Genesis of source studies of history of state and law in the Russian historical science and legal studies (XVIII - early XIX centuries).

Kodan Sergei Vladimirovich Doctor of Law Honored Lawyer of the Russian Federation; Chief Scientific Associate, Department of Scientific Research Governance; Professor, Department of Theory of State and Law, Ural State Law University 620137, Russia, Sverdlvskaya oblast', g. Ekaterinburg, ul. Komsomol'skaya, 21, of. 210 svk2005@yandex.ru Other publications by this author

Развитие изучения истории как сферы знания об обществе стимулировало внимание в обществоведении к правовым памятникам как носителям информации о прошлом. Российские историки в рамках общеисторических исследований начали активно опираться на различного рода источники, включая и носители историко-юридической информации. Появление общеисторических работ отечественных историков закладывает основы изучения государственно-правового развития страны. Историки начинают активно осваивать носители исторической информации – летописи, воспоминания современников и свидетельства иностранцев исследуемых периодов и др. В их числе особое значение приобретают носители историко-правовой информации – памятники русского права. Именно поэтому российским историкам XVIII – начала XIX столетий принадлежала «первая скрипка» в выявлении и изучении исторических источников, включая и носители информации политико-юридического характера. Они заложили основу источниковедения истории государства и права в рамках исторической науки и акцентировали внимание на источниках познания права в широком плане – от собственно законодательных актов до различного рода материалов, характеризующих государственно-правовое развитие России. Именно развитие исторической науки и зарождение в ее рамках исторического источниковедения можно считать и зарождением юридического источниковедения.

Трудами историков XVIII столетия Г.Ф. Миллера, М.В. Ломоносова, В.Н. Татищева, А.Л. Шлёцера, М.М. Щербатова и др. начинает формироваться база законодательных актов и материалов официального делопроизводства как основа их исследования. Особое значение в этом отношении имели изданная в «История Российская с древнейших времен» В.Н. Татищева (издана после его смерти отдельными томами в 1768-1848 г.), в которой автор подчеркивал значение знания истории для юриспруденции – «Не может никакой юрист мудрым назван быть, если не знает прежних толкований и прений о законах естественных и гражданских, и как может судья право дела судить, если древних и новых законов и причин пременениям неизвестен, для того ему нужно историю знать» ^[1]. Работу в данном направлении продолжил М.М. Щербатов, написанная которым «История России от древнейших времен» (5 томов в 15 частях) освещает историческое развитие страны до 1610 г. на основе летописей и архивных материалов ^[2]. Н.П. Загоскин подчеркивал, что именно «Татищев и Щербатов вводят читателя в область многих вопросов русского права и законодательства» ^[3].

XVIII столетие стало периодом обращения внимания историков к правовым источникам. В 1734 г. В.Н. Татищев он преподнес рукопись императрице Анне Ивановне «яко вещь дивную» найденный им Судебник 1550 г. и передал копию в Академию наук. Он был издан Г.Ф. Миллером в 1768 г. с примечаниями Татищева и приложением узаконениями за 1550-1607 гг. Г.Ф. Миллер в предисловии к этому изданию – «Древние законы, сколь бы отдалены от нашего времени не были, заслуживают внимания нашего … по тем причинам, для которых оные сочинены, то есть для спознания прежних прав и оных производства» ^[4]. В 1738 г. В.Н.Татищев реконструировал по Новгородской первой летописи (младшего извода) и приготовил к печати краткую редакцию Русской правды, опубликованную А.Л. Шлецером ^[5].

Во второй половине XVIII в. продолжилось издание источников по истории России. В 1768 г. С. Башилов подготовил к печати и издал Судебник 1550 г. (по списку, подаренному в 1746 г. Академии наук канцеляристом Устюжской епархии И. Поповым) с приведением двух списков В.Н. Татищева, ряда последующих узаконений и «материям и древним словам по алфавиту». Башилов в предисловии к изданию указывал на значение законодательства как исторического источника и подчеркивал, что «сей Судебник очевидно подтвердить может ту истину, что законы … представляют живое начертание того времени и тех людей, в которое и для которых они установлены, а сие есть то, что история за первейший свой предлог признавать долженствует» ^[6].

Выявление носителей информации исторического характера продолжалось на протяжении XVIII в. и в 1773-1775 гг. последовало первое крупное издание источников по российской истории – «Древняя российская вивлиофика», которое осуществил Н.И. Новиков. В 10 частях издания содержалось и большое число правовых актов - ярлыки ордынских ханов, различного рода грамоты великих и др. Второе издание (1788-1791 гг.) расширило представленный объем источников и содержало 20 частей. В 1786 – 1801 гг. Академией наук издавалось «Продолжение Древней российской вивлиофики» ^[7].

Г.С. Фельдштейн, отмечая характерные черты изучения в исторической проекции источников права подчеркивал: «В XVIII в. усиливается в России в сознании отдельных личностей интерес к изучению юридических древностей. Под влиянием стремления к восстановлению верной картины прошедшего юридического быта отдельные лица разыскивают и изучают памятники нашего старого законодательства, комментируют их, стараются восстановить условия, вызвавшие к жизни те или другие институты, законодательные памятники и проч. Как представители направления, могущего рассчитывать на успех только в том случае, когда им достигнуто более или менее совершенное реконструирование минувшего и успел сложиться определенный интерес к этого рода течению мысли, любители старины долгое время не получают признания. Это объясняется часто и самыми условиями их работы. Они вынуждены ограничиваться догадками и оперировать с небольшим количеством точных данных. Некоторые из них, не собрав достаточного материала из прошлого, не построив чего-нибудь цельного, стараются перейти к выводам в смысле предложения определенных идеалов, находящих будто бы опору в самом прошлом. Естественно, что такие исследователи должны были натолкнуться не только на равнодушие большинства, но и на резкую критику подчас того, что по состоянию знаний того времени и не могло быть уяснено с большею точностью. Так или иначе, но стремление изучать древности права не проходит бесследно и в дальнейшем образует основу, на которую может опереться правильно понятое историческое изучение законодательства» ^[8].

В XVIII – начале XIX столетии, таким образом, в общеисторической науке были определены основные черты источниковедения истории государства и права России - выявлен ряд источников права, началась публикация законодательных актов. Общеисторические исследования с активным включением в них государствоведческого и правового материала стимулировали внимание в обществе государственно-правовому прошлому России, создавали определенную базу и формировали внимание к памятниками права в формирующейся истории права.

В юридической сфере деятельности изучение источников права продолжило тенденции «приказного законоведения» - изучение законодательства в ходе практической деятельности в сфере государственного управления и правосудия. При этом необходимо учитывать, что в правление Петра I «единственным источником права становится закон», а «единственным субъектом законодательной власти стал самодержавный государь, воля которого творила закон» - подчеркивает В.Н. Латкин ^[9]. Одновременно закон и законодательство становится важным средством трансляции в общество политико-идеологических установок власти. На это обращает внимание О.А. Омельченко, отмечая, что узаконения «…становятся не только естественной фор­мой при­сутствия официальной идеологии (главным образом, в вопросах го­сударственной политики и государст­венного строительства), но и особой формой ее возникновения вообще. К исходу первой половины XVIII в. при­сутствие таких официально-идеологических построений определенного тео­ретического единства и доктринальной наполненно­сти стало, пожалуй, пока­зательной чертой содержания законодательных актов – как правило, важней­ших пра­вовых видов: манифестов и именных указов» ^[10].

Практическое изучение источников права было связано с усилением роли закона и законности как средств управления верховной государственной властью различных сфер жизнедеятельности российского общества. Уже в правление Петра I в связи с формированием механизмов и процедур законодательной деятельности в условиях абсолютной монархии, усложнением сфер государственного управления, системы отношений между государством и подданными (как и среди последних) законодательно закрепляется презумпция знания закона и механизмов обнародования и издания текущего законодательства. При этом начинает уделяться внимание публикации законодательных актов ^[11]. Так, например император указом 29 апреля 1720 г. предписал все изданные указы классифицировать, «разбирать на двое: которые временные (правоприменительные. – С.К.) в особливую книгу, а которые в постановление какого дела (нормативные, дополняющие прежде изданные узаконения. – С.К.) припечатывать, а именно: что надлежит до коллегии, то в регламент коллегии, а что к уставу или артикулам и прочим делам, в регламент, а не на время: оные припечатывать по все годы к оным книгам» ^[12]. В соответствии с данным распоряжением были изданы указы отдельными книгами по годам за 1714-1720 гг., а затем издавались узаконения по прошествии года (издавались до 1730 г.). Издания узаконений, хотя и непоследовательно, продолжалось на протяжении XVIII – начала XIX столетий. Тем самым сами представители верховной государственной власти осознавали необходимость официального издания и обнародования законодательных актов, что создавало базу для изучения источников права.

В последующие правления значительно возрастает массив узаконений, все более ощущается отсутствие выстроенной системы узаконений, несогласованность между ними и отсутствия точной информации о действующих законодательных актах не способствовало реализации монаршей воли и обеспечению законности в стране. Поэтому без системно выстроенного, приведенного в систему и официально оформленного законодательства эффективное использование закона как средства управления социальными процессами было просто невозможно. Последнее требовало ясности с источниками права, их исторического изучения и упорядочения. Это понималось верховной властью и нашло отражение в попытках систематизации законодательства и деятельности многочисленных кодификационных учреждениях XVIII столетия. Стремление к созданию нового уложения (по образцу Соборного уложения 1649 г.) без проработки ранее изданных источников права при практическом отсутствии теоретической и практической юриспруденции и неразвитости юридического образования не могло решить данную проблему ^[13].

Тем не менее, именно опыты деятельности кодификационных учреждений и их попытки упорядочить законодательный массив страны показали всю сложность обозначили проблемы и выработали определенные подходы, связанные с определением системы источников российского права, их выявлением и классификацией. В этом отношении особо показательна попытка кодификации законодательства в правление Екатерины II. Созданная ею в 1766 г. Комиссия о сочинении проекта нового Уложения (восьмое с начала века систематизационное учреждение) должна была с участием представителей от сословий создать новый общегосударственный кодекс. Не останавливаясь на истории ее деятельности, заметим, что императрица подготовила весьма интересный документ - «Наказ Комиссии о составлении проекта Нового уложения», в котором она на основе работ европейских философов и юристов (Ш. Л. Монтескьё и Ч. Беккариа) изложила политико-теоретические основы понимания и отношения к праву, акцентировала внимание на вопросах организации государственной власти, управления, законодательной деятельности, законности, принципах общественного устройства и др. Позднее Екатерина II дополнила и более четко выстроила свои подходы к определению сфер правового регулирования, источникам права и системе права в «Начертании о приведении к окончанию Комиссии проекта нового уложения» от 8 апреля 1768 г. ^[14]

Частная инициатива в издании собраний узаконений также была связана с практическими потребностями и стимулировала изучение источников права. Потребность в издании узаконений для потребностей практической деятельности и образования, а также повышение интереса к истории государственно-правового развития в обществе под влиянием развивающейся исторической науки находит отклик частных систематизаторов – составителей сборников правовых актов ^[15]. Первоначально, как указывает П.И. Дегай, «сии собрания были письменные» и «в течении многих лет обращались между деловыми людьми в списках, и продавались высокой ценой» ^[16]. Так, например, в 1749 г. П. Елесов составил такой рукописный сборник узаконений – «Книга Woselesow, т.е. собрание купное из состоявшихся Высочайших Государя Петра Великого собственноручных указов и резолюций и прочих при Его Величестве произведений и определений» в трех книгах ^[17]. В 1788 г. чиновник Ф.И. Ланганс опубликовал «Словарь юридической, или Свод российских узаконений, по азбучному порядку для употребления императорского Московского университета в юридическом факультете» ^[18]. В 1792-1793 гг. чиновник Правительствующего Сената М.Д. Чулков издал «Словарь юридический, или Свод российских узаконений, временных учреждений, суда и расправы» начиная «с времен Владимира Великого» ^[19]. В 1798 г. сенатский секретарь Ф.Д. Правиков во Владимире издал в четырех частях «Памятник из законов, руководствующий к познанию приказного обряда, собранный по азбучному порядку». После смерти автора издание продолжил его сын - А.Ф. Правиков, который дополнял и продолжал издание, переиздававшееся несколько раз до конца 1820-х гг. ^[20] Указанные издания заложили в практическом законоведении основы выявления и издания источников российского права, на которых в последующее время базировались уже научные подходы к работе с носителями правовой информации.

Зарождение академического и университетского изучения источников права отразило усиление внимания к ретроспективному освещению развития узаконений. В Академии наук, а затем и в созданном в 1755 г. Московском университете обозначилась тенденция к самостоятельному изучению истории российского права.

В рамках Академии наук первой попыткой специального исследования истории российского права стала работа, которую написал академик «юриспруденции и политики» наук Ф.Г. Штрубе де Пирмонт, один из авторов «норманской теории» возникновения русской государственности. Он также был привлечен к кодификационным работам и был включен в 1754 г. в состав комиссии «для сочинения нового Уложения», учрежденной при Сенате. В 1749 г. Штрубе по поручению Академии начал исследование по истории права России, результаты который он огласил в виде речи «Слово о начале и переменах российских законов» на торжественном собрании Академии наук 6 сентября 1756 г. ^[21] Речь была издана на французском и русском языках и стала. Именно эту работу Н.П. Загоскин рассматривал как «первую попытку выдвинуть историческое изучение русского права из общих рамок русской истории» ^[22]. Он также подчеркивал, что «этот первый опыт в области истории русского законодательства обратил на себя внимание людей, интересующихся наукою, впервые познакомив Европу с минувшими судьбами нашего права» ^[23].

Создание Московского университета 1755 г. обозначило ориентированность на формирование отечественного юридического образования, а в числе преподавателей предусматривался «профессор юриспруденции Российской», что предусматривало обращение в преподавании к отечественному законодательству. При этом заметим, что именно университетское образование актуализировало необходимость изучения российских узаконений в научных и учебных целях, положило начало зарождению юридического источниковедения. Первоначально все преподавание сосредотачивал в одном лице доктор права Ф.Г. Дильтей, приглашенный для преподавания из Германии. Его труды внесли вклад как в разъяснение для студентов источников римского, так и в изучение российских узаконений, имеющих отношении к судоустройству, судопроизводству и гражданскому праву ^[24]. И хотя в дальнейшем преподавание в университете обеспечивалось профессорами-иностранцами (И. Пургольд, Ф.Г. Баузе, К.-Г. Лангер, Х. Штельцер и др.), которые преимущественно опирались в преподавании на римское и европейское право и в рамках которых изучались источники права, изучение источников российского права, анализ их содержания становился предметом изучения ^[25].

Необходимо заметить, что изучение в Московском университете римского права, его источников способствовало и зарождению отечественного историко-юридического источниковедению. В этом отношении показательно сочинение «Краткоеначертаниеримскихироссийскихправ с показанием купно обоих равномерно как и чиноположения оных историй», которое подготовил выпускник Московского университета и университетский служащий А.А. Артемьев. Автор подчеркнул свое «намерение … показать всеобщие правила, на коих римские и российские законы утверждаются, показать также перемены, которые в различные времена и веки различными государями в рассуждении законов предпринимаемы были, сделать точное и ясное всех прав разделение, изъяснить подробно и по порядку дела уголовные, присоединяя к каждому преступлению из римских и российских прав приличные за оные истязания и проч.» Данная работа весьма интересна и в плане сравнительного освещения истории развития институтов римского и русского гражданского и уголовного права, истории правового развития России, анализа терминологии ^[26]. Эту работу Н.П. Загоскин рассматривал как «труд, делающий не только попытку изложения исторических основ русского права, но даже попытку его сранительно-исторического изложения» ^[27]. Артемьевым, как отмечает В.А. Томсинов были предприняты первые в российском правоведении «попытки проследить эволюцию институтов римского и русского права, объяснить их генезис, найти их корни в общественных отношениях» ^[28].

Зарождение отечественного юридического источниковедения было связано и с появлением первых российских профессоров права. В 1768 г. в Московском университете после командировки для изучения различных наук (в т.ч. и юриспруденции) в Университете Глазго в Шотландии стали преподавать профессора С.Е. Десницкий и И.А. Третьяков, обратившиеся к изучению российского права. С.Е. Десницкий обозначил вопрос о необходимости изучения истории права и знакомства с его источниками не только в научных, но в практических целях ^[29]. С.Е. Десницкий подчеркивает неразвитость отечественной юриспруденции, отсутствие упорядоченности и системаности в законодательстве – «Удивительно, что в России до сих времен никакого почти особлибого старания к отечественной юриспруденции прилагаемо не было. Мы не имеем и поныне никаких сокращенных по примеру других государств наставлений российских законов; и хотя старинные сводные уложения и не однажды деланы были, однако за неимением совершенных и печатных трудный доступ есть к запертым в приватным хранилищах рукописными». Он также обращает внимание на и прикладное значение изучение источников права, указывая, что «ныне в России по причине множества, и внутрь и вне государства происходящих, и по причине разных беспрестанно устанавливаемых возобновлений законы и дела довольно умножились и требуют уже необходимо, чтоб сделаны были и напечатаны для общего все знания наставления российских прав» ^[30]. Работы первых русских профессоров права Московского университета обозначили в качестве проблемного поля изучение источников российского права, значимость его в целях науки и практической подготовки юристов.

В юридической сфере деятельности, таким образом, внимание к изучению источников права развивалось преимущественно в рамках обеспечения прикладного их использования – практического законоведения. И лишь с развитием академической науки, юридического образования и правоведения начинает активизироваться внимание к познанию источников права в историческом плане. В период XVIII – начало XIX вв. начали закладываться основы юридического источниковедения.

* * *

Итак, период XVIII – начало XIX вв. – в зарождении источниковедения истории государства и права России характеризовался осознанием роли и значения источников права, активном их включение в научный оборот в исторических исследованиях. В это время на первый план выдвигаются работы историков, показавших роль законодательства как исторического источника и активно занявшихся выявлением и публикацией памятников законодательства. В российском законоведении, в связи с неразвитостью юридического образования и науки, преобладающим направлением был практический подход к изучению источников права, в рамках которого изучение носителей правовой информации обслуживало интересы законодательной деятельности, поисков путей упорядочения законодательного массива, государственного управления и правоприменительной, особенно судебной, практики. Тем не менее, уже в это время начинается зарождение научного историко-юридического источниковедения, связанного с формированием профессионального юридического образования и правоведения, появлением первых университетских исследователей отечественного права.