Global World View and Global Studies

Ursul Arkadii Dmitrievich Doctor of Philosophy Head of the Center, Scholar at theof the Academy of Sciences of Moldova; Professor, Moscow State Univeristy 119991, Russia, Moscow, Leninskie Gory 1, building #51 ursul-ad@mail.ru Other publications by this author

Ursul Tat'yana Al'bertovna Doctor of Philosophy Head of the Department at National University of Science and Technology "Moscow Institute for Steel and Alloys"  119180, Russia, g. Moscow, Leninskii prospekt, 4 ursult@mail.ru Other publications by this author

Осознание важной роли глобализации, глобальных проблем и других общепланетарных феноменов и понимание перспектив дальнейшего развертывания совокупной глобальной деятельности стало важной вехой в формировании научного мировоззрения и научной картины мира. Если ранее приращение научного знания наиболее эффективно происходило в рамках отдельных научных дисциплин, по линии дальнейшей дифференциации и специализации науки, то сейчас на приоритетное место, как показывают многие научные направления, включая и глобальные исследования, выходят как междисциплинарные процессы синтеза знаний, так и этот синтез во взаимодействии фундаментальных и прикладных исследований, формируя и распространяя интегративно-глобализационные волны на всю науку и образование. Но не только своим интегративно-общенаучным потенциалом глобальные исследования выдвигаются в лидеры современного научно-образовательного процесса, они становятся новой важной составляющей современной научной картины мира и по ряду других не менее фундаментальных обстоятельств, которые в своей совокупности существенно ускорили рост научного знания в глобальном измерении.

Несмотря на бурное стихийное развитие исследований глобальных процессов и становление соответствующего типа образования в мире, до сих пор отсутствует обоснованная концепция и стратегия их дальнейшего освоения. До сих пор остается неопределенными понятия и предметные поля глобалистики и глобальных исследований, недостаточно ясны сущность и перспективы феномена глобализации и в особенности глобализации науки и образования, пока не выявлены и не оценены связи вновь возникающих глобальных областей исследования с уже традиционными дисциплинами. В связи с такой ситуацией становится необходимым создать общую концепцию глобальных феноменов в современной науке и оценить перспективы развития глобалистики и глобальных исследований.

Возможно, что еще в Осевое время появилось в начально-примитивном виде глобальное мировидение и идея единства человечества. В нашей стране истоки глобального мышления и мировоззрения, как показали исследования, восходят еще к М.В. Ломоносову ^[1]. Фундамент глобального мировоззрения закладывался многими мыслителями, многие из которых упомянуты в недавней статье А.Н.Чумакова ^[2].

Однако, лишь начиная только с В.И. Вернадского, с помощью науки развернулся процесс становления глобального сознания и мышления как нового способа освоения окружающего мира, имеющего свои особенности, на ряде из которых мы далее остановимся. Сам ученый отмечал во фрагменте «О научном мировоззрении», что открытие Америки, объезд Африки, открытие Австралии имели огромное значение для научного мировоззрения ^[3], как и другие кругосветные путешествия великих мореплавателей XVIII cтолетия сильно отразились на нашем научном мировоззрении. Однако глобальное (планетное) миропонимание у ученого сформировалось вовсе не благодаря осознанию этих процессов глобализации, а в ходе своих собственных исследований, о чем далее и пойдет речь.

В процессе формирования глобального мышления во второй половине прошлого века появился такой мировоззренческий феномен как глобализм, оказывающий существенное, даже определяющее влияние как на глобальные исследования, так и на образование. В общем случае под глобализмом имеется в виду миропонимание, базирующееся на представлении нашего земного мира как единого целого, а человечества как взаимосвязанного мирового сообщества, у которого общая судьба и ответственность за будущее планеты. Глобализм - это способ видения этого мира, в котором обитает человечество, как глобального мира, в котором общепланетарные характеристики, в том числе и пространственно-временные, превалируют. Именно такое широкое понимание глобализма следует из научного творчества В.И.Вернадского, хотя сам этот термин ученый не употреблял.

Глобализм как системно-общепланетарное мировоззрение, с одной стороны, существенно расширяет пространство-время социальных и социоприродных взаимодействий до общепланетарного объема биосферы. Но, с другой стороны, это расширение наталкивается на планетарные (биосферные) ограничения, которые ставят объективный предел дальнейшему расширению социальных и социоприродных процессов и предполагает их «сжатие» и обретение целостности в границах биосферы (если не считать возможность дальнейшей космической экспансии, что пока сопряжено с огромными трудностями). Причем довольно часто в литературе по глобальным исследованиям пространственные, временные и другие ограничения со стороны природных факторов даже не упоминаются.

Между тем формирующийся глобальный мир обретает свою целостность не только под влиянием деятельности человека, но и природных – глобальных ограничений и особенностей. Глобальный мир оказывается целостным, но ограниченным земным миром социоприродных взаимодействий, воздействующих и даже определяющих все другие процессы на нашей планете. Наиболее зримые ограничения – не только ограничения территориальные, ставящие предел дальнейшему экстенсивному развитию, но и исчерпаемость природных ресурсов, глобальная экологическая угроза и т.д. Это и ограничения темпорального характера, связанные с пространственными пределами, очень часто ставящие временной финал развитию тех или иных процессов на Земле, в том числе и существованию человечества.

Эсхатологические темы изобилуют в околонаучной и научной литературе и СМИ. Причем глобальное потепление или предполагаемый очередной малый ледниковый период – далеко не единственные угрозы планете в будущем. Ожидается, что Земле угрожают катаклизмы, вызванные как естественными причинами, например, вулканической деятельностью, поскольку возрастает сейсмическая активность и главную опасность могут представлять не столько вулканы, которых немало на планете, а главным образом супервулканы (их известно более двух десятков на Земле, извергающиеся достаточно редко (примерно один раз в 100 000 лет), а также астероидно-кометная опасность. На эти ограничения в конце XIX – начале XX веков обратил внимание К.Э Циолковский, который и предложил их устранить для человечества с помощью изобретения ракеты как транспортного средства для освоения космоса.

На такого рода ограничения, возможно, первым среди философов обратил внимание К.Ясперс. причем они ему уже представлялись в форме тех или иных земных катастроф, о которых сейчас говорят экологи и другие ученые, озабоченные деградацией окружающей среды и истощением природных ресурсов. Как свидетельствуют работы немецкого философа, основную угрозу будущему он видел в истощении природных ресурсов, считая, что: «беззаботность, с которой расходуются ограниченные запасы сырья, позволяет, во всяком случае, предположить возможность или вероятность того, что эти запасы будут полностью исчерпаны" ^[4]. Однако сейчас эта угроза «отодвинута» на второй план по сравнению с необходимостью сохранения окружающей природной среды как естественного фундамента существования жизни и разума в биосфере. Впрочем, Ясперс говорит не только о возможностямх исчерпания природных ресурсов, но и о грядущем охлаждении Земли, которое приведет к угасанию жизни.

Глобализация, глобальные проблемы, другие глобальные процессы, тесно связанные с космическими процессами, возникли именно благодаря пространственной шарообразности и тем самым замкнутости нашей планеты как небесного тела, глобальной ограниченности земного шара и его биосферы, в которой развертывается антропогенная деятельность. Глобализация и ряд других социоприродных глобальных процессов уже были «запрограммированны» природными особенностями земного шара. Глобализация оказалось обусловленной природными характеристиками и особенностями биосферы и даже космическими свойствами планеты как небесного тела. В этом пространственно-природная специфика всех глобальных процессов, включая глобализацию и глобальные проблемы.

Эта особенность глобализма как особого миропонимания не всегда осознается и очень часто внимание акцентируется лишь на расширительных и связующих фрагменты социума тенденциях, хотя появляющиеся при этом ограничения и пределы оказываются имманентно связанными с этим пространственно-темпоральным расширением. Пространственный аспект глобализма начал осознаваться в первую очередь. В свое время Римским клубом был выдвинута своего рода «пространственно-территориальная» максима-девиз: «мыслить глобально, действовать локально», которая некоторыми учеными считается едва ли не основополагающей в современной глобалистике ^[5]. Между тем, этот «принцип глобалистики» уже в своей краткой формулировке содержит явное противоречие и, по сути, «пространственный разрыв» между мышлением и действием.

Гораздо раньше В.И. Вернадский справедливо указывал, что человек как "житель планеты": "должен – мыслить и действовать в новом аспекте, не только в аспекте отдельной личности, семьи или рода, государств или их союзов, но и в планетном аспекте. Он, как и все живое, может мыслить и действовать в планетном аспекте только в области жизни – в биосфере, в определенной земной оболочке с которой он неразрывно, закономерно связан и уйти из которой он не может. Его существование есть ее функция. Он несет её с собой повсюду "^[6]. Как видим, этот ученый, осознавая роль человечества как глобального фактора развития, не разрывал мышление и практическую деятельность на локальные и планетарную пространственные составляющие.

Однако кроме пространственного, весьма важен и темпоральный аспект глобального мышления. Вряд ли в понятии глобализма можно ограничиться только пространственным аспектом, что фактически и имело место по «умолчанию». Такое «пространственное» миропонимание глобализма разрывает реальную взаимосвязь пространства и времени (против чего всегда выступал В.И. Вернадский) в мышлении и деятельности. Важно выявить особенности глобального мировоззрения и. кроме того, о чем уже шла речь, в темпоральном ракурсе его можно видеть в том, что будет существенно расширяться временной диапазон, горизонт видения глобальных процессов (как в прошлое, так и в будущее), а также учитываться нелинейное течение и системная взаимосвязь периодов (модусов) времени. Расширение горизонта видения касается как прошлого, так и будущего, не говоря уже о настоящем, но вместе с тем особо стоит сделать акцент на процессе футуризации, который генерирует появление опережающих механизмов во всех сферах деятельности.

Глобализация (и футуризация) времени проявляется не столь очевидно как в пространственных измерениях, но, следуя за ними, в силу сущностной взаимосвязи пространства и времени, это последнее наполняется новыми характеристиками, которые не столь существенны для «доглобального» миропонимания. Глобальный подход позволяет видеть будущее человечества вовсе не как простое и все продолжающееся расширение Ойкумены, а вносит принципиально новые нелинейные коррективы в перспективы эволюционных процессов с участием человека.

Глобализм как особый глобальный вариант системного миропонимания и подхода оказал воздействие на становление глобальных исследований как формы становления глобального сознания и мышления, а также на становление глобальных тенденций в образовании. Например, глобальное образование и первые концепции этого нового типа образования возникли еще в 70-ые годы в США как «образовательный ответ» на первые осознанные глобальные вызовы и перспективу жизни во взаимосвязанном мире на планете и формирования человека, готового к решению обостряющихся глобальных проблем ^[7],[8]. Здесь глобализм скорее выступал как «мироощущение глобальности», с акцентом на эмоциональной стороне этого нового феномена.

Понятия «глобализм», «глобальные исследования», «глобалистика» и другие происходят от термина «глобальный». Причем важно отметить, что существуют различные трактовки понятия «глобальный». Смысл понятия «глобальный» может существенно меняться в зависимости от типа глобальных исследований. Следует отметить, что понятие глобальности в литературе по проблемам глобализации, начиная с работ Р. Робертсона, связывают с развитием человеческой деятельности, обретением ею свойства мироцелостности в том или ином смысле. В современной глобалистике и глобальных исследованиях, особенно в их широкой трактовке, важно выявлять и учитывать не только это, но и все, или, по крайней мере, основные возможные значения понятия глобальности, от которого в лингвистическом аспекте они берут терминологическое начало.

Но смысл понятия «глобальный» может существенно меняться в зависимости от типа глобальных исследований. В качестве примера можно привести астрономию и особенно такую дисциплину как космология. Так, эти понятия имеют там вовсе не те значения, которые используются в глобалистике, они относятся к космосу, причем глобальное относится ко всей Вселенной, а отнюдь не к Земному шару. Используется в астрономии и термин «глобальная космология».

Считать же, что во всей науке следует употреблять термин «глобальный» в одном и том же смысле было бы просто нереалистичным. Омонимия и полисемия терминов является обычным феноменом как обыденного, так и научного языка и она отнюдь не уменьшается с развитием науки, она характерна и для всего спектра современных глобальных исследований. Вряд ли возможно использовать во всей науке термины «локальное» и «глобальное» в том же смысле, что и в современной глобалистике. Во французском и даже английском языках термин «global» имеет смысл всеобщего, взятого в целом, простирающегося на Вселенную, все мироздание в целом. Это означает, что глобалистика и глобальные исследования имеют не совпадающие предметные поля исследований, но не только в лингвистическом ракурсе.

Отметив многозначность термина «глобальный», далее будем его использовать преимущественно так, как это принято в глобалистике и связанных с нею глобальными исследованиями, т.е. в общепланетарном смысле, понимая, что здесь в первую очередь отдается дань пространственно-территориальному аспекту (хотя далее будут обсуждаться и другие значения и аспекты). В результате разного рода направлений глобальных исследований происходит как глобализация науки, так и производится особая форма междисциплинарно-научного знания, которую имеет смысл именовать глобальным знанием, т.е. знанием, отображающим все глобальные процессы и системы, существующие и развивающиеся на планете Земля в контексте общепланетарной целостности и эволюционной значимости.

До недавнего времени под глобалистикой в отечественной литературе чаще всего понимали (и это вошло в первое мире энциклопедичское издание по глобалистике) междисциплинарно-интегративную область научного поиска, направленную на выявление сущности глобализации и глобальных проблем, причин появления, законов и тенденций их развития, утверждение позитивных и снижение негативных последствий, с целью обеспечения выживания человечества и сохранения биосферы ^[9].

Однако в недавно опубликованной статье А.Н.Чумаков глобалистику уже определил как «междисциплинарную область научных исследований, направленных на выявление сущности глобализации, причин ее появления и тенденций развития, а также на анализ порождаемых ею позитивных и негативных последствий» ^[10]. Здесь уже глобальные проблемы не упоминаются, поскольку считаются последствием многовекового естественноисторического процесса глобализации, закономерным её результатом. С этим положением о порождении глобализацией глобальных проблем можно согласиться, если бы в литературе имелись доказательства их однозначной причинно-следственной связи. Это было бы действительно так, если бы глобализация была единственным глобальным процессом, порождающим глобальные проблемы. Однако, на наш взгляд, существуют и другие глобальные процессы (о некоторых речь еще пойдет далее), что даже из логических соображений не позволяет считать, что глобальные проблемы оказываются следствием только одной глобализации.

Есть более общая точка зрения. Например, У.Бек полагает, что глобальные проблемы оказываются следствием нелинейного характера всего мирового развития ^[11]. С этим в принципе можно согласиться: возникновение глобальных проблем – это результат всего исторического развития человечества, в котором определенную роль, конечно, сыграли и процессы глобализации. Вопрос в том - единственную и главную ли роль? Установить же какие глобальные проблемы являются результатом предшествующих процессов глобализации, а какие – других глобальных процессов и общемирового процесса всего цивилизационного развития будет непросто, да это и не представляется вполне корректным путем исследования. Вот почему имеют право на существование такие определения понятия глобалистики, которые представляют это направление как изучающее человечество в его общепланетарной целостности ^[12]. Это направление трактовки глобалистики нам представляется достаточно перспективным, однако его важно дополнить вопросами взаимодействия цивилизации и природы.

Уместно обратить внимание на факты, свидетельствующие о том, что глобальные проблемы оказываются следствием не только глобализации (если считать, что глобализация началась всего несколько веков назад, например, в евроцентристской версии – с географических открытий). Если углубиться в древнюю историю человечества, то можно обнаружить процессы, аналогичные глобальным проблемам еще в палеолите и при переходе от палеолита к неолиту. Можно считать, что глобальные проблемы в несколько иной форме возникали и ранее, когда глобализации в том смысле, как ее понимают многие ученые сейчас, еще не было.

Эти факты приводит В.И.Вернадский и прежде всего – это овладением огнем как одной из сил природы, названное им «великим открытием» и даже «планетной революцией», которую произвел человек. Это открытие, которое, по мнению ученого, было сделано одном-двух местах медленно распространялось среди населения Земли. Тем самым постепенно овладение огнем обрело планетарный характер и помогло человечеству выжить в условиях наступления холодов в ледниковую эпоху ^[13].

Второй приводимый им общепланетарный процесс – переход от собирательско-охотничьего к производящему хозяйству. Вряд ли можно считать переход к неолиту (агронеолитическую революцию) процессом глобализации, хотя есть и такая точка зрения. Однако в том, что это особый системно-глобальный социоприродный процесс развития человечества, растянувшийся на многие тысячелетия, сомневаться не приходится.

Неолитическая революция, начавшаяся в различных, еще не связанных между собой регионах планеты около 12 тыс. лет тому назад, представляла собой глобальный эволюционно-исторический процесс, который, способствовал его выживанию в тот период времени. До начала перехода к производящему хозяйству шло стихийное экстенсивное расширение охотничье-собирательской деятельности по пространству земного шара, и уже здесь произошло «столкновение» этого способа хозяйствования с локально-региональными, но, в принципе, и глобальными ограничениями, которые проявились в каждой экосистеме планеты (охотникам и собирателям требовалось для пропитания несколько десятков кв. км территории в зависимости от ее биоразнообразия). Это и привело к повсеместному кризису этого первоначального способа хозяйствования и типа обеспечения жизнедеятельности человечества в общепланетарном масштабе.

Здесь налицо процесс пространственного расширения этой экстенсивной по своему характеру хозяйственной деятельности и, тем самым, в ней присутствовала тенденция географического сближения первобытных племен. Однако экстенсивное развертывание хозяйства столкнулось не только с локальными, но и с глобальными последствиями и ограничениями. Они были связаны отчасти с истреблением мегафауны как основного источника белковой пищи, а также с ее возможным исчезновением в силу изменившихся естественных климатических и экологических условий.

Столкновение охотничье-собирательского хозяйства с упомянутыми локально-глобальными (глокальными) ограничениями привело к общепланетарному продовольственному кризису верхнего палеолита и к существенному сокращению численности населения на земном шаре -примерно на порядок. Так, одна из предыдущих такого рода глобальных катастроф природного характера произошла примерно 75 тысяч лет тому назад, когда извержение супервулкана Тоба в Индонезии привело к резкому (не менее чем на порядок) снижению численности предков человека. Продолжение этого экстенсивного типа хозяйственной деятельности могло бы привести к исчезновению формирующегося человечества и объективно требовало перехода на принципиально новый способ взаимодействия с природой, обеспечивающий выживание народонаселения в разных местах планеты.

Именно в это время возник глобальный кризис не просто того типа хозяйственной деятельности (охотничье-собирательской), но и самого существования человечества, сравнимый, пожалуй, с возникновением комплекса современных глобальных проблем, которые также предвещает либо гибель, либо опять-таки переход к новому социоприродному способу хозяйственной деятельности и одновременно – выживания цивилизации. Разрешение верхнепалеолитического комплекса общепланетарных проблем привело к становлению производящего хозяйства как принципиально новому глобальному процессу и развертыванию ряда тех тенденций развития человечества, которые позже будут осознаны как процессы глобализации. Как видим, нечто похожее на современные глобальные процессы уже происходило в древней истории и сейчас человечество фактически стоит перед аналогичной проблемой выживания и формирования нового способа хозяйствования и безопасного обеспечения своего существования на планете.

Глобалистику можно мыслить не только как мульти– и междисциплинарную, интегративно-общенаучную область научных исследований, но и ныне активно развертывающуюся глобальную практическую деятельность (в частности как геологическая активность, продолжая идеи В.И. Вернадского), направленную на упомянутое усиление позитивных и снижение негативных для человека и биосферы последствий этих процессов. В связи с этим глобалистика в широком плане видится не только в научно-исследовательском аспекте, но и в социально-деятельностном плане. Глобалистика «захватывает» глобальные проблемы, процессы, и системы как объективные феномены, которые она не только изучает, но и имеет к ним прямое отношение через предметно-практическую глобальную деятельность. Тем самым глобалистика как научная мысль и как ее воплощение в глобальной деятельности участвует в процессах глобальной (универсальной) эволюции.

Поскольку глобалистика может трактоваться не только как научное направление, но и как область человеческой деятельности, обретающая или уже имеющая планетарные масштабы, то в этом смысле она аналогична информатике или космонавтике, интенсивное развитие которых несколько предшествовало развертыванию исследуемого здесь феномена. Причем с теми же направлениями научного поиска были также связаны такие тенденции как информатизация и космизация, а также развитие соответствующих индустриально-экономических комплексов. Однако здесь речь будет идти только о научном аспекте глобалистики, а не о проблемах глобальной деятельности, имеющей экономический, политический, правовой и иной характер, поскольку многие ныне существующие практики обретают свое глобальное измерение. Для дальнейшего анализа важно то, что становление глобалистики также связано развитием научных исследований в общепланетарном направлении и с тенденцией глобализации науки.

Место глобалистики достаточно четко не определено в системе научного знания и на уровне научной картины мира. Попытки решить эту проблему можно только приветствовать. Глобалистика, на наш взгляд, представляет основную предметную область, своего рода «ядро» того направления глобальных исследований, которое в англоязычной литературе, именуется «global studies». Хотя это словосочетание переводится в нашей литературе как «глобалистика», но нам представляется, что это было уместно лишь на начальном этапе «сравнения» отечественных и зарубежных исследований в аналогичных или близких областях.

Если ограничить предметное поле глобалистики лишь глобализацией или добавить сюда еще глобальные проблемы, то другие глобальные феномены, по определению входящие в глобалистику, окажутся на предметном поле глобальных исследований. Здесь находится пока еще неопределенное и не всегда очевидное различие между глобалистикой и глобальными исследованиями: поскольку сейчас никто не может дать окончательное определение понятия глобалистики, то все оставшиеся глобальные процессы войдут в глобальные исследования. Кстати, глобалистика также в этом смысле становится частью глобальных исследований, поэтому в какой-то мере определение ее предметного поля, отличным от глобальных исследований, оказывается не столь принципиальным, как это казалось ранее (хотя это тоже необходимо).

В настоящее время вряд ли можно сказать, стоит ли отождествлять глобалистику и глобальные исследования, как это довольно часто происходит. Время покажет, уместно ли было это делать, но уже сейчас можно считать, что глобальные исследования гораздо шире глобалистики, по крайней мере, хотя бы потому, что ряд направлений этих исследований пока не включены (и не будут включены) в глобалистику (особенно в узких определениях этого понятия). Далее будет понятно, почему от глобалистики имеет смысл переходить к глобальным исследованиям и даже к такому гораздо более широкому процессу как глобализация науки.

Глобалистика, независимо от ее узкого или широкого определения, представляет собой такую междисциплинарно-интегративную область научных знаний, которая как своего рода «глобальный аттрактор» уже стала присоединять к себе другие различные отрасли знания, тем самым расширяя свое предметное поле. В этом смысле глобалистика, даже если она будет изучать лишь феномен глобализации, все равно будет расширять свое предметное поле за счет взаимодействия с другими научными дисциплинами. И это уже эмпирический факт: на стыке ряда наук появились историческая, политическая, информационная, правовая, космическая и другие формы (направления) глобалистики, которые увеличили ее предметно-отраслевое поле и даже создают впечатление, что этот процесс вот-вот захватит если не всю, то большинство отраслей научного знания.

Это расширение имеет пока неопределенные границы, но ясно, что нельзя в глобалистику «втиснуть» всю науку пусть даже на этапе все усиливающейся её глобализации. Глобальные исследования выходят за пределы глобалистики, в принципе затрагивая если не все, то очень многие науки (заранее, исключая лишь те, которые имеют принципиально локальный или региональный характер). Глобалистика может разделить судьбу космонавтики, которая в результате практического освоения космоса существенно расширилась, но, вместе с тем, породила достаточно много отраслей науки с «космической приставкой» - космическая физика, космическая физика, космическая биология и медицина и т.д., что считается процессом космизации науки.

Поэтому, наряду с дальнейшим становлением глобалистики, развернулся процесс глобализации научного знания, которому подвергается все более значительное число его отраслей. По-видимому, подавляющее число отраслей научного знания все же не станет «отдавать» свои области глобальных исследований предметному полю глобалистики, как это уже произошло с глобальной экономикой (пока не встречается наименования «экономическая глобалистика» именно по этой причине). Не исключено, что даже уже получившая наименование «правовая глобалистика» все же сменит свое название на «глобальное правоведение», или продолжит глобальные исследования в этом направлении. Наряду с политической глобалистикой, используется и термин «глобальная политика», особенно в зарубежной литературе ^[14].

Тем самым происходят два тесно взаимосвязанных, но все же разных процесса - глобализация знаний (в ходе широко понимаемых глобальных исследований) и становления глобального знания в основном благодаря развитию собственно глобалистики. В последние примерно два десятилетия, как часто отмечается в литературе, глобалистика переключилась на исследование процесса глобализации, существенно ослабив изучение глобальных проблем. И если ранее в предметное поле глобалистики включали только исследование глобальных проблем, то теперь большинство ученых сосредоточило свои усилия в основном на изучении глобализации. Другие же глобальные феномены на предметном поле глобалистики оставались без должного внимания, во всяком случае, создавалось впечатление, что глобальные проблемы и глобализация составляют предмет основной исследований в области глобалистики.

Между тем, когда еще глобалистика ассоциировалиась с изучением глобальных проблем, глобализация так же существовала и развивалась, хотя и в иных формах. В той или иной степени, тот глобальный процесс, который мы сейчас считаем глобализацией, отображался и в научной литературе (в том числе и в трудах В.И. Вернадского), однако этот процесс еще не обозначался термином «глобализация». Во многих местах упомянутой книги «Научная мысль как планетное явление» ученый приводит факты и рассуждения, которые излагают и современные ученые, свидетельствующие об обретении человечеством своего единства и целостности. Фактически здесь исследуется процесс глобализации. Но если не употребляется термин «глобализация», можно ли считать, что Вернадский гораздо раньше ученых конца XX века исследовал процесс глобализации? И это касается не только Вернадского, ведь и другие ученые, например, Ф Бродель. И. Валлерстайн исследовали этот же процесс в своем понимании.

Возникает вопрос: что важнее – введение термина или исследование процесса по существу? По-видимому, важнее все-таки исследование по существу.

Если же сейчас свести глобалистику только к изучению глобализации, то не исключено, что через какое-то время появится еще один или несколько глобальных процессов, которые привлекут внимание большинства ученых и тогда придется заново переопределять понятие глобалистики. Либо, как выше отмечалось, все остальные процессы глобального характера переносить на предметное поле глобальных исследований.

Сейчас в ходе дискуссии о глобализации, значительная часть ученых акцентирует внимание на социальном аспекте, полагая, что глобализация представляет мегатенденцию к объединению человечества и обретению глобальной целостности цивилизации. Однако надвигающаяся угроза антропоэкологической катастрофы демонстрирует одновременную необходимость решения всей гаммы как социальных, так и социоприродных проблем и формирования коэволюционных взаимоотношений общества с окружающей природой, т.е. будущая целостность человечества обязательно должна дополняться экологической безопасностью в планетарном масштабе. Глобализация с этой точки зрения предстает как глобальный процесс формирования единства человечества и параллельно - становления коэволюционных отношений с природой, что может реализоваться через глобальный переход к устойчивому развитию ноосферной ориентации.

В результате разного рода направлений глобальных исследований происходит как глобализация науки, так и производится особая форма междисциплинарно-научного знания, которую имеет смысл именовать глобальным знанием, т.е. знанием, отображающим все глобальные процессы и системы, существующие и развивающиеся на планете Земля в контексте общепланетарной целостности и эволюционной значимости.

В.И. Вернадский, стоявший у истоков глобальных исследований, рассматривает природные планетные, т.е. планетарные, как сейчас их именуют, процессы, прежде всего, геологические, которые до недавнего времени отсутствовали в научном дискурсе в области современных исследований глобальных феноменов. В глобалистику мы предложили включить и глобальные природные процессы, что соответствует мыслям В.И. Вернадского (хотя, возможно, это больше относится к глобальным исследованиям в широком смысле слова). Нужно ли их включать в глобальные исследования и, в частности, в глобалистику? Или же оставить их, как это было до сих пор, специалистам в области естественных наук, например, наук о Земле? А за глобалистикой оставить только поле социально-гуманитарных исследований?

Вопрос о включении глобальных природных процессов в глобалистику долго не ставился исследователями, поскольку многие из них действительно работали в сфере социально-гуманитарного знания, особенно в связи с широким исследованием процессов глобализации. В какой-то форме учет глобальных природных процессов в глобальных исследованиях необходим, поскольку очевидно их влияние на развитие общества (и наоборот). И если их вводить в глобалистику или глобальные исследования, то вовсе не в том качестве, что в науках о Земле, а скорее в плане взаимовлияния на человека и человечество.

В принципе всё существую­щее множество глобальных процессов (и формируемых в результате глобальных систем) теперь можно разделить на три группы: социальные, социоприродные и природные, возникающие, существующие и проявляющиеся в общепланетарном масштабе (эта классификация отличается от классификации глобальных проблем). В приведенной выше классификации глобальных процессов четко просматривается определенный эволюционный подход: вначале глобальные процессы были природными, а с появлением социальной ступени эволюции появились социальные и социоприродные процессы, причем именно в последних благодаря науке В.И. Вернадский видел геологический антропогенный процесс. Применение эволюционного подхода в глобалистике предполагает становление нового направления или даже этапа в развитии глобальных исследований, который уже получил наименование эволюционной глобалистики ^[15].

Если применить к глобальным исследованиям эволюционный подход, то придется более аргументированно и определенно ответить на вопрос о целесообразности введения в глобалистику природных глобальных процессов. Возможно, что введение глобальных природных процессов имеет смысл только в предметное поле глобальных исследований в их широкой интерпретации. Но поскольку они уже были введены в эволюционную глобалистику, то они там и останутся, даже в том случае, если с течением времени глобалистика окажется хотя и междисциплинарным, но все же социально-гуманитарным знанием. Но независимо от этих перспектив, в принципе важно выявить, как эволюционируют глобальные процессы, начиная с глобальных природных процессов. Речь идет не только о том, как человек влияет на планетарные процессы и они на него, но и как неживая природа в своей глобальности привела к биологической, а затем и к социальной эволюции, существует ли своего рода преемственность в эволюции глобальных процессов?

Многие природные и другие глобальные процессы в общем-то и не представлялись до появления эволюционной глобалистики в качестве глобальных феноменов, находящихся на предметном поле глобалистики. Они в современной сильно дифференцированной науке считались предметом исследования только естествоиспытателей. Ведь в развитом виде глобализм как способ видения мира, в котором общепланетарные характеристики, в том числе и ограничения, превалируют, появился совсем недавно по историческим масштабам времени, а не в Осевое время, где были лишь «зародыши» многих типов мировоззрений. Но поскольку в глобалистике при использовании эволюционного подхода происходит синтез глобализма и эволюционизма, то важно было вначале расширить "номенклатуру" глобальных процессов, при этом выявив их роль в дальнейшей жизнедеятельности человечества.

И хотя в глобальных исследованиях присутствовала историческая динамика (иногда зарождение и развитие глобального знания рассматривают как историческую глобалистику), тем не менее, сознательное использование эволюционных представлений для исследования глобальных процессов не носило целенаправленного системного характера. Отчасти это было связано с тем, что предметное поле глобалистики ограничивалось происходящим, т.е. в основном современными социально-историческими процессами (и акцентом на глобализации), в которых не просматривалось ( а иногда даже отрицалось) долговременных мегатрендов и эволюционных горизонтов ни в прошлое, ни в будущее. Однако расширение предметного поля глобалистики и расширяющих ее глобальных исследований потребовало эволюционного видения как уже изучаемых глобальных процессов, так и новых претендентов на ту же «роль».

Эволюционная глобалистика (глобальные исследования) как форма научного знания формируется как междисциплинарно-концептуальный подход к исследованию глобальных процессов и систем в эволюционном ракурсе и, прежде всего, на базе результатов, полученных в глобальном (универсальном) эволюционизме. Уместно в этой связи обратить внимание на соотношение исторического и эволюционного подходов в глобалистике. Историческая глобалистика предстает скорее как описание и, в той или иной степени, фактологически-темпоральное отображение мировой динамики человеческого бытия, а эволюционная глобалистика - как изучение эволюции и коэволюции глобальных процессов и их системно-синергетического феномена – глобального развития.

Как полагает Л.Е. Гринин: «В отличие от исторического метода эволюционный метод анализа процессов и явлений рассматривает не все временные изменения, а только наиболее важные, качественные изменения и трансформации (реорганизации) и оценивает направления таких изменений, например: являются ли они усложнением или упрощением. Новым уровнем эволюции или явлением, аналогичным биологической адаптивной радиации; прослеживается ли историкогенетическая связь или установить ее не удается» ^[16]. Эволюционный подход отличается и от логического, который также противопоставлялся историческому методу.

Исторический подход как более ранний, чем эволюционный, предстает скорее как описание и в той или иной степени осознание экзистенциально-процессуальной динамики человеческого бытия и он вначале не распространялся на природу. Эволюционные представления в той или иной степени были «вплетены» в исторический подход, но на них не акцентируется внимание, их предстоит еще выделять для создания картины развития исследуемого процесса. Ситуация сейчас, однако, меняется, если история как наука будет распространена на природу, то это будет не история общества, а, как минимум социоприродная история. Однако исторические феномены, которые интересуют именно историческую науку – это, прежде всего, ранее имевшие место события, факты, процессы.

Термин «история» амбивалентен: в его онтологическом понимании история предстает как хронологическая последовательность событий, как уже прошедшие процессы глобального бытия человеческого общества. В теоретико-познавательном плане история – это наука о феномене человека и человечества, обо всех видах и формах человеческой деятельности, реализовавшихся во времени и пространстве исторического процесса. Историю представляют как науку о прошлом: исторические феномены, которые интересуют именно историческую науку – это, прежде всего, ранее имевшие место события, факты, процессы. Однако историку дано не само прошлое, а лишь оставленная им информация в настоящем, которую он анализирует, причем накопление информации в вещественных формах составляет содержание прогрессав истории.

История как наука предстает как коллективная память о прошлом человечества, она выполняет функцию сохранения знаний о цивилизации и культуре. Сами же историки полагают также, что ретроспективное освоение исторического процесса позволяет понять современное состояние человечества, оно жизненно необходимо для определения перспектив и его места в мироздании, своей судьбы, путей и способов выживания и дальнейшего развития.

Исторические процессы, которые постигаются наукой, в какой-то степени содержат в себе сведения об эволюции предмета (и объекта) исследования. И в той или иной степени исторический подход предполагает изучение процессов зарождения, становления, расцвета, деградации и краха исследуемых феноменов. В прошлом, так или иначе, объективно всегда (или почти всегда) содержатся процессы эволюции понимаемой как развитие в самом широком смысле. Однако на теоретическом уровне они отображаются не всегда адекватно. Известна точка зрения, когда исторический процесс рассматривался исключительно как прогресс либо регресс, или циклический процесс и от этих позиций лишь совсем недавно пришлось отказаться. Стало понятно, что история содержит в себе больший спектр путей и трендов развития, нежели это виделось сторонниками однолинейного движения человечества во времени.

Весьма часто в истории как науке исторический и эволюционный процессы неразрывно связаны, их трудно отделить и разделение зависит от целей исследования. При эволюционном видении исторического процесса акцент делается на результатах реального процесса развития, т.е., как правило, прогресса либо регресса исследуемого объекта.

Сейчас все большее число ученых привлекает точка зрения, о чем выше уже шла речь, когда в историческом процессе уже четко просматриваются усиливающиеся деградационно-регрессивные тенденции, в том или ином смысле предполагающие «конец истории». Если это понимать не иносказательно, а как возможный трагический финал существования человечества, то это, в частности, означает, что приближается время, когда завершается история человеческого рода и, следовательно, не будет и историков (если не предполагать существование их внеземных по происхождению коллег).

Наметившееся противодействие дальнейшей деградации человечества (например, в форме реализации общемировой стратегии устойчивого развития) предполагает отказ от видения будущего как стихийно-линейного продолжения человеческой истории. Появляется новое видение будущего, которое не вписывается в традиционные исторические схемы и требует введения в историческую науку новых взглядов и подходов, имеющих принципиально эволюционные содержание. Предполагаемая «история в перспективе» теперь может видеться как своего рода футурологическая «нормативная эволюция» всей человеческой цивилизации, стратегическая цель которой будет заключаться в ее сохранении в окружающей природной среде.

Линейно-традиционному представлению истории как стихийному процессу тем самым приходит конец, поскольку для продолжения истории придется не просто описывать то, что было, а уже и конструировать «потребное» для выживания цивилизации будущее. История по-прежнему станет акцентировать внимание на экзистенциально-процессуальной динамике человечества, но будет вынуждена во все большей степени учитывать желаемую эволюционную направленность процесса бытия. Скорее всего, в этом «эволюционном перевороте» в истории будет играть основную роль видение нашего общего безопасного и устойчивого глобального будущего. История как наука, начиная с какого-то момента, вынуждена будет обращать внимание на прошлое и настоящее, учитывая уже и будущую судьбу человечества, причем в мировом и далее космическом масштабе. История станет глобализироваться, становясь как минимум, глобальной историей, и продлеваться не только в пространстве, но и во времени, т.е. футуризироваться и давать свои – исторические прогнозы для научного обеспечения выживания человечества. Придется выявлять негативы и позитивы прошлого для того, чтобы одни из них можно было бы усиливать, а другие уменьшать, как и изыскивать новые пути для возможной полифуркации эволюционно-исторических путей развития, оптимизируя траектории прогресса к желаемому безопасному будущему.

Однако описанную выше «историю в перспективе» трудно включить в традиционно понимаемую историческую науку, в том числе и ее глобальном варианте, поскольку эта последняя имеет дело с фактами и отражением уже прошедших событий. Будущее лишено таких фактов и истин и выступает лишь в качестве предсказаний, прогнозов и возможных сценариев развертывания исследуемого процесса. Но это дает возможность на основе виртуальных результатов исследования будущего формировать из настоящего желаемую (нормативную) эволюцию этих процессов. Отсутствие «фактологических оснований» в «футурологической истории» («исторической футурологии») сопряжено с таким позитивным фактором, как возможность конструирования будущего, в той или иной степени придания ему нормативного характера. А это означает, что в случае исследования будущего эволюционный подход в его «нормативно-потребностном» варианте проявляется более эффективно и рельефно и становится научно-историческим подходом лишь тогда, когда то или иное предполагаемое будущее реализуется, превратившись в исторические факты и события.

Поэтому исследование будущего фактически остается за эволюционным подходом, а прошлое и настоящее глобальных процессов будет по-прежнему исследовать исторический подход в его общепринятом понимании. Поэтому мы для осознания будущего не станем употреблять понятие «универсальная» либо «глобальная» история, относя эти понятия в основном к прошлому и настоящему. В отличие от ряда других авторов, которые не различают (либо отождествляют) историю и эволюцию, мы акцентируем внимание на проблеме эволюции, особенно, если речь будет идти о будущем, хотя историки уже достаточно серьезно озабочены созданием исторических прогнозов (хотя проблема исторического будущего была поставлена еще О.Шпенглером).

Человечеству необходимо принять скоординированные действия по выходу из того или иного глобального кризиса, порожденного глобальными проблемами и процессами негативного характера. Деградационно-регрессивный характер последствий стихийного развертывания глобальных проблем требует их решения с целью поворота вектора глобального развития на траекторию прогрессивного развития (или, как выяснилось более двух десятилетий тому назад, на траекторию устойчивого развития как нового типа развития, сохраняющего цивилизацию и биосферу). А это требует формирования нового типа управления – глобального управления. Эволюционное видение глобальных процессов – это естественный шаг в их познании, и такой подход помогает в более эффективном их использовании в становлении глобальной деятельности и особенно глобального управления.

В эволюции глобальных процессов как формах глобального развития можно четко увидеть взаимодействие прогрессивных и регрессивных процессов и тенденций мирового развития. Одной из задач формирующейся глобалистики (особенно ее прикладных составляющих) станет выявление этих направлений эволюции как глобальных процессов, с целью выдачи рекомендаций для принятия эффективных мер по уменьшению негативных (регрессивных) последствий и усилению позитивных (прогрессивных) тенденций этих процессов.

При акцентировании внимания на исследовании глобального развития как эволюции глобальных процессов они могут и должны рассматриваться в более широком временном интервале не только как происходящего в настоящее время, но и имевших место в прошлом и появляющихся в будущем. Если выйти в широкие пространственно-временные масштабы, то можно выявить определенные направленные изменения всех глобальных процессов в основном как результат совокупной деятельности человечества и развертывания социального (социоприродного) этапа планетарной эволюции. Подобное ценностное ранжирование имеет смысл не только для дальнейшей исследовательской, но особенно для практической глобальной деятельности, как совокупной деятельности мирового сообщества, направленной на решение глобальных проблем и позитивную ориентацию других глобальных процессов, от которых, в конечном счете, зависит судьба цивилизации и биосферы.

С позиций совместного применения аксиологического и эволюционного подходов в глобальных исследованиях все глобальные процессы имеют прогрессивную, регрессивную, циклическую, волновую либо иную направленность и форму развития. Эволюционная векторность глобальных процессов формирует совокупно-результирующую направленность глобального развития. При формировании глобальной деятельности важно организовать её таким образом, чтобы содействовать утверждению позитивных и преодолению негативных тенденций глобального развития, направив его на сохранение цивилизации и биосферы, их коэволюцию. Переход к коэволюционному безопасно-поступательному типу планетарной эволюции может существенно изменить характер антропогенной активности, оптимизируя ее в антиэнтропийном направлении, поскольку необходимо действовать, следя за тем, чтобы не ухудшались возможности удовлетворения жизненно важных потребностей нынешних и будущих поколений людей. Эти перспективы могут быть реализованы в дальнейшем при глобальном переходе к устойчивому социоприродному развитию.

Речь идет о возможности развития эволюционной глобалистики - одного из направлений глобалистики, а может быть, даже шире – глобальных исследований во всех его аспектах, а также о становлении нового этапа развития самого глобального знания. Возможно, что эволюционная глобалистика будет вначале развиваться как одно из направлений глобалистики, наряду с другими направлениями глобальных исследований. Но по мере осознания необходимости применения эволюционного подхода в глобальных исследованиях эти последние будут «наполняться» идеями развития и не исключено, что наступит новый – «эволюционный» этап развития глобального знания (как это произошло в биологии).

Эволюционный подход в глобальных исследованиях можно рассматривать как способ изучения эволюции и коэволюции глобальных процессов и их системно-синергетического феномена – глобального развития. В этой связи в темпоральном ракурсе идет процесс формирования различных направлений в области глобалистики, в частности, таких как становление палеоглобалистики и футуроглобалистики, наряду с уже существующей современной глобалистикой (глобальных исследований происходящего), что активно обсуждается в литературе. Но не только в темпоральном ракурсе, но и в других, например, пространственном ^[17].

Дальнейшая разработка глобалистики и глобальных исследований имеет не только научно-исследовательский, но и образовательно-методологический аспекты. Научно-исследовательский аспект состоит в том, чтобы в существенно более глубокой степени осознать, разработать и на перспективу предвидеть пути наиболее эффективного развития глобальных исследований и, в частности, глобалистики как новой и фундаментальной области междисциплинарных исследований, влияющей на процесс глобализации всей науки в целом. Образовательный аспект связан с научно-исследовательским и ориентирован на внедрение в учебный процесс новых знаний, полученных в ходе проводимых исследований. Это выражается как в создании специальных учебных курсов (типа эволюционной глобалистики), так и в формировании «глобального» задела в уже реализуемых традиционных курсах, связывая предметы и методы их исследования с глобальным знанием.