On specific features of crimes of foreign migrants in the Russian Federation

Chirkov Dmitry Konstantinovich PhD in Law professor of the Higher school of business of management and right, "Russian State University of Tourism and Service" (RSUTS) 141221, Russia, Moskovskaya oblast', pos. Cherkizovo, ul. Glavnaya, 99 dk-8888@yandex.ru Other publications by this author     Litvinov Anton Anatol'evich Scientific Research Institute of the Academy of Prosecution General of the Russian Federation Russia, Moskva, ul. 2 Zvenigorodskaya, d.15. dk-8888@yandex.ru Other publications by this author

Antonov-Romanovskii Grigorii Vsevolodovich PhD in Law Assisistant to the State Duma Deputy, State Duma of the Russian Federation Russia, Moskva, ul. 2 Zvenigorodskaya, d. 15. DK-8888@ya.com Other publications by this author

Анализ преступности мигрантов-иностранцев выявил различия в масштабах и характере преступности иностранцев, связанные с их гражданством, признаком, который в статистической отчетности отражает страну происхождения миграции иностранцев в Россию.

Преступность иностранцев связана в основном с тремя мощными миграционными потоками в Россию. Это миграция со Среднеазиатского, Закавказского и Западного направлений. Криминальное влияние миграции из Монголии, Китая, Кореи, Вьетнама, из африканских и иных государств на криминальную обстановку в России несравнимо с криминальными последствиями миграции с постсоветского пространства. Но в региональном аспекте для конкретных субъектов Российской Федерации криминальные проблемы может создавать миграция из этих государств. Так, с миграцией из Китая связана экономическая преступность выходцев из него в приграничных с Китаем регионах России.

Преступность мигрантов-иностранцев со Среднеазиатского направления почти целиком представлена гражданами Таджикистана, Узбекистана, Киргизии и в значительно меньшей мере гражданами Туркмении.

Данные о преступности граждан Казахстана не включены в сведения о преступности мигрантов, прибывших со Среднеазиатского направления. С криминологических позиций преступность граждан Казахстана значительно отличается от преступности граждан Таджикистана, Узбекистана, Киргизии и Туркмении. Казахстан наряду с Россией является страной приема иностранцев. Нет других государств-участников СНГ, которые принимают мигрантов. Другие страны являются государствами-донорами миграции ^[7].

Преступники, въехавшие в Россию с Закавказского направления, представлены гражданами Азербайджана, Армении и Грузии.

С Западного направления въезжают в Россию иностранцы, совершающие в нашей стране преступления, являющиеся в основном гражданами Украины, Молдовы и Беларуси. Граждане Германии, Чехии, Словакии, Польши и других европейских государств совершают незначительное число преступлений. Незначителен вклад в миграционную преступность эмиграции с Северо-Западного направления граждан стран Балтии.

В 2011 г. граждане государств ближнего зарубежья ^[1], совершили 98,3 % всех раскрытых преступлений, пришедшихся на преступников-иностранцев, а на граждан государств дальнего зарубежья соответственно – 1,7 %, в том числе 0,3 % - на граждан государств Балтии.

Расчеты по индикаторным преступлениям ^[2] дают аналогичные результаты. На граждан государств ближнего зарубежья пришлась доля в 98,7 % от всех раскрытых индикаторных преступлений, совершенных иностранцами, а на граждан дальнего зарубежья – 1,3 %, в том числе на граждан государств Балтии - 0,3 %.

Преобладание в преступности иностранцев преступлений, совершенных гражданами государств, образовавшихся в связи с распадом Советского Союза, указывает на тесную связь преступности иностранцев с трудовой миграцией из этих стран, при том не вообще с трудовой миграцией, а с незаконной трудовой миграцией. На 90% преступность граждан государств ближнего зарубежья представлена незаконными трудовыми мигрантами или потерявшими работу лицами.

Признак гражданства является важным инструментом типологизации преступности иностранцев. Данные о стране въезда мигрантов, совершивших преступление, позволяют обратиться к анализу обоих частей причинного комплекса миграционной преступности, охватывающих как факторы жизнедеятельности иностранцев в стране выезда, так и в стране въезда.

Рассмотрение преступности иностранцев через призму их гражданской принадлежности позволяет, с одной стороны, обратиться к поиску факторов их преступного поведения, лежащих в стране их выезда, а с другой стороны, нацеливает на выяснение факторов, связанных с пребыванием иностранцев, совершивших преступление, в стране въезда.

В стране выезда будущие мигранты формируются как личности. В период пребывания на родине определяются их нравственный потенциал и уровень подготовленности к адаптации в новых условиях жизни. Выходцы из государств ближнего зарубежья существенно различаются по этим показателям. Так, мигранты из Среднеазиатского региона, в общем и целом менее склонны к криминальному поведению, чем прибывшие из государств ближнего зарубежья с Западного направления. В то же время они менее подготовлены к адаптации в новых жизненных условиях.

О меньшей склонности к криминальному поведению мигрантов из государств Средней Азии, на наш взгляд, свидетельствуют данные о достаточно низком уровне преступности в этих странах.

Анализ проводимых В.В. Луневым статистических сведений с 1986 по 2002 гг. о преступности в государствах, образовавшихся на территории СССР, в том числе за время их вхождения в него в качестве союзных республик, показывает, что в государствах Средней Азии уровень преступности был постоянно в три и более раза ниже, чем в Беларуси, Молдове и Украине. Исключение составляли показатели по Кыргызстану, которые были ниже примерно на 20-40% ^[3].

Криминологическая характеристика преступности иностранцев в конечном итоге определяется их жизнедеятельностью в России.

Потоки мигрантов из конкретных государств с определенных направлений миграции привносят в страны въезда контингенты иностранцев, из которых формируются диаспоры соотечественников.

Иностранцы-граждане конкретного государства, прибывшие в Россию в составе определенного миграционного потока, пополняют родственную диаспору. В этом отношении именно вхождение в диаспору соотечественников влияет на поведение иностранцев в нашей стране.

Жизнедеятельность иностранцев и их криминальное поведение зависят от диаспор соотечественников в странах въезда.

Мигрант, прибывший в Россию, превращается de facto в члена родственной диаспоры без всякого на то его или чьего бы то ни было желания и согласия.

Рассмотрение преступности иностранцев с позиции выявления факторов, относящихся к их жизнедеятельности в России, позволяет сделать вывод о наличии существенных различий в преступном поведении иностранцев, обусловленных вхождением их в родственные диаспоры, отраженных в признаке гражданства преступников.

Преступность иностранцев связана со сроками формирования диаспор, численностью составляющих ее мигрантов и натурализовавшихся их соотечественников, темпами изменения их численности, степенью отчужденности от жизнедеятельности местного населения, взаимоотношениями с другими диаспорами и местным населением. Жизнь диаспор изобилует проблемами и негативными явлениями, которые вливаются в факторный комплекс преступности иностранцев.

Особое значение в этом отношении имеет длительность существования диаспор на территории России.

Поэтому признаку диаспоры были разделены на две группы. К первой группе отнесены диаспоры, которые уже давно сформировались и адаптировались в России. Это старые диаспоры. К ним отнесены диаспоры выходцев из государств Закавказья и прибывших с Западного направления из Беларуси, Молдовы и Украины. К категории новых диаспор, ставших интенсивно развиваться в России уже в XXI веке, отнесены диаспоры выходцев из государств Средней Азии.

Преступность мигрантов из государств, выходцы из которых образовали старые и новые диаспоры, существенно различается.

Динамические изменения в преступности иностранцев – граждан конкретных государств изучались по данным формы 795 МВД России за пятилетие с 2007 по 2011 гг. в сравнении с 2006 г. Анализ проводился по абсолютному количеству совершенных иностранцами индикаторных преступлений.

За пятилетие с 2007 по 2011 год количество раскрытых индикаторных преступлений, совершенных иностранцами из государств ближнего зарубежья, практически не изменилось. Сокращение составило 0,2 %. В 2006 г. ими совершено 14 124 индикаторных преступления, а в 2011 г. – 14 097. Несмотря на то, что в стране в эти годы проводилась линия по сокращению количества показываемых в статистической отчетности преступлений, данные о преступности граждан из государств ближнего зарубежья не снизились. Это говорит об усилении криминальной активности этой категории мигрантов-иностранцев.

В то же время динамика преступлений, совершенных членами старых и новых диаспор, разнонаправлены. Преступность граждан, являющихся членами старых диаспор, снизилась на четверть (- 26,1 %), тогда как преступность граждан новых диаспор возросла почти на две трети (+ 60,2 %).

Преступность иностранцев, представляющих старые диаспоры закавказских государств (Азербайджана, Армении и Грузии), снизилась на 22,2 %, а являющихся членами старых диаспор государств, питающих Западный миграционный поток (Беларуси, Молдовы и Украины), сократилась на 26,1 %.

Преступность членов этих двух групп старых диаспор, в свою очередь, распадается на три части.

К одной из них относится преступность граждан Азербайджана. С учетом общероссийской тенденции снижения в статистической отчетности уровня преступности можно говорить о росте преступности граждан Азербайджана, так как количество совершенных ими индикаторных преступлений увеличилась на 1,7 %.

Преступность иностранцев – граждан ряда других государств, въехавших в Россию с Закавказского и Западного направлений, в последнее время стабилизировалась. Об этом свидетельствует то, что сократилось количество зарегистрированных преступлений, совершенных гражданами этих государств меньше, чем число всех учтенных в стране преступлений. Преступность граждан Беларуси уменьшилась на 9,0%, Молдовы на 13,6 %, а граждан Армении – на 16,7 %.

Обращает на себя внимание резкое сокращение за анализируемое пятилетние данных о преступности граждан Грузии и Украины. Сокращение вдвое (- 52,5 %) количества индикаторных преступлений, совершенных гражданами Грузии, вполне объяснимо международными отношениями между Грузией и Россией. Неожиданным является снижение на треть (- 35,7 %) числа индикаторных преступлений, совершенных гражданами Украины. Эти данные могут указывать на сокращение трудовой миграции и оседания незаконных мигрантов из Украины в России.

Преступность граждан всех четырех диаспор выходцев из государств Средней Азии сильно выросла. Наименьший ее прирост наблюдался по преступности граждан Туркменистана(15,7%). Миграция из этого государства в Россию затруднена. Преступность граждан Таджикистана увеличилась на треть (33,6 %), Кыргызстана – более чем на половину (59,3 %) и Узбекистана более чем на три четверти (78,4 %). За столь высоким приростом преступности граждан этих государств стоит возрастание притока мигрантов со Среднеазиатского направления миграции. Количество индикаторных преступлений, совершенных гражданами Казахстана, снизилось на 33,3 %. В этом факте, очевидно, отражено не только снижение уровня миграции к нам из Казахстана, но и численности диаспоры выходцев из нее.

На наш взгляд, говорить о реальном снижении в 2007 – 2011 гг. преступности иностранцев можно только в отношении преступности граждан, составляющих Казахскую, Грузинскую и Украинскую диаспоры. В то же время преступность граждан, входящих в Кыргызскую, Таджикскую, Туркменскую и Узбекскую диаспоры, возросла.

В настоящее время наибольшую криминальную угрозу создают мигранты из Узбекистана. В 33 субъектах Российской Федерации количество совершенных гражданами Узбекистана индикаторных преступлений оказалось на первом месте. Помимо Москвы, Московской области и Санкт-Петербурга еще в 12 субъектах Российской Федерации ими в 2011 году было совершено 30 и более индикаторных преступлений: в Рязанской области – 30 индикаторных преступлений, Иркутской – 31, Вологодской – 34, Тульской – 38, Оренбургской – 57, Владимирской – 62, Свердловской – 63, Новосибирской – 117, Самарской – 148, Приморском крае – 45, республиках Башкортостан – 54 и Татарстан – 93. Как видим, география их преступности охватывает практически всю Россию. В 7 субъектах Российской Федерации при совершении гражданами Узбекистана более 30 преступлений их количество оказалось в рейтинге на втором месте. Особую тревогу вызывает преступность мигрантов из ближнего зарубежья в сфере незаконного оборота наркотиков, которая требует отдельной самостоятельной проработанности.

С учетом вышеизложенного можно сделать следующие выводы:

1. Причинный комплекс преступности иностранцев, состоит из двух блоков. Один из них связан с нищетой на родине, побуждающей к эмиграции в поисках заработка, с формированием социально-психологических качеств мигрантов в странах выезда, определяющих их возможности по адаптации в российских условиях и влияющих на их криминальное поведение. Особую роль в этом играет национальный состав миграционных потоков, что отражается в показателе гражданства мигрантов. Другой блок сформирован негативными условиями труда и быта иммигрантов в России, их эксплуатацией, социальной незащищенностью. К этому же блоку причинного комплекса преступности иностранцев относится неудовлетворительное состояние противодействия незаконной миграции.
2. Во всех раскрытых в стране преступлениях доля совершенных иностранцами невелика и составляет 2-3%. Но за этой невзрачной цифрой скрыт очаговый характер преступности иностранцев. Их преступность концентрируется в наиболее экономически развитых регионах. Особую тревогу вызывает то, что: во-первых, преступность иностранцев в России почти целиком, на 95% является преступностью граждан государств-участников СНГ; во-вторых, опять же почти целиком, на 90 % преступность иностранцев представляет собой преступность незаконных мигрантов, ранее бывших трудовыми мигрантами или являющихся таковыми на момент совершения преступления.
3. Выявлены существенные различия в преступности мигрантов, относящихся к старым диаспорам, давно сформировавшимся и адаптировавшимся в России, и к новым диаспорам, которые стали интенсивно развиваться после распада СССР. Старые диаспоры образованы выходцами из государств Закавказья и прибывших в составе Западного миграционного потока из Беларуси, Молдовы и Украины. Количество индикаторных преступлений, совершенных членами старых диаспор сократилось за пятилетие с 2007-2011гг. на четверть (26,1%).В то же время, количество индикаторных преступлений, совершенных членами новых диаспор, образованных выходцами из государств Средней Азии, возросло на 60,2%. Это вызвано мощным притоком эмигрантов из этого географического региона.
4. В целом преступность иностранцев в последнее время усилилась. На наш взгляд, это в определенной мере обусловлено тем, что органы ФМС России и МВД России не справляются с выявлением и выдворением незаконных мигрантов за пределы нашего государства. В значительной степени это связано с несовершенством правовых механизмов противодействия незаконному пребыванию в России лиц без гражданства, скрывающих свое гражданство; иностранцев, отбывших уголовное наказание в местах лишения свободы за совершение преступлений, и на которых возложена обязанность покинуть пределы Российской Федерации, а также несоответствие штатной численности ФМС России масштабам решаемой этой службой проблемы контроля за миграционной ситуацией, обеспечения эффективного противодействия незаконной миграции.