The theme of labor in the Soviet mass song of the 1930s.

Burmatov Maksim Andreevich Applicant, M.I. Glinka Nizhny Novgorod State Conservatory, Master of Vocal Arts 603005, Russia, Nizhegorodskaya oblast', g. Nizhnii Novgorod, ul. Piskunova, 40, kab. 420 maksim_burmatov@bk.ru Other publications by this author

Одним из значимых достижений отечественной культуры в 30–е гг. прошлого века было появление и развитие массовой песни. Необходимость именно массового песенного искусства была обусловлена социально-экономическими и политическими изменениями в жизни советского общества ^{[3, c. 92; 5; 20; 22]}. Массовая песня, безусловно, не только являлась отражением новой реальности, но также и ее конструирующим элементом, оказывавшим значительное воздействие на сознание людей не только 1930-х гг., но и последующих десятилетий в СССР ^{[23, c. 476–477]}.

Современные исследования советской массовой песни интересующего нас временного периода позволяют прийти к выводу о ее уникальности, отсутствии аналогов как культурного явления определенной эпохи ^{[4, с. 82–86; 6; 8; 11; 12, с. 215–219; 15; 18, с. 40–43; 21, с. 1007–1009; 24, с. 174–181]}. Кроме того, развитие массовой песни имело колоссальное воздействие на советского слушателя, что, в свою очередь, определяет значимость исследования феномена отечественной массовой песни.

Необходимо отметить также, что 1930–е гг. были ознаменованы феноменальным по масштабу появлением массовой песни в творчестве профессиональных композиторов, что позволяет утверждать факт сближения их творчества с запросами советских граждан. Для исследуемого периода были характерны запоминающиеся песенные мелодии, их яркость и эмоциональность свидетельствовали о стремлении композиторов уловить настроения аудитории, создавать произведения, которые, несомненно, будут пользоваться спросом. Это являлось результатом осмысления традиций революционного фольклора, бытовой музыки, а также музыкальной эстрады. Распространение массовой песни определялось стремлением советской власти оказать влияние на население при помощи простых и понятных гражданам мелодий. Н.Б. Лебина, анализируя проблему воздействия государства на жизнь советского человека посредством культурных практик, вводит термин «косвенное нормирование» ^{[14, с. 168]}. Именно благодаря песням и пению, по мнению историка, происходила регламентация советской повседневности. В свою очередь, большевистские лидеры осознавали значительную мобилизующую силу песенного творчества, в силу чего тексты песен рассматривались как эффективный механизм воздействия на сознание населения.

Процесс формирования нового советского человека осуществлялся в стране непрерывно. Вне зависимости от того, проживали люди в городской, либо сельской местности, они находились под воздействием постоянных звуков репродукторов в результате достаточно стремительной радиофикации. Песня являлась неизменным спутником советских граждан как в рабочие будни, так и в часы отдыха, например, при прогулках в общественных садах, посещении концертных площадок и т.д. Таким образом, песенное творчество должно было участвовать в формировании качественно нового феномена «советского человека».

Всеохватная сила песен реализовывалась за счет того, что специфика музыкального творчества состояла не в том, чтобы донести до слушателя переживания какого-либо отдельного лица, но в том, чтобы объединить массовую аудиторию этим переживанием. Сверх того, массы могли быть объединены настроением песни, высшей целью, обозначенной в тексте музыкального произведения ^[19]. Этой задаче были подчинены революционные гимны и, конечно, массовая песня.

В начале 1930-х гг. объединяющий потенциал музыкального искусства, уже проявившийся в достаточном объеме, продолжал возрастать. При этом, по мнению идеологов советского искусства, значение песенного творчества существенно усиливалось. Этим, в свою очередь, объяснялось отведение в рамках эфирного времени подавляющего количества часов именно на музыкальные программы ^[19]. Одной из главных черт данного периода являлась ярко выраженная самостоятельность авторских песен. Произведения И.О. Дунаевского, А.В. Александрова, М.И. Блантера отличались своеобразием и индивидуальностью.

Если тематику песенного творчества в 1920-е гг. составляла преимущественно гражданская война и революция 1917 г., одной из популярных тем песен 1930-х гг. стал труд советского народа. Последний, в свою очередь, в массовой песне являлся не только победителем, но и тружеником. Песенные тексты, мотивирующие человека на труд, были характерны для периода первых пятилеток, не потеряли они своей актуальности и в последующие десятилетия. При этом массовая песня уже была направлена к коллективному герою – народу-строителю новой жизни.

Сам термин «советская массовая песня» окончательно был утвержден к началу 1930-х гг. ^[25]. Массовость песни, по мнению некоторых музыковедов, в частности, Ю.С. Корева, позволила преодолеть «… разобщенность композиторских кадров, кружковщину» ^{[13, с. 16]}. В свою очередь, специфика песен 1930-х гг. определялась тем, что они должны были быть понятными не просто широкой публике, а, именно, массе пролетариев, и, как следствие, отражать близкие ей темы. Кроме того, тексты песен должны были легко подхватываться аудиторией, быть удобными для хорового исполнения ^{[10, с. 94]}.

Тема труда в советской массовой песне прокладывала себе путь через борьбу с легкомысленностью в песенном творчестве, в силу того, что подобный репертуар не соответствовал цели воспитания активного труженика, смотрящего с оптимизмом и уверенностью в будущее. В частности, вопросам распространения массовой песни в молодежной среде были посвящены особые совещания ЦК Комсомола и Главполитпросвета. Дефиниция «массовой песни» была предложена членами «Проколла» – производственного коллектива студентов-композиторов, которые выступали за формирование и развитие искусства, понятного советскому человеку и отражавшего окружавшую его реальность. Некоторые исследователи отмечают особую значимость того определения, которое было выведено членами «Проколла», так как до этого момента отечественным поэтам-песенникам и композиторам не удавалось уйти от «мещанской скверны» на пути создания нового, уникального стиля пролетариев ^{[17, с. 5]}. Как правило, вместо легко запоминающихся мелодий результатами работы были весьма тяжелые для восприятия гимны, тексты которых больше напоминали вокальные пьесы, отличавшиеся особой торжественностью.

По справедливому замечанию С. Бойм, в исследуемый период народу для трудового подвига необходимы были «песни-плакаты», тесты которых были бы связаны друг с другом, легко запоминались и воспроизводились пролетариатом. В этой связи, С. Бойм заключает, что для советских массовых песен 1930-х гг. было характерно отсутствие повествовательного сюжета, их тексты повторяли рифмованные лозунги советской власти ^{[2, с. 138]}. Целью массовых песен была помощь советскому человеку в деле строительства новой реальности. Как следствие, данное обстоятельство осложняло анализ их текстов.

Следует согласиться, что некоторые произведения авторов 1930-х гг. действительно имеют значительные сходства текстов и основной идеи, однако, к массовым песням в целом этот тезис нельзя применить в силу того, что большинство из них обладали отнюдь не абстрактным содержанием, имели конкретный общественный посыл, определяющий их подчеркнутую индивидуальность в рамках общих тем, воспеваемых в советскую эпоху. Необходимо отметить, что главенствующая роль именно темы труда в песенном творчестве в исследуемый период определялась атмосферой времени. Повседневная жизнь населения молодого советского государства развивалась в напряженных условиях пятилеток, для достижения задач которых был необходим духовный подъем, постоянная готовность народа к трудовому подвигу. Из народа-завоевателя революции, наши соотечественники должны были трансформироваться в строителей мирной окружающей действительности. Это предопределило широкое распространение массовой песни, заряженной идеями коллективизма, совместной трудовой деятельности.

Как следствие, типичный герой песен 1930-х гг. – это молодой труженик, переполненный трудовым энтузиазмом и уверенный в своих силах. Примером такой массовой песни стала «Песня о встречном» Д.Д. Шостаковича ^[32]. В этой новой советской реальности основное счастье человека было в труде, совместной деятельности, без которых не мыслилось личное счастье:

«… Такою прекрасною речью

О правде своей заяви,

Мы жизни выходим навстречу,

Навстречу труду и любви» ^[32].

Трудовой подвиг народа понимался отнюдь не как достижение отдельных личностей, обладающих выдающимися талантами, а как заслуга всего народа, представлявшего собой, по сути, единый трудовой организм:

«… За Нарвскою заставою,

В громах, в огнях,

Страна встает со славою

Навстречу дня» ^[32].

Текст песни преисполнен осознанием того, что жизнь человека проходит, в первую очередь, в труде, в коллективе, повседневных заботах, в окружении людей, которые разделяют отношение к жизни как к непрерывному трудовому достижению, к борьбе:

«… Бригада нас встретит работой,

И ты улыбнешься друзьям,

С которыми труд и забота,

И встречный, и жизнь – пополам» ^[32].

«Песня о встречном» ^[32] пронизана оптимизмом, уверенностью в завтрашнем дне, осознанием правильности выбора жизненного пути, наполненного трудовыми свершениями. На основании этого образ юного труженика, человека как части трудового коллектива, который составляет его счастье и ближайшее окружение, активно популяризировался после выхода в свет «Песни о встречном». Жизнь каждой рабочей бригады понималась как составная частью одного большого государственного плана. Каждый советский человек, в свою очередь, ощущал себя частью огромной страны, успешное развитие которой он воспринимал как личную задачу. Для текста песни характерен призывный мотив гимнов.

Следует отметить, что «Песня о встречном» ^[32] стала предвестницей появления главного вида массовой песни – молодежного марша, который оказал значительное влияние на песни, звучавшие в советских кинофильмах. Кроме того, широкую известность приобрели такие произведения, как «Марш энтузиастов» И.О. Дунаевского ^[30], «Зелеными просторами» В.Г. Захарова ^[26], «Спят курганы темные» Н.В. Богословского ^[35] и некоторые иные. По особо торжественным случаям звучали такие прославлявшие ударный труд песни, как «Марш ударников» Б. Рейниц ^[29] и «Марш трактористов» И.О. Дунаевского ^[28].

В «Зеленых просторах» В.Г. Захарова почетное место отводится трудовому подвигу молодежи ^[26]. Главное испытание, которое проходит каждый человек – это испытание трудом, без которого страна не может быть уверена в своих кадрах, и, как следствие – в завтрашнем дне. Молодые труженики определяют успехи советского государства далеко за его пределами, без их усилий невозможно эффективно выстраивать работу в самых разнообразных направлениях человеческой деятельности. В тексте песни подчеркивается, что ударный труд важен во всех областях – на фабриках, в шахтах, колхозах:

«… Колхозы, шахты, фабрики –

Один сплошной поток...

Плывут её кораблики

На запад и восток» ^[26].

Способность ударно трудится в тексте песни ассоциировалась с возможностью выступить в защиту Родины. Повседневный труд молодежи всей страны являлся ее вкладом в лучшее будущее, необходимым для поддержания завоеваний революции:

« … В труде не успокоится

И выстоит в бою,

За мир, который строится,

За родину свою» ^[26].

Трудовые подвиги воспеваются также в «Марше энтузиастов» И.О. Дунаевского ^[30]. Текст песни обращен уже не к молодежи, а к народу в целом, благодаря заслугам которого страна постоянно развивается, не стоит на месте. Несмотря на то, что СССР именуется в песне страной героев, мечтателей и ученых, в первую очередь, воспевается труд людей простых профессий:

«…К станку ли ты склоняешься,

В скалу ли ты врубаешься, -

Мечта прекрасная, как небо ясная,

Уже зовет тебя вперед» ^[30].

Самоотверженный труд советских граждан, согласно тексту песни, является залогом могущества и несокрушимости страны. Непрерывная работа, совершаемая народом, понимается как дело чести, которое обязательно приведет к славе, позволит достичь еще больших высот:

«…Нам ли стоять на месте!

В своих дерзаниях всегда мы правы.

Труд наш - есть дело чести,

Есть дело доблести и подвиг славы» ^[30].

Анализируя тексты советских песен 1930-х гг., воспевающих труд и прославляющих подвиг советского народа, нетрудно заметить, что они создают картину некоего идеального общества, характеризуют трудовую повседневность граждан исключительно с положительной стороны. Песенное творчество, призванное создать атмосферу трудового энтузиазма, оставляет как бы «за бортом» все трудности, с которыми столкнулось население в рамках мероприятий, направленных на переустройство экономики страны, репрессий, возвеличивания роли большевистской партии. Иными словами, реальная жизнь советских граждан разительно отличалась от того образа, который был сконструирован в песнях 1930-х гг.

В то же время, нельзя сказать, что массовая песня, восхвалявшая труд, являлась исключительно способом идеализации советской действительности. Первоочередной задачей ее было именно создание необходимой атмосферы, в которой трудовой энтузиазм масс вовлекал бы в активную работу каждую отдельную личность. Для огромного числа граждан СССР ценности и идеалы, транслируемые в массы через песенное творчество, продолжали сохранять свою актуальность на протяжении всей советской эпохи. Трудовой энтузиазм, вера и устремленность к лучшему будущему посредством самоотверженной работы стали символами времени. Во многом их формировал и поддерживал оптимизм массовой песни, в которой находила отражение истинная вера народа в торжество справедливости.

Чувства и настроения, которыми были переполнены тексты массовой песни, воспринимались советскими гражданами не только в звуковом, но также и в визуальном формате: многие песни ассоциировались в сознании граждан с образами из кинофильмов, в которых они звучали. Как констатирует И.В. Нестьев, наиболее быстрым и массовым распространителем песни становится рупор звукового кино ^{[16, c. 256]}. А И.О. Дунаевский, подчеркивает, что именно в кино, а также в некоторых театральных постановках родились самые яркие произведения легкой музыки, любимые народом ^{[9, c. 85]}. Десятки кинопесен были созданы этим советским композитором, начало которым было положено кинокартиной «Весёлые ребята» (1934). Как правило, песни кинофильмов отражали символы молодого советского государства – молодёжные марши. Как отмечает А.Н. Баташев, Дунаевский был один из первых, кто почувствовал в социальной атмосфере начала 30-х годов потребность в мажоре ^{[1, c. 71]}. При этом главные герои отличались не только работоспособностью, но и ее необходимыми составляющими – отличным здоровьем, неиссякаемой энергией, физической силой. Примером может служить песня «Спортивный марш» из кинокартины «Вратарь» на музыку И.О. Дунаевского и стихи В.И. Лебедева-Кумача ^[34]. Классическими примерами стали также музыкальные произведения этих же авторов «Песня о Родине» («Широка страна моя родная») ^[33], «Песня о весёлом ветре» ^[32] и проч.

Песня из кинофильма «Веселые ребята» ^[27] уже не просто воспевает труд: она повествует о «комсомольском племени» как о «молодых хозяевах земли». При этом в каждом советском гражданине имелись внутренние резервы для совершения подвига, защиты своей Родины, самоотверженного труда:

«… Мы всё добудем, поймём и откроем,

Холодный полюс и свод голубой,

Когда страна быть прикажет героем,

У нас героем становится любой » ^[27].

При этом сама массовая песня выступала в качестве помощника в строительстве новой жизни, она становилась добрым другом для каждого советского человека, сопровождавшим его во все моменты жизни, играла роль проводника в лучшее будущее:

«… Нам песня жить и любить помогает,

Она как друг и зовёт, и ведёт,

И тот кто с песней по жизни шагает,

Тот никогда и нигде не пропадёт» ^[27].

Несмотря на то, в кинокартине «Веселые ребята» песня исполняется соло, ее текст содержит идею массовости, значимости коллективного труда, упорство в котором приводит к новым победам. Содержание песни призвано увязать в сознании советского слушателя тему труда и жизни, популяризовать идею о том, что последняя является неполноценной без активной деятельности. Текст песни призван мобилизовать советских граждан на трудовые свершения, позволить им почувствовать себя частью огромной творческой силы, способной привести страну к новым достижениям. Без массовой песни, которой часто сопровождался труд, это представлялось крайне сложной задачей, ведь песня «и зовет и ведет», т.е. дает человеку своего рода трудовой ориентир. В этом смысле основная задача песни – помогать человеку строить и жить, она не давала заскучать в окружении единомышленников – активных строителей новой советской реальности.

Примечательно, что основной трудовой силой, исходя из текста песни, выступала именно молодежь. Логика массовой песни состояла в том, что для свершения трудового подвига главный герой должен обладать молодостью, силой и физическим здоровьем, в противном случае он не смог быть постоянно готов к труду и обороне. В песне выкристаллизовывался образ советского героя – человека, не задающего вопросов, самоотверженно отдающего свою жизнь, если это потребуется, для защиты интересов Родины. Однако в песне прослеживается и принудительный характер трудового героизма, когда страна не призывает, а «приказывает» человеку совершить подвиг.

В 1930-е гг. продолжалась активное формирование не только системы руководства, но также и культурной политики страны, тех способов приобщения к ней граждан, которые были ориентированы на население в целом, позволяли охватить различные половозрастные группы. С середины 1930-х гг. художественным стилем, занявшим в стране первые позиции, стал «соцреализм», а его главным художником, по выражению Б. Гройса, был И.В. Сталин ^[7]. Безусловно, массовая песня была значимой составляющей в рамках комплекса соцреалистических искусств, заряженных оптимизмом и верой в будущее. Тема труда в массовой песне второй половины 1930-х гг. имела целью не столько отразить окружавшую советского человека действительность, сколько преобразить ее. Тем самым, такие универсальные принципы, как почетность простого труда на фабрике, в шахте и т.п. постоянно воспроизводились в повседневной жизни советских граждан.

Подводя итоги, следует отметить, что тема труда являлась магистральной для советской массовой песни, что определилось временем ее оформления – 1930-ми гг., когда страна взяла курс на строительство мирной жизни. Идея именно коллективного трудового подвига, в авангарде которого стояли молодые силы страны, предопределялась требованиями времени. Массовые песни И.О. Дунаевского, В.Г. Захарова, Д.Д. Шостаковича и ряда др. советских композиторов стали символами эпохи, вдохновлявшими народ на новые трудовые свершения.