Russia in the Bewitched Dream

Subbotsky Eugene Doctor of Psychology Professor, the department of Psychology, Lancaster University, Great Britain CR0 2GG, Velikobritaniya, London oblast', g. Croydon, ul. Saffron Square, 11 subbotsky@me.com Other publications by this author

И, качаясь над цепями,


Привздохнув, произнесла:


«Как же долго я спала!»

А.С.Пушкин

Одним из широко обсуждаемых проблем современной России является демографическая динамика. Согласно имеющимся данным (за точность этих данных не ручаюсь), с 1991 по 2012 г. естественная убыль населения России (не учитывая при этом искусственное увеличение населения за счет мигрантов) составила примерно 12.5 миллионов человек (примерно по 0.5 миллиона в год) ^[1]. В 2013 году Всемирная организация здравоохранения в ежегодном докладе сообщила, что продолжительность жизни российских мужчин самая короткая среди населения Европы и Средней Азии - 62,8 лет ^[2]. В послании президента России Владимира Путина Федеральному Собранию РФ за 2000 год читаем: «Нас, граждан России, из года в год становится все меньше и меньше. Уже несколько лет численность населения страны в среднем ежегодно уменьшается на 750 тысяч человек. И если верить прогнозам, а прогнозы основаны на реальной работе, реальной работе людей, которые в этом разбираются, этому посвятили всю свою жизнь, уже через 15 лет россиян может стать меньше на 22 миллиона человек. Я прошу вдуматься в эту цифру: седьмая часть населения страны. Если нынешняя тенденция сохранится, выживаемость нации окажется под угрозой. Нам реально грозит стать дряхлеющей нацией. Сегодня демографическая ситуация - одна из тревожных» ^[3].

С 1991 г. резко увеличивается преступность, в особенности организованная (с 1991 по 1997 г. число зарегистрированных преступлений возросло вдвое), на фоне падения числа раскрытых преступлений. После некоторого сокращения с вступлением в силу УК РФ в 1997 г., преступность снова пошла вверх, превысив (по такому показателю, как убийства) в несколько раз коэффициенты преступности в промышленных странах мира (таких как США, Великобритания, Франция и Германия) ^[4].

Отмечается значительный рост разных форм коррупции. Если до перестройки коррупция рассматривалась как уголовное преступление, то в настоящее время, по мнению Британского журнала The Economist, коррупция стала сутью системы: «небольшая группа людей, находящаяся вне досягаемости закона, за последнее десятилетие приобрела состояния, превышающие любые фантазии царей» ^[5]. Согласно некоторым статистическим оценкам, только в течение 2012 г. за коррупцию сняты с должности около 800 высокопоставленных должностных лиц и руководителей регионов ^[6].

Указанные негативные тенденции в развитии России за период с момента распада СССР нельзя объяснить резким падение качества или уровня жизни, поскольку по индексу развития человеческого потенциала (Human Development Index – HDI является комплексным сравнительным показателем ожидаемой продолжительности жизни, грамотности, образования и уровня жизни), опубликованным в Отчете ООН за 2012 г. и включающем 187 стран, Россия занимает неплохое 55 место (между Кувейтом и Румынией) ^[7].

Таким образом, приходится констатировать, что в начале 90-х годов в России произошел перелом, который привел к резкому и устойчивому демографическому кризису, упадку законности и общественной морали. Этот перелом не был вызван внешними факторами, такими как война, голод или резкое обнищание населения. Конечно, период с 1991 г. характеризовался негативными тенденциями и в других областях жизни в России, таких как здравоохранение, образование, наука, социальное обеспечение. Были и позитивные сдвиги: свобода слова, свобода выезда за границу, обилие товаров в магазинах. Но эти негативные и позитивные изменения происходили сравнительно медленно и постепенно, в то время как указанный выше перелом произошел резко и оказался устойчивым. Самым удивительным является то, что данный перелом произошел относительно мирно, без выражений массового недовольства народа или кровопролития. Это тем более странно, что предшествующий перелом подобного масштаба в России, произошедший в 1917 г., сопровождался длительной гражданской войной.

Анализ причин негативного перелома в демографической и духовной ситуации в России я оставляю социологам и демографам ^[8]. Хочу лишь высказать предположение, что одной из них могла стать потеря базового мифа, который объединяет народ и создает перспективу его развития. Так, в 1917 г. базовый миф Российской империи (в интерпретации министра народного просвещения графа Уварова) – «православие, самодержавие, народность», сменился мифом о построении коммунизма, в марксистской его интерпретации. С падением мифа о коммунизме в эпоху перестройки и распада СССР, принятие нового мифа о построении «демократического общества на основе свободного рынка» оказалось трудным, в силу неподготовленности психологии большинства народа и общественных институтов к существованию в рамках этого мифа. В результате общество оказалось в ситуации «экзистенциальной пустоты». На глубинном уровне, людям стало непонятно, в какой стране они живут и к чему надо стремиться.

Почему же поколение россиян, родившееся и выросшее при мифе о коммунизме, так легко и безболезненно рассталось с ним? Известный российский философ и социолог Кара-Мурза видит причину мирного характера расставания с мифом о коммунизме в манипуляции сознанием Российского общества со стороны как внешних, так и внутренних сил. Он полагает, что всего за два года (1989-1991) идеологи экономики свободного рынка, без всяких убедительных доказательств, сумели внушить рабочим идею того, что приватизация заводов и фабрик и неизбежная безработица, которая сопровождает этот процесс, в их собственных интересах ^[9]. Можно согласиться с автором в том, что манипуляция сознанием имела место, однако остается непонятным, почему рабочие так легко поддались этой манипуляции. Ведь как отмечает Кара-Мурза, рабочим не было предъявлено ни одного логического доказательства того, что переход к свободному рынку и безработице «в их собственных интересах», а всякий грамотный человек станет возражать против действий власти, направленной против его интересов. Так почему же рабочие не возразили? Почему дали манипулировать собой? Почему смена форм собственности и политического строя в России, а также распад страны произошел относительно быстро, легко и с «минимальной кровью»? Один из возможных ответов на этот вопрос можно найти в данных экспериментальной психологии.

Скажу сразу: в данной статье речь пойдет о природе добровольного подчинения человека предложению или требованию источника авторитетного влияния, которым может быть кто или что угодно: политик, политическая партия, врач, психотерапевт, ученый, финансист, благотворительная организация, религиозный культ и т.п. Речь не идет о подчинении требованиям, неподчинение которым несет угрозу для жизни и здоровья человека, например, соблюдать или не соблюдать правила дорожного движения, если вы за рулем автомобиля, или остановиться или нет на обочине, если полицейский патруль требует этого. Речь пойдет о подчинении, при котором у человека есть возможность не подчиниться и за это не последует санкций. Эта возможность имеется в таких ситуациях, как, например, ходить или не ходить на выборы или мирную политическую демонстрацию, голосовать или нет за данного политического кандидата, если вы один в будке для голосования, продолжать или прекратить принимать неэффективное лекарство, если врач требует продолжать, вкладывать или нет свои деньги в финансовую пирамиду, обещающую 200% годовой прибыли, покупать или нет ярко разрекламированный, но ненужный вам товар, класть или нет диванную подушку на кофейный столик, если по семейной примете это приводит к несчастью – примеров можно привести много. Хотя читателям это может показаться неожиданным, но выбор, который мы делаем в этих ситуациях, в решающей степени определяется уходящим в глубокую древность механизмом человеческого подсознания – верой в сверхъестественное.

Вера в сверхъестественное в прошлом и настоящем

Психолого-антропологические данные показывают, что вера в сверхъестественное (то есть в возможность богов, духов, а также некоторых индивидов производить действия, нарушающие известные законы физики, биологии и психологии), возникла примерно в эпоху верхнего палеолита, то есть около 30 000 лет назад ^[10][11][12]. Боги и духи, способные быть в нескольких местах одновременно, проходить сквозь стены, управлять погодой и урожаем, питаться дымом от сжигаемых жертвенных животных, читать мысли людей – лишь немногие из возможностей сверхъестественных существ. Обращаясь к богам и духам предков, люди пытались заручиться их содействием в решении жизненных проблем. Взамен, они были готовы приносить жертвы и подчиняться богам и духам, которые говорят с ними непосредственно, или через посредство специально подготовленных индивидов – вождей, колдунов и врачевателей. Например, при лечении болезней «Первым шагом было… обратиться с просьбой к врачевателю, шаману, колдуну, доктору, экзорсисту или как бы там он ни назывался; и если этот человек соглашался предпринять лечение, его первой заботой было погрузить себя в особое состояние, необходимое для общения с потусторонними силами и духами, и заручиться их поддержкой» ^{[13, с. 265]}. Психологические исследования говорят о том, что вера в сверхъестественные силы (частными проявлениеми которой являются вера в магию и традиционная религиозная вера) является фундаментальным свойством человеческого сознания ^[14][15]. В современных промышленно развитых странах, к которым принадлежит и Россия, вера в сверхъестественное сознательно отрицается большинством образованных людей, однако на деле люди ведут себя так, как если бы «в глубине души» они верили в возможность сверхъестественного ^[16]. Таким образом, у большинства современных образованных взрослых, вера в сверхъестественное находится на уровне подсознания ^[17].

В «традиционных культурах», к которым принадлежат многие культуры Африки, Азии, Южной Америки и островов Полинезии, вера в сверхъестественное практикуется открыто. В таких культурах люди воспринимают сообщения, идущие от их лидеров, как императивы, санкционированные богами и духами. Поэтому в данных культурах просьбы и предложения лидеров редко поддаются критическому анализу на предмет их истинности или ложности. В современных промышленно развитых странах, в которых вера в сверхъестественное, под давлением официальной религии и науки, опускается в сферу бессознательного, люди способны критически анализировать сообщения, идущие от представителей авторитетного влияния. Однако в некоторых обстоятельствах, даже если критический анализ показывает, что такие сообщения ложны или вредны для человека, человек тем не менее продолжает воспринимать эти сообщения как императивы и добровольно подчиняется им. Иными словами, если в традиционных обществах подчинение источникам авторитетного влияния осуществляется вне критического анализа легитимности этих источников и разумности их предложений, то в современных промышленно-развитых странах такое подчинение может осуществляется людьми вопреки их сознательному убеждению в том, что эти источники не заслуживают доверия или/и их предложения неверны или приносят вред.

Экспериментальные исследования показывают, что могут быть созданы условия, при которых образованные взрослые начинают верить, что психолог-экспериментатор обладает способностями к сверхъестественному. Это происходит тогда, когда психологическая защита человека против признания наличия у него веры в сверхъестественное (более подробно о такой защите речь впереди) ослаблена. Такое ослабление защиты может быть достигнуто демонстрацией убедительных «магических» эффектов авторитетным источником (например, признанным ученым или врачём) и сообщением, что неверие в магическую силу этих эффектов может привести к нежелательным для человека последствиям (например, для здоровья или судьбы, как собственной, так и близких людей) ^[18][19][20]. В обыденной жизни, нереалистические, объективно неправильные, а иногда и имморальные просьбы или предложения могут иметь такой же эффект, если они идут от авторитетного источника и затрагивают личностно-значимые для нас объекты. Иными словами, предполагается, что скрытая в подсознании вера современного человека в то, что некоторые люди пользуются покровительством и содействием сверхъестественных сил, может возобладать над критическим мышлением человека и заставить его подчиниться недоказанным или очевидно ложным просьбам и предложениям. В данной статье, эту форму социального подчинения я буду называть подчинением, основанным на вере в сверхъестественное – ПОВС. Рассмотрим три вопроса, связанные с этим новым понятием: (а) какова определяющая черта ПОВС; (б) чем ПОВС отличается от других форм добровольного социального подчинения, не основанных на вере в сверхъестественное, и (в) какие имеются доказательства в пользу существования ПОВС.

ПОВС-определяющая черта

По определению ПОВС наблюдается тогда, когда скрытая вера в сверхъестественное преодолевает критическое мышление и вызывает реакцию подчинения ^[19]. В психологии хорошо известно, что рассуждение, восприятие, память и другие психические функции могут изменяться под влиянием эмоций и установок ^[21][22]. Например, любовь к человеку может повлиять на наши суждения о нем, сделав нас неспособными видеть в человеке его негативные стороны. Характерной чертой, отличающей ПОВС от искаженных эмоциями восприятий и действий, является то, что, направляя и определяя практические действия человека, подсознательная вера в сверхъестественное не влияет на его способность к критическому мышлению. В результате индивид, осуществляющий ПОВС, неизбежно попадает в противоречие с самим собой: (а) он осознает, что предложенная ему для осуществления идея ложна и/или не соответствует его личным интересам, но (б) он действует так, как если бы верил, что данная идея истинна и/или выгодна для него.

Указанное противоречие с самим собой является частным случаем противоречия между словом и делом, когда человек делает не то, что утверждает на словах. Типичным примером такого противоречия является сознательный или неосознанный обман. Например, в области морали люди на словах клянутся в преданности моральным нормам, на деле же преследуют свои корыстные интересы ^[23]. Подобным же образом, в сфере социальных отношений словесные высказывания человека могут выражать солидарность с общественным мнением (например, не принимать на работу мигрантов), на деле же человек действует в соответствии со своими экономическими интересами (принимает на работу мигрантов, которым можно платить меньше, чем отечественным рабочим)^[24]. Индивид, ставший объектом действия ПОВС, проявляет противоречие между словом и делом в обратном направлении: словесно он утверждает, что предъявленное ему сообщение (просьба, предложение) абсурдно, неверно или вредит его интересам, на деле же воспринимает сообщение как истинное и подчиняется просьбе или предложению. Например, эксперименты показывают, что на словах образованные взрослые отрицают свою веру в то, что магическое заклинание может повлиять на их здоровье или судьбу. На деле эти же участники опыта запрещают экспериментатору или магу произнести заклинание страхе перед тем, что оно может на них подействовать ^[16][17][19]. В дальнейшем такое противоречие между словом и делом я буду называть «перевернутым несоответствием слова и дела».

Понятно, что если будет экспериментально доказано, что современные люди в промышленно развитых странах проявляют перевернутое несоответствие слова и дела, это подтвердит наше предположение о наличии у таких людей подсознательно веры в сверхъестественное. В самом деле, не имея такой веры, трудно объяснить, почему человек, способный к логическим суждениям, добровольно подчиняется предложениям или просьбам, которые он сознательно считает ложными или вредящими его интересам. Перевернутое несоответствие слова и дела и является определяющей чертой наличия ПОВС.

ПОВС и другие формы добровольного социального подчинения

ПОВС следует отличать от подчинения, основанного на непрямом или прямом логическом убеждении. Например, в разработанной американскими психологами Петти и Касиоппо ^[25] модели «просчета вероятностей», существует два пути убедить людей сделать что-то. Центральный путь к убеждению представляет собой приведение разнообразных логических доказательств того, почему человеку выгодно поверить в передаваемое ему сообщение или выполнить просьбу. Если в результате такого убеждения большинство приводимых аргументов покажутся человеку убедительными, сообщение будет принято, если же нет – сообщение будет отвергнуто. Напротив, обходной (периферийный) путь к убеждению делает упор на эмоции убеждаемого, а не на его способность к логическому мышлению. Например, подчеркивается авторитетность источника сообщения, или его личная привлекательность (скажем, сообщение вкладывается в уста знаменитого спортсмена, актера или красивой женщины).

То, что отличает ПОВС от подчинения, вызванного вышеописанными формами убеждения – это перевернутое несоответствие слова и дела. Люди, руководимые ПОВС, оценивают достоинства предлагаемого им сообщения вполне сознательно, признают, что баланс «за и против» принятия сообщения требует отвергнуть сообщение как ложное или вредное для них, и, тем не менее, принимают сообщение как правильное и добровольно подчиняются заключенному в сообщении указанию.

Еще очевиднее отличие ПОВС от подчинения, основанного на логическом анализе сообщения. Последнее находится целиком в русле центрального пути к убеждению (по Петти и Касиоппо) и не содержит противоречия между словом и делом. Человек либо принимает сообщение, как на словах, так и на деле (то есть соглашается, что сообщение истинно или выгодно для него и действует в соответствии с сообщением), либо отвергает сообщение, будучи убежден в его ложности, и не подчиняется содержащемуся в сообщении приказу. Таким образом, поведение человека, руководимого ПОВС, внешне напоминает поведение человека под гипнозом. Разница, однако, в том, что у человека, находящегося под гипнозом, критическая оценка приказов гипнотизера отключена. Напритив, человек, находящийся под воздействием ПОВС, полностью владеет своими способностями к критической оценке сообщения и логическому мышлению, и поступает вполне сознательно.

ПОВС – эмпирические доказательства

Психологические исследования показали, что если внушаемое сообщение поместить в контекст магической мифологии (например, представить экспериментатора колдуном или ведьмой, использовать магические заклинания или волшебный жезл), то можно создать условия, при которых современные образованные взрослые проявляют перевернутое несоответствие слова и дела. Например, участники опытов признавали, что предложенная им идея о воздействии магического заклинания на их здоровье и жизнь ложна, однако действовали так, чтобы предотвратить заклинание ^{[16][17][18][20]}. Проблема заключается в том, что в реальной жизни, в отличие от лабораторных экспериментов, сообщения или требования, апеллирующие к скрытой вере современных людей в сверхъестественное, облекаются в форму, свободную от магической мифологии. В политике или коммерческой рекламе, требования или предложения представляются в обыденной форме, не связанной с упоминанием ведьм или колдовства. Например, кандидат в президенты может обещать преодолеть гигантский дефицит федерального бюджета, не повышая налогов или не прибегая к непопулярным мерам экономии. Фирма, рекламирующая автомобили, может в рекламном ролике намекнуть, что покупка их автомобиля принесет покупателю богатство. Понятно, что такие сообщения заведомо ложны и апеллируют к скрытой вере человека в сверхъестественные возможности источника сообщений, а не к его логическому мышлению. Подобные, апеллирующие к скрытой вере в сверхъестественное, способы воздействия нередко задействуются в политике, коммерции и медицине ^{[26][27][28][29]}. Одно из эмпирически проверяемых предсказаний, вытекающих из гипотезы о существовании ПОВС, состоит в следующем: сообщение, апеллирующее к ПОВС и предъявленное в свободной от магической мифологии форме, должно приводить к тем же результатам, что и сообщение, предъявленное в контексте магии, а именно – к перевернутому несоответствию слова и дела.

С целью проверить это предсказание, участники эксперимента были разделены на две группы ^[19]. Участникам одной группы говорили, что профессиональная ведьма готова наложить на них магическое заклинание, которое повлияет на их будущую жизнь. Результаты полностью подтвердили ранее опубликованные данные: на словах, участники отрицали веру в эффективность заклинания, но на деле вели себя так, как если бы верили в реальность магии (30). Участникам другой группы предлагали то же сообщение, что и участникам первой группы; однако на этот раз сообщение было свободно от магической мифологии. Участникам говорили, что если экспериментатор увеличит или уменьшит число единиц на экране компьютера (например, превратит 111 в 111111), то число трудных проблем в будущей жизни участника увеличится или уменьшится пропорционально. Не удивительно, что на вопрос, повлияет ли изменение числа единиц на экране на их будущую жизнь, почти все участники ответили отрицательно. Это показывает, что участники вполне осознавали, что предложенное им сообщение ложно. Однако в своих практических действиях участники вели себя точно так же, как и участники первой группы: они разрешали уменьшить число единиц на экране, но запрещали увеличить его. Эти данные подтвердили предсказание, что сообщение, нацеленное на скрытую веру человека в сверхъестественное, приводит к эффекту перевернутого несоответствия слова и дела, даже если это сообщение свободно от магической мифологии.

Другое предсказание, следующее из гипотезы о наличии ПОВС, состоит в том, что в современном обществе должны существовать и реально действовать законы и требования, которые исторически были введены как священные, то есть данные богом. Такие законы существуют. В иудео-христианской традиции, Моисей принял моральный кодекс (десять библейских заповедей) прямо от бога, хотя сегодня большинство людей воспринимают эти законы не как имеющие сверхъестественное происхождение, а как совокупность полезных правил общения, выработанных обществом. Исследования показывают, что некоторые индивиды способны добровольно подчиняться моральным законам при отсутствии внешнего надзора даже тогда, когда подчинение моральной норме противоречит личным интересам ^[31][32]. Это дает основания полагать, что в подсознании эти люди воспринимают моральные заповеди как данные свыше, даже если сознательно они отрицают свою веру в бога.

Еще одним следствием гипотезы о наличии ПОВС является то, что между ПОВС и верой людей в сверхъестественное должна быть положительная корреляция. Это означает, что тем людям, которые более склонны проявлять ПОВС, легче открыто признать свою веру в сверхъестественное, чем людям, менее склонным к зависимости от ПОВС. Действительно, если ПОВС снабжается энергией от скрытой веры в сверхъестественное, то у тех индивидов, у которых вера в сверхъестественное лежит ближе к поверхности сознания и менее «закупорена» психологическими защитами, этот источник энергии доступен легко. Напротив, у людей, у которых скрытая вера в сверхъестественное загнана глубоко в подсознание и запечатана прочной психологической защитой, доступ к источнику энергии затруднен. Отсюда следует, что люди первого типа будут более склонны проявлять ПОВС, и одновременно открыто признавать свою веру в сверхъестественное, чем люди второго типа. Экспериментальные данные о наличии такой корреляции между ПОВС и верой в сверхъестественное получены при исследовании так называемой «внушаемости на допросе». Внушаемость на допросе определяется как степень, в которой люди склонны менять свои мнения во время формального допроса под давлением допрашивающего ^[33]. Шкала внушаемости на допросе (ШВД) составлена таким образом, что сначала оцениваются подлинные мнения «допрашиваемого», а затем делается попытка повлиять на эти мнения ^[34]. В итоге шкала оценивает несоответствие между подлинными и внушенными мнениями, которое можно считать приближенной формой перевернутого несоответствия слова и дела. Исследования показали, что существует статистически значимая положительная корреляция между оценками людей по ШВД и их оценками по шкале веры в сверхъестественное ^[35][36][37]. Это подтверждает высказанное выше следствие.

Наконец, гипотеза ПОВС позволяет объяснить факты перевернутого несоответствия слова и дела, давно известные в психологии, но не получившие удовлетворительного объяснения. Один из таких фактов описан в знаменитом эксперименте на «подчинение авторитету» американского психолога Стэнли Милграма ^[38]. В этом эксперименте участнику предлагали учить «ученика» (который, неведомо для участника, был сотрудником экспериментатора) выполнять определенные задачи, а за неудачи в выполнении наказывать ударами током. С каждой последующей ошибкой «ученика» экспериментатор предлагал участнику увеличивать интенсивность удара током. Разумеется, на самом деле «ученик» ударов током не получал, а лишь имитировал боль от ударов. Целью опыта было выяснить, при какой величине наказания (измеряемой в вольтах) участник, которому страдания «ученика» казались подлинными, проявит неподчинение экспериментатору, откажется увеличивать силу ударов и, в нарушение договора об участии, потребует прекратить эксперимент. Оказалось, что в определенных условиях опыта 62% участников, подчиняясь экспериментатору, сознательно повышали интенсивность удара до смертельного уровня 450 вольт, несмотря на то, что отказ от участия в эксперименте не нес за собой никаких материальных или социальных потерь для участника. Было очевидно, что с определенного момента участники понимали, что у них нет морального права продолжать причинять страдания «ученику»: они покрывались потом, у них начиналась дрожь в руках, они вступали в спор с экспериментатором, но все же продолжали подчиняться его приказу. Число участников, отказывавшихся давать максимальный уровень наказания, резко падало лишь тогда, когда экспериментатор не присутствовал на опыте лично, а лишь давал участнику указания по телефону. Как пишет Милграм, «нечто напоминающее поле или невидимую силу, которая уменьшалась по силе своего воздействия с увеличением психологической дистанции от источника, захватывало контроль над действиями участника» ^{[38, с. 147]}. Психологическая природа этой «невидимой силы» остается, однако, необъясненной.

Следует отметить, что в описанном эксперименте четко проявилось перевернутое несоответствие слова и дела. На словах, участники выражали нежелание продолжать жестокий эксперимент, осуждали требование экспериментатора повышать силу ударов, вступали с экспериментатором в спор, но продолжали подчиняться его инструкциям. Иными словами, участники опыта рассматривали требование экспериментатора как приносящее вред ученику и их собственному моральному чувству, однако на деле действовали так, как если бы это требование было правильным. С точки зрения выдвинутой выше гипотезы ПОВС, поведение участников в опыте Милграма получает объяснение: это поведение было мотивировано подсознательной верой участников в то, что право экспериментатора приказывать санкционировано сверхъестественной силой.

Можно спросить, какое отношение подчинение авторитету в этом опыте, пусть и очень впечатляющее, имеет к вере в сверхъестественное? Ответ на этот вопрос кроется в истории формирования механизма подчинения авторитету. Действительно, предположим, что на ранних стадиях развития человечества, в примитивных человеческих группах, подчинение авторитету (вождю, шаману, врачевателю или обычаям племени) отсутствовало. Это привело бы к тому, что каждый индивид действовал бы вне координации своих действий с другими членами группы, а такое поведение чревато быстрой гибелью, как индивида, так и группы. В ранних человеческих группах не было полиции или других органов принуждения. Единственным способом склонить индивида к подчинению авторитету было заставить его поверить, что приказы лидера санкционированы богами и духами. Например, с детства ребенка приучали к мысли о том, что если он не подчинится требованиям вождя или обычаю делиться пищей с соплеменниками, то это разгневает духов предков, которые накажут ребенка за неподчинение. По мере исторического и культурного развития, вместо племенных вождей и шаманов источниками авторитетного влияния стали политики, врачи, финансисты, ученые и т.п., чьи просьбы и рекомендации можно обсуждать и критиковать. Тем не менее, скрытая вера в то, что люди власти имеют «договор с богами» может по прежнему заставлять нас добровольно этим людям подчиняться, даже вопреки нашему желанию. Как пишет американский психолог Сиальдини, в Ветхом Завете мы находим «…то, что может считаться ближайшим библейским аналогом Милграмовского эксперимента – убедительный рассказ о готовности Авраама погрузить кинжал в сердце своего младшего сына, потому что Бог, без какого-либо объяснения, приказал сделать это. Из этого рассказа мы узнаем, что правильность такого поступка рассматривалась не в терминах его очевидной бессмысленности, вреда, несправедливости или несоответствии обычным моральным нормам, но исключительно в терминах приказа высшего авторитета. Мучительное испытание Авраама было экзаменом на подчинение, и он – как и участники Милграмовского эксперимента – этот экзамен сдал» ^{[39, с. 217-218]}.

Суммируя вышесказанное можно заключить, что освобожденная от магической мифологии и переименованная в «подчиняемость» и «конформность», вера в сверхъестественную силу авторитета выжила в современном индустриальном мире, который официально поклоняется науке и логическому мышлению. Этот факт признается и официальной церковью. Так, в последнем апостольском обращении папа Римский Франсис говорит: «некоторые продолжают защищать теории, согласно которым экономический рост, поощренный свободным рынком, неизбежно приведет к большей справедливости и большему изобилию в мире. Это мнение, которое никогда не подтверждалось фактами, отражает незрелую и наивную веру в совершенство тех, кто владеет экономической мощью, а также в сакральные возможности доминирующей экономической системы» ^{[40, с. 46]}.

ПОВС как экономия психической энергии

Согласно психоанализу, любые сознательные действия человека требуют затраты психической энергии ^{[41] [42]}. Психическую энергию не следует смешивать с физической, которую мы затрачиваем, например, при совершении физических упражнений. Так, после трудного экзамена мы устаем как после тяжелой работы, не потратив при этом физической энергии. Недавние исследования в науках о мозге продемонстрировали, что такая энергия – не метафора, а вполне реальная сила, которая может быть измерена по сердечнососудистым и биохимическим показателям, таким как частота сердечных сокращений или уровень глюкозы в крови ^[43][44]. Эксперименты показали, что любой акт самоконтроля заставляет уровень глюкозы в крови падать ниже оптимального уровня, что затрудняет последующие попытки самоконтроля ^[45]. Затрата психической энергии происходит в любой деятельности, требующей усилия контроля над собой. Например, способность справляться с неприятными мыслями о смерти требует такого усилия, а это усилие расходует психическую энергию из имеющегося у человека ограниченного запаса такой энергии. В серии специальных экспериментов, участников одной группы просили писать рассказ о смерти, а участников другой – рассказ на нейтральную тему. После этого участникам обеих групп предлагали выполнять одинаковые задания, требующие высокой степени самоконтроля. Оказалось, что писавшие о смерти выполнили задания на самоконтроль значительно хуже, чем писавшие на нейтральную тему ^[46].

Психическая энергия необходима для того, чтобы преодолеть импульс добровольного подчинения источникам авторитетного влияния, основанного на вере в сверхъестественное. Чтобы преодолеть давление ПОВС, (например, не удовлетворить просьбу авторитета там, где удовлетворение этой просьбы нам невыгодно) человеку надо затратить усилие, почерпнув энергию из ограниченного резервуара. А это, в свою очередь, оставляет меньше психической энергии, необходимой для достижения других целей (например, воспитания детей, зарабатывания денег, создания произведений искусства, совершения научных открытий и т.п.). Из истории мы знаем, что страны попадают под власть диктаторских режимов не тогда, когда они процветают, а тогда, когда вся психическая энергия человека уходит на борьбу за жизнеобеспечение и для социального творчества не остается сил. Примерами могут быть обнищавшая Италия 20-х годов прошлого века, Германия 30-х годов, разрушенная мировой войной и «великой депрессией» 1929 г., Россия 20-х годов, измученная войной и революциями.

Итак, на основании проведенных экспериментальных исследований, в данной статье предполагается следующее:

-- Вера в сверхъестественные способности источников авторитетного влияния представляет собой особую структуру в сознании современного человека, сложившуюся в глубокой древности и заставляющую человека добровольно подчиняться невыгодным для него просьбам авторитета, порождая феномен ПОВС;

-- У большинства людей, живущих в современных промышленно развитых странах, под воздействием религиозного воспитания и научного образования эта структура вытеснена в область бессознательного и охраняется психологическими защитами;

-- По степени глубины залегания в бессознательном, люди могут разделяться на три типа: тех, у которых вера в сверхъестественную силу авторитета, по тем или иным причинам, не вытеснена в бессознательное (Тип 1), тех, у которых эта вера залегает неглубоко в подсознании и охраняется слабыми психологическими защитами (Тип 2), и тех, у которых эта вера вытеснена глубоко в подсознание и охраняется сильными психологическими защитами (Тип 3);

-- Преодоление тенденции к ПОВС человеком требует затраты психической энергии, черпаемой из ограниченного резервуара, в то время как следование этой тенденции экономит психическую энергию.

Теперь проанализируем, как высказанные выше предположения могут помочь ответить на поставленный в начале этой статьи вопрос. Почему революция, осуществленная в России в начале 1990-х годов, и приведшая к ограблению народа его высшими авторитетами, не сопровождалась и не сопровождается массовыми ненасильственными протестами или другими усилиями, способными выразить чувства экзистенциальной пустоты и социальной несправедливости, возникшие в народе?

Страны могут различаться по степени преобладания в них одного из вышеуказанных типов людей. Так, антропологические и этнопсихологические исследования культуры Мексики показали, что вера в сверхъестественное здесь широко распространена и открыто признается людьми. Одно из типичных верований мексиканцев – вера в Нагуаля – человека, способного по ночам превращаться в животное ^[47][48]. Вера в сверхъестественное тут особенно сильна в сельской местности и сосуществует с католической верой. Так, представители субкультуры Запотек верят, что они имеют две души: христианскую душу и «тоно» - душу животного (волка, змеи и т.п.) ^[49]. Вера в колдовство повсеместна, даже среди тех, кто исповедует Протестантство, имеет некоторое образование и долго жил и работал в больших городах Мексики или США. Исследование склонности к ПОВС, проведенное с малообразованными жителями Центральной Мексики (предположительно представляющими большинство мексиканского населения), показало, что эти люди принадлежат к первому типу. Они не только ведут себя так, как если бы верили в магические способности экспериментатора, но и открыто признают свою веру в колдовство ^[50]. Рассматриваемые в более широком социальном контексте, люди этого типа не склонны подвергать сомнению требования, идущие от авторитетных людей и структур. Они общественно и политически пассивны, и одновременно не склонны принимать на себя ответственность за процессы, происходящие в деревне, городе или стране. Склонность к ПОВС достигает в таких обществах максимальной силы. Это, конечно, не означает, что в стране с преобладанием людей первого типа не бывает бунтов, восстаний и даже революций. Однако эти общественные движения имеют другие причины, чем стремление противостоять мнениям источников авторитетного влияния, в частности, религиозные, национальные, или клановые конфликты. Страны с преобладанием первого типа населения узнаваемы по таким признакам, как наличие трущоб, грязных и замусоренных кварталов в городах и столицах, плохой канализации, плохо содержащихся дорог, и общей запущенности бытовых аспектов жизни даже там, где не требуется много усилий или денег, чтобы поддерживать порядок и чистоту. Гулять по улицам и дорогам в темное время суток небезопасно. Как правило, это бедные страны, с высоким уровнем коррупции, и низким уровнем право- и здравоохранения. В университетах таких стран фундаментальные исследования редки. Одновременно такие страны могут поражать красотой своей природы, искусства и архитектуры.

Противоположный, третий тип человека, с глубоко вытесненной верой в сверхъестественное и сильной психологической защитой от ПОВС обнаруживается в западноевропейских культурах, в частности, Великобритании и Германии. Это не означает, что в этих культурах отсутствует вера в сверхъестественное. Так, в современной Англии число людей, практикующих магию официально, достигает нескольких тысяч, и эти люди принадлежат к хорошо образованному среднему классу ^[51]. В середине прошлого века (т.е. всего 60 лет назад), 23% людей в Англии верили в призраки, 53% посещали предсказателя судьбы, и 51% регулярно читали гороскопы ^[52]. Нет оснований полагать, что в настоящее время ситуация сильно изменилась. И, тем не менее, исследования показали, что подавляющее большинство англичан словесно отрицают веру в сверхъестественное. Даже частичное снятие защит от признания веры в сверхъестественное (когда отрицание веры в магические способности экспериментатора могло лишить участника эксперимента какого-либо ценного предмета, например, водительского удостоверения) не смогло заставить большинство участников признать возможность того, что экспериментатор действительно обладает сверхъестественными способностями. И только форсированное снятие психологической защиты от ПОВС (когда под угрозой опасного магического воздействия было здоровье и будущая судьба участника), большинство участников опыта повели себя так, как если бы они верили в реальность воздействия магии ^[18][19][20]. Интересно, что при форсированном снятии защит поведение англичан существенно не отличалось от поведения мексиканцев: и те, и другие проявили ПОВС примерно в одинаковой степени. Тем не менее, в обыденной жизни страны третьего типа контрастно отличаются от стран первого типа. В таких странах люди меньше полагаются на власть на всех уровнях, от деревни до парламента. Они более патриотичны и ощущают личную ответственность за происходящее в деревне, городе и стране. В местах общего пользования (на лесной полянке для пикника, в общественном туалете), поддерживается чистота, даже при отсутствии внешнего надзора, гулять по улицам относительно безопасно. Непопулярные решения правительства широко обсуждаются в парламенте и часто поправляются. Фундаментальные научные исследования поощряются правительственными и частными фондами. Есть и коррупция, и преступность, но эти отклонения находятся под контролем: большинство преступлений раскрываются, коррупционеры наказываются. В целом, несмотря на кризисы, в странах третьего типа имеет место постепенное культурное и экономическое развитие.

В СССР вера в сверхъестественное и бога не поощрялись. В настоящее время резко выросло число людей, считающих себя верующими в сверхъестественное. Согласно статистическим опросам, в современной России лишь 10.3 респондентов отвечают, что они не верят ни в какие сверхъестественные силы ^[53]. Сравнение поведения российских и немецких участников эксперимента по их отношению к магическим возможностям экспериментатора показало, что русские участники, увидев воочию «магические» манипуляции экспериментатора, чаще признавали, что экспериментатор одним усилием воли может уничтожить предмет в закрытой шкатулке, чем немецкие (которые по этому типу поведения не отличались от англичан) ^[54]. Русские также проявили более сильную веру, чем немцы, в загадочные явления, такие как НЛО, снежный человек или Лох-Несское чудовище. Таким образом, в той степени, в какой ограниченные экспериментальные данные дают возможность судить о всей популяции, русские преимущественно относятся ко второму типу ПОВС. Их вера в сверхъестественное вытеснена в область бессознательного, но неглубоко, и психологические защиты от признания этой веры слабы. В такой стране большинство населения обладают хорошим общим и научным образованием, на словах придерживаются научных взглядов и могут критически оценить заявления и предложения источников авторитетного влияния. В то же время коренной житель такой страны склонен добровольно перекладывать бремя важных решений на власть и авторитет и не чувствует личной ответственности за эти решения. Будучи настроен к источникам авторитетного влияния критически, такой человек, тем не менее, добровольно им подчиняется. В бытовом отношении, такая страна находится между странами первого и второго типа. Хотя в городах и столицах чисто, на улицах не всегда безопасно. В местах общего пользования, в которых отсутствует внешний надзор (на лужайке в лесу, в общественном туалете) можно увидеть мусор и грязь. Коррупция и преступность стоят на высоком уровне, раскрываемость преступлений низкая, а наказания за коррупцию символические. Патриотизм стоит на низком уровне, мелкие и средние бизнесы задавлены крупными или обескровлены мафией. На международном рынке производственных товаров товары такой страны встретить трудно. Казалось бы, у России есть все условия для того, чтобы стать процветающей европейской страной: образованное население, парламент, демократия, свобода слова и передвижения, огромные природные ресурсы. Однако развитие страны как бы остановилось. Капиталы перетекают за границу, местное производство промышленных товаров стоит на низком уровне. Финансирование научных исследований, изначально низкое, не доходит до потребителя-исследователя и растворяется в бюрократических структурах, порождая «утечку мозгов» за рубеж. Такое ощущение, что страна с огромным культурным и производственным потенциалом погружена в сон, от которого хочет, но никак не может освободиться.

Происхождение типа ПОВС коренится в истории народа. Так, для народов империи ацтеков (как и для большинства так называемых традиционных культур Южной Америки, Африки, Азии и Полинезии) характерен первый тип ПОВС, в котором вера в магию является официальной религией или сосуществует с таковой. С завоеванием Мексики испанцами в 1519-1521 гг., коренные народы были обращены в католицизм. Однако в Мексике католицизм терпимо относился к традиционным верованиям в сверхъестественное. Так, преследования ведьм и магов Святой инквизицией в Мексике не выходило за пределы столицы – Мехико Сити, и не было обращено против коренных народов. За все время испанской инквизиции (1571-1820) в Мексике было казнено около 50 человек, и лишь некоторые из них – за колдовство ^[55]. В результате в сознании основной массы населения Мексики традиционная вера в магию осталась не затронутой репрессиями, и паттерн (1-й тип) ПОВС не изменился.

В Западной Европе, в период Римской империи, вера в магию также была частью официальной религии. Однако монотеистические религии, такие как Иудаизм и Христианство, выделившись из магии, стали рассматривать ее как соперника в борьбе за духовную власть над населением, и осуждать магию как способ связи с дьяволом. «Не оставляй ворожея и ворожею в живых» --говорит библейская заповедь [Исх., 22, 18]. С принятием христианства Римской империей в IV веке нашей эры, за тысячелетие Средневековья вера в магию не уменьшилась. Однако в 1484 г. папа Иннокентий VIII издает буллу, осуждающую магов и ведьм в Германии. С этого момента начинается охота Святой Инквизиции за ведьмами, в результате которой, по некоторым оценкам, примерно за три столетия было заживо сожжено до 100 000 человек ^[56]. В результате у среднего жителя Западной Европы сложился страх перед признанием веры в магию, вытеснивший веру в магию в бессознательное. Этот страх и является одной из составляющих защитного механизма психики, который играет роль «пробки в бутылке шампанского» и не дает вере в сверхъестественное подняться до уровня сознания. С возникновением и широким распространением науки в Новое Время (XVI – XVII века), к страху признания веры в сверхъестественное присоединился стыд. Наука рассматривает веру в сверхъестественное как заблуждение, а медицина – как клиническое отклонение, характерное для таких заболеваний, как обсессивно-компульсивное расстройство и шизофрения. Таким образом, у европейского человека сформировался 3-й тип ПОВС, при котором вера в сверхъестественное вытеснена глубоко в область бессознательного и закупорена психологическими защитами, состоящими из страха и стыда.

До крещения Руси в конце Х века, на Руси магические обряды также были частью официальной религии. Православная церковь осуждает магию как форму связи с дьяволом, однако относится к ней более терпимо, чем католическая. Хотя в России, как и в Западной Европе, имело место преследование колдунов и ведьм, количество казненных с XI по XIX век оценивается лишь в размере десятков (возможно, сотен)^[57]. Во время реформ Петра I в первой половине XVIII века возникли учебные заведения европейского типа, и стала широко распространяться наука, также враждебная вере в сверхъестественное. В советский период, официальная идеология осуждала как магию, так и религию, и давление со стороны религии на магию несколько ослабло. В итоге в российском варианте ПОВС, как и в западноевропейском, вера в сверхъестественное была вытеснена в область бессознательного, но не глубоко, а психологические защиты против признания этой веры – страх и стыд – были не так сильны. Так появился 2-й тип ПОВС, характерный для современной России.

Как пробудиться от колдовского сна? Что нужно сделать, чтобы освободиться от склонности подчиняться авторитетам, основанной на подавленной вере в сверхъестественное? И чего следует при таком освобождении добиваться? Новой социальной революции? Но история показала, что социальные революции не освобождают народы от влияния ПОВС. Англичане казнили короля Карла I, но получили взамен его сына Карла II. Французы казнили короля Людовика XVI, но получили взамен Большой террор и Наполеона Бонапарта, погубившего в войнах полтора миллиона французов. Русские казнили царя Николая II, и получили взамен Ленина, Троцкого, Сталина и тоже Большой террор.

Скорее, стремиться надо к тому, что испанский философ Ортега-и-Гассет назвал «восстанием масс» ^[58]. Под восстанием масс он понимал не вооруженное восстание, а относительно быстрое (в масштабе истории) изменение психологии массового человека Западной Европы, в результате чего мир кардинально изменился. Если до 20-х годов XX века массы в течение столетий довольствовались скромным существованием в тени культуры, то в последующие три десятилетия они потребовали свою долю от пирога жизненных и культурных благ: хорошую зарплату, семейный автомобиль, возможность посылать детей в школы, проводить отпуска на курортах, посещать театры, библиотеки и рестораны. Иными словами, в местах, доступных ранее только богачам и аристократам, как-то «вдруг» стало тесно от плебса. Если перенести понятие восстания масс на проблему освобождения русских от «тирании» бессознательной веры в священное происхождение источников авторитетного влияния, то станет понятно, к чему нужно стремиться. Стремиться нужно к тому, чтобы средний русский человек перестал воспринимать решения авторитетных структур как «санкционированные свыше», и одновременно перекладывать на плечи этих структур всю ответственность за ситуацию в своей жизни. Чтобы на уровне индивида возникло понимание, что «не меня обманули, а я позволил себя обмануть». Что порядок в стране начинается с порядка на улице перед твоим домом, чисто убранного двора, не оставления мусора на лесной полянке, уважения друг к другу в очереди и общественном транспорте, неравнодушия к зрелищу, когда «крутые» унижают и оскорбляют «не крутых» и тому подобных бытовых мелочей, из которых и складывается жизнь. Говоря словами поэта, нужно чтобы люди прониклись идеей «возьмемся за руки друзья, чтоб не пропасть поодиночке». Это и будет «восстание масс», которое, во взаимодействии с другими позитивными изменениями в жизни страны, поможет разбудить Россию и превратить ее из страны второго в страну третьего типа. Попробуем проанализировать, что же должно измениться для того, чтобы власть ПОВС над русскими ослабла. Поскольку психологическая природа ПОВС нам теперь (предположительно) известна, рассмотрим различные варианты, по которым могло бы идти такое освобождение.

Самый простой и быстрый вариант – это снабдить население психической энергией, необходимой для эффективного преодоления тенденции к ПОВС. Например, за счет высвобождения этой энергии из других, очень энергоемких областей жизни, таких как воспитание детей и зарабатывание денег. Скажем, обеспечить всем людям хорошую зарплату при одновременном уменьшении рабочей недели. Именно по этому пути пошли США и страны Европы с целью изменения экономической и психологической ситуации в Германии, народ которой пострадал от нацистской диктатуры. Согласно так называемой «Программе восстановления Европы» (иногда называемой «планом Маршалла»), в 1948 г. Западная Германия получила 1.3 млрд. долларов, что позволило ей восстановить промышленное производство и создать устойчивый демократический режим в стране. Такую же помощь США оказали и другим странам Европы: Англии, Франции, Италии и Голландии. По ряду причин, СССР такой помощи не получил, и современной России ее тоже ожидать не от кого. И даже если бы такая помощь была оказана, то, при настоящем уровне коррупции маловероятно, что эта помощь дошла бы до населения.

Остается возможность повлиять на ПОВС «снизу», – за счет воздействия на силу подсознательной веры человека в сверхъестественное. Эту веру можно усилить, если продемонстрировать людям эффективность магии и поддержать такую демонстрацию авторитетом, которому люди доверяют. По этому пути идут источники, стремящиеся к усилению своего влияния на людей за счет ПОВС. Например, этим способом пользовались библейские персонажи. В Ветхом Завете, Аарон, с целью приобрести авторитет в глазах фараона, у него на глазах превращает посох в змею, объясняя это чудо помощью своего бога [Исход, 7:8-12]. В Новом Завете, Иисус, опять же от имени бога-отца, изгоняет демонов из одержимого, ходит по воде, способен накормить 5000 человек двумя хлебами и двумя рыбами [Матфей, 14: 13-21], возвращает к жизни мертвого Лазаря и воскресает из мертвых сам.

В современной России к этому средству, осознанно или по интуиции, прибегли идеологи перестройки. В конце 80-х, когда доверие советских людей к официальным средствам массовой информации было еще очень высоким, на центральные каналы советского телевидения были выпущены «волшебники»: целитель Алан Чумак и психотерапевт Анатолий Кашпировский. Миллионы людей пили воду, «заряженную» магией Чумака, или вращали головой перед экраном телевизора по приказу Кашпировского. По закону больших чисел, некоторые действительно чувствовали облегчение от своих бед, благодаря гипнозу и самовнушению. В начале 90-х, «волшебники» внезапно исчезли с экранов и на их место вступили экономисты – сторонники «демократического общества на основе свободного рынка» - с идеей приватизации, а по существу – узаконенного ограбления народа. Хотя любому грамотному зрителю было понятно, что при разделе социалистической собственности всем равно не достанется (а по сути, громадному большинству достанутся крохи), дело было сделано. Подсознательная вера в сверхъестественное была усилена, тенденция к ПОВС окрепла, и народ, вопреки собственному мнению, почти без сопротивления принял реформу собственности и роспуск СССР. В отличие от Сталина, которому народ поклонялся как живому богу, над бытовыми слабостями Ельцина в народе открыто смеялись. И, тем не менее, Ельцину удалось совершить то, что еще несколько лет назад казалось большинству невозможным – распустить Советский союз и отобрать собственность у народа. Если цари передавали власть, доставшуюся им от бога, по наследству, то Ельцин передал свой «магический авторитет власти» Путину так же, как шаман передает свою магическую силу ученику. Вот почему Путин, малоизвестный тогда человек, без своей партии, без оригинальных политических идей, оказался непобедим на выборах – большинство проголосовало за него добровольно.

Главная проблема, однако, состоит в том, чтобы ослабить тенденцию к ПОВС, и тем самым раскрепостить массового человека, способствовать тому, чтобы человек принимал решения, диктуемые ему его критическим мышлением, а не верой в божественное происхождение авторитетных мнений. Путь забивания веры в сверхъестественное глубже в подсознание, который исторически прошел Запад, России не подходит. Не только потому, что показательные суды над ведьмами и колдунами в наше время невозможны, но и потому, что для такого забивания в подсознание требуются глубокая религиозность народа и столетия времени. Более реальный путь - это ослабить источник энергии ПОВС – подсознательную веру в сверхъестественное. Как это сделать? Напомним, что вера эта находится в подсознании, поэтому открытая пропаганда типа «вера в сверхъестественное – это чушь» не поможет. Скорее, может помочь метод классического психоанализа, помогающий пациенту осознать скрытый в подсознании «комплекс» (переживание, воспоминание, веру во что-то). Такое осознание может привести к тому, что данный «комплекс» (в данном случае – скрытая вера в сверхъестественное) потеряет часть своей силы. Чтобы такое осознание произошло, нужно слабить психологические защиты – страх и стыд перед признанием веры в сверхъестественное. Ослабить эти защиты можно широкой пропагандой научного изучения магии и магического мышления.

Прежде всего, необходимо преодолеть широко распространенное убеждение, что магия – это обязательно «темная сила» (мнение официальной религии) или «заблуждение, граничащее с клинической патологией» (мнение официальной науки и медицины). Столь же неверное представление о магии создается и многочисленными выступлениями по ТВ и интернету так называемых «магов» и «ведьм», которые эксплуатируют подсознательную веру людей в сверхъестественное для извлечения материальных и социальных выгод. Напротив, теоретический и экспериментально-психологический анализ магического мышления и поведения показывает, что такое поведение и мышление естественно присуще человеку и может приносить пользу. Во-первых, магия – это черный лебедь науки, а без науки мы жить не можем. По закону контрастности человеческого мышления, всякий раз, когда мы думаем о науке, мы, не осознавая того, думаем и о магии, как о том, возможность чего наука отрицает. Исторически, магия породила науку и продолжает питать ее творческими идеями. Из алхимии выросла химия, из астрологии – астрономия, из магии чисел – современная математика. Боги, бороздящие небо на солнечных колесницах, предвосхитили современную авиацию и космонавтику, колдовские манипуляции, действующие на людей на расстоянии - современные радио и телевидение – примеры можно умножать.

Во-вторых, если магии нет во внешнем физическом мире, то ее очень много в нашем внутреннем психическом мире. Да, волшебное заклинание не может сдвинуть камень, но оно может повлиять на мысли – как наши собственные, так и других людей. Оно может породить страх или надежду, а эти эмоции заставят нас действовать. Иными словами, наше мышление, коммуникация, сновидения, воображение, искусство и чувства подчиняются не физической, а магической причинности. Исследования показывают, что скрытая вера в сверхъестественное выполняет многие позитивные функции, например, дает человеку «иллюзию контроля» над событиями своей жизни и обеспечивает подсознательную составляющую чувства этнической принадлежности ^[60]. Да и механизм ПОВС в таких ситуациях, как военные действия или поведение в чрезвычайных ситуациях, также играет позитивную роль. Проработка магических событий в воображении (например, при просмотре фильма о Гарри Поттере) может усилить творческое мышление у детей ^[61], их способность отличать фантазию от реальности ^[62], а просмотр коммерческой рекламы с магическими эффектами приводит к лучшему запоминанию рекламируемых товаров, чем просмотр такой же рекламы без магических эффектов ^[63]. Полезно и более широко пропагандировать научные дискуссии вокруг исследований необычных способностей человеческой психики, таких как плацебо ^[64][65] или экстрасенсорное восприятие ^[66][67]. Когда в российской культуре установится понимание, что вера в магическое воздействие символа, образа, чувства – не отклонение или болезнь, а признание существующей реальности – тогда развеется подсознательный образ магии как чего-то зловещего, идущего от темных потусторонних сил. Люди постепенно примут факт того, что «в глубине души» вера в сверхъестественные силы авторитета по прежнему существует и снижает их способность полагаться на свое критическое суждение в принятии решений. А это ослабит тенденцию человека к ПОВС. Лучший способ перестать бояться неизвестного и подчиняться ему – это встретить его лицом к лицу.

Итак, мой анализ приводит к несколько разочаровывающему, но не безнадежному выводу: динамика паттерна ПОВС, приводящая к ослаблению его действия на людей, может стать лишь естественным результатом длительных усилий народа на всех уровнях, от правительства до отдельного человека. Здесь необходим и рост качества научного образования в школах, и рост научного и психологического просвещения, и увеличение общего благосостояния людей, и более эффективная борьба с преступностью. «Большого китайского скачка» от 2го к 3му типу ПОВС не получится. Но знать о существовании подсознательной веры в сверхъестественное, о структуре ПОВС, о возможности манипуляции с тенденцией к ПОВС необходимо. Хотя бы для того, чтобы понимать – главное препятствие к тому, чтобы Россия стала процветающей демократической страной, - не в происках внешних и внутренних врагов, а внутри самого русского человека.