Humanitarian cooperation in the area of protection against disasters and center of disaster response – “soft power” in advancement of Russia’s interests abroad

Lisauskaite Valentina Vlado PhD in Law Docent, the department of International Law and Comparative Jurisprudence, Irkutsk State University 664082, Russia, Irkutskaya oblast', g. Irkutsk, ul. Ulan-Batorskaya, 10 vlado@mail.ru Other publications by this author

Введение

В современном мире государства для продвижения своего имиджа на международной арене, используют различные технологии. «Мягкая сила» - один из необходимых элементов внешней политики любого государства, используемый для утверждения своей позиции и получения определенного статуса в мировой или региональной политике. Эксперты отмечают, что, к сожалению, современная Россия достаточно поздно приступила к целенаправленному формированию «мягкой силы». Наша страна имеет свое историческое наследие, которое может использоваться для продвижения своей позиции ^{[1, c. 8]}.

Ранее концепция внешней политики РФ не имела подобных положений. Только в 2012 г. понятие «мягкой силы» нашло отражение, а в концепции 2016 г. получило уже свое раскрытие. Традиционные направления внешней политики государства устаревают, поэтому наша страна ищет новые пути. Россия активно продвигает новые технологии в таком направлении внешней политики как гуманитарное сотрудничество, например, посредством открытия центров гуманитарного реагирования. Однако существуют разные подходы к пониманию гуманитарного сотрудничества, сферы его применения и способов взаимодействия в его рамках. Это такие сферы жизнедеятельности как культура, образование, здравоохранение. В то же время к гуманитарному сотрудничеству относят и гуманитарную помощь, гуманитарные операции, как в период вооруженных конфликтов, так и в мирное время при возникновении стихийных бедствий. Целью данной статьи выступает проведение анализа гуманитарного сотрудничества в сфере оказания помощи во время бедствий, осуществляемое как инструмент «мягкой силы» России, посредством продвижения и развития региональных центров гуманитарного реагирования. Задачи: определить суть института «мягко силы», которая лежит в основе дальнейшего анализа; рассмотреть гуманитарное сотрудничество в сфере бедствий именно в контексте «мягкой силы»; охарактеризовать механизм реализации гуманитарного сотрудничества в сфере бедствий; выявить сложности в реализации деятельности межгосударственной структуры гуманитарного сотрудничества в сфере бедствий; определить перспективы его развития и критерии эффективности.

Для анализа гуманитарного сотрудничества в сфере бедствий в качестве технологии «мягкой силы» была выбрана деятельность Российско-сербского центра гуманитарного реагирования (Российско-сербского гуманитарного центра), поскольку это первая в полном объеме и достаточно давно функционирующая в сфере гуманитарных услуг организация; что позволяет охарактеризовать ее достоинства и недостатки с точки зрения деятельности, а также с точки зрения эффективности «мягкой силы» гуманитарного сотрудничества в области бедствий.

«Мягкая сила» и «гуманитарное сотрудничество»: особенности терминологии

«Мягкая сила» во внешней политике применяется достаточно давно. Каждое государство в качестве таковой использует свои преимущественные особенности. Так, еще во времена Российской Империи, когда концепция «мягкой силы» официально не выделялась, наша страна использовала православие и схожие культурные традиции в качестве основы для взаимодействия со странами Восточной Европы. Это, действительно, способствовало продвижению российской позиции, однако иногда имело и негативные последствия.

«Согласно позиции основоположника теории «мягкой силы» Дж. Ная, сила – это способность воздействовать (влиять) на других так, чтобы получить желаемый результат. Такое воздействие достигается: угрозой принуждения или принуждением; поощрением или вознаграждением; привлекательностью, заставляющей других желать того же, чего и вы.^{[2, c. 23 - 24]}

Следует отметить и позицию представителей официальных властей государства, которые непосредственно реализуют политику РФ по применению «мягкой силы». Так, заместитель министра иностранных дел (по состоянию на 2010 г.) Карасин Г.Б. рассматривает «мягкую силу», как способность проецировать за пределы национальных границ достижения в экономике, науке, технологическом развитии, культурно-гуманитарной сфере, повышая тем самым привлекательность своей страны. ^[3]

По мнению ряда ученых, российские политики излишне упрощают смысл концепции «мягкой силы». Грешат этим и зарубежные страны. Лоббирование и пропаганда, на сегодняшний день, являются теми критериями «мягкой силы», которые применяет Россия и США, а также ряд других западных стран. Возможно, именно поэтому на практике реализация концепции и внедрение «мягкой силы», как института внешней политики, дает сбои и является весьма неустойчивой конструкцией.

В культурной, образовательной и других сферах реализация «мягкой силы» осуществляется различными участниками, и данные аспекты сотрудничества исторически наработаны и показывают свою эффективность. Государства сотрудничают в культурной сфере несмотря на санкции, конфликты. В области бедствий – эта сфера, в которой Россия является одним из развитых акторов применения технологий с целью укрепления своего имиджа. Следует отметить, что именно Россия продвигает свой образ через такое направление сотрудничества. В отличие от многих развитых стран, наше государство достаточно недавно сформировало свою инфраструктуру и ресурсы в области предупреждения, реагирования и ликвидации последствий различных бедствий. Однако активно и эффективно используется данный инструмент «мягкой силы».

В анализируемой сфере международных отношений гуманитарное сотрудничество нашей страной осуществляется посредством специализированного учреждения – Министерства по чрезвычайным ситуациям природного и техногенного характера и ликвидации их последствий, которое применяет свои гуманитарные средства и методы для непосредственной реализации внешней политики государства. Рассмотрим такие особенности и проблемы на примере гуманитарного сотрудничества, как используемого инструмента «мягкой силы».

Согласно Дж. Наю, ресурсами «мягкой силы» выступают: культура (если она привлекательна для других стран), политические ценности (если государство придерживается их в своей внутренней и внешней политике) и внешняя политика (если она воспринимается как легитимная другими государствами и обладает моральным авторитетом. ^{[4, c. 84]} Сейчас этот список, с точки зрения практики применения, трактуется гораздо шире, включая в него образовательное и гуманитарное сотрудничество, а также другие привлекательные характеристики общества конкретного государства.

Таким образом, анализ самой концепции, а также ее современные интерпретации позволяют констатировать, что «мягкая сила» - это именно институт внешней политики государства, посредством которого используются определенные ресурсы, инструменты, свойственные конкретному государству, реализуется сама внешняя политика государства. Каждая страна будет иметь свой перечень таких ресурсов, применяемых в контексте «мягкой силы». Для России одним из таковых выступает гуманитарное сотрудничество.

Эксперты расходятся во мнениях относительно точного понимания трактовки термина «мягкая сила». Однако все неизменно отмечают ряд факторов:

- в современных международных отношениях к «мягкой силе» относят разнообразные формы сотрудничества и трактуют этот термин достаточно широко;

- для эффективного применения «мягкой силы» действительно должны осуществляться в области и культура, и образование, и спорт, и многие другие направления взаимодействия;

- это необходимый ресурс для всех стран с точки зрения реализации своей внешней политики;

- «мягкая сила» - это институт внешней политики государства, на формирование и продвижение его определенной позиции, внешнего облика и восприятия, формирующихся через культуру, гуманитарное сотрудничество в различных проявлениях в целях закрепления как такового.

Как отмечает Зарянов Е.П.: «Современные тенденции развития цивилизации таковы, что значение «мягкой силы» в общем властном балансе каждого государства будет неминуемо возрастать… В нынешнюю эпоху информационной революции фактор привлекательности той или иной страны будет иметь большее значение, чем самое сокрушительное военное превосходство» ^[5].

В литературе встречается мнение, что РФ либо игнорирует применение «мягкой силы», либо только начинает его применять и не столь интенсивно, как могла бы. Действительно, достаточно сложно выходить «на публику», где о тебе уже сформировалось мнение, и далеко не лестное, специально созданное и поддерживаемое твоими оппонентами. Поэтому говорить об оценке эффективности данной технологии достаточно сложно. В науке выделяют различные подходы для оценки эффективности «мягкой силы». В основе многих исследований лежит анализ всего механизма ее применения ^{[6, c. 49]}. В то же время, можно выявить характерные черты «мягкой силы» России:

- региональный компонент продвижения;

- неравнозначное использование способов «мягкой силы» в зависимости от территории реализации. В этом случае учитываются потребности самого региона, существующие традиции восприятия России;

- для определенных сфер, в большей степени, реализация посредством деятельности государственных структур, и лишь от части, частных, общественных организаций.

К сожалению, Дж. Най не предложил авторской методики оценки своей концепции. Он лишь определил, что «мягкая сила» увеличивается тогда, когда политика представляется легитимной глазами других. ^{[7, c. 256]}

Применение гуманитарного сотрудничества, как одного из способов «мягкой силы», пересекается по эффективности с выше представленными чертами. Однако имеет свои особенности, которые будут рассмотрены позднее.

Для начала нам необходимо разобраться, что именно понимается под гуманитарным сотрудничеством. Существует узкая и широкая трактовка данного термина. Анализ практики государств свидетельствует, что абсолютно разные сферы относят к гуманитарному сотрудничеству. В широком смысле – это культурное и образовательное сотрудничество, взаимодействие в области соблюдения прав человека, оказания гуманитарной помощи и другие социально-направленные сферы межгосударственных отношений. Традиционно, при характеристике международного сотрудничества перечисляются вопросы культуры, науки, спорта, туризма, образования. Список всегда остается открытым, авторы подчеркивают, что гуманитарное сотрудничество реализуется в широком формате.

Однако нам хотелось бы остановиться на том проявлении международного гуманитарного сотрудничества, которое скрывается за формулировкой «и т.п.». Это непосредственно гуманитарная помощь, гуманитарные операции и акции, осуществляемые в ситуациях бедствия, гуманитарного кризиса, вооруженного конфликта. То есть «гуманитарное сотрудничество» в узком смысле.

Следует отметить, что сам термин «гуманитарное сотрудничество» по-разному трактуется в России и Европе. Последняя, как раз, рассматривает гуманитарное сотрудничество в контексте реагирования, содействия в сложной ситуации пострадавшему населению. Российское законодательство и практика, к сожалению, не содержат четкого толкования, а в зависимости от ситуации, каждый раз вкладывают разные критерии. Проф. Т. Зонова отмечает, что: « … сам термин «гуманитарное сотрудничество» достаточно многозначен. На рабочих языках Евросоюза определение «гуманитарное» используется, прежде всего, в контексте противодействия нарушению прав человека и насилию, оказанию помощи в чрезвычайных ситуациях. В России «гуманитарное сотрудничество» трактуется более широко, охватывая область культурных связей, межцивилизационного диалога и диалога гражданских обществ, а также отношения с соотечественниками за рубежом»^[8]. В рамках нашего исследования мы будем рассматривать узкое понимание гуманитарного сотрудничества, как формы реализации «мягкой силы».

Особенности гуманитарного сотрудничества в сфере защиты от бедствий

Гуманитарное сотрудничество – это направление деятельности государств, которое является одним из распространенных и эффективных ресурсов реализации внешней политики государства. С одной стороны, такая деятельность позволяет государству активно участвовать в международных процессах, осуществляемых в рамках системы ООН, региональных организаций и двустороннего сотрудничества. С другой стороны, гуманитарное сотрудничество позволяет самому государству продвигать свои разработки на рынке гуманитарных услуг.

Как отмечают эксперты, «неотъемлемой частью сферы мирового гуманитарного сотрудничества является рынок гуманитарных услуг. Не секрет, что в современных условиях конкуренция является одной из обязательных составляющих данного рынка. Россия готова на равных условиях участвовать в процессе внедрения традиционных и наукоемких технологий гуманитарных услуг» ^{[9, c. 112.]}.

Для РФ осуществление гуманитарного сотрудничества в сфере бедствий является одной из естественных и неотъемлемых сфер внешнеполитической деятельности. Эту работу осуществляет несколько структур в системе органов государственной власти. В первую очередь, это МЧС России. К компетенции именно этого министерства относится деятельность по оказанию гуманитарной помощи, проведению гуманитарных акций и операций в случае бедствий и вооруженных конфликтов.

Бедствия давно стали предметом взаимодействия России с различными международными организациями и государствами. Наша страна активно участвует в процессе реализации Международной стратегии по уменьшению опасности бедствий ООН, проводит поисково-спасательные операции в пострадавших странах, предоставляет гуманитарную помощь. То есть является одним из активных участников гуманитарного сотрудничества и рассматривает последнее, как одно из приоритетных направлений своей внешней политики.

Такое взаимодействие осуществляется в рамках международных организаций, как деятельность государства – члена, а также в рамках договорного сотрудничества. Долгое время Россия пыталась «завоевать» одно из первых мест на универсальном уровне подобного взаимодействия посредством сотрудничества с ООН и ее специальными структурами, предложениями о создании особой международной организации и принятии конвенций. Однако играть в этом механизме доминирующую роль у РФ не получилось. В настоящее время действуют равные партнерские отношения. Поэтому, на наш взгляд, было выбрано региональное направление, которое реализуется, в первую очередь, за счет двустороннего сотрудничества. Именно последнее направление представляет интерес для исследования механизма «мягкой силы». РФ давно и активно заключает двусторонние договоры, в рамках которых осуществляется гуманитарная деятельность на взаимной основе. Как правило, это договоры о сотрудничестве государств в области чрезвычайного гуманитарного реагирования, предупреждения стихийных бедствий и техногенных аварий и ликвидации их последствий.

В последние годы стали появляться новые политические и правовые формы регулирования двустороннего взаимодействия стран – партнеров. Как показывает практика, их реализация способствует формированию и продвижению позитивного образа нашего государства за рубежом. Продолжением такой формы сотрудничества стало заключение Россией с отдельными странами договоров о создании совместных центров на территории последних, которые будут реализовывать гуманитарное сотрудничество на территории самого государства и стран – соседей. Это достаточно новое направление в практике нашей страны. Первый центр был создан в Сербии в рамках подписанных договоров 2009 и 2012 гг.. Позднее, в 2015 г. появился второй центр – Российско-Армянский центр гуманитарного реагирования.

Как отмечает А.В. Васильев: «в последнее время (приблизительно после 2010 г., когда была осознана необходимость более глубокого «формата» двусторонних отношений) Российской Федерацией был предложен новый формат международного гуманитарного сотрудничества, заключающегося в создании региональных гуманитарных центров в различных районах мира. Это гуманитарные центры, создаваемые вначале на двусторонней основе, закладывают фундамент регионального взаимодействия в формате чрезвычайного гуманитарного реагирования, накопление необходимых ресурсов для скорейшего и более полноценного реагирования в случае чрезвычайных ситуациях, а также выполняют роль по обучению местного персонала в области гражданской защиты и внедрению поисково-спасательных технологий» ^{[10, c. 79]}.

Потребность в существовании регионального гуманитарного центра вполне обоснована, особенно на территории государства (региона), где самостоятельно сложно справиться с последствиями бедствий по различным объективным и субъективным причинам. Американский центр стратегии и международного обучения отмечает, что «глобальные гуманитарные потребности находятся на беспрецедентном уровне… перед международным сообществом стоит сложная задача обеспечить как непосредственную спасательную, чрезвычайную помощь, так и долгосрочную поддержку для снижения риска и смягчения последствий стихийных бедствий. Улучшение гуманитарной помощи является приоритетом внешней политики (примечание автора – для США). Комплексная, многосторонняя система реагирования на гуманитарные ситуации растянулась и нуждается в реформе. Проблемы финансирования по-прежнему вызывают первоочередное беспокойство, поскольку увеличение объема гуманитарного спроса намного опережает глобальные взносы^[11]. Таким образом, данное высказывание подтверждает существующую потребность в гуманитарном сотрудничестве, с одной стороны. А с другой стороны, активизация крупных стран в гуманитарной сфере в качестве направления своей внешней политики приводит к конкуренции и резко негативному восприятию успехов другой страны в определенном регионе.

На рынке международных гуманитарных услуг действуют различные международные структуры универсального и регионального уровня: в рамках ООН, ЕС и других региональных и специализированных организаций. Все они в различной форме осуществляют гуманитарное реагирование. Однако эксперты отмечают недостатки такой работы^{[12, c. 337 – 350]}. Проводимая реформа в рамках ООН пока ни к чему не привела. Поэтому осуществление регионального и двустороннего сотрудничества в рассматриваемой сфере способствует совершенствованию такой работы, обмену опытом, технологиями и решению многих других вопросов более эффективно, чем на глобальном уровне. Это отмечают эксперты и на примере других стран и регионов ^{[13, c. 343 - 352]}. Создание региональных международных центров гуманитарного реагирования в рамках двустороннего сотрудничества может способствовать улучшению вопроса гуманитарного эффективного реагирования в конкретном географическом регионе. В литературе не встречаются характеристики подобных международных структур, поэтому проведем анализ именно на примере действующего центра, созданного в рамках двустороннего сотрудничества России и Сербии и используемого нашей страной, в том числе, в качестве способа реализации «мягкой силы» по продвижению и закреплению позиции РФ.

Россия активно развивает двустороннее сотрудничество в сфере предупреждения бедствий различного характера и ликвидации их последствий. Это направление является стратегическим для нашей страны, поскольку позволяет занять определенную нишу на рынке услуг в сфере гуманитарной помощи. Заключено и реализуется более 60 соглашений. Особый интерес для РФ представляют страны Восточной Европы, поскольку с этими государствами существуют исторические, культурные и религиозные связи, развивать которые заинтересованы все стороны. Конечно, данный интерес носит сугубо политический смысл, однако представляет собой стратегическое направление развития внешней политики России.

Наша страна имеет давнюю историю взаимодействия и дружбы с Балканскими странами, в рамках которой известны и периоды охлаждения отношений между государствами, и периоды интенсивного сотрудничества в различных сферах. Сотрудничество в сфере чрезвычайных ситуаций началось еще с Югославской республикой на основании соглашения 1996 г. Затем, взаимодействие уже с Сербией активно осуществлялось по целому ряду направлений на основе принятого в 2007 г. Меморандума о сотрудничестве в области предупреждения стихийных бедствий и промышленных аварий и ликвидации их последствий. На сегодняшний день, взаимодействие двух стран в области бедствий основывается на нескольких документах: Соглашение между Правительством РФ и Правительством Республики Сербии о сотрудничестве в области чрезвычайного гуманитарного реагирования, предупреждения стихийных бедствий и техногенных аварий и ликвидации их последствий 2009 г.; Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Сербии об утверждении Устава Российско-сербского гуманитарного центра от 25 апреля 2012 г..

Необходимо отметить специфику рассматриваемых договоров. Последние регулируют не только традиционные межгосударственные отношения в сфере предупреждения стихийных бедствий и техногенных катастроф, ликвидацию их последствий, но и такой вид взаимодействия, как разминирование территорий Сербской стороны, пострадавшей в период гражданской войны на территории Республики Югославия. Таким образом, рассматриваемое двустороннее сотрудничество в сфере чрезвычайных ситуаций имеет более широкий характер, чем обычно. Это обусловлено конкретными региональными проблемами, которые, посредством гуманитарного сотрудничества, пытаются решить.

Центры гуманитарного реагирования как институционная форма продвижения гуманитарного образа России за рубежом

Центры гуманитарного реагирования, как организационная структура двустороннего или регионального сотрудничества, достаточно новая форма межгосударственного взаимодействия. В большей степени распространено создание подразделений различных международных организаций на территории конкретных государств или регионов, либо направление их временных миссий для осуществления гуманитарных функций в связи с конкретными негативными событиями (вооруженный конфликт, гуманитарное бедствие и т.п.).

В рамках двустороннего сотрудничества в сфере бедствий, как правило, предусматривается существование компетентных органов и создание совместных комиссий. Создание же специальной международной структуры впервые предусмотрено в рамках договора России и Сербии, который закрепляет создание гуманитарного центра, находящегося на территории Сербии и созданного для выполнения задач в целях чрезвычайного гуманитарного реагирования. Затем данный механизм был продублирован уже российско-армянским договором о создании подобного центра. Таким образом, РФ стала активно продвигать достаточно новую форму межгосударственного взаимодействия посредством создания на двусторонней основе особых центров гуманитарного реагирования с целью дальнейшего расширения их деятельности на определенный регион. В данном случае, на наш взгляд, применяется технология «мягкой силы» посредством реализации развитых в России гуманитарных ресурсов. Они применяются сугубо в виде помощи и содействия, а также продвижения образовательных технологий. Таким образом, РФ фактически закрепляется на данной территории с точки зрения политического присутствия, а Сербия, несмотря на существующие внешние проблемы и претензии, согласна на такое присутствие, заинтересовано в нем и рассчитывает на него в конкретных сферах жизни государства.

Рассмотрим особенности деятельности такой международной структуры на примере Российско-сербского центра. Такой, к сожалению, однонаправленный анализ связан с отсутствием информации о российско-армянского центре, который функционирует с 2014 г. и, фактически, находится в стадии становления.

Устав данного центра был принят в рамках отдельного соглашения в 2012 г.. Центр является межправительственной гуманитарной некоммерческой организацией, созданной с целью содействия выполнению задач чрезвычайного гуманитарного реагирования на территории Республики Сербии и других стран региона в случае обращения последних за помощью или сотрудничеством.

С точки зрения теории международного права достаточно сложная юридическая характеристика дана Центру в договоре. Во-первых, как правило, структуры, создаваемые в рамках двусторонних соглашений, рассматриваются, как постоянные международные органы, функционирующие в рамках реализации целей и задач самого договора и координации действий его государств – участников. Можно предположить, что стороны намеренно использовали термин «организация», изначально возлагая на Центр большие перспективы в целях развития международных гуманитарных отношений в Балканском регионе; и, предполагая возможное присоединение других стран к работе Центра. Так, на сайте Центра отражена официальная позиция, согласно которой: «в будущем Центр видится полноценной международной структурой, обеспечивающей оказание содействия и помощи по чрезвычайному гуманитарному реагированию всем заинтересованным государствам Балканского региона. Центр открыт для присоединения к нему любого государства или организации, которые согласны с его целями и задачами» ^[14].

Во-вторых, в определении используется термин «некоммерческая» - он не характерен для публичных международных отношений, и свойственен гражданскому законодательству государств. Возможно, включение такого термина обосновывается национальным законодательством Сербии, на территории которого Центр функционирует, либо желанием государств подчеркнуть общественный, некоммерческий характер работы этой межгосударственной структуры.

Большие перспективы, возложенные на Центр, отражены и в закрепленных за ним задачах:

· участие в проведении мероприятий по предупреждению и ликвидации чрезвычайных ситуаций, включая тушение пожаров;

· оказание чрезвычайной гуманитарной помощи населению, пострадавшему от чрезвычайных ситуаций;

· реализация совместных проектов и программ на территории Республики Сербии и других стран региона, включая проекты и программы по гуманитарному разминированию;

· обучение и повышение квалификации специалистов в области предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций;

· проведение испытаний и демонстрация современных пожарно-спасательных средств и технологий;

· выполнение других задач, не противоречащих целям создания Центра ^[15].

В данном случае «мягкая сила» реализуется посредством не просто создания Центра, а осуществлением оснащения, обучения местных специалистов, проведением гуманитарных работ на территории самой Сербии (разминирование), участие в спасательных операциях на территории соседних государств.

Таким образом, данная межгосударственная структура предназначена для осуществления достаточно широкого спектра функций на территории не только Сербии, но и сопредельных государств. Это во многом может облегчить непосредственную деятельность служб при оказании помощи. С момента своего создания Центр начал активно осуществлять полномочия. Летом 2012 года были проведены операции по тушению природных пожаров на территории Сербии и соседних государств региона. Достигнутые результаты на территории Сербии были поддержаны и одобрены руководством Сербии и Евросоюза ^[16].

Как отметил в своем интервью министр иностранных дел РФ С.В. Лавров, Российско-сербский гуманитарный центр занимается исключительно решением проблем, связанных с ликвидацией последствий стихийных бедствий. В том числе, он сыграл очень важную роль в ликвидации последствий колоссального наводнения, которое было в Сербии в 2014 г. Помимо Сербии, помощь оказывалась также Македонии, Словении, Греции, Боснии и Герцеговине. Так что международный характер деятельности этого центра не только закреплен на бумаге, но и реализуется на практике ^[17].

Несмотря на уже достаточно длительное функционирование Центра, лишь в последние годы в СМИ стали появляться негативные публикации относительно его существования на территории Сербии вообще, враждебных действиях России через Центр и другие провокационные сообщения. По словам пресслужбы МИДа России, американский сенатор Р. Джонсон в Белграде призвал власти Сербии не предоставлять российско-сербскому гуманитарному центру в г. Нише дипломатический статус, и тем самым показать всему миру, что Сербия выступает против агрессии, которую демонстрирует В.В. Путин, иначе все это дело может отразиться на потоке «западного капитала в Сербию» ^[18]. Такой же негативной ультимативной позиции придерживается Европейский Союз. По заявлению министра иностранных дел РФ, европейцы требуют от Белграда закрыть Российско-сербский гуманитарный центр ^[19]. Отмечали данный факт и местные средства массовой информации ^[20]. В то время как местные жители приветствуют работу Центра, который проводит учения в школах, небольших поселках и городах по формированию культуры безопасности и реагирования на возможные бедствия.

В данном контексте следует отметить позицию Нейматовой А.Я., которая отмечает, что: «чем активнее Российская Федерация участвует в разрешении глобальных проблем и работает на предупреждение возникновения новых угроз, чем чаще проявляет инициативу в урегулировании вопросов мирным и переговорным путем, тем прочнее становятся ее позиции как одного из ведущих, системообразующих и системоподдерживающих акторов на международной арене» ^{[21, c. 111]}.

На наш взгляд, такая активная агрессивная политика связана с популяризацией самого Центра благодаря проведенным мероприятиям, а также популяризации образа нашей страны и ее политики через работу Центра. Как показывают средства массовой информации Сербии, местное население позитивно относится ко всем, проводимым центром самостоятельно или совместно с властями, мероприятиям. Так, периодически проводятся учения в школах и общественных учреждениях, что ранее, несмотря на прошедшую гражданскую войну, никогда и никем не осуществлялось ^[22].

Еще одна причина кроется и в политико-экономическом аспекте. Речь идет об инвестициях. Ведь посредством выполнения задач Центра, на территории Сербии и соседних государств появляется российское оборудование, необходимое для оказания гуманитарной помощи, проведение поисково-спасательных операций и других мероприятий. Это создало определенную конкуренцию для гуманитарной деятельности НАТО и стран – партнеров, сформировало конкуренцию на гуманитарном рынке Восточной Европы в целом.

Так, следует отметить, что Сербия достаточно быстро получила одобрение на заявку о присоединении к Механизму гражданской обороны Европейского Союза – спустя всего нескольких месяцев после обращения. Такую оперативность ЕС эксперты тут же связали с его стремлением не допустить расширение деятельности Российско-сербского гуманитарного центра, который европейцы и США считают предтечей российской базы на Балканах ^{[23, c. 6]}.

Представленные факты, на наш взгляд, свидетельствуют, что активное «нападение» со стороны американских и европейских политиков на Центр и его правовой статус посредством давления на Сербские власти еще раз свидетельствуют об эффективности работы самого Центра, его популярности среди местного населения и властей, а соответственно об определенной успешности для РФ по применению такого способа «мягкой силы». ^[20]

Для подтверждения законности своей деятельности, руководство Центра неоднократно проводило и проводит дни «открытых дверей» для журналистов, чиновников и граждан, показывая свою действительную открытость и важность для региона. Как указано на официальном сайте организации: «Позиция Центра остается неизменной – открытость и доброжелательность, готовность рассказать об истинной работе РСГЦ – чрезвычайном гуманитарном реагировании» ^[14].

Следует уделить внимание и некоторым историческим фактам в создании Центра, которые также, на наш взгляд, свидетельствуют о важности Сербии для России, как Восточно-Европейского партнера. Так, Центр был создан на территории маленького старинного сербского городка Ниш, который серьезно пострадал в годы Югославского конфликта. Российская сторона предложила создать анализируемую совместную структуру в районе разрушенного аэропорта, окрестности которого были заминированы. В результате достигнутых договоренностей было проведено разминирование, восстановлен аэропорт, постройки, на территории которых впоследствии был создан Российско-сербский центр гуманитарного реагирования. Таким образом, отчасти, была внесена определенная лепта России в восстановление своего авторитета и доверия со стороны Сербии и ее населения после гражданской войны. Ведь за период становления российской государственности после распада СССР, западными государствами и НАТО намерено разрушался образ России, как государства – союзника бывшей Югославии.

Подтверждением именно гуманитарной направленности в деятельности Центра являются конкретные мероприятия. Например, по направлению информационно-образовательно-научной деятельности функционирует подразделение обучения персонала, технологий и обмена информацией. По данным МЧС РФ сотрудничество сторон по этим направлениям в последние годы активно развивается. Наиболее плодотворно оно реализуется между Санкт-Петербургским университетом государственной противопожарной службы МЧС России и Высшей технической школой в г. Нови-Сад (Сербия), по совместным планам которых ежегодно осуществляется значительное количество совместных мероприятий, как в Сербии, так и в России. В перспективе на базе Центра планируется открыть курсы повышения квалификации по всем основным специальностям персонала спасательных и других формирований, включая курсы по доподготовке персонала отрядов разминирования перед началом очередного рабочего сезона ^[24].

Активное сотрудничество подтверждается проводимыми совместными спасательными и гуманитарными операциями России и Сербии в 2012 (тушение пожаров, доставка гуманитарных грузов), 2014 (оказание помощи при наводнении) гг.. Необходимо отметить значение созданного Центра для государств Европы. Так, в 2014 г. в рамках встречи России и Швейцарии последней было отмечено желание развивать его работу уже на трехстороннем уровне, а также предложение использовать Центр как базу противопожарной авиации в соответствующий период времени.

Несмотря на то, что на практике Россия в гораздо большей степени выступает в качестве государства, предоставляющего помощь, следует подчеркнуть, что в рамках соглашения активно осуществляются и иные не менее важные формы сотрудничества. Так, российские специалисты имеют возможность повысить свой профессионализм, приобрести опыт в области проведения аварийно-спасательных работ и работ по разминированию с учетом особенностей географического региона и рельефа местности государства Сербии.

Необходимо отметить, что для таких стран, как Сербия, в настоящее время, сложно продвигать сугубо свою политику в тех или иных сферах международных отношений. Государство постоянно находится под определенным давлением и воздействием либо ЕС (стран ЕС), либо России. С точки зрения истории межгосударственных отношений можно предположить, что сближение, в большей степени, с нашей страной является естественным процессом и может повлиять на развитие Сербии только позитивно. Однако, как и любое другое государство, Сербия желает разнонаправленного развития, сотрудничества и самостоятельного роста.

На наш взгляд, в конце 90-х годов 20-го века Россия по различным объективным и субъективным причинам упустила возможность усиления своей позиции на Балканском полуострове. Это повторилось и в ситуации с независимостью Косово. Однако обратная ситуация произошла для ЕС и НАТО, когда Россия постепенно стала занимать гуманитарную нишу учитывая существующий спрос и потребности. По всей видимости, страны Запада не придали особого значения этой деятельности, поскольку РФ является одним из активных участников гуманитарного сотрудничества на глобальном уровне. Однако деятельность Центра гуманитарного реагирования вышла за пределы Сербии, стали активно продвигаться российские технологии, что способствовало дополнительной популяризации России среди сербского населения. Поэтому последовала подобная реакция, направленная на то, чтобы помешать дальнейшему позитивному развитию гуманитарного сотрудничества в регионе.

Следует отметить еще один аспект. В рамках Международной стратегии уменьшения опасности бедствий ООН постоянно подчеркивается необходимость сотрудничества государств на глобальном и региональном уровне для повышения эффективности готовности национальных и местных служб чрезвычайного реагирования, чтобы сократить последствия проявления опасных природных явлений. Как отмечено в Протоколах Глобальной платформы по снижению опасности бедствий 2017 г.: «Наименее развитые страны…нуждаются в инвестициях и техническом потенциале для содействия разработке и обслуживанию баз данных об ущербе от бедствий, а также проведения оценки рисков» ^{[25, c. 39]}. Также в документах Глобальной платформы подчеркивается важность разнонаправленного взаимодействия в указанных выше целях. А сотрудничество только с соответствующей структурой ЕС скорее свидетельствует об односторонней реализации данной программы со стороны государства.

Представленные выше факты и обстоятельства позволяют сформулировать критерии эффективности гуманитарного сотрудничества, осуществляемого через гуманитарные региональные центры в качестве «мягкой силы» для продвижения политики Росси за рубежом. Критериями эффективности можно рассматривать:

- решение актуальных вопросов и потребностей государства пребывания центра;

- формирование доверия со стороны населения и властей к деятельности центра гуманитарного реагирования;

- разнонаправленность в сфере деятельности осуществления гуманитарного сотрудничества;

- желание соседних стран сотрудничать, выражающееся, в том числе, в согласии на помощь или обращении за гуманитарной помощью;

- неоднозначная оценка работы центра со стороны западных государств – потенциальных конкурентов в сфере гуманитарного сотрудничества.

Преломление этих критериев позволяет констатировать:

- 1. – очевидно, деятельность Российско-сербского гуманитарного центра направлена именно на решение сербских гуманитарных проблем, и на решение проблем региона. Свидетельством этого является проведенные операции по разминированию территории Сербии и пожаротушении;

- 2. – данный критерий непосредственно связан с предыдущим. Реализация актуальных проблем региона способствует формированию доверия среди населения и власти;

- 3 . – разнонаправленность отражена в задачах центра, который помимо проведения гуманитарных операций, реализует и другие виды деятельности, в том числе, обучение специалистов и оснащение специальным оборудованием самого центра и национальных подразделений государства пребывания;

- 4. – несмотря на существующие политические препятствия, Балканские страны заинтересованы в сотрудничестве и стараются взаимодействовать. В 2014 г. в рамках встречи России и Швейцарии последней было отмечено желание развивать работу Центра уже на трехстороннем уровне, а также предложение использовать Центр как базу противопожарной авиации в соответствующий период времени;

- 5. – данный критерий был проанализирован выше, и вполне наглядно был подтвержден.

Как отмечает В. Бартенев: «новейшая история «комплексных чрезвычайных ситуаций» содержит ряд свидетельств того, что гуманитарная помощь и помощь развитию не является политически нейтральными инструментами и могут оказывать весьма существенное влияние на условия протекания внутреннего конфликта» ^{[26, c. 85]}. Поэтому в гуманитарной деятельности РФ на Балканах ряд государств видит реальную угрозу в продвижении своих интересов по формированию внутренней и внешней политики, управлению странами этого региона. Эта позиция периодически озвучивается в СМИ для оказания давления и искажения восприятия созданного образа Центра гуманитарного реагирования.

Следует привести высказывание директора Департамента международной деятельности МЧС России Бражникова Ю.В.: «Мы оказываем помощь там, где надо решить крупные политические вопросы, где надо поддержать Россию на внешнеполитическом уровне…» ^[27]. Свидетельством этого является рассмотренный Российско-сербский Центр гуманитарного реагирования, который расположен фактически в центре Европе, и деятельность которого может распространяться на территорию всего Балканского полуострова и другие сопредельные государства.

Перспективы и планы России по продвижению гуманитарного реагирования

Представленная межгосударственная структура гуманитарного сотрудничества является лишь одним из наглядных примеров реализации и продвижения стратегического направления внешней политики России. Мы проанализировали именно этот центр, поскольку здесь уж существует отлаженная инфраструктура и механизм взаимодействия с местными органами власти. Учитывая аспект исследования – «мягкая сила», ситуация вокруг Российско-Сербского гуманитарного центра и его существование в Сербии являются наглядным примером характеристик рассматриваемого института внешней политики.

Следует отметить, что еще в 2015 г. подобный центр был создан на основании соглашения с Республикой Армения на ее территории, и сейчас активно осуществляет гуманитарную деятельность в Кавказском регионе ^[28]. Согласно его документам и практической деятельности, он является аналогичной структурой Российско-сербского центра. Активно ведется работа в сфере обучения и повышения квалификации спасателей и других специалистов, оказывается оперативная помощь по тушению пожаров и проведению иных гуманитарных операций и поисково-спасательных работ. В настоящее время Российско-армянский центр является трансферной базой по доставке гуманитарных грузов на территорию Сирии.

В настоящее время, учитывая внешние политические события, данная позиция не афишируется. Однако, еще в 2014 г., в рамках мероприятий ОДКБ Президент РФ заявил, что: с помощью России будет создана сеть гуманитарных центров ОДКБ, и в Армении открывается первый центр ^[29].

Фактически, в данном случае, мы видим продвижение образа двух государств России и Армении посредством «мягкой силы», выражающейся в совместной гуманитарной деятельности. Для Армении, на наш взгляд, это весьма выгодная ситуация, поскольку она одновременно совершенствует свои технологические возможности оказания гуманитарных услуг, как внутри страны, так и за рубежом. С другой стороны, Армения формирует свой гуманитарный образ – достаточно новую сферу для маленького развивающегося государства, а также выполняет, в определенной степени, посреднические функции по установлению контактов и осуществлению взаимодействия между РФ и странами Востока и Закавказья, либо их населением.

Еще в 2015 году первый заместитель директора ФГУ «Агентство по обеспечению и координации российского участия в международных гуманитарных операциях «Эмерком» отметил в своем интервью, что создание центров гуманитарного реагирования является стратегической линией России, и планируется создание подобных структур на территории разных стран, нуждающихся в гуманитарной помощи. Подчеркивается, что работа центров основывается именно на коалиционной основе, включающей в себя обучение и выполнение оперативных задач. В перспективе рассматривается возможность создания центров на территории Бразилии – для тушения пожаров в тропических лесах, Африке, Индонезии и других странах. «Гуманитарные центры всегда многопрофильные, они учитывают национальные потребности региона. Это центры, где все решают одну крупную задачу с учетом традиций этого региона» ^[30].

Создать центр гуманитарного реагирования, как международную организацию, - еще не означает применить «мягкую силу» на территории государства или региона. Центр будет выступать как платформа возможного дальнейшего применения. Для этого деятельность такого учреждения должна сформировать определенные предпосылки, почву в восприятии местным обществом и властью. На наш взгляд, создание и развитие деятельности рассматриваемых гуманитарных центров может стать достаточно эффективным способом реализации «мягкой силы» государства. Здесь необходимы инициатива и грамотная ее реализация в течении длительного времени. Скриба А.С. в своей научной статье отмечает: «Время понять, что «мягкая сила» - это сила идей, которые с помощью нужных инструментов «вкладываются» в головы людей и влияют на политическое поле и внешнеполитические приоритеты страны. И чтобы противостоять идейной «мягкой силе» все еще успешного Запада, по крайней мере – в зоне своих привилегированных интересов, России нужны альтернативные идеи развития, которые были бы столь же привлекательными» ^{[31, c. 1410]}.

Выводы

Проведенный анализ по реализации гуманитарного сотрудничества в качестве «мягкой силы» Российской Федерацией на примере функционирования конкретного межгосударственного центра гуманитарного реагирования, позволяет сделать следующие выводы:

1. Россия решила вернуться к такой технологии реализации внешней политики, как «мягкая сила» и стала активно продвигать ее. Помимо специальных органов (Россотрудничество) и традиционных форм ее применения (общественная дипломатия, культурное и образовательное сотрудничество), используется одно из развитых для РФ направлений – гуманитарное сотрудничество в сфере различных чрезвычайных ситуаций. Такой ресурс «мягкой силы» является нестандартным для государств и, на наш взгляд, Россия является одной из немногих, кто его активно и достаточно эффективно применяет.

2. Создание региональных центров гуманитарного реагирования на, изначально, двусторонней, но открытой основе, рассматривается, как долгосрочное и перспективное направление гуманитарной деятельности России за рубежом. Пока в полной объеме функционирует один центр – Российско–Сербский центр гуманитарного реагирования. Существует и находится в стадии становления – Российско-Армянский гуманитарный центр. Эффективность функционирования таких центров подтверждается ее положительной оценкой со стороны стран – партнеров, местного населения, появления интереса и отдельных случаев взаимодействия со странами географического расположения центра. В тоже время, существование агрессивной, «ревнивой» реакцией со стороны западных стран является не меньшим свидетельством эффективности.

3. На наш взгляд, создание таких совместных центров может позволить себе не каждое даже развитое государство. Во-первых, это большие деньги. Во-вторых, не каждое государство имеет централизованную национальную систему спасательных служб. В-третьих, при создании таких структур недостаточно просто договора и дружественных отношений. Должна быть какая-то общая связь, а не просто деловые отношения.

4. Создание именно подобных гуманитарных центров невоенного предназначения является важным примером развития именно мирных интересов государства. И, как бы не противились отдельные страны или международные организации, они вынуждены будут признать легитимность и нужность таких центров. Подтверждением этого, на наш взгляд, является тот факт, что: «США признали позитивную роль России в решении вопроса доставки гуманитарной помощи в Сирии и призвали российские власти продолжать работу с сирийским правительством для устранения этой проблемы в будущем» ^[32]. Под данной новостью скрывается тот факт, что гуманитарная помощь в Сирию поступает через Российско-Армянский гуманитарный центр. И такая работа имеет важное значение т для России, и для Армении, и для Сирии. Пока одни государства занимаются поиском «врага» и открытием военных баз в том или ином регионе, именно международные гуманитарные центры могут стать гарантией миротворческой внешней политики, вклада конкретной страны в мир и безопасность мирового сообщества. И поэтому придется принять то влияние, которое оказывает данное государство, а обмен на мирное сосуществование.

5. Гуманитарное сотрудничество в сфере бедствий позволяет продвигать российские технологии и товары на рынке гуманитарных услуг, что также способствует дальнейшему развитию научно-технического прогресса. Продвижение гуманитарного сотрудничества как формы реализации «мягкой силы» России позволяет постепенно формировать и отстаивать гуманитарный образ нашей страны, а не только воинствующей державы.

6. Россия ищет новые пути применения «мягкой силы», поскольку информационное пространство уже не играет большой роли. Формированию имиджа государства необходимо не столько с точки зрения «слова», сколько с точки зрения «дела». Что и реализуется через создаваемые международные гуманитарные центры.