Certain issues of protection of the rights of citizens in concluding a transaction under psychological duress

Воля. Согласно словарю русского языка С.И. Ожегова, воля – это способность осуществлять свои желания, поставленные пред собой цели. Свобода в проявлении чего-нибудь ^{[1, с. 86]}.

В соответствии с пунктом 2 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) граждане (физические лица) и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе. Они свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора. Таким образом, при определении правоспособности граждан Гражданских кодекс Российской Федерации подчеркивает два признака: волю гражданина и его интерес, а также свободу в установлении прав и обязанностей. Тем самым закон подчеркивает, что гражданин свободен при осуществлении юридически значимых действий. Однако в судебной практике с развитием рыночной экономики все больше появляется судебных споров, в которых одним из доводов истцов о нарушении их прав и законных интересов является совершение сделки под влиянием психологического принуждения или психологического давления. Правовые вопросы защиты прав граждан, заключивших подобного рода сделки, автор рассмотрит в данной статье.

В силу положений статьи 153 ГК РФ сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей. Совершению той или иной сделки предшествуют два фактора: потребность (желание) субъекта сделки в ее объекте либо обусловленная теми или иными факторами необходимость в ее совершении. Например, гражданин желает приобрести транспортное средство. Это желание может быть вызвано несколькими факторами: объективной необходимостью в транспортном средстве, в частности, потребностью в поездках за город с семьей, а может быть вызвано удовлетворением своего желания, не вызванного необходимостью, например, приобретение транспортного средства более комфортного класса по сравнению с имеющимся. В случае отсутствия денежных средств для приобретения желаемого автомобиля, покупателю как правило предлагают заключить кредитный договор, нередко ставя под обязательное условие заключение договора страхования жизни и здоровья покупателя. На этом этапе у гражданина могут возникнуть останавливающие факторы: 1) наличие объективной потребности в приобретении желаемого автомобиля, на который отсутствуют денежные средства 2) необходимость дать согласие как на заключение кредитного договора, так и договора страхования, которые породят у гражданина дополнительные обязанности перед кредитным учреждением и страховой компанией. Здесь гражданин может остановиться, взвесить все «за» и «против» и отказаться от заключения договоров и, как следствие, приобретения желаемого, но не необходимого транспортного средства. В случае, если желание или необходимость приобретения автомобиля перевешивают останавливающие факторы, то гражданин соглашается на сделку. Нередко такое согласие, «вымогается» у гражданина сотрудниками продавца, подталкивающих его на совершение сделки.

В дальнейшем, гражданин нередко обращается в суд с иском о расторжении договора страхования, а бывает и самого договора купли-продажи транспортного средства и кредитного договора, указывая, что договоры были заключены под заблуждением, психологическим давлением, фактически ему были навязаны. Однако в большинстве случав суды отказывают в удовлетворении подобных исков, указывая на свободу договора ^[2].

Другой пример. Гражданин обращается в суд с иском к обществу с ограниченной ответственностью о признании, в том числе, недействительным кредитного договора, заключенного для приобретения косметических средств. В ходе рассмотрения дела была проведена судебная экспертиза, которой установлено, что истец в момент заключения (подписания) кредитного договора не мог в полном объеме понимать значение своих действий, так как находился под влиянием системы психологического воздействия, реализуемой сотрудниками ответчика. На истца оказывалось психологическое воздействие системного характера, включающее в себя и элементы Эриксоновского гипноза и последовательность воздействия. Истец не мог планировать подписание кредитного договора, а его экономическое поведение изменилось под влиянием психологического воздействия, что непосредственно проявилось в снижении критических возможностей интеллекта в действии по подписанию договора. Требования истца были удовлетворены ^[3].

Сергей Леонидович Рубинштейн – психолог и философ, основоположник деятельного подхода в философии, психологии и педагогике под гипнозом понимает «внушенный сон», но сон, при котором сохраняется островок бодрствующего сознания; общая заторможенность коры не распространяется на ограниченный ее участок. Через этот «бодрствующий участок» гипнотизер – и только он – сообщается с загипнотизированным, между ними устанавливается связь, общение. Идея, которая вводится гипнотизером в сознание загипнотизированного, не встречает конкуренции и в силу монопольности более или менее автоматически переходит в действие ^{[4, с. 605]}.

Каким же образом гражданину, попавшему в подобную ситуацию, защитить свои права, ведь объектом сделки может являться не автомобиль, а, например, единственное жилье.

Следует остановиться на вопросе, нарушены ли в принципе права гражданина, заключающего подобного рода сделку. Здесь можно выделить два аспекта. Аспект первый – заключение гражданином сделки под влиянием собственного желания, подавляющего останавливающие факторы, но без умышленного воздействия на его волю третьих лиц. В таком случае, по мнению автора, гражданин должен нести свои обязанности, возникшие из сделки согласно ее условиям. Аспект второй – заключение гражданином сделки при отсутствии собственного желания на ее совершение, с умышленным воздействием на его волю и подавлением останавливающих факторов третьими лицами.

Гражданский кодекс Российской Федерации в подобных случаях предлагает два варианта судебной защиты:

- признание сделки недействительной, совершенной гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими (статья 177 ГК РФ);

- признание сделки, недействительной, совершенной под влиянием насилия или угрозы (статья 179).

Остановимся более подробно на данных способах.

Сделка, совершенная гражданином хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

Гришаев С.П., Богачева Т.В., Свит Ю.П. указывают, что под состоянием, когда гражданин, хотя и дееспособный, был не способен понимать значение своих действий или руководить ими, понимается нервное потрясение, опьянение, иное болезненное состояние ^[5]. Верховный Суд Российской Федерации в Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 1 (2020) ^[6], приводя в пример конкретное дело, указал на то, что суд первой инстанции согласился с приведенными в экспертных заключениях выводами о том, что при подписании оспариваемого завещания и при заключении оспариваемого договора дарения Л.Н. не могла понимать значения своих действий и руководить ими, то есть оспариваемые сделки были совершены с пороком воли первоначального собственника Л.Н.

Как указывает П.В. Крашенинников, необходимым условием оспаривания подобного рода сделки является доказанность того, что в момент совершения сделки лицо находилось в таком состоянии, когда оно не было способно понимать значение своих действий или руководить ими. В судебной практике принято доказывать наличие такого состояния посредством заключения соответствующего медицинского учреждения ^[7].

Однако, по мнению автора, данный способ защиты права не может в полной мере отвечать рассматриваемому виду нарушения гражданских прав, поскольку сделка заключается не в связи с психологически болезненным состоянием потерпевшего, как, например, состояние алкогольного опьянения или стресс, которое может сопутствовать заключению сделки, а именно под воздействием воли другого лица, психологическим принуждением со стороны контрагента по сделке. В связи с этим переходим ко второму возможному способу защиты прав – признание сделки, недействительной, совершенной под влиянием насилия или угрозы.

Пункт 1 статьи 179 ГК РФ устанавливает, что сделка, совершенная под влиянием насилия или угрозы, может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации в пункте 98 Постановления от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» ^[8] разъясняет, что сделка, совершенная под влиянием насилия или угрозы, является оспоримой и может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего (пункт 1 статьи 179 ГК РФ). При этом закон не устанавливает, что насилие или угроза должны исходить исключительно от другой стороны сделки. Поэтому сделка может быть оспорена потерпевшим и в случае, когда насилие или угроза исходили от третьего лица, а другая сторона сделки знала об этом обстоятельстве.

Словарь С.И. Ожегова определяет насилие как применение физической силы к кому-нибудь, принудительное воздействие на кого-нибудь ^{[1, c. 344]}.

Реалии современности показывают, что насилие, как принуждение к совершению каких-либо действий, может быть не только физическое, но и психологическое (эмоциональное). В настоящее время используется и такой термин как «мягкая сила», под которым понимают форму власти, способность добиваться желаемых результатов на основе добровольного участия, симпатии и привлекательности.

Так, например, С. обратился в суд с иском к Ш. о признании договора дарения недействительным, возврате в собственность жилого помещения. В обоснование иска указывал, что между сторонами был заключен договор дарения, в соответствии с которым истец подарил ответчику квартиру. Истец указывал, что является пенсионером, инвалидом, в день подписания договора находился в неадекватном состоянии, возможно под гипнозом. Судами в удовлетворении исковых требований было формально отказано, поскольку все юридически-значимые действия для заключения договора были соблюдены ^[9].

Оспаривание сделки, совершенной под психологическим принуждением, всегда будет иметь два элемента 1. Элемент субъективный – воля потерпевшего и ее способность противостоять противоправному влиянию. 2. Элемент объективный – сила противоправного влияния на волю потерпевшего контрагента по сделке. При чем при подобного рода спорах речь идет об оценке «тонкого» психологического воздействия на личность потерпевшего, когда ни какой физической силы к нему не применяется. Действительно, при оспаривании подобного рода сделок по мнению автора невозможно обойтись без психолого-психиатрической экспертизы потерпевшего лица, поскольку суд не обладает специальными познаниями в рассматриваемой сфере. Но здесь встает вопрос. Во-первых, это желание самого суда объективно разобраться в деле, а не формально подойти к рассматриваемому спору, указывая на наличие всех существенных условий сделки. Во-вторых, вопросы оплаты судебной экспертизы, поскольку за защитой нарушенного права скорее всего будет обращаться слабая сторона не только в волевом, но и в экономическом плане. При этом в силу статей 95, 96 ГПК РФ, оплата экспертизы возлагается на сторону, о ней ходатайствующую.

Таким образом, по мнению автора, в гражданско-правовом аспекте наиболее правильным способом защиты права лица, совершившего сделку под влиянием психологического принуждения, является предъявление иска о признании сделки, недействительной, как совершенной под влиянием насилия, с обязательным заявлением ходатайства о назначении судебной психолого-психиатрической экспертизы, без которой установить наличие воздействия на психику потерпевшего, а именно, на его волю, невозможно.

Однако и в рамках уголовного права достаточно давно ведутся рассуждения о возможности использования гипноза, как способа совершения преступления. Так, Е.Н. Бархатова указывает, что гипноз – это вполне объяснимый психофизиологический процесс погружения в состояние транса, обусловленный специфическими характеристиками человеческого сознания, являющийся таким же самостоятельным способом совершения преступных деяний, как, например, обман или применение насилия и предлагает закрепить гипнотическое внушение как способ совершения преступлений либо внести в уголовное законодательство определенные коррективы с учетом возможности использования криминального гипнотического внушения ^{[10, c. 22-24]}. Л.И. Шабалин отмечает, что введение потерпевшего путем гипнотического воздействия в состояние, в котором он не может понимать значения своих действий или руководить ими, т.е. в состояние, когда он не сознает противоправность действий виновного, должно рассматриваться в качестве основания для квалификации содеянного как тайного хищения, т.е. имеет место кража, совершенная с применением насилия, не опасного для жизни или здоровья ^{[11, c. 58-69]}.

Отсюда возникает вопрос о разграничении гражданско-правовых и уголовно-правовых аспектов при рассмотрении сделок, совершенных под влиянием психологического принуждения.

Уголовный кодекс Российской Федерации в пункте «б» части 2 статьи 179 устанавливает ответственность за принуждение к совершению сделки или к отказу от ее совершения с применением насилия. При этом законодатель не уточняет, нанесением каких именно видов телесных повреждений или даже причинением смерти угрожает виновный ^[12].

Действительно, Уголовный кодекс Российской Федерации не определяет вид насилия, который применяется для принуждения к совершению сделки. Однако гипноз, психическое воздействие на человека, как автор указывал выше, также можно отнести к одному из видов насилия. Таким образом, заключение сделки под влиянием гипноза, психологического принуждения, имеет как уголовно-правовой, так и гражданско-правовой характер. Уголовно-правовой – в части виновности лица, совершающего общественно опасное деяние, запрещенное Уголовным кодексом Российской Федерации под угрозой наказания. В гражданско-правовом – путем применения последствий совершения такого деяния.

Следовательно, защита прав потерпевшего может осуществляться двуединым способом – в рамках уголовного права, путем привлечения к уголовной ответственности лица, принуждающего к заключению сделки, и гражданского права, признающего такую сделку недействительной.

Следует разделять принуждение к совершению сделки с применением насилия от вымогательства. В соответствии с частью 1 статьи 163 УК РФ объективной стороной вымогательства является требование виновного лица передачи ему имущества, права на имущество или совершения действий имущественного характера. То есть вымогательство касается уже имеющегося имущественного права у потерпевшего.

Так, В.Е. Батюкова и В.Ю. Малахова указывают, что предметом вымогательства (ст. 163 УК РФ) могут являться вещи, имущество, деньги и право на имущество, притязания имущественного характера. Предметом преступления по статье 179 УК РФ выступает сделка, т.е. определенные действия физических или юридических лиц, которые влекут за собой изменение или прекращение имущественных прав (ст. 153 ГК РФ) ^[13].

Также ученые указывают, что при разграничении действий статьей 179 и 163 УК следует исходить из того, что содеянное квалифицируется как вымогательство, когда требование касается совершения действий имущественного характера, влекущих причинение собственнику или владельцу материального ущерба путем обращения его имущества в пользу виновного или иных лиц. При совершении преступления, предусмотренного статьей 179 УК РФ принуждение к совершению сделки не направлено на достижение указанных последствий; например, по статье 179 УК РФ должно квалифицироваться принуждение к оказанию услуг, выполнению работ, если они будут оплачены в надлежащем размере.

Однако возможна ли на практике реализация мер защиты, рассмотренная в настоящей статье? По мнению автора, наиболее вероятна перспектива гражданско-правовой защиты потерпевшего, заключившего сделку под влиянием психологического принуждения, при условии проведения по делу судебной экспертизы. Однако будет ли суд назначать по подобного рода сделкам судебную экспертизу – зависит непосредственно от судьи по конкретному спору. Применение мер уголовного наказания в настоящее время автору представляются маловероятными. Правоохранительные органы будут отказывать в возбуждении уголовного дела со ссылкой на гражданско-правовой спор.

Подводя итоги рассматриваемой статье, автор полагает, что для минимизации подобного рода сделок, единственным действенным способом защиты для гражданина является воспитание с детства воли, что возможно исключительно путем труда и разумного ограничении себя в получении удовольствий и благ. При этом данный процесс должен продолжаться на протяжении всей жизни человека. В таком случае, по мере «взросления воли» и личности, заключение подобного рода сделок может быть сведено до разумного минимума.