Industrial and scientific-technological integration of the EAEU member-states in the area of remote sensing of the Earth: legal and program framework

Shugurov Mark Vladimirovich ORCID: 0000-0003-3604-3961 Doctor of Philosophy Professor of the Department of Philosophy, Saratov State Law Academy 410028, Russia, Saratov, Volskaya str., 1 shugurovs@mail.ru Other publications by this author

Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 20-011-00780 («Модель правового регулирования научно-технологической и инновационной интеграции в рамках ЕАЭС и вызовы Четвертой промышленной революции»).

Введение

В современных условиях в число динамично развивающихся отраслей экономики, вошедших в фазу усиления глобальной конкуренции, входит космическая отрасль. Однако конкуренция между государствами, обладающими развитой космической отраслью, а также между ними и государствами, которые начинают делать значительные успехи в ее развитии, так или иначе, дополняется расширением многостороннего и двустороннего сотрудничества. В последнем случае в качестве примера можно привести соглашения Артемиды, которые предусматривают формирование своего рода комического альянса во главе с США ^[1]. Весьма показательным является развитие сотрудничества между США и России, невзирая на веерообразное расширение режима санкций. Так, согласно документу Министерства торговли США от 03.03.2021 г.^[2] – помимо ряда компаний КНР, Германии и Швейцарии – введены ограничения в отношении целого ряда российских предприятий химической отрасли, а также 27-го Научного центра Минобороны РФ. Цель – недопущение доступа к технологиям США, которые якобы могут быть использованы для производства оружия массового поражения. Все это находится в тесной связи с запретом экспорта оборонных технологий в Россию.  При этом в изменениях, которые касаются России в разделе 126.1 Закона над экспортом вооружений (ITAR), будут сделаны исключения по вопросу поставок компонентов, необходимых для сотрудничества в космической сфере ^[3]. В результате подтверждает верность обобщения К.Е. Зыряновой о том, что «сотрудничеств ведущих стран мира (Россия, США, Китай) в космосе выглядит резким контрастом на фоне геополитических конфликтов, проявляющихся особо остро между Россией, США, Китаем и Северной Кореей» ^{[4, c. 782]}.       

Нельзя не указать и на развитие двустороннего российско-китайского космического сотрудничества, в основе которого – развивающаяся договорная база. В нее входит межправительственное Соглашение о сотрудничестве в космической  сфере 1992 г. ^[5], а также сравнительно недавно заключенное Соглашение о мерах по охране технологий в связи с сотрудничеством в космосе ^[6]. Укажем на программу сотрудничества на 2018–2022 гг., реализующуюся на основе соглашения 2017 г., заключенного между «Роскосмосом» и Китайской национальной космической администраций. Она включает различные подразделы и предполагает реализацию различных тематических проектов. В 2018 г. было заключено два соглашения по исследованию Луны и дальнего космоса ^[7]. Важные перспективы открывает Меморандум о взаимопонимании между Правительством КНР и Правительством Российской Федерации в области создания Международной научной лунной станции (МНЛС) ^[8].

Конечно, здесь есть определенного рода трудности. Так, в литературе отмечается, что «в космической отрасли налицо рост скепсиса китайских коллег в отношении российских возможностей после аварии российской марсианской миссии «Фобос-грунт», постоянного сдвига «вправо» во времени лунных проектов РФ (из-за бюджетных ограничений), а также, как становится понятным, из-за проблем «Роскосмоса» ^{[9, c. 391]}. Но, как бы то ни было, в условиях конкуренции между Китаем и США в космической сфере и не включения России в соглашения Артемиды, Россия и Китай становятся естественными партерами на новом витке «космической гонки».       

В свою очередь в целях укрепления глобальной конкурентоспособности на мировом рынке высокотехнологической продукции и услуг в сфере освоения, исследования и использования космического пространства на уровне не только мирового сообщества в целом, но и региональных объединений государств, происходит формирование и реализация общих программ и проектов. В настоящее время составной частью космического сектора выступает сектор исследований и разработок (R&D), на который распространяется закономерность интернационализации и глобализации. Достаточно привести в качестве примера Европейский союз (далее – ЕС), который достиг, как известно, больших успехов в развитии правовых, программных, а также институциональных основ сотрудничества государств – членов в космической отрасли ^[10]. Данное сотрудничество построено на механизме  государственно-частного партнерства. Другим важным достижением ЕС, стремящегося укрепить свои конкурентные преимущества по сравнению с США, является принятие единой космической программы на 2021–2027 гг. ^[11], которая будет содействовать более эффективной реализации ранее принятых секторальных космических программ.

Если говорить о Евразийском экономическом союзе (далее – ЕАЭС), то в настоящее время основным предметом сотрудничества его государств – членов в космической сфере в среднесрочной перспективе стало развитие кооперации и интеграции в сфере дистанционного зондирования Земли (далее – ДЗЗ). Данный сектор космической отрасли органично сочетает в себе производственные и научно-технологические аспекты. В свою очередь последнее обстоятельство отражает характерное для ЕАЭС сочетание экономической интеграции и технологической модернизации, что нашло свое закрепление в ст. 4 Договора о Союзе ^[12].

Важнейшим организационным инструментом, который нацелен на обеспечение  развития интеграционных процессов в сфере ДЗЗ, призвана стать Межгосударственная программа по развитию дистанционного зондирования Земли «Интегрированная система государств – членов ЕАЭС по производству и предоставлению космических и геоинформационных услуг на основе национальных источников данных дистанционного зондирования Земли» на 2021–2025 гг.» (далее – Программа)^[13]. Ее принятие обусловлено тем, что рассматриваемый сектор обладает чрезвычайно большим экономическим потенциалом, особенно с учетом развития цифровой экономики, предполагающей сбор и обработку большого количества данных. Как было отмечено на встрече Председателя Евразийской экономической комиссии (далее – ЕЭК) и главы «Роскосмоса», результаты, которые будут получены в ходе выполнения Программы, станут инструментами реализации государственной политики, направленной на ускорение социально-экономического и инновационного развития в русле перехода к современной модели экономики, основанной на широком использовании цифровых технологий ^[14]. Немаловажное значение имеет также экспортный потенциал данного сектора космического сотрудничества.      

Принятие Программы отражает общую логику развития интеграционных процессов на уровне ЕАЭС, а именно – расширение направлений взаимодействия на основе учета интересов всех государств – участников. Все это будет содействовать переходу сотрудничества в космической отрасли на качественно новый уровень, тем более что, как мы покажем ниже, для этого есть надлежащая политическая основа, дополняемая определенной, хотя пока и неполной правовой базой. Динамичные шаги в сфере, которая на начальной стадии функционирования Союза не относилась к числу направлений интеграции, не только свидетельствуют о превращении Союза в полноформатное интеграционное объединение государств, но и актуализируют целый ряд вопросов правового характера, входящих в предметное поле представленной статьи.

Во-первых, это вопрос о характере  имеющейся в настоящее время системе правовых основ научно-технологического и производственного сотрудничества государств – членов ЕАЭС в сфере ДЗЗ. Во-вторых, это вопрос о правовой природе указанной межгосударственной программы и ее перспективности в качестве организационно-правового инструмента. И, наконец, к третьему вопросу, решение которого будет представлено в данной статье, относится проблематика дальнейшего развития правовых основ рассматриваемого сотрудничества с точки зрения их наиболее оптимальной модели.

В связи с тем, что развитие производственного и научно-технологического сотрудничества в сфере ДЗЗ происходит в рамках ЕАЭС как международной организации региональной экономической интеграции, то это накладывает свой отпечаток на характер и систему соответствующих регулятивных правовых основ. Они не сводятся и не могут ни в коем случае сводиться только к международно-правовой базе. В доктринальном аспекте интересующие нас правовые основы сотрудничества государств – членов в сфере ДЗЗ отражают конструкцию системы права ЕАЭС, представленную международными договорами и актами органов Союза, а также коррелируют в целом структуре права Союза в сфере науки, технологий и инноваций, которая нашла свое детальное осмысление в научной литературе ^[15]. Конечно, другой вопрос – насколько эта система правовых основ сотрудничества в сфере ДЗЗ является полной.

Отсюда цель работы заключается в осмыслении состояния имеющейся правовой базы ЕАЭС, регулирующей производственное и научно-технологическое сотрудничество в сфере ДЗЗ, и также в анализе перспектив ее развития. Как показывает обзор научной литературы, в которой затрагиваются  вопросы научно-технологической интеграции государств – членов  ЕАЭС ^{[16; 17]}, а так же аспекты ее правовой составляющей [18–22], подобная проблематика еще не стала предметом самостоятельного осмысления.

При этом новизна представленного исследования заключается не только в том, что подобного рода правовая база впервые подвергается системному исследованию, но и в предлагаемом авторском подходе. Его суть заключается в том, что в условиях специфического состояния собственно правового регулирования сотрудничества государств – членов ЕАЭС в космической сфере лидирующую роль на современном этапе будет играть программное регулирование. В свою очередь, согласно исследовательско-прогнозной гипотезе автора статьи, программное регулирование, опирающееся на существующие общие и специальные правовые основы, будет содействовать системному развитию последних. При этом особый интерес представляет собой корреляция данного развития общей правовой модели научно-технологической и производственной интеграции в рамках ЕАЭС, в свою очередь отражающей правовую модель Союза как таковую, для которой сегодня свойственны тенденции совершенствования.

В связи со сказанным в представленной статье, безусловно, большой массив внимания будет уделяться анализу положений рассматриваемой Программы с точки зрения определения ее значения для развития научной и производственно-технологической кооперации и интеграции государств – членов ЕАЭС в сфере ДЗЗ, как с точки зрения усиления их глобальной конкурентоспособности в сфере производства продуктов и предоставления услуг ДЗЗ, так и с точки зрения ее воздействия на развитие собственно нормативных правовых основ указанного сотрудничества.                    

1. Научно-технологическое сотрудничество в рамках ЕАЭС в космической отрасли: стратегические, правовые и организационные основы

Развитие современной экономики и общества в целом сегодня трудно представить без широкого использования космических технологий, которые используются не только для целей научных исследований, но и для нужд сельского хозяйства, навигации, охраны окружающей среды, а также обеспечивают функционирование системы связи. На сегодняшний день космическая отрасль является динамично развивающейся сферой экономических отношений. Более того, ее вполне можно рассматривать как сектор цифровой экономики в целом и экономики больших данных в частности. Поэтому далеко не случайно последняя оказалась в поле зрения современных государств, их региональных союзов, а также всего международного сообщества в целом.

Важным событием экономической и научно-технологической интеграции на евразийском пространстве в формате ЕАЭС стали значимые шаги в направлении развития кооперации и интеграции в космической сфере, в том числе в соответствующей сфере науки, технологий и инноваций.

Конечно, Договор о ЕАЭС в отличие от проекта Договора не предусматривает научно-технологическое и экономическое сотрудничество в сфере космоса в качестве самостоятельного интеграционного направления. Напомним, что проект Договора включал статью 104 «О сотрудничестве в области науки, в технической и космической сферах» ^[23]. Однако позиция Казахстана в отношении данной, как и других смежных по своему содержанию статей, заключалась в том, что новое интеграционное объединение должно ограничиться главным образом вопросами экономической интеграции, хотя эта позиция и не была абсолютно ригористичной. Однако с точки зрения предмета нашей статьи достаточно интересно, что в п. 1 ст. 104 проекта предусматривалось развитие сотрудничества в различных областях исследования и использования космического пространства в мирных целях, в том числе на основе совместных программ и проектов. В дополнение к этому более детально данного рода сотрудничество моделировалось в приложении № 30 к проекту Договора.

Предпосылкой того, что начальный проект Договора о ЕАЭС, а также последующие политико-правовые решения включили сотрудничество в космической сфере в пространство интеграционного взаимодействия, является то, что данное направление – одна из традиционных сфер двухстороннего сотрудничества государств, являющихся членами ЕАЭС. Об этом свидетельствует целый ряд межправительственных соглашений, заключенных между государствами, входящими в ЕАЭС, например, Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Армения о сотрудничестве в области исследования и использования космического пространства в мирных целях 2016 г. ^[24], Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Беларусь о сотрудничестве в области исследования и использования космического пространства в мирных целях 2011 г. ^[25], Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Казахстан о сотрудничестве в области исследования и использования космического пространства в мирных целях 2008 г. ^[26].

В принципе, положения данных соглашений идентичны. Так, в ст. 4 российско-белорусского соглашения и ст. 3 российско-казахстанского соглашения предусмотрено достаточно большое количество областей сотрудничества в космосе. Помимо проведения космических исследований в число областей входит ДЗЗ, которое тесно связано с другими областями и предполагает их, а именно – разработка космических аппаратов и средств их выведения на орбиту, создание и развитие наземной космической инфраструктуры. Особенность же ст. 5 российско-армянского соглашения выступает то, что сотрудничество в сфере ДЗЗ изложено более детально и предусматривает также исследование природных ресурсов Земли и мониторинг чрезвычайных ситуаций и стихийных бедствий. В свою очередь вместо термина «разработка космических» аппаратов здесь использована другая формулировка, а именно «проведение совместных научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, связанных с созданием космических аппаратов, приборов и систем». Однако о сотрудничестве по выведению космических аппаратов на орбиту речь не идет.          

Одновременно следует учитывать, что данного рода тематическое направление сотрудничества – составной элемент сотрудничества на уровне СНГ, который предусмотрен в Конвенции СНГ о сотрудничестве в области исследования и использования космического пространства в мирных целях 2018 г.  ^[27]. В отмеченной Конвенции ДЗЗ отнесено к одному из направлений сотрудничества, что, на наш взгляд, следует рассматривать в тесной связи с такими направлениями, как научно-исследовательские, опытно-конструкторские, опытно-технические и др. работы, связанные с космической техникой и космической инфраструктурой. Это обстоятельство вполне можно охарактеризовать как дополнительный фактор углубления подобного рода сотрудничества уже в формате ЕАЭС, в том числе в форме не только кооперации, но и в наиболее развитой форме сотрудничества, такой как научно-технологическая интеграция.

В случае с развитием сотрудничества в рамках ЕАЭС в сфере космической деятельности мы можем видеть реализацию важной закономерности, подмеченной Е.А. Науменко. Так, она отмечает, что международно-правовое регулирование космической деятельности стало ответом на научно-технические достижения, «и именно развитие технологии послужило толчком для появления совершенно новой отрасли права» ^{[28, c. 137]}. В силу того, что международное космическое право характеризуется в ряде случаев опережающим регулированием, то оно создает все предпосылки для международного сотрудничества в сфере новых и новейших космических технологий.         

Разумеется, перечисленные выше международные договоры не входят в право ЕАЭС. К тому же в отличие, скажем, от сферы промышленности, АПК, энергетики и транспорта сотрудничество в космической сфере, включая ДЗЗ, как и научно-техническое сотрудничество как таковое, в течение первых лет функционирования ЕАЭС не было выделено в качестве одного из формально закрепленных направлений интеграции. Но, как бы то ни было, функционирование Союза соответствует логике расширения интеграции, т.е. включения в нее новых направлений, а также предполагает ее углубление. В контексте предмета нашей статьи можно говорить о том, что развитие интеграции в сфере космической отрасли, позволяющей странам ЕАЭС осуществлять совместную космическую деятельность, может означать выделение ее секторов и дальнейшее углубление в их рамках интеграционных процессов. В нашем случае это  космическая деятельность, представленная ДЗЗ.           

Следует напомнить, что достаточно развернутое определение ДЗЗ содержалось в Конвенции 1978 г. о передаче и использовании данных ДЗЗ из космоса, заключенной между социалистическими странами ^[29]. Так, в п. а) ст. 1 под ДЗЗ из космоса понимаются наблюдения и измерения энергетических и поляризационных характеристик собственного и отраженного излучения элементов суши, океана и атмосферы Земли в различных диапазонах электромагнитных волн. Последние способствуют определению местонахождения, описанию характера и временной изменчивости естественных природных параметров и явлений, природных ресурсов Земли, окружающей среды, а также антропогенных объектов и образований. В свою очередь термин «данные ДЗЗ» определяется как первичные данные, полученные дистанционными датчиками, которые были установлены на космических объектах, и далее переданы с них по телеметрическим каналам в виде электромагнитных сигналов либо непосредственно в форме фотопленок или магнитных записей. Сюда также относятся предварительно обработанные данные, извлеченные из первичного потока данных, которые могут быть использованы для последующего анализа. Конечным же результатом является «информация» – конечный продукт, ставший результатом процесса аналитической обработки, дешифрирования и интерпретации данных ДЗЗ в сочетании с данными и сведениями, которые получены из других источников (п. в) ст. 1). Разумеется, перед нами – развернутое и при этом детальное определение ДЗЗ. В наиболее общем смысле, используемом в Комитете ООН по космосу, под ним понимается широкое его определение, как, например, всякое наблюдение поверхности Земли из космоса.

Необходимо подчеркнуть, что общественные отношения в сфере ДЗЗ в составе общественных отношений в сфере космической деятельности в том или ином государстве регламентируются соответствующим национальным законодательством ^{[30; 31]}. Одновременно с этим на международном уровне был выработан многосторонний режим ДЗЗ, представленный, как показывают исследователи, договорными нормами, а также положениями, которые содержатся в источниках «мягкого» международного права ^{[32; 33]}. Основы справедливого миропорядка в данной сфере международных отношений заложены Принципами ООН, касающихся дистанционного зондирования Земли из космического пространства (1986 г.) ^[34]. Потребность в таком режиме определяется многообразием сфер применения данных ДДЗ.

В связи с тем, что ДЗЗ позволяет собирать самую разную информацию о самых государствах, то здесь возникает специфическая ситуация, связанная с необходимостью установления четкого порядка ее распространения и использования. Укажем, что концептуализация данной проблематики нашла свое отражение в представлениях о том, что ДЗЗ должно осуществляться в координатах международно-правового принципа уважения государственного суверенитета, а также права свободно распоряжаться информацией о своих природных ресурсах, инфраструктуре и т.д. ^{[35, c. 118-132; 36]}. В научной литературе также можно найти достаточно интересный вектор развития данных представлений. Например, отстаивается идея о том, что в процессе ДЗЗ, осуществляемого спутниками других государств, необходимо соблюдать права «зондируемых» государств на неприкосновенность их внутригосударственной жизни ^[37]. По сути, здесь мы видим артикуляцию одного из аспектов международно-правового принципа невмешательства во внутренние дела в направлении его рассмотрения по аналогии с правом каждого человека на неприкосновенность частной жизни. Действительно, как показывает Д. Ситангганг, «неизбежно, что третьи государства опасаются угроз в отношении их национальной безопасности, учитывая возможность сбора данных об их территории из космоса и потенциального распространения этих данных» ^{[38, p. 390]}.                    

С нашей точки зрения, в условиях цифровых трансформаций и становления экономики больших данных, происходит актуализация различных аспектов – технических, политических, правовых, экономических – сбора и распространения геоинформации. Все это требует, как убедительно показывается в литературе, не только дальнейшего развития технического сотрудничества ^{[39; 40]}, но и сотрудничества по совершенствованию международно-правового режима ДЗЗ ^[41]. Конечно, в целях использования геоинформации в интересах собственного развития то или иное государство может получать ее с международных рынков данных ДЗЗ. Но здесь возникает опасность зависимости, что может сочетаться с возникновением рисков для геоинформационной безопасности. В случае с государствами ЕАЭС наиболее оптимален путь по дополнению получения геоинформации с зарубежных рынков развитием собственных спутниковых группировок, а также достижения предельно максимальной самообеспеченности критическими геоинформационными ресурсами из отечественных (региональных) источников.                                           

С точки зрения предмета нашего исследования это одновременно означает расширение тематических направлений научно-технологического сотрудничества государств – членов в формате Союза. Подобное расширение произошло в 2018 г. в период председательства России. В п. 2 Декларации 2018 г. о дальнейшем развитии интеграционных процессов поставлена задача, среди прочего, по реализации государствами – членами кооперационных проектов в сфере космической деятельности ^[42]. Заметим, что одновременно с этим космические технологии и производство космических аппаратов всецело относятся к ракетно-космической промышленности, которая входит в перечень приоритетных видов экономической деятельности для промышленного сотрудничества государств ЕАЭС ^[43]. Однако приходится сожалеть, что в Стратегических направлениях развития евразийской экономической интеграции до 2025 года ^[44], принятых в целях реализации Декларации 2018 г., развитие сотрудничества в космической сфере не выделено отдельной строкой. Вместе с тем, в п. 7.8 был подтверждена нацеленность государств – членов на реализацию кооперационных проектов с интеграционной составляющий в сфере авиастроения и космической деятельности.       

Конечно, как мы уже отмечали выше, действующий Договор о ЕАЭС не включает специальных положений, которые регулируют сотрудничество государств – членов в космической отрасли в целом и сектора ДЗЗ в частности в интеграционном формате. Тем более отсутствуют специальные договоры, входящие в право Союза и непосредственно предусматривающие научно-технологическое сотрудничество в космической отрасли в целом и сфере ДЗЗ в частности. Почему мы специально останавливаемся на данном вопросе? Это обусловлено тем, что такая категория международно-правовых инструментов, как международный договор, имеет ключевой значение для интеграционных процессов в ЕАЭС в связи с тем, что, по мнению большинства ведущих российских юристов-международников, право ЕАЭС отражает международно-правовую модель интеграции [45–47]. Достаточно интересными и продуктивными выступают  концептуальные представления, согласно которым правовая модель интеграционных процессов в рамках Союза может быть отнесена к смешанному типу. Для него характерно сочетание международно-правового и наднационально-правового регулирования при разумеющемся доминировании первого. Это, собственно, как раз и имеет место в ЕАЭС. Модель интеграции ЕАЭС в отличие от коммунитарной модели ЕС обозначается в качестве конвенционной (межправительственной) с одновременным признанием некоторых общих черт  ^{[48, c. 79]}.

Напомним, что государства – члены ЕАЭС со всей серьезностью и строгостью относятся к сохранению своего суверенитета, что затрудняет развитие наднациональных структур и расширение полномочий Евразийской экономической комиссии (далее – ЕЭК). Это в свою очередь сдерживает развитие интеграционных процессов и привносит долю некой недоинтегрированности, в том числе в сфере науки, технологий и инноваций, что мы сегодня можем видеть на примере ЕАЭС. В целом различные интеграционные объединения государств различаются в том числе по такому критерию, как объем «усечения» собственного суверенитета, что фиксируется в учредительных договорах и имеет, таким образом, международно-правовую природу. Затем, пройдя данные «врата», они оказываются – в конкретных случаях того или иного межгосударственного интеграционного объединения – в разнообъемном интеграционном праве, создающего пространство наднационального правопорядка в рамках особой международной организации. В этом пространстве ключевую роль играют институциональные органы. Можно видеть, что в ЕАЭС оперативными инструментами являются акты органов Союза («вторичное» право), которые обеспечивают условия для достижения высокой степени интеграции в экономической и научно-технологической сферах.

В свете сказанного к правовым основам интеграции ЕАЭС в сфере ДЗЗ и в ее отдельных секторах надо подходить с широких позиций и не сводить всю правовую базу к международным договорам. Поэтому достаточно редуцированным может  выглядеть гипотетический тезис о том, что правовых основ сотрудничества ЕАЭС в сфере космоса в действительности якобы нет. Если идти от обратного, то в случае констатации полного отсутствия таковых совершенно непонятно – какой правовой базис находится в основе Межгосударственной программы ЕАЭС по ДЗЗ, ведь она не может в правовом смысле быть основой самой себя. Кроме этого, Программа – весьма серьезный и ответственный формат сотрудничества, имеющий помимо организационно-правового, также и нормативное правовое  наполнение.   

С нашей точки зрения, необходимо признать, что правовые основы сотрудничества ЕАЭС в сфере ДЗЗ, несомненно, существуют во всем единстве «первичного» и «вторичного» права. Другое дело, что «первичное» право здесь пока отличается неполнотой и представлено весьма общими международно-правовыми положениями, т.е. своего рода фундаментальными правовыми рамками, не специфицированными в отношении данной области сотрудничества. Как известно, разработка и принятие международных договоров в целом, как и международных договоров в интеграционных объединениях государств в частности, дело не быстрое. Но отсутствие договорных основ не может и не должно сдерживать развитие перспективных направлений интеграции, тем более, если речь идет о возможности повышения глобальной конкурентоспособности. Бывают, конечно, и другие случаи, когда как, например, на уровне СНГ принято большое количество международных договоров по вопросам науки, технологий и инноваций (далее – НТИ), а их эффективность недостаточно высока. Но во всех случаях положение дел спасают межгосударственные программы, выступающие форматом развития перспективных направлений сотрудничества.         

 В свою очередь в отношении того, что касается правовых инструментов, относящихся к «вторичному» праву, которое восходит к правотворческой деятельности институциональных органов Союза, то в своем дальнейшем изложении мы покажем, что к ним следует отнести как общие акты, регулирующие организационно-правовой порядок осуществления промышленного сотрудничества как такового, так и акты, непосредственно относящиеся к сотрудничеству в сфере ДЗЗ.          

 В качестве исходной правовой основы, на наш взгляд, следует рассматривать положения о научно-технологическом и инновационном сотрудничестве, которые включены в Разделе XXIV «Промышленность» Договора о ЕАЭС. Это далеко не случайно, так как одна из целей ЕАЭС – инновационная модернизация экономики, прежде всего обрабатывающего производства. Инновационная заостренность промышленной политики в рамках Союза не упомянута в перечне принципов (п. 2 ст. 92 «Промышленная политика и сотрудничество»), но этот ориентир нашел свое отражение в п. 3 данной статьи, закрепляющего перечень целей осуществления промышленной политики в рамках Союза. К таковым отнесено следующее: ускорение и повышение устойчивости промышленного развития; повышение конкурентоспособности промышленных комплексов государств – членов, а также осуществление эффективного сотрудничества, направленного на повышение инновационной активности; устранение барьеров в промышленной сфере, в том числе барьеров на пути движения промышленных товаров государств – членов.

Конечно, в анализируемом разделе Договора не предусмотрен комплекс мероприятий, которые непосредственно касались бы реализации каждой конкретной цели. Однако в п. 4 ст. 92 приведен достаточно полный перечень мер, необходимых и достаточных для того, чтобы эти цели были достигнуты. К развитию инноваций в экономике прямо относятся такие меры, как развитие технологических и информационных ресурсов для целей промышленного сотрудничества (подп. 6 п. 4 ст. 92), проведение совместных научно-исследовательских и опытно-конструкторских разработок с целью стимулирования высокотехнологичных производств (подп. 7 п. 4 ст. 92). Все эти меры, составляющие т.н. «обязательства действия», выступают базовыми для производственного и научно-технологического сотрудничества государств – членов ЕАЭС в космической сфере, в нашем случае – в сфере ДЗЗ.       

Внимание ЕАЭС к космической отрасли, в частности к сектору ДЗЗ, и ее конституирование в качестве одного из направлений интеграционного взаимодействия  определяется тем, что это одна из сфер технологического прорыва, которая может положительным образом сказаться на повышении конкурентоспособности ЕАЭС. О том, что сектор ДЗЗ в технологических развитых государствах эволюционирует «семимильными» шагами, как с точки зрения технологического прогресса, так и с точки зрения укрупнения соответствующих рынков геоинформационных данных, свидетельствуют специальные исследования ^[49]. В условиях «космической гонки», в стадию которой вступили ведущие космические державы, экономическая конкурентоспособность начинает все более зависеть от широты использования космических технологий. Как отмечается в литературе, в условиях резкого прорыва США в сфере производства нового поколения спутников и средств их доставки российские космические услуги по запуску грузов на околоземную орбиту могут оказаться неконкурентоспособными ^{[50, c. 29-31]}.

Все это говорит в пользу необходимости перехода к скорейшей модернизации космической промышленности на основе развития сферы высоких технологий, что ставит новые задачи перед международным сотрудничеством в данной сфере и одновременно создает предпосылки для регионального научно-технологического сотрудничества. Иными словами, космическая отрасль – новая точка роста и одновременно сфера развития промышленного, научно-технологического и инновационного сотрудничества на региональном уровне. В этом случае речь идет также о необходимости сложения потенциалов космической отрасли государств Союза, взятой в единстве ее экономического и научно-технологического измерения.

В этих условиях возникает не только необходимость развития стратегических и правовых основ рассматриваемого сотрудничества, но и их организационных механизмов. Последние представлены главным образом Евразийской технологической платформой «Космические и геоинформационные технологии – продукты глобальной конкурентоспособности» (далее – к-ЕТП) ^{[51, c. 4-5]}, выступающей важнейшей организационной структурой в сфере научно-технологического и производственного сотрудничества и интеграции в космическом секторе. Взаимодействие в рамках платформы, существующее в формате государственно-частного партнерства, призвано дать достойный ответ на вызовы технологической гонки в космической сфере. Как следует из паспорта к-ЕТП ^[52], в работу данной технологической платформы вовлечены ведущие организации ЕАЭС в космической отрасли. К одному из направлений ее деятельности относится осуществление научно-прикладных исследований по созданию качественно новых технических и программных средств, а также продуктов и услуг в сфере космических технологий и геоинформационных систем.

В связи с тем, что в современную эпоху научно-технологическое сотрудничество, теснейшим образом связанное с производственным, осуществляется в формате программ и проектов, то все большую весомость набирает программный метод регулирования. Данный метод широко применяется не только на национальном уровне, но и на уровне двусторонних межгосударственных научных, научно-технических и производственно-технологических отношений. Важную роль он играет также на уровне региональных объединений государств. Дело в том, что в программном регулировании используется весь потенциал такого метода, как метод координации.

В дополнении к этому он позволяет объединить вертикальный («государство» – «субъекты, находящиеся в его юрисдикции») и горизонтальный аспект (межсубъектное взаимодействие в рамках международных отношений) интеграции, а также создает условия для синергии инициатив, идущих от правительственных кругов, с инициативами, исходящими от разнообразных субъектов отраслевых и секторальных отношений интеграционного типа. Причем, все эти упорядочиваемые отношения собраны воедино в «магнитном» поле конкретных мероприятий, привязанных к календарным срокам.

Как видно из Договора о ЕАЭС, а также документов стратегического планирования, Союз отдает предпочтение программно-проектной основе сотрудничества и интеграции. Проектный (инициативно-проектный) подход выступает также организационной основой реализации Цифровой повестки Союза. В свою очередь впервые в контексте интеграционных процессов программный подход нашел свое воплощение именно в сфере сотрудничества государств – членов космической отрасли, а именно секторе ДЗЗ, причем, невзирая на отсутствие специальной правовой базы в рамках права Союза. В данном случае свою актуальность приобретают общие правовые рамки в сфере промышленного сотрудничества, а также те договоры, которые будут заключаться между участниками программы в контексте горизонтального среза интеграции.

Как мы далее продемонстрируем, в условиях отсутствия специальной международной договорной базы, именно акты органов Союза явились той правовой базой, которая позволила «зафиксировать» сотрудничество в сфере ДЗЗ в качестве важнейшего приоритетного направления. Можно предположить, что по мере реализации Программы, а также в связи с дальнейшим развитием сотрудничества в космической сфере потребуется разработка и принятие новых общих и специальных актов «вторичного» права ЕАЭС, которые будут регулировать вопросы оперативного и организационного характера.                              

2. Факторы разработки программного регулирования сотрудничества государств – членов ЕАЭС в сфере дистанционного зондирования Земли

Во всем мире сегодня наблюдается активный всплеск развития космических систем ДЗЗ (далее – КС ДЗЗ), основанных на самых новейших технологических разработках и цифровых технологиях. Происходит стремительное расширение использования получаемых данных в самых различных сферах (природопользование, мониторинг чрезвычайных ситуаций, гидрометеорология, океанология, экология, контроль околоземного пространства, развитие промышленной и городской инфраструктуры и т.д.). Как можно видеть, информационные данные ДЗЗ, имеющие цифровой формат, представляют собой важный ресурс не только для развития сферы научных исследований и получение научных данных, информации и знаний, но и развития экономической деятельности и осуществления эффективного государственного управления. Все это говорит о стратегическом характере не только указанной геоинформации, но и самой сферы функционирования КС ДЗЗ.

Поэтому развитые в научно-техническом плане государства предпринимают вполне результативные меры по развитию космических систем ДЗЗ в рамках развития космической отрасли ^{[53, c. 18-19]}. Все это дополняется сегодня процессами ее цифровой трансформации, что, по мнению ряда исследователей, способно вывести отрасль к новым рубежам развития ^{[54, c. 66;  55, с. 40]}. Представляется, что цифровые трансформации призваны охватить весь инновационный цикл в космической отрасли, а также выступить в качестве основы нового форматирования международного сотрудничества государств посредством разработки и функционирования общих или интегрированных цифровых платформ. Все это распространяется и на сектор ДЗЗ.

Из сказанного следует, что региональное сотрудничество в космической сфере самым непосредственным образом сопряжено с процессами цифровой трансформации экономики и общества, в свою очередь осуществляющихся также на интеграционной основе. Это вызвано тем, что развитие цифровой экономики предполагает неуклонное расширение использования разнообразной информации, собираемой и анализируемой на основе соответствующих цифровых технологий. В большинстве случаев это главным образом информация социально-экономического характера. Важнейшим ресурсом дальнейшего роста экономики, в том числе в цифровом формате, являются данные, которые получены в ходе ДЗЗ. Полученная информация как результат космической деятельности содействует не только развитию высокотехнологичного бизнеса, но и цифровому формату социально-экономического инновационного развития цифровой трансформации отраслей экономики.

В России с полным пониманием относятся к геоинформации как важному ресурсу цифровой трансформации экономики. Об этом свидетельствует презентация компании АО «ТЕРРА ТЕХ», входящей в холдинг «Российские космические системы», в свою очередь входящей в Госкорпорацию «Роскосмос». Данная презентация, представленная на Межрегиональном совещании лидеров цифрового развития, организованного Министерством цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации (24–26 января 2019 г., Пермь) иллюстрирует возможности использования данных ДЗЗ и сервисов, предлагаемых на их основе, в системе государственного управления в процессе цифровой трансформации отраслей экономики России ^[56]. 

Уровень развития КС ДЗЗ, по сути, предопределяет глобальную конкурентоспособность, как тех или иных отраслей, так и государств в целом. Между тем рассматриваемая сфера является не только ареной конкуренции государств, но и их сотрудничества: развитие национальных программ ДДЗ в ряде случаев происходит в контексте формирования международных КС ДДЗ. Так, Европейское космическое агентство реализует программу дистанционного зондирования Земли – «Коперник» ^[57]. 

В этом случае можно видеть общую закономерность, которая заключается в том, что преимущества получают те страны, которые объединяют свои усилия для достижения стратегических целей. Одновременно с этим увеличение количества стран, располагающих собственными КС ДЗЗ, сочетается с увеличением стран, заинтересованных в получении соответствующих услуг и продуктов. В результате растет мировой рынок соответствующих услуг и продуктов, а, следовательно, происходит обострение конкуренции на нем.   

Развитие рассматриваемой сферы в целом, а также увеличение количества и качества тематических геоинформационных продуктов и услуг опирается на научно-технический прогресс, а именно, во-первых, на расширение видового многообразия космических аппаратов ДЗЗ (далее –  КА ДЗЗ) и на их инновационных характеристиках (увеличение числа каналов исследований; расширение мультиспектральных возможностей и полос съемок; увеличение разрешающей способности КА и уменьшение их габаритов), во-вторых, на совершенствование космических и  геоинформационных технологий и систем управления орбитальной и наземной инфраструктурой, а также технологий и систем  получения данных, их обработки, передачи и, наконец, предоставления потребителям. Как таковой прогресс в технологиях и инновациях затронул сегодня КС ДЗЗ в целом и их сегменты в частности (орбитальную и наземную инфраструктуру). Перед нами достаточно широкая сфера научно-технологического развития и одновременно международного сотрудничества.     

Отмеченные технические и технологические тренды ускоренного развития интересующего нас сектора образуют общий фон, позволяющий оценить, во-первых, уровень развития сектора ДЗЗ в странах ЕАЭС, а, во-вторых, определить уровень развития КС ДЗЗ международного, в нашем случае регионального характера, представляющего собой результат совместных усилий.

Рассматривая первый аспект, отметим, что в космической отрасли, кстати говоря, развитой в государствах ЕАЭС неравномерно, имеют место достаточно сходные проблемы. Сюда следует отнести, например, незначительный парк КА ДЗЗ с принципиально новыми техническими характеристиками в составе национальных орбитальных группировок. Следствием этого является недостаточная периодичность мониторинговой съемки, а также производительность и оперативность предоставления данных ДЗЗ потребителями. В число проблемных пунктов входят также сложности в изготовлении тематической продукции, которая обладала бы конкурентными потребительскими свойствами на мировом рынке, что вызвано недостаточным количеством и качеством первичных данных ДЗЗ. Это дополняется невысоким уровнем развития системы сбора, а также последующей систематизации и анализа информации о спросе потребителей на геокосмические продукты и услуги в государствах – членах. Отмеченные обстоятельства не только не позволяют оценить масштаб их потребностей, но и далее сформировать первичные данные, необходимые для принятия решений о создании перспективных КС ДЗЗ.

В целом все эти «пробелы» приводят не только к чрезвычайно низкой доле государств – членов ЕАЭС на мировом рынке ДЗЗ, которая оценивается в 0,2-0,3%, но и к незначительному уровню использования потенциала геоинформационных и космических технологий в социально-экономической сфере, а тем более в интересах развития многовекторных цифровых трансформаций. В это время такие лидеры мирового рынка ДЗЗ, как «Maxar Technologies» ^[58] и «Airbus Defense and Space» ^[59], обладают долей 65% мирового рынка геоиформационных продуктов и услуг.

Констатация данных проблем детерминирует, с одной стороны, необходимость усиления внимания отдельных стран ЕАЭС к развитию данного сектора на национальном уровне, а с другой – порождает потребность в сложении потенциалов и использовании преимуществ единого экономического пространства ЕАЭС. При этом два рода мер находятся в отношении корреляции. Более того в обоих случаях предполагается использование государственно-частного партнерства. Это означает, что научно-технологические круги, а также частный бизнес должны более интенсивно вовлекаться в решение государственных задач в данной сфере, в том числе через участие по формированию соответствующей политики. Как мы полагаем, важное значение имеет не только удовлетворение потребностей пользователей данных и услуг ДЗЗ, но и участие в формировании самой потребности в результатах космической деятельности, что предполагает политику по структурной перестройке экономики. Только в этом случае возникнут условия для возникновения в государствах – членах ЕАЭС емкого рынка космических и геоинформационных продуктов и услуг.

Иными словами, залогом успеха в развитии сектора ДЗЗ и предоставляемых им услуг и продуктов выступает запрос, поступающий из сферы экономической деятельности. Формирование такого запроса – предмет приложения усилий государства и частного бизнеса не только на национальном, но и на международном уровне. На этих уровнях одинаковым образом эффективным средством решения указанных задач выступает реализация программно-целевого  подхода. Он позволяет создать организационные условия для решения очень сложных высокотехнологических задач в сфере производства и в сфере НИОКР.  

Как следует из информационных источников, российская орбитальная группировка спутников, осуществляющих ДДЗ, состоит из 12 аппаратов, причем, 8 из них относятся к аппаратам высокого пространственного разрешения  ^[60]. Одновременно с этим планируется модернизация и одновременно расширение наземных станций приема сигнала, в том числе, приема сигналов, «сбрасываемых» с зарубежных аппаратов.    

Если обраться к гл. 6 Государственной программы инновационного развития Республики Беларусь на 2016–2020 гг. ^[61], то в ней к приоритетным направлениям инновационной деятельности, которые базируются на  V-ом и VI-ом ТУ, отнесены информационно-коммуникационные и авиакосмические технологии. Аналогичным образом в Гл. 7 «Формирование и ускоренное развитие высокотехнологичных секторов национальной экономики» предусматривается сосредоточение усилий на коммуникационных и авиакосмических технологиях. Все эти положения стратегического характера нашли и находит свое воплощение в функционировании многоуровневой Белорусской КС ДЗЗ. Национальным оператором выступает унитарное предприятие «Геоинформационные системы» ^[62].

В рамках совместных программ Союзного государства создана совместная орбитальная группировка (далее – СОГ) Беларуси и России; она представлена одним российским и, соответственно, одним белорусским спутником. Одновременно с этим 21 января 2020 г. между НАН Беларуси и «Роскосмосом» подписано соглашение об увеличении СОГ до 7 спутников в среднесрочной перспективе ^[63].   

В Республике Казахстан, начиная с 2015 г., функционирует национальная КС ДЗЗ ^[64], основанная на двух оптико-электронных космических аппаратах – среднего пространственного разрешения (KazEOSаt-2; 6,5 м) и высокого разрешения (KazEOSаt-1; 1 м). Наземный сегмент системы осуществляет прием, обработку и распространение снимков. В дополнение к этому он собирает заявки клиентов на осуществление космических съемок и мониторинга тех или иных участков земной поверхности. Казахстанский проект реализуется совместно с ведущей европейской компанией «Airbus Defense and Space», а также при поддержке России. Это позволяет наращивать кадровый потенциал по разнообразным направлениям, а именно – проектировки, производства, сборки, испытания и эксплуатации космических аппаратов. Функционирование собственной КС ДЗЗ обеспечивает независимость Казахстана в сфере геоинформации, что позволяет ему на самостоятельной основе решать экономические задачи, например, по развитию сельского хозяйства и мониторингу обширной государственно территории с целью ее эффективного использования.

Сфера космической деятельности в указанных трех государствах ЕАЭС, включая международное научно-техническое сотрудничество в сфере ДЗЗ, определяется рамками положений соответствующих национальных законов, а также положениями национальных космических программ. При этом сектор космической системы ДЗЗ регулируется специальными статьями: ст. 17 «Использование космической системы ДЗЗ» Закона Республики Казахстан «О космической деятельности» ^[65]; ст. 31-33  Закона Российской Федерации «О космической деятельности» ^[66]. Отметим, что положения национальных законов в той или иной степени детализации регламентируют правовой режим геоинформации, ее хранения и предоставления. Конечно, речь здесь не идет о международном сотрудничестве, тем более в сфере науки и технологий. Однако на МНТС в сфере ДЗЗ всецело распространяются специальные положения о международном сотрудничестве, которые закреплены в указанных законах.    

Можно видеть, что только в трех государствах ЕАЭС есть космическая отрасль. Более того, это находит свое продолжение в наиболее тесной связи данных государств по вопросам исследования и использования космического пространства. В литературе подобного рода сотрудничество характеризуется как стратегическое партнерство ^{[67, c. 685]}. В двух других государствах – членах ЕАЭС (Армения, Киргизия) космической отрасли пока нет, что является существенным барьером на пути приобретения сотрудничеством в сфере ДЗЗ полноценного интеграционного масштаба. Соответственно, это сужает пространство кооперации и интеграции  сфере НИОКР и коммерциализации продуктов и услуг ДЗЗ. Но с другой стороны – в рамках ЕАЭС действует положение о том, что межгосударственными являются те проекты и программы, в которых участвуют, по крайней мере, два государства. Так что интеграционный характер рассматриваемой межгосударственной программы налицо.

То, что не все государства – члены позиционируют в качестве ее активных исполнителей (хотя бенефициарами выступают, безусловно, все пять государств Союза), отражает общее состояние дел в космической отрасли, характерное для постсоветского  пространства в рамках СНГ. Как отмечает А.Н. Криштофор, к существенным  барьерам относится недостаток кадров, высокая капиталоемкость отрасли, невысокий уровень притока частного капитала и др. ^{[68, c. 65]}. Как следствие, в Киргизии, например, пока нет своего спутника. Но можно видеть формирование национальной политики в сфере космической деятельности. Ее результатом выступает то, что при поддержке зарубежных государств создан прототип первого киргизского спутника ^[69]. В данном направлении также движется Армения, в советский период разрабатывавшая оптику для советских спутников ^[70]. Важное значение в этом процессе будет иметь формирование национального отраслевого законодательства. В частности, в Армении принят Закон о космической деятельности ^[71]. Закон свидетельствует о серьезных намерениях в этой сфере, в том числе в сфере развития сектора ДЗЗ.

Разработка закона совпала с принятием указанного нами в начале статьи Соглашения между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Армения о сотрудничестве в области исследования и использования космического пространства в мирных целях. В русле реализации положений данного Соглашения холдинг «Российские космические системы», входящий в состав «Роскосмоса», – с одной стороны, и головная компания Армении в сфере использования результатов космической деятельности (ЗАО «Геокосмос») – с другой, заключили соглашение о сотрудничестве в области развития технологий ДЗЗ ^[72]. Это соглашение предусматривает оказание технологического содействия армянской станции приема и обработки данных ДЗЗ, в результате чего возникнет возможность приема информации с российских спутников, ее использование и дальнейшее распространение на основе сублицензионного договора. Это позволит «Геокосмосу» запустить собственные геоинформационные сервисы, использующие данные ДЗЗ, а также использовать не только российские, но и иные зарубежные технологические и маркетинговые решения с высокой степенью локализации. Другими словами, данного  рода сотрудничество будет способствовать формированию и упрочению национальных компетенций Армении в рассматриваемой области. Это предполагает наращивание кадрового обеспечения, позволяющего осуществлять разработку и использование технологий и сервисов геоинформационных данных. Все это дополняется сотрудничеством в сфере приборостроения, совершенствования наземной инфраструктуры управления, приема и обработки данных, а также в сфере программного обеспечения.

Примечательно, что решительные шаги в сфере развития космической деятельности начинают делать также государства – наблюдатели ЕАЭС, в частности Узбекистан. В Указе Президента Республики Узбекистан  УП-5806-сон 30.08.2019  «О развитии космической деятельности в Республике Узбекистан» ^[73] отмечается, что, несмотря на наличие научно-технического потенциала, в Республике не осуществляется деятельность в сфере космических исследований и технологий, в том числе ДЗЗ. В целях устранения данного существенного пробела в дорожной карте по развития космической отрасли предусмотрены обоснованные меры, которые включают в том числе мероприятия по развитию наземной системы приема геоинформации (станции) и формированию национальных спутниковых комплексов. Думается, что Узбекистан – это перспективный партнер, который может быть заинтересован в доступе к геоинформации, а также к продуктам и услугам, которые может предоставить КС ДЗЗ ЕАЭС.      

Обратим еще раз внимание на то, что исследуемое нами направление сотрудничества отличается актуальностью в виду ускорения технологического развития этого сектора в зарубежных странах, а также стратегического характера космических и геоинформационных технологий. Не вызывает сомнение, что в настоящее время государства – члены ЕАЭС в одиночку не смогут преодолеть разного уровня барьеры, такие так технологические, маркетинговые, внешнеторговые и др., находящиеся на пути выхода на мировые рынки продуктов и услуг ДЗЗ. Здесь очевиден дефицит ресурсов. Их могут восполнить результаты, которые будут получены посредством совместной деятельности на основе объединения промышленных, научно-технических, финансовых, организационных и маркетинговых ресурсов.

Как можно видеть, налицо сходные интересы государств – членов ЕАЭС в сфере космических и геоинформационных технологий. Это основа для формирования общих целей и формулирования общих задач. Поэтому не случайно, что с инициативой по разработке Программы выступила ЕТП «Космические и геоинформационные технологии – продукты глобальной конкурентоспособности» (далее – к-ЕТП), являющаяся механизмом сотрудничества и интеграции ЕАЭС в космической отрасли. Подобного рода инициативу поддержал также научно-исследовательский институт космических систем им. А.А. Максимова/филиал акционерного общества «Государственный космический научно-производственный центр им. М.В. Хруничева» (организация Государственной корпорации по космической деятельности «Роскосмос»). Подобная инициатива имеет самое непосредственное отношение к решению одной из задач данной техплатформы, а именно задачи по формированию предложений по реализации специальной евразийской программы исследований в сфере создания единых механизмов разработки и использования пространственных данных, технологий ДЗЗ, получения аналитической информации.

В сущности, к-ЕТП служит специализированной площадкой для объединения всех заинтересованных научно-технических организаций, бизнеса, общественных организаций из государств Союза для укрепления промышленного и научно-технического сотрудничества в сфере космических и геоинформационных технологий. К целям объединения усилий относится создание и внедрение инновационных космических и геоинформационных технологий на основе источников данных ДЗЗ. Но не только. Помимо технологий и космических аппаратов сюда также необходимо отнести совместную разработку инновационных продуктов и услуг в сфере ДДЗ. В свою очередь сверхцель заключается в объединении технологических, организационных и управленческих компетенций для повышения глобальной конкурентоспособности государств – членов ЕАЭС в сфере указанных технологий и, разумеется, космических систем. Это предполагает такое направление деятельности, как коммерциализация космических услуг и продуктов на мировом рынке.

Обращает на себя внимание то, что к-ЕТП не собирается ускоренным образом «внедрять» данные технологии. Здесь прослеживается проведение очень осмотрительного подхода. Это находит свое выражение в том, что к одной из задач техплатформы относится проведение мониторинга системных условий текущего состояния, направлений развития и потребностей тех или иных секторов экономики государств – членов в сфере не только создания космических и геоинформационных технологий, продуктов и услуг, но и их использования. Соответственно, это актуализирует такое направление деятельности, как экспертная, консультационная и информационная поддержка производителей и потребителей геоинформационных продуктов и услуг.

В поле внимания техплатформы находится решение задачи по созданию единой автоматической базы данных по космическим продуктам и услугам. Все это вполне обоснованно, так как использование данных продуктов и услуг преследуют собой целью развитие экономик государств – членов в интеграционном формате. В свою очередь именно этот формат предопределяет необходимость решения задачи по выработке скоординированной технологической политики государств – членов, которая учитывала бы интересы разработчиков, производителей и потребителей космических и геоинформационных продуктов и услуг, но и современные технологические и маркетинговые тренды. Все это вполне реализуемо, так как к-ЕТП позиционирует себя в качестве экспертной площадки, которая будет содействовать оценке научного и коммерческого потенциала программных продуктов в геоинформационной сфере. Как представляется, здесь возможна оценка мер государственной политики и выработка соответствующих рекомендаций.

Одновременно с этим в число задач техплатформы входит формирование единого геоинформационного пространства, что предполагает, конечно же, выработку и последующую реализацию единого подхода государств – членов к созданию и формированию баз разнообразных геопространственных данных. Единое геоинформационное пространство основано также на интеграции космических и геоинформационных систем  ДДЗ. С нашей точки зрения, его можно рассматривать как составную часть информационного пространства ЕАЭС в целом, столь важного в ситуации формирования цифровой экономики.

В развитие инициатив, исходящих от к-ЕТП, на совещании в Евразийской экономической комиссии (далее – ЕЭК), прошедшего 18 августа 2017 г. под председательством члена Коллегии (министра) ЕЭК по промышленности и агропромышленному комплексу, были подняты вопросы организационного и технического характера в связи с разработкой проекта Межгосударственной программы. В п. 1 Распоряжения Высшего евразийского экономического совета от 11 октября 2017 г. № 4 перед государствами – членами была поставлена задача подготовить при координирующей роли ЕЭК предложения о соответствующей Межгосударственной программе ^[74]. Одновременно с этим в п. 2 было поручено ЕЭК до 1 ноября 2018 г. представить Высшему совету соответствующие предложения.

Обратим внимание на то, что Высший Евразийский экономический совет проявил интерес к данному направлению сотрудничества также и в 2018 г. С учетом поступившей от государств – членов ЕАЭС информации о сотрудничестве в космической сфере было утверждено тематическое распоряжение от 6 декабря 2018 г. № 6 ^[75]. Важное значение концептуального характера имеет п. 3 данного распоряжения, в котором Программа расценивается как инструмент интеграции национальных космических систем, проектирования и производства современных космических аппаратов в рамках кооперации предприятий государств – членов, заинтересованных в сотрудничестве по предоставлению космических и геоинформационных услуг на основе национальных источников данных.

Подобного рода кооперация и интеграция по смежным тематическим направлениям была обобщена в предложениях (в количестве 8) по развитию данного сотрудничества, которые были одобрены указанным Распоряжением № 6. Именно на их основе и было предложено разработать Межгосударственную программу. В число предложений вошли планы по формированию совместной (объединенной) орбитальной спутниковой группировки (далее – ОСГ), созданию интегрированной информационно-поисковой системы по данным ДЗЗ, формированию промышленной кооперации предприятий по совместной разработке и производству перспективных космических аппаратов и т.д. Также следует указать на разработку и запуск конкурентоспособных геоинформационных сервисов и тематических продуктов ДЗЗ и интеграцию информационных ресурсов действующих орбитальных группировок космических аппаратов государств – членов Союза.  

Для разработки Программы в 2017 г. по решению была создана специальная Межгосударственная рабочая группа по вопросам развития сотрудничества стран ЕАЭС в сфере предоставления космических и геоинформационных услуг на основе национальных источников данных ДЗЗ. Решение о ее создании было принято на совещании в рамках ЕЭК. В состав Группы вошли представители национальных космических агентств (Госкорпорации «Роскосмос», Аэрокосмического комитета Министерства оборонной и аэрокосмической промышленности РК /«Казкосмос»); представители к-ЕТП, научных и промышленных предприятий; национальные операторы ДЗЗ. При этом активное участие принимали представители ЕЭК.

Рабочая группа проводила свои заседания на самых разных площадках. Так, первое заседание был проведено в рамках форума «Дни космоса Республики Казахстан 2017 г.» (23.10.2017 г.), а далее на площадке Национальной академии наук Республики Беларусь. Работа Группы развертывалась в рамках двух этапов. На первом этапе, начиная с конца 2017 г., проводилась аналитическая работа по обсуждению возможности и необходимости разработки специального международного договора о сотрудничестве стран Союза в области развития системы космических и геоинформационных услуг. В дополнение к этому осуществлялся анализ возможностей сотрудничества, открываемых уже действующими многосторонними соглашениями. Второй этап – разработка самого проекта Программы. В рамках второго этапа полный перечень мероприятий, охватываемых программой, был согласован на третьем заседании Межгосударственной рабочей группы по разработке Межгосударственной программы, а ее проект был одобрен на 17-ом заседании Консультативного комитета по промышленности ЕЭК (18.07.2018 г.) ^[76]. Эта работа завершилась в начале 2019 г. Очередное заседание Рабочей группы состоялось 28 января 2019 г. в штаб-квартире ЕЭК, на котором был утвержден план работ по завершению доработки проекта. Заседание Рабочей группы проходило под председательством члена Коллегии (министра) по промышленности и агропромышленному комплексу. Это свидетельствует о том, что развитие космической отрасли относится к компетенции Департамента промышленной политики ^[77]. Наконец, в апреле 2020 г. было принято распоряжение Коллегии ЕЭК о проекте решения о рассматриваемой программе ^[78], которая была одобрена, как мы уже указывали в самом начале статьи,  решением Евразийского межправительственного совета от 17 июля 2020 г. № 4.

Следует особо подчеркнуть, что принятие Программы не только связано с современной конъюнктурой, но и представляет собой логическое продолжение реализации заинтересованности в развитии систем ДЗЗ как на уровне двухсторонних соглашений в сфере космического сотрудничества, так и в рамках национальных планов (стратегий и программ) государств – членов ЕАЭС.  

Данная программа – первый инструмент собственно программного регулирования отраслевого кооперационного и интеграционного взаимодействия ЕАЭС в промышленной сфере, а также в отраслевом научно-технологическом сотрудничестве. Так как составной частью данной кооперации является отраслевая научно-технологическая кооперация, Программу вполне можно рассматривать как инструмент развития отраслевого научно-технологического сотрудничества в рамках ЕАЭС. Такой вывод полностью согласуется с требованиями, которые определены в целом ряде актов органов Союза. Так, в соответствии с п. 4.1.3 Основных направлений промышленного сотрудничества в рамках ЕАЭС на период до 2020 года ^[79] решением Совета ЕЭК от 13 января 2017 г.  № 5 были утверждены Критерии отнесения к кооперационному проекту, имеющему интеграционный потенциал ^[80]. Кроме этого, этим же решением была утверждена форма подобного рода проектов. Если обратиться непосредственно к Критериям, то согласно последним в проекте должно участвовать два и более государств – членов ЕАЭС, причем – на всем протяжении жизненного цикла производимой продукции. Реализация проекта должна предполагать формирование кооперационной цепочки (цепочки добавленной стоимости) в рамках Союза. Формирующаяся цепочка может быть представлена в такой форме, как поставка комплектующих (сырье, материалы, полуфабикаты), а также в форме поставки необходимого технологического оборудования. Все они должны быть произведены в государствах – членах Союза. Формирование цепочки добавленной стоимости также может иметь форму выполнения работ и услуг промышленного характера. Интересно отметить, что в Критериях предусмотрена своего рода вариативная часть, в частности предусматривается целый перечень направлений, по крайней мере одно из которых должно иметь место в рамках кооперационного проекта. С нашей точки зрения все направления неразрывно связаны друг с другом. Вместе с этим обращает на себя внимание их технологическая и производственная составляющая. Перечислим данные направления: увеличение объемов взаимной торговли; увеличение объемов взаимных инвестиций; выполнение совместных опытно-конструкторских работ; создание совместных производств (производственных линий); развитие новых видов технологий и трансфер технологий.                           

Аналогичный подход к кооперационным проектам был зафиксирован в решении Евразийского Межправительственного совета № 1 от 2 февраля 2018 г. «Об утверждении Положения о разработке, финансировании и реализации межгосударственных программ и проектов в промышленной сфере» ^[81], разработанного в целях реализации подпункта 4.4.3 Основных направлений промышленного сотрудничества в рамках ЕАЭС на период до 2020 года. Предусматривается, что промышленное сотрудничество участников соответствующих программ (проектов) включает в себя научно-техническое и инновационное сотрудничество. Важнейшее требование, выдвигаемое в отношении  программ (проектов), – это их принципиальная новизна и перспективность технических, организационных и иных решений, которые необходимы для широкого распространения инноваций и повышения конкурентоспособности промышленной продукции (п. 7(б)). В дополнении к этому программа (проект) должны в обязательном порядке включать в себя оценку социально-экономических, экологических и иных последствий реализации программы (проекта) (п. 16 (з)). Кроме этого, в ежегодном отчете о результатах реализации программы (проекта) должны содержаться сведения о результатах научно-исследовательских работ и внедрении соответствующих научно-технологических и инновационных разработок, а также сведения об их эффективности.   

3. Производственно-технологический компонент мероприятий межгосударственной программы ЕАЭС по развитию ДЗЗ

Прежде чем рассматривать Программу как инструмент научно-технологической и производственной кооперации и интеграции государств – членов ЕАЭС в одном из секторов космической отрасли, следует охарактеризовать ее как важнейшее достижение интеграционных процессов на региональном уровне. Программа, закрепляя принципы равноправного и взаимовыгодного сотрудничества, предполагает равный доступ к запланированным результатам. В целом она нацелена на актуализацию преимуществ единого экономического пространства, функционирующего в рамках ЕАЭС, с тем, чтобы объединить промышленный, научно-технический и маркетинговый потенциал государств – членов.

Одновременно мы можем видеть опережение в разработке программного регулирования отрасли, взаимодействие в которой пока не имеет прямых договорно-правовых основ по сравнению, скажем, со сферой тяжелой промышленности или АПК. Кроме этого, рассматриваемую Программу, которая является первым разработанным, принятым, а также запланированным к реализации документом, вполне можно расценивать в качестве свидетельства закрепления сотрудничества государств – членов Союза в космической сфере как самостоятельного интеграционного направления, в котором соединены в одно целое экономическое и научно-технологическое сотрудничество.

Межгосударственная программа исходит из того, что данные ДЗЗ (цифровая информация) позволяют решить целую массу задач в сфере природопользования, чрезвычайных ситуаций, развития промышленной и городской инфраструктуры и т.д. Многократному увеличению объема информации будет способствовать функционирование Интегрированной космической системы ДЗЗ (далее – ИКС ДЗЗ).  В итоге повысится уровень обеспечения как органов государственной власти, так и широкого круга потребителей государств – членов информацией, получаемой на основе ДЗЗ в целях повышении качества обеспечения потребностей различных секторов экономики стран ЕАЭС в геокосмической информации и производных продуктах.

Посредством расширения кооперационных связей, в которых будут участвовать научные организации и промышленные предприятия, предусматривается разработка, производство и запуск высокотехнологичных космических аппаратов ДЗЗ, формирование программных комплексов и сервисов по геопространственной аналитике. В ходе реализации этих начинаний будут созданы новые производства и, соответственно, рабочие места. Бенефициары программы – широкий круг пользователей геоинформации: бизнес, граждане, государственный сектор.

Документ предполагает два тесно связанных направления – совместную разработку, а также совместное производство и использование инновационных космических средств (орбитальный и наземный сегменты ИКС) и геоинформационных продуктов, например, конечной геоинформации, и услуг на кооперационной основе. Таким образом, налицо нацеленность на реализацию комплексного подхода к укреплению перспективного направление развития кооперации ЕАЭС в космической отрасли. В результате Программа представляет собой инструмент регулирования и развития промышленной кооперации в данном секторе космической отрасли, что заключается в сотрудничестве по производству и эксплуатации КС ДЗЗ, созданию и использованию геоинформационных продуктов на основе данных, получаемых с национальных орбитальных группировок, разработке на совместной основе геоинформационных технологий, в том числе в инструментов управления интеграционными процессами, использованию и предоставлению данных, продуктов и услуг.

С точки зрения предмета нашей статьи, особо выделим, что в качестве цели программы четко определено создание не только организационных и ресурсных, но и научно-технических условий для осуществления интеграционных процессов в государствах – участниках в сфере разработки и применения космических систем ДЗЗ. Это как раз должно привести к повышению конкурентоспособности на мировом рынке геоинформационных данных, продуктов и услуг, поставляемых государствами – членами.

Действительно, поскольку сегодня происходит обострение конкуренции между государствами в рассматриваемой сфере, то через объединение усилий конкретных групп стран возникают возможности решения проблемы, связанной с  крайне невысоким уровнем совместной разработки и внедрения геоинформационных технологий, являющихся разновидностью т.н. цифровых технологий, а также невысокого уровня производства и эксплуатации КС ДЗЗ, создания геоинформационных продуктов и предоставления геоинформационных услуг.  Отметим, что Программа предполагает не только повышение глобальной конкурентоспособности, но и достижение максимальной независимости государств – членов ЕАЭС от поставок данных ДЗЗ из третьих стран.    

Весьма интересен сам подход, закрепленный в задачах Программы. Так, одна из задач – это формирование ИКС на базе национальных орбитальных группировок космических аппаратов ДЗЗ и наземных комплексов. В совместную орбитальную группировку войдет 13 спутников. Особым образом подчеркнем, что речь идет не о создании общей, а о формировании именно интегрированной КС. Как можно видеть, такой же подход проводится и в третьей задаче. В качестве перспективного вектора предусматривается расширение функциональных возможностей ИКС государств – членов путем создания и включения в ее состав перспективных КС на базе космических аппаратов ДЗЗ среднего и сверхвысокого пространственного разрешения, создаваемых в рамках кооперации предприятий промышленности государств – членов. Но, как можно видеть из паспорта Программы, речь идет не о новых спутниках, которые являются общими, а о новых казахстанских и белорусских спутниках, созданных на кооперационной основе. В Программе предусмотрены целевые показатели, которые станут основой для оценки достижения целей и решения задач программы.

Программа включает в себя три блока мероприятий, предполагающих научно-техническое сотрудничество. Данные мероприятия нацелены на решение соответствующих задач Программы.  

Первый блок тематических мероприятий касается разработки нормативных документов. Второй блок производственно-технологического характера нацелен на создание аппаратно-программных комплексов для обеспечения формирования и функционирования ИКС ДЗЗ (2021–2024 гг.). Третий блок – это создание перспективных КС на базе КА ДЗЗ среднего и сверхвысокого пространственного разрешения в составе ИКС ДЗЗ (2021–2025 гг.). Как можно видеть, блоки мероприятий реализуются практически одновременно, что экономит время и способно привести к синергетическому эффекту. В свою очередь каждый тематический блок предполагает смену последовательной реализации содержательно-связанных между собой конкретных мероприятий.               

Если переходить к характеристике научно-технического сотрудничества в рамках второго блока тематических мероприятий, то можно видеть, что своего рода воротами сотрудничества станет научно-исследовательская работа «Обоснование проектного облика Интегрированной космической системы ДЗЗ государств – членов» (2021 г.). Действительно, реализация этого проекта – чрезвычайно ответственное мероприятие, требующее научного обоснования и концептуальной основы. Отметим, что указанная НИР призвана решить задачу не только по моделированию создания ИКС, описания проектного облика перспективных КА, но и по моделированию ее состава и структуры, включающей орбитальный и наземный сегменты. Сюда также входит моделирование направлений ее технической эксплуатации, способов коммерциализации совместно полученных результатов. В сущности, все сегменты Интегрированной системы, как орбитальные, так и наземные комплексы, – это предмет совместных НИОКР. Поэтому НИР «Обоснование проектного облика ИКС ДЗЗ государств – членов» призвана выработать проекты технико-экономических обоснований и тактико-технических заданий на опытно-конструкторские работы по созданию ИКС.    

Обратим внимание на то, что в рамках НИР свое обоснование должны получить – состав и технические характеристики ОСГ, выступающей базой для Интегрированной системы предоставления космических и геоинформационных услуг ^[81]. Ее создание – один из ключевых проектов Межгосударственной программы. Причем в ОСГ должны войти не только действующие, но и перспективные группировки спутников, созданных и создаваемых по национальным космическим программам.

План мероприятий по формированию ОСГ в свое время был разработан ЕЭК совместно с к-ЕТП. Создание данной группировки на период 2020–2024 гг. и далее до 2027 г., предполагающее объединение соответствующих ресурсов ДЗЗ, является одним из ключевых, но одновременно наиболее сложным моментов реализации данного проекта. Это внесет существенный вклад в увеличение площади покрытия наблюдаемой территории, усиление таких характеристик, как периодичность обзора и оперативность передачи потребителям информации ДЗЗ. Объединение включит в себя не только действующие космические аппараты, созданные в рамках национальных космических программ, но и перспективные образцы, разрабатываемые и запускаемые в странах Союза. В планах – создание космических аппаратов с инновационным комплексом наблюдения за Землей. В итоге усиливаются шансы по повышению конкурентоспособности объединенных спутниковых ресурсов ЕАЕС на мировом рынке космических и геоинформационных услуг.

Разумеется, это должно быть дополнено созданием наземного компонента, а именно наземного комплекса управления КА ДЗЗ, а также комплекса приема, обработки и распространения информации, полученной со спутников. Все эти компоненты, как мы отмечали, будут подлежать обоснованию в рамках НИР. Отметим, что открываются многообразные направления производственно-технологической кооперации, а также кооперации в сфере опытно-конструкторских разработок  предприятий государств – членов, что, конечно же, подразумевает выработку соответствующих предложений.   

Реализация данной программы предполагает развитие промышленной кооперации предприятий стран Союза, которые имеют отношение к космической отрасли. Все это требует проработки вопроса о перечне предприятий, заинтересованных в налаживании кооперационного взаимодействия. Причем здесь вполне заметно дополнение промышленной кооперации сотрудничеством в сфере проектирования как космических аппаратов, так и сотрудничеством по созданию необходимых элементов инфраструктуры. Так, к одному из перспективных направлений совместных НИОКР следует отнести создание и включение в ОСГ целого ряда современных КА: КА с пространственным разрешением в панхроматическом режиме не менее 0,4 м., малый КА с пространственным разрешением в панхроматическом режиме не менее 0,8-1,0 м.; малый КА с широкозахватной оптико-электронной аппаратурой с пространственным разрешен не менее 6 м.; КА с радиолокационной целевой аппаратурой.    

Второе мероприятие в составе второго тематического блока предполагает создание и модернизацию аппаратно-программных комплексов приема данных ДЗЗ национальных операторов КС ДЗ в целях обеспечения их возможностей по приему, обработке и распространению данных ДЗЗ, получаемых с ИКС ДЗЗ (2022–2024 гг.). Т.е. речь идет о дальнейшем развитии национального уровня наземного сегмента. Но здесь на себя обращает внимание такое направление, как модернизация аппаратно-программных и технических средств приема данных ДЗЗ национальных операторов с тем, чтобы эти средства были функционально совместимы по отношению к приему и обработке данных ДЗЗ с любых национальных КА ДЗЗ. В результате возникает действительно интегрированная система.

Все это требует, в-первых, своевременной разработки и производства совместимых аппаратно-программных комплексов и средств, во-вторых, проведение монтажных и пусконаладочных работ по модернизации имеющихся станций/пунктов наземных комплексов приема, обработки и распространения информации национальными операторов КС ДЗЗ. Для этого потребуется своевременная разработка проектно-технической документации.    

Результаты реализации данного мероприятия создают основу для третьего мероприятия в рамках второго тематического блока, а именно – формирования интегрированной наземной информационно-поисковой системы (инфраструктуры) на базе систем национальных операторов России, Белоруссии и Казахстана (2021–2023 гг.). Интегрированная поисковая система будет находиться в единстве с банком метаданных по архивным материалам и стандартным продуктам ДЗЗ на базе информационно-поисковых систем национальных операторов КС ДЗЗ. Это будет осуществляться посредством объединения национальных информационно-поисковых систем национальных операторов в единую сеть поиска, приема и обработки информации с любых спутников стран Союза. По сути, налицо формирование не только объединенных информационных ресурсов, а также объединенного банка данных о материалах космической съемки, но и территориально распределенной единой базы данных  КА.

Интегрированная поисковая система будет включать в себя целый ряд подсистем: централизованный заказ на выполнение съемки у национальных операторов КС ДЗЗ, централизованный заказ архивной космической съемки, предоставление информации о материалах съемки, поиск данных по материалам съемки, регламентация доступа к данным космической съемки. Обратим внимание на то, что предполагается совершенствование программного комплекса обеспечения доступа национальных операторов одного государства – члена к результатам съемки, полученными КА других государств – членов.

При этом заметна нацеленность на использование цифровых платформенных решений. В частности, предполагается создание цифровой облачной платформы, обеспечивающей пользователям возможность удаленного доступа к инструментам по обработке данных ДЗЗ, получаемых с ИКС ДЗЗ государств-членов, и далее содействующей производству на их основе геоинформационной продукции и ее продвижению на мировом рынке.         

В качестве важного шага на пути к реализации данного проекта выступит обмен в текстовом режиме снимками ДЗЗ, полученными с национальных спутников. В итоге будет создан единый информационный портал, являющийся своего рода банком данных по материалам космической съемки, производимой ОСГ. Данный портал будет включать различные сервисы по мониторингу промышленных и городских территорий, транспортных коридоров, лесного и сельского хозяйства, что будет дополнено единым комплексом координации планирования съемки и существенно повысит качество предоставляемых геоинформационных услуг. Сеть позволит обеспечить достижение необходимой полноты данных ДЗЗ, получаемых как с национальных орбитальных группировок, так и с СОГ. Отсюда возникнут дополнительные условия для повышения уровня обеспеченности данными ДЗЗ органов государственной власти, а также появится возможность расширения спроса на данные, которые получаемые с СОГ. Все это, с одной стороны, обеспечит импортозамещение данных ДЗЗ, получаемых с КА третьих стран, а с другой – будет содействовать доступу глобальных пользователей к объединенным ресурсам национальных систем ДЗЗ, что создаст возможность по коммерциализации геоинформационных продуктов на рынке третьих стран.

И, наконец, четвертое мероприятие предполагает создание аппаратно-программного комплекса обеспечения взаимодействия и скоординированного использования национальных наземных комплексов управления КА ДЗЗ и комплексов приема данных ДЗЗ государств – членов (2022 –2024 гг.). Предпосылкой данного мероприятия является то, что национальные операторы используют разнотипные КА как в составе национальных группировок, так и в составе СОГКА. Отсюда возникает техническая потребность в скоординированном применении разнотипных КА. К содержанию данного мероприятия относится: создание аппаратно-программного комплекса, который должен обеспечить скоординированное планирование съемки с национальных КА ДЗЗ и организацию оптимального по месту и времени сброса данных ДЗЗ; создание программного комплекса защиты информации и каналов доступа к разработанным и совместно используемым информационным ресурсам национальных орбитальных группировок КА ДЗЗ. Вполне очевидно, что здесь возникает очередное пространство для совместных НИОКР – начиная от создания опытного образов аппаратно-программных комплексов,  обеспечивающих скоординированное планирование съемки, скоординированное использование национальных наземных комплексов управления КА ДЗЗ и комплексов приема данных ДЗЗ государств – членов.       

К третьему блоку тематических мероприятий относится создание перспективной совместной космической системы ДЗЗ на базе КА среднего и сверхвысокого пространственного разрешения (2021–2025 гг.). Налицо высокотехнологичные результаты реализации данного мероприятия, которые призваны разнообразить орбитальную группировку КА. Их разработка и производство будет осуществляться в процессе кооперации предприятий стран Союза. Предполагается, что по своим характеристикам перспективные КА совместного производства будут не только соответствовать лучшим мировым образцам космической техники, но и по некоторым техническим параметрам превосходить зарубежные аналоги. Именно это позволит усилить конкурентные преимущества на рынке данных ДЗЗ, представленного крупными игроками, такими как «Airbus D&S», «21AT.», «Maxar Technologies» и др. Отметим, что данное мероприятие также предполагает формирование новой или модернизацию имеющейся наземной инфраструктуры управления КА ДЗЗ государств – членов с единой сетью управления КА, приема и обработки данных ДЗЗ.  Т.е. здесь речь идет уже не просто о координации наземных аппаратно-программных комплексов управления КА и приема данных, а о формировании единой сети. Это вполне необходимо в виду формирования новой группировки КА среднего и сверхвысотного пространственного разрешения.

Программа предусматривает поэтапную разработку вначале одного, а потом еще двух казахстанских КА среднего пространственного разрешения, т.е. высокодетальной съемки, которые являются аналогами нового белорусского аппарата БКА-2. С 2030 г. планируется серийное производство спутников нового поколения. Кооперация предприятий по созданию и производству космических аппаратов для СОГ приведет к увеличению мощностей уже существующих и новых производителей электронных компонентов на 70%.

Как таковые, КА среднего пространственного разрешения позволяют решить целый ряд задач:

- крупномасштабное топографическое и тематическое картографирование территории;

- обновление и наполнение актуальными данными ДЗЗ геоинформационных сервисов;

- обнаружение подвижных объектов;

- обнаружение, распознавание, дифференциация и мониторинг природных и антропогенных объектов.

Одновременно возникает вопрос о средствах выведения данных спутников на орбиту высотой 500-600 км. В качестве таковых станут ракеты-носители «Союз-2» и разгонный блок «Фрегат». Вместе с этим планируется разработка и введение в эксплуатацию наземного аппаратно-программного комплекса по управлению новыми КА и наземного комплекса приема, обработки и распространения данных ДЗЗ с последующей интеграцией в наземную инфраструктуру управления КА ДЗЗ.       

При массе казахстанского КА ДЗЗ не более 150 кг планируется, что он будет способен обеспечивать съемку разрешением до 6 м. (GSD) c 6 спектральными каналами и полосой захвата не менее 120 км. Таким образом Программа предусматривает обновление парка собственно национальных КА. Предусматривается, что помимо создания казахстанского спутника и его испытания будет осуществлена разработка космического комплекса; запуск КА будет производится с использованием российских средств выведения на орбиту.  

И, наконец, наиболее амбициозный проект – это создание перспективной КС ДЗЗ на базе КА ДЗЗ сверхвысокого пространственного разрешения. На базе российско-белорусского производственного сотрудничества планируется разработка, испытание и запуск КА подобного типа № 1 (2025 г.) и формирование задела для создания КА ДЗЗ № 2. Работу по созданию оптико-электронной съемочной целевой аппаратуры возьмут на себя белорусские предприятия на основе самофинасирования. Одновременно будет произведена модернизация наземной инфраструктуры (наземного комплекса управления и станции приема) для работы в составе ИКС ДЗЗ государств – членов.     

Данные, полученные с КА подобного рода, которые отличаются принципиально новыми техническими характеристиками, позволят решать следующие задачи:

- инвентаризация природных ресурсов, включая сельскохозяйственные и лесные угодья, пастбища, районы промысла морепродуктов и др.;

- мониторинг хозяйственных процессов в целях обеспечения рациональной деятельности в сельском, лесном, рыбном, водном и др. хозяйствах государств-членов;

- ведение государственных топографических мониторингов;

- создание планов городов;

- создание цифровых моделей рельефа;

- мониторинг загрязнения и деградации природной среды, а также чрезвычайных ситуаций (наводнений, засух и др.);

- экологический мониторинг селитебной территории государств-членов;

- инвентаризация объектов промышленной инфраструктуры и ЖКХ, а также контроль за их строительством.

Таким образом налицо совместные высокотехнологичные проекты. Конечно, Программа рассчитана на 5 лет. Но предусматривается возможность ее продления на 3 года. И это вполне обоснованно, так как налицо новизна и сложность разработки, производства и введения в эксплуатацию космической техники, особенно это относится к производству КА сверхвысокого пространственного разрешения.                  

4. Характеристика планируемых результатов реализации межгосударственной программы ЕАЭС по развитию ДЗЗ

Анализ программы показывает, что отличительной чертой намеченных результатов выступает их многоплановость. Во-первых, это результат информационного характера. Сюда следует отнести доведение объема информации среднего, высокого и сверхвысокого разрешения в количестве 4,43 млн кв. км/сут. Во-вторых, это результат технического характера. Он включает в себя создание КА ДЗЗ средневысокого пространственного разрешения с конкурентными техническими характеристиками мирового уровня, сформированную ИКС ДЗЗ как на базе действующих национальных КА, так и КА, которые будут созданы в процессе реализации  программы.

Не менее важным аспектом реализации программы станет модернизация сети наземных аппаратно-программных комплексов по управлению КА ДЗЗ, а также по приему, обработке и распространению информации. Кроме этого важным достижением станет формирование интегрированной информационно-поисковой системы государств – членов, которая содержит данные об архивных материалах и стандартных продуктах на базе информационно-поисковых систем национальных операторов КС ДЗЗ, создание аппаратно-программного комплекса обеспечения взаимодействия и скоординированного использования (планирование применения) наземных комплексов управления КА ДЗЗ и комплексов приема данных ДЗЗ государств – членов.    

И, наконец, в-третьих, в качестве результата необходимо указать на интеграционный эффект, в том числе по созданию организационных, научно-технических и ресурсных условий для осуществления интеграционных процессов в области разработки и применения КС ДЗЗ.  К результатам подобного рода в разделе IX «Ожидаемые результаты реализации Программы» отнесено укрепление межгосударственных и межотраслевых связей в государственных и производственных структурах ракетно-космической промышленности государств – членов и формирование промышленной кооперации предприятий космических отраслей государств – членов для целей совместного создания и применения КС ДЗЗ.  В итоге реализация Программы, с одной стороны, будет предполагать скоординированное функционирование и развитие национальных КС ДЗЗ, а с другой – стимулировать данные процессы, что позволит решить проблемные моменты развития сектора ДЗЗ государств – членов.

Как мы уже отмечали, в сотрудничество в рамках Программы вовлечены Россия, Беларусь и Казахстан. В результате сложения потенциалов вполне возможно получение зримого общего результата, доступного всем участникам программы. Но здесь существует одно важное направление приложения усилий. Представляется обоснованным экстраполировать на данный формат сотрудничества тезис, касающийся двустороннего сотрудничества. В частности, в литературе указывается, что в целях, например, «взаимовыгодного казахстанско-российского партнерства в космической сфере, необходимо, чтобы технологическое и техническое развитие государств было примерно на одинаковом уровне» ^{[83, c. 692]}. Как мы полагаем, подобному выравниванию будет способствовать участие в Программе, что должно также находиться в прямой и обратной зависимости с сотрудничеством на двустороннем уровне.

Участие в программе трех государств вполне соответствует критерию интеграционного характера проекта. Действительно, можно видеть, что национальные заказчики-координаторы представляют три страны: Национальная академия Республики Беларусь; Министерство цифрового развития, инноваций и аэрокосмической промышленности Республики Казахстан; госкорпорация «Роскосмос».  Ответственным по Программе выступает «Роскосмос». К категории участников относятся национальные заказчики-координаторы, а также предприятия и организации к-ЕТП.

Но важное значение будет иметь привлечение к участию тех стран Союза, которые не располагают собственными космическими (орбитальными) аппаратами, в частности Армении и Киргизии, но так ли иначе являющихся бенефициарами развития объединенной системы ДЗЗ. Так, представители данных государств принимают активное участие в мероприятиях по космической проблематике, которые организуются в рамках ЕАЭС. Важным событием стало включение в состав к-ЕТП такого предприятия из Армении, как ЗАО «Геокосмос». Данное решение было принято на ежегодном общем собрании участников ЕТП 22–24 октября 2017 года. Примечательно, что это событие совпало с интенсификацией сотрудничества в рамках данной техплатформы и переходом к завершающей стадии разработки проекта Межгосударственной программы по производству и предоставлению космических и геоинформационных услуг.

Особым образом выделим еще два немаловажных результата предстоящей реализации Программы. В-первых, это стимулирование реализации Цифровой повестки ЕАЭС. В силу того, что геоинформационные ресурсы обладают потенциалом по цифровой трансформации экономики государств – членов, включая развитие высокотехнологичного бизнеса, есть все основания полагать, что формирование емкого рынка ЕАЭС в сфере геоинформационных услуг и продуктов прямым и обратным образом связано с реализацией Цифровой повесткой ЕАЭС и цифровых повесток государств – членов. Все это находится в тесной связи с внедрением геоинформационных технологий в инструменты управления интеграционным процессами, в том числе в сфере цифровых трансформаций. Разумеется, данная связь нуждается в концептуальном осмыслении. В качестве толчка для данного осмысления выступают не только результаты научных исследований и аналитические материалы, но и положения самой Программы. Так, раздел Х «Оценка социально-экономических, экологических и иных последствий реализации Программы» начинается с тезиса о том, что использование запланированных результатов способно внести существенный вклад в формирование цифровой экономики. Это в том числе внесет вклад в обеспечение ускорения темпов экономического развития, разумеется, в фарватере и в соответствии с логикой Четвертой промышленной революции, ядром технологического базиса которой являются цифровые технологии.

О том, что геоинформационный сектор вплотную соотносится с развитием цифровой экономики, свидетельствуют национальные планы развития некоторых государств – членов ЕАЭС по цифровой трансформации экономики. В них КС ДЗЗ рассматриваются в контексте новых отраслей, основанных на внедрении постиндустриальных технологий («отрасли будущего»). Укажем на проект «Цифровая Земля» в составе государственной программы России «Цифровая экономика», который нацелен на обеспечение роста геоинформационных и навигационных услуг и роста российской доли ДЗЗ на мировом рынке ^[84]. Определенное внимание зарубежному опыту роли геоинформационных технологий и больших данных в сфере АПК, содействующих рациональному использованию ресурсов,  уделяется в Программе «Цифровой Казахстан» ^[85]. Все это свидетельствует об общей заинтересованности данного государства в использовании геоинформационных ресурсов, что, как нами уже отмечалось, основано на развитии национальной КС, что дополняется динамичным развитием спутниковой связи и спутникового телевещания (КС KazSat2, KazSat3). 

Сделаем вывод: включенность вопросов развития КС ДЗЗ и использования геоинформационных ресурсов в цифровые повестке государств – членов Союза является объективной предпосылкой в отношении роли, которую может сыграть Программа для формирования и развития цифровой экономки государств – членов ЕАЭС. Не следует забывать и об эффектах реализации Программы  для устойчивого развития. В пунктах Программы, освещающих содержание различных мероприятий, можно видеть четкий перечень задач, на решение которых они направлены и которые в общем виде мы уже упоминали. Можно заметить, что в разделе Х Программы речь идет о том, что она рассчитана не только на содействие развитию цифровой экономики, но и на решение другого связанного рода задач, а именно эффективного проведения экологического мониторинга, обеспечения защиты от стихийных бедствий и неблагоприятных факторов окружающей среды, повышения уровня и качества жизни населения. Все это вполне относится к проблематике устойчивого развития, которому в ЕАЭС придается повышенное внимание.

К тому же цифровая экономика сегодня рассматривается не как нечто самостоятельное по отношению к «зеленой» экономике, а как ее звено. Именно это позволяет рассматривать цифровую экономику как пространство, в котором должен осуществляться переход к устойчивому развитию и достижение его целей. Поэтому именно способность геоинформационных технологий и продуктов обеспечивать корреляцию устойчивого экономического роста и охраны окружающей среды позволяет рассматривать Программу в качестве вклада в достижение на региональном уровне Целей устойчивого развития, закрепленных в Повестке дня в области устойчивого развития на период до 2030 г. ^[86]. Указанное обстоятельство тем более актуально, что в последнее время в рамках ООН ведется серьезная работа по выявлению потенциала космических технологий для перехода к устойчивому развитию и достижению его целей ^[87]. Действительно, сбор информации в рамках ДЗЗ в отношении парниковых эмиссий может служить серьезным вкладом в дело предотвращение изменения климата. Как отмечает Т. Аганаба-Дженти, сбор больших данных с помощью систем ДЗЗ внесет существенный вклад в имплементацию Парижского соглашения по климату ^{[88, р. 7]}. С таким выводом нельзя не согласиться, особенно с учетом того, что в ряде северных и восточных регионов России темпы повышения температуры превосходят общепланетарные в 2,5 раза.          

С полной отчетливостью тематика устойчивого развития включена в Программу цифровой трансформации Кыргызской Республики «Таза Коом» ^[89]. Более того «Таза Коом» рассматривается как один из ключевых факторов и катализаторов ускорения и содействия устойчивому развитию страны и достижению 17 Целей устойчивого развития, акцентируя внимание на межсекторальном использовании ИКТ. Именно в этой Программе провозглашается построение цифровой инфраструктуры мирового класса, основанной на «зеленых» технологиях (Цель «Таза Коом» № 1), а также говорится о формировании индустрии больших данных (Цель 2.5). Вне всякого сомнения, предоставление Киргизии геинформационных услуг и продуктов может оказать значительное влияние на достижение указанных целей (впрочем, как и на иные цели национального развития как такового), как и на ряд других задач: снижение исков бедствий и обеспечение ИКТ в чрезвычайных ситуациях (задача 1.3); цифровые сервисы и решения по адаптации к изменению климата и смягчению его последствий, защита окружающей среды через эффективное управление водными и другими природными ресурсами и отходами (задача 3.7).                                 

Отмеченное обстоятельство также полностью соответствует принципам 10 и 11, перечисленных в Принципах ООН, касающихся ДЗЗ. В них предусматривается широкое использование геоинформации для охраны окружающей среды и защиты от стихийных бедствий.

5. Факторы успешной реализации Программы

Как и в отношении любых других межгосударственных программ, предусматривающих систему взаимосвязанных мероприятий, в отношении интересующей нас Программы будет верен тезис о существовании целого ряда факторов ее успешной реализации. Так, к одному из основополагающих факторов подобного рода следует отнести эффективный режим управления и четкое распределение ролей. В частности, на заседании Высшего евразийского экономического совета в декабре 2018 г. было принято решено распределить компетенции в проекте следующим образом: Россия займется разработкой и проектированием аппаратов, Беларусь – производством электронной и оптоэлектронной компонентной базы, тогда как Казахстан – сборкой спутников ^[90].

Если останавливаться на режиме управления, то Ответственный по Программе («Роскосмос») должен создать проектный офис – специальную организационную структуру, что дополняет процесс формирования Ответственным и национальными заказчиками перечня исполнителей. Основа реализации Программы – гражданско-правовые договоры. Они заключаются в установленном порядке участниками Программы (напомним, это национальные заказчики-координаторы и предприятия, а также организации к-ЕТП). 

 Обратим внимание, что Ответственный по Программе представляет в ЕЭК ежегодный отчет. Одним из пунктов отчета должны быть сведения о результатах НИОКР, результатах внедрения инновационных разработок и эффективности таких разработок. Безусловно, эффективность таких разработок – это составная часть эффективности реализации Программы, методика расчета которой представлена в разделе IX в совокупности оценки социально-экономических и экологических последствий. Как таковая, система контроля за осуществлением Программы базируется на п. 27 Положения о разработке, финансировании и реализации межгосударственных программ и проектов в промышленной сфере.        

Дополнительным фактором повышения эффективности взаимодействия многочисленных участников Программы, конечно же, является усиление координирующей роли ЕЭК и укрепление прогнозно-аналитической основы деятельности последней. Так, свои решения Комиссия принимает на основе серьезных аналитических данных, получаемых в рамках исследований, проводимых под ее эгидой. Консультативный комитет по промышленной политике при ЕЭК в п. 4.1.2 своего Протокола 16-го заседания одобрил включение в план научно-исследовательских работ Комиссии в 2018 г. проведение НИР на тему «Исследование путей повышения эффективности промышленного и инновационного сотрудничества государств – членов ЕАЭС в сфере создания и использования космических и геоинформационных технологий, продвижения космических продуктов и услуг на мировой рынок» ^[91]. Что же касается усиления координирующей роли ЕЭК применительно к сфере реализации Программы, во многом буду связаны с общим контекстом реализации многочисленных мер, предусмотренных в п. 9.1 «Повышение эффективности деятельности Комиссии» Стратегических направлений развития евразийской интеграции до 2025 года.         

Напомним, что к одной из задач Программы относится разработка и согласование организационно-распорядительных, нормативно-технических и методических документов, определяющих правила взаимодействия и координации деятельности государств-членов и национальных операторов КС ДЗЗ при создании КС ДЗЗ. Более того, в число одного из индикаторов отнесена разработка 10 документов организационно-распорядительного, нормативно-технического и методического характера, которые обеспечивают гармонизацию законодательств государств – членов в сфере ДЗЗ. Кроме этого, разработка данной категории документов, позволяющих обеспечить создание ИКС ДЗЗ государств – членов на 2021–2025 гг.  составляет собой одно из мероприятий, входящих в состав Программы.

Но, думается, что здесь надо смотреть дальше и говорить о таком факторе, как гармонизация национальных законодательств и планов в космической сфере. В качестве справки отметим, что в ст. 5 Конвенции СНГ о сотрудничестве в области исследования и использования космического пространства в мирных целях 2018 г. в качестве направления сотрудничества прямо указано на гармонизацию национальных нормативных правовых и технических документов Сторон в области космической деятельности. В нашем случае подобного рода гармонизация – важнейший аспект правового инструментария успешной реализации Программы. Этот аспект предполагает в более конкретном виде гармонизацию нормативно-правовой и нормативно-технической базы в сфере создания и использования космических и геоинформационных технологий. Данная проблематика, входившая в поле внимания Рабочей группы, привлекает к себе внимание также и Высшего евразийского экономического совета. Однако дорожная карта такого согласования не разработана. Причина этого – отсутствие положений о сотрудничестве в космической деятельности в Договоре о ЕАЭС, а также отсутствие протокола о координации политики государств – членов в области космической деятельности. Однако, несмотря на это, гармонизация вполне может осуществляться в инициативном порядке.

Зачем это необходимо? В качестве аргумента укажем на п. 4 распоряжения Высшего Евразийского экономического совета от 6 декабря 2018 г. № 6 ^[92]. Здесь предусматривалось, что заинтересованные государства – члены должны обеспечить осуществление мероприятий Межгосударственной программы в порядке, предусмотренном соответствующим законодательством государств – членов, в составе национальных космических программ, а также обеспечить их необходимое финансирование. Подобный поход нашел отражение в паспорте программы. Поэтому, как нам представляется, успешная состыковка выполнения мероприятий Программы на национальном уровне вполне логично требует гармонизированности национальных законодательств.   

Соответственно, возникает новый пласт совместной работы по гармонизации законодательства. Ясно, что на настоящий момент времени полной координации в национальных законодательства нет. Но на данную гармонизацию нацеливает п. 4 Паспорта к-ЕТП, в котором к одному из направлений деятельности отнесено совершенствование нормативной правовой базы по использованию космических продуктов и услуг на территориях государств – членов. Все это должно быть дополнено работой по согласованию национальных космических программ, в том числе с точки зрения принятия в долгосрочной перспективы единой комплексной Межгосударственной программы по исследованию и использованию космоса, как это имеет место в ЕС.

На сегодняшний день, как констатируется в литературе, можно видеть различия в приоритетах развития тех или иных сегментов космической отрасли. В частности, Т.Ж. Имаш указывает на то, что Казахстан как сравнительно молодое государство в сфере развития космической отрасли акцент ставит на развитии спутниковой связи и вещания, а также на развитии КС ДЗЗ, тогда как Россия в качестве приоритета выделяет модернизацию ракетно-космических технологий ^{[83, с. 117]}. Однако с данным выводом следует согласиться лишь частично. В действительности, следует говорить о том, что для России характерна более широкая система приоритетов по сравнению с Казахстаном. И развитие КС ДЗЗ на новой технологической базе продолжает оставаться одним из приоритетов с учетом возрастания глобальной конкуренции в этом сегменте.

Помимо согласования национальных приоритетов и программ не менее важное значение имеет согласование технических приоритетов. Как отмечает, заместитель директора по научной работе УП «Геоинформационные системы» НАН Беларуси Б. Чернуха, «в настоящее время в силу территориальной и организационной специфики в странах ЕАЭС существуют различные акценты и приоритеты в потребностях и использовании космической информации. Так, для Казахстана наиболее актуальна периодичность съемки, при этом достаточно разрешения снимков 5 м. Для России и Беларуси акценты несколько другие – важно обладать средствами для высокодетальной съемки с разрешением 0,35 м., высокая периодичность должна быть для снимков с двухметровым разрешением» ^[93]. Отсюда следует, что формируемая группировка спутников должна скоординировать средства для получения высокодетальной съемки и съемки высокой периодичности. Соответственно, надлежит скоординировать наземную инфраструктуру, нацеленную на облегчение предоставления геоинформации, необходимой для пользователей. Таким образом, весьма актуальным вопросом является согласование форматов, способов и методов предоставления информации, а также создание единого архива систем ДДЗ.

Этот абзац смещен вниз. И, наконец, один из главнейших факторов успешной реализации любых межгосударственных программ и проектов – это решение вопроса относительно источника финансирования. Отметим, что вполне рациональным будет дополнение в форме наднационального финансирования. В частности, интерес к столь масштабному проекту проявляет Евразийский банк развития. Надо учитывать, что в настоящее время ведется доработка проекта распоряжения Евразийского межправительственного совета «О включении Евразийского банка развития в государственные программы государств – членов Евразийского экономического союза», предусматривающего меры поддержки при реализации проектов в промышленной сфере и агропромышленном комплексе». Стоит признать, что финансирование проектов и мероприятий программы только из национальных бюджетов может поставить под вопрос сроки реализации Программы. Однако другого способа финансирования пока нет. С другой стороны, поддержка Евразийским банком развития национальных сегментов Программы повысит степень ее реализуемости.

Заключение

Подводя итоги проведенного анализа, в системной форме сформулируем ряд выводов.

Во-первых, инициативы, предпринимаемые государствами ЕАЭС в сфере формирования Интегрированной системы ДДЗ, одновременно означают переход на новый уровень развития как промышленного, так и инновационного и научно-технологического сотрудничества предприятий космической и геоинформационной сферы. Это позволит достичь конкурентоспособности в данном сегменте глобального рынка, ибо предусматривается утверждение общего космического оператора, который будет не только осуществлять эксплуатацию ОСГ, но и продвигать услуги на мировом рынке.

Во-вторых, в ходе производственного и научно-технологического сотрудничества государств – членов ЕАЭС в рассматриваемой сфере возникает возможность для формирования практики взаимодействия, которая затем может быть использована в других форматах международного взаимодействия, в которых участвуют государства ЕАЭС. В частности, аналогичные спутниковые системы, обеспечивающие ДЗЗ, связь и навигацию, могут быть созданы в формате ШОС и БРИКС. 

В-третьих, Межгосударственная программа ЕАЭС по формированию интегрированной системы ДЗЗ соответствует планам, закрепленным в направлении № 8 в составе Стратегических направлений развития евразийской экономической интеграции до 2025 г., в котором подтверждается нацеленность на реализацию согласованных государствами – членами совместных программ и высокотехнологичных проектов.

В-четвертых, в процессе реализации кооперации с интеграционной составляющей на программной основе внимание государств – членов должно быть привлечено к совершенствованию условий совместной научной и производственно-технологической деятельности, что потребует осуществление гармонизации отраслевого законодательства.

 И, наконец, в пятых, в контексте правового прогнозирования эффективная реализация Программы создаст объективные предпосылки для возможного включения положений о правовом регулировании сотрудничества, в том числе научно-технологического, государств – членов ЕАЭС в космической сфере в Договор о Союзе. Кроме этого, появится возможность принятия специальных договорных положений о производственном и научно-технологическом сотрудничестве государств – членов в космической сфере, закрепленных, например, в Договоре ЕАЭС о сотрудничестве в космической сфере. Все это будет дополнено дальнейшим развитием уже имеющейся общей и специальной нормативной правовой и организационно-правовой базы, представляющей собой «вторичное» право ЕАЭС.