The improvement of judges endowment mechanism in the projects of the N.V. Muravyev's Commission

Shchedrina Yuliya Vladimirovna Doctor of History Associate professor, the department of entrepreneurial and labour law, Kursk State University 305000, Russia, Kurskaya oblast', g. Kursk, ul. Radishcheva, 33 shchedrinaj@gmail.com Other publications by this author

Публикация подготовлена в рамках поддержанного РГНФ научного проекта №14-01-00457.

В конце XIX в. перед законодателем встала непростая задача систематизации разрозненного законодательства в сфере правосудия. С этой целью в 1894 г. начала свою работу Комиссия для пересмотра законоположений по судебной части (далее – Комиссия) под председательством действующего министра юстиции Н. В. Муравьева.

Одним из краеугольных вопросов в работе Комиссии являлся вопрос правового регулирования гарантий независимости судей, в том числе, финансирования коронной и местной юстиции.

В 1864 г., признавая высокое материальное обеспечение одной из важнейших гарантий судейской независимости, законодатель установил значительные должностные оклады для служителей Фемиды.

Размер содержания коронных судей регулировался ст. 238 Учреждения судебных установлений ^[8] и приложения к ней, составляя: сенатора кассационного департамента Правительствующего сената – 7000 руб., старшего председателя судебной палаты – 6000 руб. в год, председателя департамента судебной палаты – 6000 руб., члена судебной палаты – 3500 руб. Председатель окружного суда должен был получать 4 500 руб., товарищ председателя – 3 500 руб., член окружного суда – 2 200 руб. в год.

Три десятилетия спустя Н. В. Муравьёв, выступая на открытии благотворительного общества судебного ведомства, говоря о реформе 1864 г., отметил: «Законодатель сделал всё, что мог, в то теперь уже далёкое от нас время: он дал судебным чинам содержание, казавшееся тогда достаточным и, во всяком случае, превосходящее другие современные оклады» ^{[6, с. 41]}.

С 1870-х гг. правительство с учётом инфляции пересматривает размер денежного содержания различных ведомств в сторону увеличения. Так, в 1874 г. произошло изменение штатов телеграфных учреждений, в 1878 г. – казенных палат и казначейств, в 1882 г. – управлений государственными имуществами, в 1883 г. – контрольных установлений и т. д. ^{[1, с. 344]} Что касается судебного ведомства, то всеобщей индексации окладов коронных судей так и не произошло. Ещё в 1870-х гг. Министерством юстиции ставился вопрос об увеличении окладов судьям, но данная инициатива не нашла законодательного закрепления ^{[3, с. 310]}. В дальнейшем был принят ряд актов, направленных на увеличение окладов судей коронных судов[см., напр.: 4; 5], но их действие распространялось лишь на ограниченный круг лиц. В итоге, на начало 1890-х гг. оклады судей были значительно ниже окладов должностных лиц по соответствующим классам в ведомстве Министерства финансов, путей сообщения и т.д. ^{[2, с.48]}.

Со значительными трудностями в части материального обеспечения сталкивались и мировые судьи. В отличие от окладов коронных судей, носивших фиксированный характер, оклад мировых судей мог варьироваться в границах, установленных законодателем. Так, мировые судьи в столицах на содержание и все расходы по должности получали 2200 руб. в год, в прочих же губерниях – 1500 руб. При этом законодатель оговаривал, что земские собрания, на которые и была возложена обязанность финансирования мировой юстиции, имели право ходатайствовать перед правительством о повышении оклада в 1500 руб. в отдельных участках или в целом по мировому округу. Годовое содержание мировых судей не могло превышать 2200 руб. – оклада члена окружного суда.

Передача финансирования мировой юстиции на уровень земств привела к установлению в ряде случаев минимальных окладов, задержку с их выплатой и т д. Совокупность этих обстоятельств снижало в целом эффективность мер социально-правовых гарантий независимости судей.

Неудивительно, что проблема материального обеспечения судебных деятелей виделась членам Комиссии чрезвычайно актуальной. К середине 1890-х гг. в силу инфляции размер окладов, установленный в 1864 г., по признанию законодателя, являлся «явно недостаточным», поскольку в равной степени не давал «надлежащего обеспечения ни начинающим судебным деятелям на низших ступенях судебной службы, ни тем лицам ведомства, которые, после продолжительного и ревностного служения на судебном поприще, благодаря выдающимся своим дарованиям и постоянному, неослабленному труду, достигают более или менее высокого положения в судебной иерархии» ^{[1, с.342]}.

По данным, поступавшим с мест, годовые расходы включали в себя: квартира – 600−700 руб., прислуга – 200 руб., питание и расходы по хозяйству – 900 руб. Оставшиеся 200−300 руб., получаемые низшими судебными чинами (с учетом налогов), признавались комиссией «слишком ничтожной суммой на все остальные расходы» ^{[1, с. 349]}. «Представляется совершенно непонятным, каким образом при теперешнем состоянии крайней необеспеченности судьи, − писал автор очерка «Положение судов и судей за двадцать пять лет», – Министерство юстиции может еще до сих пор располагать достаточным числом лиц, не лишенных необходимых судье знаний, дарований и способностей. Мы можем себе объяснить это только лишь инерцией от толчка, который мог быть дан новою постановкой судебной службы 25 лет назад, и тем, что большинство судей продолжает жить надеждою, что нынешнее невозможное положение вещей должно же иметь свой конец. Но придет время, когда судебное ведомство, вместо того чтобы привлекать к себе лучшие силы судебного состава, будет вынуждено довольствоваться теми посредственностями, которые не сумеют или не смогут пристроить себя к более выгодной деятельности» ^{[7, с.18]}. В связи с этим Комиссия, признав, что жизненные интересы государства требуют привлечения на государственную службу лучших людей, пришла к выводу о необходимости пересмотра законодательства о материальном обеспечении судей.

В ходе рассмотрения вопросов о финансировании судов, некоторые члены Комиссии, отмечая разницу в стоимости жизни на территории Российской империи, предложили установить разные оклады: 1) для столиц; 2) для наиболее крупных городов, таких как Одесса, Варшава, Рига, Киев; 3) для губернских и тех из уездных городов, которые отличаются сравнительной дороговизной жизни; 4) для прочих городов и сельских местностей ^{[1, с. 354]}.

Подобную позицию Комиссии не разделяли ряд юристов и публицистов. Так, Я. К. Городыский в своей статье «Очерки судебной практики в связи с ее бытовыми условиями» утверждал, что «жизнь в провинциальных захолустьях далеко не так дешева, как многим думается. Несколько меньшая, сравнительно с многолюдными центрами, цена квартир и некоторых жизненных продуктов дает лишь возможность покрывать разные другие расходы, вызываемые местными неудобствами, которых не испытывают и на устранение которых не тратят деньги жители благоустроенных городов» ^{[2, с. 49]}. По мнению автора, «в захудалом уездном городишке» «представитель судебного ведомства живет на глазах у всех и обязан соображаться не только с личными потребностями, но и с необходимостью поддерживать свой престиж в окружающей среде. Всякое появление его в обществе заметно, и он должен обставить себя приличным для своего звании образом» ^{[2, с. 49]}.

Не нашла данная идея поддержки и у членов Комиссии, поскольку «установление различных норм окладов для лиц, занимающих одинаковые должности, в зависимости от места пребывания, противоречило бы одному из коренных начал правильного судебного устройства – началу равенства всех лиц, занимающих одинаковые в иерархическом отношении должности ^{[1, с. 355]}. Единственной уступкой, принятой Комиссией, стало предложение назначать судьям суммы, предназначенные на наём камеры (в тех случаях, когда такой расход предусмотрен законом), на канцелярские расходы, наём переводчика и т. д. – в зависимости от местных условий. В столицах и иных крупных городах (Варшаве, Иркутске, Киеве, Одессе, Риге, Ташкенте, Тифлисе, Омске и Харькове), где квартиры отличались наибольшей дороговизной, предлагалось выдавать судебным чинам дополнительные квартирные деньги, установив размер последних: для участковых и добавочных судей, членов суда – 300 руб. в год, а для председателей, товарищей председателя окружного суда, старших председателей, председателей департаментов и членов судебных палат – 500 руб. в год ^{[1, с. 356-357]}.

Обратилась Комиссия и к предложению, высказанному в ходе разработки судебных уставов 1864 г., об установлении судьям периодических надбавок за длительность службы. Несмотря на целесообразность предлагаемой меры, при окончательном рассмотрении проектов уставов в Государственном совете данное предположение было отвергнуто.

Вплоть до середины 1890-х гг. вопрос о надбавках за выслугу лет не поднимался в силу финансовых соображений. Комиссия же нашла «вполне желательным» назначать судьям за продолжительную работу периодические процентные прибавки к жалованию. По мнению авторов, «с осуществлением такой меры достигалось бы постепенное, по мере выслуги более или менее продолжительных сроков, улучшение материального положения заслуженных судебных деятелей» ^{[1, с. 359]}.

Назначение надбавок должно было осуществляться на следующих основаниях:

1. Надбавки должны были назначаться рядовым чинам магистратуры – участковым судьям и членам окружного суда, а не высшим чинам судебного ведомства, так как материальное положение последних будет сравнительно обеспеченным.

2. Надбавки должны быть установлены с таким расчетом, чтобы, исходя из основного оклада должностного лица, они постепенно приближали этот оклад к следующей высшей в иерархическом порядке должности (т. е. оклад участкового судьи – к окладу члену суда, оклад члена суда – к окладу товарища председателя суда и т.д.), а именно: для участковых судей – в размере 500 руб., для членов окружного суда – в размере 900 руб.

3. Право на получение надбавок могло предоставляться вышеупомянутым лицам только после того, как они прослужат на должности, на которой могут получить прибавку, – в течение десяти лет. Вся сумма, составляющая разницу в окладах высшей и низшей должностей должна была быть разделена на две надбавки, каждая из которых выплачивалась «по прослужении каждого из двух первых десятилетий службы» ^{[1, с. 360]}.

Высказалась Комиссия и за увеличение норм будущих окладов, сочтя текущие «недостаточными для всех без исключения» ^{[1, с. 362]}. Так, участковые судьи, пришедшие, по мысли законодателя, на смену мировым судьям (там, где эти должности сохранялись после реформы 1889 г.), а также городским судьям и уездным членам окружного суда, должны были получать 2400 руб. в год при условии, чтобы они имели право на получение надбавок к этому содержанию в размере 250 руб. за первое и за второе пятилетие службы (т. е. чтобы после десяти лет выслуги их оклад составлял 2900 руб.). Оклад членов окружных судов следовало установить в размере не менее 3000 руб. (на момент работы Комиссии они получали 2700 руб.), но также при условии периодических надбавок по 450 руб. за первое и за второе пятилетие пребывания в должности, чтобы итоговый их оклад после десяти лет службы составлял 3900 руб. Оклад, присвоенный должности члена судебной палаты, при пропорциональном повышении всех окладов судебных чинов следовало увеличить по меньшей мере на 1000 руб., т. е. вместо 3500 установить его в 4500 руб. ^{[1, с. 363]}.

Что касается текущих окладов сенаторов в 7000 руб. в год, то такой размер годового содержания, по мнению членов Комиссии, «совершенно не соответствует положению членов высшего в Империи судилища». По поступившим в Комиссию данным, «за последние годы бывали нередко случаи, когда судебные деятели, служащие в провинции, отказывались даже от назначения сенаторами Кассационных департаментов единственно лишь по той причине, что присвоенное этой должности жалование при дороговизне столичной жизни не может обеспечить самого скромного существования их семьи» ^{[1, с. 364]}. Поэтому годовой оклад сенаторов проектировалось увеличить до 9000 руб.

Итак, вопрос материального обеспечения судей признавался одним из актуальных в ходе деятельности Комиссии. Отчетливо осознавая значение высоких окладов для обеспечения независимости судей, а также проблему текущего финансирования как коронных, так и местных судов, Комиссия приняла ряд кардинальных решений по совершенствованию механизма выплат судейских окладов. Реализация на практике данных мер позволила бы повысить уровень социально-правовых гарантий независимости судей. Однако отказ правительства от законодательного оформления проектов комиссии Н. В. Муравьева отодвинул решение проблемы достойного финансового обеспечения судейского корпуса до 1908 г.