Precious framing of the bestowed royal figures during the time of Peter the Great

Bykova Yuliya Igorevna PhD in Art History researcher at Moscow Kremlin Museums 101000, Russia, Moskva oblast', g. Moscow, ul. Kreml', - jib78@mail.ru Other publications by this author

Тема жалованных царских портретов, или «персон», как их называли в петровское время, привлекала внимание исследователей на протяжении многих десятилетий. Подобные награды входили в круг интересов специалистов из разных областей гуманитарной науки. О самих портретах писали авторы трудов, посвященных проблемам изучения миниатюрной живописи в России XVIII в. (Г. Н. Комелова ^[43],[44], А. А. Карев ^[40]). В качестве наград ими занимались нумизматы и фалеристы (И. Г. Спасский ^[61], В. А. Дуров [31–35], С. С. Левин ^[51], Л. М. Гаврилова ^[26],[54], С. В. Зверев ^[37],[38], И. В. Ширяков ^[35],[65], Р. А. Краснов [46–50]). О «персонах» в драгоценных оправах писали специалисты по русскому ювелирному искусству (Т. Гольдберг, Ф. Мишуков, Н. Платонова, М. Постникова-Лосева ^[28]), а также исследователи, которые изучали вопросы деятельности иностранных мастеров в России конца XVII – первой половины XVIII в. (В. А. Ковригина ^[42], В. Н. Захаров ^[36], Ю. И. Быкова ^[24],[25]). Однако, несмотря на подобный интерес, нашедший отражение в ряде научных трудов, специальной работы, посвященной именно драгоценным обрамлениям жалованных царских портретов, до сих пор нет.

Еще в 1974 г. исследователи Г. Н. Комелова и В. А. Дуров высказали предположения, что жалованными «персонами» в первой четверти XVIII в. называли не только финифтевые (т.е. эмалевые) портреты Петра I, но и отчеканенные медали, поскольку они тоже имели изображение царя ^[43],[31]. Также особым пожалованием царской «персоной» являлось награждение духовных лиц драгоценной панагией, на которой с одной стороны был расположен святой образ или распятие, а на другой – портрет правителя. Однако из-за значительного объема материала тему панагий в данной статье мы обойдем своим вниманием и рассмотрим вопросы, связанные с драгоценными оправами только жалованных «партретов» как живописных, так и чеканенных по металлу.

Целью исследования является комплексное изучение драгоценного обрамления жалованных царских «персон» в России в петровское время. Чтобы лучше его проанализировать, необходимо рассмотреть проблемы, связанные с возникновением подобных наград в России, с обстоятельствами создания драгоценных оправ этого времени, с мастерами, их изготавливающими, с возможными «прототипами» рисунка алмазного обрамления, с аналогичными западноевропейскими наградами и т.д.

Прежде всего, в начале исследования хотелось бы обратиться к наградам допетровской Руси и понять, существовали ли драгоценные оправы в то время, и какими они могли быть.

Одной из самых древних традиций в России награждений за воинские заслуги было пожалование «золотыми» – жалованными монетами. «Золотыми» называли все русские наградные знаки допетровского времени, независимо от того, что многие из них изготавливались из серебра и только золотились ^{[61, с. 110]}.

По мнению И. Г. Спасского, первые известные случаи почетного княжеского пожалования «золотыми» за ратные подвиги относятся еще ко времени Ивана III ^{[61, с. 95]}. В период правления Ивана Грозного подобная система была уже вполне сложившейся и традиционной ^{[61, с. 96]}. В XVI–XVII вв. особо почетной наградой был «золотой», жалуемый с цепью. Золотая «чепь» усиливала значимость пожалования «золотым» высокого достоинства ^{[61, с. 108]}.

Ко времени Федора Ивановича относится запись Флетчера о ношении награжденными почетных знаков на одежде. «Тому, кто отличится храбростью перед другими или окажет какую-либо особенную услугу, царь посылает золотой с изображением Георгия на коне, который носят на рукавах или шапке, и это почитается самою большою почестью, какую только можно получить за какую бы то ни было услугу» ^{[60, с. 98]}.

На данный момент самым ранним сохранившимся до наших дней «золотым» в обрамлении является монета 1640 г. из собрания Музеев Московского Кремля ^[37]. Этот золотой в ½ «угорского» помещен в серебряную оправу (с напаянным ушком), на которой вырезана круговая надпись, говорящая о том, что он был пожалован за службу стольнику Василию Фефилатьеву.

Об обрамлении подобных монет драгоценными камнями в XVI–XVII вв. известно крайне мало.

В Историческом музее хранится наградная золотая монета времен царя Алексея Михайловича, украшенная чередующимися между собой жемчужинами и изумрудами ^{[33, с. 16]}. Примечательно, что камни не помещены в касты, а «нанизаны» на металлические «гвоздики». И рисунок подвески в виде «цветочка», и крепеж подвески, и сам принцип расстановки камней – все заставляет специалистов предположить, что оправа была выполнена значительно позже. Известно, что в XIX в. сильно возрастает интерес к памятным историческим вещам, и, чтобы усилить значимость древнего предмета, дописываются надписи, дорисовываются гербы, украшаются камнями старинные вещи.

Многие исследователи русских военных наград приводят в пример еще один случай пожалования золотой монетой с камнями в XVII в. Речь идет о воеводе Василии Васильевиче Голицыне. Известно, что в правление царевны Софьи он был награжден «золотыми» трижды: в 1682 г. – за Троицкий поход, в 1687 г. – за Первый Крымский поход и в 1689 г. – за Второй Крымский поход. Участник одного из походов Патрик Гордон в своем дневнике пишет, что 14 августа 1687 г. в армию привезли золотые медали для раздачи воинам, и «генералиссимус» В. В. Голицын получил «медаль с цепью, украшенной драгоценными камнями, ценою триста дукатов» ^{[29, с. 152]}. С этим пожалованием, вслед за публицистами XIX в., В. А. Дуров связывает хранящуюся в Оружейной палате золотую медаль в эмалевом обрамлении с изумрудами и рубинами ^{[34, с. 10]}.

Обращение к описи имущества, конфискованного после опалы Голицына в 1689 г., показало, что драгоценное обрамление имела совсем иная медаль. Так, в документе в княжеском ларце значится три монеты на двух цепях. Одна большая монета в 100 червонцев (весом 83 золотника) на тяжелой золотой цепи «троегранной сканной» была пожалована за поход 1689 г. и имела подробную дарственную надпись (общий вес с цепью 3 фунта 43 золотника) ^{[56, с. 306]}. Другие две монеты находились на одной золотой «колчатой» цепи ^{[56, с. 307]}. Одну из монет описывают как «большую» с изображением царей Ивана и Петра (с одной стороны) и царевны Софьи (с другой стороны). Подобные «золотые» раздавались в 1687 г. В то же время упоминания о наличии на ней драгоценных камней нет. Другая монета (по-видимому, значительно меньшего размера) имела с одной стороны двуглавого орла, с другой – «подпись» ^{[56, с. 307]}. Это описание совпадает с монетой, которую получили бояре А. А. Шепелев и В. В. Голицын за то, что были в «походе в Троицком Сергиеве монастыре» в 1682 г. ^{[61, с. 127]}. В описи князя это единственная монета, имевшая драгоценное обрамление – «круг того ж золотого в гнездах серебряных 31 алмаз». Цепь с двумя монетами весила 3 фунта 12 золотников, что вместе с камнями стоимостью 30 руб. составляло 420 руб. ^{[56, с. 307]}.

Таким образом, стало известно, что в конце XVII в. Голицын имел один «золотой», украшенный драгоценными камнями. Что касается монеты из Оружейной палаты, куда она попала вместе с агатовым кубком в 1809 г. в качестве дара императору от графа А. И. Мусина-Пушкина как вещи, пожалованной «боярину князю Василью Васильевичу Голицыну при отправление его с армиею в Крым» ^{[12, л. 2 об.]}, то она требует дальнейшего исследования. Этот небольшой «золотой» в три дуката (по мнению И. В. Ширякова ^{[65, с. 160]}) украшают очень мелкие камни-«искры» – 15 изумрудов и 18 рубинов. Сам «золотой» мог быть дарован (согласно «росписи раздачи золотых 1687 г.» ^{[65, с. 159]}) «думному дьяку Емельяну Украинцову, столнику князю Борису Мышецкому, генералу Григорью Косагову, генералу Петру Гордону», так как только им выдали монету в «3 золотых».

Интересным кажется тот факт, что обрамление медали выполнено не на высоком художественном уровне, который был более присущ городским мастерским XVII в., чем царским мастерским Московского Кремля. Некоторые сомнения вызывает и оттенок глухой голубой эмали, не характерный для XVII в.

Таким образом, обрамления двух известных на данный момент монет XVII в. с драгоценными камнями не являются однозначными с точки зрения датировки их XVII столетием.

Новый виток в развитие жалованных царских наград связан с Великим посольством 1697–1698 гг. Во время этого путешествия Петр I знакомится с европейской наградной системой, которая вбирает в себя орденские знаки, памятные медали и эмалевые миниатюрные портреты правителей.

Как известно, с находящегося в начале 1698 г. в Англии русского царя по заказу короля Вильгельма III придворным художником Г. Неллером был написан парадный портрет. Он послужил оригиналом для нескольких эмалевых миниатюр, написанных там же при лондонском дворе миниатюристом Шарлем Буатом (Чарльзом Бойтом, Charles Boit). Несколько таких портретов были украшены драгоценными камнями. Так, еще весной 1698 г. голландскому купцу Захарию (Арнольду) Диксу, находящемуся, по-видимому, при царе в Англии, выдают деньги: 8 апреля – «за запону алмазную, которую с персоною делал про великого государя, 140 гиней золотых», а потом еще 17 апреля – «за алмазные персоны, что делал великого государя в Лондоне, за золото и за алмазы дано к прежней дачи и за работу 220 гиней» ^{[18, л. 3 об., 13 об.],[20, с. 13–14]}. Таким образом, можно предположить, что через Дикса оплатили не менее трех портретов. Еще одна «персона» в обрамлении драгоценных камней в расчетных документах идет отдельным разделом. 9 апреля 1698 г. голландскому ювелиру «Юрию Нордерману» выплатили «за семнадцать алмазов, которые куплены про его, великого государя, обиход к персоне, 760 ефимков», а рядом о ней же – 11 мая «дано за ево, великого государя, персону, которая прислана из Англии, за золото и за работу, 49 ефимков 8 алтын 2 денги» ^{[53, с. 930, 979, 1013],[20, с. 14]}.

Украшенные драгоценными камнями эмалевые портреты монархов часто использовались в качестве дипломатических подарков. Специалисты считают, что моду на такие алмазные «персоны» в 1660-х гг. водит французский король Людовик XIV, который пожаловал за время своего правления около 400 подобных портретов – «boîte à portrait», как они тогда назывались ^[69],[72]. Сейчас известны 4 таких портрета. До наших дней в собрании королевы Англии также сохранилась подвеска с миниатюрным портретом короля Вильгельма III, исполненным, возможно, тем же Ш. Буатом в 1690-х гг. Одну ее сторону украшают крупные вставки из горного хрусталя в виде лепестков цветка, другую – пластины с расписной эмалью: черным и розовым узором на белом фоне. Венчает пластину королевская корона. Общий рисунок драгоценных обрамлений портретов французского и английского королей схож. Несомненно, что при европейских дворах Петр I наблюдал подобные портреты («персоны»).

Одной из заказанных в Англии царских «персон», по-видимому, был пожалован Прокопий Богданович Возницын. В посольских заметках отмечен факт разговора первого турецкого посла реис-эфенди Рами-Магомета с П. Б. Возницыным во время церемонии подписания перемирия с Турцией 14 января 1699 г. на тему царского жалованного портрета. «Рейз-Эфенди, видя на великом и полномочном после на галанской золотой чепи маленкую золотою ж цепочкою прицеплену персону великого государя его, царского величества, оправленную в золото и алмазами украшенную, спросил: видится ему, что его царского величества образ? И великой посол ему сказал: его, Государя моего милостиваго, драгий клейнот (знак. – Ю. Б.) недостойный раб его ношу» ^{[53, с. 469]}. Попросив рассмотреть портрет, реис-эфенди «смотрел и любительно дивился благообразию и красоте того» ^{[53, с. 469]}.

Во время пребывания в Европе заказывает Петр I и медали. Так, 9 апреля 1698 г. выдают деньги «живописцу Матеузу Вулеру за персону великого Государя, которую он писал на меди, для обрасца на метали, десять ефимков» ^{[53, с. 931, 981]}. А 15 мая «дано амстердамцу медальному мастеру Арону Дойсу за метали, что деланы про его Великого Государя обиход, за 16 серебряных, да за 3 золотых, да за стемпель, всего 277 ефимков, за золото, и за серебро, и за работу» ^{[53, с. 1020]}. В Клеве было заплачено: «за четыре метали государевой персоны 89 золотых 8 алтын 2 денги; отдавал те метали делать бурмистр Николай Витден. И посланы те золотые в Амстердам с ыноземцем Юрьем Нондерманом» ^{[11, л. 34]}.

Судя по документам, эти медали не имели драгоценного обрамления. Многие из них разошлись в качестве дипломатических подарков еще в Европе. Так, «приставу барону Бекерю, которой провожал великих послов от Клева до Липштара и в дороге служил, дана ему государева персона в двадцать золотых, да ему ж дано восемьдесят золотых, да человеку ево три золотых…» ^{[11, л. 87 об.]}.

Вернувшись в Россию, Петр I привез из Европы традицию награждения и орденами (учредив в 1698 г. орден Андрея Первозванного), и памятными медалями, и царскими портретами. Зачастую все они украшались алмазами.

К самым ранним наградам, окруженным драгоценными камнями, следует отнести царские портреты, поступавшие из Голландии в 1702–1704 гг. от двух купцов: уже упоминавшегося ранее Захария Дикса и Христофора Бранта ^{[36, с. 245]}. Причем иногда покупали «персоны» уже в обрамлении, но случалось, что и порознь – финифтевые портреты отдельно и «запоны», в которые они монтировались, отдельно. Так, в январе 1702 г. было заплачено «иноземцу Захарю Дику за 2 персоны финифтивые на золоте с алмазами а за запону алмазную 4300 рублев и ис тех персон одна с 56 алмазами взнесена великого государя хоромы в Преображенский» ^{[16, л. 260]}, в феврале ему же «за взятые у него в приказ воинских и морских дел 2 персоны финифтивые на золоте 100 рублев» ^{[16, л. 261 об.]}, и в этом же месяце Х. Бранту – «за взятую у него запону золотую с 57 алмазами 1950 рублев» ^{[16, л. 262]}. Расходы казны на подобные подарки в это время невероятно высоки. Примечательно, что в 1704 г. Диксу выплачивают 51 521 руб.: 27 121 руб. из них за поставку оружия, остальное – за «персоны»: за 7 «персон государевы с алмазами» 20 000 руб. и «за 5 персон на золоте финифтивых в том числе за 4 персоны з запаны алмазными 4400 рублев» ^{[16, л. 7, 72 об., 73]}.

В 1701 г. в московской Кадашевской слободе был основан Монетный двор. Начиная с 1702 г. там начинают чеканить жалованные золотые монеты и медали. Первые такие монеты относятся к 1702–1704 гг. Исследователь Р. В. Краснов считает, что медали этого периода, например, за взятие крепости Нотербург и за взятие шведских судов в устье Невы, следует приписать скорее к типу памятных медалей ^{[48, с. 172–173]}. Судя по всему, они не имели драгоценного обрамления в отличие от ряда других наградных медалей: за битву при Калише (1706), при Лесной (1708) и при Полтаве (1709) ^[35],[32], ^[47], ^[50],[46].

Первый известный случай массового награждения за военную победу «партретами» и «металями», часть из которых была украшена драгоценными камнями, относится к 1706 г.

В связи с победой русских войск над шведской армией 18 октября 1706 г. близ польского города Калиша в Москву в Ингерманландскую канцелярию отправляется царский указ от 7 ноября о создании наградных портретов и жалованных медалей ^[13],[35]. Часть из них, самые дорогие, должны были быть в обрамлении. Так, требовалось сделать три «персоны таким маниром каковы даны гетманскому племяннику, а именно писаные, а будет писаных готовых нет, то зделать золотые тисненые, а кругом обложить алмазами ценою стали в 700 или 800 рублев, три персоны золотые тисненые кругом обложить алмазами ценою каждый 500 рублев», 4 «таких же» в 300 руб. и т.д. ^{[13, л. 5 об., 54]}.

В результате к середине февраля 1707 г. были созданы наградные персоны трех видов.

Первый вид – это эмалевые портреты «по финифти из огня» «на золоте и на меди». Заказ на создание этих «главных персон» отдали «живописцу» Мещанской слободы Ивану Артемьевичу Лычинскому, приказав написать 13 персон (10 – для обрамления и 3 – «в запас»). Однако три персоны (из 13) посчитали сделанными «зело плохо», и отдали их на переделку иконописцу, «живописцу-персоннику» Стефану (Степану) Довментиевичу (Дементьевичу) Нарыкову. Оба мастера получили за них по 100 руб. за каждую.

Второй вид – эта царские портреты, написанные красками на металле без обжига – «живопись на жести», которые сверху были покрыты хрусталем. 10 таких «средних персон» исполнил иноземец Андрей Шейн (Шеин), получив за это 50 руб. (по 5 руб. за штуку), а 6 – иконописец Иван Петрович Рефусицкий (15 руб. за все) ^{[13, л. 9–10 об., 12, 20]}.

Третий вид – это «тисненные», то есть чеканенные на Кадашевском монетном дворе золотые медали. В их изготовлении принимали участие «иноземцы золотых и серебряных проб и червонных дел мастер» Тимофей Левкин, «рещик» Богдан Гопт, «золотых дел подмастерье» Арист Рух, «руский рещик» Федор Алексеев, монетчики Иван Яковлев, Илья Григорьев, Марк Иванов и Григорий Ефтидев (Евстифьев) ^{[35, с. 171],[13, л. 14]}. Таких монет было сделано: 23 шт. – весом в 14 золотников каждая, 186 шт. – в 5 золотников, 329 шт. – в 3 золотника и 1025 шт. – весом в 1 золотник ^{[13, л. 29]}.

Все эти виды были задействованы в создании «нарядных», т.е. украшенных алмазами, наград. Драгоценное обрамление к ним делал иностранный мастер из Немецкой слободы Якоб Вестфаль (Jacob Westfahl). К середине февраля 1707 г. им было обрамлено 54 персоны: 10 «что по финифту из огня», 18 «тисненных» и 16 «персон писанных по жести которые за хрусталем» ^{[13, л. 9–10 об., 12, 20]}. Из них первые 22 персоны были стоимостью от 1000 до 180 руб., 16 персон – ценою в 110 руб., и 16 персон, «писанные которые за хрусталем», – по 25 руб.

Алмазы для них подбирали «серебряного ряду золотых дел надсмотрищик» Афанасий Тарасович Соколов и Иван Тархов. Самыми дорогими наградами были три «персоны» стоимостью 1000 руб. каждая. Среди документов сохранился список с количеством алмазов в них. Так, в первой «персоне» было 64 алмаза (весом 16 карат), во второй – 63 алмаза (19 карат), в третьей – 63 алмаза (21 карат) ^{[13, л. 1]}. Всего 190 алмазов (в них 56 карат) на 2480 руб. Казне эти камни обошлись недорого, поскольку, по мнению А.Ф. Соколова, он ими осенью 1706 г. удачно «торговал», а зимой 1707 г. цена на алмазы выросла. Таким образом, сэкономив казенные деньги, Соколов и Тархов просили прибавки за свою работу. Алмазы были куплены у иностранных золотых дел мастеров Иоганна Бейера (2733 руб. 25 алтын) и Якоба Вестфаля (527 руб. 16 алтын и 1538 руб.), а также у «русского торгового человека» Бориса Юдина (2238 руб.) ^{[13, л. 55–55 об.]}.

Примечательно использование в документах о создании «персон» 1706–1708 гг. нового термина «каразант» в значении «оправа». Так, Вестфаль «делал каразанты с алмазами», «работал к персонам каразанты с алмазами», «вставлял алмазы в каразанты», получал деньги «за вставку персон в каразанты», а также драгоценные камни «в дело тех персон для вставки в каразанты иноземцу Якову Вестфалу которые каразанты наряжал он вышепомянутыми алмазами…» ^[13].

Ювелир Якоб Вестфаль прибыл в Россию в июне 1697 г. «из свейской земли» из Ругодива (Нарвы) и числился как «шведский подданный» ^{[2, л. 1–2]}. Вместе с ним из Гамбурга приехал Эрнст Вестфаль – возможно, родственник. Поэтому В. А. Ковригина делает предположение о том, что, вероятно, Якоб был немцем ^{[42, с. 135]}. В 1701 г. он создал для царевны, сестры Петра I, запону «с короною в серебре из хоромных алмазов» ^{[14, л. 1],[1, л. 187]}. В 1708–1710 гг. Якоб Вестфаль изготовил золотые кавалерские кресты ордена Андрея Первозванного, часть из которых была украшена алмазами. Среди архивных документов удалось обнаружить сведения о том, что в этот период Вестфаль сделал около 30 крестов ^[24].

Стоимость обрамления персон сильно разнилась. Например, за работу над тремя «персонами», которые стоили 1000 руб., Вестфаль взял по 100 руб. за портрет, а за «персоны» ценою от 700 до 100 руб. – 20 руб. Дешевле всего казне обошлись 16 «персон что за хрусталем», за них ювелир взял по 10 руб. за штуку ^{[13, л. 25 об.]}.

В документах значится, что 54 персоны, которые Вестфаль украсил драгоценными камнями («что те персоны стоят з золотом с алмазы и с работаю»), обошлись казне в 11 550 руб. и были отправлены 15 февраля 1707 г. в «военный поход» ^{[13, л. 26–27]}.

В связи с крупной победой в Северной войне – битве при Лесной 1708 г. («Левенгоупская баталия») – также потребовалось большое количество наград. Поэтому после сражения было принято решение повторить заказ 1706 г.: «велено для Левенгоупской баталии зделать из доходов ижерской канцелярии нарядных персон и золотых медалей во всем против того сколко и как зделано было для Калишской баталии и потому его величества государя указу взято в ижерскую канцелярию и послано в военный поход писанных персон которые вставлены в золотые каразанты с алмазы…» ^{[13, л. 34 об.]}. Зимой 1709 г. Вестфаль получает 7 фунтов золота на обрамление «персон», а 27 августа 1709 г. происходит полный расчет: «выдать иноземцу Якову Вестфалу за алмазы его которые он вставил в каразанты и за серебро, что издержал в каразанты и от дела тех каразантов и за ящики в которые посланы в военный поход персоны, да за 7 персон писанные к прежнем данныи ему денгам 6500 рублев досталные 3148 рублев 19 алтын записав в росход с роспискою, а у него Якова принять остаточных алмазов 98 алмазов весом 43 краты 3/8 ценою 1482 рубли на 33 алтын и записать в росход» ^{[13, л. 40]}.

Как уже упоминалось выше, за Полтавскую битву 1709 г. также были розданы алмазные «персоны». Среди архивных документов сохранилась «Роспись государевым персонам с алмазами», которые были приняты 16 сентября 1709 г. в Посольскую походную канцелярию «в местечке Солцах над Вислою» ^{[17, л. 1–2]}. В ней значатся 8 живописных персон «с алмазами» (на общую сумму 3950 руб.) и 15 золотых медалей (5 шт. по 14 золотников, 5 шт. по 5 золотников и 5 шт. по 3 золотника) ^{[17, л. 1]}.

Во время Прутского похода 1711 г. царю срочно понадобились наградные знаки, и он «велел сыскать на Москве и купить десять персон Его царского величества с алмазами ценою от 300 до 1000 рублев и хотя более 1000 рублев, то купить и прислать все те персоны… в армию» ^{[5, л. 93]}. Вестфаль предоставил 9 готовых работ на общую сумму 8680 руб. (Десятую «персону» взяли с медного денежного двора. Она предназначалась для генерал-майора Г.П. Чернышева и стоила 350 р.) ^{[5, л. 94 об.]}. Самые дорогие «партреты» из этих «персон» стоили 2300 руб. и 2000 руб.

Основной объем драгоценных оправ для царских портретов изготавливал в это время, несомненно, Якоб Вестфаль. Однако известны случаи, когда их создавал другой мастер. Например, в августе 1712 г. было «делано в палате оружейной две персоны царского величества живописных на финифти, которые оправливал в золотые запаны с алмазами иноземец Кристиан Болдан а за алмазы и за золото и за работу доведетца ему выдать денег 150 рублев за персону и того 300 рублев» ^{[9, л. 144]}. (Крестьян Крестьянов Болдан (Christian Boldan) в начале XVIII в. был жалованным золотых дел мастером Оружейной и Мастерской палаты ^[25].)

Архивные документы раскрывают нам имя еще одного ювелира, участвовавшего в создании драгоценных оправ двух жалованных портретов. Это олдерман (т.е. староста) иностранного «золотого» цеха ювелиров Санкт-Петербурга Иоганн Яспер (Johann Jasper) ^[25]. В 1725 г. ему поручили разобрать старые алмазные жалованные «патреты» и из этого материала сделать обрамление для двух новых финифтевых «персон». Документы, связанные с этим заказом не только уточняют детали создания Яспером алмазных персон, но и добавляют сведения об алмазных жалованных медалях 1706–1708 гг. В феврале 1725 г. императрица Екатерина I приказала хранящиеся в Соленой конторе «партреты описать в котором году они деланы и каких баталий или взятые городов и описав алмазы вынуть и большие и средние и мелкие разобрав особо взвесить и то лом для дела новых медалий к нынешнему трауру слить…» ^{[6, л. 7]}. Среди «партретов золотых с алмазами» было обнаружено: одна медаль за Калише 1706 г. «полконичей золотой без цены в нем 53 алмаза» и 38 медалей за битву при Лесной 1708 г. – 6 шт. «с коронами по 150 руб. в каждой по 59 алмазов», 3 шт. по 120 руб. по 59 алмазов, 6 шт. по 100 руб. по 35 алмазов, 2 шт. по 212 руб., в них по 59 алмазов, 5 шт. по 99 руб., в них 35 алмазов, 15 шт. по 62 руб. по 14 алмазов, 1 шт. по 62 руб. «без короны в нем 8 алмазов». Еще 11 «партретов» неизвестной «баталии» было «без корон и без цены на хрустале… в каждом по 8 алмазов» ^{[6, л. 9]}. (Краснов предполагает, что эти медали были за битву при Калише ^{[46, с. 178]}.) Из тех медалей «алмазы выбирали мастера: алдерман Яган Яшпер, Шерлис, Годфрид Дункель, Шарпинель Шноцез, Карнилия Бибо: да русских четыре человека» ^{[6, л. 9]}. В феврале Яспером была обрамлена «малая персона по финифти» (ее писал А.Г. Овсов ^{[6, л. 1]}), которую он украсил 68 алмазами, а в мае – вторая «персона» (с миниатюрой, исполненной Г. С. Мусикийским) с 84 алмазами ^{[6, л. 28–29]}. За работу каждой «персоны» мастеру заплатили 35 руб. Первый портрет был отдан генералу И. И. Бутурлину взамен того портрета, который был взят у него и пожалован Петром I 29 ноября 1724 г. Л. Л. Блюментросту. Второй – был послан в Курляндию царевне Анне Иоанновне ^{[6, л. 28–29]}.

Помимо создания драгоценных «персон» в Москве и Петербурге, в 1710-х гг. алмазные портреты поступали и из Европы (в частности, из Амстердама), например, через голландского торговца Ивана Любса (Jean Lups). В феврале 1711 г. Любс предоставляет счет за шесть «персон Его царского величества с алмазами обставлены» (6900 руб.) и два «шевальерских» креста ордена Св. апостола Андрея Первозванного (1400 руб.) ^{[8, л. 1–2]}. В 1712 г. он выполнил царский заказ и привез в Архангельск 10 алмазных персон, 3 Андреевских креста и алмазы россыпью на общую сумму 16 662 руб. ^{[7, л. 1–3],[3, л. 1–3, 19–22, 32–33],[5, л. 130–132]}. При этом он потребовал, чтобы перед отправкой их в Москву ему прислали за них задаток в 10 000 руб., а иначе вещи будут «у города архангельского лежать или весма паки в Голандию возвращены бытии» ^{[7, л. 2]}. В архивных документах сохранилось подробное описание камней этих 10 портретов общей стоимостью 9479 руб. 20 алтын. Их цена варьировалась от 546 до 1460 руб. за «персону» ^{[3, л. 1–3]}. Например, один из них, отданный 6 марта 1712 г. бригадиру Ивану Михайловичу Головину, описывается так: «24 большие да 21 маленькие каменья кругом партрета, 1 большой да 2 большие по обеим сторонам да 40 маленьких камней в короне» ^{[3, л. 1]}. На этом примере виден основной принцип расстановки камней в оправе.

Как же выглядели драгоценные обрамления жалованных «персон» в петровское время?

На данный момент мы обладаем тремя типами источников.

Во-первых, это сами жалованные «персоны» – материальные памятники, дошедшие до наших дней. К сожалению, их количество очень ограничено. Многие награды либо не сохранили свое первоначальное убранство, либо потеряли его вовсе. Крайне осторожно нужно относиться к атрибуции самих оправ с портретами Петра I, поскольку в процессе бытования предмета оправу нередко заменяли. Например, жалованная награда с портретом царя из Гос. Эрмитажа (ГЭ, Инв. № Э-5103) имеет, несомненно, более позднюю оправу второй половины XVIII в., на что, к сожалению, не обратила внимания О. Г. Костюк в своей статье ^{[45, с. 195]}. Таким образом, можно выделить лишь несколько жалованных «персон» в обрамлении первой четверти XVIII в. Это финифтевые портреты с алмазами из Исторического музея (Инв. № ОК 13921) ^{[34, с. 15]}, Алмазного фонда Гохрана РФ ^{[19, с. 82]}, частного собрания лихтенштейнского фонда SEPHEROT Foundation ^[57], из американского частного собрания (она продавалась на аукционе Sotheby's в Нью-Йорке в 2009 г.) ^[21]; живописный портрет под стеклом из собрания Музеев Московского Кремля (Инв. № ОМ-1253/1) ^{[55, с. 15],[26, с. 47, 50]}; две золотые медали за битву при Калише 1706 г. из Эрмитажа (Инв. № ОН-Вз-332, № ОН-Вз-333) ^{[60, с. 242–243]}.

Во-вторых, это изображение наградных знаков, которые можно видеть на различных портретах петровского времени. Однако к такому источнику следует относиться еще более критически, поскольку портрет является крайне субъективным произведением и крайне трудно определить долю «фантазии» художника в написании атрибутов. Кроме того, необходимо очень взвешенно подходить к атрибуции самого портрета, и учитывать тот факт, чтобы он датировался именно началом XVIII в., а не был более поздней копией с него, когда доля художественного вымысла могла бы еще больше увеличиться. Среди интересующих нас полотен можно отметить «Портрет княгини А. П. Голицыной», 1728 г. кисти А. Матвеева (частное собрание Голицыных, Москва) ^{[39, ил. 119]}, «Портрет М. Я. Строгановой» Р. Н. Никитина, не ранее 1724 г. (ГРМ, Инв. Ж-4) ^{[39, ил. 113],[54, с. 113]}, два портрета княжон Меншиковых (Марии и Александры) работы И. Г. Ведекинда, 1725–1727 гг. (Павловск, Инв. № ЦХ-1953-Ш) ^{[54, с. 110–111]}, «Портрет П. А. Толстого» кисти И. Г. Таннауэра, 1720-е гг. (ГЭ, Инв. № ЭРЖ-1853) ^{[54, с. 91]}, «Портрет Р. Х. Боура (?)» (ГТГ, Инв. № 24706) ^{[60, с. 58],[54, с. 85]} и некоторые другие.

Еще одним изобразительным источником являются публикации жалованных «персон» в изданиях середины XIX в. К ним можно отнести портрет Петра I, пожалованный Тимофею Васильевичу Надаржинскому (гравировал С. Захаров, 1843 г.), опубликованный в литературном сборнике «Молодик» ^[52], и портрет Петра I, пожалованный Григорию Дмитриевичу Строганову в 1714 г. (гравировал С. Захаров, 1842 г.) из книги «Именитые люди Строгановы» ^[63].

В-третьих, это письменные источники: описи имущества, расходные документы по созданию наград, письма современников и т.д.

Проанализировав все вышеописанные источники, можно сделать вывод о внешнем виде драгоценных «персон». Для обрамлений портретов Петра I (как эмалевых, так и живописных на металле) характерен общий рисунок. Саму оправу можно условно разделить на две части: драгоценное окружение самого портрета и подвеска в виде короны, расположенная сверху.

С лицевой стороны портрет обычно окаймлен восьмью крупными алмазами, которые низко посажены в простые ленточные касты. Между ними расположен условный «трилистник», где-то его имитируют камни, а где-то он исполнен только в металле. Тип короны-подвески можно скорее отнести к «королевскому», чем императорскому «цесарскому» типу. Пространство тульи короны некоторых подвесок покрыто синей или голубой эмалью (используются разные тона), а некоторые – без эмали. На всех подвесках прочитывается общий рисунок нижнего обода, восходящий, по-видимому, к одному образцу. Так, сам обод короны украшен пятью камнями ромбовидной и круглой формы, что особенно хорошо заметно, когда он сделан из финифти, поскольку там рисунок тонко выполнен эмалевыми красками (медаль при Калише 1706 г. (ГЭ), наградной знак (Музеи Московского Кремля)). В некоторых подвесках других «персон» эти рисованные камни заменены реальными (обычно пятью) алмазами. Вверх от обода отходит «городок» в виде листьев и трилистников. Здесь снова четко читается общий «рисунок»: три крупных листа с камнем (один – посередине, два – по бокам), а между ними по трилистнику. Эти трилистники могут быть как без камней, так и с одним или тремя алмазами. Саму корону-подвеску всегда венчает камень или металлический шар, символизирующий «державу», а на нем крест. Такой принцип построения подвески-короны встречается и в предметах, связанных с Западной Европой. Например, в драгоценном уборе портрета короля Вильяма III (1690-е гг., Англия), а также портретов Людовика XIV (1680–1690-е гг., Франция) или в эскизах драгоценностей, гравированных в конце XVII в. в Амстердаме Даниелем де Лафайелем (Рексмузеум, Инв. RP-P-OB-6332).

Отдельно хотелось бы остановиться на цвете эмалевой короны-подвески. Стоит отметить, что на данный момент известны «персоны» только с голубой (разных оттенков) эмалью. Ряд жалованных монет в драгоценных обрамлениях также имели этот цвет эмали в короне (например, сохранившиеся две медали за Калише 1706 г. из собрания Эрмитажа). Похожая медаль стоимостью 150 руб. в 1710 г. за взятие Кегсгольма была пожалована Петром I инженеру Г. В. Геннину ^{[22, с. 56],[23, с. 105]}. В описи вещей, приложенных к его завещанию, значится: «Овальная золотая медаль, с мелкими алмазами и голубою эмалевою короною» ^{[23, с. 148]}. Ему же в 1719 г. царь пожаловал свой портрет с алмазами ценою 600 руб. (однако указаний на цвет эмали нет, что, возможно, говорит об отсутствии цветной эмали на лицевой стороне) ^{[23, с. 105]}.

В других наградных знаках петровского времени иногда встречается красный цвет эмали в короне-подвеске. Это характерно для некоторых крестов Андрея Первозванного, например, креста из собрания Музеев Московского Кремля (Инв. № ОМ-1256/1) или креста, пожалованного Петром I датскому королю Фредерику IV из собрания замка Розенборг (Дания) ^{[26, с. 70]}, а также жалованных панагий и нагрудных крестов первой половины XVIII в. Следует заметить, что венцы таких подвесок чаще всего относятся к типу императорской короны с характерными для него двумя раздельными полушариями. Известны лишь два случая, когда корона жалованной «персоны» имеет красный цвет: на раскрашенной гравюре 1843 г. «Портрет Петра I, пожалованный Тимофею Васильевичу Надаржинскому» (ГИМ, Инв. № Инв. № 24-9373) и на портрете П. А. Толстого, изображенного с царской «персоной» (ГЭ, Инв. № ЭРЖ-1853). Однако эти два примера не могут служить бесспорным доказательством наличия красного цвета в коронах-подвесках царских «персон».

Оборотную сторону жалованных портретов обычно украшала расписная эмаль с растительным орнаментом. Подобный орнамент можно наблюдать как на русских вещах декоративно-прикладного искусства XVII в., так и на западноевропейских предметах. Роспись в первую очередь затрагивала именно оборотную сторону самой оправы (вокруг портрета и подвеску-корону). Оборотная сторона живописного царского портрета могла быть как металлической с гравировкой, так и эмалевой. Обычно на обороте портрета изображался двуглавый орел, внутри которого порой мог быть вензель Петра I, а иногда только щит с царским вензелем под короною. Некоторые обороты были украшены надписями, например «За храбрость» и т.д.

Украшение оборотной стороны таких «персон» эмалевым расписным орнаментом характерно и для подобных же изделий, созданных в Западной Европе. Небольшое количество сохранившихся до наших дней жалованных эмалевых портретов в алмазном обрамлении французского короля Людовика XIV также имеют его личный вензель (перекрещенные буквы «L») ^[69].

Публикуя в 1868 г. медаль за битву при Калише 1706 г., барон Кёне предположил, что ее оборотная сторона, украшенная тонко и изящно выполненной расписной эмалью, без сомнения, была создана Г. С. Мусикийским (другие миниатюристы петровского времени почти не были известны исследователям в середине XIX в.) ^{[71, s. 263, с. 64]}. Г. Н. Комелова также считает, что такое вполне могло быть ^{[43, с. 177]}.

Тем не менее, если судить по документам, драгоценную оправу к этим медалям создавал золотых дел мастер Якоб Вестфаль. Известно, что он использовал эмаль и при создании крестов ордена Андрея Первозванного ^[24]. Работа по изготовлению золотых крестов с эмалью была трудоемкой. Так, объясняя высокую стоимость орденов, которую запрашивал Вестфаль за их изготовление летом 1709 г., подьячий пишет: «а менши же оной цены взять ему невозможно, потому, что сия работа многотрудная и в навождении финифтью бывает готовым золотым крестам во обжигании утрата и переделка вновь, как де и в нынешние два образцовые креста болшой да и меншой делал он сам пять с учениками своими болши десяти дней, и много кратно для финифти переделка в тех крестах была, отчего и золоту бывает немалая утрата» ^{[4, л. 18]}.

Кроме того, хотелось бы обратить внимание и на то, что в наградных знаках петровского времени, как в орденах Андрея Первозванного, так и в жалованных «персонах», используется лишь один вид камня – алмаз (в различных типах гранения). Это особенно заметно на фоне предметов декоративно-прикладного искусства допетровского времени, которые изобилуют разнообразными цветными камнями. Может существовать много причин, почему в оформлении «персон» задействованы лишь алмазы. Попробуем назвать лишь несколько из них. Во-первых, несомненно, что прототип «дизайна» драгоценных обрамлений имеет западноевропейские корни, а большинство известных подобных портретов (в том числе и королевских) украшены именно алмазами. Во-вторых, возросшая мода на бриллианты в Западной Европе в XVII в. связана с открытием новых алмазных месторождений и снижением стоимости этого камня по сравнению, например, с XVI в., а также с умением его гранить. Здесь немалую роль играет и Амстердам, через который проходит обширная торговля алмазами. Не стоит забывать, что первые царские «персоны» были сделаны именно в Голландии и оттуда продолжали поступать в Россию в 1710-х гг. В-третьих, обращает на себя внимание тот факт, что в допетровское время увеличение значимости награды «золотыми» происходило за счет веса драгоценного металла – как самой монеты, так и добавления к ней цепи разной тяжести. В петровское же время ценность жалованных «персон» увеличивалась за счет ее стоимости, которая зависела от количества, качества и веса камней. Регулировать определенную стоимость награды проще было на одном материале.

Царские драгоценные портреты в петровское время использовались в качестве наград за воинские и гражданские заслуги, дипломатических подарков, а также подарков членам семьи. Так, среди алмазных вещей, оставшихся после смерти царевны Наталии Алексеевны (сестры Петра I) в описи 1716 г. значится: «персона государева в ней 37 алмазов с нее отдана корона в корону» ^{[10, л. 383 об.]} (т.е. алмазная подвеска с портрета отдана для создания погребальной короны царевны), а также «две персоны руковныя великого государя, да великой государыни царицы, а в них в государевой 15 алмазов, в царицыной 20 алмазов» ^{[10, л. 384]}. У самой Екатерины I была «персона... императорского величества с алмазами с финифтью около спасителя и протчие образы» стоимостью 200 руб. ^{[15, л. 81]}, а у царской дочери Елизаветы Петровны в 1727 г. среди драгоценностей значится: «персона государева с розами» (т.е. из алмазов, граненных огранкой «роза») стоимостью 300 руб. и «персона государыни императрицы из розов» также в 300 руб. ^{[15, л. 220]}.

Таким образом, исследование показало, что драгоценные оправы жалованных царских «персон» первой четверти XVIII в. имели общий рисунок, восходящий к единому образцу. Скорее всего, при создании обрамления наградных знаков в России мастера опирались на внешний вид царских миниатюрных портретов, привезенных Петром I из Англии и Голландии после Великого посольства. Эти западные образцы, в свою очередь, имели «дизайн», характерный для подобных королевских наград XVII в.

В результате проведенной работы удалось установить имена некоторых ювелиров, изготовлявших алмазные обрамления «персон» в России в это время. Это «иноземцы» Я. Вестфаль, К. Болдан, И. Яспер. Причем значительную часть таких обрамлений (более ста) создал Якоб Вестфаль. Рисунок драгоценной оправы, заложенный в царских «персонах» в петровское время, с некоторыми видоизменениями продолжит свое существование в подобных же наградах российских правителей и в XVIII–XIX вв.

Иллюстрации

Нагрудный знак с изображением императора Петра I. Первая четверть XVIII в. Золото, бриллианты, кварц; эмаль, резьба. Государственный исторический музей

Портрет Петра I, пожалованный Тимофею Васильевичу Надаржинскому (гравировал С. Захаров, 1843 г.) в книге: Молодик на 1844 год, украинский литературный сборник, издаваемый И. Бецким. Часть 4. СПб., 1844. фронтиспис.

Нагрудный знак с портретом императора Петра I. Первая четверть XVIII в. Золото, бриллианты; эмаль, резьба. Частное собрание лихтенштейнского фонда SEPHEROT Foundation

Нагрудный знак с портретом Петра I. Золото, серебро, розы, эмаль. Начало XVIII в. Алмазный фонд Гохрана РФ