The ratio of the subject of the offense and the victim from the position of the general theory of law

Starodubova Lyudmila Valerievna Senior Educator, the department of Civil Law and Procedure, Tolyatti State University 445045, Russia, Samarskaya Obl, G oblast', g. Samarskaya Obl, G, ul. Samarskaya Obl, G, 10, of. 180 starodubova72@bk.ru

Введение

Не требует каких-либо доказательств утверждение о том, что общая теория государства и права выступает фундаментом для всех юридических наук, носит базисный, методологический характер. Подобная позиция разделяется почти всеми современными авторами-теоретиками ^[1]. Конечно, имеются отдельные мнения о том, что в условиях современных реалий и уровня развития отечественной правовой науки теория государства и права теряет свой статус первостепенной науки, однако подобные утверждения обычно не подтверждаются убедительными доказательствами.

Таким образом, учитывая фундаментальный характер общей теории государства и права, мы в первую очередь должны исследовать проблемы и противоречия именно в рамках данной науки, устранять пробелы и искать пути дальнейшего развития научной мысли. Всё это в конечном итоге должно способствовать развитию всей юридической науки в целом.

Одним из пробелов и важной проблемой современной общей теории государства и права является вопрос о соотношении предмета правонарушения (преступления) и потерпевшего. Современная наука имеет ряд исследований на схожую тематику – соотношение объекта правонарушения (преступления) и потерпевшего, но, во-первых, предмет и объект правонарушения выступают различными его элементами, а, во-вторых, все эти исследования были проведены в рамках отраслевых наук уголовного и административного права.

Учитывая всё ранее сказанное, тема соотношения предмета правонарушения (преступления) и потерпевшего имеет высокую степень актуальности и значимости для общей теории государства и права.

Цель настоящего исследования заключается в том, чтобы исследовать соотношение между понятиями «предмет правонарушения» (преступления) и «потерпевший»; выявить аспекты их сходства и различия; сформировать выводы по результатам исследования для имплементации их в теорию правонарушения в рамках общей теории государства и права.

Методика исследования

Исследование проведено посредством анализа мнений и концепций авторов по тематике исследования, изложенных как в работах в сфере общей теории права, так и в сфере отраслевых наук уголовного и административного права. В настоящем исследовании использовались общелогические методы (дедукция, индукция, анализ, синтез и прочие) и частнонаучные методы исследования (формально-юридический и сравнительно-правовой).

Результаты исследований

Любое общественное отношение, не исключая и правовое, имеет в своем составе и участников этих отношений. Социологические науки называют их «субъектами общественного отношения», юридическая же – «субъектами права», «субъектами правоотношения». «Субъект – это та ось, вокруг которой формируются правовые связи, отношения, он – центр правовой сферы» ^{[2, с. 121]}. Важно отметить, что юридическая наука проводит четкую грань между понятиями субъект права и субъект правоотношения [2-5 и др.]. С самого рождения любое лицо обретает правоспособность и автоматически вступает в некоторое количество правоотношений. В первую очередь, вступает в абсолютные и общерегулятивные, в пределах которых ни одно другое лицо не должно причинять вред кому бы то ни было. Примером одного из таких правоотношений, возникающих в момент рождения человека, можно считать правоотношения, складывающиеся по поводу гражданства; в Федеральном законе «О гражданстве Российской Федерации» установлено, что гражданство выступает как «устойчивая правовая связь лица с Российской Федерацией, выражающаяся в совокупности взаимных прав и обязанностей» ^[6]. Иного содержания вопрос о том, что по своей воле и инициативе осуществлять принадлежащие ему права, посредством своих действий обретать субъективные обязанности, а также нести за них юридическую ответственность человек, обладающий лишь признаком правоспособности, до достижения им возраста, определенного в законе, не имеет возможности, однако, субъектом ряда правоотношений он становится как раз в момент своего рождения. Если исходить из того, что человек выступает субъектом правоотношений, на которые возможно направление незаконного посягательства со стороны правонарушителя, он способен выступать в таких случаях в качестве потерпевшего.

Категория «потерпевший» обычно в теории и на практике используется в процессуальном смысле, поскольку таковым лицо признается в результате деятельности процессуального характера со стороны правоохранительных органов. Имеется легальное закрепление понятия «потерпевший» в двух нормативно-правовых актах: Уголовно-процессуальном кодексе РФ и Кодексе об административных правонарушениях РФ. Как это следует из ст. 42 Уголовно-процессуального кодекса РФ «потерпевшим является физическое лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред, а также юридическое лицо в случае причинения преступлением вреда его имуществу и деловой репутации. Решение о признании потерпевшим оформляется постановлением дознавателя, следователя, прокурора или суда» ^[7]. В ст. 25.2 Кодекса об административных правонарушениях РФ изложено следующее: «…потерпевшим является физическое лицо или юридическое лицо, которым административным правонарушением причинен физический, имущественный или моральный вред». Тем не менее, надлежит проводить различие между категориями потерпевшего в контексте их материально-правового и процессуального значения ^[8].

В материально-правовом контексте человек проявляет себя как потерпевший не в тот момент, в который его признают таковым в установленном процессуальном порядке, а в момент совершения в отношении него правонарушения. Такой вывод можно сделать, если остановить свое внимание на сравнительно-правовом анализе правонарушителя как лица, выступающего как участник правоотношения. складывающегося по поводу юридической ответственности. Правонарушитель в таком плане появляется тогда, когда он совершает противоправное виновное деяние, и не имеет значения факт, имеют ли место быть какие-либо санкции в отношении него. В тот момент, как правонарушитель совершает незаконное деяние возникает правоотношение по поводу юридической ответственности ^[9]. Здесь стоит отметить, что в современной юридической научной литературе есть ряд спорных вопросов относительно момента возникновения правонарушения, однако детальный их анализ и разрешение не выступают целями или задачами настоящего исследования ^[10]. Таким образом, в рамках озвученной позиции правонарушитель выступает участником правоотношения юридической ответственности материально-правового характера, в то время как подозреваемый, обвиняемый, подсудимый, осужденный являются участниками процессуально-правовых отношений. Тем не менее, надлежит помнить, что процессуально-правовые отношения, во-первых, производны по своей сути от материально-правовых, а во-вторых, имеют непосредственную направленность на развитие этих материально-правовых отношений. В связи со сказанным, в научной литературе абсолютно верно утверждается, что «процессуальный статус потерпевшего является производным от его материально- правового статуса» ^{[9, с. 31]}. Резюмируя, потерпевшим выступает лицо, претерпевающее реальное нанесение вреда со стороны правонарушителя: морального, физического или имущественного. Тут стоит отметить, что в научной литературе авторами выделяются и иные виды и формы вреда, как, например, вред восполнимый и невосполнимый, явный и скрытый, явный и длящийся ^[11]. Из изложенного выше логичным образом проистекает тот факт, что потерпевший становится таковым до момента признания его статуса со стороны компетентных правоохранительных органов в установленном порядке.

Лицо, пострадавшее от незаконного деяния правонарушителя, на самом деле претерпевает негативное последствие такого деяния, а, если быть совсем точными, претерпело, но не в тот момент, когда это этот факт был признан компетентными правоохранительными органами, а тогда, когда было совершено само такое деяние. Общеизвестным является тот факт, что общая правоспособность лица появляется в момент его рождения и завершается с наступлением его смерти (ч. 2 ст. 17 ГК РФ) ^[12]. Как раз по названной причине всякое лицо может выступать в качестве потерпевшего вне зависимости от его возраста, физического или психического состояния или каких-либо других качеств. «Претерпевать» же от совершенного незаконного деяния в состоянии каждый, исключая влияние на это факторов от возраста и его вменяемости. Совсем другой вопрос состоит в том, что по своей собственной инициативе отстаивать принадлежащие ему по праву рождения субъективные права и обязанности подобное лицо до достижения им определенного в законодательстве возраста не может. В силу этого уголовно-процессуальное закон законодательство предписывает необходимость присутствия законного представителя малолетнего либо невменяемого лица, пострадавшего от преступного деяния. Но в контексте рассмотрения данного вопроса в материально-правовой плоскости подобное лицо может и должно считаться потерпевшим от такого деяния ^[9]. В незаконных посягательствах правонарушителя на отдельную личность в науке и практике права не выделяют предмета правонарушения. Каждый отдельный индивидуум, с позиции авторов, выступает участником ряда общественных отношений, но, при этом, его никак невозможно отождествить с вещью.

В Гражданском процессуальном кодексе РФ, в отличие от Уголовно-процессуального кодекса РФ, не не содержится и не используется термин «потерпевший». Тем не менее, косвенным образом, как мы считаем, оно находит свое воплощение в термине «истец». Как это следует из положений Гражданского процессуального кодекса РФ, «истцом признается лицо, в чьих интересах (по иску кого) начато судебное разбирательство» ^[13].

Если говорить о проблеме соотношения категорий потерпевший и предмет правонарушения, то необходимо отметить, что в научной литературе сегодня есть несколько позиций по данному вопросу. Например, один автор прямо утверждает, что «человек как живое биологическое существо, человек в своем природном существе может выступать в качестве предмета преступления» ^{[14, с. 133]}. Некоторые авторы занимают позицию, согласно которой потерпевший выступает как «очеловеченный» предмет преступления, который не называется таковым лишь из этических соображений» ^{[15, с. 48]}. Другие ученые считают, что фигура потерпевшего, когда он является физическим лицом как участник некоторых общественных отношений, находящихся под защитой действующего уголовного закона, является прямым и непосредственным предметом преступного посягательства во множестве преступных деяний, направленных против личности ^{[16, 17]}. Иные авторы полагают, что «человек-личность как таковая … может выступать в качестве предмета, а не объекта преступления» ^{[18, с. 190]}. Один из теоретиков, не видя противоречий и проблем в довольно близком к рассматриваемому вопросе, пишет, что «люди и их общности являются объектом правонарушения» ^{[19, с. 120]}.

Мы полагаем, что ни отдельного индивидуума, ни их групповые общности, в частности, юридические лица, невозможно считать предметом правонарушения, поскольку индивидуум выступает не предметом, а субъектом правоотношения. Помимо прочего, например, юридическое лицо – это некая правовая фикция, абстрактная юридическая конструкция. Таким образом, возникает вопрос – возможно ли признать абстрактную конструкцию предметом? Безусловно, нет, как мы считаем. Признание отдельного индивидуума предметом правонарушения в корне не согласуется с концепцией структуры правоотношения и занижает биологическую и личностную ценность человека в целом. Помимо прочего, подобная позиция при ее доминировании не отличалась бы универсальностью и всеобщностью, поскольку из нашего поля зрения выпала бы такая разновидность субъектов, правоотношения как юридические лица.

Крайне специфическую позицию излагает Л.Д. Гаухман, объединяющий в одном понятии одновременно два явления – предмет правонарушения (в самом широком смысле его понимания) – два факультативных признака объекта правонарушения – предмет правонарушения как предмет неодушевленный и материальный и предмет правонарушения как индивидуум (то есть потерпевший от незаконного посягательства), но в контексте уголовно-правового смысла изложенных категорий. Более того, «потерпевший как предмет отличается от предмета как вещи в том числе и характером деятельности человека» ^{[20, с. 23]}, что ведет нас лишь к понятийной путанице и сопоставлению разных элементов правоотношения.

Потерпевшего как субъекта правоотношения невозможно с логической точки зрения отождествить с предметом правонарушения. Хотя бы по той причине, что эти категории различны по своему внутреннему наполнению. Предмет правонарушения – это то, на что направленно непосредственное негативное влияние от незаконного посягательства правонарушителя, потерпевший же – субъект, участник правоотношения, физическое или юридическое лицо. Исходя из изложенного в настоящем параграфе очевидна мысль, что ряд правонарушений, безусловно, мы можем охарактеризовать тем, что через посягательство на потерпевшего причиняется вред ряду иных элементов правоотношения, а уже через такое причинение происходит нанесение вреда совокупности элементов, мы видим дестабилизацию правоотношения в целом.

В действующем законодательстве Российской Федерации разными способами описываются биологические признаки индивидуума: женщина, мужчина. В иных случаях определяются исключительно социальные признаки индивидуума, его статус в системе общественных отношений («государственный деятель, представитель власти, прокурор, судья, гражданин, автор, предприниматель, руководитель предприятия и т.д.», ^{[21, с. 160]}). В некоторых случаях государство через правовые нормы уделяет особое внимание состоянию потерпевшего («беспомощное, опасное для жизни» ^{[21, с. 160]}). Перечисленные свойства, характеризующие индивидуума, безусловно, в то же время имеют отношение и к характеристике предмета посягательства, но, тем не менее, подобное не ведет нас к отождествлению предмета правонарушения и потерпевшего.

Таким образом, подводя итог настоящему параграфу, отметим следующее. Категория потерпевшего имеет определенную двойственность. Во-первых, выступая понятием материально-правовой сферы, а, во-вторых, – процессуально-правовой. В контексте материального права фигура потерпевшего возникает в момент совершения правонарушителем незаконного посягательства, а в процессуальном праве – в момент признания потерпевшего таковым со стороны компетентных правоохранительных органов. В значении, придаваемом потерпевшему, в рамках материального права он выступает физическим или юридическим лицом, претерпевающим негативные последствия совершения правонарушения. В рамках процессуального права он же является лицом, признанным и обладающим процессуальным статусом потерпевшего с набором процессуальных прав и обязанностей. Поскольку процессуальные правоотношения проистекают от правоотношений материальных, то и процессуальная составляющая статуса потерпевшего проистекает из его материального статуса.

Основные выводы

В вопросе о соотношении предмета правонарушения и потерпевшего мы пришли к выводу, заключающемуся в том, что предметом правонарушения выступают элементы материи, находящейся под правовой охраной, через негативное воздействие на которые причиняется вред общественным отношениям, а потерпевший – это элемент правоотношения, не могущий, с нашей точки зрения, выступать ни объектом правоотношения, ни его предметом.