Relevant questions of creating hereditary fund in the Russian legislation: current state and prospects for its improvement

Vronskaya Mariya Vladimirovna PhD in Law Associate Professor at the Department of Private Law of Vladivostok State University of Economics and Service  690014, Russia, Vladivostok, Primorsky Krai, 42 Balyaeva str., sq. 119 m.vronskaya@mail.ru Other publications by this author

Nikitenok Diana Yur'evna Master's Degree, the department of Theory and History of Russian and Foreign Law, Vladivostok State University of Economics and Service 690014, Russia, Primorskii krai, g. Vladivostok, ul. Gogolya, 41 dianka-live@list.ru

Федеральным законом от 29.07.2017 № 259-ФЗ ^[16] в Гражданский Кодекс Российской Федерации ^[1] (далее – ГК РФ) были добавлены комплексные нормы, регулирующие порядок создания, управления и деятельности наследственного фонда. Одновременно с этим в юридической науке стали возникать вопросы, связанные как с практическим применением указанного института, так и с теоретическим его содержанием.

Основной объем вопросов возник при реализации законодательных новелл в части создания наследственных фондов. Одновременно с этим в доктрине актуализировался научный спор относительно корреляции норм о наследственном фонде с отдельными положениями корпоративного права. Следует отметить, что степень изученности затрагиваемых в настоящей статье проблем является невысокой, что связано с относительно недавним законодательным закреплением института наследственного фонда, отсутствием сложившейся практики его функционирования. Вместе с тем, в научной среде рассмотрение отдельных вопросов, связанных с деятельностью наследственных фондов является весьма востребованным направлением, что нашло отражение в работах таких исследователей, как А. Р. Муратовой, Н.Ю. Рассказовой, Е.А. Шергуновой, Н.В. Козловой, А.В. Бушуевой, К.А. Корсик и иных.

Целью настоящей работы является анализ механизма создания наследственных фондов в совокупности с положениями законодательства и цивилистической доктрины, нотариальной практики; установление круга правовых проблем, влияющих на раскрытие всего потенциала данного института; определение перспектив дальнейшего развития наследственных фондов в РФ. Научная новизна статьи проявляется в предложениях авторов относительно решения ряда существующих выявленных правовых проблем создания наследственного фонда.

В рамках настоящего исследования авторами были использованы сравнительно-правовой анализ, позволяющий соотнести отдельные положения о наследственном фонде с практикой деятельности нотариусов, формально-юридический метод - в целях определения способов создания и функционирования наследственного фонда, а также всеобщий диалектический метод для определения перспектив развития института и логический, отражающий состояние института наследственного фонда в настоящее время.

Прежде отметим, что исходная норма регулирования отношений, связанных с деятельностью наследственных фондов, закреплена в статье 123.20-1 ГК РФ. В силу последней, наследственным фондом признается создаваемый во исполнение завещания гражданина и на основе его имущества фонд, осуществляющий деятельность по управлению полученным в порядке наследования имуществом этого гражданина бессрочно или в течение определенного срока в соответствии с условиями управления наследственным фондом ^[1].

По мнению авторов данной работы, законодательное определение института наследственного фонда представляется не вполне удачным, трудным для восприятия лицами, не занимающимися юриспруденцией на профессиональной основе, в этой связи полагаем возможным обратиться к анализу доктринальных определений наследственного фонда, гносеологические формулировки которых представляются более упрощенными, в сравнении с законодательной дефиницией, в большей степени способствующие уяснению юридической сущности и назначению наследственного фонда.

Так, кандидат юридических наук, доцент Шергунова Е.А. наследственный фонд рассматривает в качестве «уникального субъекта гражданского права, занимающего пограничное положение между корпоративным, наследственным, семейным и вещным правом» ^[17]. Государственный деятель, профессор Крашенинников П. В. под наследственным фондом понимает «новый и эффективный способ управления имуществом, капиталом, которые остаются после смерти наследодателя» ^[7]. Схожей позиции придерживаются и юристы Дулкарнаев А.И., Ваганова О., рассматривающие институт наследственного фонда как «специальную форму юридического лица; способ сохранения «жизни» бизнеса в случае смерти владельца и защиты интересов членов его семьи с целью получения доходов от бизнеса» ^[3].

Таким образом, наследственный фонд по своей юридической сущности представляет собой субъектовую форму управления наследственной массой умершего лица.

Актуальным в начале научного исследования является и вопрос теоретического определения места наследственного фонда в системе российских юридических лиц, поскольку при разрешении проблем деятельности и создания наследственного фонда первостепенным является обращения к тексту ГК РФ.

Следует отметить, что в гражданском праве невозможно определить единообразие правового регулирования в области создания юридических лиц, а в отношении наследственного фонда, являющегося по своей правовой природе юридическим лицом, следует констатировать правовую и терминологическую неопределенность в части реализации положений п.1 ст.50.1 ГК РФ. Большинство авторов исходят из позиции, что завещание имеет сделочную природу, т. к. оно по своей юридической природе является волеизъявлением, направленным на определенные юридические последствия, влекущие возникновение прав и обязанностей ^[5].

Полагаем, что следует подчеркнуть специфику природы наследственного фонда, и указать, что основанием для создания последнего будет выступать завещательное распоряжение об учреждении (предусмотреть соответствующие положения в ст.50.1, в которой отразить, что юридическое лицо может быть учреждено на основании единоличного решения, договора об учреждении или завещательного распоряжения).

Продолжая анализ соотношения норм о наследственном фонде с общей частью корпоративного права, следует обратить внимание на правовые основы деятельности наследственного фонда. Как указывает C. Ю. Поваров ^[13] применительно к указанному виду лиц, специальные правила о наследственном фонде делают невозможным применение общих правил о фондах, несмотря на то, что структурно положения, посвященные наследственным фондам отнесены в ГК РФ к параграфу 7 «Некоммерческие унитарные организации» и подпараграфу 1 «Фонды». Унитарность как юридическое свойство организаций исключает корпоративную составляющую создания и деятельности организации, что вызывает спорность отнесения наследственных фондов к соответствующему виду, организационно-правовой форме. Так, по мнению М. А. Карташова ^[4], в управлении наследственным фондом усматриваются механизмы, свойственные корпоративным организациям.

Однако корпоративные механизмы в деятельности наследственного фонда следует разграничить с корпоративным характером правоотношений, возникающих по поводу его создания. Права участников корпораций не применимы к унитарным юридическим лицам, к которым относятся все фонды вообще в силу пункта 5 статьи 123.17 ГК РФ, а также Федерального закона «О некоммерческих организациях» ^[15]. Поэтому определение прав выгодоприобретателей напрямую зависит от определения правового статуса фонда как юридического лица.

При этом, именно такая организационно-правовая форма как «Фонд» наиболее полно отражает сущность организации как персонифицированного имущества, поскольку основной целью является сохранение и обособление нажитого имущества.

Отдельным аспектом является деятельность в области нотариальной практики по созданию наследственного фонда.

После создания фонд привлекается к наследованию по завещанию, как субъект наследственного правоотношения. При этом важно отметить, что в решении о создании наследственного фонда также должны содержаться условия управления наследственным фондом.

При этом, закон в ситуациях, когда нотариус не исполняет обязанность по созданию наследственного фонда, предоставляет выгодоприобретателям или душеприказчикам возможность оказания воздействия на нотариуса в рамках деятельности по учреждению наследственного фонда (абзац 2 пункта 2 статьи 123.20-1 ГК РФ) - в таком случае наследственный фонд создается по решению суда.

Следует обратить внимание, что в процессе создания наследственного фонда особая роль отводится нотариусу, как лицу, непосредственно создающему наследственный фонд. Его особая роль подчеркивается не только положениями ГК РФ, но и Основами законодательства о нотариате ^[9] в совокупности с Письмами Федеральной Нотариальной Палаты.

Не позднее трех рабочих дней с даты открытия наследственного дела, нотариус обязан направить в уполномоченный государственный орган заявление о государственной регистрации наследственного фонда.

Письмо ФНП от 29.08.2018 № 4299/03–16-3 ^[12] определяет отнесение компетенции по государственной регистрации наследственных фондов к полномочиям территориальных органов территориальных органов Министерства юстиции Российской Федерации.

По мнению авторов, Письмо ФНП имеет некорректную формулировку в самом названии. В силу положений абзаца 2 пункта 4 статьи 50.1 нотариус при возникновении наследственного фонда выступает в качестве заявителя. Именно завещатель принимает решение о создании юридического лица.

Такая некорректная формулировка может привести к неверным теоретическим выводам об определении положения завещателя и нотариуса в процессе создания наследственного фонда, что приведет к неопределенности о правах и обязанностях указанных лиц.

Подводя промежуточные итоги, можно сделать вывод, что анализ частных практических вопросов, связанных с учреждением наследственного фонда, представляет определенные трудности для применения норм статьи 123.20-1 ГК РФ. Можно только высказать предположение, что неопределенность нотариальной практики приведет к затягиванию процесса создания юридического лица. Такое затягивание сроков имеет под собой сугубо негативный эффект, в первую очередь обусловленный спецификой наследственной массы, передаваемой наследственному фонду. Поскольку правовой режим наследственной массы после смерти завещателя и до принятия наследства юридическим лицом неопределен, то в теории могут возникать убытки, которые в первую очередь повлияют на права выгодоприобретателей и третьих лиц.

В силу положений ст. 123.20–1 ГК РФ, обязанность по учреждению наследственного фонда возлагается на нотариуса, ведущего наследственное дело. При этом следует отметить, что нотариус, удостоверивший завещание, также имеет право направить в государственные органы заявление о регистрации наследственного фонда. При таком подходе приоритет между нотариусом, ведущим наследственное дело и нотариусом, удостоверившим завещание о создание наследственного фонда, кажется авторам работы вполне объективным, поскольку воля на создание наследственного фонда является своебразным lex specialis, по отношению к ведению основного наследственного дела и определения судьбы наследственной массы, которая является lex generalis.

Другим проблемным аспектом в процессе учреждения наследственного фонда следует рассмотреть неопределенность вопроса о кандидатурах лиц в органы управления наследственного фонда.

Согласие кандидатов на органы управления наследственным фондом является необходимым в силу прямого указания закона. Однако, действующие нормативное регулирование не содержит ответа на вопрос о действиях в случае, если согласие не будет получено. Также без ответа остается вопрос о сроках дачи согласия кандидатами в органы наследственного фонда.

По мнению А. Р. Муратовой, в будущем отсутствие таких сроков, либо отсутствие ответа может нивелировать предполагаемый эффект от создания наследственного фонда ^[8]. С такой позицией следует согласиться. В частности, следует отметить, что действующее гражданское законодательство не содержит для выгодоприобретателей и нотариусов способов воздействия на кандидатов в органы управления наследственным фондом. Так как без их согласия наследственный фонд не может быть учрежден, то, следовательно, он, как субъект права, не существует. Выгодоприобретатели еще не получили своего правового статуса, следовательно, требовать возмещения убытков по общим правилам статьи 15 ГК РФ они также не могут.

Возможный вариант решения можно обнаружить в статье 53.1 ГК РФ. Однако и в этом случае проблема связана с отсутствием юридического статуса выгодоприобретателя. Можно только предположить, что наделение лица таким статусом позволит ему подавать иск о взыскании убытков, причиненных наследственному фонду. Однако и в этом случае важно определить вопросы режима наследственной массы, перешедшей наследственному фонду. Она будет являться имуществом юридического лица только с момента его создания. Придание ему статуса фикции, в силу которой оно принадлежало бы наследственному фонду с момента смерти наследодателя, является крайне спорным, поскольку наследственный фонд может быть вовсе не учрежден.

Отдельно следует отметить статус кандидатов в единоличные органы управления. Закон не обязывает их обладать специальными знаниями, вследствие чего отношения между наследодателем и кандидатом в органы управления носит фидуциарный характер. Фидуциарный характер не возлагает на лицо прав и обязанностей в области управления и создания наследственного фонда. Также невозможно применять по аналогии закона положения главы 53 ГК РФ, поскольку они предполагают наличие обязательственных правоотношений, в то время как отношения по поводу создания наследственного фонда, как юридического лица носят корпоративный характер.

При этом невозможно обнаружить ответ и в специальных правилах статьи 123.20-3 ГК РФ, так как правила пункта 6 распространяются исключительно на управление наследственным фондом, а не на порядок его создания.

В таком случае можно только предположить, что законодателю следует обратить внимание на такой аспект, как установление ответственности за затягивание сроков выражения согласия, которое может привести к убыткам выгодоприобретателей. В этой связи представляется возможным рассмотреть вопрос о предоставлении выгодоприобретателю фонда права выступать в качестве единоличного исполнительного органа, так как сейчас такой запрет прямо предусмотрен в пункте 1 статьи 123.20-2 ГК РФ. Такое решение выглядело бы вполне логичным для целей защиты прав выгодоприобретателей и третьих лиц, поскольку в силу абзаца 2 пункта 2 статьи 123.20-2, если невозможно сформировать органы управления наследственным фондом, то нотариус не имеет права направлять заявление о создании наследственного фонда. Предполагается, что в судебной практике такой вопрос может привести к толкованию contra legem, и только в этом случае, выгодоприобретателям будет предоставлено право выступать в качестве единоличного исполнительного органа.

Юридическая неопределенность в вопросе соотношения норм наследственного фонда с иными положениями гражданского права, в совокупности с проблемами законодательного регулирования создания и функционирования наследственного фонда, ставит под сомнение вопрос имплементации норм о создании наследственного фонда в действующее гражданское законодательство, а также вопрос о достижении основной цели внедрения таких норм – рациональная и прибыльная реализация наследственной массы на случай смерти наследодателя.

По мнению авторов настоящего исследования, частично, некоторые из рассматриваемых в статье проблем возможно решить с помощью закрепления права создания прижизненного наследственного фонда. Следует отметить, что такая возможность существует в ряде правопорядков, в частности, в Армении ^[10], Молдавии ^[11] и Германии ^[2] существует возможность создания как прижизненных, так и посмертных наследственных фондов. Представляется, что внедрение в институт фондов такой категории, как прижизненные фонды, сможет продемонстрировать лицам, желающим завещать свое имущество наследственному фонду, практику их деятельности и само их функционирование. Преимущества личного фонда, созданного при жизни учредителя и продолжающего свою деятельность после его смерти, состоят в возможности избежать тех спорных ситуаций, которые могут возникнуть при учреждении наследственного фонда после смерти. Так, если завещателю будет предоставлена возможность создания прижизненного наследственного фонда, в таком случае проблема с кандидатами в органы управления будет решена, поскольку он сможет ещё при жизни назначить других лиц. Неопределенность статуса нотариуса тоже будет преодолена, поскольку в таком случае сам завещатель будет создавать и регистрировать наследственных фонд, он будет его единственным учредителем. После своей смерти наследственный фонд продолжит свою деятельность уже под контролем выбранных органов управления, что нивелирует убытки, связанные с его созданием.

По мнению П.В. Крашенниникова ^[6], главной целью внедрения наследственного фонда в российское гражданское право является развитие предпринимательских отношений, конечной целью которых является получение прибыли. В этом связи, вывод о необходимости предоставления иных, кроме завещательного отказа, способов распоряжения своим имуществом на случай смерти кажется вполне логичным и правильным. Однако реализация такого решения не должна идти обособленно от иных норм российского права. Как отмечалось ранее, институт наследственного фонда, являясь комплексным институтом российского гражданского права, включает в себя не только нормы корпоративного права, но и нормы наследственного права, а также нормы Основ законодательства о нотариате.

В контексте вышеизложенных итогов и выводов, предложений, авторы не согласны полностью с доводами тех ученых ^[14], которые критикуют нормы о наследственном фонде не по смысловому их значению, а по технической проработке.

Учитывая то, что целью создания наследственного фонда является сохранение в едином целом активов наследодателя для обеспечения интересов выгодоприобретателей фонда, предполагается, что процедура создания и деятельности наследственного фонда должна быть упрощена и иметь конкретные формализованные законодательные правила с расширением дозволительных начал своего правового регулирования. В этой связи актуальным вопросом видится законодательное определение правового положения наследственного фонда. Объясняется это в первую очередь тем, что сам по себе наследственный фонд сложный правовой институт, имеющий сложную юридическую природу как субъекта права и способа управления имуществом на случай смерти. Более того, в действительности имеются правовые неопределенности как в части отнесения наследственного фонда к субъекту права: конвергенции унитарности и корпоративности правового положения наследственного фонда, целей создания (коммерческий характер) и фактического отнесения к некоммерческой форме организации, так и законодательной доработке порядка управления имуществом наследственного фонда.

Подводя итоги научному исследованию, обобщенными выводами и предложениями могут выступать следующие положения, которые авторами для структурности и логичности настоящего исследования были разделены на проблемы и авторские предложения в части создания наследственного фонда, другие же в части порядка осуществления деятельности и управления наследуемым имуществом в интересах выгодоприобретателей.

1) Относительно создания наследственных фондов необходимо законодательное упрощение его порядка и расширение дозволительных начал гражданско-правовых отношений.

2) Особое правовое положение наследственного фонда определяет невозможность применения к ним общих положений законодательства в части невозможности создания фонда на основании единоличного решения учредителя. Корпоративные механизмы в управлении НФ, права требования выгодоприобретателей на доход от использования имущества НФ также не соотносятся с унитарным характером фонда как некоммерческой организации исходя из общих положений о юридических лицах. Необходимо исключение из подпараграфа 1 «Фонды» части 1 Гражданского кодекса РФ ст.ст.123.20-1-123.20-3, распространить соответствующие положения, определяющие правовое положение наследственных фондов в ч.3 Гражданского кодекса РФ.

3) Проблема определения правового положения наследственного фонда с точки зрения его коммерческого характера может быть устранена путем включения в текст завещательного распоряжения наследодателя об учреждении фонда указание на цель деятельности. Внести для этого дополнения в п.5 ст. 123.20-1 Гражданского кодекса РФ «Устав наследственного фонда должен содержать указание на цели деятельности и перечень видов деятельности».

4) Общие положения об учреждении наследственного фонда подлежат согласованию с действующей нотариальной практикой, в частности со статусом нотариуса как заявителя, а не учредителя. Законодательные неточности формулировок в части учреждения наследственного фонда, длительности ожидания и (или) фактической невозможности его учреждения могут повлиять на права выгодоприобретателей, нанести убытки от уменьшения товарной стоимости наследственной массы и (или) утраты имущественной выгоды от использования имущества.

5) В части определения срочности регистрационных действий нотариусом в 3 дня, представляется неоправданной сверхимперативной нормой, полагаем возможным применить общий 6-ти месячный срок для принятия наследства, что соотносится с положениями п. 3 ст.123.20-1 ГК РФ. Дополнительно предусмотреть в законе возможность возложения таких обязанностей на других лиц с их согласия возмездно (или) безвозмездно, на условиях, определенных завещанием, в котором определяется создание наследственного фонда.

6) Неопределенность сроков дачи согласия кандидатами в органы управления наследственного фонда может привести к невозможности создания наследственного фонда по причине того, что в законодательстве детально не урегулирован вопрос о замене их другими лицами, что недопустимо, поскольку является юридическим инструментом злоупотребления правом. Полагаем возможным установление разумных мер ответственности в случаях определения недобросовестности действий таких лиц, и применении последствий установленный ст. 10 ГК РФ. Кроме того, реализуя дозволительные начала гражданского законодательства допустить возможным выражение воли завещателя в предоставлении выгодоприобретателю фонда права выступать в качестве единоличного исполнительного органа.

7) Во взаимосвязи с вышеизложенным, обеспечению добросовестности действий выгодоприобретателей, и ненарушений прав иных лиц, считаем необходимым применить зарубежный опыт Республики Молдова в части закрепления положения о том, что обязательные наследники и кредиторы учредителя наследственного фонда имеют по отношению к фонду тот же объем прав, что и по отношению к любому другому завещанному имуществу.