From totalitarian regimes towards multipolar world: advantages and disadvantages of the new senior year curriculum on history in France

Osipov Evgeny Aleksandrovich PhD in History Senior Scientific Associate, Institute of World History of the Russian Academy of Sciences 119334, Russia, Moscow, ul. Leninsky Prospekt 32a, 26 eaossipov@gmail.com Other publications by this author

В последние годы в России и в других странах мира регулярно говорят о роли истории в воспитании молодого поколения, формировании личности. Особенно большое внимание при этом уделяется школьному образованию. История постепенно становится центральным предметом школьной программы, вокруг которого выстраиваются другие гуманитарные дисциплины. Подобный статус исторической науки в школьном образовании ведет к поиску новых методов преподавания и построения учебного процесса.

С 2019 г. в рамках Совета Европы по инициативе президента Франции Э. Макрона действует Обсерватория по преподаванию истории в Европе, ее цель состоит в совершенствовании и гармонизации преподавания истории в школе в европейских странах. В проекте участвуют 17 стран, в том числе Россия и Франция. Также с 1 сентября 2019 г. во Франции действует новая школьная программа по истории. Один из ее авторов - генеральный инспектор Министерства национального просвещения Франции Жером Грондё - в мае 2019 г. выступал в Москве на заседании российско-французской группы по модернизации школьных программ по истории, а в октябре 2021 г. участвовал в Москве в качестве ключевого спикера во Всемирном конгрессе школьных учителей истории и подробно рассказывал о новой французской программе.

В статье речь пойдет о программе выпускного класса (последний год в лицее по французской терминологии, ученики 17-18-летнего возраста) базового уровня. Французская система школьного образования предполагает, что в лицее (два последних школьных класса) ученики выбирают себе часть предметов для более углубленного изучения. Согласно статистике 2020 г. 26% учеников в последнем классе выбирают историю для углубленного изучения ^[1]. Таким образом, подавляющая часть (74%) выпускников школы проходит историю по общему профилю, поэтому в статье речь идет именно о программе базового уровня.

Во французской школе история объединена с географией, в рамках учебного года часы и темы по программе делятся на две равные части. В выпускном классе на базовом уровне на историю, как и на географию, выделено 48 часов (3 часа в неделю), которые делятся на 4 больших темы. В отличие от России, во Франции курс истории в школе не делится на отечественную и всеобщую историю.

Как и в российской системе французская программа содержит набор компетенций, которыми должен овладеть ученик. Прописанные в программе задачи курса имеют как образовательную (научить школьников ориентации во временном историческом пространстве, работе с источниками, пониманию причин и последствий тех или иных событий), так и воспитательную, общегражданскую специфику: осознание школьником своей принадлежности к истории нации, Европы и мира, а также к ценностям и знаниям, которые способствуют развитию его ответственности и гражданственности ^{[2, p. 4]}.

Главное нововведение программы – хронологический метод построения, до 2019 г. программа была скорее тематической. Теперь темы, действительно, выстроены в хронологическом порядке, но в реальности программа имеет скорее гибридный, смешанный характер. Как справедливо отметил автор программы Жером Грондё на Всемирном конгрессе школьных учителей истории в Москве, «большие темы сохранились, но выстроены в хронологической прогрессии» ^[3].

В содержательном смысле программа выпускного класса по истории сильно изменилась. Раньше, при тематическом методе построения, две мировые войны были объединены в одну большую тему, школьники в итоге начинали путать события двух мировых войн между собой. Теперь название всего курса истории для выпускного класса звучит так: «Отношения между державами и противостояние политических моделей, с 1930-х гг. до наших дней» ^{[2, p. 5]}. Соответственно, в новой программе события двух мировых войн разведены даже не по разным темам, а по разным классам, а последний год обучения начинается хронологически с событий 1930-х гг., то есть история тоталитарных режимов в Европе становится фундаментом программы выпускного класса, что нелогично с научной точки зрения. В предыдущей программе появление тоталитарных режимов в Европе показывалось как следствие Первой мировой войны и послевоенного периода. Теперь же, соперничество между тоталитарными режимами отображено в программе в качестве главной причины начала Второй мировой войны. Советский и германский режимы при этом указываются как однотипные явления, более того советский режим перечислен первым в ряду тоталитарных в Европе (вслед за ним упомянуты фашистский режим Муссолини в Италии и национал-социализм Гитлера в Германии). «Большой террор» 1937-1938 гг. в СССР также перечислен на первом месте в списке основных исторических событий периода, вокруг которых должен строиться урок в школе (после репрессий в СССР упомянуты Хрустальная ночь в Германии и иностранные интервенции в период гражданской войны в Испании) ^{[2, p. 6]}. Подобный подход сложно назвать объективным. Если брать за основу хронологический метод, то режим Муссолини был самым ранним и именно с него должно начинаться перечисление тоталитарных режимов в Европе. Если же за основу брать «последствия для европейского порядка», как это сказано в программе, то очевидно, что советский режим в СССР не мог оказать большее влияние на европейские страны, чем нацистская Германия.

События Второй мировой войны занимают довольно скромное место во французской школьной программе и входят в первую тему – «Хрупкость демократий, тоталитарные режимы и Вторая мировая война» ^{[2, p. 6]}, на которую в общей сложности выделено всего 13-15 часов. Соответственно, на события 1939-1945 гг. приходится не более 5 часов. Список ключевых дат и событий по этой теме выглядит странно и не очень логично. В нем упомянуты высадка союзников в Нормандии и операция Багратион, де Голль и свободная Франция, атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки. При этом среди ключевых событий нет капитуляции Германии 8 мая 1945 г. и, что еще более странно, освобождения Парижа в августе 1944 г. СССР, которому уделено значительное внимание в разделе про тоталитарные режимы, не упоминается в описании событий Второй мировой войны, хотя среди ключевых сюжетов есть «Восточный фронт и война на уничтожение» ^{[2, p. 6]}. Отсутствие упоминания Сталинградской битвы среди ключевых событий войны, умалчивание решающей роли СССР в общей победе союзников над нацизмом, отказ от подлинного анализа причин начала Второй мировой войны и сведение этой темы к роли тоталитарных режимов (без упоминания Мюнхенского соглашения 1938 г.) – очевидные недостатки новой французской школьной программы, требующие существенных дополнений и изменений.

Каждая из тем в новой школьной программе имеет три уровня: национальный (французский), европейский и глобальный. Национальный уровень, то есть история Франции, в выпускном классе представлен в очень ограниченном объеме. Например, такие важные для современной истории Франции темы, как деколонизация, начало европейского строительства, война в Алжире и создание Пятой республики объединены в одну подтему под названием «Франция: новое место в мире» ^{[2, p. 7]}, на которую отведено всего 3-5 учебных часов. Из президентов Пятой республики в программе упомянуты только Шарль де Голль и Франсуа Миттеран.

Один из центральных сюжетов, который проходят через всю программу по истории в выпускном классе – защита прав женщин и меньшинств, с явным перекосом в сторону защиты прав сексуальных меньшинств. Среди немногочисленных событий современной французской истории, которые напрямую указаны в программе, есть легализация абортов в 1975 г., эпидемия СПИДа во Франции, утверждение принципов светскости в 2004 г. (имеется в виду закон о запрете религиозных символов в государственных школах), а также изменение брачного законодательства, то есть принятие PACS (гражданский договор солидарности, предоставляющий парам, живущим вне брака, в том числе гомосексуальным парам, личные и имущественные права) в 1999 г. и легализация однополых союзов в 2013 г ^{[2, p. 8-9]}. Само перечисление этих событий в школьной программе вызывает вопросы. Программа представляет собой очень краткий документ, содержательная часть по выпускному классу занимает всего 4 страницы. В программе не перечислены такие важнейшие для современной Франции явления и события, как «Славное тридцатилетие (1946-1975 гг.), период устойчивого экономического роста, когда была создана основа современной французской промышленности; или создание основ социального государства при президенте Франсуа Миттеране, хотя эти события, безусловно, касаются всех французов и поэтому являются важнейшей составляющей французской истории XX века.

Что же касается проявлений гендерной теории во французской школьной программе, то, например, упоминание о легализации абортов в 1975 г. представляется вполне оправданным. Это событие, действительно, изменило положение женщин в стране, а Симона Вейль, добившаяся принятия подобного законопроекта во французском парламенте, после своей смерти в 2017 г. была по праву захоронена в Пантеоне среди самых знаменитых людей во французской истории.

Гораздо сложнее представляется ситуация с упомянутыми в программе законом о запрете религиозных символов в школе в 2004 г. и легализацией однополых браков в 2013 г. Закон 2004 г. – один из самых спорных в истории Пятой республики. Его смысл уместился в двух фразах: «В государственных школах, колледжах и лицеях запрещено ношение символов или одежды, нарочито указывающих на религиозную принадлежность. Меры дисциплинарного характера могут быть применены только после диалога с учеником» ^[4]. Таким образом, принятый французским парламентом и подписанный Жаком Ширак в 2004 г. закон фактически запрещает любые заметные для окружающих формы религиозной принадлежности учащихся. Сегодня, по прошествии уже значительного времени с момента принятия закона, можно сказать, что он не решил свою главную задачу – конкретизация государственной позиции и снятие с администраций учебных заведений ответственности за принятие решений в спорных ситуациях. Наибольшие вопросы и проблемы вызывает термин «ostensiblement» (символ, «нарочито» указывающий на религиозную принадлежность). Очевидно, что употребление подобных терминов вносит субъективную оценку. После принятия закона начались не прекращающиеся до сих пор споры, о том, какой ширины должен быть, например, ободок для волос, чтобы не быть похожим на хиджаб и, соответственно, не считаться религиозным символом. Такие же споры идут и вокруг максимальной длины юбок для девушек. Понятно, что ответственность за принятие решения о запрете или, наоборот, разрешении той или иной формы одежды в таком случае, как и до принятия закона 2004 г., снова ложится на администрацию учебного заведения. Разные правила в разных школах и колледжах только усугубляют и без того напряженную обстановку. Как правильно отметил известный французский журналист Фредерик Бегин, «нет ничего хуже расплывчатых правил» ^{[5, p. 16]}.

Еще одной серьезной проблемой закона 2004 г. является то, что мусульманское сообщество Франции изначально восприняло его как антиисламский закон ^{[6, с. 124-129]}. Несмотря на то, что формально он направлен против распространения любых религиозных норм в светской государственной школе, очевидно, что закон принимался на волне роста популярности ислама в стране. Более того, закон 2004 г. привел к радикализации ислама во Франции, ослабив позиции умеренных мусульман, большая часть из которых не испытывает проблем с интеграцией во французское общество. Сегодня даже среди умеренных мусульманок 16% носят хиджаб на постоянной основе, а 57% из них выступают за разрешение ношения мусульманского платка в государственных школах ^{[7, p. 57]}. Многие сотрудники школьных учреждений отмечают, что после принятия закона 2004 г. провожая детей в школу, носить мусульманские платки стали даже те матери, которые до принятия закона этого не делали. Та же тенденция наблюдается и среди школьниц. Если до 2004 г. девушки, носившие на регулярной основе хиджаб, составляли меньшинство, то сегодня в пригородах крупных городов стало нормой приходить в школу в мусульманском платке и снимать его перед началом занятий. В современных французских школах, действительно, нет учениц в мусульманских платках. Государству удалось отстоять принцип светскости в системе школьного образования. Однако напряженность в обществе, в том числе связанная и с распространением радикальных религиозных течений, за это время заметно возросла ^[8].

Что касается однополых браков, то, как уже упоминалось выше, в начале программы в качестве одной из задач преподавания истории в школе, прописано, «осознание школьником своей принадлежности к истории нации, Европы и мира, а также к ценностям и знаниям, которые способствуют развитию его ответственности и гражданственности». Между тем, легализация однополых союзов привела к очень серьезному расколу во французском обществе. Негативная реакция значительной части французов на разрешение «браков для всех» выразилась в так называемых «манифестациях для всех», которые шли по всей Франции на протяжении нескольких месяцев. «Манифестации для всех» быстро стали настоящим выражением консервативной идеологии, включающей в себя целый комплекс вопросов, связанных с религией, биоэтикой, философией и т.д. Манифестанты выступали не только против гомосексуальных союзов, но и против усыновления детей однополыми парами, против возможности предоставления вспомогательных репродуктивных технологий (самая распространенная форма – экстракорпоральное оплодотворение) для однополых пар, против легализации суррогатного материнства, против распространения популярной в англосаксонском мире гендерной теории, против искажения традиционных и принятых в христианском мире представлений о семье и т.д. В конечном счете, «манифестации для всех» стали логичным продолжением дискуссии про идентичность, которая бывает не только национальной или религиозной, но и семейной.

Легализация однополых браков стала серьезным вызовом для католической части населения. Во-первых, парламент принял закон, нарушающий фундаментальные христианские принципы семьи. Во-вторых, даже массовые манифестации не помешали его принять, что лишний раз подчеркивало, что католики больше не являются серьезной силой ^{[9, p. 33]}. Удар по католическим ценностям в период усиления позиций ислама в стране был не самым логичным действием французских властей. Главная проблема же в том, что сама по себе легализация однополых браков затронула очень незначительную часть французского населения, но вызвала подлинный раскол во французском обществе.

Подчеркнем еще раз, факт упоминания эпидемии СПИДа во Франции, PACS и легализации однополых браков в школьной программе по истории в выпускном классе свидетельствует о желании искусственным образом придать этим событиям более высокую значимость, хотя школьные программы создаются не для этого. Более того, однополые союзы представлены в программе исключительно в позитивном смысле, что не учитывает позицию примерно половины французов.

Достоинством новой французской школьной программы является то, что тема геноцидов в мировой истории стала одной из центральных, чего не было в предыдущих программах. В этом аспекте проявляется подлинное внимание французской школы к защите прав человека. Геноцид армян в начале XX века есть в программе предпоследнего класса, в выпускном классе серьезное внимание уделено Холокосту и истреблению цыган в годы Второй мировой войны, а также геноциду в Руанде в 1994 г. Упоминание событий в Руанде в качестве одного из ключевых событий истории XX века очень важно, поскольку показывает школьникам, что, к сожалению, геноцид – это не только явление первой половины XX века, но и совсем недавняя история. Что же касается Холокоста и истребления цыган, то эти события не просто упомянуты в программе, а составляют основу уроков по истории Второй мировой войны, что очень важно для современной Франции, где антисемитизм снова становится распространенным явлением. За последние годы во Франции произошло несколько вызвавших серьезный резонанс в СМИ преступлений на антисемитской почве. В 2012 г. Мохаммед Мерах застрелил сначала трех военных, а потом трех детей из еврейской школы и их преподавателя. 9 января 2015 г., спустя два дня после расстрела редакции «Шарли Эбдо», в Париже произошло нападение на еврейский магазин, унесшее жизни четырех человек. Это преступление достаточно широко освещалось в СМИ, однако в ходе масштабных демонстраций 11 января 2015 г. ему было уделено минимум внимания. Журналистка Марсела Лякуб в статье в газете Либерасьон отметила: «В чествовании жертв терроризма есть одна очень смущающая деталь: практически полное отсутствие внимания к еврейским жертвам» ^[10]. Всего за последние годы во Франции убито на расистской почве 16 евреев ^[11]. Особенность современного антисемитизма во Франции в том, что его носителями являются французские радикальные мусульмане. Известный французский антрополог и историк Эммануэль Тодд пишет по этому поводу, что настоящая проблема Франции состоит «не в праве на карикатуры, а в поднимающемся антисемитизме в пригородах» ^{[12, p. 17]}. Он же сравнивает сложившуюся ситуацию с русской матрешкой: рост исламофобских и арабофобских настроений среди французских христиан и в то же время заметный подъем антисемитизма среди французов мусульманского происхождения ^{[12, p. 110]}. На протяжении некоторого времени на официальном уровне во Франции не хотели признавать рост антисемитизма, однако сегодня ситуация меняется, и постановка темы Холокоста в центр новой школьной программы по истории, безусловно, шаг в правильном направлении.

Еще одним достоинством французской школьной программы является то, что события 1968 и 1989 гг. представлены в ней в глобальном масштабе ^{[2, p. 7-8]}. Это не просто «май 1968» во Франции или падение Берлинской стены в 1989 г., а попытка синхронизировать историю разных стран, показать школьникам всю картину происходивших в тот момент в мире событий, их значимость и последствия. Подобный подход в случае его успешной реализации позволит учащимся лучше ориентироваться в историческом процессе.

В программе также сделана попытка показать историю холодной войны не только как противостояние двух систем, а как многофакторное явление с множеством акторов. Во Франции традиционно серьезное внимание уделяется Китаю. История Китая является частью новой французской школьной программы не только применительно к истории XXI века, но и начиная с периода Мао Цзэдуна. История постколониального мира и Ближнего Востока также вписаны в глобальный контекст истории второй половины XX века ^{[2, p. 7]}. Естественно, значительное внимание уделено в программе истории европейской интеграции, постепенному превращению Европейского экономического сообщества в современный Европейский союз с выделением главных событий в создании «единой Европы» и аргументацией значимости происходящих в Европе интеграционных процессов для всех участвующих в них стран. Как уже упоминалось выше, все темы в лицее показаны через три уровня (национальная история, европейский аспект, глобальная история), но в выпускном классе, очевидно, преобладает именно глобальный уровень.

В целом, в новой французской школьной программе, действительно, восстановлен хронологический принцип, при этом большие темы (как на уровне национальной, так и на уровне всеобщей истории) по-прежнему сохранены и составляют корсет программы. Постановка тоталитарных режимов в центр программы и излишне большое внимание к сталинскому режиму в СССР искажают восприятие французскими школьниками истории Второй мировой войны. Также вызывает вопросы и акцент на различных аспектах гендерной теории в программе выпускного класса. При этом повышенное внимание к истории геноцидов в XX веке, выделение событий 1968 и 1989 гг. в глобальном разрезе в отдельные темы программы, многофакторный подход к преподаванию истории холодной войны – сильные стороны новой французской школьной программы по истории. Инициатива Франции по созданию в 2019 г. в рамках Совета Европы Обсерватории по преподаванию истории в Европе, создание в 2018 г. российско-французской группы по модернизации школьных программ по истории, активное участие французских учителей, методистов и представителей Министерства национального просвещения во Всемирном конгрессе школьных учителей истории в Москве в октябре 2021 г. показывают, что Франция открыта к диалогу, что дает надежду на дальнейшее совершенствование программ и методологии преподавания, а также на сближение позиций российских и французских историков и учителей по ключевым вопросам мировой истории.