On the formation of the first Soviet industrial service of dosimetric control at the Ural nuclear plants (1945–1960)

Bochkareva Irina Alekseevna PhD in History Specialist of Academic Services Office, Chelyabinsk College "Comitent" 454000, Russia, g. Chelyabinsk, ul. Pr. Lenina, 11A, of. 101 bochkareva_1969@mail.ru

В историографии отечественного атомного проекта достаточно много внимания уделено различным аспектам его осуществления ^{[1, 2, 7, 9, 12, 14–16, 19, 21, 27, 28]}. Однако несмотря на многочисленность научных работ по данной тематике, на наш взгляд, слабоизученной пока остается история освоения атомной энергии с позиции радиационной безопасности, преодоления радиационных проблем, сопровождающих этот процесс, особенно, на его начальном этапе, уникального опыта создания эффективной системы радиационной безопасности и важнейших ее составляющих, в первую очередь, специализированной службы дозиметрического контроля атомщиков. Настоящее исследование призвано в определенной мере восполнить данный пробел, а также расширить имеющееся представление о содержании отечественного атомного проекта и воссоздать более полную и объективную картину формирования ядерной отрасли, в том числе и на Урале.

Организация дозиметрического контроля атомщиков на первых советских ядерных объектах проходила в несколько этапов. Первый из них начался еще до ввода в строй первого промышленного атомного реактора, в 1945 г., и продолжался примерно до конца 1947 г. В этот период была сформирована структура управления формированием атомной промышленности страны, в частности, в соответствии с постановлением Государственного комитета обороны (ГКО) СССР от 20 августа 1945 г. создан Специальный комитет, наделённый чрезвычайными полномочиями по привлечению к работам по атомному проекту любых ресурсов, имевшихся в распоряжении советского правительства, и его исполнительный орган — Первое Главное управление (ПГУ) при Совнаркоме СССР, а также принят целый комплекс административных решений по вопросам обеспечения безопасности работ с ионизирующим излучением ^{[3, с. 11–12]}.

Ученые и руководители атомной программы осознавали, что создаваемое ядерное производство, технологии которого построены на использовании высокорадиоактивных материалов, чрезвычайно токсичных и вредных для человека и природы, несет серьезную угрозу биосфере, а потому, в первую очередь, необходимо организовать специализированные научные институты по исследованию влияния ионизирующих излучений на живой организм и разработать эффективные меры по обеспечению радиационной защиты.

Так, в сентябре 1945 г. в соответствии с одним из первых решений Специального комитета Центральному институту рентгенологии и радиологии им. Молотова Наркомздрава СССР, возглавляемому профессором С. А. Рейнбергом, было поручено «разработать вопросы техники безопасности при работах с ураном» ^{[3, с. 34]}.

В марте 1946 г. в составе Научно-Технического Совета (НТС) ПГУ была сформирована секция № 5 по охране труда от «радиоактивных и нейтронных излучений», руководителем которой был назначен выдающийся физиолог, академик В. В. Парин ^{[4, с. 200; 6, с. 91]}. Спустя месяц, на заседании НТС принято решение о разработке приборов «индивидуального фотоконтроля «лучистой вредности» ^{[15, с. 352]}. Организация этих работ была поручена одному из создателей советской атомной бомбы профессору Я. Б. Зельдовичу.

Далее, в июне того же года в системе Академии медицинских наук СССР (АМН СССР) было создано ключевое для создаваемой атомной отрасли научно-исследовательское учреждение — Радиационная лаборатория (в дальнейшем Институт биофизики Минздрава СССР), сыгравшая в дальнейшем существенную роль в решении вопросов радиационной защиты человека и обеспечения безопасности работ с ионизирующим излучением ^{[3, с. 112]}. Возглавил ее профессор Г. М. Франк ^{[4, с. 246]}. В феврале 1947 г. в составе лаборатории был сформирован сектор дозиметрии, сотрудникам которого предстояло создать контрольные и сигнальные приборы для измерения интенсивности радиации и средства радиационной защиты персонала, обслуживающего специальные установки и предприятия, а также определить допустимые нормы радиоактивного облучения ^{[5, с. 128–129]}.

Кроме этого, в мае 1946 г. была организована Государственная служба контроля радиационной безопасности, в компетенцию которой входило решение вопросов проработки методов контроля радиации, правил работы с радиоактивными материалами. Служба была создана по инициативе руководителя атомного проекта И. В. Курчатова и заместителя министра здравоохранения СССР, организатора системы медицинского обслуживания персонала атомных объектов А. И. Бурназяна, который и был назначен её первым руководителем.

Для обеспечения индивидуального радиационного контроля первопроходцев ядерной отрасли в Лаборатории № 2 АН СССР, основной задачей которой в то время являлась подготовка к пуску первого экспериментального атомного реактора Ф-1, была сформирована специальная дозиметрическая группа во главе с выдающимся физиком, организатором дози­мет­ри­че­ского кон­троля на атом­ных реак­то­рах страны Б. Г. Дубовским. Специалистам группы предстояло разработать методики индивидуального дозиметрического контроля, а также дозиметрические приборы для нового реакторного производства. К концу 1947 г. первые дозиметры были изготовлены. В связи с этим И. В. Курчатов отмечал, что при пуске первого атомного реактора уже были готовы образцы разработанного дистанционного гамма-дозиметра, измеряющего наличие радиоактивного газа в воздухе, а также созданы индивидуальные интегрирующие дозиметры с применением фотопленки и наперстковых ионизационных камер, с помощью которых контролировалась радиационная безопасность и проводились биологические опыты с животными. «Серьезных поражений людей, обслуживающих первый советский атомный котел, не было». ^{[15, с. 352]}.

В мае 1948 г. по предложению И. В. Курчатова на секции НТС был рассмотрен проект первых временных норм предельно допустимых уровней радиоактивного загрязнения поверхностей тела, а также одежды и обуви. При 6-часовой рабочей смене дневная норма устанавливалась в 0,1 бэр (что составляло приблизительно 30 бэр за год). В случае чрезвычайной ситуации допускалось однократное облучение дозой 25 бэр за время до 15 минут максимум. После такой дозы облучения обязательно проводилось медицинское обследование работника, затем следовали либо отпуск либо работа, исключающая воздействие радиации. В августе 1948 г. первые предельно допустимые дозы облучения персонала ядерных объектов («Общие санитарные нормы и правила по охране здоровья работающих на объектах комбината № 817») были введены в действие ^{[24, с. 49]}. Стоит отметить, что данные нормы в 10 раз превышали предельные дозы облучения персонала атомных предприятий США, установленные в 1944–1945 гг. Национальным консультативным советом по защите от рентгеновских лучей и излучения радия ^{[8, с. 93]}.

Таким образом, еще до ввода в эксплуатацию первого промышленного ядерного реактора на Урале в целях обеспечения контроля уровня ионизирующего излучения на будущем атомном производстве были созданы соответствующие организационные основы, разработаны и изготовлены первые дозиметрические приборы, развернуты научные исследования влияния радиации на человека и природу, утверждены нормы радиационной безопасности атомщиков.

В 1948 г. начался следующий период формирования дозиметрической службы, охватывающий временной промежуток примерно до 1954 г. В рамках этого этапа все мероприятия в сфере обеспечения радиационной защиты осуществлялись уже в условиях реального промышленного производства, на вводимых в строй атомных объектах первого советского ядерно-промышленного комплекса — химкомбината «Маяк».

Важно подчеркнуть, что именно эти годы стали наиболее сложными с позиции освоения новых технологий, условий труда атомщиков и возникающих проблем радиационной защиты. В указанный временной интервал на всех основных производствах «Маяка» — реакторном (объект «А», введен в строй 19 июня 1948 г.), радиохимическом ( объект «Б», введен в строй 22 декабря 1948г.) и химико-металлургическом (объект «В», введен в строй 26 февраля 1949 г.) были зафиксированы наиболее высокие дозы облучения персонала.

В этот период технологии производства плутония в промышленных масштабах еще только осваивались, изучалась складывающаяся на комбинате радиационная обстановка, и велся поиск результативных мер по обеспечению безопасных условий труда персонала химкомбината ^{[13, с. 18]}.

В марте 1948 г. по инициативе И. В. Курчатова на реакторном производстве химкомбината «Маяк» была организована первая в стране служба дозиметрического контроля (служба «Д»). Участник становления химкомбината «Маяк» В. И. Шевченко в связи с этим вспоминал, что созданию службы предшествовала огромная работа: разрабатывались и апробировались разные методики индивидуального контроля, новые типы дозиметрических приборов для реакторного производства ^{[30, с. 24]}. В Радиационной лаборатории АН СССР было организовано обучение специалистов для дозиметрической службы химкомбината методам дозиметрии.

Первым руководителем службы «Д» стал ученик И. В. Курчатова выдающийся специалист в области дозиметрии И. М. Розман, которого по праву считают патриархом отечественной промышленной дозиметрии. В разное время дозиметрическую службу, входившую в состав отдела техники безопасности химкомбината, возглавляли высококвалифицированные специалисты — М. М. Башкирцев, И. Е. Щербаков, Е. К. Василенко, А. Ф. Лызлов, Г. С. Кизаев и другие ^{[29, с. 321]}.

На дозиметрическую службу первого атомного реактора руководством ПГУ и химкомбината возлагалась большая ответственность: наряду с организацией дозиметрического контроля персонала необходимо было разрабатывать новые дозиметрические приборы и методики. Кроме этого, в компетенцию сотрудников службы входила подготовка дозиметрических характеристик рабочих мест, производственных помещений и оборудования, необходимых для внедрения и освоения новых производственных технологий ^{[30, с. 61]}.

В дальнейшем службы дозиметрического контроля создавались на каждом заводе химкомбината, вводимом в эксплуатацию. Возглавлял службу, как правило, инженер-физик. Численность сотрудников определялась объемом сменного и дневного контроля персонала ^{[17, с. 36]}.

Важно отметить, что осуществление дозиметрического контроля на первых ядерных объектах было делом непростым, требующим специальных знаний, к тому же крайне опасным, связанным с работой в высоких радиационных полях.

Как известно, в период освоения ядерного производства, которое, по сути, являлось опытно-экспериментальным, возникало немало различных нештатных ситуаций и радиационных происшествий, выявлялись многочисленные неполадки в работе систем и оборудования, обусловленные проектными и технологическими недоработками, отсутствием опыта работы с высокорадиоактивными материалами в промышленных масштабах, знаний о биологическом действии радиации на человека и эффективных средств радиационной защиты, а также рядом других факторов. Устранение всех неисправностей, инцидентов и аварий, выполнялось, в основном, в условиях высоких уровней радиации, что неизбежно приводило к переоблучению многих атомщиков ^{[30, с. 54]}.

Особенно сложными в этом отношении стали 1949–1952 гг. Так, на реакторном производстве в 1949 г. более 30 % атомщиков получили дозу облучения от 100 до 400 бэр. Средняя доза облучения в этом году составляла 93,6 бэра, что превышало установленную норму 30 бэр в год более чем в три раза ^{[20, с. 33]}. На радиохимическом заводе наиболее высокие дозы облучения были отмечены в 1950–1951 гг.: в 1950 г. 36 % персонала получили годовую дозу облучения от 100 до 400 бэр, а в 1951 г. — почти 43 % атомщиков. За 1950–1951 гг. 85 % работников радиохимического завода получили дозы облучения, превышающую установленную годовую норму» ^{[11, л. 3–9.]}. В эти же годы, по воспоминаниям ветеранов химико-металлургического производства, большинство работников объекта «В» получили дозу 50–100 бэр в год ^{[26, с. 50]}.

Крайне опасные радиационные условия, в которых трудились атомщики химкомбината, вызывали серьезную обеспокоенность руководства предприятия и атомной отрасли. Необходимо было незамедлительно принимать меры по снижению облучаемости персонала. Самое непосредственное участие в их реализации принимали специалисты дозиметрической службы.

В 1950 г. в целях обеспечения постоянного дозиметрического контроля на химкомбинате была введена ежедневная отчетность об облучении производственного персонала. В случае переоблучения работников руководители основных объектов химкомбината обязаны были немедленно информировать об этом медицинские службы и принимать соответствующие меры по снижению радиоактивного загрязнения рабочих мест и наказанию нарушителей предельно допустимых норм облучения, если возникшее нарушение не связано с чрезвычайными ситуациями ^{[20, с.32]}.

На основных производствах предприятия началось формирование системы административных ограничений, исключающих возможность проведения аварийных работ в условиях высоких радиационных полей без специального разрешения руководства, получившей название «допускной системы». Её основу составлял «допуск» — письменное разрешение на проведение радиационно опасных работ, включающее характеристику места проведения работ, перечень необходимых мер безопасности, включая средства индивидуальной защиты, продолжительность работы. При этом самые опасные работы проводились только в присутствии дозиметристов химкомбината ^{[20, с. 32; 17, с. 38]}.

Немаловажное значение в обеспечении безопасных условий труда атомщиков имело и соблюдение санитарно-гигиенических норм на производстве. Как оказалось, радиационно-гигиенические условия в период становления химкомбината совершенно не соответствовали жестким требованиям ядерного производства. Строительство санпропускников, применение спецодежды для персонала, занятого на основном производстве, повышение требований к соблюдению личной гигиены работающих — вот далеко не полный перечень вопросов, которые необходимо было решать руководству химкомбината.

Ответственность за промышленную санитарию и общую технику безопасности на реакторном производстве приказом директора химкомбината от 19 марта 1948 г. была возложена на службу дозиметрического контроля. В штат службы была введена должность инженера по общей технике безопасности, на которую назначили молодого ответственного специалиста И. П. Померанцева, ранее трудившегося в службе главного механика. Работы по организации техники безопасности приходилось начинать практически с «нуля». Ситуация осложнялась и тем, что Государственная санитарная инспекция в те годы еще только формировалась, а технический инспектор ЦК профсоюза в силу режима абсолютной секретности на секретное ядерное производство не допускался. На основе стандартных типовых инструкций по охране труда с учетом особенностей атомного производства были разработаны первые 15 инструкций по технике безопасности для атомщиков. В 1950–1953 гг. И. П. Померанцевым был подготовлен первый в СССР сборник инструкций по технике безопасности для работников ядерной отрасли.

Кроме того, по рекомендации дозиметрической службы руководством химкомбината был принят целый комплекс решений, направленных на улучшение радиационно-гигиенических условий на объектах химкомбината. Так, приказом от 17 января 1949 г. под персональную ответственность начальников смен и подразделений запрещалось находиться в производственных помещениях без спецодежды. Приказом от 2 февраля 1949 г. для сменного персонала ядерного производства был установлен шестичасовой рабочий день ^{[30, с. 55]}. Всего же за период с 1950 по 1956 гг. руководством ПГУ и химкомбината было издано примерно 90 приказов и распоряжений по различным вопросам организации радиационной защиты персонала ^{[29, с. 320]}.

Вместе с тем, следует отметить, что при возникновении чрезвычайных радиационных происшествий, инцидентов и аварий, сопровождавших период становления атомного производства, строгое соблюдение инструкций и нормативов, ограничивающих облучение персонала, было задачей невыполнимой. Практически все участники освоения плутониевого производства, включая руководство проекта — И. В. Курчатова, Е. П. Славского, А. П. Александрова и других, получили в это время высокие дозы облучения. ^{[20, с. 32]}.

Атомщикам крайне важно было выполнить государственное задание и получить плутоний для атомного оружия в жестко установленные сроки, поэтому нередко они вполне осознанно нарушали требования радиационной безопасности, не принимая радиацию во внимание. По воспоминаниям В. И. Шевченко, «проявляя патриотизм при выполнении важных производственных заданий, рабочие или руководители во избежание фиксации переоблучения не брали с собой кассету индивидуального дозиметрического контроля. Поэтому приказом № 4 с от 10 января 1949 г. в целях пресечения подобных случаев вход в рабочие помещения разрешался только с предъявлением часовому не только пропуска, но и кассеты». Однако наряду с этим иногда возникали ситуации, когда из-за отсутствия должной организации радиационно опасных работ со стороны отдельных руководителей либо из-за пренебрежения атомщиками требованиями техники безопасности происходило переоблучение персонала там, где его возможно было избежать ^{[30, с. 54]}. Сложное и опасное ядерное производство не прощало непрофессионализма, безответственного отношения к делу, пренебрежения требованиями безопасности. Первоначальный период реализации атомного проекта наглядно продемонстрировал, что для обеспечения безопасности производства важны не только передовые технологии, но и высокий уровень квалификации и профессиональной культуры персонала, ответственное отношение к должностным обязанностям и соблюдение требований безопасности. Важнейшей составляющей ядерного производства является культура радиационной безопасности, которая обеспечивается высоким уровнем профессиональной подготовки и отбора персонала, соблюдением технологической и производственной дисциплины. В период освоения атомных технологий, когда «физических знаний» было недостаточно, опыта получения плутония в промышленных масштабах не было совсем, производственный персонал профессионально, морально и психологически не был готов к новому типу производства.

Поэтому сотрудники дозиметрической службы, дежурные инженеры-дозиметристы практически ежедневно проводили разъяснительную работу с персоналом о негативном влиянии ионизирующего излучения на человеческий организм, необходимости применения соответствующих защитных мер, обеспечивающих безопасное выполнение работ. Использовались все доступные в тот период формы: кружки технического минимума, производственные совещания, а нередко и меры административного воздействия. Об одном таком случае В. И. Шевченко вспоминал следующее: «16 марта 1949 г. начальник смены И. А. Садовников при выгрузке рабочих урановых блочков не выполнил требование дежурного инженера-дозиметриста, нарушил правила радиационной техники безопасности, которое привело к десятикратному облучению рабочих смены. Приказом № 26сс от 19 марта 1949 г. И. А. Садовникову был объявлен строгий выговор и предупреждение о снятии с должности ^{[30, с. 54]}.

По мере накопления опыта управления атомным производством, совершенствования технологических процессов, а также благодаря принимаемым мерам по созданию более безопасных условий труда дозы облучения персонала комбината неуклонно снижались. К 1953–1954 гг. средние дозы облучения работников реакторного и радиохимического производств по сравнению с 1952 г. снизилась более чем в 2 раза, но всё же оставались еще достаточно высокими, особенно, при проведении аварийных работ ^{[20, с. 34]}.

В 1953–1954 гг. начался следующий этап в организации и развитии дозиметрического контроля атомщиков. Характерной особенностью этого периода, продолжавшегося примерно до конца 1950-х гг., стало дальнейшее снижение уровней облучения атомщиков основных производств химкомбината, модернизация уже существующих и разработка новых методик и приборов дозиметрического контроля, развитие исследований в сфере промышленной дозиметрии, внедрение в производство усовершенствованных методов и приборов дозиметрического контроля.

В частности, на смену первым дозиметрическим приборам, отличавшимся значительным весом, а для проведения постоянных разовых измерений — еще и необходимостью питания от сети, имевшим существенную погрешность, достигавшую 30 %, пришли более точные, компактные, работающие от батарейного источника устройства, которые были разработаны инженерами, техниками и лаборантами химкомбината. Впоследствии данные разработки легли в основу организации производства серийных приборов «Арка», «Маяк», «Карагач» и др.^{[18, л. 123–125; 30, с. 61]}.

В 1954 г. был введен новый норматив, ограничивающий дозу облучения персонала за рабочую смену до 0,05 бэр или 15 бэр за год. В чрезвычайных ситуациях по-прежнему допускались однократные дозы до 25 бэр за время до 15 мин. ^{[24, с. 49]}. Но введенные нормы практически не соблюдались при возникновении аварийных ситуаций и проведении ремонтных работ. Поэтому в эти годы стала более активно использоваться «допускная» система ограничения облучения ремонтных бригад. При этом, в целях сокращения времени проведения ремонта и снижения возможного облучения, к радиационно опасным работам привлекали наиболее опытных атомщиков^{[25, с. 70]}. Однако таких профессионалов было крайне мало, их индивидуальные дозы облучения быстро снизить не удавалось. В связи с этим в 1954 г. решением Министерства среднего машиностроения СССР, в то время осуществлявшего функции управления атомной отраслью, был узаконен предложенный еще в 1951 г. директором химкомбината Б. Г. Музруковым порядок перевода пострадавших от воздействия радиации на основном производстве в так называемые «чистые условия» ^{[25, с. 72]}. На основании дозиметрических данных медицинской службой химкомбината принималось соответствующее решение о прекращении контакта работника с ионизирующим излучением на срок от 3 до 12 месяцев либо предоставлении ему работы с малыми дозами облучения. В связи с этим врач и выдающийся деятель в области радиационной медицины, участница атомного проекта А. К. Гуськова отмечала, что «это мудрое решение позволило сохранить жизнь тысячам атомщиков и минимизировать негативные последствия для их здоровья» ^{[10, с. 12]}.

Наряду с обеспечением радиационной защиты атомщиков важнейшим приоритетом деятельности сотрудников дозиметрической службы совместно с руководством, а также партийным комитетом химкомбината и в этот период была «борьба» за четкое соблюдение персоналом инструкций и норм технологического режима. Несмотря на то, что атомные технологии непрерывно совершенствовались, создавались более безопасные производственные условия труда, формирование культуры безопасности всё же отставало от технологических преобразований. Далеко не всегда персоналом соблюдались требования безопасности, производственная и технологическая дисциплина. В силу специфики атомного производства отсутствие практических навыков управления сложными агрегатами и приборами, нарушения производственных инструкций и норм технологического режима, зачастую даже незначительные, могли привести к возникновению самых серьезных последствий, чрезвычайных ситуаций и инцидентов, повышению аварийности в целом на предприятии.

Об этом свидетельствуют и недавно рассекреченные архивные документы. В частности, как следует из протокола заседания парткома химкомбината от 16 мая 1957 г., в ходе обсуждения вопроса о повышении аварийности на одном из заводов предприятия, отмечалось, что «после пуска атомного реактора ОК-190 участились случаи аварий и производственных неполадок с потерей «продукта» по вине работников. В 1956 г. произошло 11 крупных производственных нарушений, в том числе, 4 аварии, в начавшемся 1957 г. — 5 крупных нарушений, в том числе, 2 аварии. Вследствие значительной технической сложности объекта работа персонала должна отличаться строгим соблюдением норм технологического режима и безусловным выполнением производственных инструкций. Анализ произошедших аварий показывает, что это основное требование к производству не соблюдается. Основной контроль за выполнением ответственных операций возложен на начальников служб и смен, которые иногда вследствие сложности вопроса не в состоянии принять правильного решения...» ^{[23, л. 221–222]}. По итогам 1957 г. на основных заводах химкомбината произошло 32 аварии и 51 крупное технологическое нарушение. При этом, подавляющее большинство аварий и нарушений произошло по вине обслуживающего персонала вследствие нарушения технологических инструкций ^{[22, л. 14]}.

К концу 1950-х гг. огромными усилиями ученых, руководителей производства, дозиметристов, медиков и рядовых работников химкомбината удалось модернизировались многие технологические процессы, нормализовать радиационную ситуацию на химкомбинате, создать достаточно безопасные производственные и санитарно-гигиенические условия труда, обеспечить, в основном, соблюдение персоналом техники безопасности. В 1959-1960 гг. уровень облучения персонала химкомбината «Маяк» существенно снизился и составлял в среднем 4,4 бэр в год, что соответствовало международным нормативам ^{[20, с. 32; 13, с. 20]}.

Во многом это стало возможным благодаря созданной за достаточно короткий временной отрезок на атомных объектах химкомбината «Маяк» первой отечественной специализированной службе дозиметрического контроля атомщиков.

За это время на Урале сложились кадры высокопрофессиональных дозиметристов, имеющих уникальный опыт в сфере контроля радиационной безопасности и совершенствования условий труда, который в дальнейшем был успешно реализован на других ядерных предприятиях страны.