Methodological aspects of national security of Russia.

Shchuplenkov Oleg Viktorovich PhD in History Associate professor of the Department of History, law and Social Disciplines at Stavropol State Pedagogical University 357625, Russia, g. Essentuki, ul. Doliny Roz, 7 oleg.shup@gmail.com Other publications by this author

Сегодня в любом обществе люди постоянно находятся в состоянии риска и неопределенности. Последствия стихийных бедствий, экологических катастроф, бесконтрольного применения современной техники и технологий, экономических спадов и политических кризисов, террористических актов и ошибочных решений в управлении не обходят стороной ни одну социальную группу.

По мнению известных исследователей риска, современное общество наряду с материальными и духовными благами систематически производит риски, угрожающие природе и человечеству, поэтому оно рискогенно по своей природе ^{[1; 4; 8; 13; 14–16; 18]}. Невозможность постоянной и адекватной рефлексии социальных субъектов по поводу собственной деятельности усиливает социальную неопределенность, что, в свою очередь, приводит к столкновению общества с последствиями рисков, с которыми оно не может справиться.

Одной из труднейших задач в укреплении национальной безопасности страны и ее регионов считается своевременное определение угроз личности, обществу и государству, анализ источников и причин их возникновения, оценка предполагаемого ущерба и подготовка мер по их локализации, предотвращению, защите от них ^[31].

Эффективность этой работы во многом определяется усвоением теоретических основ, позволяющих квалифицированно осуществлять эту интеллектуальную работу. Для ее выполнения нужно знать характеристику различных видов угроз: глобальных и региональных, внешних и внутренних, природных, антропогенных, социальных, экономических, военных и т.д.

Среди множества угроз особое место занимают политические угрозы национальным интересам Российской Федерации. Понимание их сущности является совершенно необходимым условием деятельности политиков на глобальном, региональном, страновом, субьектовом уровнях.

Проблема осмысления политических угроз интересам личности, обществу и государству за весь постсоветский период развития России продвинулась явно недостаточно. Зачастую они формулируются некорректно, неконкретно, декларативно. Вместе с тем реальные политические процессы, происходящие внутри государства и на территории бывших республик Советского Союза, требуют конкретного представления о сущности и содержании политических угроз национальным интересам Российской Федерации, позволяющего фиксировать факторы, тенденции развития и инструменты парирования.

Россия по-прежнему, наравне с другими государствами, является объектом и субъектом региональной и глобальной безопасности. После распада СССР у нее сохранились старые и появились новые национальные интересы, которые необходимо отстаивать и защищать. Предотвращение, локализация и парирование угроз жизненно важным интересам страны должны быть активными во всех сферах жизнедеятельности. Поэтому исследованию угроз политическим интересам в наши дни должно придаваться особое значение ^{[32; 33]}.

Политические интересы относятся к миру политики, т.е. к деятельности органов государственной власти и государственного управления по обеспечению классовых или иных общественных интересов посредством институтов власти ^[20].

Исследование современных социально-политических институтов и происходящих в обществе процессов предполагает определение понятийного аппарата и выявление источников и причин возникновения социальных опасностей и угроз личности, обществу и государству. Правильное понимание данных категорий позволяет сформулировать соответствующие алгоритмы их практического решения ^[34].

В наиболее обобщенном виде опасность представляет собой совокупность возможных или реально действующих сил (факторов), процессов и явлений, способных оказать деструктивное воздействие на природу, человеческое сообщество и созданные им технологические объекты и системы. Это вполне осознаваемая, но не фатальная вероятность возмущающего воздействия на тот или иной объект, определяемая рядом объективных и субъективных факторов, обладающих поражающими свойствами. Опасность можно охарактеризовать и как наличие и действие сил (факторов), деструктивных и дестабилизирующих по отношению к какой-либо системе и при определенных условиях способных нанести ей ущерб, вывести ее из строя или полностью уничтожить.

Конституирующей характеристикой опасности является ее потенциальность, привязанность к будущему. Опасность — это возможность наступления негативных явлений; она исчезает как таковая либо с исчезновением такой возможности, либо, напротив, с ее реализацией ^[11].

Категориальный анализ опасности показывает, что это взаимосвязанный и взаимообусловленный процесс. В нем присутствует сторона, выступающая источником и носителем этого деструктивного воздействия, и сторона, на которую оно направлено. Причем грань между сторонами достаточно подвижна, объекты и субъект могут меняться местами или представлять различные стороны одного и того же явления.

Если опасность имманентно содержится в природных, техногенных и социальных объектах как потенциальная возможность, то угроза представляет собой ее более субъективированную и актуализированную форму, создаваемую целенаправленной деятельностью враждебно настроенных сил, которые несут в себе деструктивный, разрушительный потенциал.

Под угрозами обычно понимается совокупность факторов и условий, представляющих опасность жизненно важным интересам личности, общества и государства. Понятия опасности и угрозы — это разные формы и уровни состояния, подрывающего безопасность социума. Однако в обыденном, научном и политическом языке они нередко употребляются как синонимические понятия; различить их довольно сложно. Даже в Словаре С. И. Ожегова одно понятие объясняется через другое.

Опасности и угрозы имеют как объективный, так и субъективный характер, выступают как взаимодействие двух сторон — источника и носителя возможных или причиняемых бедствий и объекта (субъекта), на который они направлены. В каждом конкретном случае уровень их взаимодействия различен: опасность может возникать без наличия угрозы или с ее наличием, а может и достигать характера угрозы. В то же время угроза может существовать без опасности или выступать фактором ее сдерживания.

Неадекватное восприятие опасностей и угроз приводит к недооценке возникающей ситуации или ее неправильному пониманию и, как следствие, потере контроля над ней и дестабилизации ^[35].

Рассмотрение понятий «опасность» и «угроза» следует осуществлять в контексте категорий «вызов» и «риск». Вызов представляет собой совокупность обстоятельств, непосредственно или опосредованно угрожающих объекту (субъекту) и требующих реагирования на него. К числу социально-политических и экономических вызовов относятся: рост международного терроризма и религиозного экстремизма; экономический и технологический отрыв индустриально развитых стран, их стремление к одностороннему решению ключевых проблем мировой политики; глобализацию, осуществляемую по планам и в интересах западных стран; исчерпание природных ресурсов; социальное расслоение населения, приводящее к социальным революциям и религиозно-этническим конфликтам; диспропорции демографического развития и массовая неконтролируемая миграция и т. д. ^{[36; 37]}.

В наиболее общем виде под риском понимается деятельность, связанная с преодолением неопределенности в ситуации неизбежного выбора управленческих решений и дающая возможность количественно и качественно оценить вероятность достижения предполагаемого результата или отклонения от цели.

В социологии существует множество подходов, отождествляющих или различающих опасность и риск. Так, риск, в отличие от опасностей и неопределенностей индустриального общества, по мнению У. Бека, может быть определен как постоянное столкновение общества с угрозами и опасностями, которые порождаются модернизацией. Их количество будет постоянно увеличиваться, поскольку главная особенность современных рисков, которую выделяет У. Бек, то, что их теперь производит и само общество в результате своей деятельности. Риски же индустриального общества в большинстве случаев обусловливались недостаточной обеспеченностью населения безопасными технологиями производства ^[17].

Э. Гидденс также различает понятия «риск» и «опасность». С его точки зрения риск связан с анализом опасности, что означает включение понятия «опасность» в понятие «риск». Неправомерность ставшего уже традиционным отождествления опасности и риска, на наш взгляд, убедительно доказана Н. Луманом ^[43]. Он вообще определяет риск, отличая его от опасности. Если причины ущерба (любого, не обязательно материального) вменяются окружающему миру, то речь идет об опасности. О риске же говорят тогда, когда принято решение, без которого не возникло бы ущерба. Причем решения по снижению риска, как справедливо считает Н. Луман, также являются риском.

В смысловое поле риска в разных исследованиях неизбежно попадают сопряженные с ним термины и понятия: опасность, уязвимость, угроза.

Опасность понимается как предвидимое событие, тенденция, закономерность, чреватая негативными последствиями. Иными словами, опасность — это наличие и действие реальных (или потенциальных) сил и факторов, которые могут стать дестабилизирующими по отношению к личности, к какой-либо социальной или природной системе, сопровождающейся нанесением им ущерба, дезорганизацией или полным уничтожением.

Угроза — потенциальная возможность реализации опасности. Она возникает как результат действия отдельных факторов или их совокупности ^[41]. Поскольку в качестве последствий как риска, так и опасности выступают определенные потери (материальные, духовные, социальные и т.д.), необходимо различить эти два понятия. По мнению Б.Н. Порфирьева, под опасностью понимается способность причинить какой-либо вред (ущерб) жизни и здоровью человека, его материальным и духовным ценностям, а под риском — возможная опасность, количественное выражение последствий ее реализации ^[22]. В такой интерпретации понятие риска является производным от понятия опасности и отождествляется с угрозой. Согласно взглядам Н. Лумана, если возможный ущерб рассматривается как следствие решения, тогда мы говорим о риске, если же считается, что причины такого ущерба находятся вовне, вменяются окружающему миру, тогда речь идет об опасности ^[13].

А.В. Мозговая, в целом придерживаясь точки зрения Н. Лумана о соотношении понятий риска и опасности, вносит важное дополнение о том, что опасность не является риском до тех пор, пока нет решения действовать, подчеркивая тем самым субъективную природу риска ^[18].

Эффективность принятого решения напрямую зависит от защищенности, устойчивости субъекта к оказываемому неблагоприятному воздействию. Утрата субъектом решения такой защищенности, характеризуемая категорией уязвимости, является, наряду с опасностью, еще одной предпосылкой возникновения риска.

Синтезируя вышеизложенное и обобщая приводимые в литературе определения, мы предлагаем считать риском потенциальную возможность ущерба для социальных и природных систем, обусловленную объективными, локализованными во внешней или внутренней среде источниками опасности и субъективным решением социального субъекта, характеризуемого той или иной степенью уязвимости. Такая трактовка, на наш взгляд, расширяет смысловое поле концепта «риск» и указывает на его двойственную природу, проявляющуюся в социальной составляющей риска, т.е. в социальной среде обитания как источнике угроз, а также в поведенческой составляющей, т.е. в субъективной деятельности людей в условиях неопределенности. В обобщенном виде находиться в состоянии риска означает для населения, с одной стороны, испытывать на себе влияние событий и явлений, развивающихся вне деятельностного участия людей и поэтому неуправляемых, неконтролируемых ими; с другой стороны, находиться в состоянии риска означает ситуацию выбора, принятие решения действовать определенным образом, провоцировать угрозы посредством собственной деятельности, поддающейся самоуправлению и саморегулированию ^[38].

Как отмечает Э. Гидденс, «риск касается не только индивидуальной деятельности. Существуют среды риска, которые оказывают влияние на огромные массы индивидов», поставленных в ситуацию выбора, в ситуацию неопределенности. В этом случае индивид принимает решения и совершает действия либо в отсутствии информированности о возможных последствиях своего поведения (неосознанный поведенческий риск), либо в условиях сознательного выбора между возможными вариантами действия с оценкой вероятности успеха и неуспеха своей активности (осознанный поведенческий риск) ^[4]. Поскольку восприятие риска и связано с волей и сознанием человека, то он (риск) может быть определен как «выбор варианта поведения с учетом опасности, угрозы, возможных последствий».

Социальная среда обитания как источник угроз и опасностей не только провоцирует рискованные действия и поступки отдельных индивидов и социальных групп, но и ставит под сомнение вопрос о личной и общественной безопасности. С. Дойл (1994) отмечает, что государство находится в состоянии безопасности, если имеет возможность «осуществлять меры по развитию социальной сферы, образования и экономики без внешнего воздействия, обеспечивать своих граждан жильем, продовольствием, работой, защищать их гражданские права и личные свободы» ^[6]. Американский профессор Д. Фишер считает, что социальная безопасность есть «возможность для государства свободно добиваться национального развития и прогресса, а также удовлетворения активных потребностей и прав человека». Наряду с этой объективной составляющей социальной безопасности, немаловажную роль в структуре понятия играет ее субъективная составляющая, понимаемая как внутреннее состояние, ощущение стабильной защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от возникающих вызовов и угроз во всех сферах жизнедеятельности, взаимообусловленного и взаимозависимого от действий субъектов безопасности, предпринимаемых ими в процессе ее обеспечения ^[14].

В целом, риск отличается от опасности. Во-первых, своим субъективным характером, поскольку каждый человек имеет свои представления о степени рискованности и в зависимости от этого осуществляет свою деятельность или бездействует. Во-вторых, возможностью извлекать из него выгоду, тогда как опасность сопряжена только с ущербом и угрозами. В-третьих, ситуация риска выступает в тесной взаимосвязи с ситуацией неопределенности, уровень которой также трудно констатировать.

Исследование вышеназванных понятий не только как обобщенного явления, но и через призму их определенных направлений позволяет выделить и конституировать такие разновидности опасностей и угроз, как природно-экологические, техногенно-производственные и социальные.

Каждая из них может выступать как источником, так и объектом опасностей и угроз по отношению к другим соответствующим группам, а также и по отношению к самой себе.

Природно-экологические опасности и угрозы возникают, формируются и действуют под влиянием природных и человеческих факторов. Природные факторы проявляются в природных стихиях — геологических, климатических, биологических и других, возникающих независимо от человеческого сознания и воли. Такие факторы зачастую оказывают огромное разрушительное воздействие на жизнедеятельность человеческих сообществ. Вместе с тем природно-экологические опасности и угрозы связаны и с человеческой деятельностью, оказывающей на природу негативное воздействие и вызывающей экологические дисбалансы, которые в конечном итоге затрудняют и ставят на грань выживания всё человечество.

Техногенно-производственные опасности и угрозы также возникают и проявляются разнопланово. С одной стороны, человек создает технику и технологические системы, которые оказывают на природу, общество и самих себя не только позитивное, но и деструктивное воздействие в соответствии с сознательной или стихийной деятельностью человека. С другой стороны, сама техника и технология могут оказаться объектом опасных воздействий природных сил, неумелых или преступных действий людей, приводящим к серьезным авариям и катастрофам ^[39].

Такие опасности и угрозы носят как запланированный (преступления против личности, государственные перевороты, военные конфликты и войны и т.д.), так и стихийный характер и приводят к непредсказуемым последствиям (инфляция, колебания цен, экологические бедствия и т.д.), порождают объективно развивающиеся процессы и вызываются определенными субъективными действиями ^[40].

Под воздействием теневой экономики усилилось функционирование значительных по масштабам групп: сугубо криминальных элементов; теневиков-хозяйственников; наемных работников, причем как физического, так и интеллектуального труда (сюда включаются также наемные работники, для которых нерегистрируемая деятельность вторична, неформальна); работников охранных государственных и коммерческих структур, телохранителей, имеющих достаточный уровень образования, хорошее здоровье, жизненный опыт, но не создающих материальный продукт и зачастую включенных в теневую сферу экономики. Существенные опасности и угрозы возникают с расширением социального дна. Эта категория включает самые разные социальные слои — от беспризорных детей и подростков до бомжей и нищих. Питательную среду теневых отношений создают также мигранты и беженцы из «горячих точек» бывшего СССР.

Образование новых социальных групп и слоев шло за счет разграбления народного богатства, снижения качества жизни подавляющего большинства населения, что привело к высокой степени поляризации общества, значительной дифференциации уровня доходов, снижению политической стабильности. Всё это ставит под вопрос формирование среднего класса, мешает экономическому оздоровлению и ликвидации теневой экономики, является источником коррупции и постоянной социальной напряженности.

Первый вариант концепции национальной безопасности Российской Федерации был утвержден Указом Президента РФ от 17 декабря 1997 г. № 1300. Впоследствии 10 января 2000 г. была утверждена новая редакция концепции национальной безопасности Российской Федерации (декабрь 1997 г.). В ней была сделана попытка выделить национальную безопасность в основную проблему российского общества и обозначить жизненно важные интересы личности, общества, государства, сформулировать угрозы этим интересам в различных сферах жизнедеятельности.

Однако обе концепции утратили силу после подписания 12 мая 2009 г. Президентом Дмитрием Медведевым документа под названием «Стратегия национальной безопасности России до 2020 года», разработанная под руководством секретаря Совета безопасности РФ Николая Патрушева.

В тексте документа говорится о том, что «Россия преодолела последствия системного политического и социально-экономического кризиса конца XX в. — остановила падение уровня и качества жизни российских граждан, устояла под напором национализма, сепаратизма и международного терроризма, предотвратила дискредитацию конституционного строя, сохранила суверенитет и территориальную целостность, восстановила возможности по наращиванию своей конкурентоспособности и отстаиванию национальных интересов в качестве ключевого субъекта формирующихся многополярных международных отношений...Решены первоочередные задачи в экономической сфере, выросла инвестиционная привлекательность национальной экономики. Возрождаются исконно российские идеалы, духовность, достойное отношение к исторической памяти.

Укрепляется общественное согласие на основе общих ценностей — свободы и независимости Российского государства, гуманизма, межнационального мира и единства культур многонационального народа Российской Федерации, уважения семейных традиций, патриотизма» ^[28].

Основной задачей стратегии, базового документа для устойчивого развития России, со слов секретаря Совета безопасности, является повышение уровня жизни ее граждан, и она в целом ориентирована на экономический рост как один из важнейших компонентов обеспечения национальной безопасности Российской Федерации.

В документе также говорится о том, что национальная безопасность должна обеспечиваться путем реализации заявленных стратегических национальных приоритетов. «Мы говорим о здравоохранении, науке, образовании, экологии, а также о национальной обороне и государственной общественной безопасности» — сказал Патрушев ^[25].

Концептуальным посылом стратегии является тезис, в котором говорится о необходимой смене существующей международной архитектуры безопасности и правовых механизмов ее обеспечения. Стратегия закрепляет озвученную концепцию Дмитрия Медведева о необходимости создания принципиально новой системы международных отношений.

Следует сказать, что секретарь Совета безопасности отметил, говоря о принятой стратегии, что: «документ имеет сугубо прагматичный характер и практическую направленность, он не просто определяет совокупность национальных приоритетов, но и предусматривает, из чего будет складываться финансовая и ресурсная поддержка различных элементов национальной безопасности» ^[25].

Если судить по приведенным заявлениям одного из основных авторов стратегии, руководство страны должно иметь перед собой хорошо продуманный документ, который должен стать своеобразной практической «инструкцией к действию», с помощью которой власть собирается осуществлять и осуществляет развитие и обеспечение защиты национальных интересов и безопасности России. Однако при рассмотрении самого документа напрашиваются совершенно противоположные выводы — настолько он противоречив и расходится с реальной жизнью.

Одной из целей в данной стратегии объявлено вхождение в пятерку стран-лидеров по объему ВВП, которое должно произойти благодаря экономическому росту, достигнутому «путем развития национальной инновационной системы» и модернизации экономики. «Российская Федерация обладает достаточным потенциалом для того, чтобы рассчитывать на создание в среднесрочной перспективе условий для ее закрепления в числе государств — лидеров в мировой экономике» ^[28].

Потенциал у нашей страны, естественно, есть, но реализовать его на данный момент не удается.

Об этом заявлял бывший президент Дмитрий Медведев: «Все наши попытки создать в России современное информационное общество, начать развиваться по линии инновационной экономики, если говорить по-честному, на мой взгляд, к особым успехам не привели» ^[26]. Данная фраза прозвучала 6 мая текущего года, 19 мая президентом была подписана «Стратегия национальной безопасности до 2020 года».

Ко всему прочему резкое падение инвестиций в условиях мирового финансового кризиса делает шансы на технологическую модернизацию экономики в ближайшие сроки весьма призрачными, оставляя России возможность развивать экономику в рамках экспортно-сырьевой модели, что, кстати, является основной угрозой для нашей экономической сферы, согласно принятой стратегии национальной безопасности.

Плачевно обстоят дела и с увеличением ВВП, который не только не растет, но, наоборот, уменьшается и составлял в 2009 году 2,225 триллиона американских долларов по паритету покупательной способности, занимая седьмое место в мире. Если же рассматривать ВВП на душу населения, то Россия отставала не только от ведущих стран мира, но и от таких экзотических государств, как Пуэрто-Рико, Барбадос, занимая 74-е место в мире ^[26]. В России 2013 году этот показатель составил 12,700 долларов — наибольшее значение в СНГ и 59 место в мире. В 2012 году показатель составлял 10,400 долларов. Таким образом, в 2013 году Россия, согласно новой классификации Всемирного банка, вошла в группу стран с уровнем дохода выше среднего ^[3]. Объем ВВП России за 2013 г., по предварительной оценке Росстата, составил в текущих ценах 66 трлн 689,1 млрд рублей. Индекс-дефлятор ВВП за 2013 г. по отношению к ценам 2012 г. составил 106,5% ^[21].

Другой очень серьезной проблемой, которая стоит перед нашей страной и была поднята в стратегии национальной безопасности, является проблема демографии и убыли населения, которая составляла в 2009 году 700 тысяч человек в год. Число многодетных семей в России (напомним, что для увеличения населения необходимо, чтобы в семье рождалось трое и более детей), составляла весьма скромную величину — всего 3 %.

В 2013 году демографическая ситуация развивалась как в 2012 году, то есть росло число рождений. За первые четыре месяца 2013 года родилось 600.878 детей против 592.200 за первые четыре месяца 2012 года, то есть число родившихся увеличилось на 1,5% родов. Число умерших за тот же период также выросло, увеличившись с 640.673 за первые четыре месяца 2012 года до 652.495 за первые четыре месяца 2013, то есть рост смертности составил 1,8%. Следствие ― отрицательный естественный баланс, составлявший в первые четыре месяца 2012 года 48.473, увеличился до 51.617 за тот же период 2013 года.

Причина этого, вероятно, климатическая. Смертность от всех причин сокращается, за исключением смертности от респираторных заболеваний и, особенно, от пневмонии, выросшей на 18% за первые три месяца 2013 года по сравнению с тем же периодом 2012. Это увеличение несомненно связано с необычно долгой и трудной зимой в России.

Итак, Россия в 2013 году почти достигла демографического баланса, как в 2012 году, с увеличением населения на 200.000 ― 300 000 человек благодаря иммиграции; к концу 2013 численность населения страны составила 144 миллиона ^[24].

На данном фоне весьма странно выглядит прогноз, обозначенный в стратегии, говорящей о стабилизации численности населения в среднесрочной перспективе и об улучшении ситуации в демографической сфере в дальнейшем. За счет чего это может произойти, непонятно, поскольку сейчас Россия занимает 228-е место по темпам сокращения населения, средняя продолжительность жизни граждан России, по данным ВОЗ, составляет 65 лет, что меньше среднеевропейского показателя на 14 лет. 17,3 % жителей России — старше 60 лет ^[2]. Несмотря на официозные рапорты о «подъеме рождаемости», численность населения России продолжает сокращаться практически прежними темпами — примерно на 750 тысяч человек в год. При сохранении указанных тенденций говорить о безопасности страны очень сложно.

Следующим очень важным показателем ситуации в стране является так называемый децильный коэффициент, характеризующий распределение доходов (отношение доходов самых богатых 10 % населения к 10 % самых бедных), который в России колеблется в пределах 14–15 раз. Но мало кто обращает внимания на следующую деталь: если учитывать величину прожиточного минимума — средств, необходимых для поддержания жизнедеятельности любого человека, и затем произвести расчет децильного коэффициента, то разница будет просто чудовищной. Очень точно этот факт подметил С. Г. Кара-Мурза: «Если проводить сравнение корректно — после вычитания физиологического минимума, то в России фондовый децильный коэффициент будет равен не 15, как утверждает правительство, и не 23, как утверждают ученые РАН, и даже не 36, как утверждают американские ученые — он будет измеряться тысячами! Ибо превышение доходов над физиологическим минимумом у самых бедных десяти процентов российских граждан приближается к нулю» ^[19].

Добавив к изложенному коэффициент Джини (степень отклонения фактического распределения доходов от абсолютно равного их распределения между жителями страны), который в России, по данным Росстата, в 2007 г. составил 0,42 ^[19], получим весьма пессимистичную картину.

Если говорить о ситуации с уровнем безработицы, то, по данным, опубликованным Федеральной службой государственной статистики, общая численность безработных в России в январе 2009 г. выросла на 300 тысяч человек и составила на конец месяца 6,1 миллиона человек. При этом количество безработных, официально зарегистрированных в государственной службе занятости, на конец января составляло 1 миллион 708 тысяч, т.е. уровень безработицы достиг 8,1 % ^[27] от числа активного рабочего населения.

Уровень инфляции в текущем году по прогнозам Минэкономразвития может составить 13—15 %. «Доходы бюджета сократятся с 10,9 триллиона рублей от запланированных до 6,5 триллиона рублей по факту, т.е. падение доходов будет на 4,4 триллиона рублей от запланированных. Если мы не будем менять параметры, а просто заместим выпадающие средства, то дефицит бюджета может составить 6,1 % ВВП», — отметил министр финансов России Алексей Кудрин ^[5].

Примечательно, что данные показатели — инфляция, уровень безработицы, децильный коэффициент и т.д. — указаны в стратегии в ряду основных для характеристики состояния национальной безопасности. По меньшей мере, странно, зная и учитывая данные показатели, говорить об экономическом росте и продвижении в мировые экономические лидеры, заботе о благосостоянии граждан.

Ни о каком инновационном развитии невозможно и думать, если не вкладывать средства в сферу образования должным образом. По данным Минфина России, расходы на образование из средств консолидированного бюджета Российской Федерации в 2007 г. составляли 1,2 триллиона рублей, что на 20 % больше, чем в 2006 г. Данная сумма составляет 3,8 % от ВВП, что значительно меньше той суммы, которую выделяют развитые и некоторые развивающиеся страны на образование. Для сравнения, Норвегия и Швеция тратят на образование 7,2 % от ВВП ^[26].

В 2013 году доля расходов на образование составляла 5,1%, в 2014 — 4,3%, в 2015 — 4,1%, а в 2016 — уже 3,9%. Та же нисходящая тенденция в здравоохранении: в 2013 — 4%, в 2014 — 3,4%, в 2015 и 2016 — 2,7% и 2,6%. Уже известно, что в рамках исполнения бюджета задуманы следующие меры: резко возрастет нагрузка на врачей, изменится режим работы «Скорой помощи», сократится число аптек, значительная часть высокотехнологической медицинской помощи будет переведена из бюджета в программу ОМС, где необходимых средств не накоплено ^[12].

Расходы на здравоохранение в США — около 15% ВВП, в Германии и Франции — 10%. Может быть, русские по природе своей здоровее немцев и американцев, их лечить не надо? Возьмем для примера смертность от сердечно-сосудистых заболеваний, занимающую первое место в трагической статистике. Во Франции — 98 смертей на 100 тысяч населения, в США — 156, в Ботсване — 346. В России, на родине национального проекта «Здравоохранение», — 580. Бессилие российской медицины косит людей, как на войне ^[12].

В 2014 году здравоохранение получит меньше на 44 млрд руб. меньше, образование — на 88 млрд руб., а военные расходы вырастут почти на 391 млрд руб. Недоброжелателей у России много, но нет ли менее обременительного способа смягчить напряженность в отношениях? Рост военного бюджета и ставка на инвестиции в оборонный комплекс может иметь единственное рациональное объяснение — что российскому ВПК отведена роль локомотива, который вытянет всю экономику страны. В прежнюю эпоху именно в рамках ВПК были реализованы самые успешные атомный и ракетно-космический проекты. Но, во-первых, эти отрасли поизносились и постарели. А во-вторых, на горизонте не видно руководителей масштаба Королева, Келдыша и Курчатова, которые потянули бы непомерный воз. Зато у нас много вечно голодных олигархов, которые с радостью при щедрых бюджетных вливаниях поработают в российской оборонке ^[12].

Развал науки ведет к тому, что неконкурентоспособными становятся российские вооруженные силы, причем речь идет уже о боеспособности на поле боя, что наглядно показали события в Южной Осетии, где, по мнению ряда специалистов, Россия победила благодаря опыту, а не техническому превосходству.

Подводя итог, хочу сказать, что весьма странно выглядят противоречия между реальным положением дел и тем, что обозначено в рассматриваемом документе. Некоторые эксперты, в частности директор департамента стратегического анализа компании ФБК Игорь Николаев, объясняет это длительным процессом подготовки подобных документов, причем без соответствующих поправок на кризис, который, безусловно, скажется на ходе экономического развития ^[26].

Представители партии «Единая Россия» более оптимистично оценивают анализируемый документ. «Подписанная президентом Дмитрием Медведевым Стратегия национальной безопасности России до 2020 года — это многофакторный, комплексный документ, отражающий фактически все сферы жизни и деятельности граждан России, — считает координатор Государственно-патриотического клуба «Единой России», депутат Госдумы Ирина Яровая. — В нем дается оценка сегодняшней социальной, политической и геополитической ситуации и роли России в мире. Факторами безопасности обозначены: качество жизни российских граждан, обеспечение продовольственной безопасности, личной безопасности россиян, снижение уровня организованной преступности, коррупции, наркомании, доступность современного образования, здравоохранение, рациональная организация миграционных потоков и даже недопущение сокращения сельскохозяйственных земель» ^[42].

В Стратегии национальной безопасности РФ до 2020 г. угроза национальной безопасности определяется как прямая или косвенная возможность нанесения ущерба конституционным правам, свободам, достойному качеству и уровню жизни граждан, суверенитету и территориальной целостности, устойчивому развитию Российской Федерации, обороне и безопасности государства. Соответственно, внешние угрозы национальным интересам страны — это те потенциальные или реальные источники возможного нанесения ущерба состоянию защищенности всех объектов безопасности Российской Федерации, которые возникают и формируются во внешней среде, т.е. вне территории России и за пределами ее внутреннего суверенитета.

Иначе говоря, внешние угрозы национальным интересам Российской Федерации всегда детерминированы деятельностью иностранного государства, иностранной организации (государственной, межгосударственной, негосударственной, неформальной и т.п.) или их представителей, которые препятствуют достижению ею своих целей во внутренней и внешней политике.

Однако необходимо учитывать, что деление угроз на внутренние и внешние носит условный характер, т.к. угрозы имеют комплексный, взаимообусловленный характер: посягательства на внешнюю безопасность создают угрозу внутренней безопасности, и наоборот -внутренняя дестабилизация приводит к внешней уязвимости страны. Общая оценка ситуации вокруг России показывает, что угрозы национальным интересам России эволюционируют, становятся многофакторными, концентрируются в различных регионах России, взаимно влияют друг на друга, приобретают комплексный характер и поэтому требуют осознанного, целенаправленного и системного подхода для их локализации и нейтрализации ^[9].

При этом необходимо отметить, что даже традиционные внешние угрозы приобретают новые аспекты. В частности, относительно новыми для российского военного планирования следует считать такие из них, как вмешательство во внутренние дела Российской Федерации со стороны иностранных государств или организаций, ими поддерживаемых, нестабильность в приграничных странах, порожденную слабостью их правительств, и некоторые другие.

В шкале приоритетов безопасности России главным является сохранение ее государственной целостности. Здесь, в первую очередь, следует рассматривать вызовы извне, имеющие военно-политическую и экономическую направленность. К тому же обострение геополитического противоборства связано с противоборством между культурными ценностями и духовными потребностями, которое строится с учетом культурно-исторических и национально- религиозных традиций ^[10].

Угрозы национальным интересам Российской Федерации в международной сфере проявляются в попытках других государств противодействовать укреплению России как одному из центров влияния в многополярном мире, помешать реализации национальных интересов и ослабить ее позиции в Европе, на Ближнем Востоке, в Закавказье, Центральной Азии и Азиатско-Тихоокеанском регионе ^[30].

Из этого следует важный вывод: внешние угрозы интересам России заключаются прежде всего не в возможности прямой военной агрессии, а в проведении извне антироссийских действий как через приграничные государства СНГ, так и через антифедеральные силы на территории России т.е. их разрушительное воздействие в значительной мере реализуется в сфере внутренней безопасности ^[7].

Признаки внешних угроз национальным интересам страны могут обнаруживаться в конкретных акциях иностранного государства, иностранной организации или их представителей в различных сферах: политической, военной, экономической, экологической и др.

К основным угрозам в политической сфере следует относить:

• разрыв между конституционными демократическими принципами и реальной политикой;
• противостояние политических сил и различных властных структур;
• несоблюдение законов, а также избирательный характер их действия;
• слабость механизмов гражданского контроля над институтами государственной власти;
• региональный сепаратизм и национализм, обострение межэтнических и межконфессиональных отношений;
• подмена интересов народа и страны корпоративными интересами правящей элиты;
• эволюция демократических институтов власти в авторитаризм и диктатуру, представляющие интересы избранного меньшинства, отчуждающие народ от власти;
• сохранение антидемократического верхушечного анонимного механизма формирования внутренней и внешней политики;
• продолжение политики разделения общества на бедных и богатых, антагонизации общественных отношений;
• ставка на насилие и административно-командную систему государственного управления;
• разжигание социально-политического противостояния, национальной розни и конфликтов;
• ослабление и подавление оппозиции, лишение независимости СМИ и подчинение их правящей элите;
• изъяны в характере и образе мышления высокопоставленных деятелей, особенно глав государств.

Следует иметь в виду тесную зависимость угроз от объекта безопасности, каковыми в общей теории национальной безопасности являются личность, общество и государство. Так, например, характер угроз интересам государства во многом определяется признаками конкретного государства. Угрозы, ощущаемые империей, полностью отличны от тех, которые испытывает нормальное национальное государство; они почти противоположны у сателлита и независимой страны. Родовой чертой авторитарных режимов являются масштабные антагонизмы и соответствующие опасности. Таким режимам свойственно создание реальных и продуцирование мнимых угроз и, как следствие, — иррационализм политики в сфере безопасности. Демократические государства аксиоматически чувствительны к опасностям, склонны детализировать угрозы.

Еще одна их особенность — как минимум два принципиальных качественных отличия относительно источников и проявления угроз: несовпадение опасностей для личности, общества и государства и как следствие — существенно различное восприятие угроз разными социальными группами и политическими силами, а также преобладание внутренних угроз над внешними.

Важную роль в практической деятельности по обеспечению национальной безопасности играет классификация угроз безопасности по определенным критериям на отдельные виды, что помогает улучшить организацию противодействия угрозам с учетом их конкретных особенностей. Наиболее значимыми в этом отношении критериями являются: местонахождение источника опасности; степень сформированности угрозы; характер угрозы; сферы и области человеческой деятельности; уровень субъективных оценок угроз.

Угроза может быть внешней или внутренней в зависимости от того, где расположен источник опасности. Деление угроз безопасности на эти два вида имеет практическую значимость, хотя в настоящее время воздействие многих угроз носит трансграничный характер.

После определения всего спектра угроз осуществляется их ранжирование по степени важности, выявляются причины возникновения, возможные способы реализации угроз, знаковые признаки формирования угроз, делается прогноз вероятных последствий от их наступления, разрабатываются механизмы нейтрализации угроз, определяется правовая основа нейтрализации, способы нейтрализации и т.д. Составляется планшет угроз и карта признаков формирования угроз по каждому виду. Осуществляется постоянный мониторинг угроз в динамике, чтобы не дать им реализоваться. По каждой такой угрозе разрабатывается набор необходимых вариантов решений и мер для последующего утверждения ответственным госорганом или лицом.

В Российской Федерации внедрена система государственного мониторинга, под которым понимается информационно-аналитическая постоянно действующая система наблюдений за динамикой показателей, характеризующих национальную безопасность страны. На основе мониторинга и прогнозирования угроз национальным интересам страны государство разрабатывает и применяет в управлении механизм воздействия на факторы с целью укрепления национальной безопасности. Он включает методы количественной оценки уровня национальной безопасности и ее видов ^[23].

Следует также иметь в виду, что при анализе реальных и потенциальных угроз интересам Российской Федерации выделяют два взаимосвязанных этапа.

Первый определяется необходимостью построения системы безопасности в современный период развития страны и общества и характеризуется наличием большого числа реальных угроз и быстро нарастающих кризисных ситуаций как локального (регионального), так и всеобщего характера.

Второй этап связан со стратегическим строительством системы безопасности РФ на длительную перспективу за пределами нынешнего переходного периода.

Немаловажным следует также считать положения общей теории национальной безопасности об источниках опасностей и угроз. В отличие от широко распространенного представления об источниках опасностей и угроз, находящихся во внешней среде, теория национальной безопасности исходит из того, что опасность всегда полезнее и продуктивнее трактовать как внутреннюю и связывать ее не с «опасными природными процессами» или кознями «врагов», а с дефицитом собственных средств и методов работы. Иначе говоря, источником любых и всяческих опасностей являемся мы сами, недостаточное знание об опасностях и угрозах.

Подобная точка зрения исходит, во-первых, из того, что все основные ценности, которым могут угрожать неблагоприятные изменения, вписаны в системы жизни и деятельности человека; негативные явления связываются с разрывами деятельности — невозможностью или трудностью ее осуществления. Отсюда следует, что никаких опасностей вне, и независимо от нас и нашей деятельности, в природе и технических системах, как таковых, не существует. Опасными или безопасными являются сами системы деятельности, и зависит это не от свойств материала, с которым нам приходится иметь дело (природы, конструкций, действий других людей и пр.), а от наличия или отсутствия у нас форм организации, методов и средств работы с данным материалом и протекающими в нем процессами в данных условиях. «Сопротивление материала» может быть опасным лишь в той мере и потому, насколько и почему мы не знаем законов его (материала, процесса, явления) жизни, не умеем прогнозировать его поведения, не обладаем методами и средствами его оформления, желаемого употребления и контроля.

Особое место в обеспечении безопасности Российской Федерации отводится борьбе с преступлениями международного характера (в юридической литературе их называют по-разному: «международные уголовные преступления», «международные преступления международного характера», «транснациональные преступления», «конвенционные преступления» и т.д.) Преступления международного характера можно охарактеризовать как правонарушения индивидов, совершаемые вне связи с политикой того или иного государства, но посягающие не только на национальный, но и международный правопорядок, представляя общественную опасность для двух и более государств и предусмотренные международными конвенциями.

К особенностям преступлений международного характера относятся следующие: 1) по своей природе — это уголовные преступления, осложненные иностранным элементом — по субъекту, объекту, объективной стороне и т.п.; 2) предусмотрены и классифицированы международными конвенциями; 3) ответственность несут физические лица; 4) наступает ответственность на основе норм международного права, но по национальному законодательству.

Преступления международного характера классифицируются по следующим группам:

1) преступления против стабильности международных отношений;

2) преступления, наносящие ущерб экономическому, социальному и культурному развитию государств;

3) преступления, посягающие на личные права и основные свободы человека;

4) иные преступления международного характера (совершаемые в открытом море, на борту воздушного судна, военные преступления и т.п.).

Следует рассмотреть те из указанных групп преступлений, которые представляют наибольшую опасность для жизненно важных интересов Российской Федерации. Особое внимание обратим на соответствие норм международного права, в которых закреплены эти преступления, уголовному законодательству Российской Федерации.

Международно-правовая регламентация борьбы государств с преступлениями международного характера против стабильности международных отношений охватывает такие преступления, как: захват заложников; захват, угон воздушных судов и иные деяния, совершаемые на борту авиатранспортного средства и в международных аэропортах, а также незаконные акты, направленные против безопасности морского судоходства и стационарных платформ, расположенных на континентальном шельфе; вербовка, использование, финансирование и обучение наемников и их участие в военных действиях; незаконное радио и телевещание; пропаганда войны.

Так, например, практика использования наемников резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН № 2465–1968 г. осуждена как уголовно-наказуемое деяние, а сами наемники объявлены преступниками, находящимися вне закона. Декларация ГА ООН о принципах международного права 1970 г. рекомендует государствам воздерживаться от использования в военных действиях наемников. Резолюция ГА ООН 1974 г. об определении агрессии отнесла засылку на территорию другого государства наемников к акту агрессии. Криминальный характер наемничества подчеркивается в ряде решений региональных международных организаций.

Содержание понятия «наемник» впервые раскрыто в ст. 47 Дополнительного протокола (1977 г.) к Женевским конвенциям (1949 г.) и закреплено принятой ГА ООН в 1989 г. Конвенцией о борьбе с вербовкой, использованием, финансированием и обучением наемников. Уголовное преследование наемников осуществляется в трех формах: по законам государства гражданства; по законам государства, на территории которого совершили преступное деяние, либо созданием специальных военных судов при совершении преступлений на территории нескольких государств.

Ст. 359 УК РФ «Наемничество» признает преступными деяниями вербовку, обучение, финансирование или иное материальное обеспечение наемников, использование их в вооруженном конфликте или военных действиях, а также участие самого наемника в вооруженном конфликте. Однако, примечание к ст. 379 определяющее понятие «наемник», не учитывает один из признаков, установленных ст. 47 Дополнительного протокола и исключающих ответственность лица в случае, когда оно входит в личный состав вооруженных сил страны, находящейся в конфликте.

Ко второй группе преступлений международного характера, наносящих ущерб экономическому, социальному и культурному развитию государств, в том числе и России, можно отнести следующие преступления.

Фальшивомонетничество. Сотрудничество государств в борьбе с этими преступлениями предусмотрено Женевской конвенцией по борьбе с подделкой денежных знаков 1929 г. Конвенция не делает различия между подделкой национальных и иностранных денежных знаков и ценных бумаг, устанавливает экстрадицию преступников. Конвенция к денежным знакам относит только находящиеся в обращении бумажные деньги и металлические монеты. Конвенция не считает преступными подделки векселей, аккредитивов, чеков, знаков почтовой оплаты и др. ценных бумаг, подделку денежных знаков, не находящихся в обращении, вывоз фальшивых денег за границу. Эти пробелы призваны устранить двусторонние соглашения между государствами и внутригосударственное законодательство. Уголовный Кодекс РФ предусматривает ответственность за «изготовление или сбыт поддельных денег или ценных бумаг» в российской или иностранной валюте, «изготовление или сбыт поддельных кредитных либо расчетных карт и иных платежных документов», не являющихся ценными бумагами (ст. 186,187).

Контрабанда признается государствами преступлением международного характера по международному обычаю. Меры ответственности за контрабанду определены таможенным, административным и уголовным кодексами России. Ст. 188 «Контрабанда» УК РФ довольно четко конкретизирует состав данного преступления и меры наказания за его совершение.

Посягательства на культурные ценности и национальное достояние запрещены Конвенцией ООН о мерах, направленных на запрещение и предупреждение незаконного ввоза, вывоза и передачи собственности на культурные ценности (1970), Конвенцией об охране всемирного культурного и природного наследия (1972). Конвенции обязывают государства установить уголовную ответственность за правонарушение, содействовать розыску и возвращению незаконно вывезенных произведений искусства и принимать меры против их нелегальной скупки на своей территории. Процессуальные нормы уголовного преследования правонарушителей содержатся в принятом в 1986 г. ЮНЕСКО Соглашении о сотрудничестве и взаимной помощи по вопросам задержания и возврата культурных ценностей, в Уставе Интерпола. VIII Конгресс по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями (1990 г.) принял Типовой договор о предупреждении преступлений, связанных с посягательством на культурное наследие народов в форме движимых ценностей, рекомендующий ООН принять акт, регламентирующий международно-правовую ответственность за эти преступления. На региональном уровне принят ряд европейских конвенций по охране культурных ценностей, участниками которых является и Россия.

Уголовная ответственность в отношении данной группы преступлений наступает по национальному законодательству. Так, Уголовный кодекс РФ устанавливает ответственность за хищение предметов, имеющих особую историческую, научную, художественную или культурную ценность (ст. 164), невозвращение на территорию России предметов художественного, исторического и археологического достояния народов Российской Федерации и зарубежных стран, вывезенных за ее пределы (ст. 190), контрабанду этих ценностей (ст. 188), уничтожение или повреждение памятников истории и культуры (ст. 243).

Третья группа преступлений международного характера, посягающих на права и основные свободы человека, в себя включает следующие преступления:

Рабство и работорговля. Впервые определение «рабства» было определено Конвенцией о рабстве (1926 г.), участником которой стал и СССР. Осуждено рабство и запрещено во всех видах Всеобщей декларацией прав человека 1948 г. (ст.4). В 1956 г. на Женевской конференции была одобрена Дополнительная (к конвенции 1926 г.) конвенция об упразднении рабства, работорговли и институтов и обычаев, сходных с рабством. Ст. 5 и 6 Конвенции дали квалификацию составов этого преступления. Поскольку работорговля в классическом понимании постепенно исчезает. Конвенция особое внимание уделила квалификации институтов, обычаев, сходных с рабством. Со ссылкой на ст. 32, 34-36 Конвенции о правах ребенка (1984) объявляются преступными продажа детей и эксплуатация детского труда. Запрещаются обращение в домашнее рабство женщин путем покупки невесты, продажи женщины родственниками, мужем, передачей по наследству после смерти мужа. Запрещается Конвенцией долговая кабала как форма экономического рабства. Международный пакт о гражданских и политических правах (1966 г.) запрещает рабство и работорговлю во всех видах, подневольное состояние и обязательный труд (ст.8).

Упоминаний в УК РФ о рабстве и работорговле нет, хотя Россия является участником всех соглашений. Уголовная ответственность предусмотрена за «похищение человека» (ст. 126), «незаконное лишение свободы» (ст. 127). В противоречие с нормами международного права УК РФ не содержит норм ответственности за принуждение женщины к вступлению в брак, продолжение брачного сожительства, либо воспрепятствование вступить в брак, принимать участие в общественной и культурной деятельности, если оно связано с насилием или угрозой применения насилия и т.п. Этот пробел в национальном законодательстве следовало бы устранить.

Торговля женщинами и детьми без цели обращения в рабство образует самостоятельный состав преступления международного характера, значительное место в котором занимает продажа женщин и детей для занятия проституцией. Международная конвенция о обязанность вести борьбу с такими преступлениями, оказывать правовую помощь по таким делам, осуществлять экстрадицию преступников, но не содержала норм об ответственности за насильственное задержание женщины в доме терпимости и продажу.

Женевская конвенция о запрещении торговли женщинами и детьми (1921 г.) рекомендовала государствам установить уголовную ответственность за вовлечение женщины в занятие проституцией и куплю-продажу женщин и детей. Основные положения названных конвенций были учтены Конвенцией о борьбе с торговлей людьми и эксплуатации проституции третьими лицами (1949 г.). Конвенция признала преступлениями международного характера сводничество, склонение или совращение в целях проституции другого лица, даже с его согласия; эксплуатацию проституции другими лицами, даже с их согласия; содержание дома терпимости или управление им, сознательное финансирование его деятельности; сдачу в аренду или в наем зданий и других мест для использования в целях проституции третьими лицами, покушение на совершение вышеуказанных действий, подготовку к ним и умышленное соучастие в них.

Не все изложенные в нормах международного права составы преступлений получили юридическое закрепление в национальном праве. Так, в УК РФ преступлениями признаются: изнасилование (ст. 131), насильственные действия сексуального характера (ст. 133), вовлечение в занятие проституцией (ст. 240), организация или содержание притонов для занятия проституцией (ст. 241). Следовало бы продумать внесение в уголовный Закон России ответственность и за другие преступления, связанные с попранием прав и насилием.

Декларация прав ребенка (1959 г.) и Конвенция о правах ребенка (1989) возложили на государства обязанность защиты ребенка от всех форм сексуальной эксплуатации и сексуального совращения, а ст. 34 Конвенции дала квалификацию составов преступления. УК РФ содержит нормы, устанавливающие уголовную ответственность за торговлю несовершеннолетними (ст. 152), подмену ребенка (ст. 153), половое сношение и иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим шестнадцатилетнего возраста (ст. 134), развратные действия без применения насилия в отношении лица, заведомо не достигшего четырнадцатилетнего возраста (ст. 135). Представляется, что в целом, в российском законодательстве ответственность за нарушение прав ребенка достаточно полно урегулирована.

Пытки подозреваемых, обвиняемых и других лиц, участвующих в расследовании и судебном разбирательстве, содержащихся под стражей осуждены Всеобщей декларацией прав человека (ст. 5), Международным пактом о гражданских и политических правах (1966 г. — ст. 7), конвенциями о геноциде, апартеиде, рабстве и др., а также Декларацией Г А ООН о защите всех лиц от пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания (1975 г.). Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания (1984 г.) дала развернутое определение пытки (ст. 1), ее состав, предусмотрела выдачу лиц, применяющих пытки, установила универсальную уголовную юрисдикцию.

В УК РФ нет статьи об ответственности за применение пытки; лишь в п. 2 ст. 302 «Принуждение к даче показаний» термин «пытки» включен в качестве квалифицирующего обстоятельства. Представляется существенным устранить этот пробел в законодательстве.

Насильственные исчезновения являются проявлением пропажи без вести большого числа людей. К числу насильственно исчезнувших относятся не только погибшие, но и тайно плененные комбатанты, угнанные в рабство и на принудительные работы и т.п. Данные деяния признаны преступлениями Декларацией ООН о защите всех лиц от насильственных исчезновений (1992 г.). Венской декларацией и программой действий Всемирной конференции по правам человека (1993 г). Указанные документы не дают формулировок нормативной меры наказания, предлагая государствам сделать это в своем законодательстве.

В Уголовном кодексе России такое преступление также не обозначено. Хотя в Чечне, Дагестане были неоднократно зафиксированы насильственные исчезновения людей, но юридической базы борьбы с этим преступным проявлением нет.

К четвертой группе международных преступлений следует отнести акты пиратства, представляющие значимую угрозу безопасности морского судоходства в современном мире. Пиратство в своей первоначальной форме морских набегов появилось одновременно с мореплаванием и морской торговлей; такими набегами занимались все прибрежные племена, овладевшие основами мореплавания. С появлением цивилизации грань между пиратами и торговцами долгое время оставалась условной.

В настоящее время пиратство наиболее активно у берегов Сомалийского региона Пунтленд. Как сообщила пресс-служба Международного морского бюро (International Maritime Bureau), 56% из 352 зарегистрированных пиратских атак были совершены сомалийскими пиратами. «Показатели пиратских атак и вооруженных грабежей в мировом океане за прошедшие девять месяцев выше когда-либо зарегистрированных за подобный отрезок времени в прошедшие годы», отметил Поттенгал Мукундан, директор Международного морского бюро.

Как минимум до 2005 г. сомалийское пиратство не выглядело серьёзной проблемой, пока береговая охрана Сомали, нанятая для охраны тайского рыболовного судна «Sirichainava 12» не захватила его, требуя 800 тысяч долларов выкупа. Хотя эта попытка не удалась, идея была подхвачена. В 2010 г. было совершено от 20 до 40 атак пиратов. В следующем году количество атак удвоилось, выкуп увеличился до полугора миллионов долларов. Пираты реинвестировали полученные деньги в свои корабли и команду. В основном пираты захватывают корабли ради выкупа. В мае 2011 г. сомалийские пираты удерживали около 480 моряков и 50 судов в ожидании выкупа. В это же время 1011 пиратов находились в тюрьмах 20 стран, либо будучи осуждёнными, либо ожидая решения суда (по данным Организации Объединённых Наций) ^[29]. В первом квартале 2011 г. там произошло 97 нападений пиратов из 142 по всему миру. Это составляет 177 % от нападений годом ранее по данным базирующегося в Англии Международного морского бюро. По данным Международного морского бюро, в 2010 г. активизировались пираты в Южно-Китайском море, где было произведено 31 нападение ^[29].

Эти действия, наконец, привлекли к себе внимание и военных и аналитиков, специализирующихся на терроризме. Президент ICC Ukraine Владимир Щелкунов отметил, что «необходимость формирования единого международного правового урегулирования в сфере пиратских преступлений стали крайне актуальной. В первую очередь, Украина, как государство, которое занимает четвёртое место в мире по количеству моряков — от 70 000 до 100 000 человек, должно обеспечить должную защиту своим гражданам. А во-вторых, пиратство угрожает и развитию бизнеса, а именно тем отечественным производителям, которые экспортируют свой товар морскими путями». На антипиратской конференции состоявшейся в Дубай в апреле 2011 г. ущерб от пиратства был оценён от 7 до 12 миллиардов долларов в год ^[29].

Правила борьбы с пиратством изложены в ст. 14–22 Женевской конвенции об открытом море 1958 и ст. 100-107 Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. В международном праве пиратство определено как преступление международного характера, состоящее в незаконном захвате, ограблении или потоплении торговых или гражданских судов, совершённое в открытом море. К пиратству приравнивается нападение во время войны кораблей, подводных лодок и военных самолётов на торговые суда нейтральных стран. Пиратские суда, летательные аппараты и их экипажи не должны пользоваться зашитой какого-либо государства. Независимо от флага пиратские суда могут быть захвачены кораблями или летательными аппаратами, состоящими на службе какой-либо страны и уполномоченными для этой цели.

В российском законодательстве уголовная ответственность за пиратство предусмотрена ст. 227 УК РФ, согласно которой пиратство определено как нападение на морское или речное судно в целях завладения чужим имуществом, совершенное с применением насилия, либо угрозой его применения; статья указывает и на квалифицирующие признаки преступления. Однако эта статья не в полной мере соответствует международным обязательствам России.

На наш взгляд, к международным преступлениям следует отнести и военные преступления, связанные с применением запрещенных средств воздействия. Данная группа преступлений квалифицируется Гаагскими конвенциями (1907 г.), установившими запрещенные средства и методы ведения боевых действий в вооруженных конфликтах. Женевскими конвенциями (1949 г.), регулирующими международную защиту жертв войны и Дополнительными протоколами к Женевским конвенциям, а также рядом других источников права, в том числе Конвенция о запрещении военного или любого иного враждебного использования средств воздействия на природную среду (1976 г.). Конвенция о запрещении или ограничении применения конкретных видов обычного оружия, которые могут считаться наносящими чрезмерные повреждения или имеющими неизбирательное действие (1980 г.). Конвенция о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсического оружия и об их уничтожении (1972 г.). Конвенция о запрещении разработки, производства, накопления и применения химического оружия и о его уничтожении (1993г.) и др.

Законодательство России традиционно относит военные преступления международного характера к воинским преступлениям против порядка несения военной службы в боевой обстановке и в районе военных действий. Ст. 331 УК РФ устанавливает, что уголовная ответственность за преступления против военной службы, совершенные в военное время либо в боевой обстановке, определяется законодательством России военного времени.

Хищения ядерного материала как преступление международного характера закреплено Конвенцией о физической защите ядерного материала 1980 г. и представляет потенциальную угрозу безопасности России. Ст. 7 определяет состав этого правонарушения. Преступлением признается также покушение и все виды соучастия. В соответствии со ст. 5 государства обеспечивают максимальное сотрудничество в возвращении и защите ядерного материала. Нормы Конвенции являются юридическим основанием для выдачи преступников. Ст. 220 и 221 УК РФ устанавливают уголовную ответственность за «незаконное обращение с радиоактивными материалами» и «хищение, либо вымогательство радиоактивных материалов».

Анализ соответствия правовых норм России об уголовной ответственности за совершение преступлений международного характера, угрожающих международной и национальной безопасности, нормам международного права свидетельствует о том, что далеко не все обязательства России по международным договорам по установлению уголовной юрисдикции нашли реализацию в действующем уголовном законодательстве. Примат международного права, закрепленный в п. 4 ст. 15 Конституции РФ, обязывает привести российское национальное уголовное право в соответствие с требованиями международного права и отвечает целям усиления борьбы с преступностью и обеспечения безопасности личности, общества и государства, а также международной безопасности и правопорядка в целом. От транснациональной преступности и транснациональных преступных организаций исходит скрытая повсеместная и многоплановая угроза национальной безопасности России, то есть угроза личности, обществу и государству, конституционным правам и свободам, достойному качеству и уровню жизни граждан, суверенитету и территориальной целостности, устойчивому развитию Российской Федерации, обороне и безопасности государства ^[28].

Предотвращение глобальных социальных опасностей и угроз, обеспечение глобальной социальной безопасности — важная и ответственная задача не только политических лидеров и правительств, но и всего мирового сообщества. Оно вменено в обязанность ООН, ее структур. В данном направлении функционируют многие межгосударственные и неправительственные организации (ОДКБ, МАГАТЭ, МВФ, ЮНЕСКО, СНГ, Консультационный совет по устойчивому развитию при Генеральном секретаре ООН и др.). Они выявляют глобальные опасности и угрозы, разрабатывают и осуществляют социальные программы по их недопущению и устранению.

Отмечая кризисное состояние нашей цивилизации и признавая необходимым смену парадигмы ее развития, различные международные форумы и конференции отмечают ряд наиболее тревожных тенденций в мировой эволюции:

• нарастающие негативные планетарные изменения в природной среде (быстрое сокращение биологического разнообразия, усиление «парникового эффекта», истощение озонового слоя, деградация и загрязнение почвы, воды и атмосферы токсичными отходами человеческой деятельности);
• увеличивающаяся социальная дифференциация между различными странами, что в сочетании с борьбой за ресурсы приводит к текущим локальным конфликтам и несет в себе высокую угрозу глобального потрясения;
• быстрый рост численности населения Земли при сокращении ее ресурсов;
• обеспечение населения продовольствием и стремительный рост цен на важнейшие продукты питания;
• расточительный режим расходования невозобновимых природных ресурсов, отсутствие учета интересов будущих поколений.

Под воздействие научно-технического прогресса человеческое сообщество уменьшило зависимость от природного фактора, научившись прогнозировать и в определенной степени нейтрализовать стихийные опасности и угрозы. Тем не менее, зависимость человека от природы остается значительной, поскольку многочисленные стихийные бедствия наносят населению многих стран многомиллиардный материальный ущерб и приводят к человеческим жертвам.

И наконец, являясь продуктом и средством человеческой деятельности, технические и технологические системы представляют значительные угрозы как для природы, так и для социума. В условиях борьбы с международным терроризмом особая опасность исходит от оружия массового поражения, атомных электростанций и химических заводов, нефте- и газопроводов и т.д. Неумелые, зачастую преступные действия людей приводят к авариям и катастрофам не только регионального, но и глобального характера.

Анализ наиболее общих, коренных, фундаментальных источников предполагает рассмотрение причин возникновения и действия социальных опасностей и угроз. Напомним, что в свое время Аристотель отмечал, что «если нам известны причины, ведущие к гибели государственных устройств, то мы тем самым знаем и причины, обуславливающие их сохранение: противоположные меры производят противоположные действия». Данное высказывание показывает механизм, с помощью которого возможно не только определение социальных опасностей и угроз, но и эффективное противодействие им.

Объективными причинами возникновения и действия социальных опасностей и угроз являются:

• несправедливое распределение собственности и власти в ходе радикальных реформ, смена экономического и политического строя, силовой, вопреки настроениям большинства, переход к капитализму в 90-х годах ХХ века;
• существование в обществе социальных и политических групп, организаций и институтов, осуществляющих экстремистскую, экспансионистскую политику по отношению к населению своей страны и других государств, насаждающих национализм, расовую и иную нетерпимость, вражду и недоверие между народами;
• допущение, а зачастую и поощрение различных социальных групп и группировок, функционирующих за счет присвоения значительных материальных и культурных ценностей в результате незаконного перераспределения собственности и преступных действий;
• деятельность различных средств массовой информации, приводящая к отрицанию нравственных ценностей и формированию у людей агрессивности, враждебности и нетерпимости друг к другу.

Наряду с объективными, действует и ряд субъективных причин: неадекватное понимание политическими элитами национальных интересов; ошибки и просчеты в решении назревших проблем, определении целей, путей и средств их достижения; игнорирование сигналов «обратной связи» о нарастающих социальных опасностях в различных сферах жизнедеятельности, порождаемых нынешним экономическим кризисом и проводимым курсом реформ; отрыв руководителей от реальной жизни и упрямое отстаивание несостоятельных решений, привычка многих государственных деятелей к партократическим методам, их субъективизм, авантюризм, амбициозность, нетерпимость к иным взглядам и т.п.

Существующие источники и причины социальных опасностей и угроз обостряют противоречия в обществе. К их числу относятся: углубляющиеся противоречия между богатым меньшинством и обедневшим большинством, обществом и организованной преступностью, коррупцией и нормами права, работниками аграрного сектора и их промышленными партнерами, центром и регионами, коренным населением и мигрантами, ветвями власти и институтами гражданского общества, силовыми структурами и обществом.

Многие опасности направлены непосредственно против объектов социальной сферы. Ущерб, наносимый национальному промышленному комплексу, системам здравоохранения, образования, социально-бытовому комплексу, туризму и отдых у больно бьет по материальному положению и здоровью людей, ведет к утрате продовольственной, медико-фармацевтической, духовно-культурной независимости, подчинению постсоветских страны Западу в вопросах обеспечения и просвещения народа.

В целом производство социальных опасностей и угроз связано с функционированием основных сфер жизнедеятельности людей и инициируется уровнем развития экономики, политики, технологии, науки, культуры. Политика, например, определяет политические и социальные векторы модернизаций, которые приводят не только к позитивным сдвигам, но и к опасным тенденциям и дисбалансам. Такое положение особенно присуще переходным периодам, когда коренным образом меняются формы собственности, отсутствует опыт проведения рыночных реформ, соответствующая правовая база и научно обоснованная программа действий, когда н е сформулирована идеологическая составляющая и массовое сознание не подготовлено к фундаментальным изменениям жизнедеятельности.

Сравнительный анализ функционирования различных стран показывает, что уровень, характер и содержание социальных опасностей и угроз в каждой из них различны, как различны и подходы к их восприятию и нейтрализации.

В высокоразвитых странах, где переходные периоды остались в истории, социальные опасности и угрозы сохраняются, но проявляются в значительно меньшей степени. В этих государствах социальная сфера занимает приоритетное место, осуществляется эффективная социальная защита подавляющего большинства малообеспеченных групп и слоев населения. На первый план выдвигается решение не менее важных проблем в политической, экономической, информационной, экологической, технологической, военной, духовной и международной областях.

Существенно иначе складывается ситуация в развивающихся странах и государствах с переходной экономикой. Неэффективная экономика и нестабильность в политике отрицательно сказываются на социальной сфере, вызывая лавинообразный рост опасностей и угроз, оказывающих дестабилизирующее воздействие на положение в стране и не позволяющих осуществлять прогрессивные реформы.

Таким образом, лишь демократические по своей природе преобразования, стабилизация в политической и рост в экономической областях позволяют устранить социальную базу нищеты, несправедливости, жестокости и бездуховности и ликвидировать организованную преступность, спонтанные бунты, восстания, вооруженные конфликты и т.п.