими предприятиями, включая многочисленные артели промысловой кооперации. К 1940 г. промышленные отрасли группы Б (без промышленности колхозов) включали свыше 1,5 тыс. предприятий союзно-республиканского и местного подчинения, входящих в структуру наркоматов лесной, рыбной, лёгкой, текстильной, пищевой, мясной и молочной, заготовок и местной промышленности, а также в систему местной городской, районной и кооперативной промышленности. Из этой массы производств выделялось 192 предприятия промышленных наркоматов с числом занятых 17 тыс. человек, на которые приходилось 45 % стоимости областной промышленной продукции; 923 предприятия кооперативной промышленности и 203 предприятия городской и районной промышленности, на которые в совокупности приходилось 12 % стоимости промышленности продукции области ^{[32, с. 584]}.

Лидирующие позиции в группе перерабатывающих отраслей Тамбовской области накануне войны занимали лёгкая и пищевая промышленность, на которые приходилось 69 % стоимости регионального промышленного продукта, 32,4 % промышленно-производственных фондов и 37,3 % промышленно-производственного персонала. С учётом мыловаренных и деревообрабатывающих предприятий химической и лесной промышленности доля отраслей группы Б в валовом региональном промышленном продукте составляла не менее 75 %, что свидетельствует о её доминирующей роли в промышленной структуре Тамбовской области к началу войны.

Областная картина контрастировала с общесоюзной, где в 1940 г. на долю промышленной группы А приходилось 61,2 %, а на долю группы Б 38,8 % производства валовой промышленной продукции; однако следует отметить, что, производя всего 10,5 % стоимости валовой промышленной продукции Тамбовской области, тамбовские машиностроительные заводы при этом являлись наиболее крупными и технически оснащёнными предприятиями, на которых перед войной было сконцентрировано 32,3 % всех промышленных рабочих и 26,8 % производственных фондов ^{[24, с. 40, 92; 28, с. 37; 30, с. 65, 72]}.

Тамбовская пищевая промышленность, на которую в 1940 г. приходилось 50,3 % стоимости промышленного производства и 15,9 % промышленно-производственного персонала области, была представлена 160 государственными предприятиями наркоматов пищевой, мясомолочной промышленности и заготовок, входящими в систему отраслевых республиканских главков и областных трестов: Росглавхлеб, Росглавплодовощ, Росглавптицепром, Росглавмаслопром, Спирттрест, Мельтрест, Главмука, Сельмука, Мясопромтрест и др; 20 городскими и районными пищекомбинатами и пищепромкомбинатами областного Управления пищевой промышленности (облпищепрома); а также многочисленными кооперативными предприятиями облпотребсоюза. Предвоенная номенклатура производства включала мясо и мясные субпродукты, консервы, растительное и сливочное масло, муку, крупы, макароны, сахар-песок, мороженное, хлебобулочные, кондитерские, ликёроводочные изделия, безалкогольные напитки, спирт и пиво. Помимо производства спирта, ключевую роль в областной пищевой промышленности играло мукомольное производство, представленное 50 мельницами наркоматов заготовок и пищевой промышленности. Однако производство технологически сложных пищевых продуктов в области было слаборазвито, а производственные фонды отрасли, несмотря на предвоенную реконструкцию, в значительной степени являлись устарелыми и сильно изношенными. ^{[24, с. 84, 85, 88; 27, с. 83, 423; 29, с. 30, 31, 168; 30, с. 65; 32, с. 584, 585, 588, 596, 611, 627, 642, 661, 668, 669, 699]}.

Основной производственный потенциал тамбовской пищевой промышленности был сконцентрирован на предприятиях союзно-республиканского подчинения, на которых было занято 80 % (свыше 7 тыс. человек) всех рабочих отрасли. Среди них выделялись 12 спиртзаводов, ликёроводочный, пивоваренный и крахмалопаточный заводы, 2 сахарных завода, 3 маслозавода, 6 мельзаводов и махорочная фабрика ^{[27, с. 423; 32, с. 584, 585, 588]}.

Наличие местной сырьевой базы делало областную пищевую промышленность надежным потенциальным источником продовольственного снабжения фронта.

Лёгкая промышленность Тамбовской области, объединявшая предприятия, производящие непродовольственные потребительские товары, к началу войны была представлена как государственными текстильными, трикотажными, швейными, обувными фабриками, мастерскими и промкомбинатами наркоматов текстильной, лёгкой и местной промышленности, лесхозами наркомата лесной промышленности, так и объединёнными в отраслевые союзы (кожвалсоюз, многопромсоюз, текстильшвейсоюз, металлопромсоюз, леспромсоюз) артелями промысловой кооперации, подчинёнными областному промысловому совету. В совокупности, на тамбовские отрасли лёгкой промышленности в 1940 г. приходилось 18,6 % стоимости валового регионального промышленного продукта и 21,4 % рабочей силы ^{[29, с. 30, 31, 168; 30, с. 65]}.

Наибольшее оборонное значение имела тамбовская текстильная промышленность, включавшая к 1941 г. 7 предприятий с 6000 рабочих, в том числе 3 крупных суконных фабрики республиканского значения в Рассказове и Моршанске, реконструированные в годы первой пятилетки. Текстильные фабрики обеспечивали армию шинельным сукном. Кроме того, в Тамбове, Мичуринске, Котовске и Рассказове располагались небольшие швейные предприятия наркомата лёгкой промышленности, крупнейшими из которых являлись Тамбовская трикотажная фабрика, Тамбовская швейная мастерская индивидуального пошива, Тамбовская обувная мастерская индивидуального пошива, Мичуринская фабрика «Конволос» и Рассказовский овчинно-шубный завод. Среди них оборонное значение имели рассказовский овчинно-шубный завод, изготавливавший армейские шубы, и мичуринская фабрика «Конволос», продукция которой (кручёный конский волос) являлась стратегическим сырьём для авиа- и танковой промышленности. Всего на 6 предприятиях наркомата лёгкой промышленности перед войной было занято 1500 человек. Наконец, к крупнейшим предприятиям края принадлежала, подчинённая областному промысловому совету, рассказовская прядильно-трикотажная артель, на которой перед войной было занято до 4000 человек ^{[26, с. 283; 27, с. 143, 364, 367, 423; 32, с. 584, 585, 662, 702, 707]}.

Военно-стратегическое значение областной лёгкой промышленности снижалось её сильной зависимостью от внешних сырьевых поставок. Даже промышленность местного подчинения (в 1940 г. 713 предприятий), продукция которой с 1941 г. целиком направлялась на нужды регионов, использовала завозное сырьё, не удовлетворяя потребность населения в хозяйственных и продовольственных товарах ни по качеству, ни по ассортименту, что вынуждало областные власти ввозить значительный ряд потребительских товаров. Стратегически правильная цель тамбовского руководства по переводу предприятий местного значения на областное сырьё не была достигнута.

Низкие среднедушевые показатели областного промышленного производства товаров народного потребления (В 2,5 – 3,5 раза ниже среднесоюзных) усугублялись централизованным изъятием продукции в союзно-республиканские фонды с последующей возможностью возврата, но уже по государственному лимиту, что, во-первых, увеличивало накладные расходы, а во-вторых, потенциально угрожало глубоким товарным кризисом местному населению в условиях войны, когда поступление фондированной продукции свелось бы к минимуму ^{[25, д. 1723, л. 83, 84, 95, 96; 32, с. 584, 585, 588, 609, 702, 707]}.

С началом войны тамбовская промышленность, наряду с правительственными плановыми заданиями по основной номенклатуре продукции, параллельно стала выполнять специальные заказы Государственного комитета обороны, городского комитета обороны и командования фронтов по выпуску оборонной продукции. Ассортимент многих предприятий в военное время обновился на 70 – 100 %.

Так, Арженская суконная фабрика, помимо производства шинельного сукна и солдатских одеял, приступила к изготовлению корпусов гранат. Швейные фабрики, подчинённые Управлению лёгкой промышленности Тамбовской области (обллегпрому), переключились на производство для фронта фуфаек, маскировочных халатов, шинелей, гимнастёрок.

Предприятия местной (облместпром), пищевой (облпищепром), лесной промышленности (городские и районные промкомбинаты и пищепромкомбинаты, лесхозы), потребительской кооперации подключились к изготовлению армейского обозно-вещевого имущества, бутылок с зажигательной смесью, сухарей и сушёных овощей. Производство зажигательной смеси было налажено на Тамбовском ликёроводочном и Моршанском лесохимическом заводах, предприятиях треста Росглавплодовощ.

Почти полностью на интересы обороны переключилась областная кооперативная промышленность: артели кожвалсоюза – на производство армейской обуви; многопромсоюза – валяной обуви; текстильшвейсоюза – военного обмундирования (гимнастёрок, шаровар, телогреек, шинелей, нижнего белья); прядильно-трикотажные – свитеров, подшлемников, обмоток; металлопромсоюза – обозного имущества ^{[32, с. 595, 596, 603, 608, 609, 629, 632, 637, 638, 644, 645, 647, 648, 649, 651, 661, 673, 690, 691, 734, 806]}.

Из-за обрыва прежних производственных связей, эвакуации производственных мощностей, мобилизации на фронт рабочей силы, увеличения производственных заданий и изменения номенклатуры выпускаемой продукции, тамбовские предприятия столкнулись с большими кадровыми, снабженческими (топливо, сырьё, материалы, комплектующие) и технологическими трудностями, нарушавшими ритм производства и выполнение плановых заданий не только в период перестройки производства на нужды обороны, но и на протяжении всего военного времени. Эти трудности тяжелее отразились на работе мелких, сравнительно слабо механизированных предприятий, составлявших значительную часть лёгкой и пищевой отраслей, чем на работе крупных машиностроительных заводов.

Если технически оснащённые, располагавшие квалифицированными инженерно-конструкторскими кадрами, резервами сырья и материалов машиностроительные заводы Тамбовской области смогли осуществить производственную перестройку на базе кооперирования производства, увеличения рабочего времени (минимум 11 – 12 часовой рабочий день без выходных и отпусков), внедрения поточной технологии, изготовления новой оснастки и инструмента и расширения производственных площадей, в том числе за счёт бюджетных средств, то ресурс предприятий лёгкой и пищевой промышленности в основном ограничивался интенсификацией труда.

Так, если по машиностроительной отрасли рост производственных фондов за время войны составил 30 %, то по лёгкой – менее 8 %, а по пищевой – менее 5 %. К примеру, в начале войны в целях обеспечения фронта сухарями областным руководством было принято решение об увеличении производственной мощности хлебопекарен треста Росглавхлеб, на базе одноимённой артели в Мичуринске создана швейная фабрика им. Н.К. Крупской, расширены мощности Мичуринского мясокомбината; в 1943 г. открыто 11 новых райпищекомбинатов в системе областной пищевой промышленности; в 1943 – 1945 гг. создано 20 новых артелей и 79 мастерских в системе областной промысловой кооперации. За время войны примерно в три раза выросла численность цехов и производств областной местной промышленности.

Одновременно, с началом войны было законсервировано строительство ряда объектов: Тулиновской мебельной фабрики, Никифоровской макаронной фабрики, Рассказовской солодовни и трёх пивоваренных заводов в Рассказове, Кирсанове и Инжавино, оборудование которых было передано действующим предприятиям. В целях концентрации ресурсов были объединены промкомбинаты и пищепромкомбинаты в Мичуринске, Моршанске и Тамбове, ряд артелей и мастерских областной промысловой кооперации; ликвидированы в районах слабые в производственном отношении объекты местной и пищевой промышленности: Ламский, Умётский, Глазковский и Первомайский промкомбинаты и Старо-Юрьевский, Полетаевский, Туголуковский пищепромкомбинаты. В ходе войны, из-за технических неисправностей приостановило работу 2 мельницы Мельтреста, 3 пекарни и хлебозавода треста Росглавхлеб в Тамбове ^{[24, с. 90; 32, с. 595, 596, 609, 639, 645, 715, 734, 775, 780, 794]}.

Сокращению производственных фондов перерабатывающих отраслей тамбовской промышленности способствовали эвакуационные мероприятия начала войны: в 1941 г. была вывезена в глубокий тыл часть оборудования с моршанского лесохимического завода, а с декабря 1941 г. по апрель 1942 г. законсервированы мощности имеющей важное оборонное значение мичуринской фабрики «Конволос». Однако эвакуация затронула в основном тамбовские оборонные и машиностроительные предприятия: котовский завод № 204, мичуринский паровозоремонтный и мичуринский им. В.И. Ленина ^{[32, с. 606, 607, 620, 625, 632, 663, 673, 674, 734, 784 – 787, 807]}.

Отдельной проблемой перерабатывающих отраслей в военный период являлись физический износ оборудования и низкий уровень механизации работ. Износ оборудования наблюдался не только на сравнительно небольших мельзаводах и спиртзаводах, но и на крупных текстильных фабриках, и сопровождался частой остановкой производства и повышенным расходом топлива. Слабая механизация производства была характерна в первую очередь для кустарной промышленности ^{[32, с. 642, 669, 727, 781, 782]}.

Крайне остро для лёгких и пищевых отраслей тамбовской промышленности на протяжении войны стоял кадровый вопрос, поскольку, в отличие от крупных оборонных и машиностроительных предприятий, их персонал в целом не подлежал бронированию и почти не пополнялся за счёт мобилизаций трудоспособного населения по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 13 февраля 1942 г., по которому к весне 1944 г. областная промышленность получила 30 тыс. постоянных и 35 тыс. временных работников. В полной мере, сказанное относилось к промышленности местного подчинения и промысловой кооперации, которые сами являлись источником трудовых ресурсов для крупных предприятий и строек внутри области и за её пределами. В частности, в 1943 г. была осуществлена мобилизация работников местной и кооперативной промышленности на котовский завод № 204 и на восстановление Сталинграда. Исключение составляли стратегические предприятия спирттреста, крупные суконные фабрики и лесозаготовительные организации, контингент которых пополнялся, в том числе, путём централизованного набора рабочей силы по решению областного руководства: к примеру, весной 1943 г. таким путём тамбовский спирттрест получил 650 рабочих, суконные фабрики – 3500 рабочих, а зимой 1943 – 1944 гг. – ещё 700 рабочих.

За редким исключением, источником возмещения рабочей силы для тамбовской лёгкой и пищевой промышленности в годы войны стало увеличение продолжительности рабочего времени (как правило, до 12 часов без выходных и отпусков) и уплотнение трудового графика, в том числе путём увеличения числа обслуживаемых одним работником станков (многостаночничество); концентрация квалифицированной рабочей силы на технологически сложных участках работ; привлечение на производство пенсионеров, членов семей мобилизованных работников, включая подростков, и беженцев. Главным трудовым ресурсом тамбовских перерабатывающих предприятий стали женщины, которые к весне 1942 г. составляли на таких крупных предприятиях как Моршанская и Арженская суконные фабрики, соответственно, 63 % и 65 % занятых на производстве; а в целом по тамбовской промышленности их доля к концу войны достигала 57 %.

Однако полностью возместить убыль рабочей силы тамбовским перерабатывающим предприятиям не удалось. Наибольшие трудности возникли в начале войны в ходе массового призыва запасников. К примеру, в первый месяц войны возмещение мобилизованной рабочей силы составило по Арженской суконной фабрике 45 %, по Тамбовскому мясокомбинату – 64 %, по Тамбовской трикотажной фабрике замену мобилизованного контингента осуществить не удалось. Тяжёлый удар мобилизации нанесли по кадрам промысловой кооперации: ряд артелей практически лишились рабочей силы и были ликвидированы; в итоге к концу 1941 г. число предприятий в системе областного промыслового совета сократилось на 10 %. Только по крупной тамбовской промышленности численность рабочих составила в 1945 г. 79 % от довоенной, тогда как в целом по тыловым районам СССР – 134 %. Такой контраст показателей стал следствием не только низкого уровня индустриализации, но и прифронтового положения Тамбовщины, обусловившего эвакуацию на Восток ряда крупных промышленных объектов области ^{[6, с. 28; 28, с. 16; 31, с. 43, 45, 47, 125; 32, с. 599, 600, 606, 609, 645, 688, 697, 700, 706, 707, 727, 743]}.

Физическое возмещение мобилизованной рабочей силы ещё не означало решение кадровой проблемы, так как уровень квалификации новых кадров не соответствовал возросшим требованиям производства, в частности увеличению сменных норм выработки, а их обучение требовало известного времени. Это сразу обострило проблему производительности труда. Так, на крупных суконных фабриках в Рассказове и Моршанске, производительность труда составила по итогам 1941 г. 90 %, на Моршанской махорочной фабрике – 72 %, по спиртзаводам за девять месяцев 1941 г. – 92 % к плановой. К осени 1941 г. на крупнейшей Арженской суконной фабрике не справлялось со сменными заданиями 40 % ткачей и 48 % присучальщиков.

В ходе войны положение менялось к лучшему, о чём говорят сведения о численности передовиков производства (стахановцев и ударников) и состоянии трудовой дисциплины по ряду промышленных объектов. В частности, по лесхозам Управления лесоохраны за 1942 г. численность стахановцев и ударников выросла в пять раз; по мичуринским предприятиям: фабрике им. Н.К. Крупской, комбинату «Главплодовощ» и артели «Вперёд» за 1942 – 1943 гг. число стахановцев увеличилось, соответственно, на 76 %, 129 % и 51 %. Заметно сократилось число нарушений трудовой дисциплины: по ряду предприятий лёгкой промышленности за 1941 – 1943 гг. - в десятки раз, приблизившись к нулю. Доля передовиков производства среди рабочего персонала предприятий перерабатывающей промышленности была различной: сравнительно высокой на крупных суконных фабриках (на Арженской фабрике в конце 1941 г. – 47 %) и низкой на более мелких предприятиях пищевых отраслей (на предприятиях треста Главмука в 1945 г. – 12,5 %).

По этому показателю тамбовская перерабатывающая промышленность в целом заметно уступала машиностроительным и оборонным заводам. Не получили развитие в тамбовской лёгкой и пищевой промышленности военных лет, за исключением текстильной, такие формы высокопроизводительного труда как движение двухсотников, многосотников и тысячников. Однако при этом необходимо учитывать, что именно предприятия перерабатывающей промышленности испытывали наибольшие трудности с поставками топлива, электроэнергии и сырья, располагали изношенным оборудованием и были лишены возможности использовать такой источник квалифицированной рабочей силы как государственные трудовые резервы ^{[32, с. 615, 642, 655, 656, 669, 687, 716, 734, 735, 791]}.

Государственные трудовые резервы – сеть ремесленных, железнодорожных училищ и школ фабрично-заводского обучения – существовали в Тамбовской области с осени 1940 г., и за период войны подготовили для местной промышленности свыше 18000 квалифицированных рабочих. Однако этот трудовой ресурс потреблялся в основном предприятиями тяжёлой и оборонной промышленности. Среди предприятий лёгкой и пищевой промышленности лишь суконные фабрики располагали специализированной учебно-производственной базой – школами фабрично-заводского обучения. Мелкие предприятия перерабатывающих отраслей, лишившись с призывом запасников подготовленных специалистов, оказались в ситуации хронической нехватки квалифицированных работников. Поэтому, в 1944 гг. областное руководство вынуждено было обратиться с просьбой к правительству о создании дополнительно четырёх школ фабрично-заводского обучения для обеспечения рабочей силой промышленности местного подчинения.

Увеличение производительности труда и укрепление трудовой дисциплины в военное время достигалось, в том числе, с помощью моральных, материальных и дисциплинарных методов воздействия на персонал предприятий: антифашистской агитации, материального поощрения лучших работников, понижения норм карточного снабжения для нарушителей трудовой дисциплины на основании Постановления СНК СССР от 18 октября 1942 г. Эти меры позволили в сложных условиях военного времени не допустить дезорганизации производства: даже в перестроечный для гражданских отраслей 1945 г. производительность труда в крупной тамбовской промышленности составила 97 % довоенной, что было заметно ниже, чем в целом по СССР – 114 % ^{[28, с. 31; 30, с. 69; 32, с. 652, 683, 712, 713, 782, 814]}.

Сложным оказался для тамбовской перерабатывающей промышленности кризис снабжения, поскольку вся лёгкая и текстильная промышленность области использовала исключительно завозное сырьё. Разрыв производственных связей с предприятиями-поставщиками, располагавшимися на оккупированных территориях, перебои со снабжением из-за транспортной проблемы, полное прекращение внешних поставок сырья для предприятий местного подчинения вынудили областную перерабатывающую промышленность использовать материалы-заменители, упрощать технологию и ассортимент продукции, останавливать производство. Нехватка сырья стала одной из причин срыва планов выпуска продукции.

В самом начале войны к использованию низкосортного, но имевшегося в наличии, сырья обратились на Арженской суконной фабрике; была изменена номенклатура продукции широкого потребления на предприятиях лёгкой промышленности и промысловой кооперации, которые шире стали использовать местное сырьё и отходы крупной металлообрабатывающей промышленности. В частности, на предприятиях местного значения освоили выпуск обуви на деревянной подошве, фанерной стельке; в качестве материала резиновой подошвы стали использовать кордоленты старых автопокрышек, в качестве кожзаменителя – брезент; в целях экономии материала был сокращён выпуск сапог, производство ботинок в летний сезон заменили полуботинками. Местной пищевой промышленности областным руководством было рекомендовано использовать в качестве сырья крапиву и древесные опилки.

Однако задача перевода местной промышленности Тамбовской области во время войны на собственную сырьевую базу не была решена ^{[32, с. 599, 609, 642, 645, 662, 702, 703, 734, 769, 781, 791, 794]}

Неразрешимым оказался топливный кризис: до войны крупные предприятия, в частности спиртзаводы и суконные фабрики, использовали завозное топливо – уголь, нефть и мазут. В период войны, по причине перебоев с его поставками, предприятия простаивали месяцами, тем самым срывая выполнение государственных заданий. Так, за одиннадцать месяцев 1941 г., в основном по причине неудовлетворительного топливного снабжения, суммарный простой тамбовских спиртзаводов составил 643 суток и лишь три завода из двенадцати полностью использовали производственные мощности; трёх месяцев в 1941 г. достигали простои предприятий в мукомольной промышленности. Из-за нехватки топлива сорвала все военные планы выпуска продукции тамбовская текстильная промышленность, а крупнейшая Арженская суконная фабрика за 1941 – весну 1945 гг. провела в простоях 381 день. На фоне острого дефицита топлива из-за износа фабричного оборудования наблюдался его повышенный расход. Тамбовской перерабатывающей промышленности в основном приходилось рассчитывать на местные топливные ресурсы: торф и дрова.

Заготовками местного топлива занимались как сами предприятия, так и специализированные организации. В частности, в 1942 г. областное руководство приняло решение о переводе на местное топливо расположенных вблизи торфоболот рассказовских суконных фабрик, предоставив им рабочую силу, проложив к болотам железнодорожную ветку и выделив подвижной состав. Однако заготовки торфа суконными фабриками проходили с трудом, а к концу войны запасы месторождений оказались в значительной степени исчерпаны. Централизованные заготовки дров для тамбовских предприятий осуществлялись лесхозами Управления лесоохраны и лесонасаждений и леспромхозами треста Тамбовлес. Предприятия треста систематически не выполняли планы заготовок. Деятельность лесхозов Управления лесоохраны в период войны следует признать успешной.

Заготовки местного топлива – торфа и дров, осуществлялись с огромным трудом. Так, план торфодобычи 1942 г. был выполнен на 77 %, а объём добычи составил 75 % к уровню 1941 г. В целом по тамбовской топливной промышленности план 1942 г. был выполнен на 92 %, а обеспеченность основных предприятий Тамбовской области торфом и дровами составила в 1942 г. 13,5 % и 25 % потребности. При этом, из-за нехватки на предприятиях шофёров и трактористов, существовала проблема его доставки. В лесозаготовительных организациях имело место дезертирство мобилизованных на трудовой фронт ^{[32, с. 625, 642, 655, 656, 669, 677, 678, 684, 686 – 688, 696, 701, 705, 727, 762, 763, 764, 791, 794]}.

На фоне описанных выше трудностей сразу после начала войны выросли государственные плановые задания. Исключение составили предприятия местного подчинения, использовавшие до войны привозное сырьё. Кроме того, в 1943 – 1944 гг. правительством были снижены плановые показатели для суконных фабрик, производственный потенциал которых не мог быть реализован из-за систематических неисправностей оборудования и недостатка топлива ^{[32, с. 608, 609, 727, 763]}.

Экономические трудности военных лет в полной мере отразились на показателях объёма производства в тамбовской перерабатывающей промышленности. Особенно тяжёлым был перестроечный период второй половины 1941 г., когда предприятия начали осваивать выпуск оборонной продукции, подчас не имея необходимой технической документации. Государственная оборонная программа 1941 г. по основным перерабатывающим отраслям оказалась невыполнена. Так, результат выполнения плана III квартала 1941 г. по предприятиям пищевой промышленности (сушка армейского сухаря) составил: по тресту Росглавхлеб – 76 %, облпотребсоюзу – 87,6 %, облпищепрому – 0 %; по облместпрому – по разным изделиям – от 1,5 до 62 %; по промысловой кооперации за июль – ноябрь 1941 г. по оборонной и гражданской продукции – 78 %.

Среди пищевых производств относительное благополучие демонстрировали предприятия спирттреста, не осуществлявшего перепрофилирования производства: план I – III квартала по производству спирта был выполнен на 90 %, однако к концу года, из-за нехватки топлива, показатели выпуска упали: в октябре – до 85 %, а в ноябре – до 37 % к плановым. План 1941 г. спирттрест выполнил на 83 %. Из 12 спиртзаводов только Ново-Лядинский справился с годовой программой. Производственная программа мукомольной промышленности оказалась выполнена на 80 %. Лёгкая и кооперативная промышленность дали продукции 83 % к плану.

На общем фоне успешно справились с выполнением оборонных заданий 1941 г. лесхозы Управления лесоохраны – 150 % к плану, и трест Росглавмаслопром – 103 % к плану.

Неудачным оказался для тамбовской перерабатывающей промышленности и 1942 г. Отраслевые результаты выполнения плана выглядели следующим образом: местная промышленность – 84 %, пищевая – 91,5 %, лёгкая – 44 %, лесная – 54 %, промысловая кооперация – 69 %. При этом наблюдалось снижение валовых показателей производства к уровню прошлого года: по промышленности местного подчинения – на 20 %, по промысловой кооперации – почти на 40 %, по ряду пищевых производств – на 150 – 200 %. Абсолютное снижение валовых показателей производства в отраслях группы Б отмечалось и в целом по СССР.

Очередного крупного успеха добились лесхозы Управления лесоохраны, выполнив программу на 180 %, в т.ч. по оборонному заказу – на 275 %, а также предприятия спирттреста.

Наиболее успешным для перерабатывающих отраслей стал 1943 г.: впервые за время войны пищевая, местная и кооперативная промышленность Тамбовской области в целом перевыполнили годовую программу, как по валу, так и по потребительским товарам. Так, выполнение валовой программы по основным отраслям и производствам пищевой промышленности составило: Мясопромтрест – 133,7 %, Росглавптицепром – 139 %, Росглавмаслопром – 119 %, Спирттрест – 104 %, Росглавхлеб – 103,4 %, Моршанская табачная фабрика – 80 %, облпищепром – 102,3 %. Высокой оценки областного и союзного руководства заслужила работа таких предприятий как Моршанская табачная фабрика, Ново-Лядинский спиртзавод, Тамбовский ликёроводочный завод, Мичуринский мясокомбинат. Предприятия облместпрома выполнили валовую программу на 104,1 %, в том числе, на 102,6 % по товарам народного потребления; артели промысловой кооперации – на 113,1 % по валу и 124,9 % – по товарам народного потребления. По ряду пищевых и кооперативных производств было достигнуто 1,5 – 2-кратное превышение плановых показателей выпуска валовой продукции.

Ряд предприятий расширили ассортимент продукции: трест Росглавмаслопром приступил к производству альбуминного молока, молочного кваса и питьевой соды; Мясопромтрест – меховых жилетов, сыромяти, медицинских препаратов; артели промысловой кооперации освоили производство свыше двадцати новых видов продукции, в том числе, детских игрушек и хозяйственного мыла. Однако, улучшив абсолютные и относительные показатели своей работы, местная и кооперативная промышленность, от которых зависело снабжение населения области потребительскими товарами, по-прежнему не соблюдали такие показатели как номенклатура и качество продукции. Так, валовой прирост производства потребительских товаров в 1943 г., который составил по местной промышленности 32,6 %, а по кооперативной 39 % к уровню 1942 г., был достигнут, в значительной мере, не за счёт физического увеличения объёма производства, а за счёт роста в ассортименте доли дорогостоящей продукции. На этот шаг руководители предприятий шли намеренно, стремясь выполнить программу по стоимости изготовленной продукции, в ущерб интересам населения.

В числе отстающих оказались предприятия наркоматов текстильной, лёгкой промышленности и наркомата заготовок. В частности, по предприятиям обллегпрома валовая программа была выполнена лишь на 66 %, по суконным фабрикам: Арженской – 49 %, Рассказовской – 76 %, Моршанской – 83 %.

Тамбовские суконные фабрики провалили все государственные задания военного времени, несмотря на оказанную им со стороны государства материальную и кадровую помощь, и снижение плановых показателей в 1943 – 1944 гг. Рассчитанная на выпуск 3 млн м шинельного сукна в год, крупнейшая Арженская фабрика в течение 1941 – 1944 гг. обеспечивала ежегодное производство в среднем на уровне 1,7 млн м (от 47 до 85 % к плану), недопоставив государству почти 3,5 млн м сукна и понеся убытков на 50 млн р. Такая ситуация сложилась из-за длительных остановок производства в силу нехватки топлива и плохого состояния станочного парка.

Производственную программу заключительного этапа войны (1944 – 1945 гг.) среди перерабатывающих отраслей в целом сумела выполнить лишь пищевая промышленность, в первую очередь, предприятия спирттреста, Росглавмаслопрома и Росглавхлеба. В первом полугодии 1945 г., из-за топливного кризиса, износа оборудования и сокращения государственного оборонного заказа, наблюдалось абсолютное снижение объёмов производства, как в союзно-республиканской промышленности, так и в местной и кооперативной промышленности к аналогичному периоду 1944 г. В результате, программу семи месяцев 1945 г. промышленность местного подчинения выполнила на 68,5 %, кооперативная – на 64,4 % ^{[28, с. 37; 32, с. 611, 612, 622, 625, 638, 639, 642, 644, 645, 648, 652, 653, 655, 656, 661, 662, 668, 669, 686, 687, 696, 705, 706, 707, 715, 716, 725 – 727, 729, 736, 750, 762 – 764, 769, 780 – 783, 791, 793, 794, 797, 799]}.

Начавшаяся с окончанием войны реконверсия производства усилила промышленный кризис в области, который в большей степени коснулся отраслей, производящих потребительские товары. Так, если в 1945 г. продукция машиностроительной и металлообрабатывающей промышленности составила 93 % довоенного уровня, то лёгкой – 65 %, а пищевой – 40 %, что соответствовало общесоюзной тенденции ^{[28, с. 16, 40, 41, 75 – 82; 31, с. 43, 45, 47; 32, с. 719, 721, 722, 760]}.

Анализ работы тамбовской лёгкой и пищевой промышленности в военные годы позволяет сделать некоторые выводы. Во-первых, планово-централизованная экономическая модель не стимулировала предприятия к использованию местных ресурсов и территориальному кооперированию, что в условиях сокращения внешних фондовых поставок стало дополнительной причиной простоев оборудования и, как следствие, невыполнения государственных заказов и неудовлетворительного снабжения местного населения в военный период. Во-вторых, слабое внимание правительства к технической модернизации лёгких и пищевых отраслей в предвоенные годы явилось причиной регулярных остановок производства в военный период, из-за плохого состояния промышленной базы. В-третьих, советская экономическая модель не мотивировала производство на интересы потребителя ни в плане качества, ни в плане номенклатуры изделий, что усугубило товарный дефицит в тыловой Тамбовщине. В-четвёртых, одной из причин производственных трудностей областной местной промышленности в военные годы стало отсутствие базы подготовки новых кадров. В результате тамбовская перерабатывающая промышленность, в отличие от предприятий тяжёлых отраслей, не справилась с производственными задачами военного времени, несмотря на положительные сдвиги 1943 – 1945 гг. Лишь пищевая и, отчасти, лесная промышленность, опиравшиеся на местную сырьевую базу, сумели показать высокие производственные результаты.

Сформулированные критические выводы не должны заслонять важнейшего фактора кризиса областной перерабатывающей промышленности в военные годы – утраты Советским Союзом наиболее индустриально развитых европейских территорий, что заставило правительство концентрировать оставшиеся ресурсы в наиболее важных отраслях экономики – тяжёлой промышленности, производящей вооружение и боевую технику.