Strategic industries and guarantees of economic security: the search for a new model of industrialization

Rabkin Sergei Vladimirovich PhD in Economics Docent, the department of State and Municipal Administration, Komi Republican Academy of State Service and Administration 167982, Russia, respublika Komi, g. Syktyvkar, ul. Kommunisticheskaya, 11 Fulcrum-A@yandex.ru Other publications by this author

Современные проблемы развития России во многом связаны с изменением отраслевой структуры национальной экономики. Потрясения мировых рынков и введение рядом стран экономических санкции против нашей страны лишь обострили вопросы, связанные с обеспечением экономической безопасности и поиска новых механизмов реализации ее гарантий. Однако изменить структуру экономики в короткий промежуток времени, вероятно, весьма затруднительно для любой страны. Отсюда необходимость определения стратегических направлений развития и соответствующих им отраслевых группировок. Важно понимать, что решение этой задачи связано с возвращением государства к регулированию деятельности этих отраслевых группировок, часть из которых прошли процесс приватизации и были реструктуризированы, потеряв при этом свои конкурентные преимущества. Следовательно, неизбежно изменение самой модели государственного регулирования и управления отраслевым развитием. Процессы дерегуляции основных отраслевых комплексов привели к созданию своеобразной экономической модели, где превалирование финансовых методов регулирования экономических пропорций развития фактически разрушили реальный сектор экономики. Восстановление этого сектора экономики невозможно без проведения новой индустриализации, т. к. резервы старой модели во многом сформированной результатами индустриализации в советский период и попытками ее трансформации всей совокупностью либеральных реформ практически исчерпаны, хотя в ряде случаев некоторые технологические заделы позволяют использовать их в качестве возможных точек экономического роста. Фактически речь идет о формировании нового технологического уклада.

Однако принципиальными условиями его формирования является определение «отраслевого ядра» и четкое согласование макроэкономической политики с приоритетами развития. Не менее важным следует считать и то, что этот процесс предполагает не только определение прорывных технологий, но и объективную оценку положения России на мировом рынке. ^{[1, с.15]}

Сама концепция новой индустриализации не может возникнуть как обособленный элемент экономической политики. Все возможные варианты системных преобразований неизбежно приводят к осознанию диалектики развития, как важнейшего условия стабильности экономической системы.

Исторически обусловленные тенденции экономического развития любого общества предопределяют вектор экономических преобразований. Иногда эти преобразования порождают неэффективные состояния, обозначенные В. М. Полтеровичем как «институциональные ловушки». ^[2]

Но какой бы исторический период мы не рассматривали, вопрос о реализации роли государства в экономической системе был и остается ключевым в рамках любого институционального преобразования. Теоретически дилемма между соотношением регулируемых со стороны государства и саморегулируемых элементов экономической системы (дихотомия «market or nonmarket») разрешаема в рамках создания эффективной системы государственного регулирования нейтрализующей «провалы рынка». Однако на практике государству порой достаточно сложно определить эту эффективную степень воздействия на экономику. С одной стороны необходимо регулировать пропорции развития, определяя и реализуя приоритеты национального развития. С другой стороны необходимо сохранить конкурентные преимущества тех сфер экономики, где излишняя регламентация действий экономических элементов со стороны государства может привести к существенному ограничению возможностей реализации их потенциала развития. Относительно отраслевой структуры экономики это всегда дилемма между получением сверх прибыли в традиционных отраслях специализации национальной экономики, но имеющих тупиковый путь развития, или создание отраслей позволяющих определить необходимый технологический прорыв и тем самым гарантировать сверх прибыли в будущем. И то и другое ставит перед государством весьма сложную с точки зрения теории и практики задачу определения группировки стратегических отраслей, которые своим функционированием гарантируют реализацию национальных приоритетов развития. Превалирование долгое время в России идей «mainstream» не привело к созданию эффективной структуры экономики, напротив старая индустриальная система была разрушена, а новая в большей степени отражала спекулятивную капитализацию наиболее ликвидных активов старой. При этом основным аргументом преобразований был опыт зарубежных стран, где были реализованы соответствующие монетарные подходы, определившие их конкурентное развитие. Однако объективно российская экономика не была готова к их реализации. Россия не прошла тех этапов индустриального развития, которые прошли западные страны и, следовательно, не могла реализовать постиндустриальную модель экономического развития. ^[3,с.71] Особый вопрос вызывала и вызывает оценка роли государства исходя из исторического опыта и необходимости сбалансированного территориального развития. Фактический отказ от наработок собственной экономической школы привел к созданию экономической модели, не учитывающей специфику развития национальной экономической системы. Во многом опыт российских реформ подтверждает необходимость пересмотра ряда положений определяющих современную трактовку экономической теории. Отставание экономической теории от реальной жизни создает противоречие между «mainstream» и сложной системой сложившихся экономических отношений, что предопределяет кризис современного неоклассического направления. ^[4,с.106] Мировой финансовый кризис определил новые направления исследований институциональных предпосылок достижения динамического равновесия и как следствие изменения отношения к исследованию проблем государственного регулирования. ^[5,с.75]

В современной экономике рациональность поведения экономических элементов соседствует с иррациональным воздействием факторов определяющих общественную оценку происходящего. Противостояние идей и противостояние экономических выгод не раз ставили общество перед выбором той грани, которая во многом определяет соотношение иррационального и рационального, в конечном итоге определяя ту или иную модель общественных отношений. Фактические одним из первых примеров попытки на практике перейти от рациональной модели экономических выгод к иррациональной модели взаимопонимания необходимости реформ, как основы экономической безопасности страны, стали реформы Ф. Рузвельта. Они предопредели новую роль государства в экономике, тем самым практика опережала теорию. Важно понимать, что Великая депрессия и современные экономические кризисы порождены не только самой системой экономических отношений. Не менее важным является осознание того, что масштабные кризисы часто порождаются ошибочной экономической политикой и неоправданной оценкой реальной ситуации. ^[6,с.9] Тем самым возникает проблема разрешения как теоретической, так и практической задачи определения роли государства в регулировании стратегических отраслей экономики в условиях современных институциональных трансформаций. Отсюда необходимость рассмотрения процессов индустриализации в этих отраслях с точки зрения формирования новой экономической модели, основанной на принципах инновационного развития и обеспечения экономической безопасности национальной экономики. Одним из направлений решения этой проблемы может стать реализации положений предложенной Р. С. Гринбергом, А. Я. Рубинштейном «Теории социодинамики» указывающей на роль государства как автономного субъекта рынка, отвечающего за реализацию общественных интересов, не определяемых рыночной системой. При этом, рационализация роли государства реализуется в структурной политике преимущественного развития отдельных отраслей, в развитии общественной инфраструктуры и формировании институциональной среды постиндустриального общества. ^[7]

Выработка общей методологии обеспечения экономической безопасности с учетом обозначенной парадигмы представляется весьма интересным научным направлением, с точки зрения, исследования институциональных трансформаций роли государства в современной экономике. Данный подход дополняет систему оценки пороговых значений обеспечения экономической безопасности и создает реальную возможность избежать состояния «институциональной ловушки» новой индустриализации.

Изменение роли государства в современной экономике в большей степени связано с формированием определенной отраслевой структуры и взаимодействия правительства с крупнейшими корпорациями в стратегических отраслях экономики. Взаимозависимость корпораций и государства все больше прослеживается в тех сферах экономики, где происходит реализация национальных приоритетов развития. Одним из первых на этой тенденции акцентировал внимание Дж. Гэлбрейт. Зависимость индустриальной системы от государства определяет новую структуру отношений государства и бизнеса не подвластную рынку в его традиционном понимании. ^[8,с.556] Любые институциональные изменения в этой системе отношений неизбежно отражаются в развитии самого общества, существенным образом влияя на определение национальных приоритетов развития и критериев обеспечения экономической безопасности. Меняются функции экономической системы, но новое их качество порождает и новую точку зрения на реализацию функций экономической теории. ^[9,с.4]

Своеобразным катализатором этих процессов являются современные экономические кризисы. Разрабатывая свою антикризисную политику государства, даже с либеральными экономическими моделями активно помогают своими крупнейшим корпорациям, оперируя общенациональными целями. Характерным примером этого является помощь американского правительства своим крупнейшим производителям автомобильной промышленности в условиях кризиса 2008 г. Казначейство США выделило около 36 млрд. долл. по программе поддержки автомобильной промышленности, в том числе кредиты Chrysler Holding LLC (Chrysler) и General Motors (GM). В официальном отчете «Восстановление американской автомобильной промышленности» особо отмечается, что вмешательство со стороны государства, позволило сохранить около 1,1 млн. рабочих мест. Интересен и тот факт, что администрация инвестировала 12 млрд. долл. в инновационное развитие отрасли по пяти перспективным направлениям. ^[10]

Не менее интересными являются действия государств по поддержке авиационной промышленности, в тех экономиках, где эта отрасль определена как стратегически важная. Два крупнейших мировых производителя авиационной техники «Boeing» и «Airbas» получают существенную поддержку от своих государств, не смотря на декларируемые принципы рыночной конкуренции. В начале 2012 г. Всемирная торговая организация (ВТО) официально признала, что концерн «Boeing» получил около 4 млрд. долл. неправомочных государственных субсидий. В свою очередь «Airbas» получил от Европейского Союза (ЕС) 18 млрд. долл. неправомочных государственных субсидий. Первоначально ЕС утверждал, что в 1989 - 2006 гг. «Boeing» получил 19,3 млрд. долл. незаконных субсидий. Но впоследствии, представители «Airbas» констатировали факт невозможности производства новейшего самолета Boeing 787 без существенных субсидий со стороны государства. ^[11] Справедливости ради заметим, что финансирование авиапромышленности США идет и через систему военных заказов, на пример при разработке топливозаправщиков, что существенно влияет на ее конкурентоспособность по отношению к европейскому производителю.

Это противостояние лишь подтверждает тенденцию существенного изменения роли современного государства в регулировании стратегических отраслей экономики даже в тех странах, где рыночная модель является основой экономической системы. Тем самым при видимости рациональной позиции государства в реализации принципов свободной конкуренции, на практике осуществляется прямая поддержка фактически частных корпораций, что во многом свидетельствует о возрастающей роли иррациональных факторов принятия решений в рамках традиционной для этих стран модели развития.

Особую специфику данного процесса определяют современные тенденции государственного регулирования авиапромышленности в Китае и России. В 1998 г. руководство КНР взяло курс на реформу авиационной промышленности в рамках общего реформирования системы управления военно-промышленного комплекса. Создание авиапромышленных корпораций AVIC I и AVIC II фактически способствовало в рамках рыночного реформирования решению ряда стратегических задач как в области гражданского, так и военного авиастроения. Реализация модели «государства инновационного типа» позволило КНР осуществлять постоянный рост инвестиций в научно-техническую сферу, привлечение передовых технологий для создания, как собственных, так и зарубежных образцов техники. ^[12]

Для России возращение государства в сферу производства авиационной техники было достаточно сложным и во многом связано с изменением промышленной политики государства. Отказавшись от регулирования традиционной для структуры своей экономики стратегической отрасли, государство на стадии проведения рыночных реформ фактически открыло свой рынок для западных производителей и уход от этой зависимости процесс достаточно сложный. Создание Объединенной авиационной корпорации позволило начать производство новых самолетов SSJ-100. И хотя доля импортных комплектующих деталей в этих самолетах достаточно большая, в новом проектируемом самолете МС-21 планируется использовать полностью отечественные комплектующие. На начало 2015 г. было произведено 86 самолетов SSJ-100, из них 57 самолетов эксплуатируются в авиакомпаниях. Только в 2013 - 2014 гг. было произведено 59 самолетов этого типа. ^[13] Для примера: в 2007 г. нашей страной было произведено всего 7 гражданских самолетов. Конечно, темпы производства еще далеки от реальной потребности обновления российского парка воздушных судов. Однако важен сам факт исторически обусловленного возвращения государства в традиционную сферу реализации собственных национальных приоритетов развития.

Следует отметить, что ряд российских компаний ставших сегодня лидерами в своих сегментах мирового рынка, создавались на индустриальной и технологической основе советской модели производства стратегически важной для обеспечения национальной безопасности продукции. И хотя это единичные примеры, но факт остается фактом. Так ВСМПО-АВИСМА является основным поставщиком авиационного титана для крупнейших авиапроизводителей мира, а «Вертолеты России» создает продукцию, которой нет аналогов в мире. ^{[14, с.76-78]}

Технологический задел, созданный и сохраненный в ракетно-космической отрасли, даже в условиях экономических санкций против России объективно заставил США закупить 60 ракетных двигателей РД -181 на сумму 1 млрд. долл. ^[15]

Все это лишь подтверждает тенденцию формирования новой модели взаимоотношений современных корпораций и государства как индустриальной основы развития общества. Происходит своеобразное усиление централизованного регулирования смешанной экономики и данная тенденция становится определяющей для многих стран мира. ^[16]

Особый интерес в этой связи вызывают страны Азиатско-Тихоокеанского региона. Роль государства в этих странах во многом является определяющей, но авторитарность проведения реформ отнюдь не свидетельствует об абсолютизации роли государства в экономике. В Японии, КНР, Южной Кореи присутствует модель государства развития. В этой модели государственная власть обладает более гибкими механизмами воздействия на экономику, чем в обычном авторитарном режиме. ^[17,с.64]

Все эти примеры свидетельствуют не только о поиске оптимальной модели государственного регулирования стратегических отраслей экономики, но и формировании особых систем обеспечения экономической безопасности национальных экономик. Как правило, стратегические отрасли создают основные товары государства и именно оно в той или иной степени является их главным потребителем. Общественная значимость функционирования этих отраслей предопределяет формирование не только национальных приоритетов развития, но и критерии их реализации в рамках обеспечения экономической безопасности государства. Тем самым гарантии обеспечения экономической безопасности становятся важнейшим условием формирования новой индустриальной структуры экономики.

Неслучайно Национальный Совет по разведке США в своем прогнозе указывал на то, что усилия других государств в науке и технике наряду с другими факторами будут существенно ограничивать свободу действий США, а к 2025 г. международная система станет многополярной. ^[18,с.12]

В этой связи достаточно интересным является рассмотрение процесса модернизации с позиции модели не устойчивого развития и возможности формирования устойчивого общества, когда страны-лидеры не обязательно окажутся в лидерах движения к состоянию «устойчивости». ^[19]

Дальнейшая институционализация национальных приоритетов развития может стать своеобразным катализатором процессов формирования новой системы экономической безопасности и как следствие изменения отраслевой структуры мировой экономики.

Изменение отраслевой структуры экономики связано с изменением роли самого государства в регулировании отраслевых группировок. Определение стратегических целей развития в свою очередь неизбежно затрагивает вопросы теории и практики реализации государством национальной системы обеспечения экономической безопасности. Модернизация стратегических отраслей экономики невозможна без участия государства и как следствие определения им приоритетов развития. Однако этот процесс все больше связан с институционализацией критериев отраслевого развития. Безусловно, количественные методы оценки будут присутствовать при определении приоритетов развития, но не в меньшей степени на формирование новой индустриальной структуры будут влиять «невещественные» факторы, определенные особыми традициями и нормами национальных моделей экономики. Для России это принципиальный вопрос сохранения ее собственной экономической независимости и территориального суверенитета. Как показала практика (не только сегодняшняя, но историческая) введение различного рода санкций в отношении нашего государства не проводило к эффективному состоянию мировой экономической системы. Исторически обусловленная интеграция России и многих других государств определяет ее геополитическое положение как гаранта стабильности развития мировых сегментов экономики. В этом отношении наращивание потенциала в стратегических отраслях российской экономики не может быть расценено как угроза развития мировой экономики. Во многом это укрепление национальной модели экономики с учетом традиций и норм становления российской государственности. Безусловно, нельзя наверстать упущенные возможности и перейти в короткие сроки к полной модели импортозамещения. Здесь следует согласиться с мнение академика Е. М. Примакова о необходимости определения тех сфер, где это действительно возможно и необходимо, сконцентрировав тем самым усилия государства на реальных проектах и программах развития. ^[20] Во многом это связано с переосмыслением самого понятия индустриализации и вне меньшей степени ее региональной составляющей. Россия представляет собой уникальную по своему историко-экономическому формированию федерацию. Сама институциональная основа федеративных отношений в большей степени отражает многовековую специфику отношения общества к самой роли государства в реализации общественного развития. Ряд исследователей справедливо считают, что эффективное противостояние возникающим угрозам со стороны геополитических противников России невозможно рассматривать вне комплексных механизмов обеспечения региональной безопасности и гарантий устойчивого социально-экономического развития субъектов Федерации.^[21] Подчас именно приоритеты общественного развития становятся важнейшим элементом реализации государственной политики. В этой связи целесообразно говорить о том, что новая модель индустриализации должна в какой-то мере отражать процесс реиндустриализации. Процесс, который можно охарактеризовать как стратегию структурного развития альтернативную догоняющему типу модернизации.^[22,с.26] Модернизация стратегических отраслей экономики не может быть догоняющей. В этом случае неизбежен процесс потери ими конкурентоспособности и как следствие нарушение гарантий экономической безопасности. Необходим постепенный переход к модели интегрированной модернизации, основанной, в том числе на экономике знаний. В этом убеждает собственный отечественный опыт (создание авиационной, космической, атомной и др. промышленностей) и определенные наработки модернизации экономики в других странах. ^[23]

Все это напрямую связано с обеспечением национальной безопасности и как важнейшей ее составляющей экономической безопасности государства. Тем самым одной из фундаментальных основ формирования новой модели индустриализации российской экономики должна стать система экономической безопасности, с учетом факторов институционализации гарантий ее обеспечения.

Формирование новой модели индустриализации невозможно без активной поддержки со стороны государства развития стратегических отраслей экономики. Своим функционированием эти отрасли определяют национальные приоритеты развития, а следовательно, и критерии новой модели индустриализации экономики. Отсюда необходимость перехода в этих отраслях от догоняющего типа модернизации к интегрированным ее формам, позволяющим реализовать их конкурентные преимущества в будущем. Институционализация этих процессов ставится важнейшим условием формирования гарантий обеспечения экономической безопасности и создания эффективной системы государственного регулирования реального сектора экономики, как основы развития современной российской экономики.