The last parade uniforms of the Emperor Nicholas II: prior to World War I (unknown document from the State Archive of the Russian Federation)

Shapiro Bella PhD in History Docent, the department of Museology, Russian State University for the Humanities 125993, Russia, g. Moscow, ul. Miusskaya Ploshchad', 6 b.shapiro@mail.ru Other publications by this author

В личном фонде последнего русского императора Николая II в Государственном архиве Российской Федерации (далее — ГАРФ) отложился один любопытный документ, до настоящего времени остававшийся вне внимания исследователей ^[1]. Документ датирован 11 июня 1914 г. — за несколько дней до Сараевского убийства, развязавшего Первую мировую войну (здесь и далее даты приводятся по старому стилю). Это небольшой листок, исписанный с обеих сторон. Его содержание — перечисление основных портновских мерок, снятых для пошива обмундирования императору Николаю II. Здесь же приводятся мерки для изготовления обуви, головного убора и холодного оружия (документ публикуется в Приложении 1).

Можно предположить, что эти записи принадлежали лучшему военному портному не только столичного Петербурга, но и всей Российской империи — «королю военных закройщиков» ^{[2, с. 91]} и поставщику Императорского двора Карлу Норденштрему (после смерти в 1903 г. Н. И. Норденштрема фирма единолично принадлежала его брату Карлу Ивановичу).

Известно, что Николай II отдавал предпочтение именно этой мастерской военных мундиров. Также известно и то, что Николай II любил военную форму, имел множество самых разнообразных мундиров, отечественных и иностранных войск ^{[3, с. 294, 306, 404]}. Он продолжил традицию мундирного коллекционирования Романовых, прежде всего, своего деда Александра II. Он оставил после себя уникальное по объему (более 360 единиц хранения) собрание собственных военных мундиров ^{[4, л. 1-15]}; ^{[5, л. 4-4 об.]}; ^{[6, л. 1-8 об.]}; ^{[7, с. 40]}.

Александр III чуждался мундирного коллекционирования, обходясь лишь минимально необходимым ^[8]. Однако его преемник, как известно, и любил, и умел носить военный мундир. К 1917 г. гардеробная Николая II в царскосельском Александровском дворце (по основному месту пребывания императора) насчитывала 1500 мундиров ^[9].

Многие из мундиров последних Романовых в настоящее время украшают музейные собрания Москвы и Санкт-Петербурга: Государственного Эрмитажа, Государственного музея-заповедника (далее — ГМЗ) «Царское село», ГМЗ «Петергоф», Музеев Московского Кремля и др.

В разное время их исследованиями занимались многие отечественные специалисты; результатами исследований стали как объемные обзорные монографии, главы в монографиях, так и отдельные статьи, посвященные более узким вопросам. Императорские мундиры и мундирные коллекции были проанализированы с точки зрения отечественной истории и истории повседневности ^[3]; ^[9], униформологии ^[10]; ^[11]; ^[12], истории костюма и моды ^[2]; ^[13]; ^[14], музейной и выставочной практики ^[15]; ^[16]; ^[17]. Архивные исследования представлены в небольшом объеме ^[7]; ^[8]. Исследуемый документ и его авторская интерпретация публикуются в дополнение к нескольким уже известным источникам — «руководствам для военных портных», позволяющим реконструировать военный мундир последних лет Российской империи с большей или меньшей точностью ^[18]; ^[19]; ^[20]; ^[21].

Возвращаясь к мундирам Николая II заметим, что император, очевидно, должен был иметь полный комплект униформы всех полков Российской императорской армии (далее — РИА) ^[9]. Примерный минимум обязательных императорских выходов в том или ином военном мундире можно представить из «Расписания полковых праздников воинских частей, в которых Николай II состоял шефом и числился в их списках» В ГАРФ отложились расписания за 1907–1910, 1913, 1917 гг. ^{[22, л. 1-6]}; ^{[23, л. 1-8]}. Расписание за 1913 г. ^{[22, л. 5-6]} публикуется в качестве приложения к статье (Приложение 2). Разница между списками разных лет невелика: в них отмечены более 40 полковых праздников, где ожидалось присутствие императора в парадном мундире. Парадный мундир был одеждой императора и во время многочисленных придворных церемоний в царские, кавалерские и т. п. торжественные дни, — как уже отмечалось, Николай II почти не носил гражданской одежды, отдавая предпочтение военному мундиру. «Носить мундир для него было естественным состоянием, обыденностью», — замечает хранитель фонда «Мужской костюм» ГМЗ «Царское Село» А. С. Рогатнев ^{[16, с. 506-507]}. Он же сообщает, что за первое десятилетие царствования (взятое для примера) Николай II упоминает в дневниковых записях свою военную форму в том или ином контексте 75 раз, а партикулярное платье — лишь три раза ^{[16, с. 507]}. Аналогично поступали и многие другие. «В четыре года мне выдали первую казачью форму. После этого я не ходил в иной одежде», — вспоминал камер-казак Николая II Тимофей Ящик ^{[24, с. 30]}.

Стоит отметить, что мундиромания была весьма свойственна русской имперской культуре, где «парадный военный мундир был не просто ярким пятном на фоне тусклой толпы штатских. Он являл собой зримый символ государства, власти, державной мощи, и по количеству этих символов можно было определить официальную значимость того или иного события» ^{[25, с. 81]}. «В мундире я всегда в мире с самим собой», утверждал еще Николай I ^{[26, с. 409]}. В России середины XIX — начала XX вв. мундиромания приобрела размах государственной эпидемии, а Марсово поле и Дворцовая площадь —традиционные места проведения военных парадов — превратились в главные столичные дефиле ^{[27, с. 63]}. Апофеозом, предваряющим крушение империи, стали невиданного размаха парады к знаменательным датам: в 1903 г. масштабными военными парадами отметили 200-летие Санкт-Петербурга, в 1909 г. — 200-летие Полтавского сражения, в 1910 г. — 100-летний юбилей Офицерской кавалерийской школы. В августе 1912 г. с особым размахом отпраздновали 100-летие Отечественной войны 1812 г., а менее года спустя, в феврале 1913 г. — 300-летие царствования дома Романовых ^[28].

1914 год начинался относительно мирно и спокойно ^[29]. Спокойным для царской семьи было и начало июня ^{[24, с. 56]}. Среди июньских событий, запомнившихся царедворцам, был визит саксонского короля Фридриха Августа III, состоявшийся с 6 по 9 июня включительно. «6-го июня. Пятница. Влез на белую башню и смотрел на выстраивание шпалер от войск гарнизона. В 3.45 поехал встречать короля Саксонского; почетный караул от моего Кирасирского полка. Привез его к нам (в Александровский дворец — Б. Ш.) и затем в Большой дворец — со взводом Конвоя впереди и сзади экипажа. У подъезда поч. кар. от 1-го Стрелк. полка… Король назначил меня шефом 2-го Саксон. артиллерийского полка № 28, мундир кот. он привез мне...», — отметил Николай II в своем дневнике ^{[30, с. 468]}.

Детали встречи Николая II и Фридриха-Августа III можно видеть на отложившихся в Центральном государственном архиве кинофотофонодокументов Санкт-Петербурга (далее — ЦГАКФФД СПб) серии фотодокументов под общим заголовком «Пребывание в России саксонского короля Фридриха-Августа III» (фотоателье Карла Буллы). События 6 июня иллюстрируют три документа: «Император Николай II в форме лейб-гвардии Кирасирского Его Величества полка и саксонский король Фридрих-Август III обходят почетный караул, выстроенный на дебаркадере вокзала» ^[31], «Император Николай II в форме лейб-гвардии Кирасирского Его Величества полка и саксонский король Фридрих-Август III в сопровождении свиты направляются в Царскосельский дворец» ^[32]; «Император Николай II и великий князь Николай Николаевич обходят почетный караул лейб-гвардии Кирасирского Его Величества полка, выстроенный на Царскосельском вокзале для встречи саксонского короля Фридриха-Августа III» ^[33] и «Император Николай II и саксонский король Фридрих-Август III в экипаже» ^[34]. К событиям 7 июня относятся фотодокументы «Император Николай II в форме лейб-гвардии Кирасирского Его Величества полка и саксонский король Фридрих-Август III обходят почетный караул на Царскосельском вокзале» ^[35] и «Император Николай II и король Саксонии Фридрих-Август III обходят почетный караул лейб-гвардии Кирасирского полка на Царскосельском вокзале» ^[36] и др.

Как можно видеть на этих фотоснимках, во время визита Николай II был в парадной зимней форме «желтых» (по приборному цвету) царскосельских (по месту дислокации) кирасир. Парадная зимняя офицерская форма желтых кирасир была очень эффектна — белый суконный мундир (колет) с эполетами и серебряным со светло-синими полосками галуном, укороченные серо-синие шаровары с высокими сапогами со шпорами, белые замшевые перчатки с крагами, металлическая каска с орлом, лядунка на галунной перевязи и галунная же портупея к палашу, сам палаш, ордена, звезды, лента и знаки ^{[11, с. 212-213]}. Великолепие парадных мундиров РИА наилучшим образом представляло блестящий фасад империи ^{[37, с. 15]}, и требования к качеству их пошива предъявлялись гораздо выше, нежели для штатского платья ^{[11, с. 239]}. «Военное платье требует особой специальности», тем более что «русские заказчики действительно очень требовательны», — уверял автор «Руководства для мужских портных» и создатель собственной теории кройки Август Рауэр ^{[21, с. 190-191]}.

Прекрасно сшитые императорские мундиры были еще раз продемонстрированы утром следующего дня, когда был дан парад в честь саксонского короля. «7 июня. Суббота. Чудный летний день. В 11 час. король приехал к нам, мы сели на коней и начали объезжать войска по улице и на дворцовой площадке. Церем. марш. проходили два раза. Этот парад в зимней форме на фоне дворца напоминал картины прежнего времени», — читаем мы в дневнике Николая II ^{[30, с. 468]}.

Вот как описывает парад 7 июня 1914 г. его очевидица, 15-летняя дочь лейб-медика Его Величества Татьяна Боткина. «Вскоре в Петербург прибыл еще один иностранный гость — король Саксонский. Я запомнила его приезд, потому что ради него был дан парад всему царскосельскому гарнизону…

В день парада, который, как нарочно, выдался яркий и солнечный, все Царское Село было разукрашено бело-зелеными саксонскими флагами. Ярко блестели в весеннем солнце золотые купола церкви Большого дворца, перед которым на плацу уже пестрой лентой стройно вытянулись войска, а на них с любопытством смотрела толпа публики, льнувшая к подъездам и стенам дворца и с нетерпением ожидавшая появления Царской Семьи. Вдруг воздух прорезал первый звучный аккорд Величественного гимна, и под стройные звуки “Боже, Царя храни” показалась из левых ворот группа блестящих всадников. Впереди в форме Конвоя Его Величества ехал Государь. Едва замерли последние звуки “Боже, Царя храни”, как воздух дрогнул от дружного “ура”, катившегося широкой волной все дальше и дальше по всем полкам и оттуда перешедшего на публику…

Объехав войска, вся эта красивая группа двинулась мимо публики, налегавшей друг на друга, чтобы поближе увидеть красивую, добрую улыбку проезжающего Государя. Государь и свита стали верхами около центрального подъезда Большого дворца... Начался молебен. По окончании его публика, все время молча крестившаяся, вдруг зашевелилась. Из правых ворот показались первые ряды пехоты. Тут были сводно-пехотный полк и стрелковая дивизия, затем следовала кавалерия, т. е. конвойцы, гусары, кирасиры, казачья конная артиллерия и сводно-казачий полк. Каждый был хорош по-своему. Из пехоты больше всего привлекали внимание барашковые шапочки, малиновые рубашки и русский кафтан с золотым галуном стрелков императорской фамилии, а кавалерия была так пестра и красива, что в публике все время вырывались крики восторга. Нельзя было решить, кто лучше: стройные конвойцы в черкесках, с тонкими талиями, красавцы гусары в снежно-белых ментиках, обшитых бобром, чуть колебавшихся на их спинах, блестевшие на солнце своими кирасами и грандиозными касками Величественные кирасиры или казаки в высоких шапках, лихо заломленных на затылок. Давно не видели такого парада. И кто думал тогда, что это последний в этом царствовании? ^{[38, с. 15-16]}.

На еще одном фотодокументе за 7 июня 1914 г. Николай II объезжает Лейб-гвардии Кирасирский Его Величества полк, в сопровождении саксонского короля Фридриха-Августа III и Свиты — впереди всех, на белом коне, но уже не в кирасирском и не в конвойном мундире, а в форме Лейб-гвардии Гусарского Его Величества полка ^{[11, с. 14-15]}. Судя по всему, император в этот день сменил не менее трех мундиров различных полков; известны дни, когда ему приходилось переодеваться до шести раз ^{[39, с. 182]}.

9 июня последний российский император простился с саксонским королем, который завершил свой визит в Россию. 10 июня он отправился в Петергоф на открытие памятника шефу Лейб-гвардии Конно-Гренадёрского полка великому князю Михаилу Николаевичу ^{[30, с. 468-469]}. На следующий день, 11 июня, Николай II вызвал портного. К сожалению, этот визит не был отмечен в дневниках ни самого императора, ни в дневниках императорской фамилии: императрица Мария Федоровна в мае-июле 1914 г. выехала в Великобританию для встречи с сестрой, вдовствующей королевой Великобритании Александрой ^{[40, с. 32-46]}, а дневники Александры Федоровны за 1914 г. не сохранились.

Для чего же был вызван портной? Подогнать по фигуре подаренный императору Фридрихом-Августом саксонский мундир? Заказать новую парадную форму? Вполне вероятны оба предположения. Тем более, что дочь лейб-медика ошиблась: парадная история Российской империи еще на закончилась.

Парад в честь саксонского короля, несомненно, был в числе последних парадов РИА, но не самым последним. Спустя две недели, 21-го июня — в полковой праздник «желтых» кирасир на день св. мученика Иулиана — состоялся церковный парад, где император и его подшефный полк снова предстали в эффектной зимней парадной форме ^{[30, с. 471]}. 8 июля был дан парад в Красном селе в честь визита президента Франции Р. Пуанкаре — именно его можно назвать последним парадом РИА (вопреки расхожему мнению, 8 августа в Московском Кремле был дан не парад, а Высочайший смотр военным училищам) ^{[30, с. 480]}.

10 июля Николай II совместно с Пуанкаре провел воинский смотр ^{[30, с. 474-475]}. И теперь уже войска «были в лагерной форме, в которой через несколько дней двинулись в поход, оказавшийся началом наших неисчислимых бедствий. Никто тогда не думал, что военное поле видит в последний раз императорскую русскую армию, проходящую перед своим державным вождем», — записал в своем дневнике дворцовый комендант генерал-майор Свиты В. Н. Воейков ^{[41, с. 105]}.

12 июля в дневниках императора впервые обнаруживается предвоенная тревога ^{[30, с. 475]}. 17 июля в России объявлена всеобщая мобилизация. 19 июля (1 августа по н. ст.) Германия объявила России войну. 20 июля Государь подписал манифест об объявлении войны ^[29]; ^[42]. Начался новый этап истории: изменившаяся повседневность повлекла за собой смещение ценностей. Свидетельства бытования ушедшей эпохи — исторические источники и артефакты — сохранены в архивных и музейных собраниях, чтобы максимально полно воссоздать ее историю и раскрыть уникальность потенциала ее культуры.

Приложение 1

Указание размеров для пошивки обмундирования, одежды и обуви Николаю II

Приложение 2

Праздники частей войск, коих Государь Император изволит быть шефом

или в список которых изволит числиться, а также всей гвардии. 1913 г.