Menopause as a stage of female development: psychoanalytic perspective

Mordas Ekaterina Sergeevna PhD in Psychology Associate Professor at Moscow Institute of Psychoanalysis 121170, Russia, g. Moscow, ul. Kutuzovskii Prospekt, d.34, str.14 morkaty@yandex.ru Other publications by this author

Kuz'micheva Anna Gennad'evna Master's Degree. the department of Fundamentals of Clinical Psychoanalysis, Moscow Institute of Psychoanalysis   121170, Russia, g. Moscow, ul. Kutuzovskii Prospekt, 34, of. 14 kuzyatour@gmail.com

Основные этапы в истории психосексуального развития женщины: раннее развитие, эдипальный комплекс, пубертат и менструация, дефлорация, беременность и роды, лактация, климакс, отмеченные Х.Дойч. Климактерический период как завершающий этап психосексуального развития женщины; особенности его протекания и переживания раскрывают всю предыдущую историю личностной и психосексуальной жизни женщины.

В данной статье мы представим теоретический обзор психоаналитических идей о природе переживаний женщины во время менопаузы, некоторые заключения, сделанные нами в ходе нашего психоаналитического исследования с женщинами в период менопаузы и раскроем феномен «комплекса менопаузы».

С биологической точки зрения наступление климактерического периода отражает конец фазы деторождения и является естественной частью жизни женщины. Следует отметить, что в данной проблематике исследования доминирует медицинская (патологическая) точка зрения в исследованиях, что связано с тем, что многие женщины испытывают множество неприятных симптомов, таких как приливы, жар, ночная потливость, бессонница. К чему часто добавляются и психические проблемы, такие как депрессия, тревожность, раздражительность, непринятие своего тела.

Особенности протекания климактерического периода являются лишь тенденциями, выраженность которых зависит от индивидуального опыта каждой женщины, включающего не только биологические, но и множество культурных, социальных и эмоциональных факторов.

В ходе обширных кросс-культурных исследований была выявлена следующая общая тенденция – чем негативнее отношение к менопаузе, тем выше вероятность, что женщина обратится за медицинской помощью. И наоборот, женщины, которые считают переход в климактерический период естественным, наиболее вероятно будут прибегать к натуральным способам облегчения симптомов менопаузы ^[14].

Климактерический период как кризис развития женщины

Средний возраст, определяющийся периодом от 40 до 65 лет, является критическим возрастом для женщин. Вопрос о том, что на самом деле означает развитие женщин среднего возраста, как его следует понимать в связи с предыдущими этапами, задается редко. Фаза между 45 и 65 годами может рассматриваться как «назревающий кризис чувства идентичности» просто потому, что женщине приходится иметь дело с физическими и психологическими изменениями, а также с новыми ограничениями и возможностями. Это время, когда начинается и хронологическое старение и переход в климактерический период практически одновременно. Фактически, Манковитс называет менопаузу «забытым кризисом», спрашивая, почему такое важное событие в жизни женщин практически игнорируется в социальном плане ^[18].

Г. Бибринг одна из первых психоаналитиков, рассматривавшая менопаузу как период кризиса, наравне с беременностью и половым созреванием, отметит, что менопауза включает в себя глубокие эндокринные, соматические и психологические изменения ^[9]. Данные кризисы представляют собой важные этапы биологического развития и имеют в целом ряд характерных психологических явлений.

Во время прохождения каждого из трех кризисов женщине приходится сталкиваться с рядом новых, специфических либидинозных, адаптивных задач, которые часто диаметрально противоположны функциональным задачам предыдущих фаз. Все три, кажется, возрождают и разрешают психологические конфликты ранних периодов развития, требуя новых и разных решений; все три являются значительными поворотными моментами в жизни индивида, и во всех трех владение инициированной таким образом фазой зависит от исхода этого кризиса, а именно от решения и созревания реорганизации этого неравновесия; взрослость в период полового созревания, старение в период менопаузы и материнство в период беременности.

Особо Г. Бибринг отмечает: «Также мы должны добавить, что и так хорошо известно: у этих трех упомянутых кризисных состояний есть еще одна общая черта. Они являются испытательным полигоном для психологического здоровья и, как правило, при неблагоприятных внутренних и внешних условиях приводят к невротическим или даже психотическим решениям» ^{[9, c.12-13]}.

В обсуждениях кризисов развития, идеи Э. Эриксона делают весомый вклад в этой области. Успешное разрешение кризиса приводит к формированию у человека генеративности, включающей стремление человека к росту, заботу о следующем поколении и о собственном вкладе в развитие жизни на земле. В противном случае формируется застой, которому могут соответствовать чувство опустошения, регрессия. Часто встречаются переживания по поводу собственной никчемности, беспомощности. Особое место в депрессивных переживаниях занимает тревога в отношении своего будущего, которая зачастую маскируется тревогой за детей или даже за страну в целом. На основе модели развития Э. Эриксона, в которой каждое событие имеет свой потенциал, менопаузу можно рассматривать как кризис идентичности. Здесь идет речь о способности к переосмыслению бессознательных конфликтов на основе ранних детских отношений между матерью и дочерью или отцом и дочерью. В дополнение к потере «общественного желания», в частности, «экспроприация» тела женщины является для нее проблемой, поскольку она поддерживает связь с отцом, делегируя желание отцу. Идентификация с матерью во время менопаузы приводит к страху стать похожей на мать, которая теперь связывает свою десексуализацию со старостью.

Однако, имея общие черты, все кризисы имеют существенные различия между собой. Разница заключается в интенсивной и специфической взаимозависимости между психологическими и биофизиологическими изменениями в этой группе фундаментально биологически детерминированных кризисов созреваниях. Именно этот фактор добавляет адаптивному процессу качество неизбежного, подчеркивая его как точку, из которой нет возврата. Став подростком, женщина не может снова стать ребенком, когда она становится матерью, то больше не сможет стать тем, кто никогда не рожал и однажды она уже больше не сможет иметь детей.

Предварительные результаты показывают, что характер кризиса может быть установлен в том, что различные значимые элементы становятся очевидными. Как правило, наблюдаемые изменения включают увеличение предыдущих признаков конфликта, регрессивный сдвиг с появлением более ранних моделей поведения, отношений и желаний, или, как у женщин с преимущественно компульсивной структурой характера, заметное увеличение интенсивности оборонительных позиций.

Наше психоаналитическое исследование 11 женщин климактерического периода показало регрессии и фиксации: отказ от еды или его чрезмерное потреблении в период стресса, нарушения речевой деятельности, «ненасытностью» в вопросах личного развития (оральная стадия); излишней детализацией рассказов, подчеркнутой педантичностью и аккуратностью (анальная стадия), амбивалентностью в социальных и межличностных отношениях, фиксацией на отцовском образе (фаллическая стадия) [курсив авторский].

Многие межличностные отношения женщины меняются. Юношеский пыл практически угас, однако, амбивалентность, ревность и неуверенность в себе также преодолены. Эти изменения особенно заметны в отношении женщины к внукам. Идентификация со своей беременной дочерью или невесткой позволяет стареющей женщине снова стать матерью, даже несмотря на то, что она всегда теперь на шаг позади. Хорошо известно, что любовь женщины к внукам свободна от конфликтов матери с собственными детьми.

От полового созревания до менопаузы половой цикл представляет собой индивидуально характерную борьбу между сексуальными побуждениями и Эго. Психодинамически, одни и те же процессы достигают большей интегративной способности в личности. Таким образом, когда приближающаяся менопауза уменьшает колебания сексуального влечения, Эго становится достаточно гибким, чтобы использовать энергии, высвобожденные из предыдущих задач, для новых интеграций. Не исключено, что женщины, освобожденные от напряженности и колебаний либидо, освобожденные от страхов и желания рождения ребенка, покончив с трудоемкими обязанностями по уходу за детьми, внезапно чувствуют наплыв экстровертированной энергии ^[16]. Тем не менее, тематические исследования показали, что те женщины, которые были буквально истощены нарциссической защитой и протестом против мужского, не демонстрируют такого постклимактерического развития; есть большая вероятность, что такая женщина заболеет ^[13]. Однако, у тех, кто научился справляться с разочарованием в более раннем возрасте, больше шансов после климакса открыть для себя новые области удовольствия. Как будто эти женщины заверяют, что их основная работа выполнена, они могут использовать эмоциональный капитал для того, чтобы преодолеть чувство неполноценности и неуверенности, которое раньше им мешало. В более глобальном масштабе, эти попытки могут казаться незначительными; тем не менее, они позволяют женщине подняться над теми регрессивными явлениями, которые делают климакс таким критическим периодом для других.

Климактерические нарушенная, то есть депрессивная женщина в истории своего развития была разочарована всеми остальными и предавалась постоянным упрекам. Если женщина удовлетворена своей сексуальной жизнью и имеет детей, то она может лучше справиться с этой регрессией.

Однако, Б. Рагузе-Штауффер подчеркивает, что этот этап не может быть преодолен без страха, гнева и грусти. Задача, которая должна быть выполнена в климактерическом периоде, будет заключаться в следующем - женщина должна пройти через грусть и сожаление по утрате репродуктивной функции. Только тогда может быть новая отправная точка для дальнейшего развития. Этот идеал целостности и совершенства приводит постоянную женщину, страдающую от нарциссической напряженности, в качественное несоответствие между идеалом Эго и реальным миром. Чтобы «позволить среднему возрасту иметь присущий ему динамизм и форму», необходимо «признать реальность старости и угасания ^[14]. Новая задача для женщины, заключается не в том, чтобы цепляться за атрибуты предыдущих или более ранних этапов жизни, а в том, чтобы найти новые оценки и внутренней и внешней жизни. Освобожденная от бессознательной ежемесячной борьбы между полюсами долга и независимости, женщина в состоянии пережить климакс как кризис и как возможность для новой фазы постменопаузы. Если можно решить ряд бессознательных конфликтов и сохранить физическое здоровье, то можно высвободить большую психическую энергию, а также более интенсивный опыт идентичности и сексуальности. Если это разрешение конфликта не увенчается успехом, менопауза может привести к подверженным кризису проблемам с психическим здоровьем, которые можно рассматривать как бессознательные конфликты в психоаналитическом лечении.

В кризисе признания границ можно использовать более старые нарциссические идеи, которые, измеряемые реальностью, могут привести к депрессии и нарциссическим болезням. Этот внутренний кризис может усугубляться внешними факторами, так как цели и нормы социальной роли обычно ограничивают женщин в это время. С другой стороны, признание гендерных ограничений и жестких гендерных ролей может привести к более сильной идентичности. Внутренняя перестройка, необходимая для всех этих изменений, требует времени. Тем не менее, климактерический период призван первую очередь изменить фантазмы женщины.

Климактерический период - это физиологический процесс в жизни женщины, однако из-за многих симптомов и наслоений он требует соответствующего культурного образования, надлежащего решения проблем и укрепления психического здоровья в этом либидинозном кризисе.

Психологические переживания и состояние женщин в климактерическом периоде в психоаналитическом подходе

Зигмунд Фрейд не писал о менопаузе, тем не менее, у него был ряд ссылок по этой теме. Фрейд последовательно рассматривал климакс как источник психологического стресса для женщин из-за «запруды либидо». Он писал об «ужасе перед старением, к которому приводит менопауза», и особо остро ощущаемым при внезапно возросшем либидо» ^[7]. В 1917 году Фрейд связывает возникновение тревожных расстройств со значительным увеличением выработки либидо во время менопаузы. З. Фрейд охарактеризовал женщин в климактерическом периоде как «враждующих, раздражительных и властных; мелких и скупых». То есть они проявляют типичные садистские и анальные эротические черты, которыми не обладали во время своего периода «женственности».

Х. Дойч в своих научных трудах рассматривает тематику климакса. Менопауза - одна из стадий женского развития. Автор предполагает, что климакс – это травма, являющаяся распространенным состоянием у женщин, потому что женщины сексуальные существа: «Последнее «травматическое событие» женщины как сексуального существа — климакс — стоит под знаком не поддающейся исправлению «нарциссической обиды» ^{[2, с. 90]}. По ее мнению, течение менопаузы полностью определяется превратностями либидинозного развития. По мнению Х.Дойч: «Климакс представляет собой «фазу обратного развития» в судьбе либидо, регрессивное движение к покинутым инфантильным позициям либидо» ^{[2, с. 90]}. В полной параллели с физическим процессом климактерический период представляет собой регрессивную фазу в истории либидо, стремящемуся к «детским либидинозным позициям» [там же]. Х. Дойч провела параллель между менопаузой и половым созреванием, предположив, что в период менопаузы и полового созревания женщина вытесняет маскулинность, но без достигших компенсаторного развития вторичных половых признаков, женская привлекательность прекращает возможность генитального катексиса, допускающего сублимацию либидинозного влечения. Про климактерический период Х. Дойч отмечает: «Все, что было дано женскому существу в период полового созревания, забирается обратно» ^{[2, c. 93]}. Она полагает, что, поскольку генитальный катексис больше невозможен, либидо будет вынуждено «идти в обратном направлении и искать более ранние позиции» ^{[2, c. 92]}, но не без напряженной борьбы за сохранение генитального катексиса. Годы между началом менопаузы и окончательным прекращением менструации рассматриваются как время борьбы. Автор полагала, что процесс менопаузы воспринимается женщиной как «тяжелый нарциссический удар», который «увеличивает нарциссическое либидо» и инициирует борьбу женщины за «приобретение полового созревания, которое сейчас начинает исчезать» ^{[2, c. 91]}.

Х. Дойч описывает обратное вынужденное продвижение либидо к более ранней стадии, чтобы удовлетворить «нарциссическую потребность быть желанной и любимой», вызванную утраченной возможностью и трудностью поиска объекта. «Либидо возвращается в фаллическую фазу с повторным катексисом для клитора. На этом этапе, «характеризующемся вагинальным разочарованием» ^{[2, c. 94]}, женщина в период менопаузы уходит от реальности к фантазии.

Х. Дойч предположила, что, если женщина успешно справилась с половым созреванием, преодолев Эдипов комплекс, она справится с менопаузой. В противном случае место уступается кастрационному комплексу, где в фантазиях место отца занимает сын. Очевидно, что отступление к более ранним позициям возникают изменения и в личности - в том числе подражательность, склонность к депрессии и тревожность, наносящие «удар по женскому нарциссизму» ^[2].

Т. Бенедек, рассматривает вопрос о менопаузе в русле Эго-психологии. Т. Бенедек рассматривает климакс как «фазу развития, ... прогрессивную психологическую адаптацию к регрессивному биологическому процессу» ^[16]. Ее теория заключается в том, что по мере снижения выработки гормонов эмоциональные потребности становятся асексуальными, возвращаясь к освобождению подсознательных энергий и дальнейшей интеграции личности. Нужно отметить, что менструация и климактерический период женщины были научно поняты и объяснены только после открытия активного гормона яичников эстрогена в 1920-х годах. Т. Бенедек считает, что «климактерический период нельзя обсуждать, не обращаясь к некоторым аспектам полового созревания, особенно к реакциям на первый менструальный цикл – менархе» ^[8].

Менструация является одним из заметных проявлений физиологических различий между полами. Она сигнализирует о существовании органа, о котором девушка ранее не знала, и указывает на его будущие функции по беременности и родам. Неудивительно, что, часто болезненная и всегда кровавая, она была окружена во всех культурах своего рода мистическим страхом. Антропологические исследования показывают, что практически во всех сообществах мужчины боялись менструирующей женщины ^[6]. И этот страх, выраженный в разнообразии табу и обычаев, несомненно, влиял на отношение девушек к менструации.

Не следует забывать, что женское психосексуальное развитие является более сложным, чем мужское, поскольку женщина должна адаптироваться к сексуальности не только как к функции удовольствия, но и должна научиться приспосабливаться к своей боли. Боль является неотъемлемой частью психосексуального опыта женщины. Она может увеличиваться за счет вторичного мазохизма или может быть ослаблена благодаря нормальным женским либидинозным процессам. Какой из этих путей развития станет судьбой девушки, определяется многими факторами. Наиболее значительным аспектом является личность матери – ее эмоциональная и социальная ориентация на собственные женские функции. Через идентификацию определяется отношение девушки к себе как к женщине; это мотивирует ее реакцию на принятие менструации или ее восстание против болезненности женских половых функций. Психическая и физическая гигиена, несомненно, сводят к минимуму травму менструации. И все же психосексуальная интеграция зачатия в личности - сложный процесс созревания, который обычно не заканчивается в подростковом возрасте. Новый импульс получается, когда половая функция достигает своего завершения путем оплодотворения, беременности и родов. Т. Бенедек уверена, что «изучение предменструальных фаз цикла, то есть эмоциональных событий, которые сопровождают физиологическое снижение выработки гормонов, дает нам ключ к физиологии и патологии климакса» ^[11].

Стойкость предменструальных симптомов, их тяжесть и характер имеют прогностическое значение для климакса. Однако, к счастью, это само по себе относится к области патологии. Хотя один или другой из этих симптомов может возникнуть у каждой женщины в норме, предменструальные симптомы уменьшаются с прогрессом психосексуального созревания.

То, как женщина реагирует на изменения, вызванные менопаузой, зависит от ее индивидуального психического развития и социально-культурных факторов. Значение стереотипов, бессознательно усвоенных, является очень мощным в определении роли и целей, к которым женщина будет стремиться. Анализ женщин во время климактерического периода указывает, что для женщин характерны попытки отрицать телесные изменения и сопутствующие аффективные реакции менопаузы. Изменение образа тела оказывают глубокое воздействие на психическую реальность женщины, даже тогда когда физиологические симптомы облегчены МГТ (Менопаузальная Гормональная Терапия).

Изменения в психике во время менопаузы через изменение образа тела, можно постараться отследить с помощью фольклора. Разнообразные действия ведьм во многих культурах и веках отражают страх, который испытывают мужчины и женщины по отношению к старухе, потерявшей свое очарование, своей способности любить и которая из-за этой утраты или в результате этого становится враждебным и иррационально опасным существом. Интересно, что многие и исторические упоминания о ведьмах и колдовстве имели отношение к женщинам в период менопаузы, которые претерпели некоторые маскулинные изменения. Их часто обвиняли в нарушении мужской потенции. Т. Бенедек спрашивает: «Это относится к климактерической женщине? К ее ярости и неослабевающему гневу, потому что она потеряла свои способы и средства сексуального удовлетворения?» ^[8].

В 1970-х и 1980-х годах писатели-феминистки хотели уменьшить внимание к гендерным различиям, которые часто представлялись как объяснение различия между достижениями мужчин и женщин. Они подчеркнули различия в возможностях и социализации и последствиях дискриминации. В психоаналитической теории гендерные различия также были связаны с представлением о том, что анатомия - это судьба (идея З.Фрейда), в котором акцент был сделан на внешних гениталиях; женщине не хватало чего-то, и ее развитие было основано на адаптации к этому недостатку. Тем не менее, по мере изменения теории тело изменялось от конкретного реального объекта с зонами и ответами, которые можно измерить, к «воплощению», объединяющему психику и сому в контексте личного опыта и социальных ожиданий.

Например, Р. Бальзам указывает, что это исключает реальные тела пациента и аналитика и их возможное отношение друг к другу. Тела также являются источником чувств, сравнений и физиологических реакций, таких как сердцебиение, покраснение, мышечное напряжение. Ум обладает безграничным воображением, и это включает в себя представления о теле. Некоторые идеи могут стимулироваться ощущениями тела. Тело переживается субъективно и имеет свое реальное существование, которое остается относительно стабильным и предсказуемым. Оно растет и проходит через такие стадии, как половое созревание, менопауза и старение. Есть болезни, физиологические реакции. Оно может быть эндокринологически или хирургически модифицировано, тем не менее, имеет отдельную реальность за пределами физических границ ^[17].

Отрицание - первичная защита женщин, вызванная чувством потери и ограничениями, наложенными климактерическим периодом. Оно часто выражается уровнем повышенной активности, продвижением по карьерной лестнице, убеждением, что можно заново «перезапустить» свою жизнь. Такое поведение, разыгрывание отрицания, помогает иногда приглушить душевную боль. Осознание и чувствительность аналитика к переживаниям женщиной климактерического периода, важно как для правильной терапевтической позиции, так и для научных исследований. Помимо отрицания добавим защитные механизмы в вопросе переживания менопаузы – избегание, изоляция, всемогущий контроль [курсив авторский].

Т. Бенедек рассматривает климакс не как нисходящий шаг, а как возможность для изменения конфигурации и дальнейшего развития. Она также считала, что восприятие женщиной своей собственной ценности по мере старения сильно зависит от концепции культуры старения. Автор отмечала, что большая часть преувеличенного страха перед менопаузой обусловлена культурой ^[16].

Представление русскоязычных женщин об образе своего тела так же подтверждает концепцию международных исследований и утверждающих, что менопауза как болезнь – это культурный, а не биологический феномен ^[1]. Д. Пайнз предполагала, что на женщину наиболее угнетающе воздействуют телесные проявления старения — приливы, сухость кожи, и слизистых оболочек, в том числе и влагалища, осложняющая половую жизнь. Отсюда Д. Пайнз делает вывод, что «… старение ассоциируется с завершением репродуктивного периода» ^{[5, с.127]}.

Приближение климакса обнаруживает расхождение субъективного образа молодого тела и объективного образа немолодого. Д. Пайнз, обращает внимание на тот факт, что даже если женщина приняла решение не иметь детей много лет назад, в ее сознании остается возможность появления нового ребенка до тех пор, пока постепенное начало климактерического периода и неизбежные физические изменения, которые она приносит с собой, не разрушают обнадеживающую фантазию и ощущение вечной молодости ^[5]. Некоторые женщины зачинают очень позднего ребенка, лишь бы продлить свою молодость и отсрочить конец фертильности.

В настоящее время есть возможность криоконсервации репродуктивного материала женщины и мужчины. Например, женщина 40 лет, не имеющая детей, и на данный момент не желающая их рожать, принимает решение о данной процедуре. Проговаривая, что возможно, несколько лет спустя, она бы хотела, чтобы у нее была возможность родить ребенка, даже если она сама будет уже не в состоянии его зачать и выносить. Таким образом, молодая женщина как будто отсрочивает срок наступления конца фертильности (иллюзорна она как будто способна родить ребенка) и избегает кастрационных переживаний и нарциссических травм, связанных с потерей репродуктивной функции.

Наше исследование нескольких женщин в климактерическом периоде (рисунок «Мое тело») показало общую тенденцию о: ненадежном самоощущении исследуемых женщин «Я есть» - шесть респондентов изобразили рисунок, занимающий менее одной трети листа или с краю. Три респондента перед началом рисования сложили рисунок вдвое, как будто убирая какую-то ненужную часть себя; стремление к уходу от конфликтов в межличностных отношениях и повышенной тревожности – два респондента не прорисовали черты лица, три женщины изобразили его схематично, две – наоборот акцентировали внимание на чертах лица с помощью макияжа или больших тщательно прорисованных глаз; чувстве нестабильности и потребности в дополнительной опоре - три респондента не нарисовали ноги, один изобразил схематично в виде черточек, четыре респондента изобразили фигуру на носочках; о наличии хрупкой женской половой идентичности – на восьми рисунках из одиннадцати женские половые признаки не дифференцированы или обозначены только с помощью платья, как у девочек, у которых нет менструации и поэтому они не фертильны.

Изменения образа тела оказывают влияние на психическую реальность женщины. Выявлено наличие внутренних конфликтов в таких аспектах, как чувство своей телесной целостности, ощущения от функционирования своего тела, образ Собственного Я. Также подтверждается тот факт, что образ менопаузы неразрывно связан с образом старости [курсив авторский].

С конца 1970-х годов, мнение о менопаузе формируется под влиянием теории объектных отношений и теории развития. Например, Р. Лакс считает, что на женщину влияют как внутренние, так и внешние реальности, включая серьезность физиологических симптомов, природу здорового нарциссизма, текущие отношения и семейную и социальную среду - совокупность всех этих факторов объясняет развитие экспортируемой депрессивной климактерической реакции ^[15].

Р. Лакс подчеркивает, что климактерический период это не дефицитарная болезнь, а естественный процесс, в котором физиологические изменения глубоко влияют на психологические аспекты женщины, такие как ее самооценка и интересы Эго. В нашей культуре, ориентированной на модель «успешного старения», женщины воспринимают видимые последствия процесса старения как нарциссическое нападение. Большинство женщин реагируют на эти изменения с «болезненным чувством унижения». В результате «особых нарциссических вложений в свою внешность», которые женщины в нашей культуре практиковали в течение многих лет, предшествующих менопаузе, неизбежно начинает страдать самооценка. «Высоко нарциссически катектированные цели Эго» молодой женщины контрастируют со стремлениями женщины в климактерический период. Из-за неспособности женщины в период менопаузы достичь целей, которые она ранее принимала как должное, может возникнуть временное состояние дисбаланса.

Конфликт между желаемым представлением о себе и раздутым Я является главной причиной депрессии, которую до середины 1990-х годов психоаналитики считали неизбежной. Гнев становится неким спусковым крючком, направленным на собственное Я с сопутствующей потерей чувства собственного достоинства и стыда. Чувство утраты выражается в трауре по юному Я из своего прошлого. Осознание того, что женщина больше не может рожать детей, часто вызывает либо сознательное, либо бессознательное чувство подавленности (зависти к молодым женщинам, способным выносить и родить ребенка [курсив авторский]). Однако, на данном этапе уже вводится идея положительного исхода, через оплакивание женщиной своей юности. После этого модель идеальной женственности, характеризующаяся состраданием, щедростью, заботой о ближнем, может стать собственной целью женщины. Благодаря такой проработке объектные отношения обогащаются ^[13].

Однако уже с середины 90-х годов прошлого столетия, психоаналитиками ставится под сомнение более ранние теории, полагающие, что депрессия является неотъемлемой частью менопаузы из-за реактивации комплекса женской кастрации.

В личной переписке с Сарой Бемесдерфер доктор Лакс размышляет, что, если бы она сегодня пересматривала свою статью, она заменила бы слово «депрессия» словом «грусть» или каким-то эквивалентным термином, не несущим в себе смысла клинической депрессии ^[10].

Д. Пайнз предполагала, что женщины, по каким-то причинам, не родившие ребенка или не успевшие его родить, порой остро переживают ускользнувшую от них возможность забеременеть. Для женщины, у которой не было детей и теперь уже больше нет шансов на это, чувство крушения и опустошенности может быть особенно болезненным. Для данного этапа жизни женщины очень точно подходит устоявшийся американский термин – «Сhange in life» - «Перемены жизни», так как происходят существенные изменения во взглядах на собственное Я, на образ своего тела и самооценку. «Таким образом – считает Д. Пайнз «тревоги девочки - подростка оживают в тревогах климактерической женщины: снова образ тела и собственная привлекательность становятся важными факторами во мнении женщины о самой себе» ^{[5, с. 130]}.

В нормальном развитии девушка идентифицирует себя как с матерью, так и с отцом. Отождествление девочки с матерью связано с тем, что она похожа на свою мать, в отличие от ее фантазий об отце, которые связаны с завистью и потерей пениса в результате кастрации. Пересматривая образ своего тела, большинство женщин осознают, что климактерический период является неотъемлемой частью женственности. С этой точки зрения менструация не является подтверждением комплекса фаллической кастрации, но подтверждением первичной женской идентичности, которая оправдывает ожидания девушки в отношении «женственной женственности» и снимает с нее беспокойство о функционировании репродуктивных органов. По словам Бемесдерфер, менопауза - это веха развития в жизни женщины, связанная с идентификацией с матерью; включает как явное воспоминание о женщине, так и бессознательную переработку аспектов ее идентификации с матерью. ^[13].

Женщины определяют себя через заботу о других, тогда как мужчины определяют себя с точки зрения деловых отношений, достижений и независимости. Психологическим последствием того, какое место занимает женщина в данной культуре, стала, так называемая «безмолвная менопауза». Женщины знают, что климактерический период это трудная фаза, тем не менее, находиться в менопаузе – это унизительно. В середине жизни женщина получает возможность отойти от традиционных гендерных ролей, от того, чтобы их определяли другие и для других, и более полно заниматься ее собственными потребностями и развитием. Женщинам среднего возраста необходимо уметь преодолевать кризис старения и снижение физической привлекательности; решать вопросы, связанные с потерей репродуктивной функции, выбором рожать или не рожать детей; уметь сместить курс с материнства и центральной фигуры в семье – потому что дети растут и покидают дом. В середине жизни возрастает потребность в независимости и самореализации, которые необходимо поощрять посредством отношений, способствующих росту.

Переживание женственности в климактерическом периоде

Тема женственности в психоанализе остается одним из самых динамических, противоречивых и обсуждаемых вопросов. Поиском ответа на вопрос что такое женственность и женское занимались такие знаковые аналитики как М. Кляйн, Х. Дойч, К. Хорни, К. Абрахам, М. Бонапарт, Ш. Радо, Ф. Дольто, Ж. Шассге-Смиржель и многие другие. И по сей день это вопрос остается открытым и актуальным в психоаналитическом дискурсе. З. Фрейд отмечает, что психоанализ не может сказать, кто такая женщина и неким образом ее определить, но мы способны проследить путь ее развития, то есть как девочка превращается в женщину ^[8]. Рассуждая о женственности, З. Фрейд опирается в первую очередь на концепцию человеческой бисексуальности, где мужчина и женщина могут являться и тем и другим одновременно, только одним в большей степени, а другим в меньшей. Так автор выводит понятие о женственности в контексте ее сексуальной функции.

Согласно Х. Дойч, одновременно с генитальными процессами обратного развития устанавливается такая дарившая красоту деятельность желез внутренней секреции, при которой вторичные половые признаки находятся под знаком потери женственности. То, что находится по другую сторону климакса, полное отступление либидо от гениталий, в общих чертах идентично инфантильным сексуальным фазам в том, что здесь также во второй раз не существует мужского и женского» ^[7]. Сложность климактерического периода усугубляется тем, что в это время женщина, как правило, входит в период средней взрослости и оказывается в условиях, которые значительно отличаются от того, что женщина переживала ранее. Ощущение собственной ущербности, которое переживают многие женщины, потеря самооценки, чувство тревоги из-за того, что невозможно как прежде управлять своим телом. Стареющее тело женщины и утрата репродуктивной функции может стать жестоким ударом по ее самооценке, как если бы отмерла часть ее, именно та, что нравится мужчинам. Женщина сталкивается с фактом, что она не управляет своим телом. Вот что-то происходит, и это неподвластно и неподконтрольно.

Х. Дойч отмечает, что «образуется трагикомичная для женщины ситуация: чем старше и некрасивее она становится, тем сильнее становится ее страсть быть любимой» ^{[7, с. 94]}. Во все времена в обществе существовало неотъемлемое табу на сексуальность пожилых людей, особенно женщин. Оно является частью всеобъемлющего запрета на возраст, старость и смерть. Сексуализация пожилых людей, шокирует общество, тем, что пожилым людям так же свойственны любовь, ревность и страсть. Не исключено, что именно поэтому, либидинозные побуждения пожилых женщин преуменьшаются, и движущая сила их желаний исключается.

У большинства исследуемых нами женщин был выявлен конфликт возраста. Некоторые женщины демонстрируют активность и сексуальность: в одном случае женщина В., 53 лет старалась выглядеть моложе своего возраста. При общении создавалось впечатление энергичного, общительного человека, много шутила. В. энергичная, на первый взгляд веселая женщина, которая много говорит, много шутит и производит впечатление легкого в общении и приятного человека. Улыбка не сходит с ее лица. Через какое-то время кажется, что улыбка просто «приклеена» к лицу В., а взгляд в это время внимательно отслеживает реакции собеседника на ее поведение. Считает, что менопауза – это полностью социальное явление и происходит только в головах у женщин. Секс и сексуальные отношения – основная текущая тема респондента. Женщина как будто манифестирует свою сексуальную свободу и женственность.

Случай женщины Э., 45 лет: Э. отмечает, что «всегда выглядела моложе своего возраста и боялась, что с наступлением климакса станет выглядеть на свой возраст или хуже». По результатам ТАТ выявились бессознательные конфликты: страх перед будущем (в рассказе звучит прошлое, настоящее и отсутствует будущее), усиленные потребности в любви и дружбе, отмечаются конфликты в сфере детско-родительских отношений (страх утраты близких) [курсив авторский].

М. Мид в своей работе выдвигает предположение, что возможно, благодаря менопаузе увеличивалась продолжительность жизни женщин, чтобы их опыт мог принести пользу соплеменникам. «Хотя менопауза сокращает детородный период, опыт пожилых женщин служит важным ресурсом выживания, особенно для тех родовых групп, где мужчины погибали от ран, полученных на охоте или в вооруженных стычках» ^{[4, с.21]}. Автор добавляет, что «…такая женщина в наши дни могла бы найти новый смысл жизни в труде на благо других, кому она может принести пользу» ^{[4, с.22]}. Например, женщины племени Mohave не страдали синдромом угнетения в своем пожилом возрасте; климакс не лишал их сексуальных возможностей и удовольствия; часто мужчины из этого племени женились на женщинах более старшего возраста, так как те умели заботиться о мужчинах, содержать дом в порядке, нянчить внуков ^{[6, с.18]}.

Впоследствии это предположение стало одной из самых популярных теорий, объясняющих обоснованность климактерического периода у женщин. Однако, в последнее время, так называемая «бабушкина теория» стала подвергаться все большей критике. В поисках биологически обоснованной причины исследователи из Университета МакМастер в Канаде опубликовали доказательства теории полового отбора мужчин, где утверждается, что мужчин просто не привлекают пожилые женщины, и поэтому им больше не нужно быть фертильными. Поэтому предпочтение мужчин более молодым женщинам приводит к развитию менопаузы у женщин среднего возраста ^[20]. Эти теории отражающие вопрос о том, почему женщины проходят через менопаузу, являются не просто биологическими, а сутью переговоров о женской идентичности. Сама сущность того, чтобы быть женщиной, кажется, связана с тем, чтобы быть сексуально желанной и способной производить потомство. Если менопауза означает конец этого этапа в жизни женщины, это представляет собой атаку на ее личность.

Реальные изменения, которые женщины испытывают в своем теле и по отношению к окружающим, сочетаются с их субъективными представлениями о женственности. Происходящие перемены находятся в непрерывной связи с развитием и становлением женщины. Д. Пайнз отмечает, то, как мать физически и эмоционально обращается с телом младенца и его Я, включается в опыт этого ребенка и его сознательные и бессознательные фантазии. Внутренний образ матери, создающийся при этом, и есть тот образец, с которым дочь всю жизнь стремится, как идентифицироваться, так и отойти от него ^[5].

Прекращение менструации и прекращение возможного материнства, а также другие физические изменения или симптомы представляют собой физически-нарциссический разрыв психологических значений и возможностей, закрепленных в опыте менструального цикла и связанной с ним фертильности. Физические изменения, такие как приливы, потливость, нарушения сна, сухость влагалища, усталость и головные боли - чаще всего воспринимаются женщиной как потеря контроля над телом. Страх женщины за свое внутреннее пространство, утрата молодости и репродуктивных способностей, а также потеря социальной и культурной ценности ставят под угрозу сексуальное восприятие своего тела. Тем не менее, психологическое принятие образа своего тела является обязательным условием для того, чтобы осознать свою женственность. Если женщина отказывает своему телу в физическом и чувственном опыте и праве на сексуальность, то ее уверенность в себе теряется, собственное тело становится «экспроприированной областью». Тогда мнение женщины о себе начинает целиком и полностью зависеть от оценки окружающих, что позволяет говорить о ее неподготовленности к менопаузе.

Вступление в климактерический период потрясает самооценку женщин сильнее, чем их сверстников мужчин, и ставит их в противоречие с предыдущими представлениями о собственной женственности. Прежние побуждения, вытесненные фантазии и конфликты возобновляются и требуют новых изменений и договоренностей.

Это возвращение описывает непрекращающуюся тенденцию контента снова проявляться в сознании и соединяться с текущим опытом. Таким образом, подавленные инстинктивные импульсы могут снова начать искать выход, однако, в основном уже в искаженной форме: в виде замен, симптомов фантазий. Наступление климактерического периода, как время гормональной, телесной и эмоциональной встряски, соответствует этим условиям и предлагает пространство для возвращения подавленных конфликтов, их развития и решений. Расстройства женского функционирования, берут свои истоки из нарушений в предэдипальной, эдипальной стадий и объектных отношений женщины.

Х. Дойч отмечает: «Приготовления к становлению женщиной, как мы видели, уже начались во время ранней инфантильной фазы, и нашли свое выражение в нормальной эдиповой установке на пути идентификации с матерью. Во всех фазах инфантильного развития психический облик маленькой девочки, несмотря на бисексуальную склонность, все же отклоняется от облика маленького мальчика, и на это указывает то, что обнаружение вагины представляет собой лишь последний акт постепенно прогрессирующего процесса» ^{[2, с.43]}. Это период получения нарциссической раны. Девочка обвиняет мать в том, что она лишила ее пениса. И желание иметь пенис у девочки заменяется на желание иметь ребенка. Она поворачивается к отцу, а мать становится объектом ревности и ненависти. У девочки формируется Эдипов комплекс.

М. Кляйн считает, развитие девочки усложняет тот факт, что ее желание иметь ребенка (замена пениса) – отсрочено во времени, в то время как мальчик уже обладает активным органом. Разрушительный характер фантазий, направленных на тело матери, вызывает чувство вины и ожидания наказания. Отсюда начинается озабоченность женщины своей внешностью. Инфантильная тревога у девочек равносильна «кастрационной тревоге» мальчика. Девочка хочет разрушить мать, видеть ее старой, изнуренной и поврежденной ^[3]. Впоследствии женщина воспринимает климакс как наказание за подобные фантазии о матери.

Однако С. Бемерсдерфер полагает, что девочка также отождествляет себя со своей матерью, не присоединяясь к ее «поврежденному» образу, а скорее наблюдая за тем, как она все больше напоминает свою мать. Это отождествление ярко подтверждается фактом менструации, когда девочка видит, что она становится похожей на свою мать в этом очень важном смысле. Очевидным следствием этой позиции – считает автор – является то, что прототипическое переживание начала менструации не является подтверждением фаллического комплекса кастрации, а скорее подтверждением первичной женской идентичности (кровь – доказательство того, что все работает так, как должно, и страхи остаться бесполой и дефеминизированной беспочвенны). С этой точки зрения начало менструации, хотя и может сопровождаться физическим дискомфортом, является в первую очередь позитивным переживанием, которое подтверждает препубертатные ожидания девочки относительно взрослой женственности и снимает ее тревогу по поводу своей внутренней работы. Точно так же, как ни одна женщина не проходит через половое созревание без интенсивного самоанализа перед лицом новых переживаний своего физического существа - пишет С. Бемерсдерфер – так же ни одна женщина не вступает в климактерический период без подобного самоанализа ^[12].

Хотя аналогия может быть преувеличена, переживания полового созревания и менопаузы имеют много общего. В обоих случаях наблюдаются неустойчивые изменения в производстве гормонов; лабильные эмоциональные состояния; покраснение кожи; увеличение веса; изменения в размере и форме груди, бедер и ягодиц; а также интенсивная жизнь во сне. Обе фазы также чаще всего обсуждаются главным образом в терминах этих «симптомов». Но самое главное – и менархе, и менопауза стимулируют фантазии о своих половых органах. Ключевое различие между этими фантазиями состоит в том, что фантазии менархе стимулируются приобретением репродуктивной функции, а фантазии менопаузы – потерей этой функции.

К. Курц предполагает, что с вступлением в климактерический период у женщины возрождаются все события, характеризующие становление и формирование ее женственности ^[20].

Проблема в повторном открытии того, что было подавлено, заключается в том, что подавленное содержимое не может участвовать в дальнейшем психологическом развитии, поскольку оно было изъято из последующей обработки событий посредством подавления. Таким образом, женщины в период менопаузы сталкиваются с внутренними переживаниями, которые не соответствуют достигнутому ими уровню зрелости и текущему самовосприятию и потому угрожают их чувству идентичности ^[19].

Психоаналитическая концепция ретроспективности описывает взаимодействия между настоящим и прошлым и описывает многофазную природу возникающих значений: более ранние события только сейчас обрабатываются соответствующим образом, или развивают свое травмирующее значение. Менопауза, в которой женщина все больше сталкивается со своим прошлым, также дает возможность переосмыслить свою прошлую жизнь и отношения.

Отсюда следует, что проблема женственности становится более очевидной на фоне менопаузы. Важные биографические, субъективные, культурные и социальные ограничения становятся более прозрачными. Жизненные цели и социально-патриархальные ценности, согласно которым женщина ранее прожила свою жизнь и классифицировала свой опыт, уже не так важны и ставят под сомнение ее предыдущую жизнь.

Климактерический период – это период неуверенности. Однако он полностью соответствует более ранним фазам развития женщины. Фазам, характеризующимися типичными ситуациями потери: рождение, отлучение от груди, страх кастрации, эдипальный период и подростковый возраст означают нарастание отчуждения. Однако это также процесс сепарации от первичных, заботливых объектов любви. Как и на всех предыдущих этапах развития, развитие в климактерический период может быть продолжено только путем распознавания потерь и интенсивной «траурной» работы, чему может способствовать обработка и усвоение внутренних и внешних событий.

Иллюзия того, что старение происходит только с другими, является привилегией молодости. Женщина в менопаузе становится чувствительной к драме старости. Скорбь по поводу прекращения и упущенных возможностей, разочарования и гнева приводят женщин к новому виду одиночества. Им все чаще приходится задумываться о себе, пересматривать напряженность между разобщением и сближением и отказываться от фантазий об искуплении. Впервые фаза развития уже не дает никаких обещаний новых отношений, таких как опыт активной сексуальной любви в подростковом возрасте или более позднем возрасте материнства. Разочарования, связанные с этим, могут стать непреодолимыми, если невозможно продолжать включать страстные желания и возможности действовать в соответствии с собственной женственностью в повседневной жизни, чтобы сохранить самооценку как женщины даже в старости.

Однако, если эта задача развития успешна, объектные отношения становятся более богатыми, гендерная идентичность становится более независимой не только от назначения ролей, но также и от привязанности к основным объектам любви детства. Сексуальность присваивается и признается без необходимости делегировать собственный опыт. Разделение и потери также создают пространство для чего-то нового: внутренняя и внешняя пустота требует заполнения. Это желание поддерживается возрожденными предыдущими состояниями возбуждения. Актуализированные силы либидо являются важным источником обновления. Даже если скорбь по потере многих возможностей, гнев по поводу их отсутствия и страх перед новым и странным вновь и вновь приводят к беспомощным и напряженным состояниям, они все равно являются важным ресурсом для реализации собственных желаний.

Кризис идентичности как непримиримое принуждение принять собственную незавершенность и восполнить нехватку себя, организовать сам хаос, всегда приводит к новой интерпретации собственной истории. Боль от процессов разлуки, потери и деградации связана с переоценкой отношений. Зависимость женщины от объектов и установок женственности можно распознать и таким образом представить в перспективе. Это дает возможность развиваться и меняться как на внутреннем психологическом уровне, так и в тесных отношениях и в собственной ассоциации с миром.

Заключение

Исследование проблематики развития женщины в период менопаузы позволило нам сформулировать ряд заключительных выводов и сформулировать некоторые положения феномена комплекса менопаузы.

1. Переживания женщиной менопаузы связаны с социально-культурными, биологическими и психологическими факторами.

2. Период менопаузы выступает нормативным кризисным этапом развития женщины, сопровождающийся реактуализацией ранних бессознательных конфликтов (конфликты в сфере детско-родительских отношений, материнства, страх утраты близких, потребность в любви; конфликт возраста, интимных отношений и переживаний горя). Тесно связан с опытом переживания менструации в подростковый период.

Бессознательные конфликты, переживаемые женщиной в климактерическом периоде, связанные с отрицанием вступления в климактерический период, выражаются в повышенной физической активности, установок женственности или желанием родить ребенка.

3. Феномен комплекса менопаузы в женском развитии включает в себя:

Менопауза, как травматическое событие, сопровождающееся переживаниями нарциссического удара; агрессией, которая выступает в качестве защиты, соприкосновением с чувством старения и необратимостью данного опыта.

Регресс и реактуализация кастрационных переживаний и нарциссических ран, переживание ущербности и невозможности контролировать свое тело.

Переживание потери и оплакивания утраченных возможностей репродуктивной сферы и женственности.

Менопауза связана с идентификацией с материнской фигурой.

Комплекс менопаузы у женщины включает - страх старости (страх перед будущем), страх быть оставленной, страх одиночества.

4. Возможно предположить конструктивное и деструктивное разрешение комплекса менопаузы.

При конструктивном разрешении комплекса женщина оказывается способной адаптироваться к задачам нового цикла своей жизни. Сублимация, принятие собственной незавершенности и восполнение нехватки себя как возможность разрешения конфликтов комплекса менопаузы.

При деструктивном разрешении комплекса, вероятнее всего, женщина будет испытывать депрессию, не принятие своего тела, нарциссическую уязвимости, страх старения.