The Constitution of “developed Socialism” as an instrument of political-legal construction of reality

Pletnikov Viktor Sergeevich PhD in Law Associate Professor, Department of Theory of State and Law, Ural State Law Academy 620000, Russia, Sverdlovsk region, Yekaterinburg, Krasnoflottsev str., 6, sq. 20 pvs80@mail.ru Other publications by this author

В современных условиях отечественные исследователи-юристы обращают внимание на проблемы «развитого социализма», его конституционное оформление, в основном в историко-правовых ^{[1,2,3,4,5,6,7]} исследованиях, раскрывая особенности формирования конституционных текстов, а также отдельные аспекты сущности конституции. Конечно, есть и исследования иного рода, например, имеющие сравнительный ^[8] характер, но фактически отсутствуют работы, в которых авторы обратили бы принципиальное внимание на вопросы целеполагания как основу конструирования будущей правовой жизни советского государства и отдельного гражданина. Необходимо, чтобы избежать ошибок в будущем, особенно в условиях смены парадигм, изменения природы общественных отношений, сформировать должное понимание природы цели в конституционно-правовом оформлении социально значимых явлений, процессов и состояний, чтобы в современных условиях не допустить тех проблем, с которыми российское государство уже сталкивалось в свой истории.

Советская государственно-правовая мысль, представители науки государственного права начиная с конца 70-х гг. ХХ в. массово обращают внимание на вопросы, связанные с построением «развитого социализма» Так, в процессе познания «развитого социализма» были подготовлены диссертационные исследования по проблемам: государственного строительства ^{[9,10,11,12,13]}; деятельности отдельных властвующих субъектов ^[14,15]. Теоретики государствоведения также уделили значительное внимание проблеме построения «развитого социализма». В своих работах они раскрыли проблемы культуры и законности ^{[16,17,18,19]}; вопросы правового строительства и роли человека ^{[20,21,22,23]} в условиях «развитого социализма».

Конституция СССР 1977 г. ^[24] одновременно как фиксирует факт построения в СССР «развитого социалистического общества», так и указывает на то обстоятельство, что оно есть «закономерный этап на пути к коммунизму». Фактически конституция выступает в качестве одного из основных инструментов, благодаря которому возможно достижение заявленной цели, построение коммунизма.

Анализ основных положений текста Конституции СССР 1977 г. с позиции закрепления элементов модели государства позволит определить ту базу, на основе которой советский народ приступает к построению коммунистического общества.

Итак, модель государства – это мысленно представляемый и/или материально реализованный образ системы, отражающий сущностную основу, организацию и/или процессы функционирования государства, связанный правом, построенный с учетом всей совокупности объективных условий и субъективных факторов, определяющих векторы его развития. Системно-структурная характеристика модели государства позволяет выделить четыре основных и два факультативных блока элементов, которые выступают качественной основой для конструирования любого государства: историко-методологический, сущностный, нормативный, институциональный, функциональный, результативный ^[25,26].

Работа с текстом конституционно-установленных положений, особенно в странах построенных и функционирующих на основе нормативистского правопонимания, на предмет отражения каждого из указанных элементов модели государства позволяет утверждать, что основной объем текста посвящен характеристикам:

- сущностных и функциональных начал, например, в гл. 2, 3, 4, 9, 10 Конституции СССР;

- институциональных начал, например, отраженных в гл. 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21.

В отношении остальных блоков модели государства «развитого социализма» необходимо отметить, что они представлены в незначительном количестве статей, расположенных по всем тексту закона, как правило, в начале главы. Историко-методологические начала модели государства представлены, например, в преамбуле, ст. 173, 174 Конституции СССР. Нормативно-регулятивные начала модели закреплены, например, в ст. 4, 6 Конституции СССР. Результативные начала содержатся, например, в ст. 1, 70 Конституции СССР.

Но проблема не в том, что в тексте Конституции СССР слабо представлены некоторые характеристики отдельных элементов модели государства «развитого социализма», а в том, что фактически отсутствуют целевые ориентиры, направления для дальнейшего развития, которые обеспечили бы динамичное развитие всей государственно-правовой системы данного общества и каждого отдельного элемента модели, в частности.

Как известно, цель позволяет лицу предвосхитить в процессе мышления результаты его деятельности, определить пути достижения результата с учетом использования тех либо иных (определенных) средств. Цель выступает как способ интеграции различных действий человека в некоторую последовательность или систему, как одна из форм детерминации человеческой деятельности ^[27]. Отсутствие цели в человеческой деятельности приводит к тому, что данная деятельность прекращается, поскольку у субъекта отсутствует необходимость преодоления несоответствия между наличной жизненной ситуацией и заявленной целью.

Анализ текста Конституции СССР показывает, что законодатель двенадцать раз использовал термин «цель» для формирования тех либо иных установлений, определяющих действия лица. Их распределение по группам позволяет вести речь о двух видах целей, представленных в законе.

Первая группа целей, наибольшая по количественным характеристикам, представлена в отдельных статьях Конституции СССР, отражает фактические устремления государства на данный период исторического развития, т.е. собственно цели социалистического общенародного государства в рамках, которых оно организовано.

Наиболее ярко, самобытно, в тексте Конституции СССР представлена цель, которая фактически олицетворяет результативные начала модели государства: «СССР олицетворяет государственное единство советского народа, сплачивает все нации и народности в целях совместного строительства коммунизма» (ст. 70). Здесь воедино собраны определяющие начала как для сущностного «нации и народности», институционального «государственное единство советского народа», так и для функционально-деятельностного «совместное строительство коммунизма» блоков модели государства «развитого социализма».

Дальнейший анализ текста Конституции СССР 1977 г. заставляет задуматься: «А так ли все хорошо?».

В отношении функциональных начал модели государства «развитого социализма» в Конституции СССР 1977 г. находим лишь следующее упоминание о целях: народу (гражданам СССР) в соответствии с целями коммунистического строительства и в целях укрепления и развития социалистического строя гарантируются свобода научного, технического и художественного творчества (ст. 47), а также свободы: слова, печати, собраний, митингов, уличных шествий и демонстраций (ст. 50).

В отношении целей направленных на совершенствование институциональных начал модели государства «развитого социализма», Конституция СССР гласит, что в целях более полного удовлетворения потребностей советских людей происходит создание общественных фондов потребления (ст. 23), и в целях защиты социалистических завоеваний, мирного труда советского народа, суверенитета и территориальной целостности государства – Вооруженных Сил СССР (ст. 31).

Более никаких положений, хотя бы декларировавших устремления (цели), «нового» государства в вопросах организации его субъектов и функционально-деятельностных начал в тексте закона нет. Хотя надо понимать, что отдельные достижения, в деле построения государства «развитого социализма», отражающие отличие институциональных и функционально-деятельностных характеристик государства по Конституции СССР 1977 г. (отличия от Конституции СССР 1936 г. ^[28]) представлены как данность.

Наибольший объем целей закреплен применительно к сущностным основам модели государства «развитого социализма». Так, например, сказано, что никто, включая государство, не вправе использовать социалистическую собственность в целях личной наживы и в других корыстных целях (ст. 10). Также указывается, что высшей целью государства «развитого социализма» при организации общественного производства является наиболее полное удовлетворение растущих материальных и духовных потребностей людей (ст.15), либо, что государство ставит своей целью расширение реальных возможностей для применения гражданами своих творческих сил, способностей и дарований, для всестороннего развития личности (ст. 20). Но, даже при такой детальной регламентации целей, определяющих сущность государства «развитого социализма», видим, что в Конституции СССР 1977 г. имеет место дублирование целей представленных в Конституции СССР 1936 г. Так, например, «в целях защиты социалистических завоеваний … установлена всеобщая воинская обязанность» – сказано в ст. 31 Конституции СССР 1977 г., но аналогичная норма уже была закреплена ранее в ст. 132 Конституции СССР 1936 г. «Всеобщая воинская обязанность является законом». Либо другая цель, также отражающая ориентиры развития сущностных начал модели государства, «в соответствии с целями коммунистического строительства граждане СССР имеют право объединяться в общественные организации, способствующие развитию политической активности и самодеятельности, удовлетворению их многообразных интересов» (ст.51), но разве не об этом же идет речь в ст. 126 Конституции СССР 1936 г.?

Возникает закономерный вопрос: «А это цели государства «развитого социализма»?». Они реально способны обеспечить политико-правовое конструирование реальности, правовой жизни?

При этом, необходимо указать еще и на полное отсутствие целевых ориентиров для развития нормативно-регулятивных начал модели государства «развитого социализма», ни в одной статье не сказано о том, что должны в будущем представлять собой советские законы.

Для «правильного» ответа на данные вопросы следует уделить внимание второй, перспективной или, как писал Г. Еллинек объективно партикулярной ^[29], цели государства, которая фактически объединяет целевые ориентиры всего закона. Она представлена в тексте преамбулы Конституции СССР 1977 г.: «Высшая цель Советского государства – построение бесклассового коммунистического общества, в котором получит развитие общественное коммунистическое самоуправление». Именно эта историческая миссия Советского государства, обусловленная всем ходом его исторического развития, «пагубно» повлияла на определение целевых ориентиров государства «развитого социализма». Фактически запрограммированный отказ от одного из основных социальных институтов – государства, послужил основанием для будущего отказа от качественного регулирования государственно-правовой жизни. Конституционному правовому воздействию в первую очередь подвергалось не государство, а политическая система данного общества. О чем, в том числе, свидетельствует структурная организация материала в Основном законе, который начинается с характеристики общественного строя и политики СССР, а первые положения, регламентирующие собственно государство появляются лишь в восьмой главе закона.

Таким образом, в результате анализа Основного закона советского государства 1977 г. на предмет целеполагания можно сделать вывод о том, что Конституция СССР 1977 г., вместо того чтобы являться основным инструментом для конструирования государственно-правовой жизни общества, превратилась в инструмент политико-правового конструирования реальности, т.е. она выполняла в большинстве своем политическую программную роль, и лишь во вторую очередь выступала в качестве нормативного правового регулятора деятельности государства. Формулировка цели в Основном законе (Конституции) страны должна способствовать созданию нормативных условий не только для существования (функционирования) современного государства, но и его динамичного развития в качестве самостоятельного социального института, поскольку более не один нормативный источник не формирует (в российских условиях) должного представления о государстве. Отказ от целеполагания в основном законе может привести к деградации основных государственных институтов, утрате самобытной государственности, что наглядно демонстрирует ситуация с «гибелью» общенародного государства.