Charity in Terms of Socio-Economic Development of Russia: Legal and Regional Aspects

Благотворительность - это эффективный инструмент социальной политики России на протяжении столетий. В связи с тем, что социальное законодательство в Российской империи было практически не развито, вместо системы социальной помощи существовала система благотворительности. История благотвори-тельности в России берет начало с возникновением первых форм госу-дарственности. Во все времена она была тесно связана с царствующими особами, церковью. Началом благотворительной деятельности в России принято считать 988 год - дату крещения Руси. С принятием христианства с одной из его основных заповедей - о любви к ближнему - на Руси впервые заговорили о призрении бед-ных, что тогда нашло свое выражение в раздаче милостыни «сирым и убогим».^[1]

Благотворительность – состоявшееся явление в жизни общества, в ее истории насчитывающий более тысячи лет можно выделить 3 периода:

- Первый период благотворительности связан с деятельностью церкви, монастырей, первых русских князей – Владимира Мономаха, Ярослава Мудрого, Александра Невского. Сформированная на идеях христианства, благотворительность проявлялась в раздаче милостыни и пожертвований церкви. Одновременно развивалась народная традиция взаимопомощи, которая основывалась не только на моральных и религиозных воззрениях, но и здравом смысле и помощи ближнему.

- Второй период связан с деятельностью императорской семьи. Основы благотворительности здесь заложил Иван IV, продолжил Петр I и Екатерина II, но особую роль в развитии благотворительности сыграла императрица Мария Федоровна, которая возглавила созданные ей воспитательные дома, коммерческое училище, учредила несколько женских институтов в столице и провинции, положила начало широкому бесплатному образованию женщин в России.

- Третий период благотворительности связан с деятельностью предпринимателей и купцов прежде всего Шереметьевых, Третьякова и Бахрушина. Но наряду с благотворительностью особого размаха достигло меценатство. Ведущую роль здесь играли промышленные династии: Щукины, Морозовы, Рябушинские, Мамонтовы, Мальцевы.^[2]

Правовые нормы по регулированию благотворительной деятельности формировались одновременно с ее развитием. Своим Уставом 996 г. князь Владимир официально вменил в обязанность духовенству заниматься обще-ственным призрением, определив десятину на содержание монастырей, церквей, богаделен и больниц. Великий князь Ярослав Владимирович, вступивший на престол в 1016 году, внес в Церковный и Земский уставы специальные разделы, связанные с благотворительностью. Древнерусские летописи сохранили множество свидетельств широкой благотворительности русских князей и княгинь.

Длительное время на Руси функции органов общественного призрения выполняли монастыри. Однако по мере укрепления государственности, расширения размеров страны все острее ощущалась потребность в госу-дарственном регулировании общественного призрения. На необходимость подоб-ной меры указывал еще Стоглавый собор, установивший классификацию нищенства. Указ Алексея Михайловича 1682 г. – дифференцировал нищих, предлагал занять их трудом. Петру Великому досталось тяжелое наследство: силь-но распространенное нищенство и неправильно поставленная благотвори-тельность, развивающаяся в одном направлении. При Петре I во всех губерниях предписано было создать государственные структуры общественного призрения и строго наказывать за «притворное лукавство» в «нищенском образе» (указ от 30 ноября 1691 года). Прошение милостыни и подача таковой была запрещена.

По сути 20 указами Петра I закладывались основы государственной системы общественного призрения, создавались предпосылки для профессионализации деятельности в ее учреждениях. Благотворительность развивалась, почти исключительно в устройстве богаделен. При Елизавете вопрос о благотворительности освобождался от влияния церкви и вошел в круг общественно - государственных задач.

В 1775 году Екатерина II, одобрив “Учреждения для управления губерний Всероссийской империи”, ввела в состав губернских органов власти особые приказы общественного призрения. Именно тогда в России возникло понятие общественного призрения как “культурной формы благотворительности”. Создается целая система благотворительных учреждений, отсутствие централизованного начала, способствовало возникновению соревнования одних губернских властей с другими и тем самым способствовало эффективному развитию дела благотворительности.

Государство в лице российских государей, со времен Петра I стремилось к поощрению благотворителей, за полезную благотворительную деятельность производились награждения орденскими знаками, которые одновременно обязывали к благотворительности.

Много сделала для расширения и укрепления традиций благотворительности супруга Павла 1 императрица Мария Федоровна. В ноябре 1796 года она встала во главе Воспитательного общества благородных девиц - так в стране появилась одна из крупнейших филантропических организаций дореволюционной России, вошедшая в историю под названием «Учреждения Императрицы Марии». Основными направлениями деятельности «Учреждений» и самой императрицы были помощь детям, инвалидам, вдовам и престарелым.

При Александре 1 благотворительность в сфере образования стала координироваться Министерством народного просвещения, учрежденным в 1802 году. Появилось «Императорское человеколюбивое общества» на попечении которого были дешевые квартиры, приюты, народные столовые, швейные мастерские, дома призрения. Многим деятелям общества Александр присваивал государственные знаки отличия. Самые достойные члены и сотрудники общества носили именные знаки с девизом: «Возлюби ближнего как самого себя».

Во второй половине XIX века стала развиваться земская благотворительность. К 1890 году земства расходовали на нее 10% своего бюджета, а в целом по Российской империи З млн. рублей в год. Они создавали профессиональные школы, строили помещения для бездомных с раздачей пищи - «питательные станции», странноприимные дома для переселенцев и др.

К концу ХIХ века благотворительность в России стала настолько масштабным общественным явлением, что в 1892 году была создана специальная комиссия, в ведении которой были законодательные, финансовые и даже сословные аспекты благотворительности. Важнейшим итогом работы комиссии можно считать обеспечение прозрачности благотворительной деятельности в России, открытости и доступности всей информации (включая финансовую) для всех слоев общества. С конца ХIХ века в стране устанавливается общественный контроль над благотворительностью, результатом чего явился рост доверия в обществе к деятельности благотворителей и, как следствие, новый небывалый рост числа жертвователей.

В пореформенной России, наряду с системой общественного призрения, существовало значительное число частных благотворительных обществ, созданных на добровольной основе. Их открытие требовало общего законодательного разрешения, и специального царского указа. Процесс создания таких обществ во многом осложнялся традиционной бюрократией и волокитой (нередко ответ на прошение приходил через 2-3 года). Правовой основой их деятельности служил Устав общественного призрения, представлявший собой кодификацию всего действовавшего законодательства в области призрения и благотворительности. Согласно статье первой Устава, главное заведование делами общественного призрения принадлежит Министерству внутренних дел, заведование общественным призрением в губерниях и уездах поручается земским учреждениям. Призрение в городах принадлежит к предметам ведомства городских общественных управлений. Общий надзор за всеми благотворительными заведениями принадлежит губернаторам и градоначальникам. Устав регулировал возникновение и деятельность частных благотворительных обществ. Открытие нового благотворительного общества разрешалось лишь при условии наличия необходимых средств. Министерство внутренних дел утверждало уставы общественных и частных благотворительных заведений, и таким образом определяло порядок их деятельности и могло налагать на нее ограничения. Все благотворительные общества, подведомственные МВД, обязаны были присылать в это министерство краткие годовые отчеты о своей деятельности. В отчетах общество указывало размер своего капитала, доход, расход, имущество, количество заведений и число призреваемых в них. Кроме Устава общественного призрения, вопросы деятельности частных и общественных благотворительных учреждений регулировались гражданским законодательством (Том Х Свода законов), которое определяло порядок приема пожертвований с благотворительной целью, правила распоряжения пожертвованным имуществом в тех случаях, когда не представлялось возможным выполнить завещание жертвователя.

Анализ законодательства Российской империи по общественному призрению позволяет сделать вывод, что нормы, определяющие формы и пределы осуществления благотворительной помощи и призрения определены не были. Несовершенство законодательной базы на этом этапе стало тормозить развитие благотворительности, снижать эффективность проводимых в рамках системы общественного призрения мероприятий. Неполное, не отвечавшее потребностям жизни законодательство восполнялось административной практикой. Вместо законов издавались циркуляры МВД и других ведомств. Нередко практикам благотворения было крайне сложно отыскать эти циркуляры, поскольку они рассылались губернаторам и пылились в их канцеляриях среди груды других постановлений и распоряжений. Одним из наиболее значимых для правового статуса благотворительных обществ стал циркуляр хозяйственного департамента МВД губернаторам от 16 июня 1897 г. № 5398 “Примерный устав обществ пособия бедным”. В нем проявилось стремление государства одновременно и поощрять, и контролировать частную благотворительность, создавать для добровольных обществ такие условия, при которых они не пересекали бы границ филантропии. В этот период разрешительный порядок создания благотворительных обществ был заменен явочно-нормативным порядком.

В начале ХХ века важным правовым документом, регулировавшим создание и деятельность благотворительных обществ, стали “Временные правила об обществах и союзах” от 4 марта 1906 г. В этих Правилах благотворительным обществом признавалось “соединение нескольких лиц, которые, не имея задачею получение для себя прибыли от ведения какого-либо предприятия, избрали предметом своей совокупной деятельности определенную цель”, а союзом - ”соединение двух или нескольких таких обществ”. При этом создание обществ и союзов дозволялось без испрашивания разрешения властей. Достаточно было подать в присутствие заявление установленного образца. Если в течение двух недель заявитель не получал обоснованного отказа, общество имело право начать свою деятельность. Регистрация общества производилась путем внесения его в специальный реестр, информация об этом публиковалась в местной прессе. После этого общество считалось созданным, и ему предоставлялось право приобретать и отчуждать недвижимое имущество, образовывать капиталы, заключать договоры в соответствии с целями общества, устраивать различные мероприятия, проводить сбор пожертвований. Создание, регистрация и прекращение деятельности обществ поручались губернским и городским присутствиям.

Подлинный расцвет благотворительности во второй половине XIX века был связан с частной благотворительностью купечества и нарождавшегося нового класса российских предпринимателей. Причины этого явления: экономический рост, громадные состояния, позволившие тратить на развитие культуры значительные средства и серьезные изменения в образовательном и культурном слое российских предпринимателей.^[3] В конце века в их среде становится модным вкладывать деньги в развитие культуры и искусства. Музеи, библиотеки, школы, картинные галереи, выставки - вот спектр благотворительной деятельности русских меценатов, фамилии которых навсегда вошли в историю России.

Смена гедонистических наклонностей общества на новые общественные духовные ценности выразилась в обострении гражданственности и в престижности идеи общественной пользы. В этот период беспрецедентная поддержка российским предпринимательством деятелей искусства и науки стала нравственным украшением истории культуры дореволюционной России.

Уникальное явление российской истории благотворительность, имело давние традиции на брянской земле, основываясь на таких именах российских благотворителей, как супруги Тенишевы, братья Могилевцевы, Петр Губонин и Сергей Мальцов.

В судьбе Сергея Ивановича Мальцова символично преломилась история всей мальцовской династии. Династии, установившей свои семейные традиции и свою систему ценностей, особое место в которой принадлежало благотворительности. Врожденный дух созидания и осознание социальной ответственности перед обществом позволило создать на предприятиях уникальную социальную систему жизни рабочих, аналогов которой не было в России. Провозгласив лозунг «Россия должна освободиться от иностранной зависимости! Все свое!», С.И.Мальцов создал отечественную промышленную империю со столицей в г.Дятьково. Фамилия Мальцовых стала маркой качества продукции, хорошо известной не только в своем Отечестве, но и за его пределами.

Выходец из крепостных крестьян, Петр Губонин прошёл блистательный путь от крепостного до одного из самых успешных российских промышленников второй половины XIX века. В конце XIX в. говорили, что Москва держится на трех китах: политическом в лице губернатора Долгорукова, артистическом в лице талантливого пианиста Рубинштейна и денежном в лице тайного советника Губонина.^[4] Созданные им железные дороги и заводы и в наше время успешно работают на благо России и стран ближнего зарубежья. Видя в православии одну из главных опор России, Губонин построил немало церквей, участвовал в ремонте и реконструкции храмов и соборов. Значительную часть своих доходов Пётр Ионович тратил на благотворительную помощь, строил школы, училища, музеи, учреждал стипендии. На деньги Губонина была построена первая очередь Политехнического музея, Комиссаровское техническое училище в Москве.

Одним из множества славных дел Губонина было создание в 1870-х годах Брянского машиностроительного завода. Одно из крупнейших в России пред-приятий выпускало рельсы, паровозы, вагоны, сборные элеваторы. На территории завода кроме цехов была больница из 5 павильонов, мужская и женская школа, церковно-приходская школа и ремесленное училище, народная столовая и заводской магазин, детский сад. Для церкви Преображения Господня, в 1884 г. Губонин пожертвовал иконостас. Его главным жизненным девизом были слова «Не себе, а Родине!», начертанные рукой императора Александра II при утвержде-нии дворянского герба Губониных. Этому девизу он следовал всю свою жизнь.

«Гордостью всей России» современники называли Марию Клавдиевну Тенишеву. Вступив в брак с крупнейшим российским промышленником, князем Вячеславом Николаевичем Тенишевым, Мария получила возможность в полную меру проявить свои творческие способности и таланты в сохранении культурного наследия русского народа. После замужества М.К. Тенишева с 1892 по 1896 гг. жила в Бежице, где находились заводы мужа. Бежица стала для нее поистине «боевым крещением».^[5] В 1893 году она открыла при заводе ремесленно- духовное училище, ремесленную школу для девочек. Учредила благотворительное общество для оказания помощи сиротам и вдовам, организовала народную столовую, открыла в Бежице театр и Дом общественного собрания. Бежица – стала стартовой площадкой для Тенишевой во многих ее начинаниях. Круг деятельности М.К.Тенишевой с течением времени расширялся, охватывая не только Россию, но и Италию, Францию, включая в себя просвещение, искусство, науку, пропаганду российской культуры за рубежом. Как меценат она поддержала целую плеяду русских художников и ряд ученых, способствовала развитию музеев в стране. Ее по праву можно назвать «великим гражданином» мира.

Князь В.Н.Тенишев серьезно занимался наукой, являлся основателем и попечителем престижного учебного заведения (Тенишевское училище), организатором научного центра (Этнографическое бюро). Направления их благотворительной деятельности были разные, но они прекрасно понимали, поддерживали и дополняли друг друга.

Наиболее известны своей благотворительной деятельностью в Брянске купцы братья Могилевцевы. Имена Павла и Семена Могилевцевых тесным образом связаны с историей города, в дар которому они преподнесли: 7 образовательных учреждений, 2 больницы и родильный приют, Спасо-Гробовскую церковь, провели в городе первый водопровод и электроосвещение. За свои заслуги они получили звание почетных граждан города, их портреты украшали здание Городской Думы, гласными которой долгое время они являлись. Построенные братьями Могилевцевыми здания, две линии водопровода, а также электростанция носили их имена. Гласные Думы предложили установить памятник Павлу Могилевцеву, назвать одну из улиц города его именем.^[6] В 1915 году такой памятник был установлен за счет средств его брата Семена, красноречивая надпись на нем гласила: «Благодарный город Брянск своему Почетному гражданину Павлу Могилевцеву»^[7].

В 1909 году брянская городская управа подвела итог всему, что построили и подарили Могилевцевы городу Брянску. Оказалось, общая сумма пожертвований составила 1 млн. 28 тыс. рублей.^[8] Для продвижения своего дела Семен Могилевцев переехал в Киев, где прожил сорок лет, 11 лет состоял гласным Киевской городской Думы, активно занимаясь благотворительностью, входил в Попечительские Советы разных учреждений. В памяти киевлян он остался как создатель Педагогического музея, вложив в его строительство 500 тыс. руб.^[9]

В начале ХХ века благотворительность в России переживала пик своего развития. На каждые 100 тысяч жителей Европейской части России приходилось 6 благотворительных учреждений. По данным на 1900 год 82% благотворительных заведений были созданы и состояли под патронатом частных лиц, затем следовали сословные заведения (8%), городские (7%), земские (2%). Всего в 1902 году в Российской империи было зарегистрировано 11040 благотворительных учреждений (в 1897 году - 3,5 тысячи) и 19108 приходских попечительских советов. К 1900 году только в Москве производилось больше пожертвований, чем в Париже, Берлине и Вене вместе взятых.^[10] В 1910 году состоялся первый всероссийский Съезд русских деятелей по общественному и частному презрению, который констатировал, что 75% средств на благотворительные цели формировались из частных добровольных пожертвований и лишь 25% поступали от государства. По самым приблизительным подсчетам, в стране ежегодно раздавалось в виде милостыни не менее 27 миллионов рублей.

Однако, в целом сферу благотворительности в дореволюци­онной России нельзя назвать стройной системой. Не были установлены категории лиц, которые подлежат об­щественному призрению, не разграничены обязанности ор­ганов государственной власти и местного самоуправления. Помощь оказывалась через множество не скоординирован­ных между собой организаций: земских, ведомственных, го­родских учреждений, благотворительных обществ, церковно-приходских попечительств, приказов общественного призрения.

Таким образом, в конце ХIХ - начале ХХ века в России имелась необходимая законодательная база для создания и функционирования благотворительных обществ. Вместе с тем, правовая регламентация данного вопроса была далека от совершенства. Но это компенсировалось сложившейся традицией публичного признания заслуг благотворителей, в которой гармонично сочетались нравственные мотивы и государственные интересы. В дореволюционной России быть благотворителем было почетно. Их деятельность была отмечена высшими государственными наградами, званиями и привилегиями.

В современной России благотворительность должна стать фактором консолидации гражданского общества. Следует возродить традиции российской благотворительности, которые складывались на протяжении веков. Сегодня нужна система федеральных, региональных и муниципальных форм морального поощрения благотворителей (в виде соответствующих почетных званий, премий, дипломов, наград) и общественно-государственная система благотворительной деятельности в Российской Федерации, включающая Концепцию развития благотворительности и Национальную программу благотворительной деятельности.